Текст книги "Ривер Уайлд (ЛП)"
Автор книги: Саманта Тоул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Чувствую, как Ривер практически вибрирует от ярости.
Брэд ухмыляется, довольный только что сброшенной бомбой.
– Ты закончил? – тихо говорю Брэду.
– Я еще даже не начинал, сладкая.
Ривер так резко поворачивается, что его рука врезается в мою.
– Ривер! – окликаю я его, глядя, как он удаляется от нас, направляясь к зарослям деревьев, которые ведут в лес за нашими домами.
С нескрываемым отвращением оборачиваюсь на Брэда.
Он пристально смотрит на меня.
– Ты дура, если проводишь с ним время, – говорит он с отвращением. – Скоро он сорвется, как и его мать, и тот, кто окажется на его пути, кончит так же, как мой дядя.
– Ты сам не знаешь, о чем говоришь.
– Вот тут ты ошибаешься.
Но я уже разворачиваюсь и отправляюсь вслед за Ривером.
И это он ошибается. Ривер – не зло.
Я знаю зло, и его в нем нет. Он просто человек, который слишком много повидал на своем веку и который по-прежнему носит всю боль и страдания в себе.
Ривер мог бы легко ударить Брэда, но он этого не сделал.
Он ушел.
– Ривер! – кричу я, бросаясь за ним.
Этот человек двигается стремительно. Наконец, я догоняю его за первым рядом деревьев.
– Ривер, можешь подождать? – пыхчу и задыхаюсь я.
Он останавливается и поворачивается ко мне. Его лицо превратилось в маску гнева и стыда.
Мне ненавистно, что он так себя чувствует. Ему нечего стыдиться.
– Ривер... то, что сказал Брэд, не важно.
Его губы презрительно кривятся.
– Конечно, это охрененно важно! Что, черт возьми, с тобой не так? Подожди... ты уже знала о моей маме? – Обвиняющие, защищающиеся глаза смотрят на меня.
«Дерьмо».
Я сглатываю, чувствуя, что сделала что-то не так.
– Да, – признаюсь я. – Но я узнала об этом только сегодня. Перед нашей прогулкой. Гай мне рассказал.
– Конечно же, рассказал. – Он издает глухой смешок.
– Ривер, твое прошлое – это твое прошлое. Это не мое дело.
– Ты даже не знаешь, о чем говоришь, – произносит он, словно даже не слушает меня. Он смотрит в землю. – Никто из вас не знает.
– Ривер…
– Я, мать твою, знал, что не должен был приходить сегодня. – Его широко раскрытые и яростные глаза устремляются на меня. – Я знал, что произойдет нечто подобное. Ты не должна была настаивать на том, чтобы я пришел сегодня, а я не должен был тебе этого позволять.
– Прости, – говорю, чувствуя себя беспомощной.
– Если бы ты не заговорила с Брэдом, мне не пришлось бы расхлебывать его дерьмо. Вот почему я держусь подальше от людей, Рыжая. Чтобы избегать подобного дерьма!
– Я... я... – Я развожу руками. – Брэд подошел ко мне. Что ты хочешь, чтобы я сделала? Проигнорировала его?
Его взгляд непоколебим.
– Да.
«– Почему ты разговаривала с ним, Энни?
– О-он заговорил со мной. Я не знала, что делать. Я не хотела быть грубой.
Он схватил меня за подбородок, впиваясь яростным взглядом. Меня начало трясти.
– Ты же знаешь, что тебе нельзя разговаривать с другими мужчинами.
– Я-я знаю. П-прости.
– О чем ты с ним говорила, Энни? Рассказывала, какой я плохой муж? Как ты хочешь от меня уйти?
– Н-нет! Я ничего о тебе не говорила, Нил, клянусь.
– Лгунья. – Мне в лицо полетела слюна. Другой рукой он схватил меня за волосы, сильно дернул, отчего глаза заслезились. – Ты договаривалась с ним о встрече, да? Хочешь с ним потрахаться, да?
– Н-нет. П-пожалуйста, Нил.
– Ты лживая, грязная шл-ха! Ну, если ты хочешь быть гребаной шл-хой, то я буду обращаться с тобой как с шл-хой!»
Стряхивая с себя воспоминания, делаю шаг назад. Руки дрожат. Я обхватываю себя ими до боли в позвоночнике.
– Я бы так не сделала.
– Тогда ты, бл-дь, идиотка. Брэд – не тот, с кем тебе захочется проводить время.
– Забавно. Потому что то же самое он только что сказал о тебе, – говорю я и тут же жалею, когда вижу, как на его лице мелькает обида. Так быстро, что если бы я на него не смотрела, то не увидела.
– Он прав. Я не тот, с кем ты захочешь быть рядом. – Его голос полон отвращения к самому себе, и это печалит меня больше, чем я могу объяснить.
– И что ты хочешь мне этим сказать? – Тоска начинает прокрадываться в сердце, потому что я уже знаю, к чему он клонит.
Жесткие, бесстрастные, вызывающие глаза смотрят на меня.
– Говорю то, что ты уже знаешь. Мы не друзья. И никогда ими не будем. Так что перестань, бл-дь, пытаться выдавить то, чего никогда не произойдет. Ты мне и в хороший день почти не нравишься. Я просто, бл-дь, терплю тебя из-за того, что ты слоняешься повсюду, как потерянная, одинокая овца. Ты просто не понимаешь, что тебя не хотят видеть.
Я понимаю, он говорит так, чтобы ранить и причинить боль. Он набрасывается на меня, потому что хочет оттолкнуть. Но я не хочу, чтобы со мной так разговаривали. Я заслуживаю лучшего.
Я вздергиваю подбородок, хотя внутри чувствую опустошение.
– Я поняла, – говорю ровным голосом.
– Наконец-то, бл-дь.
– Ладно. – Я делаю шаг назад. – Пожалуй, я пойду. Всего тебе хорошего или нет…
Прикусив дрожащую губу и не обращая внимания на жгучие слезы, поворачиваюсь и выхожу из леса на свет, к людям, оставляя Ривера одного стоять в темноте.
17
Ривер
Риверу шестнадцать лет
– Какого хрена я здесь делаю?
Это глупо. Я не должен быть здесь.
Я такого не делаю. Не хожу на вечеринки.
«Потому что раньше тебя никогда не приглашали».
Стоя у входной двери, слышу, как за ней громко играет музыка.
Я на вечеринке.
Ну, почти.
Кто бы мог подумать?
Но когда Хлоя Нельсон, потрясающая чирлидерша, приглашает тебя с обещанием чего-то большего – то есть секса, – ты приходишь.
Хлоя встречалась с Брэдом Турлоу, суперзвездой футбола. И племянником…
Нет. Сегодня я не буду об этом думать.
Я, наконец-то, потрахаюсь. Лишусь невинности.
С Хлоей, мать ее, Нельсон.
И бонус в том, что в процессе я отомщу Брэду.
Я охренеть как ненавижу этого парня.
Он мудак высшего порядка.
Вечно страдает херней, чтобы достать меня в школе. Устраивает гребаные розыгрыши, распускает обо мне слухи.
В основном я просто его игнорирую. Но это все равно бесит.
А четыре дня назад его девушка – или бывшая девушка – с ним рассталась.
Я проверил школьные слухи, чтобы убедиться, что это правда, не то, чтобы у меня были настоящие друзья, у которых можно было об этом спросить, но я слушал, что говорили вокруг, и, по-видимому, он ее бросил. И вот она пишет мне. Ее родители уехали, и она приглашает меня на вечеринку, которую устраивает в своем огромном особняке.
Весьма вероятно, она использует меня, чтобы отомстить Брэду.
Пох*й ли мне? Да.
Я собираюсь поставить отметку на своей карточке целомудрия с самой горячей девушкой в школе.
Не то чтобы я говорил ей, что все еще девственник.
Хлоя Нельсон великолепна. Светловолосая, голубоглазая, с охрененно фантастическими буферами.
Я видел ее в спортзале и на тренировках по чирлидингу, скачущую в обтягивающем топе так, что ее сиськи подпрыгивали.
Дерьмо. У меня стояк, лишь при одной мысли об этом.
Я поправляю член в штанах.
«Ладно, вот оно. Тащи свою задницу внутрь, Ривер».
Но я не двигаюсь.
Потому что я трус.
Я чертовски нервничаю, ясно?
Я никогда раньше не бывал на вечеринках. Ребята в школе меня ненавидят. Честно говоря, не знаю, почему Хлоя хочет быть со мной.
Но я очень хочу потерять девственность, а она первая девушка, которая проявила живой интерес к тому, чтобы это произошло.
Конечно, с другими девушками я попадал на первую и вторую базу.
У нас тут много туристов. Девушки, которые ничего не знают о моем прошлом. Девушки, которые хотят поразвлечься с местным жителем, чтобы скоротать время.
Но это Хлоя, и она знает, кто я, и, по всей видимости, все равно меня хочет.
«Давай, Ривер. Мужик, бл*дь, возьми себя в руки и заваливайся туда. Стоя здесь на пороге, ты выглядишь как чокнутый, каким тебя называют».
Берусь за дверную ручку, поворачиваю ее и толкаю дверь. Музыка звучит еще громче. Вечеринка в самом разгаре. Дом полон народу.
Никто даже не замечает моего появления.
Не успеваю сделать и трех шагов, как передо мной возникает Хлоя. Глаза у нее блестят, щеки пылают.
– Ты пришел! – она улыбается мне.
– Ага, – говорю я. Сегодня я многословен.
– Хочешь поболтать или, – она встает на цыпочки и говорит мне на ухо, – поднимемся наверх, чтобы побыть наедине?
Я перевожу взгляд на нее.
– Наверх.
Она хватает меня за руку и ведет через толпу по винтовой лестнице на второй этаж. Я следую за ней по коридору в ее комнату. Она розовая, с большой кроватью под балдахином, на стенах висят фотографии – ее с друзьями и несколько с Брэдом.
Она садится на край кровати. Затем похлопывает по месту рядом с собой.
«Это ее кровать.
Ее кровать».
Внутренности скручивает. Тошнотворный вихрь кружится в животе.
«Не сейчас. Черт возьми.
Ривер, возьми себя в руки».
Сжав кулаки, подхожу и сажусь рядом с ней.
– У тебя милый дом, – говорю, просто чтобы сказать хоть что-то.
– Да, думаю, ничего.
Смотрю на стену перед собой, будто на ней написан ответ на вопрос о смысле жизни. От нервов нога начинает трястись.
– Ривер?
– Да?
– Посмотри на меня.
Я поворачиваюсь к ней лицом. «Боже, она такая красивая».
– Я тебе нравлюсь?
– Конечно.
Она высовывает язычок и облизывает нижнюю губу. Я не могу оторвать от него глаз.
– Ты мне тоже нравишься.
– Да?
Она смеется. Смех звучит нелепо. Я поднимаю на нее глаза.
– Конечно, нравишься, глупыш. В противном случае тебя бы сейчас здесь не было.
Точно, но… я просто удивлен, что такая девушка, как она, хочет такого парня, как я. Ребята в школе считают меня чокнутым из-за того, что сделала мама…
«Из-за того, что сделал ты».
– Всего пару дней назад ты мне и пары слов не могла сказать, – говорю, положив руки себе на бедра.
– Ну, ты же понимаешь, я была с Брэдом, а ты знаешь, каким он может быть... но я всегда считала тебя горячим. – Она начинает водить кончиком пальца по моей руке и ноге, двигаясь вверх, все выше и выше, пока не проводит ногтем по молнии брюк.
Я с трудом сглатываю.
Хлоя приближается губами к моему уху.
– Ты хочешь... трахнуть меня, Ривер? – шепчет она, и я чуть не проглатываю язык.
Несмотря на великолепную мысль, что именно этого она от меня и хотела, приведя прямо сюда, – от того, каким голосом она это говорит, и, услышав, как небрежно спрашивает, хочу ли я ее трахнуть, – у меня сносит крышу.
– Э-э... а-ага, – выкашливаю я, и она хихикает.
А потом целует.
«Твою ж мать». Ее губы такие мягкие и пухлые.
В ее дыхании чувствуется вкус алкоголя. Я отстраняюсь.
– Сколько ты выпила?
Я не хочу использовать ее в своих интересах.
– Одно пиво. – Она поднимает палец. – Клянусь.
Ее глаза широко распахнуты. Зрачки расширены.
– Ты принимала... что-то еще?
– Нет. Честное слово. – Пальцем она рисует крестик на своей груди, притягивая мой взгляд к ее сиськам.
Она снимает свитер и лифчик.
– Прикоснись ко мне, Ривер.
Так я и делаю.
И, боже, на ощупь она такая классная. Теплая и мягкая. Ничего подобного я раньше не чувствовал.
Я так чертовски возбужден; мне кажется, что могу кончить в штаны. Чтобы этого избежать, мне приходится думать о всякой ерунде.
Потом Хлоя снова меня целует, и моя одежда исчезает со скоростью света.
– Ты принес презерватив? – спрашивает она у моих губ.
– Ага. – Я хватаю с пола штаны и достаю из кармана презерватив.
Когда оборачиваюсь, она с открытым ртом смотрит на мой член.
– Все в порядке? – спрашиваю я ее.
– Да... просто ты большой, – шепчет она. – Не ожидала, что ты такой большой.
«Э-м... ладно…»
Я смотрю на свой член.
– Это проблема?
Она отрицательно мотает головой.
– Надевай презерватив.
– Да, мэм.
Руки непрестанно дрожат все время, пока я натягиваю резинку, что делает это почти невозможным. Но, в конце концов, справляюсь.
Хлоя снова ложится на кровать. Каждый дюйм ее тела великолепен. Золотистые волосы веером рассыпались вокруг головы.
– Ты прекрасна, – говорю я. Чувствую, что могу кончить, просто глядя на нее, лежащую на кровати.
– Трахни меня, Ривер, – говорит она нетерпеливо.
Господи, какая Хлоя властная. Не так я представлял себе девушку в постели, но что я могу знать? И, полагаю, это довольно горячо, когда она указывает мне, что делать.
«Боже, вот оно. Наконец-то я займусь сексом с девушкой.
Наконец-то я стану нормальным. Как и все остальные».
Я залезаю на нее, нависая над ней. Располагаю бедра между ее раздвинутых ног.
У меня такой жесткий стояк, что аж больно.
Слышу грохот. Похоже, это у нее в комнате.
Резко вскидываю голову.
– Что это было?
– Ничего. Наверное, кто-то просто ищет ванную. – Ее нежные руки обвивают мое лицо, возвращая к ней мой взгляд. – Я заперла дверь. Не волнуйся. Никто не войдет. – Она тянется ко мне губами, предлагая себя.
И я принимаю их, целую ее.
Она обвивает ногами мою талию.
Я так завелся. Боюсь, долго мне не протянуть.
«Пожалуйста, подожди. Пожалуйста, подожди».
– Сделай это, Ривер. Входи! – приказывает она.
– Бл*дь, ладно, вхожу. Боже, ты такая охрененно горячая. Не могу поверить, что трахаю тебя.
Толкаюсь в ее сладкий гребаный рай... и…
«Ох, бл*дь, нет…»
Но уже слишком поздно. Я не могу остановиться.
Опускаю голову ей на плечо, мое тело сотрясается от освобождения.
– Ривер.
– Да?
– Ты только что... кончил?
– Прости, – бормочу, прижимаясь к ее коже.
Мне так чертовски стыдно. Нет, я подавлен.
– Я все исправлю, Хлоя, клянусь.
Чувствую, как ее тело подо мной дрожит. Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, что она смеется.
С колотящимся сердцем, приподнимаюсь на руках, отстраняясь от нее.
– Ты снял? – спрашивает она.
– Что?
Повернув голову, вижу, как Брэд, мать его, Турлоу выходит из ее шкафа с мобильником в руке.
– Ага. Снял. Все пять секунд. – Смеясь, он смотрит на меня.
– Какого хрена? – Я спрыгиваю с кровати и хватаю с пола джинсы. Быстро натягиваю их вместе с футболкой и засовываю ноги в кроссовки.
Слышу, как из его телефона доносится сигнал.
– А теперь это есть и у всех остальных, – он снова громко и язвительно смеется.
– Какого хрена ты натворил?
Я верчу головой от него к Хлое.
– Ты уже разослал? – голос Хлои высокий и скрипучий. – Ты говорил, что проследишь за тем, чтобы никто не узнал, что это я!
– Успокойся, детка. Там не понятно, что это ты. Твоего лица не видно, и он ни разу не назвал тебя по имени. Кто знает, он мог трахать свою бабку. Наверное, этот чокнутый так и делает.
– Какого хрена ты натворил, Брэд? – рычу, сжимая руки в кулаки.
Брэд ухмыляется и поднимает телефон, экран обращен в мою сторону.
Вижу на экране свою голую задницу и затылок.
– Бл*дь, ладно, вхожу. Боже, ты такая охрененно горячая. Не могу поверить, что трахаю тебя, – слышу я свой голос на видео.
Через несколько секунд вижу, как кончаю.
Отчаяние ползет вверх по спине. Я зажмуриваюсь, стараясь не думать об этом. Отгородиться от всего. От воспоминаний, рвущихся на поверхность, тех, с которыми я так упорно борюсь, удерживая взаперти.
– Ривер, – слышу я голос Хлои из телефона.
Когда она впервые заговорила, я не заметил насмешливого тона. Наверное, потому что был слишком подавлен тем, что кончил. Но сейчас я это слышу.
– Да?
– Ты только что... кончил?
– Прости.
Видео заканчивается, и Брэд сгибается пополам от смеха.
– Чувак, во второй раз было еще лучше! Гребаная секунда, и ты обкончался!
–Ты, бл*дь, заснял, как я занимаюсь сексом с твоей бывшей подружкой? – рычу я. Мое зрение затуманивается от гнева.
– Брэд, ты сказал, что мы снова будем вместе, если я сделаю это для тебя.
Я поворачиваю голову к Хлое, ошеломленный словами, только что сорвавшимися с ее губ.
– Конечно, детка. Конечно.
– Значит, мы снова вместе?
– Я же сказал, не так ли? – огрызается он пренебрежительно.
– Да что с тобой такое, черт возьми? – рявкаю я на Брэда. – Ты шантажом заставил ее сделать это? – Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Хлою. – Зачем ты это сделала? Ты достойна лучшего, чем этот придурок.
– Я люблю его, – хнычет она, надув губы.
– Ты слышал девушку, – самодовольно говорит Брэд, отвечая за нее. Он засовывает руку в карман и достает маленький пакетик с белым порошком.
Кокаин.
– Вот, детка, иди, нюхни. После такого ты заслужила.
Он бросает ей пакетик, и она с жадностью его ловит. Поспешив к туалетному столику, она высыпает порошок и начинает делить дорожки.
Она наркоманка.
Я должен был догадаться.
Я должен был, черт возьми, понять, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Хорошие вещи со мной не случаются.
– Ты облажался. Вы оба, – выплевываю я ему.
– Может, и так. Но я никогда не окажусь в таком дерьме, как ты. Каково было смотреть, как твоя мать убивает моего дядю?
– Иди на х-й. – Я устремляюсь к двери.
– Посмотри на это с другой стороны… я сделал тебе одолжение. Ты трахнул самую горячую девчонку в школе. Знаю, это продлилось всего пару секунд, – он смеется, – но это все равно считается. И теперь ты будешь известен не только как сын убийцы полицейского. Ты также прославишься как лох-скорострел.
Я поворачиваюсь и бросаюсь на него. Он делает шаг назад, и это заставляет меня смеяться.
Чертова баба.
Я выхватываю у него телефон, швыряю его на пол и давлю ногой.
– Какого хрена? – кричит он. – Ты заплатишь за это, засранец! Это был совершенно новый телефон! И, если думаешь, что избавился от видео, подумай дважды. Потому что я уже разослал его всем, кто ходит в нашу школу.
– Что?
– Ты меня слышал.
Выражение его лица такое высокомерное и надменное. Мне очень хочется его ударить.
Я хочу продолжать бить его и никогда не останавливаться.
Впиваюсь ногтями в ладони, чтобы сдержаться. Сдержаться и не ударить. Чувствую, как рвется кожа, кровь сочиться в кулак.
«Уходи, Ривер.
Беги прочь».
Разжав пальцы, заставляю себя отвернуться от него и подойти к двери. Отперев ее, рывком открываю, оставляя кровь на ручке, но мне, черт возьми, все равно.
Затем выхожу, быстро спускаюсь по лестнице и проталкиваюсь сквозь толпу людей, большинство из которых уже смотрят видео. Я закрываю за собой дверь, чтобы не слышать их смеха. Смеха надо мной.
Устремляюсь к своей машине. Забравшись внутрь, завожу двигатель и уезжаю.
«Какой же я гребаный дебил! Не могу поверить, что попался на эту удочку».
Они все там, смеются надо мной. Брэд чертовски хорошо проведет время, рассказывая всем об этом.
«Больной сукин сын. Совсем как его дядя».
Боль и страдания скребутся в глубине меня. Те, что давно похоронены.
– Бл*дь! – ору я, хлопая рукой по рулю. – Ненавижу, сука, людей! Хочу, чтобы все они оставили меня в покое!
Никогда больше я не буду настолько глуп, чтобы довериться девушке.
Никогда, бл*дь, снова.
18
Кэрри
У меня есть машина!
Пятнадцатилетняя «Шевроле-Импала», на одометре которой слишком много миль, чтобы их можно было сосчитать, но она моя, и я приобрела ее по выгодной цене. Ее продавали за полторы тысячи баксов, но Айвен, владелец местного дилерского центра, был завсегдатаем закусочной с тех пор, как Сэди ее открыла, и отдал ее мне за тысячу двести. Денег у меня не очень много, но я откладываю все чаевые, а последние несколько месяцев брала сверхурочные в закусочной, чтобы заплатить за нее, так что больше никаких пеших прогулок. Ура!
Я только что забрала машину после утренней смены в закусочной, и мне не терпелось прокатиться на ней. Поэтому решила съездить на ферму «Чертополох», куда сейчас и направляюсь, чтобы купить немного свежих продуктов, которые там продаются. Здоровая пища для ребенка, который хорошо растет.
Вчера у меня был последний осмотр и двадцатинедельное УЗИ.
Я решила не выяснять пол на УЗИ. Хочу сюрприз при родах. Итак, после того разговора с Ривером о фруктах я стала называть малышку Олив…
И, нет, я не буду об этом думать. Ривер сейчас для меня – запретная тема.
Я не видела его с того вечера. Даже мельком. Не то чтобы активно его выискивала, однозначно, нет.
Я отказываюсь даже смотреть в сторону его дома.
И теперь я в полном порядке.
Сначала я грустила, но потом поняла, что не могу потерять то, чего у меня никогда не было, верно? И, по-видимому, его дружбы у меня никогда и не было.
Ладно, возможно, я все еще немного злюсь. Но все в порядке.
Он тут совершенно ни при чем.
Так что, да, Олив теперь размером с маленький банан и прекрасно развивается. Живот у меня заметно округлился, и мне пришлось вложиться в покупку одежды для беременных, чтобы не отставать от постоянно растущей талии. К счастью, униформа закусочной представляет собой черные брюки, и для этого я купила брюки для беременных с эластичным поясом – очень сексуально. А рабочую рубашку предоставила Сэди. Она заказала мне еще одну, на пару размеров больше последней, что она мне дала, и которую я сейчас ношу, но рубашка уже плотно облегает живот.
Не могу поверить, что у меня двадцать недель, и уже первое марта. Время летит незаметно. Рождество, кажется, прошло целую вечность назад.
Рождество я провела с Сэди и Бадди. Сэди приготовила индейку, а я помогала с остальным. Было весело и радостно. Мое первое Рождество за долгое время, когда я чувствовала себя в безопасности.
Новый год мы провели с Бадди. Сэди и Гай отправились по барам. Они пытались уговорить пойти и меня, но бары – не мое. Они сказали, что это мой последний Новый год перед рождением ребенка, последний Новый год свободы. Но они не понимают, что сейчас у меня больше свободы, чем когда-либо. И, честно говоря, я бы предпочла остаться дома с Бадди.
Я включаю радио. Салон машины наполняется голосом Леона Бриджеса, исполняющего «River».
Нет. Просто, нет.
Я выключаю радио и оставшуюся часть пути провожу в тишине.
Через пятнадцать минут прибываю на ферму «Чертополох».
Паркую машину на стоянке, хватаю с пассажирского сиденья сумочку и направляюсь в магазин.
И останавливаюсь как вкопанная.
За кассой стоит Ривер.
При виде его сердце странно колотится.
Пристально на него смотрю.
Он смотрит на меня. На лице удивление.
Полагаю, мое лицо отражает ту же эмоцию.
Мне нужно отвернуться.
Отвернувшись, хватаю корзинку и перемещаюсь по магазину без какого-либо реального направления, кроме как уйти от него как можно дальше.
«Какого фига он здесь делает? И почему работает за кассой?»
Мне очень хочется уехать. Но, если я просто уйду, это будет выглядеть странно, он поймет, что, увидев его, я заволновалась.
Кроме того, я проделала весь этот путь за свежими продуктами, и, черт возьми, я их получу!
Курсируя по проходам, наугад хватаю с полок вещи и бросаю в корзину.
Когда останавливаюсь и смотрю вниз, то вижу, что у меня есть банка маринованных зеленых помидоров, банка редиски в остром маринаде, зеленый перец, пучок спаржи, банка яблочного пюре, упаковка с помидорами черри, тыквенный хлеб и банка масла из батата.
«Ха. А ну-ка, успокойся, Рэйчел Рэй» (прим.: Рэйчел Рэй – популярная американская телеведущая и автор кулинарных книг).
Что же, я не могу поставить выбранное обратно, не выглядя полной дурой, так что мне придется это купить. А тыквенный хлеб и масло из батата кажутся очень аппетитными.
Успокоившись, начинаю смотреть на то, что беру, сосредотачиваясь на продуктах, а не на направлении, где, как я знаю, Ривер все также стоит за прилавком.
Ненавижу себя за то, что все время думаю о нем.
«Ох».
Я останавливаюсь возле яблок сорта Гала и смотрю на них, выбирая те, что выглядят лучше всего, и бросаю в корзину.
Чувствую справа движение. За ним следует запах сигарного дыма.
Ривер.
– Рыжая.
Звук его голоса подобен долгожданному дождю в жаркий день. И это я тоже ненавижу. Ненавижу, как боль в груди от этого усиливается.
«Зачем он обращается ко мне?»
Он ясно дал понять, что разговор со мной – последнее, чего он хочет.
Поэтому делаю единственное, что могу.
Ухожу от него.
Слышу, как он бормочет: «Черт».
Иду в дальний конец магазина, так как больше некуда, и обнаруживаю витрину со стеклянными украшениями.
На мгновение забыв о Ривере и боли, которую испытываю, смотрю на мерцающие стеклянные предметы на полках.
Вазы всех цветов, форм и размеров. Есть одна, похожая на подвесную корзину с ручкой. Какая красивая.
Ярко-красное стеклянное яблоко. Оно заставляет меня думать о Белоснежке и семи гномах.
А Ворчун, гигантский гном, стоит неподалеку.
Мой взгляд путешествует к нескольким шарам, свисающим с потолка.
Они сделаны из стекла. Внутри есть лампочки.
Ох, это плафоны.
Очень красиво.
Особенно мне нравится синий. Такой переливчатый.
– Удивительно, не правда ли? – раздается голос у меня за спиной.
Я оборачиваюсь и вижу Мэйси.
– Да.
– О, я тебя помню. Ты ведь соседка Ривера, верно? Кэрол.
– Кэрри.
– Кэрри. Конечно. – Она подходит ближе к шарам и смотрит на них. – Он очень талантлив, да?
Мне требуется секунда, чтобы уловить ее мысль.
– А, художник? Да. Очень.
Она переводит взгляд на меня.
– То есть, Ривер.
– Что?
– Ривер. Он художник. Он их делает. Все это. – Она обводит рукой украшения.
«Эти стеклянные украшения делает Ривер?»
Этот нахальный, черствый чурбан создает эти прекрасные, нежные вещи.
«Почему он мне ничего не сказал?»
– Разве ты не знала? – говорит она, довольная тем, что знает о Ривере то, чего не знаю я.
Я сглатываю и качаю головой.
– Нет. – Я проклинаю свой голос за то, что он звучит так слабо.
– Как странно. – Она перебрасывает длинные волосы через плечо. – Интересно, почему он ничего не сказал? Но ведь он не любитель поболтать. Я не про себя, конечно. Мы много разговариваем. На самом деле, постоянно. Часами болтаем ни о чем.
«Ладно, Мэйси, не перегибай палку. Я не представляю для тебя угрозы, когда дело касается Ривера».
Парень не хочет быть мне другом, не говоря уже о чем-то большем.
Впрочем, и я тоже.
– Э-э... рада за тебя. – Сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза, что мне очень хочется сделать. Уже собираюсь от нее отойти, когда в голову приходит мысль. – Это Ривер сделал те рождественские украшения, которые продавались здесь в прошлом декабре?
– Конечно. Мы продаем только его работы.
«Поезд. Он его сделал».
Он знал, что поезд мне понравился, и подарил мне, не сказав, что сделал его сам. Даже не хотел, чтобы я знала, что это его подарок.
«Почему?»
Похоже, у него нет проблем с тем, чтобы об этом знала Мэйси. Так почему такое отношение ко мне?
Вероятно, потому, что думал, я воспользуюсь этим, чтобы его разговорить. А ему этого не хотелось. Потому что я едва ли нравлюсь ему в хороший день, ведь так?
«Ох. Почему я вообще об этом беспокоюсь?
Нет. Меня это нисколько не волнует».
– Ну... приятно было снова тебя увидеть. – «Нет» – но мне нужно закругляться с покупками.
– Конечно. – Я поворачиваюсь, и она отходит в сторону.
Ее взгляд падает на мой живот.
– Ох. Не знала, что ты беременна. – В ее голосе звучит неподдельное удивление. Будто моя беременность имеет какое-то отношение к ее жизни.
– Да. – Я кладу руку на выпуклость живота. – Пять месяцев.
– Ну... поздравляю.
Никогда в жизни я не слышала более неискренних поздравлений.
– Спасибо.
– Ривер не упоминал, что ты замужем.
«Эта женщина настоящая?
Не обязательно быть замужем, чтобы иметь ребенка, Мэйси. На дворе не 50-е.
Господи, они с Нилом идеально подходят друг другу».
И я тут же ненавижу себя за подобную мысль. Потому что она не заслуживает такого мужчины, как Нил. Никто не заслуживает.
– Я не замужем. – Мой безымянный палец дергается от лжи. – И парня у меня тоже нет.
– Ох. – Ее взгляд снова опускается на мой живот, а затем возвращается к моему лицу. Мне не нравится выражение ее глаз. – Понимаю.
«Нет, Мэйси, ты ничего не понимаешь».
Она бросает взгляд в сторону Ривера. Он снова стоит за прилавком с ручкой в руке и что-то пишет на листе бумаги.
– У меня нет детей, поэтому я не знаю, но слышала, что матерям-одиночкам приходится туго, – говорит она, понизив голос, чтобы только я могла слышать. – И было бы вполне логично, если бы ты искала папу для своего ребенка... Но, короче, Ривер не для тебя. Он... недоступен, если ты понимаешь, о чем я. – Взгляд, который она бросает на меня, дает мне понять, что именно она имеет в виду.
Игнорирую болезненный спазм в груди при понимании.
«Он не хочет быть мне другом. Но без проблем заводит секс по дружбе с Мэйси. Или что там между ними.
Прекрасно. Мне все равно не нужна его дружба. И никогда не была нужна».
У меня есть Олив и Бадди, Сэди и Гай, хотя иногда он может быть ужасным сплетником. Но они у меня есть, и больше мне никто не нужен.
– Что же, рада за вас, ребята. И не волнуйся, последнее, что я ищу, – это отца для своего ребенка. А даже если бы и искала, Ривер не попал бы в этот список.
– О, хорошо. Очень рада, что мы понимаем друг друга. – Она одаривает меня дружелюбной улыбкой, но в ней нет ничего милого. – Оставлю тебя заниматься покупками, если тебе не нужно помочь с чем-то еще?
«С чем-то еще? Во-первых, ни о какой помощи я тебя не просила».
– Нет. Я в порядке, – широко улыбаюсь. Не хочу, чтобы она поняла, что каким-то образом повлияла на меня. И одно у меня получается хорошо – скрывать свои истинные чувства.
– Потрясающе. Тогда, чао-какао. – Она машет рукой и, тряхнув волосами, уходит.
«Чао-какао?
Фу.
Вали на хутор бабочек ловить».
С меня хватит.
Хочу вернуться домой и съесть содержимое своей корзины, даже если я точно знаю, что большая часть этой еды вызовет у меня изжогу на несколько дней.
«Ох. Ну почему Ривер здесь?»
Он полностью изгадил мой день.
Я была так довольна новой машиной, а теперь он и его чао-какао-Мэйси все испортили.
С сердитым видом подхожу к кассе и, не глядя на Ривера, швыряю корзину на прилавок.
– Рыжая.
Бросаю взгляд в его сторону, но не смотрю прямо на него. Как на солнце.
– Не называй меня так, – огрызаюсь я. – Мое имя Кэрри.
– Ладно. Кэрри. – Его голос звучит тише, чем обычно. Менее уверенно.
«Хорошо».
– И это все?
– Ага.
– Тогда я складываю.
– Складывай.
Отворачиваю голову в сторону. Глядя в окно, скрещиваю руки на груди и кладу их на выпуклость живота, пока он меня обслуживает.
Такое ощущение, что он тянет с этим целую вечность.
Я начинаю нетерпеливо постукивать ногой.
Вижу, как он складывает мои покупки в бумажный пакет. Он почти закончил, а потом я тут же уйду.
– Тридцать семь сорок, Ры… Кэрри.
Достав из сумки бумажник, вынимаю сорок долларов, и протягиваю ему купюры.
За все это время я так и не взглянула на него.
Сейчас я смотрю на его грудь.
Он берет деньги из моей протянутой руки.
Прикосновение его пальцев к моим удивляет меня. Как и вспышка жара, поднимающаяся вверх по руке.
«Гормоны беременности. Это всего лишь гормоны беременности».
Это никак с ним не связано, потому что он большой, глупый, злой придурок.
Слышу звон, когда он достает из кассы сдачу.
– Вот твоя сдача.
Пока он пересчитывает деньги, я протягиваю ладонь.
Я даже не утруждаю себя положить деньги обратно в бумажник. Бросаю их прямо в сумочку.
Схватив с прилавка пакет с продуктами, направляюсь к двери.
– Кэрри. – Его настойчивый тон заставляет меня остановиться.
Я, наконец, смотрю прямо на него – впервые, с тех пор, как вошла сюда.
