Текст книги "Сварог (СИ)"

Автор книги: Сана Нарциссова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Глава 17. Он любит всех и не любит никого.

Глава 17. Он любит всех и не любит никого.

Когда она возвращалась домой, был уже поздний вечер. Настроение у неё было тревожное, грустное и даже немного злобное, оттого, что её попросили уйти. Белобог попросил. Пусть и вежливо, но было обидно. Не нужна она ему, все равно ему на её чувства.

А кому не все равно?

Интересно, о чем они беседуют? Неужели, Сварог рассказывает ему, что ему снилось? Нет, мужчины о таком не говорят... Почему она даже слова ему не сказала против, когда он попросил её уйти? Могла, ведь, сказать, что не устала, что еще в силах с ним посидеть. Сказать, что имеет право знать о Свароге всё, она ведь его возлюбленная в конце концов!

Но Лада не была такой девушкой. Она была милой, доброй и послушной. И порой это её очень злило.

Возлюбленная... С чего она вообще так думает? Сварог же ей в этом ни разу не признался. Не подпускает к себе, не разговаривает с ней. Надумала себе тут всякого и радуется! Чего радуется? Её любимый на неё даже не смотрит – плакать ей надо, а не улыбаться. Да и... Позабыл Сварог её, наверное, после того, что она ему в тот день наговорила. Точно позабыл, поэтому не разговаривает с ней, поэтому он с ней так холоден. Так и останется в девках, по Белобогу убиваясь. И деток чужих няньчить будет, как Сварог сказал.

– Ого, – послышался знакомый голосок подруги. Лада вдруг обомлела, замерла, стыдясь своих мыслей и поняв, что Марена за чувствами её следила, пока она из её дома шла, – Я вижу, мне почти работы не осталось, – сказала Мара. Она стояла у крыльца её избушки, прислонившись к деревянной балке и смотрела на неё с хитрой улыбочкой.

– Что? – не поняла Лада. Погрузившись в мысли, она и не успела понять, как быстро до дома добралась.

– В гости пригласишь? Голодная я.

Марена знала, что Лада не откажет. Невежливо ведь. Она пригласила её в гости, предчувствуя неприятную беседу, накрыла ей стол, чаю налила и попыталась улыбнуться. Боялись Марену в Ирие и уважали. Хоть она ни разу никому ничего плохого и не сделала. Марена ответила на её улыбку, похвалила чай, печенье и её умелые ручки, чтобы она немного расслабилась. Затем, выдержав недолгую паузу, начала:

– Как у тебя дела? Не устала?

– Не устала Мара, спасибо. Как твои ноги? Белобог заходил тебя полечить, а тебя не было. Разве можно так откладывать лечение?

Марена взглянула на свои ноги. Ходить ей было уже почти не больно. Первым делом Белобог избавился от пламени в её стопах. Оно оставило за собой след, ввиде некрасиво сморщенной кожи. Но это ничего, Белобог сказал, что после того, как избавится от огня, сможет вернуть ногам прежний вид.

– Ну... Наверное, можно, я же не медичка, вам лучше знать.

– Кто?

– Не лекарь я, говорю, как вы. Неважно это, я вот что хотела узнать: ты за что Белобога любишь?

Лада смутилась от её неожиданного вопроса, но переборола себя и ответила на вопрос, который несколько раз задавала себе сама.

– А за что мне его не любить?

– А за что любить-то? Ты же его совсем не знаешь! – вспылила Мара. Лада не понимала её. Что ей ещё нужно знать о Белобоге. Все ведь и так ясно: он любознательный, сильный, умный, храбрый. Совершенный. За что его не любить? – Хотя бы за то, что ему это без надобности, – ответила Мара уже спокойнее, – Его, вон, Дивия любит и делает вид, что счастливее тебя.

– Делает вид? – удивилась Лада.

– Конечно! Думаешь, этот засранец ей что-то, кроме себя прекрасного рассказывает? Слушает её, интересуется её делами? У всех за душой что-то темное скрывается, думаешь, он такой уж идеальный, как всем показывает?

– Он хороший, участливый, сильный...

– Велес тоже сильный, хороший и тому подобное, ты и его любишь? Нет? А жаль, ему бы было приятно.

– Ты хочешь сказать, что Белобог плохой?

– Хороший парень, не отрицаю, – согласилась Мара, – И полностью тебя понимаю. Я как только его увидела, тоже думала влюбилась, а это, оказывается, не оно. Любят по-другому, как Перун Додолу, например. Но, даже если вместо Дивии была ты, ничего бы не изменилось. Он никому не расскрывает себя, при том, что всегда открыт, как на ладони... Холера, как же он это делает?

– Ты тоже не знаешь?

– Я лишь чувствую то, что чувствуют другие. А Белобог в этом деле отбитый. Примитивный, как камень. Но по опыту своему знаю, чтобы такой простоты достичь надо огромный, тернистый путь пройти. Путь, о котором вы знать не знаете. Ты вот знаешь, откуда он пришел? Он же не родной в Ирие, как и я.

– Не знаю, – ответила Лада. Она и не задумывалась об этом прежде. Белобог жил в Ирие сколько она себя помнила, выглядел так же, как и сейчас, ни на лето не изменился. Он появился ровно перед тем, как её родители покинули Ирий.

– Во-во. И я не знаю. Но не в этом дело, Белобог действительно добрый. Очень добрый ко всем вокруг, он не врет. Он любит всех и не любит никого, а Дивию выбрал, как жертву. Она, как ты, не понимает за что его не любить и держится за него, будто от него её судьба зависит.

– Для чего он её выбрал? – ей, вдруг, стало страшно за подругу.

– Не знаю, Лада, – пожала плечами Мара, – Никто, кроме самого этого Белобога не знает. Он однажды такое выкинет, что мы тут все поляжем от удивления. Поэтому нечего по нему сохнуть. Он тебя счастливой не сделает, он только для себя старается. И нет, глупая! Твоя великая любовь его тоже не изменит, для него эти чувства лишь пыль под ногами: есть и есть.

Она всегда знала, что её любовь для него ничего не значит, поэтому не обиделась её словам. Но Ладу никогда не учили не доверять людям, ведь все в Ирие желали друг другу только добра. А Марена только что расширила её границы чувств и Лада смогла взглянуть на предмет обожания с другой, темной и не изученной стороны. Стало боязно, любовь ушла на второй план. Марена это чувствовала и не спешила её успокаивать.

Пускай переживет. Пускай запомнит.

Марена сделала все, что могла. Говорить об остальном было лишним. Открытые диалоги о Свароге могли её от него только оттолкнуть. Лада должна сама его принять, осознанно отказавшись от Белобога. Она не могла сделать этого раньше, потому что ей было не за что зацепиться: Белобог никогда не показывал своей слабости и умело скрывал свои отрицательные черты. Но Мара чувствовала, как её волей-неволей, начинает тянуть к Сварогу и хотела это в ней поддержать.

Мара рассказала ей то, что видела сама, в надежде, что это охладит чувства Лады к Белобогу. А может, она все сделала неправильно и это наоборот разожжет её любовь к нему. Подумает ещё, что в неё-то Белобог точно влюбится, точно расскажет о всех своих тайнах.

Странные в Ирие дамы. Непонятные.

Лада хотела спросить Мару с какой целью она пришла, почему вдруг решила с ней о Белобоге поговорить, но то, что она услышала, так перепутали её мысли, что Лада и не заметила, как проводила подругу из дома.

Уходя, Мара пожелала ей спокойной ночи, но знала, что спокойной она не будет. Возможно и не правильно, вот так сеять не заслуженные подозрения к Белобогу, но она не знала, как иначе заставить Ладу приглядеться к Сварогу. Белобог попросил её помочь их свести, а отказать она не смогла. Нужно же чем-то отплатить за то, что он забрал её из Саатона и привел сюда?

Возвращаясь, Мара почувствовала, что Белобог не ушел, а ожидал её в комнате Сварога. Она знала, что он спросит и думала, как ему ответить. Сказать, что она попыталась очернить его в глазах Лады? А что ей ещё оставалось делать? Надо было сказать:"Лада, Белобог, конечно, хороший, но Сварог лучше. Почему? Просто поверь."? Мару раздражало чувство вины, которое она теперь испытывала перед Белобогом, но она попыталась убедить себя в том, что все сделала правильно и зашла в дом. Не стоит так переживать, Белобог тоже чувствительный, заметит ещё – смеяться будет.

– Вернулась? – спросил Белобог и вышел к ней на встречу. Марена кивнула, – Пойдем, я ноги твои гляну.

– А Сварог?

– Спит. – они вошли в её комнату. Мара уселась на кровать, вытянула ноги. Белобог придвинул к ней стул и осмотрел её раны. Волдыри появлялись уже не так активно, они стали меньше по размеру, а местами их заменили обычные красные следы, будто Мара в крапиву залезла. – Уже лучше, – сказал Белобог и стал её лечить. Марене тоже хотелось обладать такими волшебными ручками. Сколько бы людей из племени она смогла спасти, если бы имела дар исцеления. Очищение далось Белобогу легче, он быстро справился. – Надеюсь, это последний раз.

– Ты не мог от всего сразу избавиться?

– Мог. Но это было было равноценно тому, чтобы ноги тебе отрубить. Сильный у Сварога дух изворотливый, чувствительный. Как только чует, что я пришел, начинает впиваться сильнее. Надо аккуратно убирать, частями, чтобы не навредить твоим тканям. – Мара задумчиво посмотрела на свои ноги, представляя какая война там идет, когда Белобог начинает её лечить. – Оставим это. Говорила с Ладой?

– Обещала ведь.

– Убедила?

Мара пожала плечами.

– Что могла – сделала. Дальше все от неё зависит.

Белобог улыбнулся ей и поблагодарил.

И все.

Не спросил, как она его убедила, что она сказала. А Марена была уверена, что спросит и уже готовилась ему ответить. Да так ответить, что он бы удивился, точно бы попался, заволновался и она смогла бы хоть что-нибудь о нем узнать. Но нет же. Белобог никогда не играл по её правилам. Всегда был непредсказуем, тем и раздражал, и поражал Марену. Сама она на вопросы нарвываться, конечно же, не стала. И спрашивать открыто не хотела. Знала, что не ответит – сама себя обидит. А если и ответит, то выведет все так, что она потом за это ещё и должна будет. Или нет... А Род его знает, что у него в голове твориться.

Следить ей только остается за ним. Следить и ждать, когда же он, все-таки, себя проявит, когда же расскажет, откуда у него эта безграничная сила, почему он ею почти никогда не пользуется, что ему нужно от ирийцев и для чего он привел сюда Сварога. Не верит она, что он за просто так ему помочь захотел. Сюда он её брать тоже не желал вначале, пока Мара не доказала ему, что от неё есть польза.

Что-то должно случится. Хорошее или плохое этого Марена не знала, но уже разрывалась от любопытства и предвкушения.

Белобог покинул её дом, пообещав, что завтра снова зайдет осмотреть её ноги. Марена проводила его взглядом через окно в своей комнате и задумалась. Он в Ирие, обычно, долго не сидит – все время уходит скитаться по Межмирью. Интересно, когда он теперь покинет свой дом, куда он пойдет и чем заниматься будет. Может, он возьмет её с собой, если попросится? Пускай потребует взамен чего-то, она готова, лишь бы узнать, что он там задумал.

Перед сном она зашла проведать Сварога. Он действительно спал сон был спокойным, крепким, в отличии от тех трех дней, которые он здесь провел. В отличии от Лады в эту ночь.

Мара накрыла его одеялом, потушила свечи в его комнате и ушла спать. Белобог, наверное, уже убедил Велеса помочь ему выкопать железо. Беречь в долине уже нечего, там все в пепле и углях. Завтра Сварог проснется и, если позволит себя подлечить, то может в тот же день пойти собирать руду.

А Марена все никак не доберется до ирийских гор. Печально...

Глава 19. Странные в Ирие мужчины.

Глава 19. Странные в Ирие мужчины.

Марена была крайне раздражена своим же решением, но отступать она не собиралась – твердо шла в сторону его дома, прикладывая все свои усилия, чтобы принять невозмутимый вид. Нужно было пересечь тот ручей, который Сварог увидел, впервые придя сюда, пройти чуть дальше, свернуть налево и уже можно было ощутить очаровательный запах конского навоза.

Радегаст любил коней. Ухаживал за ними как всякая мать ухаживает за детьми. Вычесывал гриву, чистил и купал в реке, очищал копыта, даже зубы подпиливал раз в год, овес сам сажал вместе с Ладоном для них. Да, что там овес – практически весь огород был усеян морковью, для любимых питомцев! Это влечение всегда казалось Марене чем-то странным и пугающим. Почему именно лошади? Что они с ними делают? Они только поле вспахать помогают. Ну, может, дальний путь скоротать помогут. И что с того? Будто Радегасту очень надо каждый день по деревням скакать. Хотя он и скачет, чтобы лошадь выгулить.

В Ирие и мужчины странные. Непонятные.

– Марена? Какими судьбами? – послышался голос Ладона из-за спины. Она обернулась, прикрывая чувствительный нос платочком, дабы хоть как-то защитить его от ужасного запаха и поздоровалась, – Ой, ну не выделывайся. Лошади вылизываться не умеют, оттого и пахнут.

Он держал в руках щеточку для вычесывания и грабли с деревянными концами.

– Поэтому вы сами их вылизываете? – спросила она, чуть покашляв. Ладон рассмеялся.

– Мы сегодня конюшню убираем с утреца, вот и запах поднялся, – он подошел к ней ближе. От него тоже смердило. – Ты зачем пришла? Что-то случилось?

Марена, гордо вздернула подбородок, в надежде, что это добавит ей уверенности и решимости, и произнесла:

– Я Радегаста ищу. Где он? Хотя нет! Погоди, а ты, случаем, не занят в эти дни?

– Смотря для чего... – неуверенно ответил он. Мара пришла своими ногами к Радегасту? Сама! Наверное, повод очень серьезный, раз уж она на это решилась. – Что тебе надо?

– В горы мне надо. Проводишь? – её голос тут же сделался удивительно мягким и милым, чтобы точно обезоружить и убедить бедного Ладона. – Я сама туда не поднимусь, тем более с больными ногами, – на последок добавила она, чтобы у парня точно не осталось больше причин отказать несчастной, раненной девушке.

Он опустил взгляд к её ногам, подумал немного и ответил:

– В ближайшие дни из деревни отлучиться точно не смогу. Да, и Радегаст, наверное, тоже.

Его ответ разочаровал и даже немного удивил Марену. Она своими больными ногами пришла к ним, в вонючий двор, чтобы попросить о помощи, а ей отказывают? Такое с ней было впервые. Ладон просто вздумал над ней поиздеваться?

Марена так расстроилась, что она даже не стала дожидаться Радегаста, чтобы спросить у него лично. Решительность вдруг куда-то исчезла, когда она получила отказ. Мара решила, что будет спокойнее пойти самой, никого не потревожив своими просьбами.

Пойдет одна. Как и всегда. Справится, что ей ещё остается?

Нет, точно странные.

А Ладон с Радегастом правда не могли пойти. Точнее не мог Ладон, а за Радегаста он сказал, оттого что не хотел его отпускать и оставаться делать всю работу один. Хозяйство у них большое и дел всегда хватает.

Мара не обиделась, но запомнила. Поблагодарила Ладона, сама не зная за что, и, злая потопала в дом, чтобы собрать все нужное для путешествия в одиночку. Она даже спрашивать не стала почему они, не могут ей помочь. Нет – так нет. Отлично, больно надо было. Ждать никого не придется, следить и отвечать за кого-то тоже. Мара хотела показаться Белобогу в последний раз, убедиться, что с ногами все в порядке, а затем уже с чистой душой отправиться в путешествие, но теперь она никого не хотела видеть и слышать, чтобы ненароком гадостей не наговорить.

Или просто всем назло. Пускай переживают, коль что с ней случится.

Собрала все, что нужно – хотела Сварога предупредить, но не нашла его в доме – и отправилась покорять ирийские горы. Не с проста её туда тянуло: Мара слабо чувствовала, что там кто-то живет, поселился совсем недавно и не надолго. Это был человек, кажется, женского пола с очень сильной жизненной силой, которая и манила к себе Мару. Потому то ей и хотелось быстрее к ней попасть, она чувствовала, что женщина покинет своё убежище и, вряд ли, вернется.

Путь обещал быть долгим, тяжелым и опасным, но ей было не впервой выживать в сложных условиях.

Сварог и Велес прошли уже половину пути к долине в полной тишине и, не останавливаясь, даже чтобы поесть. Велес, казалось, специально шел впереди не оглядываясь на него, будто его и не существовало вовсе, видимо, чтобы не раздражаться лишний раз. Сварог зря провоцировать его не стал, а чтобы не выдохнуться и не отставать по пути быстро срывал и съедал то ягоды, то дикие яблоки, груши или орехи. Он ведь и не позавтракал толком, только с Ладой попрощаться успел. Но, в конце концов, это ему осточертело и он не выдержал тишины.

– Долго ты дуться на меня будешь, Велес? – крикнул Сварог ему вслед, когда чуть приблизился. Велес нахмурился, остановился, обернулся. Его холодный взгляд пробежался по всему Сварогу, будто искал, куда бы его ударить, чтоб побольнее, – Лучше бы просто врезал мне, ей богу, – сказал Сварог, словно прочитав его мысли – Не хочешь мне помогать – не надо. Я справлюсь сам, а с Белобогом поговорю, чтобы не доставал тебя.

– Как справишься? Снова сожжешь что-нибудь? – процедил он сквозь зубы.

– Не сожгу, если тебя это волнует. Придумаю что-нибудь и достану руду. А такая вот помощь через "не хочу" и "ненавижу" мне не нужна. В Тааме девка одна, так же, как и ты сейчас, вела себя, когда обижалась. Я извинялся, обнимал и целовал её, чтобы простила. А с тобой я даже не знаю, что делать. – Сварогу надоело это напряженное молчание. Он захотел все решить здесь и сейчас, поэтому пытался вывести его на эмоции, чтобы Велес злость свою выплеснул и ему стало легче. Ну и что, что силен? Ему теперь молиться на него надо? – Целовать отчего-то не хочется, прости уж.

– Ты хоть знаешь, сколько животных погибло от твоего огня?! – вспылил Велес. Лицо его покраснело, а руки затряслись, – Даже те, кого он задел слегка, погибли. Сгорели изнутри! Словно пеплом чучело начинили. И ты ещё смеешь вот так вот ухмыляться?! – на его глаза навернулись слезы.

В голове Сварога неожиданно появилась картина двух убитых близнецов, посланных его задушить. Сердце больно кольнуло, взгляд поменялся, ладони сжались в кулаки. Сварог виноват, но так он хотя бы узнал, как действует его сила. Если бы от огня в тот день не погибла долина, то, однажды, от его неосторожности могли бы погибнуть ирийцы.

– Что я могу для них сейчас сделать? – спросил Сварог.

– Ты сделал уже достаточно, – отрезал он ему в ответ.

– Тогда какой смысл твоих обид на меня?! Если бы я мог, я бы исправил то, что натворил, Велес. Я отправился в долину не для того, чтобы сжечь её. Ты ведь тоже это понимаешь! Я и подумать не мог, что последствия могут быть настолько серьезными.

Велес знал это, осознавал свою несправедливость, но как быть, если сердце его разрывается от любви ко всему живому? Когда одно живое, вредит другому, а он ничего не может сделать, лишь смотреть и сочувствовать?

Сварог подошел к нему ближе, видел слезы на глазах, которые так и не решились покатиться вниз по щекам, понимал, как ему больно потянулся рукой в его плечу, поддерживающе сжал и сказал:

– Единственное, что я могу тебе пообещать, это более не повторять своей ошибки. Прости меня.

Велес выдохнул, отогнал прочь свои слезы, запрокинул голову к небу и о чем не долго подумал. Сварог убрал свою руку, ожидая его ответа. Велес снова опустил к нему взгляд и неожиданно вмиг замахнулся и ударил кулаком Сварога в лицо, целясь где-то между носом и губами. Тот отшатнулся, потерял равновесие, чуть не упал. От резкой острой боли перед глазами замелькали вспышки, он не сразу понял, что с ним произошло, держался за нос, громко вдохнул воздух, чтобы хоть немного ослабить неприятные ощущения.

– Заслужил, – усмехнулся Сварог, когда взглянул на свои испачканные кровью руки. Велес одним ударом разбил ему нос и верхнюю губу.

– А теперь вступай, бестолочь разудалая, – сказал Велес отойдя в сторону, чтобы Сварог пошел вперед. Он и пошел, держа у носа руку. – Целовать он меня не хочет...

Сварог засмеялся и Велес невольно подхватил. До долины осталось недолго, напряжение между ними исчезло, Велес спросил кого это Сварог целовал и обнимал, когда обижал. Тот ответил, махнув рукой:

– Неважно. Была интрижка со служанкой. Молодой был, глупый.

– Ты и сейчас не особо умный.

Сварог ответил короткой усмешкой.

Помирились Боги, куда им было деваться?

Марена шла по другой тропинке, оттого не встретила их по пути. К горам нужно было идти с другой стороны около трех недель. Но она решила, что осилит путь за полтора. Чего время зазря тянуть, когда можно его использовать с пользой. Мара подумала о том, что в горах может жить кто-то опасный, задумалась об Ирийских хищниках. Она не позволила неприятным эмоциям взять над её рассудком контроль – такая глупость в её прошлом мире мгновенно каралась смертью от рук суровой матери природы – и взяла с собой все оружие, которое она принесла с собой из Саатона. Но, пока она шла по спокойным, знакомым тропам, не чувствуя ничего опасного вокруг, и, пока никто её не видел, могла позволить себе немного пообижаться.

Вот, где кончается хваленная мужская любовь и преданность: когда дело доходит до действительно стоящих поступков. Говорить, что ты самая лучшая и красивая каждый может. А на деле она никому и даром не сдалась... Только и умеет зря её раздражать своим присутствием и идиотскими попытками обратить на себя внимание. Вот встретит она Радегаста, когда вернется – точно все выскажет! Да так, чтобы побольнее было! Скажет, чтобы больше духу своего рядом с ней не показывал, что он пустослов и никчемный олух, который не может уделить ей время, когда это ей было действительно нужно.

Всё ему скажет!

Хотя, в чем он виноват? Это же его брат ей отказал, а не Радегаст...

А он от брата ничем не отличается! Он даже хуже и умом не блещет. Да, и, к тому же, она вот уже почти день прошла в пути, был уже поздний вечер, за это время он мог бы её догнать, если бы захотел. А он не захотел, потому что он суесловный кретин...

Мара вдруг ощутила, что к ней кто-то приближается за спиной и не на шутку испугалась. Человек двигался очень быстро, кажется, верхом на лошади. Она резко обернулась, не успела догадаться, кто это, как её неожиданно схватили за талию и прямо на скаку усадили в седло перед собой. Сердце бешенно заколотилось, волосы въерошились, некрасиво закрыв ей лицо, и, мешая разглядеть лицо наездника, но она уже знала кто это. И не понимала, радоваться ей или злиться.

– Привет, красивая, – сказал Радегаст лохматой Марене. Она сквозь волосы разглядела довольную улыбку и очень захотела его ударить. Но развернуться было никак, а слабый удар кулаком в грудь он бы даже не почувствовал.

– Чтоб тебя черти взяли, Радегаст! Ты зачем меня так пугаешь?! – возмутилась она поудобнее усаживаясь на седло, чтобы не свалиться.

– Кто взял? Куда? – не понял он, продолжая улыбаться. Он был рад её видеть. Особенно сейчас, когда узнал, что она к нему за помощью зашла. Сама зашла. С больными ногами. Он остановил лошадь, затянув поводья, заставил её развернуться и поскакать обратно.

– Ты куда?! Мне к горам надо! – завизжала она, схватив его за руки, надеясь, что он одумается.

– Сначала к Белобогу, – сказал он, – Ноги твои вылечим, а потом хоть к звездам, как и обещал.

Марена замерла, кажется, впервые в жизни, прислушавшись к его чувствам. Доселе ей противела сама мысль о том, что у этого мужчины есть на неё какие-то любовные взгляды, потому что была уверена, что никогда в жизни не ответит ему взаимностью. Она не хотела его знать, ей было не интересно какой он из себя человек и каждый раз, когда он был рядом, Мара словно закрывала глаза и уши, чтобы не видеть его и не слышать, заставляла себя не обращать внимания на его эмоции. Но сейчас, когда он её так бесцеремонно обезоружил, у неё не было другого выбора, как прочувствовать всю радугу его переживаний.

Радегаст был рад и зол одновременно, но злость он умело скрывал за улыбчивым лицом.

Марене вдруг захотелось узнать то, что его беспокоит, успокоить его и утешить...

Хорошо, что Радегаст не умеет чувствовать души, как она. Не то стало бы неловко.