Текст книги "Нико (ЛП)"
Автор книги: Сара Кастиль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
Каждый мускул в теле Нико напрягся, и он так крепко сжал кулаки под столом, что ногти впились в кожу.
– Что-то не так? – Тони наклонился вперед, поигрывая ножом рядом с тарелкой. – Ты расстроен, что тебе понадобится новый консультант по кибербезопасности или что я заберу твою чертову игрушку?
Сначала он воткнул нож в стол, и тот задрожал.
– Или, может быть, ты разочарован тем, что я стану новым боссом семьи Тоскани? Ты не посмеешь бросить мне вызов, когда у меня есть поддержка семьи Кордано.
Чарли Нейлс и Поли рассмеялись. Сердце Нико глухо застучало в груди, когда мощный коктейль собственнического и защитного гнева хлынул по его венам. Он не удивился, что Тони знает о нем и Мии. Все члены мафии шпионили друг за другом. Но согласилась ли Мия на это? Неужели она искала его в казино в пятницу вечером, чтобы трахнуть в последний раз, зная, что собирается выйти замуж за его кузена?
Нико не любил Тони, но верил в святость брака, по крайней мере, когда дело касалось женщин. Хотя мужчины могли иметь любовниц, женщины должны были хранить верность своим мужьям с момента помолвки и до самой смерти. Она искала его в казино из искреннего интереса, или он должен был стать прощальной гулянкой?
– А что Дон Кордано получает взамен? – Нико изо всех сил старался говорить спокойно и ровно. – Это все делается лишь для того, чтобы он мог спокойно спать по ночам?
Этот союз означал бы конец вендетты Нико против Дона Кордано. Ему будет отказано в мести в интересах мира между семьями. Тони знал, что он забирает то единственное, ради чего Нико жил с тех пор, как умер его отец.
– Это касается только меня и Дона Кордано, – Тони ухмыльнулся. – Но я скажу тебе, что для него это имеет достаточно большую ценность, так как он согласился связать нас со своими ключевыми поставщиками лекарств. Последние несколько лет я пытался загнать рынок героина в угол, но у Дона Кордано есть недостающая часть – связи с крупнейшим мексиканским картелем, и как только я с ними разберусь, Кордано нам больше не понадобятся.
– Ты собираешься захватить территорию Кордано? Ты не хочешь закончить войну, правда? – желудок Нико скрутило узлом. – Ты хочешь еще большего кровопролития. Еще больше смертей. Еще больше гангстеров в тюрьме. Вот что произойдет, когда ты начнешь заниматься наркотиками. Мой отец верил в это. Его отец верил в это. Посмотри, что произошло в Нью-Йорке. Каждая семья, которая была связана с наркотиками, распалась. Наркотики привлекают федералов. Они привлекают уличные банды и картели, которые не живут по кодексу чести и не имеют никаких проблем с лишением жизни гражданских лиц. Я старался привнести в семью уважение. Твои амбиции уничтожат ее.
– Мои амбиции снова сделают нашу семью великой, – Тони стукнул кулаком по столу. – И союз с Кордано гарантирует, что у меня будет достаточно сил, чтобы это осуществить.
Тони ничего не знал о браке отца Нико с семьей Скоццари на Сицилии. Если Тони женится на Мии, то сицилийская невеста Нико будет единственным способом спасти семью от неминуемой гибели. Благодаря союзу со Скоццари, Нико сможет отомстить за смерть своего отца и всех тосканцев, павших от рук солдат Кордано во время войны.
Нико вытащил из кармана ручку и повертел ее над большим пальцем. Он должен был отбросить личные чувства, как это сделал его отец. Хотя папа любил мать Нико, но свою семью он любил больше. Он женился на своей жене ради могущественного союза, который пришел вместе с союзом, и он не стал бы рисковать безопасностью семьи, даже ради женщины своего сердца.
Всю свою жизнь Нико хотел быть похожим на своего отца – человеком чести и уважения, бескорыстным и преданным семье, человеком, чья кровь текла сквозь пальцы Нико, когда проклятые Кордано выстрелили ему в спину.
Долг или желание?
Уничтожение или месть?
* * *
– Мия, – мама открыла дверь, одетая в траурное черное платье из уважения к павшим боссам. Многие жены мафиози носили черное все время, чтобы почтить память братьев, кузенов, мужей или отцов, погибших в бесконечных войнах за власть. – Так приятно видеть тебя так скоро снова.
– Серьезно, мама? – Мия протиснулась мимо матери в холл, а Рев направился в кабинет отца.
– Ты действительно думаешь, что я здесь для светского визита? Рев притянул меня сюда против моей воли. Он сказал мне, что папа обидел Кэт. Где она сейчас?
– Они ждут тебя в кабинете твоего отца, – мать Мии с трудом сглотнула и обернула золотой браслет вокруг запястья. Мия вспомнила тот вечер, когда отец подарил браслет маме, похвалив ее как хорошую жену. Только позже она узнала, что мама видела его с любовницей, но выполнила свой долг и держала рот на замке.
Мия уставилась на браслет.
– Насколько все плохо?
Ее мать никогда не нервничала, не потела и не проявляла ни малейшего интереса к тому, что говорил человек. Она довела до совершенства внешний вид фарфоровой куклы, хотя внутри у нее все было разбито.
– Твой отец очень нервничает, – мама слабо улыбнулась ей. – Он еще не оправился от ран, а бедняга Данте что-то напутал с этим дело, ты же знаешь, он плохо разбирается в цифрах, и мы потеряли нашего советника.
– Вулф мертв?
– Боюсь, что так. Его тело нашли сегодня утром.
Мия почувствовала, как по ее венам пробежал холодок. Неужели Нико действительно убил его? Она никогда не видела его таким злым, как тогда, когда Вулф угрожал ей, даже в ту ночь, когда он приставил пистолет к голове ее отца в ресторане. Но была ли она действительно удивлена? Даже она знала о жестокой репутации Нико, почти варварских методах. Ее отец жил в страхе перед Нико в течение многих лет, никогда не выходя из дома без множества телохранителей и держа семью взаперти за высоким проволочным забором.
– И, конечно, тебя видели на публике с Нико Тоскани, что еще больше усугубляет его стресс.
Мия уставилась на мать и посмотрела в коридор. Мама только что честно предупредила ее, что следующие полчаса будут плохими. Очень плохими. Может быть, даже хуже, чем все, что были ранее. Внезапно ее охватило непреодолимое желание попросить о помощи. Но единственный человек, который мог ей помочь, был последним, кто вошел бы в эту дверь.
Нико.
Она открылась ему, и он полюбил ее такой, какая она есть – с ее крашеными черными волосами и татуировками, ее феминистскими гимнами, панк-одеждой и отношением, которое вызывал самый сильный гнев у ее отца. Он интересовался ее работой, уважал ее бизнес и заставлял чувствовать себя одновременно женственной и сильной. Ей было хорошо, когда она была с ним. Как две половинки, ставшие единым целым. Как женщина, которой она должна была стать. Женщина, достаточно сильная, чтобы победить своего отца. Сама.
– Окей, – она глубоко вздохнула и пошла по коридору, а мать последовала за ней. – Я могу это сделать.
– Будь сильной, дорогая.
Мия оглянулась через плечо, когда подошла к двери кабинета отца.
– Я всегда была сильной, мама. Я просто не знаю, будет ли этого достаточно.
Охранник, которого Мия не узнала, впустил ее в кабинет, и она отшатнулась от сильного жара. Отец задернул плотные бархатные шторы и развел огонь в камине. Четверо охранников стояли по стойке «смирно» у окон, еще двое – за его креслом. Он был в своем обычном темном костюме и синем галстуке, его широкое, сердитое лицо было искажено гримасой. Ничто не указывало на то, что он получил опасное для жизни пулевое ранение чуть более двух недель назад, и она задавалась вопросом, насколько серьезно пострадала Кэт, сидящая в кресле перед его столом.
– Папа. Я рада видеть тебя дома. Кэт, ты что...
– Не лги мне, Мия, – отец оборвал ее гневным криком. – Ты воспользовалась моим отсутствием, чтобы снова потаскаться с тосканцем. И к тому времени, когда я закончу с тобой, я уверен, ты уже ничему не будешь рада.
– Я работаю на его компанию, – ну, по крайней мере, он не затягивал с этим. Она напряглась и встретила его взгляд своим собственным.
– Достаточно, – он стукнул кулаком по столу. – Охранник, который пришел с Вулфом в твой офис после того, как ты отказалась от просьбы Данте о помощи, рассказал мне, что произошло. С тобой был Нико Тоскани. Он напал на Вулфа, и теперь он мертв.
– Это было моей работой, – настаивала она.
Боже, о боже. Пожалуйста, не дай Нико убить его.
– И это ты называешь работой? – Данте сократил расстояние между ними и поднял телефон. Она поморщилась, увидев фотографию, на которой они с Нико целовались возле ее дома, и это даже отдаленно не могло быть истолковано как деловитость.
– Все началось с бизнеса, – тихо сказала она.
Покраснев и дрожа от ярости, Данте повернулся к ней.
– Ты предала семью, ради врага. Он хочет, чтобы папа умер.
– Технически, он хочет твоей смерти, – пробормотала она достаточно тихо, чтобы только он мог услышать, раздраженная тем, что Данте осмелился прочитать ей лекцию. Да, она перешла черту, но это была черта ее отца, а не его.
Данте поднял руку, желав ударить ее, и в ней вспыхнул гнев. Если он осмелится прикоснуться к ней, она устроит такой ад, какого он еще никогда не испытывал. Она много лет страдала от жестокого обращения со стороны отца и не собиралась принимать это еще и от него.
– Нет, Данте, – сказал Папа. – Она слишком глупа, чтобы понять, что он использует ее, чтобы добраться до меня. Ударив ее, ты ничему ее не научишь, – он сделал знак Реву и ближайшему к окну охраннику. – Положи Кэт на стол.
– Что? – Мия шагнула к сестре, не заметив, что сзади подошли двое охранников. Они схватили ее за руки, удерживая на месте.
– Ты покончишь с Нико Тоскани, – прорычал папа. – Ты его больше не увидишь. Я обещал тосканцам Корданскую невесту и не хочу, чтобы честь семьи была запятнана тем, что я нарушил свое слово. Ты выйдешь замуж за Тони, как мы и договаривались. И тогда Нико заплатит за то, что он сделал.
– Я не выйду за него замуж.
– О, я думаю, что передумаешь, – отец рассмеялся. – Ты сильная девушка, но у тебя слабое сердце.
– Оставьте ее в покое, – Мия в ужасе смотрела, как Рев и охранник тащат Кэт к большому столу для совещаний, стоящему рядом с кабинетом ее отца.
– Данте, – отец не сводил с нее пристального взгляда. – Сними ремень. Бейте Кэт, пока Мия не передумает.
– Нет! – Мия боролась с охранниками, державшими ее, слишком поздно поняв, почему в комнате так много людей. – Она не имеет к этому никакого отношения. Это только между нами, – она посмотрела на своего брата. – Не делай этого, Данте. Ты можешь отказаться.
– Нет, я не могу, – с мрачной решимостью он расстегнул ремень и стянул его, пока двое охранников прижимали Кэт лицом вниз к столу.
– Данте! – мягкий голос Кэт перешел в рыдание. – Пожалуйста. Нет.
– Сделайте мне больно, – Мия билась в руках охранников, брыкалась и извивалась, чтобы вырваться. – Все, что ты хочешь. Сделай это со мной. Сделать мне больно, – она сопротивлялась, пыталась дотянуться до ножа, но охранники были слишком сильны, их хватка была слишком крепкой.
– В том-то и проблема, – отец откинулся на спинку стула и вздохнул. – Я не могу причинить тебе боль. Никто не может причинить тебе боль. Чем больше я тебя бью, тем сильнее ты становишься. Даже когда я сломал твою гребаную руку, ты собрала свою сумку одной рукой и ушла. Вот я и решил покончить с тобой. Оставить тебя волкам. И что же ты сделала? Ты опозорила семью. Ты раздвинула ноги для человека, который устроил вендетту, стоящую нам многих жизней. Человеку, который хочет убить твоего отца. А когда я попытался покончить с войной, устроить хороший брак, ты отказалась повиноваться. Ты отказался исполнить свой долг перед семьей. Пока я не пригрозил Кэт. Вот тогда я и понял, что причиняю тебе не ту боль.
Он кивнул головой, и Данте хлестнул ремнем по бедрам Кэт, ударив чуть ниже ее цветастой хлопчатобумажной юбки, треск кожи о плоть был резким, как выстрел из пистолета.
Крик Кэт эхом разнесся по комнате, пронзив сердце Мии.
– Нет, – она в ужасе уставилась на Данте. – Данте, не делай этого.
Лицо Данте напряглось, и он отвернулся, но не раньше, чем она увидела темноту в его глазах. Если в ее брате и осталась хоть капля доброты, то теперь она исчезла, уничтоженная точно так же, как ее отец уничтожил очень многих.
Данте бил Кэт снова и снова. Ее крики наполнили комнату, вместе с ее призывами к Мии, матери, и милосердию. Желчь подступила к горлу Мии, гнев, разочарование и ненависть скрутили ее изнутри, но она не могла произнести слова, которые связали бы ее с Тони на всю жизнь, потому что если Кэт теперь была разменной монетой, кто же защитит ее, если Мия уйдет?
– Хватит, – ее отец поднял руку, и Данте опустил ремень, его грудь тяжело вздымалась, а на лбу выступили капельки пота.
– Я надеялся, что до этого не дойдет, но Мия явно нуждается в другой форме убеждения. Рев, дай Данте кочергу из огня.
– Нет, – слово сорвалось с ее губ мучительным шепотом, и она с ужасом увидела, как Рев поднял кочергу.
– Ты и Кэт для меня ничто, – сказал ее отец. – Ничего, кроме собственности, которую я использую, чтобы заключить союз, который увеличит власть и богатство этой семьи и положит конец этой нелепой вендетте, которая длится слишком долго. Как только ты окажешься в руках Тони, ради меня он избавится от Нико, и ты не будешь отвлекаться от своих обязанностей его жены.
Ужас сменился яростью, и она укусила одного из охранников, державших ее. С криком он отпустил ее, и она сумела использовать это отвлечение, чтобы увернуться от второго охранника. Но он был быстр. Прежде чем она успела подойти к Кэт, он схватил ее за волосы. Не обращая внимания на боль, Мия царапалась, вырывалась и брыкалась, пытаясь освободиться. Статуи опрокинулись. Вазы разбились вдребезги. Если ей придется сломать руку, чтобы спасти Кэт, она это сделает. Если она потеряла горсть волос, так тому и быть. И если они убьют ее, по крайней мере, она не будет страдать от боли, наблюдая, как Данте уничтожает единственную хорошую, красивую вещь, оставшуюся в их извращенной, уродливой семье.
– Баста! – крикнул ее отец, и слюна собралась в уголке его рта. – Che cazzo fai? (какого хрена ты делаешь? – итал. прим перев.) Почему ты не прекратишь бороться со мной и не признаешь, что никогда не победишь?
– Потому что это уничтожит Данте так же, как уничтожит Кэт и меня, – она почувствовала, как ее обхватила еще одна пара рук, веревки обвились вокруг ее лодыжек и запястий. – Я сражаюсь, чтобы спасти нас всех.
– Ты опоздала в моем спасении, – губы Данте скривились в усмешке. – Я был уничтожен в ту ночь, когда меня создали.
Рев подул на кочергу, и она загорелась ярко-красным светом.
– Мама! – закричала Кэт и забарабанила по столу. – Мия! Помоги!
– Заткнись, Кэт. Она не придет, – Данте задрал ее розовую футболку. – Ты уже должна была это понять.
– Я сделаю это, – крикнула Мия. – Как тебе будет угодно. Я стану женой Тосканца. У тебя будет свой гребаный союз. Даю тебе слово. Просто отпусти Кэт.
– Отлично, – ее отец жестом велел Реву отдать Данте кочергу.
– Что? – Мия обмякла в руках, которые держали ее. – Нет. Я же сказала, что сделаю это.
– Я хочу убедиться, что ты выполнишь свое обещание, – сказал ее отец. – Потому что, если ты не появишься на свадьбе, это будет наименьшим из ее страданий, – он посмотрел на ее брата. – Сделать его.
– Что с тобой случилось, Данте? – голос Мии был хриплым от поражения, когда он поднял кочергу. – В кого ты превратился?
– Я монстр, каким отец всегда хотел меня видеть.
Он прижал горящую кочергу к пояснице Кэт, и Мия упала на колени, утонув в крике сестры.
Глава 16
Мия разгладила свое ярко-розовое платье от Шанель, поднимаясь по лестнице в частный обеденный зал «Белла Виа», нового ультрасовременного итальянского ресторана на Вест Фламинго Роуд. Ее розовые каблучки мягко постукивали по твердому дереву. Мать подарила ей этот нелепый наряд много лет назад, когда она еще надеялась, что Мия примет свою роль принцессы мафии, но до сегодняшнего вечера Мия даже не вынимала его из сумки. Она слегка пошатнулась на последней ступеньке и, схватившись за перила, обломила один из своих свежевыкрашенных ногтей.
Черт. Она знала, что это ненадолго. Она просто не была создана для моды. Что ж, ей лучше привыкнуть к этому. Если все пойдет по плану, она сделает то, что поклялась никогда не делать – выйдет замуж за мафиози. Но она сделает это на своих собственных условиях.
– Мисс Кордано, – официант в строгом смокинге поклонился, когда она пересекла лестничную площадку. – Вас ожидают.
– Грацие, – Мия выдавила из себя улыбку, молясь, чтобы она не растрескалась от толстого слоя тонального крема, который Джулс наложила на нее перед тем, как покинуть квартиру. Как ее мать носила эти вещи каждый день? В рубашке с высоким воротом, облегающей юбке и обтягивающем жакете она чувствовала себя в ловушке. Если кто-нибудь из головорезов отца найдет ее здесь, она не сможет убежать. Ей придется повеситься на нитке фальшивого жемчуга, который был на ее шее. Сейчас ей почти хотелось повеситься. Хотя внешне она была идеально накрашена, внутри она кричала, отчаянно желая освободиться.
– Все хорошо, все хорошо, все хорошо, – она глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Это было не так уж и важно. Люди все время просили о помощи. Это не означало, что она была слаба, просто она наконец столкнулась с проблемой, которую не могла решить самостоятельно. И она не просила помощи у незнакомца. Она знала Нико. Он ей нравился. Конечно, было немного необычно просить кого-то выйти за тебя замуж после одного свидания, но разве он не сказал, что ему это нравится в ней? И это не преднамеривалось быть навсегда. Только до тех пор, пока Тони не найдет себе другую жену, а она не найдет способ защитить Кэт. Им даже не придется жить вместе. Они могли бы жить своей отдельной жизнью и просто иногда появляться в семье, чтобы их союз выглядел законным. Хотя, как Нико сможет стоять в комнате с ее отцом, и не захочет нажать на курок, она не знала.
– С вами все в порядке, мисс? – официант оглянулся через плечо, и Мия кивнула.
– Да, спасибо. Указывайте дорогу.
Она последовала за ним по коридору и остановилась, когда он открыл дверь. Она оставила Нико сообщение через казино на следующий день после того, как ее отец жестоко заклеймил Кэт. Когда прошло четыре дня, а она не получила от него никаких известий, не видела ни Большого Джо, никого-либо из его банды, припаркованных возле ее офиса или квартиры, она начала беспокоиться. Неужели она была его еще одним завоеванием? Неужели он потерял к ней интерес после того, как получил то, что хотел? К тому времени, когда Вито позвонил и сообщил, что Нико встретится с ней в пятницу, она почти убедила себя, что ее план безнадежен. Но это не означало, что она перестанет пытаться.
Сделав глубокий вдох, она вошла в отдельную столовую. Она выбрала «Белла Виа» за сочетание теплого современного и холодного минимализма. Фабричные мягкие стулья окружали длинные деревенские деревянные столы. Совершенно белые стены контрастировали с полированным деревянным полом, плавно сочетая традиционное и современное. Она надеялась, что Нико все понял.
Войдя в комнату, она впилась в него взглядом. Сегодня на нем был темно-черный костюм, глубокий и блестящий, а галстук – смесь бордового и синего. Он подстригся с тех пор, как она видела его в последний раз, и ей не хватало непослушных прядей, намекающих на дикость, которую он скрывал внутри.
«Я всегда буду держать тебя в безопасности».
Господи, как же она по нему скучала! Желание броситься к нему в объятия и умолять прогнать чудовищ было почти непреодолимым.
Он встал из-за стола, чтобы поздороваться с ней, но она быстро пересекла комнату и протянула ему руку, надеясь задать деловой тон этой встрече.
– Спасибо, что пришел. Я уже начала думать, что ты не хочешь меня больше видеть.
– Был занят, – он посмотрел на ее протянутую руку и нахмурился. – Какого хрена?
Действительно, какого хрена. Ее отец обещал Тоскани Корданскую невесту. И поскольку Тони был не единственным холостяком Тоскани, ей просто нужно было сделать Нико предложение, от которого он не мог отказаться.
– Я тоже рада тебя видеть.
– Это не ты, – он осмотрел ее одежду и сморщил нос.
– Ты так не одеваешься, – он указал на пучек у нее на макушке. – Ты не носишь такие прически.
– Ты так не выглядишь, – он махнул рукой, словно в отчаянии. – Что, черт возьми, происходит?
Сегодня вечером он казался взволнованным, сердитым, не тем Нико, который страстно целовал ее в дверях и шептал ей на ухо всякие сладости.
– У меня есть к тебе предложение, – она села на свое место и вонзила недавно наманикюренные ногти в ладонь. Если это сработает, она должна сохранить вид спокойной, сдержанной деловой женщины, которая пришла обсудить слияние и поглощение, и не позволить ему увидеть потрясенную, отчаявшуюся женщину, у которой не было другого способа спасти свою сестру, кроме как сделать то, что она поклялась никогда не делать.
– Пожалуйста, Нико. Выслушай меня.
Произнесенное имя, казалось, пробилось сквозь его гневное возбуждение, и он занял свое место по другую сторону стола.
– Какое деловое предложение?
Мия сунула руку в портфель и вытащила контракт, который она составила сегодня утром в своем офисе.
– Слияние. Такое, которое будет служить нашим интересам, а также интересам наших семей.
Дрожащей рукой она протянула ему контракт. Нико положил его на стол перед собой, даже не прочитав первую строчку.
– Я не люблю юридический жаргон. Расскажи мне своими словами.
Ее желудок сжался. Было бы намного проще просто сидеть и смотреть, как он читает, но объяснять все это ему в лицо... увидеть отказ, а не услышать его.
Она сложила руки на столе.
– Я знаю, что ты и твой кузен объявили себя исполняющими обязанности главы семьи. Очевидно, что не может быть двух действующих боссов. Я предлагаю тебе способ выйти на первое место. Альянс. Своего рода слияние.
– Тебя послал Дон Кордано?
Она внутренне сжалась при звуке имени отца, воспоминания о воскресном вечере все еще были свежи в ее памяти.
– Нет. Это только между нами.
– Нет ни тебя, ни меня. Я слышала о тебе и Тони. Мои поздравления.
Ах. Так вот почему он не отвечал на ее звонки. Сделав решительный шаг, она сказала:
– Я надеялась, что это будешь ты.
Ее щеки вспыхнули под его пристальным взглядом, и ей пришлось заставить себя встретиться с ним взглядом.
– Ты хочешь выйти замуж за меня? – он ошеломленно уставился на нее.
– Это не должно длиться вечно, – выпалила она. – Только до тех пор, пока все не уляжется. Мой отец придет в ярость, но как только дело будет сделано, он уже ничего не сможет сделать. Мы узаконим наш брак перед Богом, и Нью-Йоркские боссы не одобрят покушения на тебя, потому что альянс положит конец войне. Наш брак также будет выполнять соглашение между семьями – Тосканец женится на Кордано. Ты будешь иметь власть, чтобы обеспечить свое положение в качестве босса своей семьи. Примерно через год, когда наш союз наладится, мы сможем расторгнуть брак и разойтись в разные стороны. У меня нет никакого желания заманивать тебя в ловушку, Нико. Я просто…
Она не могла заставить себя рассказать ему о субботнем вечере. Уроки о том, как держать рот на замке, были вбиты ей в голову с самых ранних лет. Учитывая покровительственный характер Нико, она чувствовала, что он не согласится на союз с ее отцом, если узнает, что он сделал с Кэт – или вообще, если все еще хочет отомстить за отца. Но более того, она не хотела, чтобы он соглашался, из-за жалости к ней, что позже приведет к обиде. Она хотела, чтобы он согласился из-за выгоды, которую он получит – лучший результат в любом деловом соглашении.
Тишина.
– Я могу быть всем, кем должна быть жена мафиози, – она взмахнула рукой над своим болезненно-розовым нарядом, хотя к горлу подступила желчь. – Я училась у лучших. Я могу одеваться, играть роль и брать участие. Я могу быть идеальным украшением, идеальной хозяйкой и идеальной женой. Я могу покрасить волосы в их первоначальный цвет, убрать панковские штучки.
– Я могу научиться готовить и содержать дом в порядке, – она слабо улыбнулась. – Я даже буду слушать Синатру…
Она замолчала, когда он не ответил.
– Нико?
Отчаянная боль образовалась в груди Мии, когда он уставился на нее, его лицо было невыразительной маской. Она обдумала все варианты, и это было лучшее, что она могла придумать. Если он откажется, ей придется забрать Кэт и бежать. Хотя она была технически подкована, она знала, что им негде спрятаться, если мафия действительно хочет их найти. Кэт была молода. Она не заслуживала жизни, полной страха, жизни, в которой постоянно оглядывалась через плечо.
– Прости меня, красавица, – сказал он наконец. – Но я вынужден отказать.
– Но почему? – она не хотела знать, но все же.
– Я помолвлен.
– Оу, – у нее перехватило дыхание. Из всех сценариев, которые она себе представляла, из всех ответов, к которым она готовилась, она даже не подумала, что он может быть с кем-то еще. Но почему бы ему не быть? Он был богат, могущественен, потрясающе красив, обаятелен, защищен и совершенно неотразим. Она была для него всего лишь увлечением, но не более того. Мир выпал у нее из-под ног, и на мгновение она перестала дышать.
– Мне очень жаль. Я даже не думала... я думала, когда ты... когда мы... это было неправильно с моей стороны, – она оттолкнула стул, и ее салфетка упала на пол.
– Я чувствую себя такой дурой. Я имею в виду, что мы не были влюблены или что-то в этом роде, или я думала, что это будет по-настоящему, но я была в отчаянии... моя сестра... мне нужна была помощь, и... конечно, ты не можешь.
– Мия, – на его лице появилось страдальческое выражение, первый намек на то, что он вообще что-то чувствовал к ней.
– Нет. Все нормально. Тебе не нужно больше ничего говорить. Я и так знала, что это плохая идея. Я не хочу выходить замуж за мафиози. Вся моя жизнь была в том, чтобы сбежать от своих мафиозных корней. Я уверена, что за то короткое время, что мы были вместе, я превратила бы твою жизнь в сущий ад, даже если бы она не была настоящей. На самом деле я была бы ужасной женой мафиози. Я не умею готовить. В обычной жизни я неловкая. Я всегда использую не ту вилку за столом. Со мной нелегко жить. Я очень неряшлива, слушаю громкую музыку, странно одеваюсь, ем много нездоровой пищи, и я никогда не завинчиваю крышку на зубной пасте. Но я рада, что ты нашел того, кто действительно хочет такой жизни. Я уверена, что она просто прелесть.
Ее сумка упала с края стула, когда она соскользнула с сиденья. Дрожащей рукой она наклонилась, чтобы поднять его, и слишком быстро поднялась, зацепившись чулком за грубый металлический кант кресла.
Ее лицо пылало, а пульс бился так сильно, что она слышала только бешеный стук собственного сердца.
– Мия. Подожди, – Нико встал, его стул издал пронзительный визг, когда он заскрежетал по полу.
Внезапно чудовищность ситуации накрыла ее с головой, и все начало проясняться. В течение пяти дней она была сосредоточена на этой встрече, надежда придавала ей мужество продолжать бороться. Но теперь ничто не могло удержать ее, никто не мог подхватить ее, когда она падала. Она отступила назад, чтобы уйти, спотыкаясь на неудобных, незнакомых каблуках. Она схватила стул для равновесия и опрокинула его на пол.
Она не собиралась унижаться еще больше, падая лицом в грязь. Она взяла себя в руки, сделала глубокий вдох, повернулась, и вышла за дверь с такой скоростью, что заставило затяжку на чулках перетянуться сзади на бедро.
* * *
Нико нажал на газ своего супербайка «Дукати» и свернул с дороги в сторону парка Фейр Стейт Парк. Извилистые дороги через разноцветные скалы и мимо озера Мид были лучшей частью путешествия. Обычно он ездил на мотоцикле, чтобы расслабиться и отвлечься от всех обязанностей банды, постоянной необходимости отстаивать свою власть, тонкого балансирования между нелегальным и законным бизнесом, риска насилия и еще большего риска быть пойманным. Но сегодня он не видел ничего, кроме асфальта, несущегося ему навстречу, не чувствовал ничего, кроме холодного горного воздуха на своем лице, и не слышал ничего, кроме рева двигателя и стука собственного пульса в ушах.
Он хотел уйти, и все же дорога должна была привести его обратно. Вернуть к обещанию, которое он прошептал, когда умер его отец. Возвратить к наследству, которое оставил ему отец, и к ответственности за семью, которая теперь представляла собой смесь преступления и крови.
От Кадиллака, на котором он ездил, до часов Vacheron Constantin, которые он носил, от костюмов Brioni до итальянских кожаных ботинок – он был всем, чем хотел его видеть отец. И все же в его броне были щели. Маленькие препятствия, которые могла понять только его мать: татуировки на теле, кожаные куртки, ботинки и джинсы, которые он предпочитал носить, байк, на котором он каждую неделю ездил в пустыню в поисках чего-то, о чем он не подозревал, пока в его руки не попала Мия.
Он хотел ее.
Он хотел ее с такой яростью, что у него перехватило дыхание.
Он хотел ее каждой каплей своей ублюдочной крови.
Он хотел, чтобы она была на его байке и в его постели. Он хотел, чтобы она лежала с ним рядом и под ним.
Каково это – иметь рядом с собой женщину, обладающую такой силой? Женщину, которая бросает вызов условностям, прокладывает свой собственный путь и знает, что у нее на уме. Женщину, которая одновременно бросала ему вызов и приводила в ярость, соблазняла и сопротивлялась ему. Женщину, готовую пожертвовать собой ради семьи, отдать себя ему на всю оставшуюся жизнь.
И он сказал «нет».
Разрываясь между выполнением долга перед семьей и исполнением заветного желания, ублюдок во всех отношениях, и он сказал «нет».
Ничто в его жизни не ранило так сильно, когда он смотрел, как она теряет надежду. В его жизни не было ничего, о чем он сожалел бы больше, чем о том, что причинил ей боль.
Что, черт возьми, он должен был сделать?
Он снова и снова прокручивал в голове эту ужасную встречу, и каждый раз к горлу подступала желчь, и чувство вины терзало его душу. Он помнил все в мучительных подробностях – как дрожала ее рука, когда она отдавала ему контракт, обломанные, накрашенные ногти, маску, скрывавшую ее прекрасную кожу, явный дискомфорт в отвратительном розовом наряде, пучок, скрывавший ее великолепные волосы, то, как она покачивалась на каблуках, надежду, которая разбилась вдребезги на ее лице.
Его сердце сжалось при мысли о его храброй, сильной Мие, в каком она была отчаянии, что она надела одежду, которую ненавидит, и добровольно предложила себя в жизнь, которую презирает, как она боялась, что должна была попросить о помощи.
