Текст книги "Тигровый принц (ЛП)"
Автор книги: Сандра Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава 8
Она посмотрела Дереку в лицо. Как и раньше, оно было бесстрастным. Оно было
нейтральным. Интонация не изменилась. Он мог просто сказать ей который час, вместо
предложения пожениться.
Ее поразила абсурдность этого предложения, и она начала смеяться. Пульсация
веселья росла, пока в течение нескольких секунд она практически не впала в истерику. Ей
оставалось или смеяться или биться головой об стену. Смех был менее разрушительным
средством, освобождающим ее эмоции.
Дерек подождал, пока она успокоится, прежде чем спокойно сказал:
– Я так понимаю, ты нашла это предложение забавным.
– Я нахожу это предложение смешным. Ты шутишь, не так ли?
– Я вполне серьезен. И уверяю тебя, они тоже, – он кивнул в сторону конференц-
зала.
Карен мгновенно протрезвела. Любой след юмора исчез. Превращение было таким
резким, что, казалось, ее лицо всегда было таким же лишенным веселья как сейчас.
Уперев локоть в ручку кресла, она позволила лбу упасть на свою ладонь.
– Да, я знаю.
– Тогда как ты думаешь, о чем говорят эти спекулянты?
Она сердито посмотрела на него.
– Ты собираешься потратить наши 15 минут играя со мной в какую-то игру?
Губы Дерека сердито сжались.
– Я сказал тебе, что серьезен. Если мы вернемся туда и сообщим, что теперь ты моя
невеста и скоро станешь моей женой, ситуация резко изменится. Ты увидишь, что люди
относятся к невестке Аль-Тазана с определенным уважением. На этот раз, мисс Блейкмор,
брак это средство защиты.
– Для тебя? – пренебрежительно спросила она.
– Для тебя, – спокойно сказал он. – Я не нуждаюсь в защите. Мой отец проследит за
этим.
Она еле сдерживала гнев под его надменным взглядом. Это был первый раз, когда
он обращался с ней так снисходительно, и ей это не понравилось. Ничуть. Другие могут
роптать ним, но будь она проклята, если сделает это.
Она с ехидством подумала, какова была бы его реакция, если бы она приняла его
предложение. Вероятно, смертельный сердечный приступ. Конечно же, этот щедрый жест
был сделан для галочки. Очень хорошо. Она сыграет роль адвоката дьявола и посмотрит,
насколько далеко он зайдет, прежде чем откажется от своих слов.
– Так я должна поверить, что ты предлагаешь мне выйти замуж по доброте
сердечной?
Намек на улыбку мелькнул в глазах тигра. Это было настолько мимолетно и
настолько тонко, что она была уверена, ей показалось.
– Ну, в конце концов, я чувствую, что немного ответственен за ситуацию, в которой
мы находимся. Я соблазнял, а ты была соблазненной.
Его голос был таким же чувственным, как бархат на голой коже и слишком
хорошим, чтобы слышать, что соблазн был изысканным. Он действительно ничем ей не
обязан. Она закрутила роман по собственной воле. Как только ее изначальная
предосторожность была сломлена, она стала добровольным участником. Какой дурой,
возможно, он думал, она была! Он тоже видел фотографии. Они напомнили ей о
безусловной страсти в объятиях незнакомца. Если бы он забыл, как она возбуждалась от
него, фотографии наверняка бы напомнили ему. При этой мысли ее гордость обдало
жгучей болью.
Она поднялась со стула и подошла к окну, открывающему великолепную панораму
столицы страны. Она была патриотом. Любила свою страну. Вид Монумента Вашингтона
и Мемориала Линкольна не избавили ее от кома в горле. Теперь ее обвиняли в
предательстве страны, которую она любила. И все из-за этого человека, человека, который
легкомысленно предложил брак, как средство решения ее проблемы.
Вероятно, он просто считал это еще одной забавой, из которой его вытащит богач
отец. А она всю оставшуюся жизнь будет страдать из-за тех дней на Ямайке. Тем не
менее, она не собиралась принимать его насмешливое предложение, даже если это был
спасательный круг.
– Я никогда снова не выйду замуж, – сказала она.
– Потому что твой первый муж был отвратным типом?
Она повернулась к нему лицом.
– Потому что я никогда больше не буду находиться под влиянием мужчины, не
буду обольщаться и верить заявлением о любви.
– На этот раз ты заблуждаешься. Мы не упоминали любовь, разве нет?
– Конечно, нет, – пробормотала она, повернувшись к окну. – Я просто имею в виду,
я больше никогда не буду на побегушках у другого мужчины.
– Я родился во второй половине 20 века. Я не придерживаюсь никаких архаичных
принципов о браке или месте женщины в нем. Я бы и не стал ожидать, что ты
подчинишься моим приказам.
– Не стал бы? Думаю, ты ожидаешь этого от всех, принц Аль-Тазан.
Он устало вздохнул.
– Я быстро теряю с тобой терпение, Карен.
Господи, она хотела, чтобы он не произносил ее имя. Теперь она поняла, почему
когда он вторгался языком в ее рот, у него был другой колорит. Его второй язык, без
сомнения, был арабским. Его легкий акцент придавал мелодичности ее имени.
– У нас осталось 5 минут отсрочки, – сказал он. – Мы можем клясться хоть до
судного дня, что не знали ничего, кроме имен, друг о друге, что мы говорили обо всем,
кроме политики, что мы ушли – ты ушла, что является проблемой, с которой я разберусь
позже – даже не узнав, где другой жил и работал. В конечном счете, не имеет значение,
верят они нам или нет. Наша репутация все равно будет поставлена под угрозу в прессе, -
он сделал паузу. – Пожалуйста, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.
Она неохотно повернулась к нему лицом. Неохотно, потому что повиновалась его
команде. Неохотно, потому что не хотела, чтобы он видел ее страх перед его логикой.
Неохотно, потому что она могла чувствовать первые ростки сомнений среди тех стен,
которые выстроила. Неохотно, потому что с самого начала его мужская красота и его
неотразимые глаза, были больше того, чему она могла сопротивляться.
– Я предложил единственный способ, который выведет нас из этого беспорядка. Ты
это понимаешь?
Она прикусила нижнюю губу. Он ожидал ее ответа – да. Она могла видеть
холодную уверенность в его глазах. Он ожидал, что она броситься в его объятия и начнет
умолять, чтоб он спас ее с помощью своих денег и власти.
Ее это возмутило. Ее так же возмутило то, что причудливое предложение было
вполне разумным.
Пока она размышляла, он высказал свою точку зрения.
– Не сомневайся, после случившегося ты потеряешь свою работу.
– Не сомневаюсь.
– Как ты будешь содержать себя, пока не найдешь другую?
– Не твое дело.
– Это мое дело.
– Мне не нужна твоя благотворительность!
Он подошел к ней и крепко схватил за плечи, слегка встряхнув.
– Сейчас не время для того, чтобы быть глупой, упрямой и гордой, Карен. Я
предлагаю тебе свою помощь, не благотворительность.
– Я заработаю деньги, – жестко сказала она, зная, что он был прав.
– Как? Что насчет Кристин?
Ее голова откинулась назад так, чтобы встретиться с ним взглядом. То, что он
вспомнил имя ее сестры, потрясло ее.
– Что насчет нее?
– Ты сможешь продолжить оплачивать ее обучение в частной школе? И, кроме
того, как отразятся последствия скандала на ней? – Он сделал паузу, чтобы сделать
глубокий вдох. – Когда речь идет о скользких ситуациях, я профессионал, но вы двое
совсем неопытны. Никто из нас не готов к скандалу, вроде этого, поверь мне.
– Пожалуйста, Дерек, – сказала она, выкручиваясь из его хватки. Она фактически не
могла пошевелиться. Он отпустил ее. Только потому, что он так решил. Если бы он
действительно хотел, то мог удержать ее. Она это знала. Это было страшная, удушливая
мысль и она изо всех сил противилась ей.
– Какая женщина в здравом уме захочет стать женой мужчины, знаменитого на весь
мир своими похождениями и прозванного из-за этого Тигровым Принцем?
– Ты бы предпочла быть известной как моя жена, или как одна из моих любовниц?
– Одной из них? Сколько их там?
– Прочитай последнее издание Street Scene. Уверен, там точно написано.
– Тогда не могу ли я слиться с фоном, стать с ними в один ряд?
– Вряд ли.
– Почему? – она представила себе длинноногую модель, грудастую старлетку,
угрюмую принцессу и богатую светскую львицу. – Я так сильно отличаюсь?
– Да, – огрызнулся он. – Ты свежа, как огурчик. Это само по себе необычно. А так
же ты работаешь в государственном департаменте Соединенных Штатов. Мой отец ведет
переговоры с Соединенными Штатами от имени страны ОПЕК. Не так заманчиво, Карен?
У тебя чертовски много неприятностей.
– Благодаря тебе! – воскликнула она. – А теперь ты хочешь жениться на мне. Ты
обезумел или я? Связаться с тобой это не решение проблемы. Я была и в более сложных
неприятностях. По крайней мере, любовница это временная должность.
– Так же, как и моя жена.
Она ошеломленно отшатнулась и потеряла дар речи. Он взял правильное
направление.
– Ох, понимаю.
– Как только все утихнет, и какие-нибудь бедные неудачники станут жертвой
кровососущих журналистов, мы, не привлекая внимания, оформим развод.
Какой же наивной она была. С юных лет ее учили, что брак был святым и
священным, неприкосновенным и вечным. Уэйд разочаровал ее по поводу вечности. Тем
не менее, даже после развода, она глупо цеплялась за убеждение, что брак был
священным.
Из уст Дерека это звучало так, словно они арендовали апартаменты на лето. Это
было временным. Ничего постоянного, никаких привязанностей, никаких привычек,
ничего личного.
– Зачем тогда беспокоиться? – вопрос был задан из чистого любопытства, чтобы
узнать причину этого предложения.
– Потому что, если ты станешь моей женой, мой отец не пожалеет никаких средств,
перевернет небо и землю, чтобы вытащить нас из этой неразберихи и удержать нас
подальше от первых страниц таблоида. Если ты будешь просто одной из моих женщин, он
палец о палец не ударит, чтобы помочь тебе. Ты будешь сама по себе.
На это у нее не было никаких возражений. Она и так была сама по себе. У нее не
было никого, к кому бы она обратилась в этой ситуации, за исключением Кристин,
которая пришла бы в ужас.
– Твой отец будет защищать меня, если я стану твоей женой?
– Ты будешь его дочерью. Он придает огромное значение семейной верности.
Это было смешно. Амин Аль-Тазан, который пожертвовал любимой женщиной и ее
ребенком, вернулся к себе на родину и женился на другой, заведя с ней детей, и Карен
должна была верить, что семейная верность была важна для него?
Она хотела в это поверить, у нее не оставалось другого выбора. Ей нужна была
помощь шейха. А почему бы не принять ее? Если бы Дерек Аллен оказался продавцом
обуви из Кливленда, она бы не оказалась в таком затруднительном положении после
отпуска на Ямайке. А оказалось, он был членом королевской семьи. Почему бы не
использовать имеющуюся у него власть?
Она подняла голову и стала искать признаки волнения в глубине его глаз за
мерцанием страсти, которое она прочитала раньше. Его там не было. Даже стоя так
близко, он был далеким ей, чужим.
– Итак? – нетерпеливо спросил он.
Прежде чем она успела ответить, в дверь кто-то постучал. Не отрывая от нее глаз,
Дерек крикнул.
– Мы идем, – затем мягко, – Карен? – твердый взгляд ярких глаз, фирменный изгиб
губ, твердая линия его подбородка, все приказывало ей ответить.
– Хорошо.
Едва слово вылетело из ее уст, она пожалела о нем. Она снова стала трусихой. Ее
будущее в его руках. Но какой у нее был выбор?
Дерек никак не отреагировал на ее ответ, во всяком случае, не показал виду. Он
подошел к двери, открыл ее, кивнул Грэхему, ожидавшему их, и протянул руку Карен.
Она вложила свою ладонь в его, и они вернулись обратно в комнату. Стоило им
войти, приглушенный разговор тут же прекратился. Дерек усадил ее, а затем, вместо того,
чтобы обойти стол и сесть на свое место, сел рядом.
Все еще держа ее за руку, так чтоб все могли это видеть, он объявил госсекретарю
Дрэперу.
– Мы с мисс Блейкмор случайно познакомились на Ямайке, – он так привлекательно
улыбнулся, что даже она поверила ему. – Это была любовь с первого взгляда.
Чиновники не могли скрыть изумления, услышав о том, как Тигровый Принц без
памяти влюбился. Неужели какой-то женщине удалось загнать его в угол? Несколько глаз
испытующе посмотрели на Карен, что заставило ее кожу покрыться мурашками.
– Я не хочу ставить под угрозу эти хрупкие, новые отношения, – продолжал Дерек. -
Поэтому я держал свое происхождение в тайне от Карен. Теперь я об этом сожалею. Она
узнала об этом от незнакомца, прежде чем у меня появилась возможность вернуться в
Штаты и все самому объяснить, – он сказал это с небольшим упреком. – Но все это позади.
Она согласилась выйти за меня. Мы планируем немедленно пожениться.
От подобной новости все в комнате остолбенели. Прошло несколько мгновений,
прежде чем кто-то пошевелился, а затем, как по команде, все сразу начали лепетать.
Шейх отреагировал на это заявление широко раскрытыми глазами. Члены его
окружения расхохотались и обменялись шутками, Карен была рада, что не могла понять, о
чем они говорили.
Реакция с противоположного стола была гораздо более сдержанной. Помощники и
юристы повернулись к Дрэперу, шепча ему что-то на ухо. Каждый выражал свой протест
и предлагал альтернативу.
Кэррингтон был возмущен.
– Мистер Аль-Тазан, мы находим подобную шутку возмутительной, и если вы
думаете…
– Это не шутка, – холодно сказал Дерек. – Я намереваюсь жениться на мисс
Блейкмор, как только будет доставлено разрешение, и вы ни черта не сможете с этим
сделать.
– И мы должны забыть, что мисс Блейкмор могла нанести ущерб департаменту
связавшись с вами?
– Она этого не делала, – сухо сказал Дерек. Судя по напряженным чертам лица,
Карен могла сказать, что он начал терять терпение. Она взглянула на шейха. Его взгляд
был сосредоточен не на ней, а на дипломате, который сомневался в честности своего
сына.
Кэррингтон упорствовал.
– Вы можете доказать, что мисс Блейкмор еще не выдала вам секретную
информацию, относящуюся к переговорам ведущимся в настоящее время?
Внезапно расслабившись, Дерек откинулся на спинку стула.
– А вы можете доказать обратное?
Кэррингтон не был достаточно проницательным, чтобы увидеть, что завел себя в
угол, а госсекретарь был. Он поднял руку в запретительном жесте, и у Кэррингтона не
осталось выбора, кроме как проглотить свой следующий аргумент.
Шейх медленно поднялся со стула.
– Все так, как сказал мой сын, – тихий голос становился громче, предвещая грозу. -
Поскольку мисс Блейкмор собирается стать членом семьи моих ближайших
родственников, она находится под моей защитой, – его хищные глаза сверлили
Кэррингтона. – Я не собираюсь мириться с допросами кого-либо из моей семьи.
Если судить по выражению неприязни на лице государственного секретаря
Дрэпера, он был унижен. Но он поднялся на ноги и встретил шейха на пути к двери.
– Я рад, что мы смогли все так оперативно уладить, мистер Аль-Тазан, – он слегка
поклонился. Шейх ответил лишь небольшим наклоном головы. Он вышел, его белый
бурнус развивался позади, свита шла следом.
Их выход освободил дорогу для Дерека и Карен. Дерек помог ей подняться на ноги
и продолжал придерживать за локоть для поддержки. Пытаясь избежать многочисленных
взглядов, она вышла из комнаты.
Ларри Уотсон был уже в коридоре. Вынув руку из захвата Дерека, она повернулась
к нему.
– Ларри, я случайно встретила его на Ямайке. Это было невероятное совпадение.
Клянусь, я не знала, кто он, пока он не вошел сегодня в комнату.
Ларри стыдливо посмотрел на свои ботинки.
– Черт, Карен. Прошу прощения за все, что я наговорил. Я не мог поверить в это,
но…
Она утешительно взяла его за руку, но быстро убрала ее, почувствовав, как рядом
напрягся Дерек.
– Доказательства были довольно компрометирующими, согласна с тобой, – сказала
она.
– Ты знаешь, что они будут просить о твоей отставке. Может я смогу вмешаться.
Она покачала головой.
– Не беспокойся. Думаю, я здесь закончила. Не хочу, чтобы ты ввязывался в это
еще больше.
Он выглядел так, будто ему было больно.
– Я соберу твои вещи и отправлю тебе.
– Спасибо.
Он посмотрел на Дерека, а потом встревожено на нее.
– Ты уверенна, что знаешь, что делаешь?
Она улыбнулась ему с гораздо большей уверенностью, чем она чувствовала.
– В этих условиях, я делаю то, что должна делать. Не волнуйся. Я буду в порядке, -
она снова почувствовала руку Дерека на своей руке. – До свидания, Ларри.
– Прощай, Карен. Оставайся на связи. Если тебе когда-нибудь что-то понадобится...
Дерек увел ее прочь, прежде чем она услышала последнее предложение Ларри. Он
в грубой форме попросил никого не входить вместе с ними в лифт. Дерек нажал на кнопку
первого этажа, а затем повернулся к ней.
– Кто это был?
– Ларри Уотсон. Мой босс. Бывший босс.
– Только твой босс?
Его гнев заставил ее поднять голову.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты знаешь, что я имею в виду.
Симптомы в любом другом мужчине – ослабленное дыхание, сверкающие глаза,
напряженные мышцы, твердая челюсть – свидетельствовали бы ревности. В Дереке это
означало лишь, что он обозначил свою территорию.
– Да, – сказала она, – Только мой босс.
– Хорошо, – его ответ был словно упрек. Карен закипела от злости. Остальная часть
поездки прошла в молчании. Когда они вышли из лифта, один человек из ближайшего
окружения шейха поприветствовал Дерека, а затем обнял его и заговорил с ним на
быстром арабском. Судя по вниманию, которое ей уделил собеседник, она была
невидимкой. Так будет всегда?
Будет ли она всегда приложением к Тигровому Принцу?
Нет. Только до развода. Было довольно странным, что она уже думала о разводе,
прежде чем даже вступила в брак.
– Мой отец хочет увидеть тебя в своем гостиничном номере, – сказал ей Дерек,
когда человек удалился и присоединился к шейху, согласившемуся на спонтанную пресс-
конференцию.
– Сейчас? – спросила она, ненавидя дрожь в своем голосе.
– Когда вызывает отец, это всегда сейчас.
Ряд черных лимузинов ждал у тротуара возле здания. Парадно одетые шоферы
стояли рядом. Дерек подошел к одному и несколько секунд стоял у задней двери. Карен
подумала, что Дерек, возможно, выбрал не тот автомобиль, шофер не сделал ни одного
движения, чтобы открыть для него двери.
Затем он сделал что-то странное. Он поднес два пальца к губам, поцеловал их, а
затем приложил их к стеклу.
Он взял Карен за руку и повел к последнему лимузину, стоявшему на дороге.
Шофер бросился открывать дверь. Когда они уселись на роскошных велюровых сиденьях,
она спросила.
– Что это было?
– Что именно?
– Этот поцелуй.
Он посмотрел ей в лицо.
– Для моей мамы.
Она открыла рот, уставившись на него.
– Твоя мама? Она в той машине? Но я думала.. Он женился на... Твоя мать с
шейхом?
– Она всегда с ним. Когда может.
– Я не понимаю. Он женился на другой женщине, но твоя мать осталась с ним?
Почему?
Он посмотрел на нее.
– Потому что она так хочет.
Она бы продолжила обсуждать тему его матери, если бы именно этот момент не
выбрал шейх, чтобы покинуть здание, окруженное журналистами, пытающимися добиться
от него еще пары слов. Они поехали в кортеже через центр Вашингтона к отелю, где
находилась резиденция шейха.
Карену и Дереку сказали ждать в приемной. Карен напряженно сидела на стуле, в
то время как Дерек совершенно непринужденно гулял по комнате.
Он с облегчением избежал хаоса международного инцидента, и не дал никаких
показаний. Он отпил воды из графина со льдом, уставился в окно, насвистывая сквозь
зубы, изучая на стене картины.
Его беззаботность была противна Карен, она была словно комок нервов. Когда он
предложил ей воды, она покачала головой, но ничего не сказала. Ее язык, казалось, был
приклеен к небу. Она не могла вспомнить, когда в последний раз была такой нервной,
если не считать ожидания пломбировки канала в кабинете стоматолога.
Она подскочила, когда Дерек внезапно обернулся.
– Почему ты уехала от меня?
После всего, что произошло, она едва могла вспомнить страдания, через которые
прошла, когда решила оставить его.
– Мы будем говорить об этом сейчас? – устало спросила она.
– Да.
– Я не хочу.
– Я хочу, – твердо сказал он. Он подошел к ней и теперь стоял очень близко,
заставляя ее откинуть голову назад, чтобы посмотреть ему в лицо, а не на колени. Это
само по себе нервировало. – Почему ты уехала вот так?
– Я чувствовала, что так будет лучше.
– Для кого?
– Для нас обоих.
– Почему?
– Неделя подходила к концу.
– И?
– Я думала, что мы никогда больше не увидимся. Я не хотела никаких
сентиментальных прощаний. Ты бы так не поступил?
– Ты не оставила мне выбора, не так ли?
– Ты не оставил мне выбора сегодня утром.
– Ах, – он поднял указательный палец, – но ты сделала правильный выбор.
– Я начинаю сомневаться в этом. Мы уже говорили об этом.
Он протянул руку и убрал прядь волос с ее щеки.
– Я думаю для новобрачных вполне нормально спорить в первый день собственной
свадьбы. Что-то делать с…напряженностью.
Его ласка напомнила ей, какой неопрятной она, должно быть, выглядела, пока его
глаза не стали слишком близко. Теперь эти глаза были знакомы. Теперь они были
тлеющими со зноем тропической ночи.
– Я не чувствую себя невестой, – она старалась казаться язвительной, но слова
вышли жалобными.
Его глаза осмотрели ее рот, горло, шею. Обе его руки держали ее лицо, наклонив
голову вверх и назад, пока ее подбородок почти касался его пряжки ремня. Он погладил
большим пальцем ее нижнюю губу, затем поднял на нее неистовые глаза.
– Обещаю тебе, что будешь, когда этот день закончится, – это была клятва,
заставившая ее дрожать от страха. Или это покалывание в позвоночнике вверх и вниз
было от предвкушения?
– Почему ты оставила меня, Карен?
– Я сказала тебе, – с отчаянием ответила она. Его обаяние действовало на нее, она
не должна этого допускать.
– Ты лжешь. Было нечто большее, чем нежелание сказать до свидания, – он
погладил ее скулы. – Разве ты не думала, что я приду за тобой?
– Нет, я никогда не думала, что увижу тебя снова.
– Ты забыла, что я сказал тебе, ты никогда не обгонишь меня. У тебя не
получилось, не так ли? – его руки в мягкой ласке скользнули по ее щекам.
Не успел он отпустить ее, как дверь открылась, и слуга позвал их внутрь. Сердце
Карен быстро колотилось, она была не уверена, что ее удержат ноги после волнующей
сцены с Дереком.
Слуга низко поклонился, когда они прошли через дверь. Пораженная, она
остановилась на пороге. К своему удивлению, комната была совершенно обычной.
Она ожидала груды подушек, украшенный тканью потолок, кальяны, испускавшие
дым едкого турецкого табака, в лучшем случае, и запрещенных веществ, в худшем. Где
были танцовщицы с мерцающими в пупках драгоценностями? Ничего из этого не удивило
бы ее так, как обыденность комнаты.
Мебель была во французском провинциальном стиле и слишком вычурная на ее
вкус, но она была со вкусом расставлена и дополнена аксессуарами. На серванте
расположился шведский стол с едой, хоть и казалось, что к нему никто не прикасался.
Небольшой бар был полон всех мыслимых видов вина и спиртных напитков. Бокалы
сверкали в солнечном свете, струившемся через окно с открытыми шторами.
Самыми обычными были мужчина и женщина, сидящие близко друг к другу на
диване. По крайне мере, мужчина сидел на диване. Женщина сидела на подлокотнике.
Одна ее рука обнимала мужчину за плечи, что свидетельствовало об их близком
знакомстве. Его ближайшая рука лежала на ее талии.
Карен едва узнала шейха без куфии. Но его глаза, эти глубоко посаженные,
проницательные глаза не могли принадлежать никому, кроме как Амину Аль-Тазану.
Его лицо было обветренным и испорченным солнцем, но от его привлекательности
захватывало дух. У него, как и у Дерека, были длинные и густые волосы, но у Аль-Тазана
они были намного темнее. Линия роста волос была идентична. Теперь ей была видна
мощная грудь и руки, которые унаследовал Дерек. На нем были брюки в европейском
стиле. На ногах были итальянские мокасины ручной работы. Но самое поразительное в
нем это энергия, которую он излучал. Как и его сын, он очаровывал и привлекал
внимание.
Шерил Аллен был первой, кто заговорил. Она оторвалась от Аль-Тазана и с широко
распростертыми объятиями подошла к Дереку.
– Привет, дорогой.
Дерек тепло обнял мать. Он поцеловал ее мягкие каштановые волосы. Она была
миниатюрной женщиной, едва достающей сыну до плеча. Ее кожа была гладкой и,
очевидно, ухоженной. Она была очень привлекательной, достаточно привлекательной,
чтобы удержать внимание и любовь красавца Аль-Тазана.
– Мама, ты выглядишь невероятно. Это новое платье?
– Мы прилетели в Нью-Йорк вчера вечером, чтобы сделать покупки. Амин его
выбрал. Тебе нравится?
– Очень, – ответил Дерек, хотя Шерил Аллен уже не слушала его. Ее
дружественные зеленые глаза с любопытством рассматривали Карен. – Мама, это Карен
Блейкмор. Скоро будет твоей невесткой.
Улыбка Шерил была гостеприимной и доброй.
– Я слышала об этом, – она взяла ледяную руку Карен и ласково сжала. – Я уже
давно мечтаю о невестке.
Карен была удивлена ее нежностью и великодушием и подарила ей слабую,
дрожащую улыбку.
– Приятно с вами познакомиться, миссис…– она запнулась. Как называют бывшую
жену шейха?
– Зови меня Шерил, – спешно предложила она, видя замешательство Карен. – Давай
присядем? Хочешь что-нибудь выпить? – она повернулась к человеку, который во время
разговора сидел неподвижно, словно камень. – Амин, дорогой, что бы ты хотел?
– Я хотел бы, чтоб ты перестала порхать вокруг, пытаясь сделать эту
нестандартную ситуацию более обыденной. Сядь рядом со мной. Думаю, Дерек прекрасно
справится сам и подаст выпить своей невесте. – Он похлопал по ручке дивана, и Шерил
вернулась к нему. – Как мусульманин, я не пью алкоголь, мисс Блейкмор, но, пожалуйста,
не отказывайте себе в удовольствии, – сказал Аль-Тазан.
Карен поднялась. Он проверял ее?
– Спасибо, но мне сейчас нет дела до напитков.
Дерек едва сдерживал улыбку, а глаза танцевали озорством, когда он подвел ее к
столу.
– Отец, Карен не пьяница, если ты это пытался выяснить. На Ямайке я несколько
раз пытался напоить ее ликером. Мне не повезло.
Он подошел к бару и налил себе стакан минеральной воды, добавив кубики льда и
выдавив лимон.
Его язык тела свидетельствовал о полном безразличии. Карен беспокойно
посмотрела на шейха. Он смотрел не на Дерека, а на нее и улыбался.
– Она очень красивая, Али.
– Спасибо, я тоже так думаю.
Карен была поражена, когда Дерек опустился рядом с ней и положил руку ей
плечо. Он поцеловал ее висок с супружеской лаской.
– Она доставила мне сегодня много неприятностей, – сказал Аль-Тазан.
Карен имела отношение ко всему, о чем они сейчас разговаривали. Она не была
глухой или немой, или слабоумной.
– Не больше, чем вы мне, мистер Аль-Тазан.
Брови шейха быстро поднялись, а затем хмуро опустились. Рука, поглаживавшая
спину Шерил, застыла.
– И у нее острый язык, – сказал он. Неожиданно, это изумительное лицо расплылось
в широкой улыбке, демонстрирующей невероятно белые зубы. Он взревел от смеха. -
Шерил, она напоминает мне тебя, когда мы впервые встретились, – он ласково ущипнул
руку Шерил. – Очень дерзкая. Мне это нравится. Ненавижу ноющих женщин. Не так ли,
Али?
Следующие полчаса были менее напряженными, чем первые пять минут. Карен
была слегка задета, когда Аль-Тазан допрашивал о ее происхождении, но
предупредительный взгляд Дерека заставил ее прикусить язык. Именно она была той,
кому нужен был этот брак, а не наоборот. Тем не менее, она была объектом пристального
внимания.
Наконец, Аль-Тазан медленно осмотрел их.
– У вас есть мое разрешение на брак.
Карен не помнила, чтобы спрашивала у него разрешение. Тем не менее, она
промолчала. Дерек уважительно склонил голову и сказал:
– Спасибо, отец.
Аль-Тазан встал и подошел к ним. Дерек поднял Карен на ноги. Шейх обхватил ее
лицо двумя руками. Она видела, как ее бледное лицо отражалось в его глазах цвета
черного дерева. К ее удивлению, он поцеловал ее в обе щеки, перед тем как отстраниться.
– Дочка.
Обращаясь к Дереку, он сказал.
– Я хотел бы лично поговорить с тобой, Али, – Дерек последовал за отцом в
соседнюю комнату.
Тут же материализовались слуги. Карен и Шерил ждали, и Шерил настояла, чтоб
Карен присоединилась к ней за чашечкой чая и бутербродом с огурцом.
– Я очень обрадовалась этому браку, независимо от того, какие обстоятельства к
нему привели. В течение многих лет, Амин и я беспокоились о Дереке, желая, чтобы он
остепенился и завел семью. – При упоминании о семье, веджвудская чашка и блюдце
загремели у Карен в руках. Шерил либо не заметила, либо решила не комментировать это.
– Он был довольно диким. Полагаю, моя вина. Но у него было такое трудное детство, с
тем как все обстояло тогда, – смущенно закончила она, с грустной улыбкой поглядывая на
Карен.
Сердце Карен было пропитано жалостью к этой женщине. Прежде чем она смогла
сказать что-нибудь утешительное, дверь соседней комнаты открылась и из комнаты
вышли двое мужчин. Аль-Тазан схватил своего сына в объятия и сердечно поцеловал в
обе щеки. Дерек ответил тем же.
Он подошел к Карен и взял ее за руку. Аль-Тазан улыбнулся им обоим.
– Мы увидим вас в ближайшее время, – он протянул руку Шерил. – Шери, иди сюда,
– хриплый шепот передавал невысказанную интимность.
Шерил Аллен, милостивая женщина, выглядевшая абсолютно спокойной и в
состоянии справиться в любой ситуации, отставила чашку в сторону, улыбаясь своему
сыну и Карен, а затем немедленно приняла руку Аль-Тазана. Он потащил ее в спальню и
закрыл за собой дверь. Она была приглашена, а Дерек и Карен были свободны.
