355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Саманта Тоул » Ривер Уайлд (ЛП) » Текст книги (страница 1)
Ривер Уайлд (ЛП)
  • Текст добавлен: 2 ноября 2021, 19:30

Текст книги "Ривер Уайлд (ЛП)"


Автор книги: Саманта Тоул



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Саманта Тоул
Ривер: Уайлд
Серия: Вне серии

Переводчик: Алла Х

Редактор: Виктория К

Обложка: Виктория К

Вычитка и оформление: Виктория К

Пролог

Ривер

Риверу восемь лет

Сегодня воскресенье.

Ненавижу воскресенья.

По воскресеньям мама ходит на еженедельное собрание книжного клуба. По воскресеньям между пятью и семью часами вечера мамы нет дома.

По воскресеньям между пятью и семью часами вечера он делает мне больно.

Но я не могу рассказать маме, что он причиняет мне боль.

Он мне сказал, что тоже сделает ей больно, если я расскажу. Он сказал, что мне все равно никто не поверит. Потому что он очень важный.

Мой отчим – тот, которому вы говорите, когда кто-то причиняет вам боль.

Он полицейский.

Полицейские должны быть хорошими.

Но он не хороший.

Он плохой.

Я играю на заднем дворе с новым баскетбольным мячом, который мама купила мне на прошлой неделе на восьмой день рождения.

Она ушла пять минут назад.

Я знаю, что произойдет.

Скоро он позовет меня.

Заставит делать то, чего я не хочу.

Будет делать со мной всякое.

Я бросаю мяч в кольцо, висящее на стене гаража.

Он пролетает в него. С глухим стуком падает на асфальт.

Я подхожу и поднимаю его.

Бросаю снова.

Стук.

– Ривер, иди сюда, – зовет он из кухни.

Я ненавижу его голос.

Я ненавижу его.

Зажмуриваюсь.

Нет.

Мяч катится обратно ко мне, ударяясь о ногу.

– Сейчас же, – рявкает он.

Делаю глубокий вдох. Открываю глаза.

Подняв мяч, прижимаю его к груди. Медленно иду в дом, на кухню.

Он стоит у кухонной стойки.

– Закрой дверь, – говорит он.

Я слушаюсь, поворачиваюсь и закрываю заднюю дверь.

– Иди сюда.

«Я не хочу. Пожалуйста, не заставляй меня».

– Не заставляй меня повторять дважды. Ты знаешь, что произойдет, если ты так сделаешь.

Я поворачиваюсь и подхожу к нему. У меня начинает болеть живот.

Крепче прижимаю мяч к груди.

Останавливаюсь в нескольких футах от него.

Я не смотрю на него. Но знаю, что он смотрит на меня.

Он протягивает руку и забирает у меня мяч, кладя его на стойку позади себя. Там, как обычно, стоят пустые пивные бутылки.

И еще я вижу на столешнице его кобуру.

Пистолет все еще в ней.

Он никогда не оставлял его вот так. Всегда убирал в сейф.

«Почему он здесь?»

Сердце начинает биться быстрее.

– Сегодня у нас новая игра, Ривер.

«Мой новый папочка пришел ко мне в комнату и сел рядом со мной на пол.

– Хочешь поиграть, Ривер?

– Поиграть? – взволнованно спросил я. – Я люблю играть! Что это за игра?

Он наклонился ближе ко мне. От него воняло пивом и потом. Мне не нравился этот запах.

– Ну, это тайная игра, – прошептал он. – В нее могут играть только хорошие мальчики.

– Я хороший мальчик! Мисс Кларк говорит, что я самый воспитанный мальчик в классе.

Мисс Кларк была моей учительницей в первом классе. Она мне нравилась. От нее приятно пахло. А еще она была хорошенькой, но не такой хорошенькой, как мама. Никто не был такой красивой, как мама.

– Хорошо, но если мы будем играть в эту игру, ты должен пообещать не говорить маме, что мы в нее играли.

– Почему?

– Потому что это тайная игра. О которой мамочкам знать не положено.

– Ладно.

– Клянешься на мизинчиках?

– Клянусь на мизинчиках. А как называется игра?»

Он начинает расстегивать брюки.

Я отворачиваюсь. Смотрю на прикрепленный к холодильнику рисунок. Я нарисовал его в школе в пятницу для мамы. Это рисунок щенка.

Я очень хочу щенка.

Слышу лязг его пряжки. Молния расстегивается.

Мое тело начинает дрожать.

– Ривер.

«Пожалуйста, не заставляй меня делать это».

Он берет меня за руку и притягивает к себе.

До меня доносится обычный запах пива и пота. Меня тошнит.

– Посмотри на меня, парень.

Заставляю голову повернуться в его сторону. Гляжу на стену позади него. Не могу смотреть на него.

– Сегодня мы сделаем кое-что другое. Ты же знаешь, когда ты мой хороший мальчик, папочка обращается с тобой по-особому.

Я закрываю глаза.

– Итак, ты сделаешь это для меня.

– П-пожалуйста… я н-не хочу, – шепчу я.

Он дает мне пощечину.

Я начинаю плакать.

Он снова бьет меня, на этот раз сильнее. Схватив за лицо, щиплет щеки.

– Открой глаза, парень.

Делаю, как мне сказали. По лицу у меня текут слезы.

– Перестань, мать твою, реветь. Плачут только младенцы. Ты младенец, Ривер?

– Н-нет.

– Тогда перестань вести себя так. – Лицо у него ярко-красное. Глаза выпучены. Он сжимает мне пальцами лицо, причиняя еще большую боль. – Ты сделаешь так, как я скажу, парень. Потому что, если ты этого не сделаешь, то знаешь, что произойдет.

«– Я... я больше н-не хочу играть в эту игру, – прошептал я. – Н-не думаю, что она м-мне нравится.

– Ты знаешь, что случается с маленькими мальчиками, которые нарушают свои обещания, Ривер?

Я отрицательно покачал головой.

– Они попадают в тюрьму и никогда больше не видят своих мам.

– Я не хочу в тюрьму! Пожалуйста, не сажай меня в тюрьму!

– Не посажу, пока ты будешь делать то, что я тебе говорю. Ты сделаешь в точности так, как скажет тебе папочка, Ривер?

Я уставился в пол. Волосы упали мне на глаза. Они промокли от моих слез.

– Да, сэр, – прошептал я».

– Что случится, Ривер?

Заставляю себя посмотреть ему в глаза.

– Я сяду в тюрьму. И никогда больше не увижу маму. Она останется с тобой, и тогда ты причинишь ей боль.

Он улыбается. От этого я ненавижу его еще сильнее.

– Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы я причинил боль твоей маме, Ривер?

Делаю глубокий вдох.

– Нет, сэр.

– Я так и думал.

Он проводит пальцами по моей щеке. Я стискиваю зубы.

– А теперь я пойду и сяду за стол. Ты принесешь мне из холодильника пиво. Когда я закончу пить, мы начнем играть. Понял?

– Да.

Я поворачиваюсь и иду к холодильнику. Трясущейся рукой открываю дверцу. Я сжимаю ее, чтобы остановить дрожь. Затем лезу внутрь и достаю с верхней полки пиво. Открутив крышку, бросаю ее в мусорное ведро, пытаясь продлить неизбежное.

Когда я оборачиваюсь, то снова вижу его пистолет.

Он лежит там, на столе.

Я смотрю на него. Он сидит за столом на моем стуле.

Моем стуле.

Он выдвинул его из-под стола и развернул лицом ко мне.

А еще он снял штаны. На нем только рубашка.

Мои внутренности сжимаются.

Бутылка в руке дрожит.

Я снова перевожу взгляд на пистолет на столе.

– Чего ты ждешь, парень? – рявкает он. – Иди сюда.

«– Ривер, иди сюда. – Он похлопал рукой по кровати, на которой сидел.

Маминой кровати.

Он никогда раньше не приводил меня сюда играть в свои игры.

Это всегда происходило в моей комнате.

Я не хотел этого делать. Только не здесь.

У меня задрожали руки. Теперь это часто случалось. Особенно по воскресеньям.

Я вжал пальцы в ладони, пока ногти до боли не впились в кожу.

– Сейчас же, Ривер.

Я подошел к кровати и встал перед ним.

Он улыбнулся.

Я еще глубже вонзил ногти в кожу».

– Ривер, больше я повторять не стану! Тащи свою сюда задницу! Сейчас же!

– Нет! – кричу я.

В комнату будто ударила молния.

Никогда раньше я не отказывал ему. Все тело содрогается от страха.

Он встает.

– Нет?

– Я... я...

– Ты смеешь говорить мне «нет», мальчишка?

Я открываю рот, но не могу произнести ни слова. Сердце так быстро бьется. Мне очень страшно. Я впиваюсь ногтями в ладонь свободной руки, пока не чувствую, как рвется кожа.

Мой взгляд устремляется к пистолету на кухонной стойке.

«– Ривер, пора играть, папочка приготовил для нас сегодня совершенно новую игру».

– Я, бл*дь, так не думаю. А теперь тащи сюда свою задницу, парень!

Я сжимаю рукой пивную бутылку. Перевожу взгляд на него.

– Нет, – повторяю я.

Его лицо каменеет. Он склоняет голову набок.

– Правила изменились, Ривер. Еще хоть раз скажешь мне «нет», и я убью твою маму, как только она переступит порог. И вместо того, чтобы отправить тебя в тюрьму… я оставлю тебя здесь, со мной. Здесь, в этом доме, мы будем только вдвоем. И я буду делать с тобой все, что захочу и когда захочу. Только подумай… Я бы мог вставлять в тебя свою дубинку каждый гребаный день, если бы захотел. – Он проводит пальцем по губам, улыбаясь. – Вообще-то, эта идея мне нравится больше... Так что, наверное, я все равно убью твою маму…

– Нет! – кричу я.

Потом пиво оказывается на полу, а его пистолет у меня в руках.

И я направляю его на него.

Его глаза на мгновение расширяются. Потом он смеется.

От этого звука у меня болят уши.

– И что ты собираешься с ним делать, а?

Руки у меня трясутся, как при землетрясении. Пистолет очень тяжелый.

– Я-я...

Я-я, – передразнивает он. – Что, пацан? Говори. – Он прикладывает ладонь к уху, издеваясь надо мной.

– Я-я... х-хочу, чтобы ты у-ушел! – кричу, поднимая пистолет выше. Руки болят.

Он склоняет голову набок.

– Ушел? Я не уйду, Ривер. Я никогда тебя не покину. Ты мой особенный мальчик. А папочка очень любит своего особенного мальчика.

«– Ты такой хороший, Ривер. Такой особенный. Пора играть в новую игру».

– Прекрати! Перестань! – кричу я. У меня так болит голова. Всё болит. Я просто хочу перестать страдать. – Я просто хочу, чтобы ты перестал! Оставь меня в покое!

«– Я-я н-не хочу больше и-играть.

Он схватил меня за голову и уткнул лицом в подушку.

– Заткнись. Ты портишь игру.

Воздуха не было. Я не мог дышать.

Мамочка, помоги мне, пожалуйста.

Его рука отпустила мою голову. Я отвернулся в сторону и судорожно вздохнул.

– Мне не нравится, что ты заставил меня это сделать. – Он провел рукой по моим волосам, приглаживая их. – Теперь ты будешь хорошим мальчиком?

По моей щеке скатилась слеза.

– Да, сэр».

– Ты не выстрелишь в меня, Ривер. Так что, просто опусти гребаный пистолет.

– Я-я...

«Запах пива…

Горячие слезы на моем лице…

Не могу дышать …

Мне страшно…

Пусть это прекратится…»

– Опусти гребаный пистолет, мелкий засранец! – кричит он, шагая ближе.

– Н-не п-подходи б-ближе! – кричу я и поднимаю пистолет выше.

Руки болят.

Но я не могу его опустить.

Если опущу, он... он снова сделает мне больно.

Сделает больно маме.

Мне очень страшно.

Я не знаю, что делать.

–Я-я н-не х-хочу больше и-играть с тобой! Пожалуйста, оставь меня в покое!

Оставь меня в покое! – передразнивает он. – Перестань, мать твою, распускать нюни. Все мальчики делают это для своих папочек. Когда я был твоего возраста, тоже делал это для своего папы, и я не ревел из-за этого! Ты хоть представляешь, как тяжело мне живется, парень? Каждый гребаный день я рискую жизнью, зарабатываю деньги, чтобы одевать тебя и набивать едой твой неблагодарный живот! А теперь делай, что тебе говорит отец, и опусти пистолет!

«Мне очень страшно…

Не могу дышать…

– Вот это мой хороший мальчик, Ривер. Папочка любит тебя. Папочка очень тебя любит».

– Ты мне не отец! – кричу я. – Я тебя ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Чувствую, как пистолет выскальзывает из рук. Я сжимаю ее крепче.

Бах!

Мое тело дергается назад.

Отчим... он стоит и смотрит на меня. Его рука прижата к животу.

Он убирает руку, и на белой рубашке появляется красное пятно. Он смотрит на него.

–Т-ты, блядь, меня подстрелил, – заикается он. Он никогда не заикается. – Я убью тебя на хрен! – Он бросается вперед.

Бах! Бах! Бах!

Отчим лежит на полу.

Повсюду кровь.

Пистолет выпадает из моих рук.

Я поднимаю глаза и вижу стоящую в дверях маму.

Она выглядит испуганной. Она начинает плакать.

– Что ты наделал, Ривер? – шепчет она.

«Я спас нас, мама. Я спас нас».


1

Энни

Я смотрю на мужчину, сидящего напротив меня за кухонным столом. Мужчину, за которого семь лет назад вышла замуж.

Мужчину, которого ненавижу.

Я смотрю на него со всем своим скрытым презрением и ненавистью.

«Я ухожу от тебя».

Эти слова эхом отдаются у меня в голове.

Хотелось бы мне произнести эти три слова вслух.

Но я не могу.

Страх и сотни других ужасающих причин надежно запирают их в голове.

Подняв руку к лицу, аккуратно касаюсь пальцем припухлости на скуле, двигаясь вниз к разбитой губе.

Он замечает, как я прикасаюсь к своему лицу.

Хмурится.

Я опускаю руку.

Прошлой ночью избиение было ужасным. Он ударил меня по лицу. Сейчас такое случается реже.

Он не хочет, чтобы люди расспрашивали меня о синяках на лице.

Поэтому, когда он меня бьет, то наносит удары по телу. Обычно единственное насилие, которое происходит во время секса, – это удушение. Такое он любит делать часто.

Но прошлой ночью во время секса он меня ударил.

Или я бы сказала – во время изнасилования.

Потому что так оно и было.

Сначала я не понимала, что это изнасилование. Считала, чтобы быть изнасилованной, нужно говорить «нет». Может, даже пытаться сопротивляться.

Я никогда не делала ни того, ни другого.

Но я не могла сказать «нет». Я слишком боялась. И если бы я ему отказала, он бы все равно взял то, что хотел.

Но я рада, что прошлой ночью он ударил меня по лицу, потому что не могу рисковать ударом в живот.

Не сейчас. Когда беременна.

Беременна ребенком, о котором он никогда не узнает.

Я узнала о беременности всего несколько дней назад. Вот почему, наконец, ухожу. Почему у меня, наконец-то, хватает мужества его бросить.

Потому что есть уже не только я.

Мне нужно защитить ребенка.

Знаю, люди бы подумали, что я должна просто вызвать полицию. Пусть его арестуют за то, что он со мной сделал.

Но Нил и есть полиция.

Детектив Нил Кумбс. Коллеги его очень уважали и восхищались им. Ожидалось, что когда-нибудь он станет шефом полиции. В прошлом году он получил медаль «За отвагу».

И все же он регулярно избивает свою жену.

Однажды, давным-давно, в самом начале, я попыталась вызвать полицию. И она мне не помогла.

Потому что все они такие же грязные и продажные, как и он.

Так что поступаю единственным возможным способом. Я сменю имя и исчезну.

Единственный плюс в том, чтобы быть замужем за жестоким ублюдком мужем-полицейским, – это то, что он продажный коп, которому преступники платят, чтобы он закрывал глаза на их делишки.

Нил полагает, что я понятия не имею, чем он занимается на стороне. Но я знаю больше, чем он думает.

А те грязные деньги, которые ему платят, и которые он не может положить в банк, так как это вызовет вопросы, он хранит в сейфе, спрятанном в письменном столе в его кабинете.

Сейфе, о котором, как он считает, я ничего не знаю.

Но я знаю.

И он станет моим билетом отсюда.

Я не хочу брать его деньги. Лучше бы мне этого не делать.

Мне хотелось бы соблюдать нормы морали и нравственности, но другого выбора нет.

У меня нет собственных денег.

Нил никогда не позволял мне работать. Сначала я думала, это потому, что он меня любит и хочет обо мне заботиться.

Но быстро поняла, что это всего лишь один из способов контролировать меня.

Если у меня не будет денег, я не смогу уехать.

Так что, я забираю его деньги и ухожу.

Нил встает из-за стола. Я вижу на его поясе пистолет, как и каждый день, и от его вида у меня до сих пор все внутри сжимается.

Нил берет со спинки стула пиджак и надевает его.

Я встаю и провожаю его до входной двери, как делаю каждое утро. Потому что меня к этому приучили.

«Но не после сегодняшнего.

Больше никогда».

Он останавливается в дверях и поворачивается ко мне.

Я собираюсь с духом.

Его рука поднимается к моему лицу.

Я вздрагиваю.

Удовлетворенный взгляд скользит по мне, и в этот момент я ненавижу его больше, чем когда-либо.

– Я не причиню тебе вреда, Энни. – Он сжимает мой подбородок большим и указательным пальцами.

Я напрягаюсь, наблюдая, как его взгляд переходит к синяку на моей скуле. Разбитой губе.

Когда-то в его глазах было раскаяние.

А теперь – ничего.

– Вчера вечером я увлекся. Оставайся сегодня дома. На обратной дороге домой я захвачу ужин.

– Ладно, – отвечаю я.

– Хорошая девочка.

Он прижимается к моим губам наказывающим поцелуем, рану сильно жжет, но я не реагирую на боль и скрываю отвращение. Тошнотворное чувство, которое испытываю всякий раз, когда он ко мне прикасается.

Просто, как всегда, отвечаю на поцелуй. Сейчас как никогда важно не облажаться. Я не хочу, чтобы он почувствовал, что со мной что-то не так.

Сделав шаг назад, он отпускает мой подбородок.

«Я тебя ненавижу».

– Хорошего дня. – Я улыбаюсь. Вынужденно, но натренировано.

Он открывает дверь, чтобы выйти.

– Я серьезно, Энни. Не выходи сегодня.

– Не выйду. Обещаю.

«Просто уходи».

Он выходит за дверь. От предвкушения мой пульс учащается.

Затем он останавливается и оборачивается, чтобы посмотреть на меня через плечо.

Мой желудок сжимается от страха.

Не за себя.

Я уже давно перестала бояться за свою жизнь.

Когда ты больше не боишься смерти, а жаждешь ее, тебе нечего терять. Но теперь у меня будет ребенок, речь идет уже не только о моей жизни. Я обязана дать своему ребенку лучший шанс.

– Ты ничего не забыла? – говорит он резко, приподняв бровь.

«Блин. Блин. Блин».

– Я люблю тебя, – говорю, нервно сглатывая.

Он смотрит на меня вопросительно, кажется, целую вечность.

Я стараюсь держаться как можно спокойнее, желая, чтобы сердце замедлило бешеные удары.

Затем, наконец, после того, что кажется вечностью, он говорит:

– Я люблю тебя, Энни. Пока смерть не разлучит нас.

– Пока смерть не разлучит нас, – с легкостью повторяю я.

«Никогда и ни за что».

Дверь за ним закрывается.

Тихо выдыхаю. Воздух, что я сдерживала все утро.

Стою и слушаю. Жду.

Двигатель его машины оживает.

Я слышу, как он отъезжает.

Жду еще немного, чтобы убедиться, что он точно уехал.

И тогда начинаю действовать.

Бегу наверх и быстро надеваю джинсы и футболку, а затем просовываю ноги в кроссовки. Достаю из шкафа старую потрепанную коричневую кожаную спортивную сумку. Ту, в которой привезла свою одежду, когда в восемнадцать лет переехала из приемной семьи к Нилу, и коробку с воспоминаниями.

Родной семьи у меня не было. Я приемная. Ребенком меня забрали у матери, которая была наркоманкой и проституткой, и определили в приемную семью. Никто не знал, кто мой отец. Вероятно, один из ее клиентов.

Полагаю, это и стало причиной, почему я так легко оказалась в руках Нила.

Он был старше. Зрелый. А я отчаянно нуждалась в чем-то стабильном. Хотела иметь свою семью.

Мне было восемнадцать. Только что закончила школу и надеялась поступить в общественный колледж. Однажды ночью, по пути от метро до дома, на меня напал грабитель. Нил случайно проходил мимо, когда это случилось. В этот момент он был не на дежурстве.

Он поймал парня и арестовал. Симпатичный полицейский, старше меня, вернул мою сумочку и назначил свидание на следующий вечер.

Через неделю я переехала к нему.

Мой кошмар начался полгода спустя, когда он впервые меня избил.

В ночь, когда мы поженились.

До этого он был таким замечательным. Я не могла поверить, что этот удивительный парень хотел быть с кем-то вроде меня.

Теперь я понимаю, что была легкой мишенью.

Мною можно было легко манипулировать и контролировать.

Я считала, что заполучив его, мне повезло, хотя на самом деле это было самое худшее, что когда-либо со мной случалось.

Подойдя к шкафу, достаю коробку с воспоминаниями. Внутри совсем не так много вещей, например, свидетельство о браке. Корешок билета с нашего первого свидания в кино. Пробка от шампанского, с того вечера, когда он сделал мне предложение.

Все эти вещи могут отправиться в мусорное ведро, мне все равно.

Сняв крышку, достаю всего две нужные мне для побега вещи. Удостоверение личности и свидетельство о рождении с новым именем.

Положив их во внутренний карман сумки, надежно застегиваю молнию.

Затем собираю одежду и нижнее белье, которые уже планировала взять с собой, и кладу туда же. Нет смысла брать с собой слишком много. Меньше тащить, да и в эту одежду я все равно скоро не влезу.

Я завязываю длинные светлые волосы в тугой пучок, а потом натягиваю поверх бейсболку.

Захожу в ванную, беру зубную щетку, зубную пасту и другие туалетные принадлежности и кладу их в косметичку. Укладываю ее в сумку вместе с одеждой.

Вместе с сумкой спускаюсь вниз и иду в кабинет Нила. Меня окутывает зловещая тишина. Больше всего я ненавижу эту комнату.

Несмотря на понимание, что я одна, по мне все равно пробегает дрожь.

Я все еще боюсь, что он вернется домой и поймает меня.

Быстро подойдя к столу, присаживаюсь на корточки и опускаю сумку рядом. Я открываю дверцу в столе.

Собрав сложенные перед сейфом папки, кладу их на пол.

Достаю из кармана ключ от стола. Ключ мне пришлось у него выкрасть, сделать слепок и положить обратно, прежде чем он понял, что его нет.

День, когда я это сделала, был одним из самых страшных в моей жизни, а я провела последние семь лет в страхе. Я пришла в ужас от того, что он может меня раскусить, и это станет концом и для меня, и для ребенка.

Но он ничего не заподозрил, и мне все удалось. Я возьму деньги и уберусь отсюда, и все будет хорошо.

Меня охватывает страх.

«А что, если денег нет? Если по какой-то причине он их оттуда взял?»

Полагаю, есть лишь один способ это выяснить.

В любом случае, я все равно уйду. Я больше ни дня не проведу здесь с ним. Мне просто придется придумать что-то еще.

Затаив дыхание, открываю сейф.

И выдыхаю.

Деньги все еще на месте.

Точно не знаю, сколько здесь. Думаю, сотни тысяч.

Мне нужно лишь столько, сколько понадобиться, чтобы выбраться отсюда и, пока я не найду работу, заплатить за жилье, сумма за которое, как я выяснила, составляет около шести тысяч. Понимаю, мне, вероятно, придется внести залог, по крайней мере, за шесть месяцев, потому что я не смогу предоставить рекомендации.

«Но… что, если из-за беременности никто не возьмет меня на работу? Что, если у меня кончатся деньги, на работу не примут, и я не смогу платить за жилье?

Боже».

Я ненавижу себя за эти мысли. Делаю глубокий вдох и задерживаю дыхание.

«Энни, тебе за многое причитается».

Я знаю. Но я не хотела, чтобы все было так. Я хотела сама заботиться о ребенке. Зарабатывать свои деньги.

«И ты заработаешь, но сейчас тебе нужны деньги, независимо от источника их происхождения».

Выдохнув, наконец, достаю из сейфа десять тысяч.

Все, что останется, я пожертвую приюту для женщин.

Закрыв дверцу сейфа, запираю ее. Складываю папки обратно и прикрываю дверцу стола.

Выйдя с сумкой в коридор, опускаю ее на пол. Достаю из шкафа куртку и надеваю ее. Подняв сумку, вешаю длинный ремень на плечо.

Мой сотовый лежит на прикроватном столике. Пусть там и остается. Он мне больше не понадобится. Если я возьму его с собой, Нил выследит сигнал и найдет меня.

Я выхожу через парадную дверь, оставляя Энни Кумбс в прошлом, и превращаюсь в Кэрри Форд.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю