Текст книги "Смотри на меня (ЛП)"

Автор книги: Сара Кейт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

ПРАВИЛО № 2: ЕСЛИ ТЕБЕ ПОСЧАСТЛИВИЛОСЬ ВЛЮБИТЬСЯ В СВОЕГО СВОДНОГО БРАТА, НИКОГДА НЕ ПОКАЗЫВАЙ ЭТОГО. НИКОГДА

Мия

– И что бы именно ты сделал, если бы был сейчас здесь, со мной?

Седовласый мужчина на экране усмехается, глубоко и хрипло.

– О, дорогая, со мной тебе было бы так хорошо.

– О, да? – Спрашиваю я. – Как? Расскажи мне точно, как бы ты это сделал.

– И ты будешь трогать себя для меня, пока я это делаю? – Спрашивает он, и легкая дрожь в его голосе выдает его нервозность.

– Если ты этого хочешь, – отвечаю я.

Я лежу на синей бархатной кушетке, той, что подвале хижины моих родителей на озере. На самом деле это не совсем удобно, но отлично подходит для ракурса съемки, а цвет идеально контрастирует с моей светлой кожей. Мои длинные серебристо-светлые волосы рассыпаны вокруг меня веером, и на мне нет ничего, кроме черных кружевных трусиков, которые больше всего нравятся этой конкретному клиенту. Он предлагал купить мне целый шкаф, но я каждый раз отказывала ему. Мне не нравится принимать подарки от посетителей, потому что тогда кажется, что я должна им что-то взамен.

ChiefG1963, который сказал мне, что его настоящее имя Грегг, прочищает горло. Он нервничает. Он всегда робеет в этой части, но я знаю, что это то, что ему нравится. У него склонность к грязным разговорам, и он скорее выскажет мне все по буквам, чем заставит меня сказать ему, что мне нравится, потому что каждый раз, когда я пыталась в прошлом, он обрывал меня.

– Ну, я бы начал с того, что пососал твои идеальные розовые соски, малышка.

– Эти? – Спрашиваю я, опуская края лифчика, чтобы дать ему хороший обзор моей полной груди.

– О да, – рычит он. – Тогда я бы… – Раздается стук в дверь его кабинета, и я слышу мужской голос на заднем плане. Грегг поднимает глаза на того, кто это был. Я жду, натягивая лифчик обратно на грудь, чтобы тот, кто только что вошел в офис Грегга, не попал на шоу, за которое не заплатил.

Грегг поворачивается ко мне с извиняющимся выражением лица.

– Малышка, мы должны прервать это сегодня.

Я дуюсь на экран.

– Но мы как раз подходили к самой интересной части.

– Я знаю, но мне нужно позаботиться об инвесторах, а деньги не ждут, милая.

Стараясь выглядеть как можно более неохотной, я сажусь и смотрю в камеру своего ноутбука.

– Мы все еще в силе на завтра?

– Я бы не пропустил это, – отвечает он. – Эта прекрасная улыбка – самое яркое событие моего дня.

За этот комментарий я награждаю его яркой улыбкой, полными ямочками на щеках и прикусыванием губ, потому что, к сожалению, я знаю, что он честен. Грегг – один из моих постоянных клиентов, и, возможно, он загружен, но по тому, как он проводит большую часть нашего времени в этих чатах, рассказывая мне о своем дне и своей работе, я могу сказать, что я, вероятно, единственный человек в его жизни, который действительно слушает.

Мы всегда проводим первые полчаса в чате, и он рассказывает мне обо всех местах, куда он хотел бы сводить меня, или обо всех вещах, которые он хотел бы со мной сделать. И я уделяю ему все свое внимание. Затем мы обычно переходим к сексуальным вещам, если работа не мешает.

И именно такими являются большинство моих клиентов – в равной степени искренняя беседа и эротическое развлечение. В основном все они жаждут внимания, отчаянно нуждаются в общении и чего-то немного непристойного.

Я оттачивала свои настоящие навыки от того, чтобы быть провокационной на экране, до того, чтобы просто говорить так, будто мне не все равно.

Ладно, это прозвучало бессердечно. Мне действительно не все равно. Вернее, мне платят за заботу.

После того, как я вешаю трубку с Греггом, я подумываю снова включить камеру, чтобы попытаться найти другой VIP-запрос в чатах прямой трансляции, но я каким-то образом провожу следующий час, просматривая Tumblr на своем телефоне.

Мои папа и мачеха в настоящее время катаются на лодке со своими друзьями, так что я остаюсь дома одна, что облегчает мне работу.

Мы приезжаем на озеро каждое лето, и хотя мне двадцать три, достаточно много, чтобы обзавестись собственным жильем, мне нравится приезжать сюда каждый год. Я понимаю, что, вероятно, должна тусить в Канкуне или Вегасе с другими двадцатилетними парнями, но это действительно не в моем стиле. На самом деле я больше из тех девушек, которым комфортно там, где я есть.

Мои родители живут так, как будто у них уже пустое гнездо, несмотря на тот факт, что я еще не совсем покинула гнездо. Это просто означает, что они часто уезжают, не беспокойтесь обо мне и предоставляют мне всю необходимую конфиденциальность и услуги Wi-Fi.

Эротический видеочат – довольно новое занятие. Я наткнулась на это прошлой осенью, когда моя подруга по школе косметологии, которую я недавно бросила, рассказала мне о деньгах, которые она зарабатывает, даже не выходя из дома. Я общительный человек, и поддразнивание всегда было моей сильной стороной, поэтому я решила, что это будет идеально для меня.

Поначалу было неловко флиртовать с незнакомыми мужчинами, особенно с учетом того, что раньше я так стеснялась своего тела. Я всегда думала, что такого рода вещи предназначены для супер-подтянутых девушек, у которых хватает уверенности расхаживать в бикини-стрингах. Но между этими ногами нет промежутка между бедрами, и мои сиськи, может быть, и полные, но моя задница такая же.

Потом я быстро поняла, что некоторым парням это нравится. Некоторым из них это действительно нравится.

Вскоре, раздеваясь для мужчин – делая что-то с собой для них, я стала немного увереннее в форме своего тела. Забавно вспоминать о моей первой сессии, когда я так нервничала, что едва могла показать киску, а теперь мне совершенно комфортно раздвигать ее перед камерой.

Конечно, таким образом я получаю большие чаевые. Но мне также чертовски нравится то, как это ощущается, хотя я и не могу объяснить почему.

Так вот, это моя работа. Я флиртую, устраиваю небольшой стриптиз, трогаю себя, и в хороший день я действительно могу получить от этого оргазм. Тогда мне заплатят. Я имею в виду… кто мог жаловаться?

Накинув на себя что-нибудь более приличное, чем черное белье, которое было на мне, я поднимаюсь наверх. Я уже наполовину сварила кофе со льдом на кухне, а моя пятилетняя черная кошка Бетти вьется вокруг моих ног, когда звонит мой телефон. Взглянув вниз, я вижу имя своего сводного брата во входящем видеозвонке и замираю.

Какого черта Гарретт пытается связаться со мной по видеосвязи?

Из чистого любопытства я отвечаю, прислоняя телефон к задней панели, чтобы он мог меня видеть, пока я продолжаю готовить карамельно-кофеиновую смесь.

– Не вешай трубку, – говорит он, как только соединяется.

– Хорошо…

Взглянув на телефон, я вижу, что он без рубашки и вспотел, его щеки красные, а волосы мокрые. На шее у него висит белое полотенце, но я заставляю себя отвести взгляд.

– Как дела? – Спрашиваю я, стараясь оставаться приветливой, хотя Гарретт буквально никогда не был добр ко мне за всю мою жизнь. Зачем ему это делать, если вместо этого он мог бы пытать меня?

Мой отец не смог бы жениться на ком-то, у кого был бы хороший сын. Желательно, чтобы он был еще и уродливый. Почему моя удача просто свела меня со сводным братом, который является полной противоположностью этим двум вещам?

– Как поживает твой папа?

Что ж, этот вопрос сбивает меня с толку. Он знает, что мой папа уже два года борется с раком, но это никогда не вдохновляло его протянуть руку помощи или даже приехать, так почему сейчас?

– Эмм… то же самое, я думаю.

– Что ты пьешь? – Спрашивает он, внезапно меняя тему.

– Кофе со льдом, – отвечаю я, обхватывая губами металлическую соломинку.

– Я не уверен, что тебе нужно больше энергии.

Ты позвонил мне только для того, чтобы оценить мой образ жизни? – Я огрызаюсь в ответ.

Я беру свой телефон и поднимаю его лицом к себе на балкон третьего этажа. Солнце вот-вот сядет, и отсюда захватывает дух. Что-то, что я отказываюсь пропускать каждый вечер. Иногда я даже привожу сюда свою камеру и позволяю своим зрителям наблюдать, как я задираю ноги на балкон и потягиваю кофе, пока солнце садится за озеро. Обычно это происходит, когда криперы заглядывают в мой почтовый ящик, чтобы сказать, что хотят шлепнуть меня по сиськам, или перегнуть через перила, или еще что-нибудь супер вульгарное, но я их игнорирую. Никто не испортит мне этот момент.

Прислонив свой телефон к вазону на столике во внутреннем дворике, я позволяю своему сводному брату вместо этого наблюдать за мной. Единственная разница здесь в том, что я могу видеть его, и когда я оглядываюсь, то замечаю, что он тоже держит свой телефон в руке и в данный момент потягивается, открывая мне во весь экран его длинные, стройные мышцы под идеальной загорелой кожей и дорожкой темных волос на теле спускающиеся вниз по его точеному прессу, исчезающим в шортах.

– Ты меня слушаешь?

– Да, – вру я.

– Тогда что я только что сказал?

– Что-то о… пробежке еще одиного марафона или что-то в этом роде?

Он усмехается и закатывает глаза.

– Я спросил, как проходит твое лето на озере с мамой и папой.

– Скучно, – отвечаю я.

– Разве ты не старовата, чтобы проводить лето с нашими родителями? – Спорит он небрежно.

– Не завидуй, потому что я работаю за своим компьютером и могу проводить здесь лето бесплатно. Кроме того, их все равно никогда нет рядом. Они либо в казино, либо на яхте со своими друзьями, либо занимаются бог знает чем еще.

– Все еще занимаешься вводом данных? – Спрашивает он дразнящим тоном.

– Ага, – Отвечаю я.

Очевидно, что я не афиширую тот факт, что зарабатываю деньги, демонстрируя свое тело мужчинам в Интернете. С этим связано очень много позора.

Не говоря уже о том, что Гаррет дал бы мне за это бесконечное дерьмо. Если бы он узнал, то использовал бы это как предлог, чтобы принизить меня. Достаточно тяжело быть секс-работником и без того, чтобы мой придурок сводный брат заставлял меня чувствовать себя дерьмово из-за этого.

Но мне действительно интересно, как бы он отреагировал. Во всяком случае, Гаррет – единственный человек, которому я хотела бы рассказать о своей работе. Потому что, если бы я это сделала, он действительно мог бы начать смотреть на меня как на женщину, а не как на капризную младшую сестру. Не то чтобы такой богатый, подтянутый и великолепный мужчина, как мой сводный брат, когда-нибудь запал бы на кого-то вроде меня, но я почти хочу, чтобы он увидел, что я делаю на камеру. Сама мысль о том, что Гаррет будет наблюдать, как я раздвигаю ноги перед экраном своего телефона, заставляет меня краснеть. Это наверняка изменило бы его восприятие меня.

Я только надеюсь, что он будет скорее возбужден, чем возмущен.

– Итак, ты придешь? – Небрежно спрашиваю я.

Не прозвучало ли это слишком требовательно? Я бросаю взгляд на экран, чтобы увидеть его реакцию, но он все еще потягивается.

– Мы открыли клуб всего три месяца назад. Я не могу взять недельный отпуск, чтобы съездить на озеро.

– Так приезжай на выходные. Это всего на пара часов.

– Почему ты так сильно хочешь, чтобы я приехал туда? Я думал, ты ненавидишь это, когда я бывал там. Разве тебе не нравится, что домик у озера в твоем распоряжении, пока их нет?

Мы с Гарретом никогда по-настоящему не ладили. Мы оба склонны к соперничеству, обладаем циничным чувством юмора и почти ничего не воспринимаем всерьез. Не помогает и то, что наши родители поженились, когда мне было восемь, а ему двадцать один, и единственное, что я могла сделать, чтобы привлечь его внимание, – это действовать ему на нервы.

Раньше он приезжал с нами на озеро каждое лето, но потом однажды летом, около десяти лет назад… он просто перестал. Я могу только предположить, что это было из-за меня.

– Неважно. Мне все равно, – огрызаюсь я с излишним нахальством.

– Черт. Что заползло тебе в задницу?

– Я просто спросила. Придешь или нет. Для меня это не имеет значения. Я просто подумала, что ты хотел бы увидеть папу, пока не стало хуже.

– О, правда? Это из-за папы? Потому что секунду назад это звучало так, будто ты просто хотел меня видеть.

– Нет, – упрямо отвечаю я.

– Ты уверена? Потому что приставать к своему сводному брату – это немного отчаянно. Неужели так трудно найти парней, которые будут встречаться с тобой?

На его лице игривая ухмылка, та самая, которую я ненавижу, потому что он использует ее, чтобы свести меня с ума.

– Я собираюсь повесить трубку. Почему ты такой придурок?

Он смеется.

– Мне нравится, как это тебя заводит. Это то, что делают старшие братья.

Скрывая, что эта фраза вызывает не столь глубоко запрятанные чувства, я быстро отвожу от него взгляд. Гарретт мне не старший брат. Он никогда не был моим старшим братом, но с тех пор, как наши родители поженились, он разыгрывает из себя брата, как будто напоминая себе и мне, что, кровные мы или нет, мы родственники.

Поэтому я прикусываю язык, потому что не могу сказать то, что на самом деле хочу. Я не могу сказать ему, что действительно хочу, чтобы он пришел сюда и провел со мной время. Я не могу сказать, что я на самом деле к нему чувствую, потому что для Гаррета все это – шутка. Я для него – посмешище. И если бы он когда-нибудь узнал, что я на самом деле чувствую, он никогда не позволил бы мне забыть тот день, когда я призналась, что до смешного влюблена в него.

Поэтому я прикрываю это сарказмом и поверхностной ненавистью.

– Пока, Гаррет, – бормочу я, прежде чем нажать “Отбой”.

Но я встаю не сразу. Даже после того, как солнце скрылось за деревьями, я сижу здесь и позволяю этому чувству одиночества поселиться в себе. На самом деле я ничем не лучше любого из моих клиентов.

Когда-нибудь я забуду о нем. Мне придется. Потому что, в конце концов, Гаррет видит во мне свою младшую сестру, в то время как я вижу в нем любовь всей своей жизни.

ПРАВИЛО № 3: НЕ ПЕЙ И НЕ СКАЧИВАЙ ПРИЛОЖЕНИЯ

Гаррет

FlirtyGirl – Горячие красотки 24/7

SkankView: Самые грязные девушки в Интернете

BabeWatch… Настоящие женщины ждут вас.

Я подавляю стон, просматривая различные доступные сайты. Это смущает… и я почти пьян, вот почему я проглотил свою гордость и начал этот поиск в первую очередь. Я ненадолго задумываюсь о том, чтобы вызвать такси и отправиться в клуб, чтобы посмотреть, не происходит ли чего-нибудь захватывающего в зале для вуайеристов, но на самом деле прямо сейчас я хочу увидеть не пары и не секс.

– Блять, я жалок, – бормочу я себе под нос, прежде чем перейти на первый, наименее убогий сайт.

Я уже сталкивался с этим раньше, когда искал вдохновение для клуба. Прошло совсем немного времени, прежде чем я отказался от этой идеи, но на мгновение я мельком подумываю о том, как одно из этих выступлений превратилось бы в живой опыт для наших участников, но идея так и не оформилась должным образом в моей голове. Как бы это вообще сработало? Вывести девушек на сцену с кучей вибраторов и фаллоимитаторов и выстроить публику в ряд, как в театре?

Нет, это звучит ужасно. Я уверен, что кто-то другой мог бы заставить это сработать, но этот человек – не я.

В отличие от прошлого раза, сегодня я регистрируюсь ради бесстыдного развлечения и, надеюсь, намека на человеческую связь.

Приложение оформлено с большим вкусом, чем я думал сначала. Оно привлекательное. Не то что некоторые из этих откровенных, вульгарных порносайтов. На самом деле, это больше похоже на обычное приложение для социальных сетей. Просматривая сейчас “Девушки в прямом эфире онлайн", я нажимаю на несколько разных.

– Первая – красивая азиатка в игровом кресле с большими наушниками вокруг ушей и чем-то похожим на игровой контроллер в руках. Я не могу удержаться от смеха. У нее более десяти тысяч активных зрителей, и она полностью одета, играя в видеоигры.

Ладно, следующий.

Грудастая рыжеволосая девушка готовит у себя на кухне. Этот снимок немного сексуальнее, так как ракурс камеры находится откуда-то снизу, и четко видны ее приподнятые сиськи, выглядывающие из-под майки с глубоким вырезом. Пока она готовит, она ведет светскую беседу со зрителями, периодически отвечая на размещенные вопросы и комментарии.

Заманчиво понаблюдать за ней мгновение, потерянной в деликатных движениях своих длинных наманикюренных ногтей, пока она нарезает овощи кубиками и откидывает волосы за плечо.

Но через несколько минут он теряет свой блеск.

Я открываю свою пятую банку пива за вечер, когда нажимаю на живой профиль WickedKitten214. Я падаю обратно на свой диван, когда видео обрывается, и я вижу милые розовые пальчики на кафельном полу и слышу женский голос на заднем плане.

– Этот оттенок мне нравится больше, чем предыдущий. А вы как думайте?

Я замираю с банкой на полпути к губам. Этот голос. Это странно знакомо.

Изображение с камеры меняется, когда девушка прислоняет телефон к чему-то, открывая мне и семнадцати тысячам другим людям вид на ее тело – желтый укороченный топ и черная юбка с промежутком мягкой бледно-белой плоти между ними.

Мои глаза соображают раньше, чем мой мозг, но это, вероятно, из-за пива. Я не могу оторвать взгляда от того, что вижу прямо сейчас. Очень знакомый наряд на очень знакомом теле и очень знакомый голос.

– Что… – Успеваю пробормотать я, прежде чем в поле зрения появляются длинные белые волосы, а за ними и ее лицо. Это лицо. Симпатичный подбородок с ямочкой, круглые щеки, которые почти скрывают ее большие голубые глаза, когда она улыбается, и мягкие губы в форме яблока, накрашенные помадой кофейного цвета.

Мое пиво падает мне на колени, разбрызгивая холодную газированную жидкость по моей обнаженной груди и фланелевым пижамным штанам.

– Блять! – Рявкаю я, роняя телефон, хватая банку с дивана и ставя ее на кофейный столик. Я бегу на кухню за полотенцем, вытираюсь, уставившись на свой телефон на полу, и голос моей гребаной сводной сестры, заполняющий комнату.

Мия? Нет.

Не обращая внимания на пиво, просачивающуюся сквозь ткань моего дивана, я возвращаюсь к телефону на полу, внимательно глядя на экран, как будто она может меня видеть, чего она не может, и ожидая, когда мои глаза исправятся, потому что они, должно быть, ошибаются.

Это просто женщина, которая до жути похожа на Мию.

Но потом она откидывает голову назад и смеется, раскатистым смехом, который всегда звучит чуть глубже, чем ее голос, когда она говорит.

Да, это точно Мия.

Наконец, собравшись с духом, чтобы взять свой телефон, я поднимаю его с пола и смотрю на свою сестру на экране.

Она не твоя сестра, придурок.

Я имею в виду…какое мне дело до того, что она выставляет напоказ свое тело в Интернете? В любом случае, она дурочка, и это, конечно, не мое дело.

Я быстро отключаюсь от прямой трансляции и просматриваю несколько других вариантов девушек по вебке, но назойливое напоминание о том, что моя двадцатитрехлетняя сводная сестра выставляет себя напоказ перед всеми этими подонками, которые, вероятно, думают и говорят ей довольно прискорбные вещи, беспокоит меня настолько, что я возвращаюсь к ее трансляции.

Мия накручивает колпачок своего нежно-розового лака для ногтей, продолжая говорить о том, что она считает себя скорее домоседкой, чем клубной девушкой. Затем она показывает нам газированную воду, которую пьет, и просит зрителей прокомментировать, что они пьют.

Я не могу оторвать глаз. Это она… но это всего в нескольких оттенках от настоящей Мии. Я только что разговаривал с ней по телефону пару часов назад, и я пытаюсь вспомнить, как она звучала, когда разговаривала со мной, по сравнению с тем, как она звучит сейчас. Со мной она была немного более взволнованной, защищалась и прикусывала внутренний уголок рта, когда молчала.

Девушка на экране телефона теперь не совсем Мия.

Я вижу ее спальню в домике у озера на заднем плане. Где, черт возьми, мои мать и отчим? Она бы не стала делать это с ними дома, не так ли?

Черт! Какого хрена Мия делает в приложении для веб-камеры?

Может быть, она просто ведет эти прямые трансляции для развлечения. Чтобы немного подзаработать. Большего и быть не может. Она определенно не раздевается перед камерой и не делает ничего из тех мерзких, развратных вещей, которые, я уверен, хотят от нее эти семнадцать – нет, теперь уже двадцать одна тысяча человек.

В нижней части экрана прокручиваются комментарии других пользователей, и большинство из них достаточно банальны. Вероятно, у них есть ограничения, чтобы мужчины не проявляли хищничества в комментариях. У меня есть место, где я могу оставить комментарий, но я этого не делаю. Сбоку есть еще кнопки, одна для отправки ей сообщения, разумеется, за отдельную плату, а другая для запроса приватного видеочата.

Это просто настройка по умолчанию. Мия этого не делает.

Нет, нет, нет, нет, нет.

Моя пьяная совесть борется с этим чувством чрезмерной опеки, потому что это моя младшая сестра. Но есть что-то еще, что тоже занимает место в моей голове… что-то, у чего нет названия, но оно отзывается эхом в незнакомой интонации: мое, мое, мое.

Это тот безымянный оттенок подпитываемой тестостероном собственничества, который заставляет меня нажать большим пальцем на кнопку “Запросить отдельную комнату”.

Что… Что я делаю?

Над видео Мии появляется всплывающее уведомление, информирующее меня о том, что стоимость ее отдельного номера составляет 450 долларов в час, и я едва успеваю моргнуть глазом, прежде чем нажимаю на зеленую кнопку “Продолжить”.

Всплывающее окно исчезает, и я наблюдаю, как взгляд Мии, направленный в камеру, опускается к нижней части экрана, как будто она читает уведомление. Мгновение спустя она обращается к своим зрителям.

– Ладно, ребята, этот лак высох, так что я пойду спать. Удачной ночи, малышки! И не пейте слишком много!

Секунду спустя мой экран становится черным.

WickedKitten214 принял ваше приглашение в отдельную комнату. Хотели бы вы предоставить доступ к камере?

Предоставить доступ к камере? Нет.

Хотели бы вы предоставить доступ к микрофону?

Я действительно не продумал об этом. Нет, Мия не может меня ни слышать, ни видеть. Я даже не знаю, что я собираюсь сказать, но я думаю, что когда я просил эту комнату, я сделал это, думая, что смогу поговорить с ней. Но разве это то, что я хочу делать? Или я хочу посмотреть, как далеко она готова зайти в этих приватных чатах?

Доступ к микрофону… нет.

Мгновение спустя она снова появляется на экране, но вместо отображения огромного количества зрителей в верхнем углу, это больше похоже на обычный видеозвонок. В углу отображается мое имя пользователя: Player428.

– Привет, – говорит она, кокетливо растягивая слова. – О… ты будешь стесняться, да? Это нормально. Просто присылай мне сообщения в окне чата. В конце концов, я заставлю тебя открыться. Поначалу эти отдельные комнаты могут показаться пугающими.

Она несет телефон через свою спальню, но я вижу только ее лицо и верхнюю часть груди. Минуту я просто смотрю на ее круглые щеки и контраст белых зубов с темными пятнами на губах. Почему я никогда не замечал, насколько безупречна кожа Мии? Или какие у нее полные губы?

– Почему бы тебе для начала не назвать мне свое имя?

Я в нерешительности провожу пальцами по текстовому полю. Что я должен сказать? По какой-то причине на ум приходит единственный человек, которого я мог видеть за этим занятием, так открыто флиртующий с женщинами.

Дрейк

Я наблюдаю, как ее глаза читают сообщение, и ухмылка растягивается на ее губах.

– Мне нравится это имя. Ладно, Дрейк… сегодня вечер пятницы, и ты здесь болтаешь со мной. Ты что-нибудь пьешь?

Пиво.

Но я излил его на себя, когда увидел твое лицо.

Блять, это было отстойно. Она все равно смеется, но не тем заливистым смехом, к которому я привык, а упрощенной версией, которой все же заставляет меня улыбнуться.

Боже, Мия…какого хрена ты делаешь? Этого не может быть на самом деле.

– Нет, ты этого не делал, – игриво отвечает она.

Она заползает в постель и вставляет свой телефон в какой-то держатель, так что ей больше не нужно держать его вертикально руками. Эта новая поза дает мне прекрасный обзор на ее тело, уютно устроившегося на белоснежных подушках и деревянном изголовье кровати в деревенском стиле.

Это ее гребаная кровать. Я видел это сотни раз во время наших летних каникул на озере.

Мой член дергается у меня в штанах. Нет. Остановись на хрен.

Я не видел Мию лично уже шесть месяцев. Но даже тогда я никогда по-настоящему не замечал, насколько она повзрослела. Нельзя отрицать, что дерзкий маленький ребенок, которого я когда-то знал, вырос в красивую женщину, даже если я никогда не удосуживался смотреть на нее с этой точки зрения. У нее изысканные изгибы и уверенность человека, чувствующего себя комфортно в собственной шкуре. Сводная сестра или нет, но это чертовски сексуально.

– Дрейк, я, пожалуй, надену свою пижаму. Ты хочешь, чтобы я ушел за пределы камеры или осталась тут, где ты можешь меня видеть? – Она прикусывает нижнюю губу и кокетливо приподнимает бровь.

На этот раз мой член практически подпрыгивает.

Печатай за, придурок. Напечатайте это сейчас.

И, может быть, если бы я не был немного пьян, я бы так и сделал. Но я говорю себе, что делаю это просто для того, чтобы проверить ее, убедиться, что она на самом деле не раздевается перед незнакомцами в Интернете.

Но мне кажется, что печатать эти слова слишком приятно:

Покажи мне.

Черт возьми. Черт бы меня побрал. Будь проклят мой тупой член и моя гребаная мама за то, что они вышли замуж за человека с такой упрямой, красивой, несносной дочерью, и будь проклята Мия за то, что она сделала это со мной. И будь проклят самый продолжительный в мире период засухи, в котором я сейчас нахожусь.

Камера, должно быть, установлена на каком-то поворотном приспособлении, потому что она немного поворачивает ее, позволяя мне наблюдать, как она карабкается по кровати, ползая таким образом, что я могу украдкой взглянуть на ее симпатичную попку под этой черной юбкой в складку.

Боже, я только что посмотрел на задницу Мии.

Я стону.

До этого момента мне удавалось сдерживать бесстыдного монстра в своих штанах, но когда Моя улыбается в камеру, приспуская юбку, обнажая черные стринги и пышную круглую задницу, я действительно пытаюсь отвести взгляд.

Я стараюсь.

– Я надеюсь, ты все еще там, – говорит она, отворачиваясь и роясь в ящиках в поисках пижамы. – Потому что я не могу видеть твои сообщения отсюда.

Она стягивает свой желтый топ через голову, и мой взгляд останавливается на мягкости ее живота и гибких изгибах бедер. И этот грубый мозг старшего брата включается с каким-то болезненным удовлетворением от того, что она выглядит лучше, чем несколько лет назад, когда была в той команде по гимнастике, а я изводил ее из-за ее ужасных привычек в еде и недостатка питательных калорий. Боже, она так злилась на меня за это, но она была слишком худой, и ее аргументы о том, что стыдиться худобы – это то же самое, что стыдиться жирности, мало на меня подействовали. Я просто хотел увидеть больше плоти на ее костях, и, черт возьми… теперь она выглядит… лучше.

– Синюю или красную? – Спрашивает она, держа в руках два разных комплекта шелковых пижам, кружевных и сексуальных, но я слишком занят разглядыванием милых ямочек на ее попке, чтобы обращать внимание на цвет.

Ни один.

Она наклоняется вперед, чтобы прочитать изображение на экране с другого конца комнаты. Затем ее брови взлетают вверх, когда она воспринимает мой ответ.

– Ой. Хочешь, чтобы я осталась в этом?

Она показывает для меня свои кружевные черные стринги и прозрачный бюстгальтер.

Мой член начинает напрягаться под моими боксерами.

Это кажется неправильным.

Хорошо… нет, это не так. Но, черт возьми, так и должно быть. Потому что это неправильно.

Мия понятия не имеет, что это я на другом конце провода. Это серьезное вторжение в ее частную жизнь и пересечение около сотни ярких, смелых линий, окруженных сиренами, предупредительной лентой и знаками “Не входить”, но я игнорирую все до единого. Я ничего не могу с собой поделать.

– Или ты хотел бы видеть меня в меньшем? – Спрашивает она так тихо, что я почти не слышу ее.

Подойдя ближе к камере, она наклоняется и дает мне полный обзор своего декольте. Когда она смотрит в объектив, мне почти кажется, что на долю секунды она действительно видит меня и что каким-то образом меня поймали, и она знает, что за этим наблюдает ее сводный брат.

– Хорошо, Дрейк. Для того, чтобы ты мог больше увидеть меня, тебе придется показать мне больше.

Моя первая мысль – смахнуть это прямо сейчас.

Вместо этого я набираю:

Как много я могу тебе показать?

Она читает мое сообщение и улыбается.

– Правила гласят, что ты должен оставаться в одежде. Но ты не обязан показывать мне свое лицо, если не хочешь.

Я не могу.

– Я понимаю. – Она бросает на меня сочувственный взгляд, задумавшись на мгновение.

Странно, что Мия смотрит на меня без презрительного выражения. Так вот каково это – говорить с ней как с кем-то, кого она не ненавидит?

И я не скучаю по тому, что сейчас она кажется гораздо более человечной и общительной, чем в прямом эфире. Как будто она действительно пытается связаться с мужчиной на другом конце провода. Знать, что она разговаривает со мной, приятно, но напоминание о том, что часто она пытается наладить отношения с другими мужчинами, вызывает у меня желание причинить кому-нибудь боль.

На мне нет рубашки.

– О, – отвечает она, – Ты сейчас в постели?

Я практически вскакиваю с дивана и бегу в свою комнату. Падая на матрас, я быстро печатаю свой ответ.

Да.

– Покажи мне свою кровать, и я тебе кое-что покажу.

Глубокий вдох. Глубокий вдох. Когда я нажимаю на кнопку “Видео” в верхнем углу экрана, мой палец дрожит. Я наклоняю телефон так, чтобы была видна только моя голая грудь и верхняя часть пижамных штанов. Единственный свет в комнате проникает через открытую дверь, так что она видит мой расплывчатый, темный живот на черных льняных простынях.

Я наблюдаю, как выражение ее лица меняется от предвкушения к удивлению. Ее губы приоткрываются всего на волосок, а глаза немного теряют сосредоточенность.

– О… Дрейк, – шепчет она, – У тебя великолепное тело.

Спасибо, печатаю я, переключаясь на текстовые сообщения вместо того, чтобы разговаривать.

А теперь, что ты собираешься мне показать?

Она улыбается. – Что бы ты хотел увидеть?

Твои сиськи.

Ее голова склоняется набок. – Так предсказуемо, Дрейк.

Я смеюсь, потому что это она, и это звучит так, будто она издевается надо мной, как всегда.

Отлично. Тогда никаких сисек.

Ее брови приподнимаются. – Хорошо, тогда что это будет?

Мой мозг и все его рациональные, соответствующие функции исчезли. Они уже давно не вели это шоу, и если бы мой член умел печатать, он бы это сделал. Вместо этого мне приходится самому печатать для него.