Текст книги "Пойманные под стеклом (ЛП)"
Автор книги: Сара Кроссан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Появляется фотография Квинна, на которой он выглядит очень молодым, по крайней мере , не старше двенадцати.
–Что случилось? – Мама смотрит на меня, как будто бы я организовала все это самолично.
–Тсс, – шиплю я и прибавляю звук.
–Мероприятие пройдет перед зданием Министерства Юстиции. Зрители приглашаются. С этой целью будут введены дополнительные трамваи. Мы надеемся, что придут многие, в знак поддержки жертвы от терроризма и ради Министерства, которое борется с терроризмом. В заключение пройдет марш против терроризма. Я желаю всем вам доброй ночи, – заканчивает министр юстиции.
Экран ненадолго становится черным, прежде чем начинается реклама нового моющего средства.
–Почему Квинн согласился на что-то подобное? – Мама почти кричит и Олду Ватсону приходится ей напомнить, что надо вести себя тихо.
–Я думаю, Квинн точно знает, что делает, – говорит отец спокойно.
-И это тоже? – хочет знать мама.
–Незадолго до того как вы пришли в комнату, – отец смотрит на Олда Ватсона, – на мой IPad пришло сообщение, отправленное с IPad Леннона Каффри.
-И? -спрашиваю я.
–По правде сказать, я не понял ни слова. Я подумал, что сообщение по ошибке пришло ко мне. Но теперь все для меня прояснилось, оно видимо вовсе не от Леннона, а от Квинна. Текст был таким: "Пожалуйста, придите и послушайте утром мою речь". Как-то так.
Мама встает и складывает руки над головой. – Что это значит? – спрашивает она.
Папа с ожиданием смотрит на меня, пока я пытаюсь, подобрать слова.
–Он просит нас, чтобы мы созвали завтра как можно больше людей, – объясняю я, когда, наконец, начинаю понимать план Квинна.
–Определенно, – соглашается отец. – Что бы он не собрался сказать во время интервью ему нужна страховка. И кто может ее предоставить лучше, чем разозленные Вторые?
Олд Ватсон подходит к маме и пожимает ее руку в знак поддержки. – Я пойду сегодня ночью от двери к двери и мобилизую людей. – обещает он.
Мама кивает. – Мы тоже.
–Помогайте созывать людей, но пожалуйста не идите туда завтра сами, – умоляю я.
Отец встает. – Беа, отныне никакого лицемерия. Настало время что-то предпринять. Для тебя. Для нас.
Он прав. Это, наверное, наш последний шанс. Квинн призвал моих родителей к обязательству.
Кроме того, рано или поздно они попадут под подозрение Министерства, даже если не пойдут на данное мероприятие. Самое позднее, когда меня окончательно не смогут найти.
–Сейчас нам стоит лучше закончить,– настаивает моя мать. Она благодарит Олда Ватсона и идет в направлении прихожей. Мой отец следует за ней.
–Будьте осторожны, – прощаюсь я у дверей.
–Постараемся, – говорят они одновременно.
–Утром после интервью мы снова придем, – обещает отец и гладит меня по руке.
Я целую сначала его потом маму в щеку.
–Хорошо выспись, – говорит мама и отворачивается, чтобы я не увидела слезы в ее глазах. Затем оба выходят и дверь закрывается за ними со свойственным ей шумом.
Олд Ватсон копается в шкафу и вытаскивает наконец трость.
–Вам не нужно пытаться бороться, – замечаю я.
–У них тоже, наверное никогда не было оснований для борьбы, – отвечает Ватсон. – Но теперь один есть, – с этими словами он открывает дверь и уходит.
Я остаюсь наедине со своими мыслями, которые крутятся вокруг завтрашнего протеста.
Очевидно мы задремали, так как внезапно пронизывающий звук дудок пугает нас. Я резко сажусь, обвиваю ногами ветку и смотрю вниз.
–Что это? -кричу я, все еще заспанная. Но в одно мгновение полностью просыпаюсь, как только замечаю, что Дориан и Джаз уже наполовину спустились.
–Это Ципы, – орет Дориан мне наверх. – Они вернулись. Почему никто не закрыл защитный барьер?
Сейчас все начинается. Теперь я понимаю, что подготовлена к войне. Если это она. Я глубоко вдыхаю, затем еще раз и слезаю по дереву вниз.
Нет никакого смыла бежать вниз в бункер, так как они уже заметили нас. Самое вероятное, что если мы спустимся вниз, то будем погребены заживо. Нет, самое время взяться за оружие.
Внизу господствует полная неразбериха: Некоторые из нас хватаются сразу за оружие, другие, захваченные врасплох, никак не могут одет сапоги. И мне надо разобраться в этом хаосе. Не осталось даже времени, чтобы вытереть рот, поэтому я хватаю Джаз за руку и веду к лестнице.
–Я никогда не тренировалась! – ревет она. -Я никогда не пыталась сделать это. Помоги мне Алина, пожалуйста!
–Для этого слишком поздно, Джаз, – подключается Дориан. Он бросает взгляд направо и налево, а затем пристально смотрит на меня так же растерянно, как и я на него. Мы совершенно не знаем, что именно сейчас произойдет.
В этот момент прибегает Сайлас. В его глазах полный ужас. Он тянется к бронежилету, и когда замечает Джаз, тянет ее к себе. – Тебе надо найти Петру! Нам нужны все и каждый. И если ты увидишь Леви или Роксану, скажи, что им надо подготовить украденный танк. Давай, торопись!
Джаз кивает и семенит ногами, через некоторое мгновение ее маленькая фигурка исчезает из поля зрения.
Сайлас поворачивается к Дориану и ко мне. Каждый возьмите по имеющемуся в распоряжении оружию из тира. Быстро! Я созываю людей! Это начинается!
Дориан и Сайлас бегут в разных направлениях, но вместо того, чтобы следовать за Дорианом, я бегу за Сайласом
–Подожди! – кричу я. – Все же будет хорошо, правда?
Сайлас хватает меня за плечи. – Борись и делай все возможное! – говорит он и уже бежит дальше.
Я стою одна там, до тех пор пока не появляется Дориан, весь увешанный оружием и бросает его передо мной. Я начинаю разбирать его, пока он убегает за новой партией. Когда возвращается Сайлас, он управляет людьми для подготовки к бою и я подаю им их оружие.
И, наконец, появляется Петра, с автоматом и мегафоном в руках.
–Никакой пощады! – кричит она, пока мы занимаем наши позиции и ждем.
Я не проглатываю и кусочка моего завтрака. Горячий напиток в чашке, который принес мне Олд Ватсон, остыл. Первую половину дня я провела за тем, что рвала и метала в поиске канала, который транслирует интервью. Но, как оказывается, в этом нет необходимости: когда вы очень далеко, ни один транслятор не показывает ничего другого.
– Я должна сопровождать Вас туда, – говорю я, пока Олд Ватсон пытается застегнуть свои штаны и готовится к выходу.
– Ты должна быть благоразумной, – отвечает он, имея ввиду, что я не должна идти на поводу у своих эмоций. Он точно не знает, что я, если речь идет о Квинне, просто не могу быть благоразумной. этого никогда не было.
– Если ты покинешь квартиру, я не буду знать, где ты и тогда должен буду организовать поисковую группу. так что, останься здесь, – говорит он и я киваю. Ненадолго он выглядит так, будто хочет обнять меня, но потом раздумывает, кивает мне и спешит проч.
Комментатор по телевизору как раз высказывался об оживленном интересе к предстоящему эксклюзивному интервью. Наконец, я беру чашку и пью глотками уже холодный напиток.
Теперь камера скользит по ряду людей, которые сидят перед трибуной. Там я вижу Квинна. Я ставлю кружку и двигаю стул ближе к экрану. На нем рубашка и галстук и сидит он непосредственно рядом с министром юстиции, полным старым мужчиной с красным лицом, который выглядит так как будто сейчас уснет, несмотря на всю суету вокруг.
Квинн кажется слишком спокойным, но его лицо серое и взгляд направлен куда-то в самый конец толпы. Автоматом он расстёгивает верхнюю пуговицу на рубашке, после чего я тоже расстегиваю молнию на шерстяной кофточке на пару сантиметров.
–Я приветствую всех тех, кто только переключился на четвертый канал Купольного телевидения, – продолжает комментатор. – Атмосфера накалена до предела, так как через несколько минут после слов президента будет говорить Квинн Каффри. После интервью оставайтесь возле экрана, чтобы посмотреть парад против терроризма.
Некоторые группы зрителей высоко держат плакаты против Крыс и выкрикивают лозунги, пока на подиуме никто не двигается даже на сантиметр. Я пытаюсь найти своих родителей или Олд Ватсона, но это невозможно. Перед зданием Юстиции собралось более тысячи человек, Премии и Вторые вместе в тесном помещении.
Такое происходит не слишком часто, и я невольно улыбаюсь. Но быстрая драматичная музыка на фоне возвращает меня в действительность.
Я перестаю дышать, когда президент гордо поднимается на сцену с жеманством рок-звезды и ухмыляется. Когда одобрительные возгласы стихают, он кланяется, затем вытаскивает из нагрудного кармана лиловый носовой платок и машет им.
–Президент известен его откровенными интервью, но выходы на массовых мероприятиях редкость. Тем более что здесь его приветствует воодушевленная толпа, – замечает комментатор.
Когда музыка стихает, президент садится рядом с Квинном, при этом мимоходом шутливо взъерошивает ему волосы. Затем поднимает руку и мгновенно становится тихо.
–Выглядит так, как будто сейчас будет начало, – объявляет комментатор, на случай, если зрители слишком тупы, чтобы самостоятельно это понять. Но кто знает, возможно, есть и такие, кто не может больше самостоятельно делать выводы.
Президент стучит по микрофону, который спрятан с внутренней стороны, после чего в эфире слышен вой, и тогда я просто вскакиваю со стула. Президент улыбается.
–Сейчас мы живем не в простое время, дорогие друзья, действительно тяжелый времена, – начинает он. – Каждый день, каждый отдельный день террористы грозят нарушить наше спокойное существование, наш образ жизни, они не хотят ничего другого кроме как посеять страх в наших сердцах. Эти террористы-фанатики, убеждения которых мы не разделяем, их восприятие мира нарушено. Они хотят вернуть нас в те ужасные условия, которые происходили во время ухудшения. Но, к счастью, это среди нас... – на этом месте он делает очаровательное движение рукой в сторону слушающей толпы, гостей на подиуме и камер, -... каждый среди нас сердечно любит Купол и хочет защитить жизнь в нем. Должны ли мы позволить себе, поддаться страху, который распространяют среди нас? По крайней мере, я не буду этого делать. И я знаю, что вы все тоже не поддадитесь. Нет. Мы будем бороться вместе и победим наших врагов. Вопреки всем нашим различиям мы вместе встанем на защиту нашей жизни. Нашим неприкосновенным человеческим правом дышать.
Когда он заканчивает речь, президент проводит рукой по волосам и с холодом в глазах смотрит вниз на Квинна, словно бросая ему вызов. Я знаю этот взгляд и он мне не нравится. Квинн смотрит на свои руки, которые лежат на столе. Несколько зрителей в толпе поднимают руки и скандируют:"Кнавери! Кнавери! Кнавери!" Он кивает, и в этом малейшем жесте заметно все самодовольное превосходство.
–Я пригласил вас сюда, дорогие друзья, чтобы вы смогли лучше представить себе зло, которое окружает нас. Этот молодой человек здесь, мой хороший друг, был похищен террористам и подвергался пыткам. Теперь он расскажет вам, что он знает, и благодаря его истории вы сможете лучше понять наших врагов, как будто сами непосредственно видели все это.
Теперь президент садится и обращается к Квинну. – Хотел бы ты сначала рассказать немного о себе? – спрашивает он, доставая из кармана куртки серебряную бутылочку и делая глоток.
Мой живот сжимается. Между президентом и министром юстиции Квинн кажется таким маленьким, гораздо меньше чем на самом деле. Он сидит в засаде между двумя пожилыми мужчинами. Что он там сможет сделать? Что он должен говорить?
Квинн откашливается так, что его микрофон щелкает и трещит. – Меня зовут Квинн Каффри и я хотел бы поблагодарить вас в первую очередь за то, что вас так много. Большое спасибо, что вы готовы выслушать меня. Я обещаю вам, что скажу правду. По правде я Премиум, но я наедеюсь, что могу выступать от лица каждого из вас.
На этом месте он подносит большой палец ко рту и слегка паясничает. Хотя жеманство президента полностью в нем отсутствует, через толпу проносится громкое бормотание, вероятно из-за его разоружающе честного, скромного вида, толпа симпатизирует ему.Одновременно я горжусь им и боюсь, больше всего мне хочется помчаться к зданию правосудия. Все равно, что подумает на этот счет Ватсон. Я так скучаю по Квинну, и просто хочу быть рядом с ним! Чтобы его руки обнимали меня, и я наклоняюсь вперед, сидя на стуле.
–Мы не сомневаемся , что ты хочешь сказать правду, – президент хлопает Квинна по спине. – Ты пришел, чтобы рассказать нам, как был похищен Крысами, верно?
–Да, я был несколько дней с ними и сам видел, как сильно они верят в свое дело. В самом деле это вызывает страх, насколько они странные.
–Верно! Ха! – ликует президент.
Затем Квинн поднимается без разрешения и разглаживает галстук. За ним в ряд стоят смотрители, убрав руки за спину, их взгляды опущены. Они выглядят довольно спокойными, но при этом дьявольски готовыми к нападению.
–Во время своего пребывания снаружи, вне купола, я узнал гораздо больше о борьбе с терроризмом, чем я когда-либо мог бы узнать здесь внутри. До сих пор я жил в радостном незнании, в то время как другие умирали от моего имени. Сказанное мной, возможно, взбудоражит вас также, – голос Квинна звучит теперь яснее и более расслабленно. Он все больше становится похож на Квинна, которого я знаю.
Президент прищуривает глаза, когда Квинн выходит из-за стола и приближается к толпе зрителей.
–Теперь я расскажу вам правду о том, что вы никогда не должны доверять "Бриз" и министерству. Никогда.
Я закрываю лицо руками и смотрю через щели между пальцев.Организующий персонал не сдвинулся с места. Кейн Кнавери делает еще один глоток из фляжки.
–Сынок...– говорит он.
–Мы все пленники! – перебивает его Квинн. Он кричит теперь и кажется, что ему не хватает дыхания. – Они накачивают нас огромным количеством кислорода. При этом мы давно могли бы жить вне купола, нам просто нужно научиться. Я собственными глазами видел, что это возможно. Крысы не террористы, они хотят освободить нас!
–Вы видите, что они сделали с ним? – вскакивает президент, отталкивая остальных гостей подиума в сторону. Когда он наконец подходит к Квинну, то кладет ему руку на плечо. Квинн вздрагивает.
Я тоже вздрагиваю перед экраном.
–С тех пор как мы нашли его, он находится в бреду. Я надеялся, что он сможет говорить здесь, но к сожалению... жаль, очень жаль! – министр юстиции кивает опустив веки.
Некоторое время никто не двигается, но затем звучит голос из толпы. – Так это неправда, что вы накачиваете нас огромным количеством кислорода?
А кто-то другой кричит в ответ: – Да, что он имеет под этим в виду? Не приходится ли нам дополнительно платить за кислород, в котором мы совершенно не нуждаемся?
–Вас накачивают кислородом? Вы действительно верите в это? Ха!
В толпе поднимается бормотание, когда Квинн выбирается из хватки президента и выступает вперед к самому краю сцены.
Кейн Кнавери делает шаг вперед, а затем внезапно останавливается. – Выключите этот микрофон! – визжит он в никуда.
–У меня нет оснований, чтобы лгать. И это правда: Они убивают деревья. Чтобы вы никогда не смогли выйти наружу.
–Как? Они убивают деревья? О чем он говорит?
–Они держат нас здесь в заключении! Довольно долго! – продолжает Квинн.
Президент потирает тыльной стороной руки над ртом и бросает в толпу: -Тот кто хочет покинуть купол, может сделать это в любое время. Никто не задерживает вас, – орет президент. – Давайте, откройте двери, выпустите их всех наружу!
Камеры приближают лицо Квинна, которое кажется смотрит прямо в объектив. Непосредственно мне в глаза.
–Мы не можем выйти наружу, он несомненно знает об этом. Они сделали нас зависимыми от кислорода.
–Так, интервью закончено. Квинн Каффри определенно душевнобольной, – заявляет президент.
Он кивает охране, которые стоят прямо перед сценой, и такое чувство, что им нужен был только знак, чтобы они начали двигаться. Они отодвигают толпу и заставляют их отступить.
–Не позволяйте держать себя в заключении! – орет Квинн.
–Микрофон! – напоминает президент. Теперь его лицо пурпурное, а рот весь в слюне. – Я сказал, что мы закончили. Самое время для марша протеста.
–Чего вы боитесь? – кричит Квинн.
Президент улыбается и тоже подходит к краю сцены. Инстинктивно я отодвигаюсь от экрана.
–Я-ничего-не-боюсь, – шепчет он.
В этот момент что-то, что выглядит как бутылка, летит на сцену и совсем чуть-чуть пролетает мимо. Несколько секунд кажется, что все застыло. Затем я слышу голос Квинна.
–Хм, возможно, вам стоит немного бояться, -говорит он.
–Ну выключите же кто-нибудь этот микрофон! – голос Кейна Кнавери практически срывается, пока он тычет в воздухе пальцем в сторону Квинна, как будто хочет застрелить его.
Тогда на сцену летит еще один предмет, затем другой. И через несколько секунд Кейн Кнавери вынужден подчиниться и уклоняться, так как множество вещей летит в его сторону. Он выглядит так, как будто готов самолично броситься в толпу и отыскать бросающих. Но тогда он замечает, что Квинн готов броситься в толпу и убежать. Тогда президент тянется вперед, бросается на Квинна, пытаясь повалить его на пол.
Сразу же слышны голоса из толпы.
– Эй, дайте ему уйти!
-Мы хотим правду! Можно ли дышать снаружи?
-Президент удушит его! Сделайте что-нибудь!
-Он же еще ребенок! Помогите ему!
Охранники, которые прикрывали сцену, представляют из себя живую преграду и обнажают дубинки.
–Все, хватит! Я иду туда, сейчас же!– кричу я громко. Но не могу отвести глаз от экрана.
Президент набрасывается на Квинна, пока двое охранников не поднимают его снова на ноги. Тогда президент отряхивает свой костюм и непосредственно смотрит в камеру.
–Все ложь, – пыхтит он. – Квинн Каффри наказывается за подстрекательство к общественным беспорядкам, так же как любой другой, кто призывает народ к применению силы.
Но толпа уже не управляема, и когда президент в некоторой степени снова обретает самообладание, и пытается еще что-то сказать, толпа перекрикивает его: – Свободу! Свободу! Свободу!
Именно в этот момент я замечаю своих родителей. – Уходите! Что же вы там делаете? – кричу я.
Пока охранники пытаются угомонить людей, которые швыряют предметы, моим родителям удается прошмыгнуть мимо них и атаковать сцену вместе с несколькими другими.
Когда мой отец находится в достаточной близости от президента, он сжимает кулак и ударяет его прямо в челюсть. Кейн Кнавери опускается на пол, и толпа на некоторое время задерживает дыхание. Но затем начинается бунт: слышно только возгласы неодобрения и крики протестов, огромное количество сжатых кулаков поднято вверх. То, на что осмелился мой отец, означает для них сладкий триумф. Особенно для Вторых, которые не живут своей жизнью.
Все же победить президента не так легко. Хотя он и лежит с кровоточащим носом на полу, но ему достаточно только поднять палец и следующая волна охранников устремляется вперед от задней части сцены, размахивая своими дубинками в сторону зрителей. Один из охранников ударяет женщину по голове, после чего она падает, как марионетка, чьи нити были перерезаны. Некоторые из людей отступают к выходу, но большая часть, включая моих родителей, остаются там где они есть.
Микрофон Квинна выключен и поэтому дальше ему приходится кричать. – Боритесь за право дышать. Вне Купола есть жизнь. Там есть деревья. Мы можем жить снаружи! Мы...
Он останавливается, так как что-то его отвлекло: президент снова поднимается. И направляет на толпу пистолет. Нет не на толпу. Он улыбается. Мой живот сжимается и я протягиваю руку к экрану.
–Нет! -кричу я, прежде чем тишину разрывает выстрел. Моя мама лежит в луже крови на земле. В ужасе мой отец смотрит на нее, а затем кидается на президента, следующий щелчок нарушает всякую надежду. И мой отец опускается вниз истекая кровью.
Квинн начинает дико вырываться, но охранники крепко держат его, и наконец уводят его со сцены так, что теперь его не видно.
Теперь больше ничего не остановить. Разъяренная толпа кидается на президента и охранники ничего не могут с ними сделать.
В толпе невозможно рассмотреть моих родителей. Растерянно я опускаюсь на колени, в то время как бесконечный резкий крик , который, как я понимаю, извергаю я,заглушает все остальные шумы.
Солдаты направляются к стадиону со всех сторон. А позади них двигаются около двадцати танков, пробираясь через кучи мусора на улице. Мой внутренний голос подсказывает, что нужно брать ноги в руки и бежать. Не бороться.
–Чего еще ты ждешь? – ревет Сайлас, в то время как он делает первые выстрелы.
Тогда я нахожу в прицел первого солдата и делаю выстрел. Моя первая смерть. Мне плохо, мой живот выворачивается. Если бы я что-то поела с утра, то меня непременно вырвало бы. Сайлас сидит рядом со мной и стреляет даже не моргнув глазом. Он издает почти животные звуки. Дориан лежит по другую сторону от Сайласа и Мод, вместе с другими двадцатью извергнутыми, которые оказались отличными снайперами. Великолепная команда, все ясно. Но для того, что здесь творится, нас слишком мало.
Минута и снова солдат падает на землю, убитый одним из наших снайперов, и несколько солдат в задних рядах уклоняются от маршрута, чтобы не поймать пулю. Но большинство продолжает просто двигаться в нашу сторону.
Теперь и танки открывают огонь, пробивая своими снарядами дыры в стене стадиона, предоставляя путь для вторжения солдат.
Пока я стреляю и стреляю, появляется наш танк и начинает ответный огонь. Но у министерства их двадцать, а у нас только один. Неудивительно, что он должен отступить под натиском других. Я издаю зверский крик и стреляю дальше.
Цип пролетает над нами и внезапно стадион заполняется едким дымом. Пыль и черная пена. Части мусора летят по воздуху. Мы нагибаемся и закрываем головы.
–Скажи, если захочешь сбежать, – говорит Сайлас, так как некоторое из извергнутых убегают на нижние этажи.
–Сколько у нас снайперов? – спрашиваю я.
–Приблизительно сто пятьдесят. Я распределил их со всех сторон.
Может быть, но если борцы в других группах такие же трусливые как наши и спасаются бегством в бункер, тогда пожалуй стоит разделить число пополам.
–Давай уйдем! – кричу я.
–Хорошо, я замыкаю! – ревет Сайлас.
Я хватаю Мод за рукав, но Брюс уже тащит ее за собой.
Когда мы бежим по лестнице вверх, нам приходится переступить через несколько тел, которые лежат вдоль и поперек лестницы. Некоторые только ранены, другие мертвы. То есть солдаты уже проникли в здание. Если мы останемся здесь, чтобы помочь нашим, то не сможем выбраться наружу живыми. Поэтому мы продолжаем наш путь.
Мы бежим вдоль по широкому проходу, когда взрывается следующая бомба. Вид, который предстает перед нами через разбитые стеклянные панели, заставляет нас встать как вкопанных: роща, которую мы сажали, оберегали, заботились, в которой была вся наша сила и любовь, засыхает на наших глазах. Черная пена бьет ключом вокруг стволов и переходит от ветки к ветке.
Тут на нас налетает маленькая фигурка. – Петра не хочет уходить, – это Джаз, полностью расстроенная. -Сделай так , чтобы она пошла!
-Где она? – кричу я.
–Она говорит, что не хочет оставлять деревья.
Джаз срывается и показывает нам следовать за ней. Мы спешим назад на нижний уровень, где грохот артиллерии смешивается с шелестом деревьев и треском стволов.
–Идем! Идем скорее! – в голосе Джаз звучат металлические нотки.
Петра сидит на одной из веток дуба, босиком, с распущенными волосами. Она, которая подготовила нас к войне, снова и снова поднимала наш боевой дух, теперь сидит здесь и готовится к поражению.
–Что ты делаешь там наверху, ты сошла с ума? – Мод угрожающе вытягивает кулаки в сторону Петры.
–Спускайся вниз, хватит глупить Петра! – кричу я. Мне больше нечего терять и кто-то должен ее образумить.
–Что они сделали плохого? – спрашивает Петра. Она гладит ветку и прислоняет к ней голову. – Все, чего я хотела, это защитить их. Но я не смогла. Я потерпела полную неудачу. Самое малое, что я еще могу сделать, это не оставлять их одних.
–Ты не потерпела неудачу. Спускайся вниз и борись за деревья. И за саму себя. Пена поглотит дерево через несколько минут. Если ты сейчас же не спустишься, она поглотит и тебя.
–Слишком поздно. Вы сами знаете, что слишком поздно. Ципы снова вернутся. Еще одна бомба и все будет мертво.
Она права. Это была безрассудно верить, что мы сможем противостоять им. -Мы хотим бежать. Идем с нами, – говорю я.
–Возьмите Джаз с собой! – с этими словами Петра отворачивается и карабкается по дереву, прямо в пену. Два Ципа пролетают над нашими головами.
–Итак, я ухожу сейчас же.
Но когда я хочу взять Джаз под руку и увести отсюда, она обвисает на моих руках и весит теперь как мешок цемента.
–Помоги мне! Спустить Петру оттуда! – умоляет она. Слезы прокладывают путь на ее маленьком грязном личике.
–Мы не можем больше ждать, нам нужно идти. Мы попытаемся сбежать вдоль реки. В направлении Секвои. Петра хочет умереть здесь. Джаз. Отпусти ее, – говорю я.
Нет никакого смысла доказывать что-то ребенку в такой ситуации. Но Джаз и не хочет слышать правду. Она высвобождается из моей хватки и быстро карабкается по дереву как обезьяна к Петре. Уже через несколько секунд она пропадает из поля зрения.
Сайлас стоит позади меня. – Они сделали свой выбор, – говорит он. – Уходим!
–Но она же еще ребенок! – отвечаю я ни к кому особо и не обращаясь.
Но мы знаем, что не можем больше ждать. Мы бежим через огромную тлеющую площадку в западную часть стадиона, где находится склад с кислородными баллонами. Мы берем их столько, сколько можем унести. Дориану они конечно вряд ли понадобятся. Сайлас же и я, напротив, хотя мы и тренировались последние две недели. Что уж говорить о Мод и Брюсе. Видимо, наши враги еще не добрались до этой части здания. Но из северо-восточной стороны слышен артиллерийский огонь.
Дориан кладет оружие и отодвигает засовы на тяжелой двери, в то время как Сайлас и я складываем наши кислородные баллоны так чтобы хватило всем, в том числе Мод и Брюсу.
–Руки вверх! – раздается резкий голос позади нас.
Мы оборачиваемся и видим солдата в полном обмундировании. Он направил на нас свою винтовку, так же как и десять солдат позади него. Я уверен, что это мой конец. Поэтому лихорадочно пытаюсь представить что-то прекрасное, чтобы моя последняя мысль была полна радости.
–Я же его знаю, – рычит Сайлас. -Вы убили моего друга, – он делает пару шагов в сторону парня, но Дориан и Брюс крепко держат его.
–Нам нужно стрелять? – спрашивает один из солдат.
–Ну давай, сделай это, ты стрелок, чего же ты ждешь?– сопит Мод и плюет им в ноги.
–Генерал? – настаивает солдат и колеблется со своим оружием туда сюда между Сайласом и Мод.
–Стрелок! – повторяет Мод.
–Нет. Несколько из них нужны нам живыми, чтобы выставить их как пример.
–Такие же примеры, как и ваш сын? – Сайлас выплевывает слова прямо ему под ноги.
Генерал опускает свое оружие и делает несколько шагов в сторону Сайласа. Неужели это отец Квинна? Похоже на то.
–Удивительно, что его не казнили публично, когда вы наконец поняли, что он одурачил вас. Сколько дней вы потратили на то, чтобы обыскать морские берега? Надеюсь хотя бы поразвлекли себя строительством замков из песка.
–Что ты знаешь о моем сыне? – генерал хватает Сайласа за воротник и прижимает к стене.
–Ваш сын видел, как вы убили Инджера. Да, его звали Инджер. Знали об этом? Интересует ли это вас вообще? – взгляд Сайласа наполнен ненавистью. – Да, ваш сын знает, что вы убийца. Это то, что я знаю от вашего сына. Но что вы знаете о нем?
Я выхожу вперед. – Квинн знает, что вы сделали, и ему стыдно за вас. Он знает, кто вы и кто мы. И он выбрал нас.
Генерал оборачивается и смотрит на меня. – А, ты должно быть та самая Сирена. Даже на половину не так красива, как я думал.
–Генерал? – солдат смотрит мимо нас в длинный проход, который медленно заполняется черной пеной. Все равно на какой стороне мы боремся, если мы не исчезнем сейчас, эта пена полностью поглотит нас. Брюс и Дориан снова возятся с засовами и никто не останавливает их. Мод пытается поднять оружие, но один из солдатов замечает это и ставит ногу на ствол.
В этот момент радиостанция генерала начинает шипеть и трещать. Он вытаскивает ее из кармана куртки и слегка трясет ее, пока с неимоверной силой прижимает Сайласа к стене.
–Генерал Каффри, Генерал Каффри, это говорит сержант Делани из Купола, – называет себя скрипучий голос.
–Говорите! – ревет Генерал в рацию.
–Нам нужна армия в Куполе. Генерал. Здесь начинается восстание.
Генерал смотрит на оставшихся солдат и безмолвно указывает на дверь. В этот момент его подчиненные выходят вперед и помогают Дориану и Брюсу открыть ее. -Мы готовы к бомбардировке? – спрашивает генерал одного из солдат.
–Да, Сэр.
–Хорошо. Тогда никого не выпускать. И спустите сейчас же один Цип сверху. Мы выполнили нашу работу. Как только стемнеет сравнять это место с землей. Понятно?
Внезапно сильный взрыв сотрясает стадион и генерал вместе с Сайласом падают на землю, в то время как мы с трудом удерживаемся на ногах. Я складываю руки и иду к выходу вместе с солдатами, пока камни, штукатурка и осколки стекол обрушиваются на нас. Одного взгляда назад достаточно, чтобы понять, что генерал и Сайлас поднялись на ноги и следуют за нами.
Следующий залп заставляет стены шататься. Мы видим, что отдалились от стадиона. Темные черные облака затемняют солнце. Солдаты больше не направляют на нас оружие, а стадион выглядит как огромное, агрессивное животное. Последний взрыв поднимает в небо обломки и нам не остается ничего другого кроме как бежать, так как огромное здание может рухнуть в любое мгновение.
И когда внешние стены обрушиваются внутрь, мы останавливаемся и оборачиваемся. Только дубы, березы, ивы возвышаются покрытые толстой липкой черной пеной. Растерянные взгляды нескольких солдат мечутся между нами, умирающими деревьями и генералом. Его же единственная реакция на это – он потирает подбородок.
–Сэр? – говорит один из солдат, но генерал только пожимает плечами. Некоторые из солдат решают просто отвернуться, но четверо или пятеро снова направляют оружие на нас.
–К танкам! – приказывает генерал, после чего и последние солдаты сдают свои военные позиции и семенят прочь.
–И что теперь? – спрашивает Сайлас. Приставляет свой пистолет к голове генерала и смотрит на него колючим взглядом. Но Каффри только моргает, и не пытается призвать своих людей обратно, чтобы они защитили его.
–Я должен был бы прикончить вас, – шипит Сайлас.
–Ты должен увидеть, что из этого выйдет, юноша, – отвечает генерал и тяжело ступает по снегу, не оглядываясь на Сайласа.
-Как много ты увидела? – выпаливает Олд Ватсон, едва он появляется в дверях. Но мне не нужно ему отвечать, за меня говорит мое лицо, что видела я все. И его лицо подсказывает мне, что я не обманулась, поверив увиденному.
