Текст книги "Тигровый принц (ЛП)"

Автор книги: Сандра Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 7

– ФБ…

Это что, шутка? Она посмотрела в глазок. Перед дверью стояли двое мужчин. Они

выглядели так, словно никогда не рассказывали анекдоты и никогда не смеялись над

шутками. В руках у них были удостоверения.

– ФБР? – дрожащими пальцами она отодвинула засов, сняла цепочку и распахнула

дверь.

– Миссис Карен Блейкмор?

– Да.

– Я инспектор Грэм. Это инспектор Веккио. Не могли бы вы одеться и поехать с

нами?

– Поехать с вами? Сейчас? Зачем? – в ужасе спросила она. – Вы уверены, что

выбрали именно того человека?

Инспектор Грэм вытащил небольшой нетбук.

– Миссис Карен Блейкмор, 223 Франклин Плэйс, Джорджтаун. 28 лет. Была

замужем за Уэйдом Блейкморем, работающим в бюро гравировки и печати. Вы служащий

Государственного департамента под управлением мистера Ларри Уотсона. У вас есть

сестра Кристин, ей 16 лет, в настоящее время учится в Вествудской Академии.

Она опустилась на ближайший стул. Изумленная и испуганная, она покачала

головой, пытаясь собраться с мыслями.

– Я не понимаю. Что происходит?

– Скоро вам все объяснят. Не могли бы вы, пожалуйста, одеться? – Веккио был

жестче, более резким, нежели Грэм. Он не понравился с самого начала ей.

– Я арестована?

Мужчины обменялись взглядами.

– Вы временно задержаны, – сказал Грэм. – Мы подождем вас.

Как призрак, она пошла в свою спальню и закрыла дверь. Она на автомате оделась.

Когда она не смогла найти блузку, которую хотела надеть, то вспомнила, что ее чемоданы

все еще не разобраны и стоят напротив двери.

Она сделала все, что смогла с косметикой, которая была у нее в ванной и причесала

волосы. На большее у нее не было времени. Грэм позвал ее через дверь спальни:

– Пора.

Ее колени затряслись, но она смело открыла дверь и столкнулась с агентами.

– Я готова. Надо ли мне взять что-нибудь с собой? Как долго я там пробуду?

– Мне жаль, но я не знаю.

– Пойдем, – коротко ответил Веккио.

Два агента окружили ее, идя по лестнице. Они сказали, что она не арестована, но

она чувствовала себя именно так. Они с Грэмом сели на заднее сиденье автомобиля, в то

время как Веккио сел за руль.

Она не спросила, куда они ее везут. Это не имело значение. Тот факт, что она

находилась под надзором ФБР, сделало все остальное несущественными. Что она

сделала?

Вопрос снова и снова, будто заевшая пластинка, вертелся у нее в голове. Должно

быть, это связано с работой. Она отправила не тот документ? Ее ошибка стала причиной

войны?

Конечно же, нет. У нее был доступ к некоторым секретным документам, но не на

столь высоком уровне. Что же это могло быть? И что это значит? Для нее? Ее работы?

Кристин?

Она начала дрожать.

Они вышли из машины перед Государственным департаментом. Грэм, положив

руку на ее локоть, повел ее внутрь. Ее повели в неизвестный ей кабинет, и она

практически упала в обморок от облегчения, когда Ларри Уотсон вскочил на ноги, только

лишь за ней закрылась дверь. У нее было впечатление, что он уже некоторое время сидел

и тревожно ждал.

– Ларри! Слава Богу, – она с облегчением и благодарностью бросилась к нему.

Он разве что не отшатнулся от нее.

– Карен.

Она замерла, когда он произнес ее имя лаконичным, сердитым тоном. Положила

влажные руки на свою талию.

– Ларри, что происходит? Что все это значит?

Первоначальное облегчение, которое она испытала, увидев его, сменилось

холодным, леденящим страхом. Случилось что-то страшное; она невольно совершила

преступление и последствия, несомненно, были серьезными.

– Сядь, – сказал ей Ларри таким тоном, которого она никогда не слышала раньше.

Больше из необходимости держать себя в руках, нежели подчиняясь его команде,

она упала на ближайший стул.

– Скажи мне, что происходит, – хоть она и стремилась контролировать себя, ее

голос был истеричным.

Инспектор Грэм дипломатично извинился.

– Я буду снаружи. – И оставил их одних.

Когда за ним закрылась дверь, Ларри посмотрел на нее, пряча руки в карманы,

будто сдерживаясь, чтобы не схватить ее за шею и не придушить. Карен никогда не

видела его настолько злым. Он был явно на взводе.

– Ты поставила нас в неловкое положение, и я должен лично во всем разобраться,

Карен. Как ты могла это сделать? – процедил он сквозь зубы, – Никогда бы не подумал,

что ты способна на такое, – он отвернулся от нее, будто ему было ненавистно смотреть на

нее.

– Сделать что? – воскликнула она, – Что такого страшного я сделала? Меня не было

неделю. Мне никто ничего не сказал. Как я могла поставить всех в неловкое положение, а

особенно тебя? Я не могу ничего объяснить или защитить себя, пока не знаю, в чем меня

обвиняют.

Он тихо выругался, его плечи ссутулились от гнева.

– Ты хорошо провела отпуск? – резко спросил он.

Вопрос был настолько не в тему, что сбил ее с толку. Она потерла лоб, будто

пытаясь собраться с мыслями.

– Да, было здорово, – внезапно она увидела Дерека, но оттолкнула этот образ в

сторону. Этот кризис требовал полной ее концентрации.

– Держу пари, было здорово, – глумился Ларри, снова повернувшись к ней лицом, -

Ты тайно злорадствовала все время, пока была там?

Она посмотрела мужчину, на которого работала на протяжении нескольких лет. Он

стал чужим. Отвращение было написано в каждой черте его лица. Что бы она ни сделала,

это не могло быть настолько ужасным. Едва ли у нее была сила вызвать подобную ярость

у босса. На этот раз Ларри действительно делал из мухи слона. Ее терпение лопнуло, и она

вскочила на ноги.

– Злорадствовала над чем? Объясни мне, черт возьми.

Ее гнев лишь еще больше разозлил его.

– Я хочу узнать одну вещь. Ты сделала это в отместку за то, что я оскорбил тебя в

тот день перед отъездом? Это было твоей мотивацией? Или нечто совсем другое? Или ты

просто хотела унизить президента и госсекретаря, или все правительство Соединенных

Штатов? Скажи мне, Карен. Почему ты это сделала?

Когда он закончил, то уже кричал. Ее минутная бравада растворилась перед его

гневом, она снова почувствовала себя неловко. Она открыла рот от удивления, посмотрев

на него снизу вверх.

Прежде чем она успела сказать больше, дверь открылась. Карен повернулась,

ожидая увидеть палача с капюшоном на голове. Вместо этого она узнала заместителя

госсекретаря. Ее сердце забилось, ладони вспотели, когда он посмотрел на нее

обвиняющим взглядом.

– Миссис Блейкмор, – он кивнул ей на стул. Она подошла к нему и упала на мягкое

сиденье.

– Я, Иван Кэррингтон, советник…

– Да, – прервала она дрожащим голосом. – Я знаю, кто вы, мистер Кэррингтон.

– Вы находитесь в щекотливой ситуации, мисс Блейкмор, – без предисловий сказал

он.

Она облизала губы и посмотрела на инспектора Грэма, который вошел вслед за

Кэррингтоном.

– Я это поняла, мистер Кэррингтон. Но никто, ни агенты, ни ФБР, ни человек,

которого я считала своим другом, – она бросила укоризненный взгляд на Ларри, – ни один

не объяснил мне, что это за ситуация.

Он сел на стул лицом к ней, положил маленький портфель на столик между ними, и

сложил руки на груди. Окинул ее долгим взглядом. Оценивал ли он ее виновность или

невиновность? Ей показалось, что да.

– На этой неделе вы были на Ямайке.

Это был не вопрос, это было утверждение. Карен задалась вопросом, как он узнал,

и какое отношение к нему имеет ее отпуск.

– Да.

– В компании Дерека Аллена.

Кровь прилила к ее голове, пока давление в глазах не стало почти невыносимым.

Даже ее зрение стало расплывчатым, и она молилась, чтобы не сделать что-то

недостойное, как например, упасть в обморок. В то же время, ее сердце бешено стучало.

– Да, – прохрипела она. – Мы с ни провели некоторое время вместе. Что он…

– Как давно вы знаете Мистера Аллена?

– Я.. Я не знаю, – заикалась она, – Я познакомилась с ним на Ямайке.

Все трое мужчин переглянулись. Затем Кэррингтон сказал.

– Разве вы не подумали, что ваша встреча была довольно странным совпадением,

мисс Блейкмор?

Она была очень озадачена.

– Совпадение? Не понимаю.

– Насколько хорошо вы знаете Мистера Аллена? – спросил Кэррингтон отрывистым

тоном, точь в точь как у инквизитора. Она покраснела, избегая его хищного взгляда.

– Я.. Мы… Не очень хорошо…

Кэррингтон медленно потянулся за портфелем. Методично нажал на кнопки

застежки. Они громко щелкнули. Карен подпрыгнула, будто от выстрела. Кэррингтон

достал из портфеля конверт и положил содержимое на стол.

Мир вокруг нее болезненно зашатался. Она бы упала в обморок, если бы не была

заворожена фотографиями восемь на десять, все черно-белые, на всех она и Дерек. Все

они шокировали. Вся реальность была легко понятна. Вот время прибоя, ее мокрое платье

цепляется за бедра вокруг талии Дерека. На пляже, их голые тела сплелись вместе. Каждая

фотография была эротичной и не оставляла никаких сомнений. Проклятье.

– Думаю, что вы знаете мистера Аллена намного лучше, чем должны были

заставить нас поверить, – сухо сказал Кэррингтон.

Подбородок Карен упал к груди, горячие слезы стыда и унижения повисли на ее

сжатых веках.

– Пожалуйста, – мягко попросила она.

Только после того, как она услышала шорох бумаг, свидетельствующих о том, что

фотографии были убраны обратно в портфель, она открыла глаза. Она кулаком вытерла

слезы.

Кэррингтон наклонился над ней.

– Теперь давайте попробуем еще раз. Что вы знаете о Мистере Аллене?

– Ничего. Только его имя.

– Какое имя?

– Я не понимаю, – искренне сказала она.

– Вы когда-нибудь слышали, что его называют еще и другим именем?

– Нет.

– Тигровый принц?

– Нет.

– Никогда?

– Нет.

– Ох, давай же, Карен, перестань лгать, – крикнул Ларри позади нее.

Она повернулась к нему.

– Я не лгу! Я не понимаю к чему все это.

– Я разберусь с этим, Уотсон, если ты не против, – голос Кэррингтона был холоден

и смертоносен, словно стальное лезвие.

– Конечно, сэр, – возразил Ларри и отступил назад, – Вы никогда не слышали, что

Аллена называют Тигровым принцем? – спросил ее Кэррингтон. – Это прозвище.

– Я не знала, что у него есть прозвище, – глухо сказала она.

Картинки в ее голове не исчезали. Они продолжали мигать словно сомнительное

пип-шоу с тошнотворными деталями. То, что на самом деле было таким сладким,

нежным, наполненным любовью, в объективе камеры превратилось в грязь.

– Вы знаете фотографа по имени Рэйнолд Дэниелс? Сам он себя называет Спек

Дэниелс.

– Нет.

– Он планирует отправить эти фотографии на первую страницу следующего

выпуска «Уличная сцена», мисс Блейкмор.

Она подняла голову и посмотрела на него остекленевшими глазами.

– Зачем? Я до сих пор не понимаю зачем. Что может быть интересного…

Дверь открылась, и Веккино просунул голову в комнату.

– Они готовы, сэр, – сказал он Кэррингтону.

Кэррингтон быстро поднялся и протянул руку.

– Мисс Блейкмор.

Оцепеневшая, она поднялась на ноги и позволила себе выйти из комнаты. Она

заметила, что портфель со всем содержимым Кэррингтон взял с собой. Они прошли по

шумным коридорам и вошли в один из высококлассных конференц-залов.

Карен испуганно осмотрелась. На столе можно было играть в футбольный матч. Он

был огромным. Во главе стола сидел госсекретарь Дрепер с группой помощников и

советников. Кэррингтон присоединился к ним.

Колени Карен начали дрожать. Она думала, что упала бы, если бы Грэм не взял ее

за руку и не повел к середине стола, где помог ей сесть в кресло с высокой спинкой.

Она посмотрела на группу людей за столом.

Несомненно, это было сном. Или кошмаром.

По фотографиям она узнала шейха Амина Аль-Тазана. Прозападного прораба,

который часто выступал в качестве представителя страны ОПЕК, он постоянно мелькал в

новостях. Его богатство, как и его власть в арабском мире, были легендарными, и его

влияние на Западе тоже. Карен вспомнила, что читала о его намечающемся визите в

Вашингтон.

Он сидел в конце стола, лицом к госсекретарю Дрэперу. Его бурнус и куфия были

белыми. Смуглое лицо было таким же красивым, как и на фотографиях. Чувственный

полный рот и длинный нос, с небольшой горбинкой на переносице. Черные брови

изгибались над глубоко посаженными глазами.

И эти глаза враждебно смотрели на Карен Блейкмор.

Один из приближенных шейха поддался вперед и что-то прошептал ему на ухо. Он

помахал помощнику рукой, его взгляд ни на секунду не покидал женщину, сидящую в

середине стола.

Карен уставилась на шейха, ошеломленная его присутствием и его очевидной

ненавистью к ней. Уму было непостижимо, что всемирно известный человек находится с

ней в одной комнате. Но то, что воздух в этой комнате был напряженным, было вдвойне

непостижимо. Что у них вообще могло быть общего, чтобы вызвать такую враждебность?

Несмотря на его очевидную антипатию, она бы таки продолжала смотреть на

шейха и его окружение, если бы ее не отвлек звук на другой стороне комнаты.

Карен повернула голову в том направлении, у видела человека, входящего в

гигантскую комнату. Он был одет аккуратно, в европейском стиле, в костюм тройку

темно-синего цвета. Его рубашка была поразительна белой на фоне загорелого лица, как и

белая куфия, прикрепленная к голове шелковым плетенным шнуром. Стоило ему войти,

перешептывания вокруг стола внезапно прекратились.

Это был Дерек Аллен.

Карен задалась вопросом, сколько шоков может пережить здоровое сердце, прежде

чем перестанет работать.

Все глаза изучали Дерека, пока он шел по комнате. Его глаза остановились на

шейхе, и там они и остались, пока он с царственным достоинством направился к нему.

Он остановился, низко поклонился в знак приветствия, а затем наклонился и обнял

старшего мужчину, целуя в обветренные щеки.

– Отец, – почтительно прошептал он.

Слово эхом прокатилось по комнате. Оно достигло ушей Карен Блейкмор, и у нее

закружилась голова. Веки трепетно закрылись, и она покачнулась в своем кресле. Карен

схватилась за край стола, чтобы удержать себя в вертикальном положении.

Теперь все сошлось. Как металлические стружки, частицы информации пришли к

объединяющему их магниту – Дерек Аллен был сыном Аль-Тазана. Масштаб

неприятностей, в которых она оказалась, накрыл ее волной.

Поприветствовав отца, Дерек повернулся к госсекретарю, который стоял позади

него. Помощник представил их.

– Господин министр, принц Али Аль-Тазан.

Они пожали друг другу руки. Затем Дерек сел за стол прямо напротив Карен. Она

не могла посмотреть ему в глаза. Она удерживала взгляд на белых, бескровных руках,

лежавших у нее коленях.

Принц Али Аль-Тазан. Сын одного из самых влиятельных шейхов в мире. Он был

ее любовником.

Она не смогла удержаться и подняла глаза, посмотрела на него, чтобы убедиться,

что он реален. Она не знала, чего ожидать, но это, конечно, был он, полная неумолимость

его черт. Зелено-золотистые глаза были направлены на нее, но они не выражали ничего,

ни малейшего намека на то, что он думал о ситуации, в которой они оказались.

С тем бесстрастным взглядом, которым он смотрел на нее, он вполне мог быть и

незнакомцем. Будет ли она нести ответственность за весь этот беспорядок? Он намерен

разобраться сам и взять вину на себя?

Она обратила внимание на разговор, происходивший между двумя делегациями.

Госсекретарь Дрепер говорил мало, предварительно советуясь со своими помощниками. У

шейха был представитель, чьи чувства были скрыты за парой непрозрачных

солнцезащитных очков. Некоторые юридические термины были не знакомы Карен.

Наконец, она убрала дипломатично приукрашенные части и разглядела голые факты.

Государственный Департамент счел возможным, что она передала секретную

информацию Дереку, который, в свою очередь, передал ее своему отцу. Шейх Аль-Тазан

был в Вашингтоне, чтобы от имени ОПЕК обсудить цены на нефть. Картины, которые они

нарисовали, были совсем нерадостными.

Кэррингтон обратился к ней.

– Мисс Блейкмор, обсуждали ли вы что-нибудь, связанное с ценами на нефть, пока

вы были в… ээ… компании мистера Аль-Тазана?

– Я ничего не знаю о ценах на нефть. Я не знала, что его зовут Аль-Тазан, – она

осуждающе посмотрела на Дерека. Выражение его лица оставалось бесстрастным.

– Не странно ли, что в тот день, когда вы попросили об отпуске…

– Я не просила об отпуске. Мистер Уотсон, мой руководитель, настаивал на том,

чтобы я его взяла.

– Но вы выясняли отношения в тот день, не так ли?

– Да, но…

– И у вас были не слишком то благостные чувства к департаменту, потому что вы

не удостоились продвижения по службе.

– Это не имеет никакого отношения…

– Почему вы решили поехать именно на этот конкретный курорт на Ямайку в тот

конкретный момент времени?

– С бухты-барахты! – воскликнула она, – Это был просто каприз.

Неверующие лица, уставившиеся на нее, однозначно думали, что она лжет.

– До этого вы никогда не встречались с мистером Аль-Тазаном?

– Я встретила Дерека Аллена на курортном пляже на следующий же день, после

моего приезда.

– Вы не узнали в нем Али Аль-Тазана, известного во всем мире как Тигровый

Принц?

– Нет, не узнала.

– Вы думаете, что мы примем это за правду, мисс Блейкмор? – Недоверчиво

спросил Кэррингтон.

– Но это правда!

– Вы проводили почти все свое время с Мистером Аль-Тазаном, состояли с ним в

интимной связи, и ожидаете, что мы поверим, будто он был для вас незнакомцем?

Она облизала губы, наклонила голову и мягко ответила.

– Да, – она посмотрела на шейха. Он смотрел на нее, будто думая, что она под

кайфом.

Другие женщины, обделывали свои делишки без сожалений и упреков. Даже

замужним женщинам сходили с рук их прелюбодейские «вечеринки». Она, Карен

Блейкмор, тихая, скромная, боявшаяся собственной тени, завела один единственный

роман, который превратился в международный инцидент. Она подумала об их с Дереком

фотографиях и закрыла лицо руками.

– Мисс Блейкмор не знала меня под другим именем, лишь как Дерека Аллена, -

голос Дерека нарушил перешептывания. Делегации на обоих концах стола замолчали.

– Все именно так, как она и сказала, – продолжал он ровным голосом. – Я

совершенно случайно познакомился с ней на пляже.

– Вы представились только как Дерек Аллен? – задал ему вопрос Кэррингтон.

Карен убрала руки от лица, чтобы посмотреть, как стихли бюрократы под

пристальным взглядом Дерека. Видимо Дерек не привык к тому, чтобы с ним

разговаривали в столь властной манере. Он ведь принц, не так ли?

– Верно.

– До этого вы ее не знали?

– Нет.

– Вы знали, где она работала?

– Если я ее не знал, как я мог знать, где она работала? – разумно спросил Дерек.

– Она не знала о ваших связях с ОПЕК?

– У меня нет никаких связей с ОПЕК. Это бизнес моего отца.

– Но у вас есть личная заинтересованность в нефти, – предположил Кэррингтон.

– Нет, помимо того, что я плачу за бензин на местной станции технического

обслуживания. Я американский фермер. Я люблю свою страну. Зачем мне, как и мисс

Блейкмор, предавать ее?

– Вы обсуждали политику? – Дерек посмотрел на мужчину угрожающим,

разрушительным взглядом. Затем задал собственный вопрос:

– Вы, нет сомнений, видели фотографии мистера Дэниелса, с нами в главной роли?

– Да.

– И вы говорите о политике?

Комната разразилась смехом. Дерек победно улыбнулся. Но когда он взглянул на

Карен, его улыбка быстро исчезла. Ее лицо от алого стало белым. Она выглядела так,

будто была на грани обморока. Он резко встал, смех прекратился.

– Я хотел бы остаться наедине с мисс Блейкмор.

– Не может быть и речи, – категорично сказал Кэррингтон. – Это…

– Думаю, что эта неразбериха будет оперативно устранена, если я останусь наедине

с мисс Блейкмор.

– Мы не можем позволить двум сторонам, участвующим в, возможно,

предательской деятельности…

– Вы сомневаетесь в честности моего сына? – это был первый раз, когда заговорил

шейх. Его голос был сухим и скрипучим, словно ветер в пустыне, он пронесся по комнате,

как песчаная буря.

Когда Кэррингтон открыл рот, чтобы ответить, руку поднял госсекретарь Дрепер,

заставляя его тем самым замолчать. Это было сделано, чтобы не обидеть Аль-Тазана. Он

был ценным связующим звеном между США и арабскими странами.

– Конечно, мистер Аль-Тазан, – сказал госсекретарь Дрэпер Дереку. Через плечо он

обратился к помощнику. – Приготовьте комнату. 15 минут достаточно? – он вопросительно

обратился к шейху.

Аль-Тазан одобрительно кивнул.

Дерек и Карен были выведены из комнаты в небольшой офис. Дверь за ними

закрылась, и они остались одни. Она шла перед ним, так что оказалась спиной к нему. Он

молчал. Наконец она повернулась и посмотрела на него, у нее в голове вертелся один

вопрос:

– Ты знал, кем я была, где я работала, когда «случайно» встретил меня на пляже?

– Нет.

– Ты знал? – закричала она.

– Нет, – ответил он тем же невозмутимым тоном. У нее на глазах выступили слезы.

Было унизительно думать, что его мотивом при занятии любовью с ней, была политика. А

если он соблазнил ее, чтобы выведать у нее информацию? Что если она была пешкой в

международной игре?

– Почему ты не сказал мне кто ты?

– Я сказал. Мое имя Дерек Аллен.

– А так же Принц Али Аль-Тазан.

– Случайность при рождении. Мое юридическое американское имя – Дерек Аллен.

– И ты фермер, – капризно сказала она.

– Да, у меня есть ферма в Вирджинии.

– И тысячи нефтяных скважин в Саудовской Аравии!

Он поерзал.

– Они принадлежат моему отцу.

– Тигровый Принц это твое прозвище?

– Да. Как правило, так меня называют в таблоидах.

– Я не читаю такого рода мусор, скажи мне, почему тебя так называют?

Он сделал нетерпеливый жест.

– Журналисты окрестили меня так много лет назад, и это прозвище ко мне

привязалось. Это что-то связанное с моими волосами и цветом кожи, и… неважно.

– Время тайн и недомолвок прошло, Дерек. Или я должна поклониться и назвать

тебя принцем Али?

Он сердито ответил.

– Я известен, как Тигровый Принц из-за своей бунтарской диссоциации с арабским

миром и из-за своего образа жизни плейбоя, – молчание, тяжелое и плотное, словно

шерстяное одеяло повисло в комнате.

– Ясно, – сказала, наконец, Карен, опускаясь на стул. – И я была твоим последним

завоеванием. – Она дернула свой подол, прежде чем подняла голову и спросила. – Ты

узнал того человека в городе, не так ли?

– Его зовут Спек Дэниелс. Слизняк. Он фрилансер, и продает фото дрянным

журналам и таблоидам. Он всегда преследовал меня. За день до того, как я уехал на

Ямайку, у меня была с ним стычка, более яростная, чем когда-либо.

– Он отследил тебя на Ямайке?

– По-видимому – да. Каким-то образом он узнал, где я остановился.

– Фотографии? – хрипло спросила она.

– Предполагаю, что он взял лодку, бросил якорь недалеко от берега и

фотографировал нас с телеобъективом. Понятия не имел, что он пошел бы на подобное,

чтобы получить свое. Я его недооценил.

– Прошлой ночью он отправил фотографии в департамент в попытке унизить меня

во время визита моего отца в Вашингтон. Это совпадение, что чиновники здесь признали

тебя, как одну из них. Дэниелс не знал, что ему так повезло. Уверен, что теперь он в курсе,

и проследит за тем, чтоб они были опубликованы. Те, которые пройдут цензуру.

Они разделили неудобное молчание, не в силах посмотреть друг другу в глаза.

Карен массировала свой висок, думая о Кристин. Что скандал сделает с ней? Она

будет опозорена, над ней будут смеяться, пренебрежительно разговаривать.

Ее собственное будущее было разрушено, во всяком случае, если оно было связано

с работой в Государственном Департаменте или в любом другом правительственном

учреждении. Ее авторитет никогда бы не пережил подобный скандал, несмотря на то,

была ли она виноватой или нет. Если она вообще пройдет через все это, они с Кристин

будут вынуждены уехать из Вашингтона. Уехать куда?

Она посмотрела на мужчину, стоявшего напротив ее стула. Лицо у него было то же

самое, но куфия были чуждой. Его глаза были такими же, но холодными. Руки, свободно

лежащие по бокам, с этими длинными тонкими пальцами, усыпанными светлыми

волосами, были до боли знакомы.

Она чувствовала эти руки на своем теле, но теперь они казались недосягаемыми.

Она была близка с этим мужчиной больше, чем с любым другим человеком в ее жизни.

Тем не менее, он был ей чужим.

– Кто ты?

Он сел на стул, обращаясь к ней.

– Моя мать, Шерил Аллен, была студенткой в Лондоне, когда встретила моего отца.

Он изучал английский и западную цивилизацию, уже чувствуя, что Восток и Запад будут

существовать мирно. Они полюбили друг друга и поженились. Мой отец до этого уже был

женат и у него был сын, мой брат Хамид, его наследник. Мать Хамида умерла во время

родов. К тому времени как мой дед, старший шейх, узнал о браке отца с христианской

женщиной, моя мать была уже беременна мной. Старший шейх был в ярости и

потребовал, чтоб отец вернулся домой. Но он остался с матерью, пока я не родился, и не

увидел, что она благополучно вернулась в Соединенные Штаты.

Он встал и начал ходить.

– Мой отец принял свой долг. Он вернулся домой, развелся с моей матерью,

женился на арабской женщине и завел другую семью. Когда старший шейх умер, отец

взял на себя бразды правления. Он был хорошим правителем. Помог принести западные

технологии, медицину и науку в свою страну.

Карен пыталась переварить все это, но это было похоже на историю, слишком

странную, чтобы быть правдой. Возможно ли, что такие вещи происходили на самом

деле? Были ли таки люди, как Амин или Али Аль-Тазан в мире? Не в том мире, который

она знала. Или он все еще был частью фантазии?

– А твоя мать? – спросила она.

– Она вернулась в Соединенные Штаты и вырастила мен, как американца и

христианина.

– Но твой отец, кажется…

– Любит меня? – он улыбнулся – Он любит. И я люблю его. Сильно. Я его уважаю.

Вот почему мне ненавистно то, что произошло. Он точно не одобрял моих выходок в

прошлом, хотя был вынужден закрывать глаза и оставаться глухим. Я много раз смущал

его. Он воспринимает это как мою вторую дикую, легкомысленную сторону.

– Это так?

От его взгляда у нее перехватило дыхание.

– Нет, Карен. Даже если бы я знал, что для нас неприемлемо быть вместе, я бы

преследовал тебя. Никогда в этом не сомневайся. Я видел тебя. Я хотел тебя. Я получил

тебя.

Она с трудом сглотнула и отвернулась.

– Ладно, ты получил меня. Есть фотографии, документально подтверждающие твой

успех, – к своему огорчению, она начала плакать. Она закрыла лицо руками. – На самом

деле не имеет значение, о чем мы говорили, передавала ли я тебе государственные

секреты или нет. Мы виновны, потому что доказательства настолько очевидны. Можешь

ли ты себе представить, как я себя чувствовала, когда Кэррингтон швырнул мне эти

снимки?

Дерек выпрямился и провел рукой по волосам.

– Боже, мне очень жаль, – он знал, насколько она застенчива, знал, что эти моменты

были адом для нее.– Дэниелс дорого заплатит за эти фотографии.

Ее плечи затряслись, когда она зарыдала.

– К черту тебя. Почему ты не сказал мне, кто ты такой? Что мне теперь делать?

– У меня есть решение.

Она попыталась вернуть себе контроль и повернулась к нему лицом. Вдохнув

слезы, она спросила.

– Какое? Я слушаю.

– Мы должны пожениться.