Текст книги "Смотри на меня (ЛП)"

Автор книги: Сара Кейт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

ПРАВИЛО № 10: ЛУЧШЕ БЫТЬ ИЗВРАЩЕНЦЕМ, КОТОРЫЙ ЛЮБИТ СВОЮ СВОДНУЮ СЕСТРУ, ЧЕМ БЕСЧУВСТВЕННЫМ ИДИОТОМ ИЗ ЛИГИ ПЛЮЩА

Гаррет

Мия звучит ужасно. В данный момент она трясет своей задницей исполняя фальшивую версию “Dancing Queen“, и это худшее, что я когда-либо слышал, но толпа внезапно ожила. Все хлопают, танцуют и подпевают. И она выглядит так, как будто ей нет дела ни до чего на свете.

В своих милых джинсовых шортах и майке в цветочек она сияет, а ее визгливый голос разносится по комнате. Она выглядит по-настоящему свободной, подпрыгивая вверх-вниз с микрофоном, и я не могу оторвать от нее глаз. Не от ее улыбки и не от того, как покачиваются ее бедра при каждом прыжке.

Когда я бросаю взгляд на гребаного Риза, представителя Лиги Плюща, на другом конце стола, на его лице появляется недовольная гримаса, когда он листает свой телефон. Я хочу взять эту чертову штуку и бросить ее в кувшин с водой на столе. Этот парень совсем не в вкусе Мии. Он выглядит чертовски скучным, и ей было бы до слез скучно с кем-то вроде него.

Я не ревную. Это не то, что происходит. Мне просто не нравится этот парень, и независимо от того, что произошло на этой неделе, Мия по-прежнему для меня семья, а я ее старший брат, который защищает ее. Мне не нравится идея о том, что какой-то парень получит бесплатный билет к ней в трусики только потому, что он окончил Йельский университет, а его родители владеют курортом на озере.

Когда Мия, подпрыгивая, возвращается к столу, мы все аплодируем ей, и она садится на небольшой поклон со своими красными щеками и растрепанными волосами. На ее лице нет ни капли смущения. Должно быть, приятно веселиться и плевать на то, что кто-то думает. Хотел бы я иметь хоть толику того, что есть у Мии.

– Браво, милая! – Говорит Пол, вставая, чтобы обнять ее.

– Спасибо, папа.

Она садится, по-прежнему рядом с чертовым Ризом, и мы выпиваем еще по стаканчику, прежде чем родители – наши и Риза – решают закруглиться.

С одного взгляда на Мию я могу сказать, что она пока не готова сдаться. Ей еще предстоит спеть три песни.

Итак, мы прощаемся с ними, но когда все встают и идут к двери, я остаюсь на месте. Если гребаный Риз остается, то и я тоже.

Когда моя мама подходит к двери, она подзывает меня.

– Почему бы тебе не пойти с нами? – Спрашивает она, беря меня под руку, и я сжимаю челюсти.

– Я не оставлю Мию здесь одну.

– Она не одна, – отвечает мама, активно подталкивая меня к двери. – Она с Ризом.

– Ты вообще знаешь этого парня? Ты просто собираешься оставить свою дочь с совершенно незнакомым человеком?

Она сопротивляется.

– Во-первых, Мия взрослая. Во-вторых, я не оставлю ее одну. Она в баре, где все знают ее с тех пор, как она училась в третьем классе. И, наконец,…почему ты вдруг так стал защищать ее? Я имею в виду, я рада, что вы наконец-то поладили, и я думаю, это мило, что ты так серьезно отнесся к роли старшего брата, но, возможно, тебе нужно немного успокоиться.

Я отдергиваю от нее свою руку.

– Возможно, тебе нужно относиться к своей роли матери немного серьезнее. Я не оставлю ее.

С этими словами я ухожу, унося с собой свою вину. Я не хотел огрызаться на свою мать или обвинять ее в том, что она плохая, но она никогда по-настоящему не поймет, почему я не могу оставить Мию здесь. У нас с моей сводной сестрой все еще куча вопросов, которые остались, без ответов, и я нахожусь на том этапе, когда мне либо доводить дело до конца и что-то делать со всей этой новой напряженностью, либо просто полностью уехать из города и попытаться забыть об этом.

Думаю, все мы знаем, какой маршрут я собираюсь выбрать.

Когда я снова сажусь за стол, Мия смеется над чем-то, что сказал Риз, и это действует мне на нервы.

– Что тут смешного? – Бормочу я, прилагая довольно хреновые усилия, чтобы казаться равнодушным к их внезапному дружелюбию.

– О, ничего. Он только что рассказывал мне о том, как ему пришлось использовать свое поддельное удостоверение личности в колледже.

– Колледж? Сколько тебе лет?

– В августе исполнится двадцать три, – уверенно отвечает он.

Я перевожу взгляд на Мию, но она слишком занята тем, что покусывает губу и помешивает соломинкой в своем напитке, чтобы поднять на меня взгляд.

Это тот тип парней, который нравится Мии? Умный парень, примерно ее возраста, который, вероятно, не капризный мудак, который владеет секс-клубом и видел как она мастурбирует не один, а два раза, без ее ведома.

Да, я действительно прокрался наверх и подсмотрел, как она принимает душ, но где-то в глубине своего больного, безумного разума я решил, что если она оставила дверь приоткрытой, то на самом деле приглашала меня сделать это. И после того, как она бросила на меня этот пристальный взгляд “трахни меня”, прежде чем подняться наверх, кто мог бы меня винить?

Может быть, мне просто следует оставить их в покое. Я не уйду из бара совсем; мне все еще нужно убедиться, что она благополучно доберется домой, но, вероятно, мне следует просто найти уединенный уголок в баре, где я не буду надоедливым третьим лишним.

В тот момент, когда я собирался заставить себя отойти от них, диктор зовет ее по имени для очередного раунда караоке. Она сияет, вскакивая со своего места, и посетители, сидящие вокруг бара, действительно радуются, когда видят, как она выбегает на сцену.

Когда начинается музыка, я сразу узнаю эту песню. “Criminal” от Fiona Apple. Не совсем такой темп, как у Abba.

Я чувствую, как напрягается мой позвоночник, когда я наблюдаю, как она сжимает микрофонную стойку обеими руками и прижимает ее к своему телу. О, черт. По тому как она покачивается в такт, я уже могу сказать, что на это будет трудно смотреть. Не потому, что это слащаво или потому, что ее пение так же плохо, как и раньше, а потому, что не только мои глаза будут пожирать мою слишком сексуальную для ее же блага сводную сестру.

Я ни на секунду не отвожу взгляда, пока она поет – все еще плохо – покачивая бедрами и практически прижимаясь к подставке для микрофона. Толпа поглощает это, хлопая и свистя, и это только побуждает ее делать это еще больше.

– Она всегда такая? – Спрашивает Риз у меня за спиной.

Когда я поворачиваюсь к нему, он улыбается смотря на сцену, и это словно лед в моей крови.

– Всегда, – мрачно отвечаю я.

Он смеется.

– Она неплохая девушка. Бьюсь об заклад, с ней никогда не бывает скучно.

Я наблюдаю за ней, когда она заползает на ближайший столик с микрофоном в руке, танцуя на коленях и сводя толпу с ума. Пара пожилых дам в шутку швыряют в нее долларовыми купюрами, и она смеется на протяжении всей песни.

Ее пение, может быть, и ужасно, но ее присутствие на сцене – само совершенство. Эти сценические огни любят ее, и у нее есть естественная способность управлять толпой, подобной которой я никогда не видел. Так что музыкальная карьера, возможно, и не подходит ей, но Мия принадлежит сцене.

– Никогда… – Отвечаю я, но когда снова смотрю на Риза, он снова смотрит в свой телефон.

К черту этого парня. Поворачиваясь обратно к Мии, я наблюдаю, как она заканчивает песню. И когда толпа аплодирует ей, я прикрываю рот ладонями и кричу громче всех. Она поднимает на меня взгляд, и ее глаза блестят от возбуждения, когда наши взгляды встречаются.

Именно в этот момент я решаю перестать ходить туда-сюда с тем, чего хочет мое тело. Оно явно хочет ее трахнуть. И я думаю, если это то, чего хочет мое тело – и, очевидно, чего хочет и ее тело тоже, – то я не стану спорить с такими убеждениями.

Эта новая химия между нами в любом случае просто физическая, так что мы могли бы с таким же успехом выбросить ее из головы. Она сказала, что у нее тоже был период затишья, так что, скорее всего, это просто сдерживаемая сексуальная агрессия и здоровая доза обиды, которая накапливалась годами, но что бы это ни было, держу пари, это приведет к сексу не от мира сего.

Когда она возвращается к столу, я встаю, чтобы поприветствовать ее. Этот придурок Риз все равно не обращает внимания. Поэтому я хватаю Мию за талию и притягиваю ее к себе. Ее глаза расширяются так же, как и у меня.

– Это было невероятно, – тихо бормочу я.

– Спасибо, – неуверенно отвечает она.

Она, должно быть, недоумевает, почему я не высмеиваю ее плохие навыки пения и прижимаю ее слишком близко к себе на публике.

Поэтому я наклоняюсь и шепчу ей на ухо: – Уходи со мной прямо сейчас.

Ее глаза расширяются еще больше от моего мрачного признания, она всматривается в мои глаза, как будто пытается подтвердить то, на что я намекаю.

– Зачем?

– Знаешь, – отвечаю я глубоким шепотом.

– Разве ты не видишь, что я на свидании?

– Нет, это не так. Я привел тебя сюда.

– Ну, он мне нравится, – шепчет она, и я смотрю на нее в замешательстве.

– Нет, тебе он не нравится. Ты думаешь, этот парень мог бы дать тебе то, что могу я?

Она вздрагивает и пытается отстраниться, но я не позволяю ей далеко уйти.

– Я уже сказала тебе, что у нас не будет этого разговора. Ты уже достаточно подразнил меня. С меня хватит.

– Мия, перестань валять дурачку, – бормочу я, внезапно почувствовав нетерпение.

– Думаю, мне нравится видеть тебя таким ревнивым, – отвечает она с лукавой усмешкой.

На этот раз она успешно отстраняется, возвращаясь к столу, чтобы сесть рядом с Ризом.

– Нам нужны шоты, – бормочу я, подзывая официантку, заказывая кувшин пива и порцию файерболов, которые на этот раз Риз действительно берет.

Остаток ночи проходит как в тумане. Она поет еще пару песен. Я ее самый громкий и несносный сторонник, в то время как чертов Риз продолжает уделять ей минимум внимания, уделяя ей свое время только тогда, когда она возвращается за стол. В какой-то момент я оборачиваюсь и вижу, что он обнимает ее одной рукой и что-то шепчет ей на ухо, отчего она улыбается.

Внезапно я понимаю, что чувствует территориальная собака, когда кто-то посягает на ее собственность, прикасаясь к тому, что принадлежит ей. Мне приходится подавить желание зарычать, когда я смотрю на них. Но какое право я имею что-либо говорить? Мия не моя; у меня нет намерения делать ее или кого-либо еще своим. Так почему же я должен красть у нее шанс на счастье ради своей собственной упрямой гордости?

– Мне нужно в туалет, – бормочу я, хотя ни один из них меня не слышит.

Я смиряюсь с тем, что ухожу, пока стою у писсуара, готовый отбросить свой эгоизм, независимо от того, насколько я пьян и как сильно хочу остаться.

Когда я выхожу из ванной, я слышу голос Риза в коридоре, который ведет к задней двери.

– Говорю тебе, это она! – Восклицает он в свой телефон.

Я прижимаюсь к стене, чтобы он не увидел меня, когда я подслушиваю.

– Нет, я не спрашивал ее, чертова ли она кам-модель, но посмотри на те фотографии, которые я тебе прислал. Это определенно WickedKitten.

По моим рукам и шее пробегают мурашки.

– Чувак, – смеется он. – Конечно, я собираюсь трахнуть ее. Она всю ночь пыталась прикоснуться к моему члену. Как только я заберу ее подальше от ее жуткого гребаного братца, я заберу ее обратно к себе. Держу пари, она разрешит мне это заснять, и я пришлю это тебе.

К черту этого парня. Моя кровь вскипает в мгновение ока, когда я направляюсь к нему с ухмылкой на губах.

– Дай мне это, – рявкаю я.

Я без предупреждения выхватываю телефон у него из рук.

– Чувак, какого хрена?

Я бросаю его на пол и прижимаю его к стене.

– Послушай меня, ты, маленький засранец. Мне все равно, что, черт возьми, ты видел или что ты думаешь о Мии. Если ты попытаешься прикоснуться к ней, я обещаю, что разорву тебя, ты понял?

Он отталкивает меня, но я сильнее и решительнее, поэтому прижимаю его к стене, прижимая предплечье к его горлу.

– Это так очевидно, что ты хочешь трахнуть свою сестру, извращенец! – Удается ему пискнуть, хотя я прижимаю его так крепко, что он едва может дышать.

– Да, ну, я бы предпочел быть извращенцем, чем придурком.

– Гаррет! – Кричит знакомый женский голос из входа в коридор. – Отпусти его!

Повинуясь инстинкту, я отстраняюсь, пристально глядя на нее и гадая, как много из этого она услышала. Риз отплевывается и кашляет, пытаясь втянуть воздух, когда тянется к своему телефону.

Но Мия добирается до телефона раньше него, и спрашивает: – Ты в порядке?

Затем она опускает взгляд на экран, чтобы увидеть свое собственное изображение, которое мы оба видим ясно, как божий день. На изображение, она обнажена, растянувшись на матрасе своей кровати. Я наблюдаю, как лицо Мии становится совершенно белым, а ее глаза расширяются, как блюдца.

Я выхватываю телефон у нее из рук и сую его Ризу.

– Удали это. Сейчас же, – рявкаю я.

Мия застывает между нами, пока Риз берет себя в руки, не двигаясь с телефоном в руке.

– Сейчас же! – Мой голос гремит в полутемном коридоре.

Наконец, он начинает нажимать кнопки на своем телефоне, и я наблюдаю, как фотография исчезает.

– Это была ты, не так ли? – Спрашивает ее Риз. – Ты какая-то порнозвезда, да?

– Я не порнозвезда, – отвечает она.

– Да, ну, неважно. Ты раздеваешься за деньги.

– Хватит, – рявкаю я на него, но он игнорирует меня.

То, как он разговаривает с ней, показывал ее фотографию всем, делился ею со своими друзьями, я знаю, что это унизительно для нее, и от этого мне хочется ударить его кулаком по лицу.

Затем он протягивает к ней руку, и я вижу, что она краснеет.

– Давай пойдем отсюда, – говорит он. – Я уже знаю, какова твоя почасовая ставка, милая. Я могу это оплатить.

Мой кулак взлетает сам по себе, с громким треском врезаясь в его челюсть. Время на мгновение замирает, пока мы с Мией смотрим на него. Затем, одновременно, мы смотрим друг на друга, и энергия момента мгновенно отрезвляет нас.

Риз скулит от боли, когда я хватаю Мию за руку и в спешке вытаскиваю ее из бара. Прежде чем мы с ней выходим за дверь, она бросает в ответ Ризу одно быстрое.

– Пошел ты.

ПРАВИЛО № 11: ПРАВДА ЗА ПРАВДУ

Гаррет

– Мия, подожди, – кричу я, но она быстро идет домой.

После того, как мы выбежали из бара, Мия даже не взглянула на меня. Она помчалась по длинной темной дороге, ведущей обратно к дому, и все, о чем я мог думать, – это о людях, выходящих из бара после слишком большого количества выпивки и не замечающих невысокую разъяренную женщину, идущую слишком близко к дороге.

Только тогда, когда мы стоим перед домом, я, наконец, догоняю ее.

Она бросается к двери, но я пока не готов ее отпустить. Я хватаю ее за руку, чтобы остановить, но она быстро отстраняется.

– Оставь меня в покое, Гаррет!

– Мне? Что, черт возьми, я сделал?

Она поворачивается ко мне с сердитыми слезами на глазах.

– Разве ты не собираешься ругать меня из-за тех фотографий? Или тот факт, что я чуть не влюбилась в придурка, который просто хотел использовать меня для себя? Или о том, что я веб-модель?

Она вытягивает последнее, давая понять, что это все время было ее секретом. Я вижу стыд в ее глазах, и у меня даже не хватает смелости сказать ей, что я уже знал, потому что для этого мне пришлось бы рассказать ей, откуда я это знаю.

– Я не собираюсь ругать тебя за это, Мия. Это действительно то, что ты думаешь обо мне? Что все, что я делаю, это дразню тебя?

На ее лице появляется выражение шока.

– Это все, что ты делаешь! – Кричит она. – Ну, раньше так и было, но на этой неделе ты ведешь себя так странно. Как будто я тебя даже не знаю.

– Итак, я изменился. Людям не позволено меняться?

– И к чему все эти разговоры о том, что “уйти с тобой” и “ты даешь мне то, чего он не может”? Ты знаешь… Риз был прав. Ты действительно хочешь трахнуть меня, но я просто не могу понять почему. Этого… что бы это ни было… раньше такого не было.

Я так занят, пялясь на ее рот, пока она кричит на меня, вся возбужденная и выглядящая чертовски мило. И просто слышать, как она говорит о том, как я хочу ее трахнуть, выводит меня из себя. Я немного пьян. Она сильно пьяна.

В глубине души я знаю, что это неправильно, но это не останавливает меня, когда я быстро сокращаю расстояние между нами, прижимаю ее к стене дома и опускаю свой рот в нескольких дюймах от ее.

– Хотел бы я, черт возьми, знать почему, но я не могу перестать думать о тебе. Не пойми меня неправильно – ты все еще сводишь меня с ума. Ты чертовски дерзкая, и я не знаю, хочу ли я придушить тебя или заткнуть своим членом тебе рот, но, увидев это твое фото сегодня вечером, я выбился из колеи, Мия. Мне все равно, что ты моя сводная сестра, и мне похуй, где ты работаешь.

Наконец наши рты соприкасаются с дикой энергией. На вкус она как ягоды с корицей, и я беру зубами ее пухлую нижнюю губу, оттягивая ровно настолько, чтобы она захныкала. Она отвечает на мою манию своей собственной, обхватывая меня сзади за шею и притягивая ближе, пока наши языки переплетаются, а тела трутся друг о друга.

Мы в бешенстве пожираем друг друга, руки и губы борются за как можно больший контакт. Я целую ее шею, мочку уха, грудь, пока ее руки нащупывают пряжку моего ремня.

Боже, она чертовски хороша на вкус. Есть что-то знакомое в том, чтобы целовать ее, а также в том, что я как будто узнаю совершенно новую ее сторону только благодаря этому поцелую. Это вызывает у меня желание узнать о ней все. Своим ртом.

Я останавливаю движение ее рук на своем ремне, когда наклоняюсь и хватаю ее сзади за ноги, подтягивая вверх, пока она не обхватывает ими вокруг меня. Она стонет, чувствуя, как моя твердая длина прижимается к ней. Затем я несу ее в заднюю часть дома, к двери, ведущей в подвал. Наши губы не отрываются друг от друга ни на секунду.

Как только я открываю дверь, мы вваливаемся внутрь, и я веду ее прямо в спальню. Оставив свет выключенным, я опускаю ее на матрас.

– Ты чертовски нужна мне, Мия. Ты понятия не имеешь как.

– Ты тоже мне нужен, – стонет она, протягивая ко мне руки.

Я срываю с себя рубашку, прежде чем забраться на нее и возобновить целовать ее шею.

Мой разум переполняют мысли, пока я наслаждаюсь ее вкусом и ощущениями, переизбытком ощущений, и за всем этим стоит хор восторга. Слава богу, черт возьми, это наконец происходит. Наконец-то для меня и, наконец, для нас.

– Гаррет, – выдыхает она, и я останавливаюсь, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. – Правда за правду?

Мой мозг изо всех сил пытается осмыслить ее слова. Я просто хочу продолжать прикасаться к ней и целовать ее. – Что? Да, конечно.

Затем я снова возвращаюсь к ней, задирая ее футболку и стягивая лифчик в сторону, чтобы обхватить губами ее сосок. Мой член натягивается на молнию моих брюк, а ее руки все еще там, задерживаются на моем поясе, и я, черт возьми, умоляю ее прикоснуться к нему.

– Хорошо, скажи мне правду, – говорит она, задыхаясь, когда я сжимаю пальцами розовый бутон ее правой груди. – Ты наблюдал за мной сегодня? В душе?

– Да, – отвечаю я без колебаний. И в ответ она издает хриплый стон, как будто ей нравится мысль о том, что я наблюдал за ней.

– Тебе это нравится, детка? Ты хочешь, чтобы я наблюдал за тобой, пока ты заставляешь себя кончить?

Она прикусывает губу и отвечает: – Угу.

– Хорошо, потому что мне нравится наблюдать за тобой, Мия. Мне нравится смотреть, как ты играешь с собой.

Я скольжу рукой вниз по ее телу, пока не добираюсь до низа ее крошечных шорт, и просовываю два пальца между джинсовой тканью и тканью ее мокрых трусиков.

Она снова стонет.

– Гаррет, прикоснись ко мне, пожалуйста.

Слишком легко отодвинуть ее трусики и шортики в сторону, чтобы получить доступ к влажной киске. И мне нравится ощущение ее мягкой кожи на моей ладони. Когда я нахожу ее клитор, я заглушаю ее стоны своим ртом, крепко целуя ее, обводя чувствительный бугорок. Ее бедра трутся о мою руку, приподнимаясь с кровати.

Ее руки убираются с моего пояса, но в данный момент мне все равно. Как бы сильно мне это ни было нужно, я могу подождать. Я хочу исследовать каждый дюйм ее тела, прежде чем она прикоснется ко мне.

Боже, даже не входя в нее, я чувствую, какая она тугая. Я ничего не могу с собой поделать, когда погружаю туда свой средний палец, и, черт возьми, он почти слишком тугая, чтобы просунуть туда один палец.

Она хнычет, все еще приподнимая бедра навстречу моей руке.

– Это так приятно.

– Ты такая чертовски тугая, Мия. – рычу я в кожу ее шеи.

Ее ответом является восхитительный смех, который я ощущаю сквозь поцелуй на ее шее.

– Ну, это как раз то, что я пытался тебе сказать. Это моя правда.

– Что это? Что ты тугая? – Отвечаю я со смехом.

– Что я девственница, идиот.

Я снова пытаюсь рассмеяться, но у меня ничего не выходит. Вместо этого я замираю и смотрю на нее сверху вниз, пытаясь понять, шутит она или нет. Мой средний палец все еще глубоко погружен в нее.

– Подожди, ты серьезно?

Ее улыбка увядает.

– Да, в этом нет ничего особенного. Я хочу заняться сексом. Я просто хотела, чтобы ты знал об этом.

Я медленно вытаскиваю руку из ее шорт и нависаю над ее телом, так что мы больше не касаемся друг друга. Мой разум настолько сосредоточен на этой новой информации, что я пытаюсь осмыслить ее.

– Ты действительно собираешься прекратить все из-за этого? – Спрашивает она нетерпеливо и раздраженно.

У меня вырывается стон, когда я отстраняюсь от нее.

– Блять, Мия. Как…

– Почему это вообще имеет значение? Кого волнует, будет ли это мой первый или пятидесятый? Ты серьезно не хочешь меня сейчас?

– Мне просто нужно минутку подумать, хорошо?

Но, будучи упрямой маленькой девчонкой, какой она и является, она не слушает. Она обхватывает меня руками за талию и сокращает расстояние между нами, заглядывая мне в глаза и шепча: – Разве это не было приятно? Почему мы должны останавливаться?

Я крепко зажмуриваю глаза.

– Во-первых, потому что ты пьяна. А я не могу этого сделать.

– Но мы как раз собирались…

– Мия, ты не можешь потерять девственность со своим тридцатишестилетним сводным братом. Ты просто… не можешь.

– Почему?

– Потому что я тебе даже не нравлюсь. Ты возбуждена только потому, что я флиртую с тобой и прикасаюсь к тебе, чтобы доставить тебе удовольствие, но позже ты пожалеешь об этом. Я уверен.

– Почему бы тебе не побеспокоиться о себе и не предоставить решение о девственности мне?

– Ладно, но факт остается фактом: мы все еще пьяны, – говорю я, испытывая легкое облегчение от того, что у меня есть веское оправдание.

Дело не в том, что я не хочу трахнуть Мию, потому что она девственница. На самом деле, мне нравится идея быть единственным мужчиной, который прикасается к ней. Единственный, кто чувствовал ее тело изнутри. Чтобы наполнить ее и услышать звуки, которые она издает, когда я вхожу в нее.

Но эта новая информация добавляет целый уровень сложности к этой и без того запутанной ситуации. Я пока не готов по-настоящему переварить все это.

– Давай, – бормочу я, откидывая одеяло, чтобы мы оба могли забраться под него. – Нам обоим нужно отоспаться после употребления алкоголя. И мы поговорим об этом завтра.

Она надувает губы, но я вижу сонливость в ее глазах.

И я был прав. Как только ее голова касается подушки, она начинает засыпать. Я поднимаю с пола свою рубашку и надеваю ее обратно, прежде чем сменить джинсы на спортивные штаны и забраться обратно в постель рядом с ней.

Я некоторое время наблюдаю за тем, как она спит, пытаясь понять, как кто-то вроде нее мог зайти так далеко, ни разу не занявшись сексом. И как, черт возьми, она могла захотеть порвать эту связь с кем-то вроде меня?