Текст книги "Тигровый принц (ЛП)"
Автор книги: Сандра Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Глава 9
– Не ожидай, что я буду вести себя так же. – Они снова были в лимузине, скользя по
улицам Вашингтона в этом островке роскоши. После того, как Дерек дал водителю ее
адрес, они подняли разделительную стеклянную панель. Она понятия не имела, откуда он
узнал, где она живет, но к этому времени уже привыкла к сюрпризам. Она невидящим
взглядом смотрела в окно.
– Как?– поинтересовался он. Она могла почувствовать его тело, переместившееся на
сиденье так, чтобы повернуться к ней лицом. Она продолжала сидеть, отвернувшись от
него.
– Как твоя мать. То, как она лебезит перед твоим отцом, заботится о его малейшем
желании, она у него на побегушках. – Теперь она смотрела прямо на него, чтобы у него не
было сомнений в ее серьезности. – Я не буду для тебя такой женой.
Злость была бы наиболее ожидаемым ответом. Возможно даже бешенство.
Медленная ленивая ухмылка приподняла один уголок его губ, и это было последней
реакцией, которую она бы ожидала. Тем не менее, она получила именно ее. Ее и теплую
ладонь, опустившуюся ей на шею, прикладывающую достаточно давления, чтобы
придвинуть ее лицо к его.
– И какой женой будешь ты, любимая Карен?
Его рот накрыл ее. Он пробовал и смаковал ее как гурман во время пира. Его губы
были мягкими, но требовательными, двигаясь по ее губам, убеждая их открыться его
языку. Он вторгся без промедления, полностью овладевая и дразняще поглаживая.
Он расстегнул две верхние пуговицы ее простой блузки, которую она одела утром,
и проскользнул рукой на ее ключицу. По ее плечу пробежались длинные, худые пальцы. В
его небрежности была какая-то интимная ласка, будто он наверняка знал, что она не
станет возражать.
И у нее, в самом деле, не было сил поступить иначе. Потому что это объятие было
первой настоящей вещью, случившейся с ней сегодня. Он снял куфию (прим. куфия -
головной платок бедуина) и выглядел как тот Дерек, которого она знала. Это ей было
знакомо. Это она понимала и могла принять.
Зная, что ответ скомпрометирует ее недавнюю декларацию независимости, она все
же сдалась, как и хотело ее тело. И когда он стянул бретельку лифчика с ее плеча и
пробежал своими пальцами туда-сюда, из ее горла вырвался тихий вздох.
Наконец он оторвал от нее губы:
– Я весь день хотел это сделать. Не думаю, что смогу остановиться. – Его губы
прошлись вдоль ее скулы к уху, вниз по шее, оставляя цепочку влажных поцелуев и
восхитительное тепло его дыхания. – Я был зол как черт на тебя за то, что ты сбежала от
меня.
– Почему? Это ранило твое эго? – была ли она первой женщиной, пренебрегшей его
вниманием?
–Нет. Просто я еще с тобой не закончил. – Прошептал он ей на ухо за мгновение до
того, как его язык прошелся по мочке ее уха. – Мне и близко этого не достаточно.
Его рот снова занимался любовью с ее, многозначительно, пробуждая
воспоминания, до тех пор, пока на нее не стало накатываться постыдное страстное
желание. Она извивалась в его объятиях, стремясь потереться об него грудью. Ее руки
обвились вокруг его шеи, и она поддалась чувственности поцелуя.
Она понятия не имела о том, что лимузин приехал к месту назначения, пока Дерек
не освободил ее. Она села, взбешённая им, его самоуверенностью, и собой, тем, что
вручила ему эту самоуверенность на блюдечке с голубой каёмочкой. Шофер открыл для
них дверь. Она поспешно потянулась к пуговицам на своей блузке. Но Дерек поймал ее
запястье:
– Оставь их. Ты больше не работаешь на правительство, и я не позволю тебе
зашнуровываться так туго, как старая дева викторианской эпохи. Мне нравится, когда ты
выглядишь женственно.
Она воздержалась от возражений лишь потому, что не хотела закатывать скандал
рядом с водителем, да и несколько соседей и прохожих с откровенным любопытством
глазели на лимузин. Кроме того Дерек крепко схватил ее руку и повел вверх по лестнице.
Она практически споткнулась о чемоданы, стоящие прямо посреди двери в
квартиру.
– Прошлой ночью я не успела разобрать багаж.
– Да, зато тебе удалось лихо сбежать от такого негодяя как я. – Сухо сказал он.
Поскольку шофер стоял на страже, на улице, вне зоны слышимости, она
повернулась, уперев кулаки в бедра:
– Была бы тебе благодарна, если б ты воздержался от комментариев по этому
поводу.
– А тебе лучше отказаться от идеи снова сбежать от меня.
– У тебя нет на меня никаких прав.
– Через полчаса будут.
– Через полчаса?– спросила она, желание сражаться внезапно покинуло ее.
– Мой отец организовал нам встречу с судьей. У него будут все необходимые
документы.
Это действительно случится. Она собирается выйти за Дерека Аллена, также
известного как Али Аль-Тазан, и она не знает ни одного из них.
– Тебе нужно собраться. – Сказал он довольно мягким голосом. – Думаю, будет
лучше, если мы выберемся из Вашингтона и поедем на ферму. Пока все не утихнет, мы
останемся там. Бери лишь самое необходимое. А остальное я куплю тебе позже.
Она хотела было не согласиться с собственническим способом, с которым он
организовал ее будущее, но она так устала:
– Я сейчас вернусь. – Махнув рукой в район дивана, она сказала: – Чувствуй себя
как дома.
Она бесцельно бродила от спальни к ванной, в поисках чего-нибудь ценного, что
можно упаковать и взять с собой. Там ничего не было. Была ли она сейчас слишком
потрясена, чтобы придавать чему-то значение или вести себя сентиментально по
отношению к чему-то, или ее жизнь действительно была такой скучной?
Одно она знала точно: она не хочет выходить замуж в юбке и блузке, которые
первыми попались ей под руку сегодня утром. Вернувшись в гостиную, она подхватила
меньший чемодан.
– У меня есть время на душ? – спросила она у Дерека. Он листал журнал так же
спокойно и безмятежно, как человек, ожидающий автобус. Это очень раздражало.
– Конечно. Хочешь, чтобы я потер тебе спинку?
– Нет.
– Как скажешь, любимая.
В сложившихся обстоятельствах подобная нежность раздражала. Словно проглотив
аршин, с прямой спиной, она прошагала обратно в спальню и не слишком мягко закрыла
за собой дверь. Она приняла душ, вымыла голову и нанесла косметику, что заняло кучу
времени, извращенно надеясь рассердить его.
Но когда она присоединилась к нему, он был, как и раньше, абсолютно спокоен.
Она оделась в шелковое серовато-белое платье-футляр, подпоясанное косой из
ярких шелковых шнуров с чеканной латунной пряжкой. Она собрала волосы на затылке в
низкий пучок. Единственным ювелирным украшением была пара жемчужных серег.
Наряд был изысканным, изящным и элегантным. Она пыталась соединить
выразительность с утонченностью.
Дерек отбросил журнал в сторону и медленно поднялся на ноги, его глаза
одобрительно бродили по ее телу.
– Я готова. – Поспешно сказала она, прежде чем он мог прокомментировать ее
появление. – Возьму лишь те вещи, которые уже упакованы.
Он кивнул и открыл дверь, выдавая шоферу поток распоряжений. Как только
чемоданы были вынесены, он спросил:
– Ты должна сделать что-то, для обеспечения безопасности квартиры?
– На данный момент я ее просто закрою. Когда я отправилась на Ямайку, то
приостановила доставку молока и газет до дальнейших распоряжений.
Не было необходимости предупреждать владельца квартиры, она ведь не знала,
когда вернется. Как долго будет длиться этот «брак»? Неделю? Две? Месяц?
Дерек сказал, что был зол из-за того, что она ушла, не потому, что он любил ее, не
потому, что она ему нравилась, а потому что ему было ее не достаточно. И поцелуй,
последовавший за этим утверждением, доказывал его слова. Когда влечение Дерека к ней
будет удовлетворено, ей понадобится место, куда она может вернуться.
Было очевидно, что он ожидал от этого брака: бесплатную любовницу. Принцу
Аль-Тазану не избежать глубокого разочарования.
Она ждала до тех пор, пока они снова не устроились на черных сидениях лимузина,
чтобы сделать свое заявление. Но беседу начал Дерек:
– Ты божественно выглядишь, Карен. Намного привлекательнее, чем я тебя когда-
либо видел. Я крайне горд своей невестой.
– Спасибо, – она возилась с кисточкой на поясе, – я чувствовала себя неуверенно,
будучи одетой как попало, когда на тебе был костюм. Когда я этим утром одевалась в ту
одежду, я не знала, что могу выйти в ней замуж.
– У меня настоящая дилемма.
– Дилемма?
– Я хочу тебя поцеловать, но не хочу испортить твои старания. Какой эгоистичный
выбор мне сделать? – он наклонил голову и изучал ее. – Ты слишком прекрасна. Я пойду
на компромисс. – Он взял ее за руку, притянул к своему рту и оставил откровенный
поцелуй на ее ладони.
Это поцелуй она почувствовала в самой сердцевине ее женственности,
прикосновения его губ, и этого ядовитого, ядовитого языка опьяняли, от них она
расцветала и оживала.
– У меня самая очаровательная, милая и сексуальная невеста в мире. – Пробормотал
он в середину ее руки, которую до сего момента она не считала эрогенной зоной.
С трудом оторвавшись от ее руки, он на несколько дюймов отодвинулся от нее.
Прочистив горло, стараясь успокоить биение своего сердца, она сказала:
– Мне нужно с тобой поговорить, Дерек.
– Какое белье на тебе надето?
– Что за вопрос такой?
– Вопрос, который жених имеет право задать своей невесте.
– Я могу перестать быть невестой после того, как ты услышишь то, что я хочу
сказать.
– Да ну?– это было произнесено обыденно, будто его не очень интересовало то, что
она скажет. Но его выдавал изгиб позолоченной солнцем брови.
Персиковый блеск для губ, который она нанесла, плохо справлялся со своей
задачей. Она увлажнила губы быстрым движением языка.
– Я прохожу через это все, через эту церемонию бракосочетания только из-за
необходимости. Но это все.
– Не уверен, что понял тебя.
Она глубоко вздохнула:
– Это значит, что будет лишь церемония. Больше ничего.
– Больше ничего?
Почему он такой непонятливый? Он умышленно изводил ее, заставляя сказать все
вслух?
– Ничего из того, что подразумевает брак.
Пока водитель без усилий маневрировал на лимузине по улицам Вашингтона, в
салоне повисла тишина.
Наконец, Дерек прервал тишину:
– Это значит, что ты не намерена удовлетворять мои супружеские права?
– Именно это я и подразумевала. – Сказала она, поднимая подбородок вверх, чтобы
показать, что взялась за дело всерьез.
– Ты будешь делить со мной постель?
– Нет.
– Вообще заниматься любовью?
– Вообще нет.
С хохотом он стукнул по стеклянной панели между ними и водителем,
демонстрируя еще одну особенность, объединяющую их с отцом. Она с обидчивым
молчанием уставилась на него. Что она сказала такого, что он нашел чертовски смешным?
– Карен, любимая, – он добрался до ее руки, и когда она пыталась удержать ее,
обернул свои пальцы вокруг и направил к своей груди, – Ты понимаешь, насколько
смехотворно звучит это условие?
– Объясни почему.
– Ну, хорошо. – Его отношение было терпеливо снисходительным, как будто он
объяснял ребенку загадки жизни.– Во-первых, ты не в том положении, чтобы выдвигать
любые условия. Неприятности у нас обоих, но ты более уязвима.
– Благодаря моему полу, размеру банковского счета и моей работе, которую я
любила и в которой была хороша! – крикнула она.
Он кивнул уступая:
– Не говорю, что это справедливо, я лишь указал на факты. Согласись, ты
потеряешь больше. Я предложил тебе решение серьезной проблемы. Ты не думаешь, что с
твоей стороны довольно непорядочно и совершенно мелочно выдвигать условия в ответ
на мое предложение?
Раздраженная и униженная, она стиснула губы.
– Во-вторых, – плавно продолжил он,– мы жаждем друг друга. В этом никогда не
было сомнений.
– На Ямайке, да. Это было романтично, мы были отделены от настоящего мира.
Море, луна, музыка, цветы, вино. Я повелась на это, но это все. Сейчас я спустилась
обратно на землю. Могу сказать, приземление было достаточно жестким. После всего
того, что случилось в результате моей неосторожности, как ты мог подумать, что я захочу,
чтоб это продолжилось?
– Я не анализирую причины человеческого поведения, Карен. Я имею дело только с
фактами. – Он наклонился к ней, останавливая свой рот в нескольких скудных дюймах от
ее. – Прямо сейчас ты хочешь меня, так же сильно, как я тебя. Я хорошо знаю твое тело. И
вижу признаки. Одной из причин, почему мне нравится это платье, является то, что оно
так хорошо сидит на тебе и так хорошо гармонирует с твоими сладкими формами. Когда
несколько минут назад я целовал твою ладонь, то заметил, как на это отозвалась твоя
грудь. Ты думала, я не заметил? И когда ты неловко ерзаешь и скрещиваешь ноги, ты не
думаешь, что я могу представить ответ в других частях твоего тела?
Жгучие слезы заполнили ее глаза:
– Прекрати это, пожалуйста. – Она опустила веки, сильно сжала губы так, что он не
мог видеть ее дрожь.
– Ты хочешь меня, Карен. До сих пор. Больше, чем когда-либо. И если ты
избавишься от пуританского настроя, который проявился после того, как ты вернулась в
Штаты, и внимательно посмотришь на меня, ты поймешь, насколько сильно я тебя хочу.
Я, безусловно, не могу спрятать свое желание. К чему нашему браку это абсурдное
условие? – его голос становился все громче и громче, до тех пор, пока последнее
предложение не потребовало ответа.
– Потому что ты принес мне достаточно бед, вот почему. Я не хочу быть твоей
женой. И я, конечно же, не хочу быть временным партнером по играм до тех пор, пока не
пройдет новизна. Я не хочу быть одной из наложниц гарема, охватывающего весь земной
шар. Я не буду с тобой спать.
– Не кажется ли тебе, что поздно запирать конюшню, когда лошадь украли?
– Это одна из неджентльменских вещей, которую я ожидала от тебя услышать. Я
спала с тобой раньше потому, что хотела. Это был мой выбор. И сейчас я выбираю этого
не делать. И не буду.
– Но обстоятельства поменялись. После того, как мы поженимся, у меня будет
право настаивать. – Сказал он, по-видимому, ни в малейшей степени не взволнованный ее
тирадой.
– Ты будешь?
– Я могу.
Она почувствовала дрожь от страха, но спрятала ее за показной яростью:
– Как? Стукнешь меня по голове и затащишь в кровать? Каков отец, таков и сын.
Щёлкнешь пальцами и будешь ждать, что я прыгну? Женщины расцениваются как
собственность, да? Созданы Богом и присланы на землю для твоего развлечения? Что ж,
подумай еще раз, мистер Дерек Аллен. Я не собираюсь жить в такой разновидности
рабства, даже и временно. Так что можешь сказать Абдуле, чтобы разворачивал машину
назад к моему дому. Я решу свои проблемы другим способом.
Он мог бы ударить ее, и она бы не удивилась. Но он просто улыбнулся и сказал
осуждающе:
– Его имя – Мохаммед, и он не отвезет тебя домой. Я настаиваю на своем
предложении. Я женюсь на тебе. И ты можешь страдать от собственной глупости,
отрицая, что хочешь меня в своей постели, надувайся и сердись, сколько хочешь, я не
буду навязывать тебе свою отвратительную любовь.
Он еще раз поменялся с ней ролями, заставляя ее чувствовать себя глупой, приводя
в бешенство.
– О, что ж, хорошо. – Она подозрительно посмотрела на него. Он уступил слишком
быстро. – И что ты будешь делать, пока я буду надуваться и сердиться, и тому подобное?
Она не верила его улыбке. Она была слишком коварной, слишком похожей на
улыбку кота, только что заметившего слабую жертву. Запах победы чувствовался в его
ноздрях. Блеск триумфа в его глазах. Не требующее усилий удовлетворение, близкий
успех изгибал его широкие чувственные губы:
– Я изменю твое мнение.
Это сильное по содержанию сообщение было произнесено с не большей
абразивностью, чем мягкий поцелуй. Это словно шепотом произнесенные страстные
обещания, которые его губы делали рядом с ее грудью, вниз по впадинке живота и вокруг
пупка. Оно было произнесено таким же туманным голосом, который находил ее ухо после
занятий любовью. Он сказал:
– Ты всегда доставляешь мне удовольствие, Карен. Мне нравится то, как твое тело,
словно перчатка обхватывает мое, так туго и тепло. Это так приятно.
Это мягко угрожающее обещание вернуло назад все воспоминания о том, как они
занимались любовью, и она задалась вопросом, зачем она врет самой себе. Она сидела
ошеломленная, уставившись в гипнотический водоворот его глаз, и вырвала себя из
транса лишь тогда, когда водитель открыл дверь.
–Мы на месте. – Сказал Дерек, помогая ей выбраться из машины.
– Твои родители будут?
– Нет. Вокруг отца всегда столько шумихи. Он не хотел лишний раз тебя смущать.
Словно робот Карен вошла в здание. Ничего из этого не казалось ей реальным. Она
познакомилась с судьей, пожала ему руку, и любезно приняла его наилучшие пожелания
их с Дереком союзу. Она поставила подпись на документах, скользя ручкой по нижней
строчке. Заняла свое место рядом с Дереком. Повторила слова свадебной клятвы.
И тут она осознала. Когда слова пронеслись эхом в ее голове, она осознала, почему
выдвинула это условие, почему была в ужасе от этого союза.
Она хотела, чтобы он никогда не заканчивался.
Она хотела быть женой Дерека Аллена. Те клятвы для нее не были просто словами.
Когда она произносила их, они имели особое значение. Она влюбилась в Дерека прежде,
чем попала в его постель. Отдаться ему, это было проявлением любви. Брак с ним будет
обязательством, физическим и духовным. Для нее это не было фарсом.
Но для него…
Как только он произнёс слова, связавшие ее жизнь с его, она подняла глаза. Он
смотрел на нее, и через нее прошел электрический разряд. Было такое чувство, будто он
говорит от всего сердца. Но она ни на мгновение не могла разрешить себе поверить в это.
Она отвела глаза.
Это принесет боль, Господи, как же будет больно, когда ее оставят, когда этот
брак-игра будет отменен. Чтобы сберечь себя от неизбежной боли, она должна оставаться
в стороне и быть независимой. Она будет жить с ним в атмосфере вежливого
сосуществования, но без интима. Она боялась, если станет ему женой во всех смыслах
этого слова, когда придет время расстаться, она будет умолять его разрешить ей остаться.
Когда они перешли к той части церемонии, когда надо обмениваться кольцами,
Дерек шокировал ее, преподнеся ей узкую золотую полоску. Кольцо было вычурным, с
гравировкой и выглядело старинным.
– Это одно из колец моей матери, подарено моим отцом. – Тихо объяснил Дерек,
когда она вопрошающе подняла глаза. – Оно на протяжении многих поколений хранится в
нашей семье. Они хотели, чтоб я отдал его женщине, на которой женюсь.
Карен изумленно смотрела, как он одевает это прекрасное кольцо ей на палец. Оно
село идеально. Последовавший за этим праздничный поцелуй был ласковым, но
убедительным. Придерживаться своего решения будет самой сложной задачей в ее жизни.
Судья пожал руку Дереку и радушно предложил им выпить в его кабинете. Дерек
отказался, и судья, понимая нетерпение жениха, с благословением отпустил их. Карен не
удивилась его экспансивности, она знала, что в кармане у него чек на приличную сумму.
Они отправились в многоэтажный дом в шикарном районе. Лимузин плавно заполз
на темную подземную парковку, словно скользкая змея в свою норму. Они остановились
около припаркованного Экскалибура, рядом с которым стоял слуга, незамедлительно
перетащивший чемоданы Карен в причудливый багажник машины.
– Я подумал, что для поездки на ферму удобней будет взять эту машину, чем ехать
на лимузине. – Сказал Дерек. Как будто езда на Экскалибуре была менее оригинальна, чем
на лимузине с шофером.
Дерек попрощался со слугами отца и выехал обратно на исчезающий солнечный
свет. День почти закончился, и Карен до сих пор не могла поверить в то, что случилось на
самом деле.
– В случае если тебе интересно, все наши фотографии и негативы сейчас в
собственности моего отца, – она покраснела при мысли о них, но он успокоил ее, – они
будут уничтожены, если этого еще не произошло.
– Как ему удалось не допустить их публикации?
– Я сказал ему имя фотографа, Спек Дэниелс. Без сомнения мой отец сделал ему
предложение, от которого тот не смог отказаться. Сомневаюсь, что он будет когда-нибудь
делать подобные снимки.
Карен повернула голову, чтобы посмотреть, шутит ли он. Он не шутил. Она
вздрогнула под холодным ночным воздухом, и лишь частично из-за того, что они ехали на
бешеной скорости с поднятым верхом. Чтобы с ней случилось, если бы она стала врагом
шейха Амина Аль-Тазана, а не невесткой?
– Что насчет журнала «Street Scene»?– устало спросила она. – Я думала, они
собирались посвятить нам целый номер.
– Ох, они хотели. Но отец пригрозил им судебным иском, который сожрет не
только всю их прибыль от продажи этого номера, но и всю на как минимум следующие
десять лет.
– Когда ты об этом узнал?
– Сегодня после обеда, когда он позвал меня в спальню.
– Но у него не было времени все это сделать. – С тревогой воскликнула она.
Притормозив около светофора, Дерек повернул голову и улыбнулся:
– Нет, но таким был его план. И когда он собирается что-либо сделать, можешь
считать, что это уже сделано.
Она мало внимания обращала на то, куда они ехали. Но когда окружающая
обстановка показалась знакомой, она в ужасе посмотрела на него.
– Ты, кажется, удивлена. – Сказал он, останавливаясь около частной школы.
– Да. Как ты узнал?
– У меня свои способы. – Загадочно ответил он. Выбравшись из машины, он обошел
вокруг, чтобы открыть для нее дверцу. После того, как она вышла, он взял ее за руку и
пошел с ней по обросшей лишайником кирпичной дорожке.
– Думаю, Кристин должна быть проинформирована о нашем браке до того, как я
заберу тебя на медовый месяц, тебе так не кажется? – Он положил руку ей на плечи и
придвинул ближе. – Кроме того, я горю желанием познакомиться со своей свояченицей.
Обычно строгая директор школы вся трепетала, когда Карен представила Дерека
как своего мужа, особенно когда та узнала его. Ее строгие локоны подскочили, а
коренастая расторопная рука ухватилась за воротник ее чопорной блузки. Кристин
вызвали незамедлительно.
Пока они ждали, директор задавала наводящие вопросы, которые, как она
надеялась, удовлетворят ее всепоглощающую любознательность. Не представляя никакой
реальной информации, Дерек очаровал ее своими легкими шутками и той отключающей
чувства, плавящей кости, возбуждающей гормоны улыбкой.
Кристин пронеслась вниз по лестнице с небольшим самообладанием, которое
присуще энергичной шестнадцатилетней девушке. Директор повернулась на каблуках и
нахмурилась. Невысказанный упрек не оказал влияния на Кристин. Она неожиданно
остановилась на несколько секунд, будто не решалась что же делать дальше, после того,
как заметила свою сестру за руку с самым роскошным мужчиной, которого когда-либо
видела.
На мгновение она заколебалась, стоя на лестнице, в изумлении смотря на Дерека.
Затем сделала над собой усилие, закрыла рот, и проследовала вниз по лестнице, с
наиболее возможной на то время благопристойностью.
Карен, разделяла ее чувства, потому что знала, какое влияние может оказывать на
женщин Дерек, направилась к сестре. Она была так занята тем, что этот брак будет
значить для нее, что до этого момента не брала в расчет чувства Кристин. Она сжала руку
своей младшей сестры.
– Привет, Кристин.
Кристин сжала руку сестры в ответ, но ее пожатие было небрежным. Карен
понимала, что Кристин все еще глазела на Дерека.
– Привет, ты уже вернулась из своего путешествия?
– Да, – сказала Карен, отстраняюсь от нее, чтобы видеть ее лицо, и оценить реакцию
на то, что последует далее, – Я приехала на несколько дней раньше.
– Почему?– глаза Кристин были все еще сфокусированы на мужчине, который
украшал фойе закрытой школы таким образом, каким оно ни разу не было украшено
ранее.
– Ну, – начала Карен. Сейчас, когда момент настал, она не знала, как осторожно
сообщить о случившемся. – Кое-что произошло… Я встретила… Это Дерек Аллен,-
быстро сказала она. – Дерек, это моя сестра Кристин.
Оцепеневшая Кристин подошла к нему.
– Привет Кристин, – сказал он, – давно хотел с тобой познакомиться.
– Правда? Почему?– вздохнула она. Карен хотелось встряхнуть ее так сильно, как
только можно. Она не хотела, чтоб Кристин попадала под его чары.
– Потому что мы теперь семья. Сегодня после обеда мы с Карен поженились.
Рот Кристин беспомощно открывался. Глаза блуждали от одного взрослого к
другому. Наконец-то собравшись, она пробормотала:
– П-п-поженились?
Дерек взял Карен за руку, в уютное пристанище своей руки:
– Я встретил твою сестру на Ямайке и влюбился, – прежде чем продолжить, он
обжег своими глазами Карен, – потом последовал за ней обратно в Штаты и попросил ее
выйти за меня. Она согласилась, и, пока она не передумала, мы быстро отправились к
судье. Надеюсь, ты не обидишься на то, что не была приглашена на церемонию.
Это было банально и абсурдно, но Кристин и директор жадно ловили каждое
выдуманное слово его импровизированного рассказа. Он словами нарисовал картину как в
фильме с Дорис Дэй (прим. Американская певица и актриса), и к тому времени, как он
завершил все мягким поцелуем безмолвных губ Карен, его аудитория трепетала от
романтических переживаний и находилась на грани сентиментальных слез.
– О Боже, сестренка, – восторгалась Кристин, заключая Карен в полное энтузиазма
объятие, практически ломая ей шею, – это просто прекрасно. О Боже. Подумать только, я
была одной из тех, кто сказал тебе ехать на Ямайку. У меня просто было такое чувство, ну
ты знаешь, что с тобой произойдёт что-то действительно впечатляющее. О Боже!
Дерек прервал бурные поздравления Кристин, спрашивая разрешения у директора,
забрать ее на праздничный ужин. Она с радостью дала на это свое согласие.
Кристин убежала по лестнице переодеться. Дерек в это время осаждал директора
вопросами об учебном плане и достижениях Кристин.
Как будто ему было не все равно, раздраженно подумала Карен.
Но видя эту искреннюю заинтересованность на его лице, можно было подумать,
что ему интересно. Она неохотно признала, что этот визит к Кристин был проявлением
заботы и чуткости.
Кристин спустилась одетая в свой лучший наряд. Когда они вышли во внутренний
дворик, и она увидела его машину, то стала снова причитать «О Боже». Посмеиваясь,
Дерек сказал, что она будет сидеть на заднем откидном сидении, и она разрешила ему
помочь забраться на него, делая это с грацией королевы, которой помогают сесть в
королевскую карету. Дерек вдохновлял женщин на такого рода уверенность.
Он отвёз их в ресторан, находящийся в нескольких минутах езды от школы. Это
был семейный итальянский ресторан, достаточно атмосферный, чтобы удовлетворить
самого требовательного клиента. Еда была вкусной, вино опьяняющим, обслуживание
безупречным.
Прекрасный внешний вид Дерека и его манеры космополита (прим. человек,
считающий весь мир своим отечеством, ставит общечеловеческие ценности и интересы
выше интересов одной нации и одного государства.) вконец покорили Кристин. Карен к
этому времени знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что ему это не стоило
никаких усилий. Он очаровывал не задумываясь. Он мало говорил о себе, но спрашивал
Кристин о ее занятиях и хобби.
– Меня напрягает лишь одно. – После его уговоров, она с удовольствием рассказала
о своей школьной жизни. Она хмурилась, вертя в руках ножку бокала. Он, даже не
спрашивая, налил ей вина. Карен знала, как много очков это принесло. Он обращался с
Кристин, как со взрослой. Ничто не могло доставить большего удовольствия девушке ее
возраста.
– И что это?– спросил Дерек из своего угла кабинки. Он лениво постукивал
кончиками пальцев по плечу Карен. Весь вечер он увековечивал миф, что их брак был
нормальным и основанным на любви. Он не мог быть более обходительным и
внимательным ко всем ее нуждам.
Его глаза часто блуждали по ней, и даже сидящий рядом мужчина мог видеть в них
жар. Они объявляли громко и ясно: Это день моей свадьбы. Я не могу дождаться, чтобы
отнести тебя в кровать. Внутренности Карен скручивало с каждым нежным словом,
каждым прикосновением.
– Мальчики, – хмуро ответила Кристин Дереку. Она посмотрела сестру,– помнишь
того парня, о котором я тебе говорила перед твоим отъездом?
– Да.
– Он не перезвонил мне. Я знала, что так будет.
– Он определенно идиот. – Пренебрежительно сказал Дерек. Он поднялся на ноги,
обогнул стол, и поцеловал Кристин в макушку. – Если у тебя когда-то появятся проблемы,
приходи ко мне. Хорошо?
– Хорошо. – Радостно ответила Кристин.
– Если вы, дамы, простите меня, мне нужно сделать телефонный звонок. Я скоро
вернусь.– Он осчастливил – или проклял Карен еще одним из тех сексуальных взглядов
прежде, чем пошел к выходу из ресторана.
Когда он уходил, ее кожа все еще горела от его взгляда. В надежде скрыть свой
румянец, она посмотрела на рубиновые грани своего бокала.
Будто она ждала этой возможности целый вечер, Кристин наклонилась через стол и
бесстыдно спросила:
– Несомненно, он хорош в постели?
