Текст книги "Нико (ЛП)"

Автор книги: Сара Кастиль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Нико распахнул окно и вдохнул густой смог. И все же это было лучше, чем дым, который обжигал его легкие.

– Э-э... – ее голос стал хриплым. – Может, тебе не стоит этого делать?

– Почему? – он повернулся к ней и увидел, как она покраснела.

– Ты ... эм... голый, – и мое окно очень хорошо видно с улицы, а также моим пожилым соседям через дорогу. Вот почему я обычно прикрываю его. Ее глаза расширились, а румянец стал еще ярче. – Я имею в виду окно. Я прикрываю окно.

Нико слегка приподнялся под ее пристальным взглядом, возбужденный ее интересом и воспоминанием о том, что они делали прошлой ночью.

– Тебе нравится то, что ты видишь, белла? – он упер руки в бока и дал ей лучший вид, гордясь тем, что у него нет недостатка ни в размерах, ни в обхвате.

Она с трудом сглотнула, и ее голос стал хриплым от желания.

– Я просто... я никогда раньше не видела тебя полностью обнаженным. Я не знала, что след от ножа достигает самых низов. Прошлой ночью, когда мы легли спать, было... темно, – она протянула руку и провела по следу от ножа по его животу, следуя линиям вниз к паху. Он был готов к ней еще до того, как ее пальцы закончили путешествие, его член был тверд, как камень, упираясь в мягкую хлопчатобумажную ночную рубашку, которая едва касалась ее голых бедер. Такая милая. Ему понравилась футболка в паре с большими носками. Она выглядела мягкой, уязвимой и очень привлекательной.

– Обязательство защищать свою семью, – он поймал ее руку и притянул к своему члену. Мия улыбнулась и обхватила его рукой за талию.

– Ты чувствуешь перед ними себя очень обязанным.

– А ты выглядишь так, будто на тебе слишком много одежды, – он потянулся к ее рубашке, пытаясь стянуть ее через голову.

– Нет, – она отпустила его и попятилась. – Я... как насчет того, чтобы еще раз позавтракать? Ты любишь хлопья?

– Почему ты боишься показать мне свое тело? – озадаченный Нико протянул руку и схватил ее за запястье. – Есть очень мало того, чего я еще не видел. Нет ничего, что бы мне не понравилось.

– Ты любишь подгоревший бекон?

Он понял, что это был за вопрос. Оборонительный. Попытка спрятаться.

– Мне нравится узнавать о тебе все, – тихо сказал он. – Мне нравится знать, что ты не умеешь готовить, что твоя квартира выглядит так, будто в ней взорвалась бомба, и что ты ложишься спать в футболке с «Бедовой Джейн» (прим.пер. – Ма́рта Джейн Ка́ннари Бёрк – американская жительница фронтира на Диком Западе, профессиональный скаут, более всего известная своими притязаниями на знакомство и даже супружество с Диким Биллом Хикоком, а также из-за своего участия в Индейских войнах с коренными жителями континента на поле боя). Мне нравится слушать твою музыку и трахать тебя в грязном офисе и еще более отвратительном баре. Ты разбудила зверя, белла. Я не приму отказ.

– Обещай мне, что не будешь слишком остро реагировать, – она прикусила нижнюю губу. – У тебя есть склонность в определенных ситуациях к чрезмерной реакции.

Слишком остро реагировать? Он всегда держал себя в руках, гордился тем, что мог сохранять спокойствие в трудных обстоятельствах. – В каких ситуациях?

– Когда похитил меня. Избил Вулфа в моем офисе, трахнул в ресторане только потому, что я упомянула, что мне интересно, как ты ведешь себя в постели.

– Ты не можешь говоришь мужчине, что хочешь затащить его в постель, а потом ожидать, что он проведет остаток вечера, думая о чем-то другом, – Нико раздраженно фыркнул.

– Наверное, это значит, что у меня большие неприятности, – она посмотрела вниз на его член, теперь полностью возбужденный.

– Я хочу тебя видеть. Я хочу видеть все: твое тело, татуировки, твои сладкие изгибы. Покажи мне, кто ты, или да, будут неприятности, – отчасти он надеялся, что она не станет раздеваться, чтобы он мог заставить ее сладко подчиниться, заслужить награду в виде тела, созданного для греха.

– Всю?

– Сейчас же.

– Ладно, – Мия стянула с себя рубашку и носки. Нико впитывал ее в себя, от слегка загорелой кожи до красивых грудей, изгибы которых подчеркивались красивыми татуировками, до мягких завитков между бедер. Его взгляд упал на ее длинные стройные ноги и цветы, нарисованные чернилами на ступне.

– И ноги тоже? – он опустился на колени, чтобы поцеловать ее лодыжку. Но то, что он увидел, заставило его отшатнуться. – Фанатка Доджерс (прим.пер. – Лос-Анджелес Доджерс – профессиональный бейсбольный клуб, выступающий в Западном дивизионе Национальной лиги Главной лиги бейсбола)?

– Успокойся, – предупредила она. – Я видела флаг Гигантов (прим.пер – Нью-Йо́рк Джа́йентс – профессиональный футбольный клуб, базирующийся в Нью-Йоркской агломерации) в твоем кабинете.

– Конечно, Гиганты, – Нико поднял бровь. Они приводят 1210 побед к 1184 Доджерсов, восемь мировых серий и двадцать три Доджерсов против шести и двадцати одного Доджерс. Ты болеешь не за ту команду.

– Серьёзно? – она попыталась вырваться, но он крепко держал ее за ногу. – Доджерс четырнадцать раз побеждали в западной национальной лиге, а Гиганты – восемь.

– Я веду тебя на игру, – сказал Нико. – Я перетяну тебя на темную сторону. Ты обнаружишь, что это более выгодная сторона.

Она рассмеялась мягким горловым смехом, от которого ему стало тепло во всем теле.

– Я уже перешла на темную сторону, когда связалась с тобой. И почему я думаю, что твой интерес к бейсболу не только потому, что ты любишь спорт?

Он беззастенчиво рассмеялся.

– Возможно, я знаю одного-двух букмекеров, – он также знал некоторых игроков, не только в бейсболе, но и в других видах спорта. У него в команде было несколько помощников, которые подкупали молодых баскетболистов колледжа, чтобы они корректировали счет, чтобы получить наибольшую прибыль для фанатов, которые были в семьи Тоскани.

– Такие красивые ножки полностью испорчены татуировками Доджерсов, – поддразнил он. – Мы могли бы их убрать.

– Прикоснешься к татуировкам, и я уберу то, что тебе определенно будет не хватать.

– Мне нравятся эти цветы, – усмехнувшись, Нико поцеловал ее в подъем ноги.

– Они такие же, что на моих ботинках.

– Я хотел трахнуть тебя в этих сапогах с того самого момента, как увидел тебя в них, – он поцеловал ее ногу, радуясь, когда у нее перехватило дыхание.

– Я думал, ты боишься за свою жизнь, так как я держала пистолет у твоей груди, – она запустила руку ему в волосы, когда он раздвинул ее ноги.

– Мои мысли изменились после того, как ты уронила пистолет.

– Когда ты подумал, что я только что убил всех этих людей… – ее дразнящий голос дрогнул, когда он прижался поцелуем к ее холмику. – Я и не подозревала, что тебя возбуждает жестокость.

– Мне нравится, когда грубо. Не жестоко.

– Насколько грубо?

Нико поднял голову, оценивающе глядя на нее.

– Вчерашний вечер с тобой был лишь началом.

* * *

Мия много страдала от жестокого обращения, но секс с Нико был для нее открытием. Прелюдия была волнительна. Отдавшись Нико, позволив ему взять контроль, она возбуждалась так, как никогда раньше. Она не чувствовала себя меньше женственней из-за того, что уступала, а наоборот, просто потому, что знала: если она скажет ему остановиться, он остановится. Она никогда раньше не испытывала такого доверия к мужчине. Своего рода безопасность. Имеющую право выбора.

Но он давал ей далеко не все. Он не выпускал на свободу зверя. Его впечатляющее самообладание распространялось и на постельные дела.

– Значит, ты пойдешь дальше? – ее рот наполнился слюной при мысли о Нико, грубом и необузданном. Она мягко потянула его за волосы, призывая встать. – Станешь еще грубее? Если бы ты не остерегался, что я сломаюсь?

– Я не хочу причинять тебе боль, белла. В любом случае.

– Мне и сейчас больно, – она взяла его руку и опустила между своих бедер, чтобы он мог почувствовать ее влагу. Нико застонал и, как она и ожидала, провел большим пальцем по ее складкам. Его член был твердым, торчащим в ее сторону, окруженный кудрями. С невероятной силой воли она оттолкнула его руку.

– Пожалуй, мне пора собираться на работу

Она повернулась и пошла, давая ему полный обзор картинки из фильма Мужской стриптиз (прим.пер. – комедия 1997 года).

– Выход найдешь сам.

– Мия... – он предупреждающе зарычал, и она ускорила шаг. Смеясь, она пробежала через гостиную и направилась в спальню.

Он выругался по-итальянски, спотыкаясь о разбросанные по полу книги, компьютерное оборудование и одежду. Но он был быстр и добежал до спальни прежде, чем она успела захлопнуть дверь.

– Ты просто жалкая девчонка.

– Насколько жалкая? – сердце Мии бешено заколотилось, и она попятилась к кровати.

Он сделал выпад и потянулся к ней. Мия упала на кровать и уклоняясь от его объятий. Их игра была еще более захватывающей из-за того, что они были обнажены, и ничто не могло помешать ему заявить на нее свои права, если бы он мог прижать ее к кровати. И разве не этого она хотела? Бороться и подчиняться мужчине, достаточно сильному, чтобы победить ее, и достаточно нежному, чтобы не причинять ей боли?

– Господи, Мия. Ты же не хочешь играть со мной в эту игру.

– Очевидно, хочу, иначе я бы не боролась с тобой голышом на кровати, – она приподнялась только для того, чтобы его тело прижало ее обратно к матрасу.

Мия извивалась под ним, царапала ему спину, дергала за волосы, но ее усилия, казалось, только распаляли его. Дважды она вырывалась из его объятий, но оба раза он ловил ее и тащил обратно на кровать. Выбравшись из-под него, она покатилась по полу, что заставило его снова выругаться. Его мускулы напряглись, челюсть стала тверже, а глаза горели чувственным огнем.

– Кокетка, – он легко поднял ее и бросил на кровать. Сидя верхом на ее бедрах, он схватил ее руки и прижал за головой, заставляя выгнуть спину, тем самым предлагая ее груди для его облизывающего удовольствия. Он воспользовался этим в полной мере, втянув один сосок между зубами, затем другой, покусывая достаточно сильно, чтобы она застонала.

– Презерватив. Тумбочка рядом с моей кроватью.

Нико отпустил ее руки и потянулся к прикроватному столику. Воспользовавшись его потерей равновесия, она вывернулась, согнулась пополам, намереваясь снова скатиться с кровати, но Нико был слишком быстр. Он схватил ее за талию и притянул к себе, прижав лицом к кровати и крепко обхватил за шею.

Это была примитивная, первобытная позиция. Стоящая на четвереньках, прижатая щекой к кровати, задницей кверху, он раздвинул ноги своим бедром, и вынужденная подчиниться, она со стоном признала свое поражение.

Нико удовлетворенно хмыкнул.

– Ты сводишь меня с ума, мать твою. Ничто мне так не нравится, как немного грубости, – продолжая удерживать ее, он потянулся к тумбочке, схватил презерватив, разорвал его зубами и надел на себя.

– И это ты называешь грубо? – она подначивала его. – Я думала, мы играем в детские игры.

– Ты сама не знаешь, о чем просишь, – он схватил ее за руки, сжал запястья и прижал их к пояснице. – Ты уже довела меня до предела моего контроля.

– Я хочу подтолкнуть тебя еще дальше.

– А я хочу, чтобы ты приподняла свою задницу и показала мне свою киску.

Она подвинулась, чтобы приспособиться к новой позе, и он без предупреждения сунул в нее большой палец.

– Боже.

– Я мог бы трахать твою милую маленькую киску весь день напролет и никогда не насытиться, – свободной рукой он удерживал ее, пока она сопротивлялась ему. – Во так, правильно. Трахай мои пальцы. Покажи мне, что ты будешь делать, когда я войду в тебя своим членом.

Он добавил второй палец, а затем третий, растягивая ее, наполняя, заставляя ее гореть. Он быстро двигал пальцами, подстраивая свой ритм под неистовые движения ее бедер. Она взбиралась все выше и выше, отчаянно стремясь к вершине, которая все еще оставалась недосягаемой.

А потом он отстранился. Она задохнулась от яростной боли неудовлетворенного желания.

– Я хочу почувствовать, как ты кончаешь, белла. Откройся для меня. Раздвинь ножки, впусти меня, – он раздвинул ее ноги грубым толчком бедра и глубоко вошел в нее своим членом, наклоняя ее бедра так, чтобы он мог полностью войти внутрь.

– Ты так хорошо чувствуешься, Нико, – она вздрогнула, когда ее внутренние стенки растянулись, чтобы вместить его, ее тело напряглось, мышцы натянулись, от отчаянной нужды в освобождении.

– У тебя самая нежная, сладкая, влажная, самая трахательная маленькая киска, – он склонился над ней, его твердое тело прижалось к ее спине, когда он медленно двигался внутри нее. Он был повсюду. Губы на коже, тело над ней, доминирующее, защищающее, член заполнял настолько полно, что они были одним человеком, а не двумя.

Она раздвинула ноги, чтобы принять его глубже, толкнула руку, сжимающую ее запястья, чтобы проверить свои путы. Но он крепко удерживал ее, оберегал, отнимал контроль, который она ему дала, используя это, чтобы доставить ей удовольствие.

– Теперь ты моя, – он протянул руку через ее бедро и надавил большим пальцем на клитор, кружа и потирая, пока она не обезумела от желания.

– Скажи это, – он прижался губами к ее уху. – Я хочу услышать, как ты это скажешь. Скажи мне, что ты моя. Моя жена.

Оргазм обрушился на нее потоком раскаленного добела жара, струясь по венам к пальцам рук и ног, вырывая гортанный крик из ее горла. Но она не произнесла тех слов, которые он хотел услышать. Да, она была его женой, но она не принадлежала ему, не могла принадлежать. Потому что все это, все, что у них было в этот момент, долго не продлится. Но пока они были вместе, спрятанные в безопасности ее квартиры. Когда они выйдут за дверь, их поглотит жестокая вражда между их семьями.

За это придется заплатить определенную цену. И это разорвет их на части.

* * *

Телефон Нико зазвонил как раз в тот момент, когда Мия пошла в душ.

– Это Лука. Я уже на улице.

– Дай мне минутку, – Нико собрал свою одежду, разбросанную по всей квартире и быстро оделся. Со всем высокотехнологичным оборудованием наблюдения, которое теперь было доступно правоохранительным органам, его банда не могла пользоваться своими телефонами, за исключением самых простых звонков. Все остальное нужно было решать лично.

Он кивнул Майки Мусклу и вышел на свежий утренний воздух. Лука ждал на другой стороне улицы, прислонившись к своей машине, пока два охранника патрулировали квартал. Фрэнки переборщил с охраной. Но он и не собирался рисковать.

– Давай прогуляемся.

– Что случилось? – глаза Нико метались из стороны в сторону, пока они шли по улице. Вернувшись домой, он настоял бы, чтобы Мия собрала вещи и переехала к нему в отель. Этот район не был безопасным, и чем дальше они шли, тем более все было запущенно и опасно. Он узнал метки двух разных уличных банд на осыпающихся кирпичных стенах, заметил знакомого наркоторговца и пару албанцев, выглядевших так, словно они вот-вот доставят массу неприятностей.

– У меня есть копия полицейского отчета о Вулфе, – сказал Лука. – Его тело было найдено на пустыре возле миски для спагетти. На нем был Сицилийский галстук. Это наша работа?

– Боже, – теперь, полностью проснувшись, он сосредоточился на Луке. Коза Ностра использовала этот способ убийства только для того, чтобы перерезать жертве горло и просунуть язык в дырку, чтобы послать сообщение, если они думали, что жертва была крысой.

– Я оставил его полумертвым. Не совсем мертвым. Хотя я и не ожидал, что он выживет. Должно быть, его нашел кто-то другой, – он остановился на углу, позволив охранникам догнать его. Он не боялся, что его замочат. Никто бы не осмелился. Охранники были больше для шоу, и Фрэнки мог отдохнуть от вечного следования за ним.

– Ну и что? Ты думаешь, что он был крысой, и Кордано воспользовались этой возможностью, чтобы грохнуть его и обвинить нас? Своего собственного советника?

– Именно так я и поступлю, – он не хотел думать о том дне, когда Лука, Фрэнки или даже Большой Джо предадут его. Милосердие – удел слабых, и он не мог позволить себе повторения того милосердия, которое проявил к Дону Кордано в ночь резни.

– Значит, гребаные Кордано должны нам за то, что мы нашли их крысу.

– Я забрал их дочь, – Нико усмехнулся. – Я бы сказал, что мы квиты.

– Но ты просто используешь ее, чтобы добраться до Дона Кордано, – Лука пошел за Нико через улицу. – Разве не таков был наш план? Я имею в виду, что цель всегда состояла в том, чтобы грохнуть ублюдка, который убил твоего отца, и наконец занять место главы семьи.

Нико ответил уклончиво, и они прошли несколько ярдов по кварталу. Прошлой ночью Мие было легко дать обещание пощадить отца. Но сейчас, при свете дня, когда на лице Луки отражались ожидания всей его команды, а также еще больше свидетельств жестокости Дона Кордано, который был угрозой для Мии, пока он дышал, Нико задавался вопросом, действительно ли он мог сдержать это обещание.

– Нам лучше поторопиться с этим планом, – настаивал Лука. – У меня есть информация, что Дон Кордано сейчас находится в Нью-Йорке. Попробуй угадать с трех раз, почему он там, кроме получения благословения на большую жирную итальянскую свадьбу, на которой будет таинственно отсутствовать невеста.

Нико не нуждался в трех попытках. Если бы Тони и Мия поженились, Нико считался бы угрозой стабильности альянса. Нью-Йорк не любил никакой нестабильности, и Дон Кордано без труда получил бы их согласие на то, чтобы грохнуть его.

– Нам нужно будет выйти на публику раньше, – Нико хотел сохранить их союз в тайне как можно дольше, не только для того, чтобы дать ему время сообщить новости Скоццари и сгладить политическую ситуацию, но и потому, что он хотел держать Мию при себе, не обременяя и не запятнав ее традиционными ожиданиями, возлагаемыми на жен мафиози.

– А что ты будешь делать? – Лука фыркнул от смеха. – Даш объявление?

– Я собираюсь сделать то, что делают все после побега, – его желудок сжался. – Мы пойдем знакомиться с родителями.

– И именно тогда ты собираешься убить Дона Кордано?

Нико не мог ответить. Он еще не решил, убьёт этого ублюдка или пожмет ему руку.

Глава 21

Рука Мии дрожала, когда она открыла входную дверь семейного дома.

– Ничего не говори, – бросила она Нико через плечо.

– Если только мне не зададут вопрос, – он поправил галстук и разгладил пиджак, прежде чем последовать за ней внутрь. Лука и Фрэнки присоединились к ним в коридоре вместе с тремя вооруженными охранниками Кордано, которые последовали за ними по дорожке после того, как их обыскали в поисках оружия.

– Не надо так остро реагировать. Данте здесь не самый плохой парень. Он может вести себя немного официозно, потому что он главный, в отсутствие папы, но он совсем не похож на моего отца.

Нико стиснул зубы, и она увидела, как у него на шее забился пульс.

– Он избил и заклеймил твою сестру, заставил тебя страдать и не вмешался, когда отец пытался заставить тебя выйти замуж за моего кузена.

Мия повернулась к нему лицом, когда один из охранников закрыл дверь.

– Я знаю, что даже под давлением ты можешь сохранять хладнокровие. Ты видел мою татуировку Доджерсов, и я все еще жива.

– Если он дотронется до тебя, причинит боль или скажет что-нибудь еще… – Нико плотно сжал губы.

Она сделала глубокий вдох, потом еще один.

– Может быть, нам следовало сначала встретиться с твоей семьей. У меня такое чувство, что ничем хорошим это не закончится.

– Это традиция – сначала встретиться с семьей невесты, – заметил Нико.

– Но традиция не включает бегство, – Мия вздохнула. – По крайней мере, здесь нет моего отца. Он должен вернуться из Нью-Йорка только в конце недели.

– Мия, дорогая, – к ним подошла мать Мии. На ней было кремовое платье-футляр, отделанное золотом, ее волосы были идеально уложены, а на пальцах сверкали золотые украшения. Безупречно одетая, как и всегда.

– Ты не предупредила, что собираешься навестить меня, – она поцеловала Мию в щеку. – А Кэт с тобой? – ее лицо вытянулось, когда она увидела Нико и его банду у двери. – Также ты не сказала мне, что будешь с компанией.

– Это Нико, – она заколебалась, не зная, как воспримет эту новость ее мать. – Нико Тоскани.

Когда мама никак не отреагировала, она продолжила лепетать:

– Мы женаты. Я вышла за него замуж. У меня есть кольцо, – она подняла руку, но мать по-прежнему не двигалась.

– Мама?

– Он убьет тебя, – мамино лицо исказилось от ужаса. – На этот раз твой отец убьет тебя. Как ты могла так поступить, Мия? Это будет делом чести. Ты была обещана Тони Тоскани.

Мия почувствовала теплую руку Нико на своей спине, легкий жест поддержки, который придал ей сил.

– Он тоже тосканец. Он двоюродный брат Тони. Папа согласился дать Тоскани женщину из Кордано, и мы выполнили это соглашение, но так, как решила я.

Глаза мамы расширились от шока, а лицо побледнело.

– Dio mio. Скажи мне, что ты шутишь. Нико Тоскани? И он здесь для того, чтобы... – она попятилась назад. – Твоего отца здесь нет.

– Он здесь только для того, чтобы встретиться с тобой и Данте, мама. Он не собирается никого убивать. Он довольно цивилизованный человек.

– Piacere di conoscerla (итал. – очень приятно с вами познакомиться), – Нико усмехнулся и наклонился, чтобы поцеловать маму в щеку.

– E Lei (итал. – и мне), – сухо сказала мать Мии, но в ее голосе не было теплоты.

– Я позвонила в офис Данте, и мне сказали, что он здесь. Он сейчас в кабинете? – Мия испытывала смешанные чувства, в представлении Нико Данте, в основном чувство вины. Хотя Данте совершил несколько ужасных поступков, он все еще оставался ее братом, и она поклялась унести его тайну с собой в могилу. Но ей было тошно скрывать правду от Нико. Судя по тому, что она видела, Нико был преданным, честным человеком, и нарушение его доверия было, вероятно, единственной вещью, которую он никогда не простит.

Лицо матери расслабилось до своей обычной неумолимой маски, и она в мгновение ока превратилась из испуганной родительницы в идеальную хозяйку дома. Она явно хотела сказать что-то еще, но была слишком вежлива, чтобы высказать свое мнение в присутствии Нико.

– Да, это так. Может быть, твои гости хотят поесть? Я могу кое-что приготовить.

Конечно, Нико и его люди воспрянули духом, услышав предложение итальянской домашней кухни, но Мия хотела, как можно быстрее войти и выйти из дома. Она никогда не видела, чтобы ее мать реагировала на ситуацию иначе, чем с безупречным приличием, и это заставляло ее нервничать.

– Не сегодня. Я просто хотела увидеть Данте, а потом нам надо будет идти, – она сделала шаг вперед, но мама схватила ее за руку и отвела в сторону.

– А Кэт в безопасности? Где она? Я хочу поговорить с ней.

Смущенная резким шепотом матери и крепким пожатием ее руки, она отстранилась.

– С ней все в порядке. Она в безопасном месте. Гораздо безопаснее, чем здесь, дома, где ее некому защитить.

Ее мать взглянула на Нико и Луку, занятых разговором, и понизила голос.

– Я ничего не могла поделать.

– Ты никогда ничего не могла сделать, – Мия никогда раньше не говорила матери о своей неспособности защитить детей от жестокого обращения Папы, и она была потрясена собственной горечью.

Мать Мии потянула ее за угол, и на лице промелькнула боль.

– Я чувствовала каждый крик, похожий на нож, пронзающий мое сердце. Я знаю, ты думала, что не была рядом с тобой, что я была слабой, и, возможно, это одна из причин, почему ты так стремишься расширить права и возможности женщин. Но женщины могут быть сильными по-разному. Каждое препятствие не нужно встречать лицом к лицу. Бывали моменты, когда я сжигала еду или разбивала вазу, чтобы он обратил свой гнев на меня, а не на тебя. Я очень старалась, чтобы он был счастлив, чтобы ты была в безопасности. Каждую минуту этого дня я пыталась придумать, как удержать тебя подальше от дома, отговорить от того, что могло бы его разозлить, защитить тебя единственным доступным мне способом.

– Ты могла забрать нас отсюда. Могла ему противостоять, – потрясенная, Мия могла только смотреть, уставившись.

– Если бы я увезла тебя отсюда, он бы нас нашел. Ты же знаешь, – предостерегающе сказала Мама. – А если бы я ему противостояла, он бы меня убил. После того как вы все родились, а я начала стареть, я не была ему по-настоящему полезна, разве что развлекала его гостей. Я много раз думала об этом, но кто бы защитил тебя, когда меня не стало? Я осталась ради тебя, чтобы защитить, чтобы помочь тебе найти путь к свободе.

Сердце Мии упало до самого желудка, и слова вырвались у нее испуганным шепотом.

– Я даже представить себе такого не могла.

– Я не хотела, чтобы ты знала, – ее мать крутила браслет вокруг запястья. – Я говорю это не для того, чтобы тебе было плохо. Я сделала то, что сделала бы любая мать. Но не думай, что женщина не сильна, потому что ты не можешь увидеть, как она борется. В том, чтобы терпеть, столько же силы, сколько и в том, чтобы вступить в бой. Есть сила и в том, чтобы выбирать свои битвы и знать, когда уйти. Есть сила в том, чтобы принять свои ограничения и позволить кому-то помочь тебе. Сильная женщина становится сильной из-за боли, с которой она сталкивается и побеждает, из-за сражений, которые она ведет, и которые никто не видел, падает и поднимается снова, улыбаясь утром, как будто она не плакала прошлой ночью. Больше всего я сожалею, что не научила этому тебя. Ты думала, что я бросила вас, хотя на самом деле я была позади вас, поддерживая на каждом шагу.

– Мама... – голос Мии надломился, и она заключила мать в объятия.

– Если все это правда, то я счастлива, потому что ты будешь в безопасности, – прошептала мама ей на ухо.

– Но не отталкивай его. В некоторых битвах мы не можем сражаться в одиночку, – она поцеловала Мию в щеку и отстранилась. – Пойду приготовлю что-нибудь для твоих гостей. Если у нас не будет возможности поговорить до твоего отъезда, дай Кэт знать, что я скучаю по ней.

– Я так и сделаю, мама, – ее гнев утих так же быстро, как и вспыхнул, и пустое пространство вместо него заполнилось восхищением. – Она тоже по тебе скучает.

Присоединившись к Нико в фойе, она повела его по коридору в кабинет своего отца вместе с его людьми, а охранники отца шли следом за ними.

– Все идет очень даже не плохо, – прошептал Нико. – Может быть, потом мы сможем осмотреть твою спальню, – он ущипнул ее за задницу, и Мия шлепнула его по руке, в то время как Лука и Фрэнки хихикали позади них.

– Веди себя прилично. Нас еще предстоит иметь дело с Данте.

– Он тебя не тронет, – Улыбка Нико исчезла, сменившись хмурым взглядом. – Никто тебя не тронет. Никто тебя не обидит. Ты моя жена, и я буду защищать тебя до последнего вздоха.

– Тебе следовало бы сниматься в кино, – Мия рассмеялась, несмотря на свое беспокойство. – Кто вообще так говорит? Мы женаты всего три дня.

– Мне все равно.

Она потянулась к его руке и крепко сжала ее.

– Мне приятно. Несмотря на мою приверженность к расширению прав и возможностей женщин, часть меня все еще любит всех этих альфа-самцов, которые будут защищать тебя. Это заставляет чувствовать себя милой и пушистой. Но прибереги это для тех случаев, когда ты действительно так думаешь.

– Я говорю серьезно, красавица. Не сомневайся, со мной ты в безопасности.

Прежде чем открыть дверь, Мия постучала. Данте сидел один за столом ее отца, перед ним лежала стопка папок. Рев стоял рядом, его накачанное мускулистое тело натягивало синюю шелковую рубашку, короткая толстая шея была обвита тяжелой золотой цепью. Он бросил на нее похотливый взгляд, когда она пересекла комнату, его злобный взгляд скользнул вниз по ее телу и вернулся к груди. Нико тихо зарычал позади нее, и она откашлялась, предупреждая, что Нико может наброситься.

– А что он здесь делает? – Данте поднял голову и его лицо исказилось в оскале, когда он увидел банду тосканцев, стоящую перед ним. – Какого хрена тосканцы делают в нашем доме?

– Станьте за мной, мистер Кордано, – Рев рывком поднял Данте со своего места. – Я избавлю этот дом от подонков Тоскани.

– Все в порядке, – Мия подняла руки вверх. – Мы здесь не для того, чтобы создавать проблемы. Мы просто пришли сообщить тебе, что женаты.

– Женаты? – шок, а затем ужас отразился на лице Данте, и его голос поднялся до крика. – Какого хрена ты имеешь в виду? Ты должна была выйти замуж за Тони Тоскани. Таково было соглашение. Ты что, совсем дура? Как же ты вышла замуж не за того человека? Или это просто фиктивный брак, чтобы выйти из соглашения с Тони?

Нико угрожающе шагнул вперед, и Мия предостерегающе положила руку ему на плечо.

– Я вышла замуж за человека, которого сама выбрала. Человека, который мне не безразличен. Я также соблюдаю семейный договор, так что выйди из-за стола и должным образом поприветствуй моего мужа, – она чувствовала себя странно защищающей по отношению к Нико и поняла, что невольно открыла ему свои истинные чувства, когда пыталась оправдать их брак перед Данте. Она заботилась о нем. Много. Она только надеялась, что Нико не поймал эту ее маленькую ошибку.

– Что же ты наделала? – глаза Данте метались из стороны в сторону, как будто он хотел убежать, и пот выступил у него на лбу.

Мия открыла было рот, чтобы заверить его, что Нико не собирается причинить ей вреда, но тут же закрыла его, поняв, чего он на самом деле боится – правды, которую она поклялась унести с собой в могилу.

– Данте. У не…

– Рев, – в голосе Данте звучала паника, когда он отошел от стола, толкая перед собой Рева. Рев выхватил пистолет из кобуры, и через мгновение Нико уже пихал Мию себе за спину.

– Мы пришли сюда не для того, чтобы драться, – голос Нико был спокойным и ровным. – Мы безоружны. Ваши охранники забрали наше оружие еще до того, как мы вошли в дом.

– Папа убьет вас обоих, – сказал Данте из-за спины Рева. – Ты совершила самую большую ошибку в своей жизни, Мия.

Мия съежилась от его трусости. Если ее мать действительно принимала побои, чтобы защитить их всех, то Данте прятался всю свою жизнь. Даже сейчас он прятался за спиной своего телохранителя перед безоружным человеком. Ей не нужно было смотреть на Нико и его людей, чтобы понять, как мало они уважают Данте, потому что она потеряла то немногое уважение, которое испытывала к нему, когда он хлестал Кэт ремнем. Он был бесхребетным и слабым, и, если что-то случится с их отцом, семья не выживет с Данте во главе.

– Ты даже не пожмешь руку своему шурину? – Лука с отвращением фыркнул. – Это неуважение к нему, своей семье, к семье Тоскани, и не уважение к своей сестре.

– Это не будет забыто, – Нико смерил Данте холодным взглядом.

Мия бросила на Нико раздраженный взгляд.

– Ты ведь не мог удержаться, правда? – пробормотала она себе под нос. – Тебе просто обязательно нужно было пригрозить ему.

Несмотря на напряженную и потенциально нестабильную ситуацию, уголки губ Нико слегка дрогнули.

– Все дело в том, кто я такой, – он переплел свои пальцы с ее. – Мы здесь закончили.