Текст книги "Смотри на меня (ЛП)"

Автор книги: Сара Кейт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
В КЛУБЕ

ПРАВИЛО № 18: БЕЗУМНЫЕ ИДЕИ ИНОГДА БЫВАЮТ САМЫМИ ЛУЧШИМИ

Гаррет

– Ты выглядишь отдохнувшим, – объявляет Эмерсон, когда я вальсирую в зал заседаний в свой первый день возвращения после пяти дней на озере.

Он встает со своего стула и приветствует меня наполовину объятием, наполовину похлопыванием по спине.

– Спасибо. Я чувствую себя отдохнувшим, – отвечаю я.

– Хорошо. Тебе идет загар. – Его глаза на мгновение задерживаются на моем лице, и на его чертах появляется озорное выражение.

Я скашиваю на него глаза. – Что это за выражение?

Когда мы занимаем свои места за столом, он с улыбкой отвечает: – Ты знаешь.

Ах, Мия. Конечно. Почему я должен был ему все рассказать? Я ненавижу то, как он смотрит на меня прямо сейчас. Как будто я в одной секунде от того, чтобы быть блаженно привязанным, как он.

Плохая новость – это не так.

– Для протокола, я не трахал свою сестру, – говорю я.

В этот самый момент входит Хантер, мое внимание привлекают его темные вьющиеся волосы и ярко-синий костюм, который он всегда носит.

Как только он слышит мое заявление о том, что я трахал свою сестру, он смеется.

– Что ж, приятно это слышать.

– Он имеет в виду свою сводную сестру, – добавляет Эмерсон.

– О, тогда это всего лишь немного жутковато.

Эмерсон оглядывается на меня.

– Что случилось? Почему ты этого не сделал?

Неужели он пропустил ту часть, где говорилось, что она моя сводная сестра? Как насчет того, что она на тринадцать лет моложе меня и с кого-то, кого я знаю дольше, чем это социально приемлемо?

– Что ж, давай посмотрим, – говорю я. – В основном потому, что она девственница.

Брови Эмерсона в замешательстве сводятся к переносице.

– Мия?

Именно такого ответа я и ожидал. Никто бы, взглянув на мою великолепную сводную сестру, ни на секунду не подумал, что эта девушка создана для безбрачия. Она предприимчива, красива и внешне сексуальна в том смысле, которого я не замечал до этой недели.

– Да.

– Разве ей не… двадцать три? – Спрашивает Эмерсон.

– И потрясающе красива, – добавляет Хантер.

– Да, и еще раз да.

Эмерсон все еще погружен в раздумья, подперев подбородок рукой, и пристально смотря на меня.

– Но подожди… какое это имеет отношение к чему-либо?

– Мне тридцать шесть, – говорю я с изрядной долей шока в голосе. Как он вообще может спрашивать об этом? – В моем возрасте я не имею права срывать чью-либо вишенку.

Хантер присоединяется к разговору, садясь напротив меня за стол с Эмерсоном во главе. – Я в замешательстве. Между тобой и Мией что-то происходит? Когда это случилось?

Я внутренне стону. Мне действительно не нужно, чтобы в это вмешивалась вся компания. Вчера я ушел с озера, и мы с Мией повеселились, но между нами все кончено. Мы провели неделю, занимаясь именно тем, о чем я говорил, – играя. Никакого секса. Немного развеселились. И никаких сожалений. Это был первый раз, когда женщина прикоснулась к моему члену за чертовски долгое время. Никаких обязательств, никаких жалоб. И теперь мы оба можем вернуться к нашей жизни, как будто ничего не случилось.

За исключением того, что мы по-прежнему разговариваем почти ежечасно как Дрейк и Мия – вместо Гаррета и Мия – и она продолжает намекать на нашу личную встречу. Это яма, которую я вырыл для себя, и с которой я не хочу сталкиваться прямо сейчас. Потому что я все еще не могу полностью забыть вкус ее губ у себя во рту, и когда она узнает, что я Дрейк, и что я лгал ей все это время, я потеряю ее дважды.

– Это сложно, – ворчу я, потирая лоб пальцами. – Она снимается в эротических видео, и я случайно наткнулся на нее, возможно, зарегистрировался под вымышленным именем и наблюдал за ней. Следующее, что я помню, мы делаем все, что угодно, только не трахаемся.

– И ты признался об фальшивом профиле? – Спрашивает Эмерсон с выражением надежды на лице.

Я отвечаю ему одним словом. – Нет.

Он разочарованно вздыхает, и это убивает меня. Эмерсон Грант – последний человек, которого вы хотели бы разочаровать.

– Гаррет, – отвечает он, и мое имя звучит как наказание.

– Вот почему у меня не было секса. Мне больше не нужно чувствовать себя куском дерьма из-за того, что я уже сделал. Лишение ее девственности было бы глазурью на торте.

Эмерсон бросает на меня суровый взгляд.

– Мне не нравится, когда ты это делаешь, – бормочет он.

– Делаешь что?

– Называешь себя куском дерьма, когда ты явно им не являешься.

Что ж, это было… неожиданно. Я должен извиниться за это? Как будто Эмерсон Грант когда-либо знал, каково это – чувствовать себя куском дерьма. Даже когда он трахался с бывшей своего сына, он, вероятно, не корил себя, чувствуя себя худшим отцом в мире.

Ладно, он вроде как так и делал, но это был единичный инцидент. Я сильно сомневаюсь, что мой идеальный лучший друг вообще знает, что такое низкая самооценка.

Нам нужно сменить тему.

– Как дела в клубе? – Спрашиваю я.

От того, как на его лице появляется страдальческое выражение, у меня замирает сердце.

– Что ж, цифры стабильны. Но в последнее время зал стал немного тусклым.

Блять.

– Что? Почему?

– На прошлой неделе у нас было заполнено сразу три зала, а в зале было всего четыре зрителя.

Черт, черт. Снова застонав, я закрываю лицо руками. Мне следовало бы догадаться, что я вернусь к горе работы. Мне не следовало уезжать.

– Я думаю, нам нужно начать проверять, кому мы разрешаем снимать комнаты, – добавляет Эмерсон.

Мой мозг немедленно переключается в режим работы с идеями. Мы можем это исправить. Это не безнадежное дело.

– Я верну кое-кого из своих постоянных клиентов. Мы можем собрать там группу. Им это нравится.

Мой взгляд скользит по Хантеру, который выглядит лично оскорбленным, как будто я специально прошу его принять участие в групповухе.

– Почему ты так на меня смотришь?

– Поговори с Дрейком, – говорю я. – Он сделает это. Плата за номер, разумеется, не взимается.

Говоря о самом гребаном дьяволе, Дрейк входит в комнату.

– Поговорить с Дрейком о чем? – Спрашивает он с лукавой улыбкой на своем красивом лице.

– Господи, – стонет Эмерсон.

Дрейк не является владельцем клуба, но он возглавляет строительную бригаду, ответственную за его строительство, а это значит, что у него есть бесплатное пожизненное членство, которое он использует в полной мере. И он, как правило, чаще всего присутствует на наших встречах, что не особенно нравится Эмерсону. Он не испытывает к Дрейку особой неприязни, но ясно, что легкомыслие и беспечность Дрейка, когда дело касается клуба и жизни в целом, всегда раздражали Эмерсона. Не говоря уже о том, что Дрейк не сдерживается в своем флирте, и если Эмерсон хотя бы заметит, что он бросает взгляд в сторону Шарлотты, он становится убийственным.

Шарлотта, подружка-секретарша Эмерсона, входит вместе с Мэгги. Они занимают последние два места за столом, в то время как Дрейк пристально смотрит на меня, ожидая услышать, зачем я упомянула его имя.

– Дрейк, если бы мы могли снять для тебя комнату в Ви-Холле, как ты думаешь, ты смог бы собрать небольшую группу, чтобы устроить шоу?

Теперь это привлекает всеобщее внимание. Болтовня внезапно обрывается, поскольку все наблюдают за ним, ожидая его ответа. Его глаза загораются возбуждением.

– Только девушки или и парни тоже?

Мои глаза становятся немного шире. Ну, это не то, что я знал о Дрейке, но, думаю, вы каждый день узнаете что-то новое о людях.

– Все, что ты захочешь, – отвечаю я.

– Круто. Я подавлен, – небрежно говорит он, как будто только что не принял приглашение публично трахнуть группу людей во время рабочей деловой встречи.

Когда я смотрю в сторону Хантера, я замечаю, что его челюсть сжимается, а ноздри раздуваются. Если бы я не знал его лучше, я бы сказал, что ему не очень нравится эта идея.

– Очень жаль его, потому что я в приподнятом настроении. Это будет здорово для зала вуайеристов.

– Видишь? – Торжествующе говорю я, глядя на босса в конце стола.

Он выглядит менее чем впечатленным.

– Нам нужно нечто большее, чем группы и постоянные клиенты. Нам нужны профессионалы.

Мой лоб хмурится. – Например, порнозвезды?

Это первый раз, когда он заговаривает о найме профессиональных исполнителей для клуба. Дело никогда не было в развлечениях. Это всегда было связано с людьми и их опытом.

– Да. Или… девушки с веб-камеры?

И от этого моя кровь стынет в жилах.

– Нет, – рявкаю я, указывая на него пальцем. – Я знаю, о чем ты думаешь, и я говорю абсолютно нет.

Однако Эмерсон чертовски неумолим.

– Мы действительно могли бы использовать ее точку зрения, Гаррет. Она могла бы помочь нам с залом.

Я делаю глубокий вдох, заставляя себя успокоиться.

– Нет. Моя сводная сестра думает, что я управляю ночным клубом. Она ни ногой не ступит в непристойное место. Никогда.

Он выдыхает. – Хорошо, я понимаю. Но это еще не все.

О, здорово.

– Что? – Спрашиваю я.

– У VIP был отрицательный месяц приема, – говорит он, и мое сердце снова падает.

– Минус четырнадцать, плюс двенадцать, – добавляет Мэгги.

Я чувствую, что все взгляды в комнате устремлены на меня, пока я перевариваю эту информацию. Это моя территория. Делать людей счастливыми и заставлять их приходить – в прямом и переносном смысле. Но очевидно, что я терплю неудачу.

– Не паникуй, – отвечает Эмерсон, заметив мое мрачное настроение. – Нам просто нужны новые, заманчивые идеи, чтобы привлечь людей. Они могут заниматься сексом дома, но мы должны дать им повод сделать это здесь.

Хантер вставляет: – У меня запланированы демонстрации БДСМ на следующий неделе. Демонстрация и мастер-класс по ударной игре.

– Хорошо, – отвечает Эмерсон, кивая. – Люди хотят попробовать это. Они просто не знают, как это сделать. Что еще?

– Нам нужно мероприятие. Большое событие, – говорю я, зная, что это самый простой ответ. – Аукционы проходят успешно, но нам нужно что-то свежее. Что-то другое. Что-то настолько притягательное, сексуальное и заманчивое, что потенциальные участники не смогут отказать. Что-то, имеющее последователей или фанатскую базу, которую мы сможем использовать.

И я ненавижу то, что мой разум остановился на этой идее, потому что, технически, Эмерсон уже высказал ее. Но он прав. Если мы пригласим исполнителей, это может стать стимулом, в котором нуждается клуб. Мы подошли к трехмесячной отметке, и для новых клубов это период выбора. Мы можем либо заложить прочный фундамент, либо рухнуть под давлением.

– Что у тебя на уме? – Спрашивает Эмерсон, как будто видит, как у меня крутятся колеса.

– Ты прав, – бормочу я. – Если бы мы пригласили девушек с вебкамеры и порнозвезд, они могли бы дать рекламу своим поклонникам. Устроить живое шоу. Это собрало бы огромную толпу.

– Мне это нравится, – отвечает он.

ПРАВИЛО № 19: НЕ ПЛАЧЬ ПО МУЖЧИНАМ, КОТОРЫЕ НЕ ПЛАЧУТ ПО ТЕБЕ

Мия

– Мне это нравится, – говорю я с улыбкой, позируя перед камерой Греггу, пока он с гордостью восхищается мерцающей металлизированной тканью моего платья.

Это платье для стриптизерши, в буквальном смысле. Я даже не шучу. Это в буквально пришло из магазина для танцоров на шесте и артистов эстрады, но он не понимает разницы. Для него откровенные платья на женщинах более естественны, чем костюм на богатом мужчине.

– На тебе это прекрасно смотрится. Я так рад, что тебе это нравится.

– Мне приятно видеть, как ты вот так улыбаешься.

– Тогда не уходи, – отвечает он, и моя фальшивая улыбка увядает.

– Я бы хотела, но у меня занятия через пятнадцать минут. Может быть, позже мы сможем по-настоящему поболтать.

Это ложь. У меня нет занятий. На самом деле, у меня ничего нет, но я вынуждена лгать, чтобы скрыть тот факт, что, похоже, я больше не могу этого делать. Для Дрейка это или для Гаррета, я действительно не знаю. Я просто знаю, что пока я не выясню, с кем я – если я вообще с кем-то из них, – я не смогу раздеться перед мужчинами в интернете. Это то, что я должна обсудить с ними в первую очередь.

Если бы только я могла обсудить это с ними.

Вчера, перед тем как он уехал, он очень ясно дал понять, что между нами все кончено. В любом случае, это было просто физическое влечение. Игра, как он это называл. Даже если он избегает правды о том, что иногда это было больше, чем просто игра.

Это было весело, но в то же время… было что-то настоящее. Была какая-то связь. Настоящая химия, которую я никогда раньше не испытывала ни с одним мужчиной. И я знаю, что он тоже это почувствовал. Но Гаррет боится обязательств, и, похоже, он вбил себе в голову, что не создан для отношений. Он отказался от нас еще до того, как появились мы.

И трудно сделать Дрейка реальным приоритетом в моей жизни, когда я никогда раньше даже не видела его лица, и он явно что-то скрывает от меня. Если у него не было секрета, то почему бы ему не пообщаться со мной в видеочате? Показать мне свои фотографии? Почему он не позволяет мне увидеть его? Это не меняет того факта, что я чувствую с ним связь, которую не чувствую с Гарретом. Как будто они оба дают мне что-то особенное, и если бы они могли просто превратиться в одного человека, они были бы идеальны.

– Я горжусь тем, что ты вернулась в школу, милая, – отвечает Грегг, отвлекая меня от моих сложных мыслей.

– Спасибо, малыш. Я действительно взволнована этими.

Ложь, ложь, ложь.

– Пришли мне больше фотографий, когда у тебя будет немного свободного времени. Я скучаю по тебе.

Я улыбаюсь ему, наклоняясь поближе к камере. – Я тоже по тебе скучаю.

Затем мы вешаем трубку. Я плюхаюсь на диван в подвале дома моих родителей и позволяю чувству вины захлестнуть меня, когда принимаю оплату Грегга за часовую беседу плюс чаевые. Я даже не показала ему свои сиськи. Я не могу продолжать это делать.

Мне либо нужно перестать беспокоиться о Гаррете и Дрейке и вернуться к работе, либо мне нужно полностью уволиться.

И то, и другое звучит ужасно.

Прежде чем закрыть приложение, я получаю сообщение от Дрейка.

Я надеюсь, у тебя сегодня прекрасный день, Котенок. Я скучаю по твоей улыбке.

Я улыбаюсь, глядя в телефон, когда печатаю свой ответ.

Хочешь пообщаться по видеочате?

Я на работе.

Подожди. Позволь мне закрыть дверь.

Я смеюсь ожидая его ответа. Затем без предупреждения я получаю запрос на входящий видеозвонок. Лежа на диване, я быстро нажимаю “Принять” и кладу телефон в держатель на журнальном столике.

– Привет, малыш, – приветствую я его, когда на другой линии берут трубку.

У него выключена камера, но микрофон включен, что меня вполне устраивает, поскольку я все равно хочу услышать звук его голоса.

– Ты у себя в кабинете? – Спрашиваю я.

– М-м-м, – отвечает он глубоким, скрипучим голосом.

– Хотела бы я быть там с тобой, – говорю я, чувствуя себя немного эмоционально уязвленной в данный момент.

– Скажи мне, что бы ты сделала, если бы была здесь, – шепчет он в динамик, и мой позвоночник вспыхивает, посылая дрожь по всему телу.

Моя улыбка становится шире, когда я растягиваюсь на диване, позволяя платью задраться до тех пор, пока не становятся видны мои стринги. Затем я позволяю своему воображению блуждать, думая обо всем, что мы могли бы сделать, если бы были вместе.

– Я хочу, чтобы ты наклонил меня над своим столом и держал так, пока будешь делать со мной все, что захочешь. Прикоснись ко мне, поцелуй меня, укуси меня, трахни меня. Пока я больше не смогу этого выносить. Я хочу трахаться до тех пор, пока мы не будем настолько измотаны, что не сможем даже стоять. Мне нужно больше, чем просто один час, Дрейк. Я хочу, чтобы их было тысяча. И я хочу, чтобы все они были с тобой.

Он рычит в динамик. – О, Котенок.

– Ты тверд для меня, Дрейк?

– Да, Котенок.

В его тоне есть что-то знакомое, и я замираю. Что-то, что напоминает мне о…

Нет. Мой разум играет со мной злую шутку. Гаррет никогда бы так не поступил. Это потребовало бы слишком много уязвимости. Не только видеочат, но и глубокие беседы и разговоры об эмоциях. Он бы никогда этого не сделал. Иногда мне хочется, чтобы он это сделал.

Как раз вовремя, чтобы отвлечь меня от моих мыслей, я слышу, как он расстегивает молнию на своих брюках, а затем бормочет: – Возьми игрушку, Котенок.

Словно прочитав мои мысли, я быстро лезу в ящик журнального столика и достаю маленький вибратор в форме лепестка розы. Его жужжание почти затихает, когда я включаю его, и он снова рычит, когда видит это.

Хорошо, что я одна дома, потому что в тот момент, когда сосущее ощущение вибратора касается моего клитора, я вскрикиваю. Это восхитительное жужжание, от которого дрожь пробирает меня до кончиков пальцев ног.

– Это не займет много времени, Дрейк. Надеюсь, ты готов, – говорю я, задыхаясь, пока ерзаю на диване.

Он стонет под звуки того, как его кулак поглаживает его член, и я позволяю звукам заполнить мое воображение, и мой оргазм уносит меня прочь. Судя по звукам, которые он издает, он тоже приближается.

Его тяжелое дыхание и какая-то музыка на заднем плане – это все, что я слышу, откидываясь на спинку дивана и ожидая, пока мое сердцебиение замедлится.

– Дрейк, я не знаю, как долго я смогу это делать, – слова срываются с языка прежде, чем я успеваю их остановить. Очевидно, у меня нет никаких фильтрующих моментов после оргазма.

– Что делать? – Спрашивает он.

– Это. Что бы это ни было. Ты мне нравишься. Может быть… больше. Но я так боюсь, что ты разобьешь мне сердце. В какой-то момент ты должен впустить меня в свою жизнь.

– Я знаю… – бормочет он унылым тоном. И печаль в его голосе не заставляет меня чувствовать себя лучше.

На самом деле это звучит… безнадежно. Как будто он ничего не может с этим поделать, и я обречена чувствовать себя так вечно. Или, по крайней мере, пока это не закончится. Что бы ни происходило в его жизни, я никогда не буду для него приоритетом.

– Я влюблена в двух мужчин, которые меня не хотят, – шепчу я, и я действительно понятия не имею, откуда, черт возьми, это взялось.

Слезы наворачиваются на мои глаза, когда я быстро сажусь и поправляю платье. Я не могу поверить, что только что сказала это. Я унижена, а на другом конце провода тишина.

– Котенок… – шепчет он.

– Мне нужно идти. Мне жаль. Я просто… Я испытываю сильный стресс. Мне нужно подумать.

– Пожалуйста, не… – говорит он, но я нажимаю красную кнопку завершения вызов, прежде чем он успевает что-либо сказать. Во что, черт возьми, я вляпалась?

Мне нужно выбраться отсюда или что-то сделать, потому что чем больше я сижу здесь и думаю о том, как мне грустно из-за возможной потери Дрейка или Гаррета, тем больше я знаю, что буду плакать, а я не собираюсь этого делать. Я не проливаю слез по мужчинам, которые не проливают слез по мне.

Взглянув на часы, я вижу, что уже почти девять. Я чувствую себя бомбой, которая вот-вот взорвется, и мне нужно выплеснуть это разочарование. В данный момент я могу думать только об одном человеке, которого я хочу увидеть, и, возможно, я не знаю, где его найти, но я знаю, что смогу это выяснить.

ПРАВИЛО № 20: ЕСЛИ ВЫ БУДЕТЕ ШНЫРЯТЬ ПО СЕКС-КЛУБАМ, ВЕЛИКА ВЕРОЯТНОСТЬ, ЧТО ВЫ ПОПАДЕТЕ НА ОРГИЮ

Мия

Это безумие. Я стою перед ночным клубом в центре Брайар-Пойнта, в платье, буквально сшитом для стриптизерши, готовая предстать перед своим эмоционально ограниченным, невежественным, тупоголовым сводным братом, по сути, умолять его о сексе.

Почему? Я понятия не имею. В основном потому, что я чувствую себя бомбой замедленного действия, и я устала ждать, играть по его правилами и ставить свои собственные желания выше его.

Пришло время подвергнуть этих людей испытанию, и Гаррет оказался первым.

Я готова предъявить ему ультиматум. Секс или вообще ничего.

Нет. Отношения с сексом или вообще ничего.

О Боже. Он вообще ничего не скажет. Конечно, это так. Он уже ясно дал понять, что его не интересует багаж в виде подружки, особенно надоедливой младшей сводной сестры.

Черт возьми. В любом случае, попробовать стоит. Если я, наконец, решусь на этот шаг с Гарретом, тогда, возможно, я смогу наконец оставить Дрейка позади.

Когда водитель высадил меня у дверей клуба, я не совсем ожидала этого. Здесь так тихо. Я думала, что сквозь стены будут пробиваться басы, а пьяные девушки, спотыкаясь, будут выбегать за дверь в сопровождении мужчин.

Вместо этого это скрытая черная дверь в старом кирпичном здании с черным металическим логотипом над дверью: SPC.

Зловещий ночной клуб известен в интернете только по инициалам, когда я быстро нашла номер телефона, который дала мне Лора, – который, по ее словам, он неохотно дал ей после того, как она выманила его на экстренный случай. Это заставило меня задуматься, каким клубом на самом деле владеет Гаррет. Это стриптиз-клуб, а он мне не сказал? Я имею в веду… был бы какой-то смысл. Он был так равнодушен к деталям, но, думаю, я все это время предполагала, что это был просто еще один танцевальный клуб.

Ну что ж. Я могу зайти в стриптиз-клуб (выглядя как стриптизерша). Умно, Мия.

У двери стоит вышибал, но он не такой мускулистый, в татуировках, как вы обычно видите в клубах. Он в черном костюме и выглядит слишком нарядно для вышибалы. Тем не менее, он открывает мне дверь, и я тяжело вздыхаю, прежде чем войти внутрь.

Тут ничего не происходит.

Переступив порог, я оказываюсь в тускло освещенном вестибюле. Здесь все черное. Черные шторы, черный ковер, черная стойка, за которой стоит женщина в элегантном черном брючном костюме.

– Привет. Добро пожаловать в Непристойный мир. Вы член клуба? – Спрашивает она, здороваясь со мной.

Я замечаю, как ее взгляд скользит по моему телу, вероятно, оценивая меня по моему наряду девушки по вызову. Я уже могу сказать, что это заведение слишком милое для такого платья; оно создано для стриптиз-клубов, которые открываются в аэропортах, а не для клубов только для членов клуба, подобных этому. Я пришла в нужное место, верно?

– Эм… вообще-то, я знаю одного из владельцев, – заикаюсь я, и это звучит нелепо.

Она кивает, плотно сжимая губы. Я не дурочка. Выражение ее лица кричит: – Конечно, ты это делаешь.

Жаль для нее, я не какая-нибудь девственница с глазами лани, слишком напуганная, чтобы зайти в стриптиз-клуб или сразиться с какой-нибудь официанткой, опьяненной собственной силой. Я расправляю плечи, прочищаю горло и смотрю ей прямо в глаза.

– Гаррет Портер – мой брат, и я хотела бы его увидеть.

Ее глаза расширяются, когда она смотрит на меня в ответ. Затем ее нижняя губа опускается, как будто она собирается возразить, когда кто-то появляется из-за темной занавески, о которой я даже не подозревала, что это дверной проем.

Я встречалась с Хантером всего пару раз. Гаррет однажды пригласил его и его тогдашнюю подругу, а ныне жену Изабель, на День благодарения, когда они только переехали в свой новый дом и у них даже не было стола, за которым можно было бы поесть. Остальные моменты были в основном короткими, и я знаю, что День благодарения, в частности, был по меньшей мере четыре года назад, так что мне было всего девятнадцать.

Я вообще не ожидаю, что он меня узнает, но когда он поднимает взгляд от планшета, который держит в руках, на середине фразы с девушкой за прилавком, я вижу, как его глаза чуть не вылезают из орбит.

– Мия? – Выдыхает он.

– Привет, Хантер, – отвечаю я с улыбкой.

Хантер так хорош собой в суровом, мужественном смысле этого слова. У него на голове копна вьющихся черных волос, которые он коротко подстригает и зачесывает по бокам, позволяя нескольким выбившимся локонам спадать на загорелый лоб. У него темные глаза и полные губы, что делает его ходячей эротической мечтой. Изабель – очень счастливая женщина.

Он заключает меня в теплые объятия, и я практически насмехаюсь над хозяйкой. Когда он отстраняется, то обнимает меня за плечи и смотрит на меня так, словно я только что воскресла из мертвых или что-то в этом роде.

Затем его взгляд скользит вниз по моему платью.

– Вау… ты действительно выросла, – говорит он с оттенком неловкости. – Когда я увидел тебя, я предположил, что ты недостаточно взрослая, чтобы находиться здесь. Сколько тебе сейчас лет?

– Двадцать три, – отвечаю я.

– Вау, – отвечает он. – Ты здесь, чтобы увидеть Гаррета? Должно быть, он позвонил тебе после нашей сегодняшней встречи.

– Ммм… да, – вру я, потому что не уверена, что смогу преодолеть этот черный занавес, если не сделаю так, чтобы казалось, что я здесь на сто процентов желанна. Если бы Гаррет не возражал против моего пребывания в его клубе, он бы не держал это в секрете. Потому что это определенно не танцевальный клуб, хотя я все еще не совсем уверена, что находится за этим занавесом.

– Потрясающе. Пойдем, я отвезу тебя в офис.

– Спасибо, – отвечаю я, посылая девушке широкую фальшивую улыбку, прежде чем Хантер проводит меня за черную занавеску.

Главная комната, в которую мы входим, огромная, с высокими потолками, как у склада, и балконом второго этажа по периметру. Слева находится гигантский бар и сцена с кабинкой ди-джея посередине. Музыка более страстная, чем та, под которую люди танцевали бы в клубах; на самом деле, люди вообще не танцуют.

Однако по обе стороны сцены есть две гигантские клетки, в которых женщины топлесс двигаются под музыку. Но это не похоже ни на один стриптиз-клуб, который я себе представляла, где мужчины сидели бы вокруг них, засовывая купюры в их стринги.

По всему залу расставлены столики, за которыми люди занимают большинство мест, несколько пар и другие небольшие группы. Хантер ведет меня через главный зал так быстро, что я едва успеваю все это рассмотреть, но это, конечно, совсем не то, чего я ожидала. Это похоже на какой-то супер скромный, эксклюзивный стриптиз-клуб… но где же стриптизерши?

На двух этажах много дверей, так что, может быть, они там?

Внезапно Хантер проводит меня через дверь только для персонала, которая ведет в коридор, тянущийся вдоль главной комнаты. Мы идем вместе по длинному коридору, на ходу ведя светскую беседу.

– Я рад, что он позвонил тебе, – говорит он. – Сначала он был против этого, но я знаю, что ты можешь принести в клуб что-то потрясающее.

Я шагаю рядом с ним, пытаясь понять, что он говорит, но, кажется, не успеваю. Позвал меня для чего? Для чего, по мнению Хантера, я понадоблюсь Гаррету?

Я не хочу, чтобы он видел мое замешательство, поэтому отвечаю уклончиво. – Ага. Я тоже.

– Ты же знаешь, как он нервничает, – говорит Хантер. – Может быть, ты сможешь помочь ему успокоиться по поводу всего этого.

– Конечно, – говорю я.

Потому что я действительно знаю, каким напряженным может быть Гаррет. И что бы это ни было, я действительно хочу помочь ему, и я не хочу раскрывать свое прикрытие раньше, чем смогу. Итак, я быстро меняю тему. – Как Изабель? – Спрашиваю я.

– Она хороша. Теперь у нее собственная студия йоги.

– Передай ей привет от меня.

– Я так и сделаю, – отвечает он, когда мы подходим к двери на пересечении двух коридоров.

Она выходит в огромное офисное помещение, которое, похоже, принадлежит всем владельцам. Рядом с этой дверью есть еще одна с надписью “Охрана”, но она закрыта. Здесь, внизу, есть множество других дверей, которые выглядят как кладовые для припасов и помещения для электрооборудования. Я особо не приглядываюсь по сторонам, но все же осматриваю пустой офис в поисках Гаррета, которого, похоже, поблизости нет.

– Ну, он был здесь, – говорит Хантер, высовывая голову из-за угла. – Почему бы тебе не посидеть здесь тихо, а я пойду поищу его.

– Звучит заманчиво, – мило отвечаю я, когда он оставляет меня сидеть в офисе в незнакомом клубе в полной неуверенности.

Но я действительно не из тех девушек, которые сидят сложа руки и ждут.

Поэтому, как только Хантер исчезает в длинном коридоре, я высовываю голову из кабинета. На некоторых дверях есть надписи, но на некоторых – нет. И по звуку музыки я могу сказать, что некоторые из этих дверей ведут обратно в главную комнату.

Мне слишком чертовски любопытно, чтобы сидеть здесь и ждать его. И у меня такое чувство, что когда Гаррет все-таки найдет меня, он быстро выпроводит меня, не дав никаких ответов. К черту это.

Я тихо поворачиваю ручку на первой черной двери. Она выходит в темный коридор – гораздо темнее, чем в главной комнате. Заглянув внутрь, я вижу людей, стоящих в случайных местах и уставившихся на что-то, чего я не могу толком разглядеть. И это навевает на меня музейные флюиды, но кажется слишком интимным, поэтому я быстро отступаю и убегаю в коридор для персонала.

Пройдя дальше по коридору, я нахожу дверь, которая ведет на ярко освещенную и тихую лестницу. Я быстро замыкаюсь в себе. Это всего один пролет, и когда я добираюсь до второго этажа, то нахожу еще одну зловещую дверь. На ней нет надписи, но я слышу, как с другой стороны играет музыка, поэтому я легко открываю ее и вхожу в темное фойе, которое ведет к еще одной двери, вероятно, предназначенной для того, чтобы отфильтровывать свет с лестничной клетки.

Я почти оборачиваюсь, прежде чем пойти пройти через вторую дверь, потому что здесь немного тише, но потом я что-то слышу – пронзительный визг, который звучит отдаленно, и чертовски похоже на то, что кто-то трахается по другую сторону этой двери. Может быть, это был бы хороший знак уйти, но я ничего не могу с собой поделать. Мне чертовски любопытно, поэтому я осторожно приоткрываю дверь до упора и отодвигаю черную занавеску, чтобы прокрасться внутрь.

Я безмолвно стою по периметру комнаты посреди… оргии. Я действительно не знаю, как еще это выразить, но моим глазам даже не нужно фокусироваться, чтобы увидеть, что здесь происходит.

Это гостиная с мягким диваном, стоящим вдоль стены, и углубленной зоной отдыха посередине с большим количеством сидений, на каждом из которых сидит женщина, подвергающаяся абсолютным оскорблениям. Музыка достаточно громкая, чтобы заглушить звуки секса, но она все равно звучит.

Мой разум колеблется. Это то, что делает Гаррет? Это его клуб?

Это то, чем люди занимаются в эксклюзивных стриптиз-клубах? Хотя я не видела ни одной гребаной стриптизерши.

Две минуты назад я предавалась воспоминаниям со старым другом, который был в доме моих родителей на День благодарения, а теперь я стою посреди праздника траха. Прямо сейчас ничто не имеет никакого смысла.

Мое внимание привлекает движение, и я замечаю женщину, проходящую через комнату, казалось бы, не обращающую внимания на витрину вокруг нее. У нее длинные, черные как смоль волосы и полные, надутые губы. Она, наверное, одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо видела, и ведет себя как современная Клеопатра.

Я не могу отвести от нее глаз, когда она проходит мимо круглого дивана, останавливаясь, чтобы что-то сказать мужчине в тот момент, когда две женщины делают ему минет. Затем, без предупреждения, ее взгляд останавливается на мне.

Она направляется ко мне, и я начинаю паниковать. Мне нужно убраться отсюда, но она затягивает меня.