Текст книги "Ривер Уайлд (ЛП)"

Автор книги: Саманта Тоул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

27

Кэрри

Через пятнадцать минут получасовой поездки в больницу машина начинает издавать шипящий, пыхтящий звук и медленно останавливается на обочине.

– Э-э, что происходит? – хриплю я от боли в середине схватки.

Я пыталась их отслеживать, но они надвигаются все чаще и быстрее. И становятся все более и более болезненными.

Когда я доберусь до больницы, мне понадобятся все имеющиеся там лекарства.

– Не знаю. – Ривер снова поворачивает ключ зажигания, и ничего не происходит. – Жди здесь.

Щелкнув выключателем, он вылезает из машины. Поднимает капот, и я вижу, как оттуда вырывается клуб дыма.

Опустив окно, я высовываю голову.

– Что случилось?

– Я не механик, но я бы сказал, что твой дерьмомобиль сломался, – ворчит Ривер из-под капота.

– Эй! Не смей ненавидеть «Импалу».

Его голова появляется из-под капота.

– Серьезно? Ты рожаешь, машина – наш единственный способ доставить тебя в больницу – сломалась, а ты расстроена тем, что я называю твою машину дерьмом?

«Ох, ёжики-зеленые. Он прав».

– Я, мать твою, знал, что надо было ехать в моем грузовике. Но нет, пришлось взять твою машину.

– Я не знала, что она сломается! – кричу я.

Ривер с грохотом опускает капот.

– Просто охеренно здорово.

Я открываю дверцу и неловко выбираюсь из машины.

– Не понимаю, что тебя так раздражает. Это я ро-жа… а-ай!

Я бросаюсь вперед, хватаясь за дверцу машины. Ривер мгновенно оказывается рядом.

– Становится все хуже, – говорит Ривер.

– Да что ты? – огрызаюсь я.

– Будь милой, Рыжая.

– Отвали. Во мне ребенок сейчас играет в «твистер» с моей маткой, так что, думаю, это оправдывает то, что я такая строптивая.

– Ты имеешь в виду, стервозная.

Бросаю на него злобный взгляд. Придурок только улыбается.

Глубоко вдыхаю через нос, выдыхая ртом, чтобы преодолеть спазмы. Ривер гладит меня по пояснице. Это помогает.

– Давай вернемся в машину, – говорит он.

– Зачем? Она точно никуда не сдвинется. – И мы тоже. В груди начинает кружиться паника. – Что мы будем делать? – Мой голос упал до шепота.

Ривер оглядывается. Дорога пустынна. С тех пор, как мы сломались, мимо нас не проехало ни одной машины.

– Скоро кто-нибудь появится.

– И что мы сделаем, поймаем попутку?

– Ты опять ведешь себя, как стерва, Рыжая.

– Разве мы уже это не обсуждали? Во время родов женщине полагается быть сукой.

По его лицу расползается ухмылка.

– Ты только что сказала «сука».

– Нет, не сказала.

– Сказала.

– Я... ай! Ёб*шки-воробушки! – Тяжело дыша от очередной схватки, я хватаюсь за живот.

– Господи, Кэрри. Вернись в машину.

Позволяю ему осторожно усадить меня на заднее сиденье. Он оставляет дверь открытой.

– Я вызову «скорую», – говорит он.

– Хорошо. И скажи им, чтобы поторопились, потому что я думаю, Олив не терпится выйти, а я очень не хочу рожать на обочине дороги!

Слышу, как Ривер разговаривает со «скорой», а потом возвращается и садится на корточки возле машины.

– Как дела?

Я бросаю на него испепеляющий взгляд.

– Моя машина сломана. Здесь жарко, как в аду, а кондиционера у меня нет. Ах да, и я рожаю! Как, по-твоему, у меня дела?

– Черт, люблю, когда ты злишься, Рыжая. Так сексуально.

– Отвали. – Я хмуро смотрю на него, не в настроении для поддразниваний.

Снова начинаются схватки.

– Божечки святый! Как больно! – Слезы щиплют глаза.

Хватаю Ривера за предплечье, потому что оно ближе всего ко мне, и крепко сжимаю. Он накрывает мою руку своей, удерживая, и гладит по ноге.

– Дыши глубже, Кэрри, – мягко подбадривает он. – Вдох через нос, выдох через рот.

– Мне... мне кажется, Олив идет, Ривер. Я не перестаю чувствовать, что мне нужно потужиться.

– Что? – выдыхает он.

Видеть сейчас его лицо было бы смешно, если бы мой ребенок не пытался выбраться из моего тела, как инопланетянин в фильме «Чужой».

– Нет, она не может появиться сейчас! «Скорой» еще нет!

– Ну, не то чтобы у меня было право голоса!

– А ты не можешь ее задержать?

Я тупо на него смотрю.

– Ты, блин, серьезно? Задержать ее?

– Да, например, когда тебе нужно посрать, а туалета поблизости нет.

– Олив не кусок дерьма! – кричу я. – И, нет, я не могу, черт возьми, задержать ее... БЛИН! – кричу во всю мощь легких от очередной схватки. – Господи Иисусе! Она идет!

– Твою мать! – Он дергает себя за волосы. – Черт, что мне делать?

– Не знаю! Я не врач!

– Экстренная новость: я тоже!

– Перестань на меня орать! – кричу я.

– Господи. Ребенок, действительно, сейчас родится?

Я смотрю на него, тяжело дыша, мокрые от пота волосы прилипли к лицу.

– Да, Ривер, ребенок, действительно, родится.

– Ладно. Я еще раз позвоню в 911. Узнаю, насколько далеко от нас «скорая».

Он как раз достает мобильник, когда я слышу вой сирены.

– «Скорая» приехала, – с облегчением констатирует Ривер очевидное, как человек, который получил помилование в последнюю минуту перед тем, как отправиться на электрический стул.

«Скорая» подъезжает к машине.

– Эй, что у нас тут?

– Ребенок. – Ривер тычет пальцем в мою сторону, и его голос звучит взволнованно. – У Рыжей начались схватки. Отошли воды. А ей до родов оставалось еще две недели. Мы были на пути в больницу, когда ее дерьмомобиль сломался.

– Ладно. – Рядом со мной на корточки приседает дама и ставит возле себя медицинскую сумку. – Привет, милая. Меня зовут Хоуп. Я фельдшер, и я здесь, чтобы тебе помочь.

– Я Кэрри, – отвечаю, тяжело дыша.

– Что же, приятно познакомиться, Кэрри. Итак, у тебя начались схватки. Тридцать восемь недель, верно?

– Да.

– Какой промежуток между схватками?

– Трудно уследить. Но они очень частые. И я чувствую, что мне нужно потужиться.

– Ладно. И у тебя отошли воды?

Закусив губу, я киваю.

– Когда это случилось?

– Минут тридцать назад.

– Понятно. Не возражаешь, если я пощупаю твой живот?

– Пожалуйста.

Я сижу, пока она давит и нажимает на живот. Вздрагиваю от боли.

– Прости, – говорит она успокаивающим голосом. – Больно, да?

– Вы не поверите.

– У меня двое детей. Мальчики. Так что я знаю, каково тебе сейчас. Ладно, Кэрри, как думаешь, сможешь двигаться? Мне нужно отвести тебя в «скорую».

– Нет, – я качаю головой. – Не могу. Мне кажется, если я встану, ребенок просто выпадет.

– Ладно. Значит, придется осмотреть тебя здесь. Мне нужно увидеть, насколько ты раскрыта.

– Осмотреть здесь? – вклинивается Ривер. – А вы не можете отвезти ее в больницу?

Она отрицательно качает головой.

– Если я права – а обычно я права, – то времени ехать в больницу нет. Ребенок готов появиться прямо сейчас.

– Чего, бл*дь? – охает Ривер.

Я в том состоянии, что мне уже все равно. Я просто хочу, чтобы боль прекратилась, и сделаю все, чтобы это произошло.

– Ладно, Кэрри, мне нужно немного отодвинуть тебя назад, чтобы мы могли уложить тебя на сиденье.

– Хорошо.

– Папаша, мне нужно, чтобы вы обошли машину с другой стороны и встали позади Кэрри. Поддерживая ее подмышками, как можно более плавно помогите ей подвинуться.

«Папаша». Она считает Ривера отцом Олив.

В этот момент я встречаюсь взглядом с Ривером. Не могу понять, о чем он думает. Жду, что он ее поправит. Но он этого не делает.

И я тоже.

Ривер обходит машину с другой стороны и открывает позади меня дверцу. Он помогает мне принять горизонтальное положение. Но не уходит. Остается стоять на коленях возле машины. Его голова рядом с моей. Рукой он убирает волосы с моего лица.

– Кэрри, на тебе юбка, что облегчает мне работу. Но мне придется снять с тебя трусики, чтобы посмотреть, что там происходит. Это нормально?

– Да, – отвечаю я.

Я лежу на заднем сиденье машины на обочине. Юбка задрана выше согнутых колен. Трусики исчезли. И незнакомая женщина обследует мою вагину.

Достоинство, познакомься с мусорным ведром.

– Ладно. – Хоуп поднимает голову и смотрит на меня. – Похоже, мы принимаем роды здесь.

– Что? – восклицаем мы с Ривером одновременно.

Мне бы не стоило удивляться. У меня было сильное предчувствие, что так оно и будет.

Потребность вытолкнуть ребенка становится все сильнее.

– Ты полностью раскрыта, и ребенок готов выйти.

«Милостивый Господь на небесах.

Я рожаю на заднем сиденье своей машины».

Не так я представляла себе этот момент.

– Мне только нужно взять кое-что из машины «скорой помощи». Вернусь через секунду.

Я выдыхаю. Из уголков глаз струятся слезы.

– Поверить не могу, что это происходит, – говорю я Риверу.

– Не идеально, – отвечает он, все еще убирая волосы с моего лица. – Но это означает, что мы встретимся с Олив раньше, чем ожидалось. И это хорошо, правда?

Я поднимаю на него глаза. Глядя на его лицо верх тормашками. С этой точки обзора он даже красивее.

– Да, хорошо.

– Ладно, я вернулась. – Хоуп снова появляется у моих ног. – Давай приступим к родам. – Она хлопает в покрытые латексом ладоши.

У нее гораздо больше энтузиазма по этому поводу, чем у меня. Но ведь это не она сейчас выталкивает ребенка.

– Папочка, можете сесть позади мамы и поддержать ее? Это поможет, когда придет время тужиться.

– Конечно.

Хоуп помогает мне сесть, пока Ривер забирается в машину позади меня. Он закрывает дверцу и прислоняется к ней спиной. Я опираюсь спиной о его твердую грудь.

Хоуп знала, о чем говорила, когда сказала, что это поможет. Потому что его присутствие рядом уже помогает.

– А мы знаем, кто тут у нас? – спрашивает меня Хоуп.

– Ребенок, – шепчет мне на ухо Ривер, и я, честно говоря, не знаю, серьезно он говорит или нет.

– Она имела в виду пол ребенка. – Я закатываю глаза. – И нет, я не выяснила пол, – говорю я Хоуп.

– Сюрприз. Я люблю сюрпризы. – Она сияет.

– Я тоже, но не такие веселые сюрпризы, когда твою матку сжимают, как грейпфрут в соковыжималке! – выдавливаю я, когда на меня обрушивается очередная волна боли.

– Еще одна схватка? – спрашивает Хоуп.

– Да-а-а, – выдыхаю я.

«Господи, кажется, я умираю. Такой боли я не испытывала никогда».

– Ты все еще чувствуешь, что тебе нужно потужиться? – спрашивает меня Хоуп.

Я киваю.

– Ладно, Кэрри, просто прислушивайся к своему телу. Хорошенько потужься.

Я сжимаю челюсти и тужусь изо всех сил. Мои ноги скользят по сиденью.

– Не могу! – Я тяжело дышу. – У меня такое чувство, что я съезжаю с сиденья!

– Ты можешь, – говорит мне Хоуп. – Поставь ноги сюда. – Она располагает мои ноги так, чтобы они упирались о салон машины. – Если будешь тужиться вот так, то никуда не сдвинешься.

– Ты справишься, Кэрри, – шепчет мне на ухо Ривер.

Он поднимает руки, и я хватаюсь за них.

– Ладно, Кэрри, тужься еще раз! – говорит Хоуп.

Я тужусь изо всех сил.

– АРРГГХ! – кричу и останавливаюсь. – Ничего не выходит! – плачу я.

– Ты отлично справляешься, Кэрри. Просто продолжай.

– Но мне больно! – хнычу я.

– Знаю. Но ты справишься. Ты сильная, крутая женщина. Ты можешь это сделать. Держу пари, ты могла бы родить этого ребенка во сне.

– Во сне? – Я задыхаюсь от смеха.

– Конечно, – она улыбается мне. – Ты женщина. Мы можем все, что захотим. А теперь давай сделаем это, хорошо? Принеси этого ребенка в наш мир, и тогда мы все сможем уехать и выпить по чашечке хорошего кофе.

– Чай, и мы договорились.

– По рукам, – она улыбается мне. – А теперь давай, Кэрри. Мне нужно, чтобы ты еще раз хорошенько толкнула.

Стиснув зубы, крепко сжимаю руки Ривера и тужусь изо всех сил. Но кажется, все напрасно.

– Я не могу! Слишком больно. Я не могу этого вынести. – Я мотаю головой из стороны в сторону. Чувствую себя так, словно меня разрывают надвое.

– Можешь, – подбадривает Хоуп.

– Нет, я устала. С меня хватит! Я хочу домой!

– И мы поедем домой, Кэрри. Обещаю, мы поедем домой, как только все это закончится. Тебе просто нужно очень сильно потужиться.

– Я так и делала! Ничего не получается! – плачу я.

Мое лицо мокрое от слез. Я вся в поту. И испытываю самую ужасную боль за всю свою жизнь.

Ривер берет меня за подбородок, поворачивая к себе и глядя в мои глаза.

– Ты можешь это сделать, Рыжая. Ты пережила гораздо худшее, чем это, и выбралась.

– Нет… – плачу я. – Я не могу... слишком больно. Я не могу этого вынести.

– Можете дать ей что-нибудь, чтобы облегчить боль? – спрашивает Ривер Хоуп.

– Мне очень жаль. – Она отрицательно качает головой. – Слишком поздно, Кэрри. Роды в завершающей стадии. Я вижу макушку. Сейчас мне нужен от тебя один очень сильный толчок.

Я обеими ногами упираюсь в салон машины. Мое достоинство исчезло в тот момент, когда ребенок решил появиться пораньше.

Ривер снова смотрит мне в глаза.

– Ты можешь это сделать, потому что должна. Олив нужно, чтобы ты тужилась. Ей нужна твоя помощь, чтобы выбраться в мир. Итак, тебе нужно собрать волю в кулак и сделать все возможное, чтобы пройти через это.

«Ты можешь это сделать, Кэрри.

Можешь».

– А-А-А! – кричу я, делая один большой толчок.

– Вот так, – подбадривает Хоуп. – Просто продолжай тужиться.

– Вот так, Кэрри. Продолжай.

– ГРЕБАНЫЙ АД! – кричу я. В этот момент я напоминаю Ривера, и позволяю каждому ругательству, которое могу придумать, сорваться с моих губ. – СВЯТОЙ ГРЕБАНЫЙ Х*Й! ГРЕБАНАЯ УБЛЮДОЧНАЯ БОЛЬ!

– Йу-ху! – гудит Ривер. – Вот это моя девочка! Продолжай!

– ГОСПОДИ БОЖЕ!

– Плечики вышли! – Хоуп сверкает улыбкой. – Еще один сильный толчок, Кэрри, и все будет кончено.

– Еще один, – выдыхаю я, измученная, всем телом повиснув на Ривере.

– Слышала, что сказала леди. Еще один толчок, и мы, наконец-то, встретимся с Олив.

«Мы».

При этой мысли я напрягаю все оставшиеся силы. Стиснув зубы, тужусь изо всех сил, крича сквозь боль:

– БЛ*ДЬ!

А потом слышу самый сладкий звук в мире.

Плачь моего ребенка.

– У тебя девочка! – Сияющая Хоуп передает мне мою малышку и кладет ее мне на грудь.

«Моя малышка.

У меня дочь.

Дочь».

Смотрю на крошечную головку, покрытую копной светлых волос, и меня накрывает волна любви, подобной которой я никогда не испытывала. Слегка сдвигаю ее крошечное тельце, чтобы впервые увидеть ее лицо. Оглядываю ее сверху вниз.

Боже, какая она красивая. Идеальная.

На меня взирают любопытные темно-синие глазки.

Я ласково целую ее в нежную щечку.

– Я твоя мама, – шепчу я ей.

– Она прекрасна, Кэрри.

Оглядываюсь на Ривера, который смотрит на нее с благоговением, обожанием и удивлением.

Он переводит взгляд на меня.

– Она очень похожа на тебя.

Я снова смотрю на дочь.

– Ты так думаешь?

– Определенно. – Он нежно целует меня в лоб. – Ты прекрасно справилась, Кэрри.

Может, от всепоглощающей эмоции момента или, может, просто от нужды, но я подаюсь к нему и прижимаюсь легким поцелуем к его губам.

Начинаю отодвигаться, но его рука обхватывает мою щеку, возвращая меня к своему рту.

Он целует меня мягко, ласково. Нежно посасывая нижнюю губу.

Я отстраняюсь от поцелуя и смотрю ему в глаза. Он бережно заправляет мне волосы за ухо. Его глаза не отрываются от моих.

– Спасибо, – шепчу я.

– За что?

– За то, что ты здесь. За то, что ты – это ты, – повторяю я слова, которые он сказал мне в ту ночь, когда мы научились доверять друг другу.

– Пару минут, ребята, – Хоуп появляется снова, привлекая мое внимание, – а потом мы перенесем маму и ребенка в машину «скорой помощи» и отвезем вас в больницу.

Замечаю, что нижняя половина тела покрыта одеялом. Я даже не поняла, что Хоуп меня прикрыла. Была слишком увлечена любовью к своему ребенку и мужчиной, сидящим позади меня.

– Можно мне поехать с ними в «скорой»? – спрашивает Ривер. – Ты не против? – обращается он ко мне.

– С удовольствием, – отвечаю я.

– Итак, у нас уже есть имя для этой маленькой красавицы? – спрашивает меня Хоуп.

Я долго смотрю на нее, потом перевожу взгляд на дочь, и на моих губах появляется улыбка.

– Не было. Но теперь есть.

28

Кэрри

Хоуп Олив Форд – самый совершенный человечек на свете.

И я говорю это не только потому, что я ее мама. Это правда.

Она потрясающая.

Она пребывает на этой земле уже два месяца, и это были лучшие месяцы в моей жизни.

Утомительные. Но самые лучшие.

Честно говоря, я не помню жизни до нее.

Может, потому что я измотана.

Но не хочу, чтобы что-то было иначе.

Мне всегда казалось, что если бы я могла вернуться назад во времени к тому моменту, когда встретила Нила, то убежала бы в противоположном направлении. Но теперь... с Хоуп, я знаю, что, если бы мне дали этот шанс, я бы повторила свое прошлое. Вытерпела всю боль, унижения и страдания, потому что в итоге получила бы ее. А она – это все.

Я ненавижу Нила за все, кроме нее. Она – единственное, за что я ему благодарна.

Потому что она совершенна.

Иногда мне приходится напоминать себе, что все это не сон. Что я не проснусь в том доме, по-прежнему с Нилом.

Никогда не могла представить, что у меня будет такая жизнь, как сейчас, с Хоуп. И Ривером.

С момента рождения Хоуп Ривер вел себя удивительно. Он без памяти влюбился в нее. То, как он смотрит на мою дочь... словно она драгоценный дар, который он будет защищать любой ценой, вызывает в сердце щемящую боль, но в хорошем смысле. Удивительно наблюдать, как этот большой мужчина превращается в месиво из-за моей маленькой девочки.

Он почти все время у меня дома. Уходит домой только, чтобы принять душ и переодеться, и когда ему нужно работать над заказами своих стеклянных изделий.

Он во всем принимает активное участие. Меняет подгузники. Помогает купать и укладывает спать. Укачивать ее, если может обойтись без меня.

Кормит, чтобы поддерживать во мне энергию. Оказалось, что у Хоуп отменный аппетит. У меня такое чувство, что она постоянно висит на груди.

Но если моей девочке нужно молоко, то она его получит.

Ривер даже присматривает за ней, когда я на работе. Да, я вернулась на работу. Мама должна приносить домой бекон для своей девочки.

Две недели назад Ривер предложил присматривать за ней, когда мне придет время возвращаться на работу, где я сейчас и нахожусь, стоя у стойки и ожидая заказ своего клиента на завтрак.

Я даже и словом не обмолвилась ему о своих опасениях по поводу того, что мне придется оставить ее в детском саду с кучей незнакомых людей.

Мне даже не пришлось ничего ему говорить, словно он знал о моих проблемах.

Он понимает меня лучше, чем кто-либо.

Иногда мне кажется, что он – вторая половинка моей души. Часть, которую я утратила, но не осознавала этого до того дня, когда посмотрела ему в глаза и увидела его. Настоящего его.

Мы почти как семья.

Но это не так.

Мы с Ривером... мы вместе во всех смыслах этого слова, за исключением того, что на самом деле мы не вместе.

Я никогда не упоминала о нашем поцелуе после рождения Хоуп, и он тоже. Совсем как и о поцелуе до этого.

Похоже, мы с Ривером целуемся время от времени и никогда это не обсуждаем.

Не то чтобы я жаловалась. Мне нравится, что в моей жизни есть Ривер. Не знаю, что бы я без него делала.

Но... мои чувства к нему со временем только усилились.

И я не могу перестать думать о том, что придет время, когда он встретит кого-нибудь. Я знаю, что временами он колючий придурок, но под колючками скрывается красота и доброта.

Найдется женщина, которая схватится за него.

И тогда я его потеряю.

Но сейчас я об этом не думаю. От таких мыслей мне становится грустно, а я не хочу грустить, потому что в моей жизни теперь слишком много хорошего.

Гай ставит передо мной тарелку. Я подхватываю ее и подхожу к столику клиента.

Когда я ставлю перед ним тарелку, дверь открывается. Подняв голову, вижу, как двое моих любимых людей, входят в закусочную.

Забавно, только я подумала о них обоих, как они появились.

Хотя в последнее время я думаю лишь о них.

– Приятного аппетита, – говорю я клиенту.

Затем отхожу от столика, моя улыбка превращается в луч света, направленный на мою маленькую девочку в объятиях Ривера.

– Привет. – Я наклоняюсь и целую ее в щечку. – Что вы тут делаете, ребята? Не то чтобы я не оценила этот визит.

– Решили прогуляться. Хоуп начала капризничать, и я решил, что прогулка в город развлечет ее.

– Дай-ка ее мне. Годы прошли с тех пор, как я в последний раз обнимала свою девочку.

– Около... трех часов, – язвительно замечает он.

– Как я уже сказала, годы.

Ривер протягивает мне Хоуп, и я прижимаю ее к себе, награждая поцелуем в носик, вдыхая ее сладкий детский аромат.

Звенит дверной колокольчик. Это Сэди вернулась из продуктового магазина. У нас заканчивалось молоко.

– Хоуп здесь! – Она бросает пакет с продуктами на прилавок и подходит к нам, практически отпихивая Ривера с дороги. – Дай ее мне, мамочка. Тетя Сэди хочет обнимашек.

Смеясь, я передаю ее Сэди, которая забирает ее у меня.

– Как поживает моя милая девочка? – воркует над ней Сэди. – Ты уже так выросла с тех пор, как мы в последний раз виделись.

Это было два дня назад. С момента появления Хоуп, Сэди стала постоянным гостем в моем доме. Она просто помешана на детях. И до безумия обожает Хоуп.

Мне нравится, что в жизни Хоуп уже есть люди, которые любят ее и заботятся о ней. У нее есть семья.

– Я слышал, что Хоуп здесь? – кричит из кухни Гай. – Несите ее сюда.

– Ни за что! Ты там готовишь бекон. Она вся им пропахнет.

– Ладно. Я сам к ней выйду. – Кухонная дверь распахивается и появляется Гай. – Но если бекон сгорит, это твоя вина.

Я со смехом наблюдаю, как Сэди и Гай спорят о том, кому держать Хоуп. Я чувствую, как Ривер тянет меня за рукав.

– Есть минутка? – Он кивает в сторону.

– Конечно. Все в порядке? – спрашиваю, следуя за ним в тихое место по другую сторону стойки.

– Да, все в порядке. Просто… – Он выдыхает. – Я зашел не случайно.

– Знаю. Ты сказал, что вышел погулять, потому что Хоуп капризничала.

– Нет. То есть, да, она капризничала. Но я пришел в закусочную не поэтому.

– Ладно. Тогда почему?

– Ну, вообще-то я пришел повидаться с Сэди.

– Сэди? – Я растерянно смотрю на нее, потом снова на Ривера.

– Да… я хотел попросить ее об одолжении.

– Что за одолжение? – А еще мне интересно, почему он говорит мне это именно сейчас.

И тут мне в голову приходит мысль, похожая на глухой удар гантели.

«О нет. Он ведь не... с Сэди, нет?

Нет, конечно, нет.

Я никогда не видела между ними и намека на что-то подобное. Честно говоря, он с ней почти не разговаривает.

И Сэди знает, что мы не вместе, но она знает о моих чувствах к нему. Девушке нужно с кем-то поговорить о таких вещах.

И Сэди никогда не нарушит девичий кодекс.

Я так думаю».

– Ну… я собирался спросить Сэди... – «Не думаю, что хочу это слышать. Будет ли с моей стороны ребячеством заткнуть уши пальцами?» – не присмотрит ли она за Хоуп сегодня вечером, пока мы с тобой отправимся на ужин.

«Что?»

– Что?

– Ужин, Рыжая. Ты и я.

– Хочешь пригласить меня на ужин? – медленно говорю я.

– Да.

– Зачем?

Он бросает на меня взгляд, который говорит, что я уже должна знать ответ.

– Затем, Рыжая, что ты моя девушка.

Мое сердце буквально замирает. «Я его девушка».

– Да? – выдавливаю я, словно мне рот набили ватой.

– Да. А парни водят своих девушек на свидания.

– Э-э, Ривер... я что-то упустила?

– Нет. Мы целовались дважды.

– Да... но... первый раз был, когда я еще была беременна Хоуп, а второй – сразу после ее рождения. И с тех пор ничего не было. Между нами не было даже намека. Я считала…

– Что?

– Что я тебе не интересна в этом смысле.

Он подходит ближе, и мое дыхание прерывается.

– Ты мне более чем интересна. Так было всегда. Но ты была беременна, и я не хотел переходить никаких границ. А потом родилась Хоуп, и тебе нужно было время, чтобы приспособиться быть матерью своему ребенку.

– Она все еще ребенок. Так почему именно сейчас? – тихо спрашиваю я.

– Потому что мне надоело ждать. – Его рука скользит по моей талии, притягивая меня ближе к себе. – Хоуп два месяца. Пора сделать это дело между нами официальным.

– Дело?

– Да, Рыжая. – Он наклоняется и шепчет мне на ухо: – Я приглашаю тебя сегодня вечером. Мы поедим. Повеселимся. А потом я отвезу тебя домой на своем грузовике, и мы будем целоваться на переднем сиденье, как пара подростков.

Я откидываюсь назад, чтобы заглянуть ему в глаза. Проблеск желания в них безошибочен. Все мое тело накаляется. Если бы кто-нибудь чиркнул спичкой рядом со мной, я бы тут же воспламенилась.

– Только целоваться? – Я прикусываю губу.

Его взгляд останавливается на моих губах, а уголки рта приподнимаются.

– Мы можем добраться до второй базы. До третьей, если будешь хорошей девочкой.

Я прижимаюсь щекой к его щеке, касаясь губами его уха.

– А если ты будешь хорошим мальчиком, то я, возможно, даже позволю тебе выбить хоумран.

Я отхожу от него и с ухмылкой направляюсь в сторону кухни, зная, что он не отводит взгляда от моей виляющей задницы.