Текст книги "Любовный пасьянс"
Автор книги: Саманта Фостер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 6
Элли проследовала в салун «Медный колокол», подошла к угловому столику и, пинком отодвинув стул, села. Стив уселся за тем же столиком напротив и, улыбнувшись для пущего эффекта, представился:
– Марк Андре Стив Такер, к вашим услугам, мадемуазель.
Покончив, таким образом, с официальной частью, он положил руки на стол и стал смотреть на девушку, отчасти еще и потому, что от нее, действительно, трудно было отвести взгляд.
Элли Райс и вправду была хороша. Еще не совсем остывшая от гнева, настороженная и колючая, она не походила ни на одну из тех женщин, которых ему доводилось знать. У нее были правильные, удивительно красивые черты лица. Кожа под жаркими солнечными лучами приобрела красивый золотисто-медовый цвет, глаза девушки, все еще горящие от гнева, были самыми красивыми из всех, какие Стиву доводилось когда-либо видеть, и сияли тем же зеленовато-синим цветом, что и замечательные камни на ее ожерелье.
– Меня зовут просто Элли, – сказала она. – И мне не нужны эти ваши «мадемуазели», словно я сама не знаю, кто я такая.
Быстрым движением руки она бросила свою шляпу на свободный стул, стоявший рядом, и Стив снова оказался приятно удивлен. Он приготовился увидеть коротко остриженную голову, но оказалось, что у его собеседницы густые и блестящие светлые волосы, собранные в тугой узел на затылке.
С некоторым облегчением Стив убедился в том, что был прав, когда подозревал у этой женщины некоторые слабости, свойственные ее полу.
– Тысяча извинений, мадему… э-э… Элли, – тут же кивнул он. – Я просто хотел быть учтивым.
– Ну и не затрудняйте себя, – парировала она. – Давайте-ка лучше выкладывайте, почему это вы называете себя совладельцем «Райс Лайн».
Если сказать, что Стив улыбнулся, то это значит не сказать ничего. Наверное, так улыбаются ангелы прибывающим на небеса праведникам.
– Не то, что называю, Элли. Это самая настоящая, правда!
Стив выудил из внутреннего кармана кожаный бумажник, в котором держал бумаги, переданные ему Закери Райсом, и сказал:
– Месье Закери Райс поставил свою часть доходов от компании, как ставку во время нашей с ним игры в карты. И он проиграл…
Сердце у Элли упало. Конечно, подпись дядюшки Зака сомнений не вызывала, это был его корявый почерк. В документе говорилось, что он передает свою часть доходов от их семейной компании этому вот французу, как залог за уплату карточного долга.
Но даже если и так, Элли не имела ни малейшего намерения добровольно соглашаться на то, что ей говорил этот пройдоха. Нет! Она будет бороться!
– Дядя Зак, должен будет сообщить мне сам, что передал вам свои права на доходы от нашей компании, – холодно заявила она. – Я думаю, что вы просто ограбили его и заставили сделать эту подпись.
Стив смертельно побледнел. Он, было, начал вставать со стула, но затем снова сел на место.
– Мадемуа… – он чертыхнулся про себя, затем сделал глубокий вдох и медленно сказал: – Видите ли, если бы месье Райс мог в настоящий момент хоть кому-нибудь хоть что-нибудь рассказать, то мне не пришлось бы проделать весь этот кошмарный путь сюда с этими документами.
– Что вы имеете в виду? – Элли подозрительно посмотрела на француза.
– Ваш дядюшка умер.
– Как?! – У нее по спине пробежал холодок, когда ее вдруг озарила страшная догадка. Ледяной взгляд девушки уперся в лицо Стива. – Неужели, вы…
Стив покачал головой:
– Нет, нет! Он умер во сне, не успев выкупить свой залог. И я удивлен, что ваши агенты в Лондоне не поставили в известность вас… или его семью.
– А я и есть его семья… – теперь уже растерянно произнесла Элли, чувствуя предательскую тошноту. Еще недавно, она боялась, что дядя Зак вернется, и весь их бизнес полетит в тартарары, и вот случилось даже худшее, что можно было предположить. Вместо дядюшки появился этот французский хлыщ. Она почувствовала запоздалое раскаяние. Они с бабушкой, были для дяди единственными родными людьми, а она даже не вспоминала о нем.
Слезы показались на глазах девушки, но уже в следующую секунду она взяла себя в руки. Нельзя было позволять, чтобы этот Марк Андре Стив Такер увидел ее слабой. Пробормотав слова молитвы, Элли оттолкнулась от стола и встала.
– Элли! – Стив воскликнул в отчаянии, увидев, что его собеседница пошла к выходу из салуна. Заметив, что при звуках его голоса глаза всех присутствующих обратились к нему, он вежливо поклонился всем и никому в отдельности, схватил бумаги и, сунув их в карман, поспешно бросился за девушкой. Ему удалось догнать ее за качающимися дверями.
– Но, наши дела… – начал, было, Стив.
Элли резко отмахнулась от него.
– Неужели мне нельзя в такую минуту побыть одной?
Спустя еще секунду, она легко вскочила в седло большой сильной лошади. Копыта лошади глухо застучали по пыли, которая, поднявшись столбом, медленно начала оседать на его, когда-то лучший, костюм.
Кто-то тронул Стива за локоть, и, резко обернувшись, он увидел Люсьена. Слуга озабоченно посмотрел на своего господина и спросил:
– Месье, а где же мы с вами устроимся на ночь? Стив вздохнул и с тоской посмотрел вдаль, туда, где лучи заходящего солнца окрашивали вечернее небо в янтарно-красный цвет.
Элли Райс, не проявив ни малейшего гостеприимства к путешественникам, скрылась из глаз. К счастью, на окраине городка Стив заметил какую-то конюшню с эмблемой «Райс Лайн». Он кивнул в ту сторону и сказал Люсьену:
– Пошли, может, там найдется для нас свободное стойло?
* * *
– Эй, вставай-ка, мистер!
Рупер Хорес, пришедший задать корму лошадям, воткнул вилы всего в шести дюймах от его лица. – Мы тут не любим всяких скряг, которым жалко потратиться на ночлег!
Стив вскочил на ноги так стремительно, что сено разлетелось во все стороны. В углу стойла стоял, дрожа как осиновый лист на ветру, Люсьен и бормотал что-то на своем родном языке. Здоровяк, ворвавшийся к ним в стойло с вилами, теперь вырвал их из земли и держал как индейское копье.
– Да нет же, вы ошиблись! – запротестовал Стив. – Я…
– Ты – наглец, который вторгся в чужие владения! – оборвал его Руп. – А теперь, давайте, выметайтесь отсюда оба, пока я не оставил вам кое-каких отметин на память!
– Эй, успокойся, Руп! – донесся знакомый голос от двери конюшни.
Но Стив не отважился повернуться туда, так как мужчина по имени Руп по-прежнему грозил наделать в нем дырок.
– Это же тот самый парень, который вчера во время налета завалил того бандита!
Руп недоверчиво посмотрел на обвешанного клочками сена Стива Такера.
– Вот этот хлыщ?
Подошедший к ним Здоровяк Билл, руки которого были перевязаны чистыми бинтами, приветливо улыбнулся и утвердительно кивнул:
– Я понимаю, что этот парень не похож на силача, который одной рукой поднимает камни и выбивает из седла бандюг, но это именно он!
Руп воткнул вилы в охапку сена и произнес:
– Извиняюсь.
Он протянул руку Стиву:
– Полагаю, что я должен поблагодарить вас, и думаю, что вы объясните причину, по которой оказались в моей конюшне.
– Это ему кажется, что он имеет право спать в твоей конюшне! – послышался голос Элли, которая ввела в помещение свою большую лошадь и обмотала поводья вокруг коновязи. Затем, повернувшись к мужчинам, она добавила:
– Этот тип заявляет, что он совладелец «Райс Лайн»!
– О, черт, что ты говоришь! – рука Рупа, протянутая Стиву, упала вниз, а в голосе послышался вызов.
– К сожалению, приходится признать, что часть его истории подтверждается! – сказала мрачно Элли. – С сегодняшней почтой пришло письмо, в котором лондонские власти сообщают, что дядя Зак умер больше месяца тому назад, то есть в июне.
– А что, он еще говорит? – спросил Руп.
– А еще, он говорит, что перед своей кончиной дядя Зак решил нас разорить и передал свою долю наследства в компании вот этому типу. Вернее, он поставил ее, вместо ставки в карточной игре и проиграл.
– Ему? – присутствующие посмотрели на Стива так, что он сразу понял, в конюшне ему больше не ночевать. Не пустят!
– Так он говорит.
– Это не я, это документы, которые мне отдал месье Райс, так говорят! – воскликнул Стив. – Этому, между прочим, и свидетели есть!
Он указал на своего спутника.
– Вот, Люсьен может подтвердить и…
Элли неприветливо посмотрела на Люсьена.
– Для доказательства, нам нужны подтверждения другого человека! – заявила она. – И пока мы их не получим, ваши документы – простые бумажки! Понятно?!
– Нет! – Стив стряхнул солому со своих брюк. – Насколько я понимаю, меня отсюда выставляют? Мне не нужна ваша «Райс Лайн», а только стоимость моей доли. Если бы месье Райс не умер, то он оплатил бы карточный долг и выкупил бы свою долю в компании на следующий день после игры. – Только это и привело меня к вам! И уверяю вас, что мне больше всего на свете хочется скорее договориться с вами и уехать из этой дыры.
– Можете уезжать хоть сейчас! – парировала Элли. – Но я не собираюсь выплачивать карточные долги Зака!
Она с такой яростью фыркнула, что с ее лба взметнулись пряди золотисто-каштановых волос. – А если вы, хотите получить деньги за те бумажки, которые с собой привезли, вам придется долго ждать, потому что я не расстанусь ни с одним пенсом, пока не буду убеждена, что вы получили бумаги законно.
– Но это же займет месяцы, а может, и целый год! – запротестовал Стив.
– Примерно около этого! – хладнокровно ответила Элли. – Но пока я не найду в Лондоне, какого-нибудь свидетеля, достойного доверия, вы не получите от меня ни цента.
– Боюсь, что я не смогу так долго ждать, – возразил Стив. Теперь, ему особенно не хотелось, чтобы кто-то спрашивал о нем в Лондоне.
Элли провела рукой по теплому лошадиному боку. Была у нее слабая надежда, что история, рассказанная французом, и письмо окажутся фальшивкой. Но она слишком хорошо знала своего дядюшку Зака, чтобы всерьез рассчитывать на такое счастливое стечение обстоятельств. У дяди было слабое сердце, и, сказать по правде, еще более слабая голова.
Смиренно вздохнув, Элли только неприветливо посмотрела на незваного гостя, а затем резко отвела взгляд. И провалиться ей на этом месте, если ей нравится, как он на нее смотрит. От его пронзительных голубых глаз у Элли внезапно закружилась голова.
– Если у вас в настоящее время нет денег, – более чем прохладно сказала Элли, – мы можем предложить вам кое-какую работу здесь при лошадях. Помогайте пока Рупу. А за это будете получать еду и, кроме того, сможете тут же ночевать. Естественно, это относится и к вашему человеку.
– Но, мадемуазель, это невозможно. Я слуга месье Такера – важно сказал Люсьен.
– Слуга?! – Элли язвительно засмеялась. – Ну, черт возьми, полагаю, вы сможете держать его пальто, пока он будет махать вилами.
Резко стряхнув солому с рукава, Стив шагнул к девушке.
– Вы не должны оскорблять моего слугу и друга! – решительно заявил он.
В ответ Элли, уже собираясь уходить, пожала плечами и обронила:
– А я этого и не собираюсь делать. Я хотела оскорбить вас.
Разъяренный Стив бросился вслед за ней. Но Люсьен удержал хозяина и, когда девушка уже скрылась из виду, спросил, не скрывая тревоги:
– Месье, как вы полагаете, тут, в Штатах, много таких, как она?
– Думаю, что нет, – задумчиво ответил Стив. – Убежден, что это был опытный образец, и Господь Бог сразу заметил свою ошибку.
Руп вышел из конюшни на пару минут раньше Элли.
Облокотившись на жерди, ограждавшие двор, он закурил и стал ожидать. Наконец, Руп услышал, как девушка тихо выругалась, выйдя во двор.
– Зря ты так разозлила этого француза, Элли, – спокойно произнес Руп. – Парень может оказаться умнее, чем ты полагаешь.
Элли мучительно возвела глаза к небесам, всем своим видом показывая, что она сейчас не расположена к тому, чтобы выслушивать советы.
– Я собираюсь терпеть его ровно столько времени, сколько мне потребуется, чтобы собрать денег для расчета с ним. – Она тяжело вздохнула и, замедлив шаги, направилась к Рупу. – Ты, наверное, забыл, что папа вложил все наши свободные деньги в три новых дилижанса за месяц до своей смерти.
– У-гу, – неопределенно промычал Руп, сделав глубокую затяжку. – Сдается, ты довела этого француза до того, что он теперь бесится, как необъезженная лошадь под седлом.
Элли громко застонала:
– Не знаю, почему этот тип должен чувствовать себя сейчас лучше, чем я.
– Уверен, если ты немножко поразмыслишь, то и сама поймешь! – сказал Руп многозначительно. – Неужели ты забыла, что тут, поблизости, есть кое-кто, готовый заплатить за это любую сумму.
– А, черт! – Туман в голове Элли рассеялся, и ее пронзила догадка – Смит! Она с силой ударила по жерди. – Я и не подумала о нем!
– А надо бы подумать, потому что Смит обо всем к утру узнает! И он будет к французу значительно ласковее тебя!
– Смит наверняка расцелует его в…
Она сердито уставила палец, словно дуло пистолета, на Рупа.
– И не вздумай говорить, что это должна сделать я!
– Да я ведь только говорю, что тебе надо быть чуть полюбезнее с этим малым. А лучше всего вот что: отвези-ка его к себе на ранчо. Если сможешь, подержи его там. Смиту туда не добраться!
Снова застонав, Элли согласилась: Руп прав! Харрис Смит набит деньгами под самую завязку. Он может купить любого хозяина вместе с его ранчо в округе. Смиту, действительно, будет несложно заплатить Такеру! Она почувствовала глухую ярость. Благодаря дядюшке Заку, ей придется унижаться перед этим французом. Смит будет землю рыть, чтобы заполучить сорок процентов «Райс Лайн». Он чуть весь город не поднял на дыбы, пытаясь получить те десять процентов, которые Зак поставил на кон и проиграл перед своим отъездом из Мидлчерча. Сейчас этими десятью процентами владел Руп, но это была чистейшая случайность, что ему удалось найти того типа, который выиграл у Зака, и перекупить у него ту долю.
Элли слышала, что Смит до сих пор разыскивает того человека. И, конечно, когда он услышит о Такере, он вцепится в него руками и ногами, ведь сорок процентов – это не шуточки!
– Ладно, отвези француза на ранчо, – устало сказала она. – Скажи ему, что мы поговорим с ним за завтраком.
ГЛАВА 7
В спальне одного лондонского дома, слуга подал завтрак в постель крепкому, плотному англичанину по имени Эйвери Нокс.
Хозяин, не говоря ни слова, сунул его слуге обратно. Тот от удивления едва удержал тяжелый поднос, и несколько капель кофе пролились на смятую постель прямо у ног хозяина.
– Проклятье! – воскликнул Нокс и отдернул ногу от горячих капель. Испуганный слуга быстро поставил поднос на туалетный столик и начал быстро вытирать коричневые пятна от кофе.
– Ладно, потом вытрешь! – махнул Эйвери Нокс неуклюжему парню, которого нанял недавно. За последние месяцы, ему пришлось отпустить всех лучших слуг, и перемены, произошедшие в его жизни, вовсе ему не нравились.
– Позови сюда Сьюарда! – приказал он. Через несколько минут в комнату вошел кряжистый человек с пышными рыжими бакенбардами.
Дерби Сьюард огляделся по сторонам, чтобы удостовериться, что они одни. Спальня была обставлена довольно бедно, хотя и память Сьюарда, и отметки на ковре говорили о том, что она знавала лучшие времена.
– Вы хотели меня видеть? – безразлично спросил он, понимая, что Нокс без него не сможет обойтись, даже если начнет продавать собственные штаны. – Говорите, что вам нужно! – Сьюард подошел поближе к кровати, разглаживая густые бакенбарды. Они были его гордостью, его украшением и служили ему вознаграждением за преждевременную лысину.
– Мне нужно, то же самое, что и раньше! – Нокс, все еще в нижнем белье, подложил пуховую подушку под спину. – Меня интересуют француз и письмо!
– Такер исчез! – напомнил спокойно Сьюард. – И поскольку здесь, ему обеспечена виселица, то едва ли он снова сунется в Лондон. Теперь о письме, – продолжал он так же монотонно и спокойно. – У женщины его не было с собой. Мы не можем с уверенностью сказать, что Такер никогда его не получит и никогда не узнает о его содержании.
– Если только эта старуха не рассказала ему все перед смертью! – сварливо заметил Нокс.
– Невозможно! – уверенно ответил Сьюард. – Эта женщина умерла перед его дверью. Слуга втащил ее внутрь, когда она уже не могла слова сказать.
– Это ты так говоришь! – буркнул Нокс. – Обдумав все, я решил, что на карту поставлено слишком много, и нельзя допустить ни малейшего риска! Грязный, вонючий ублюдок!
– Полагаю, вы имеете в виду вашего дядюшку? – ухмыльнулся Сьюард.
Нокс поднял глаза на сидящего у кровати мужчину и угрюмо ответил:
– Правильно полагаешь. Лорд Эндрю Нокс – сумасшедший болван. Надо же! Он хранил свой поганый секрет тридцать лет! И обрушил все это на меня уже после своей смерти. Мерзкая могильная шутка!
Нокс сцепил пальцы обеих рук и, сложив их на своем круглом животе, добавил: – Я его никогда не любил, ты же знаешь. Он обращался с моим отцом, как со слугой и довел его до преждевременной смерти!
– А меня, он, вообще преследовал, словно волк ягненка!
– Надо же, какой вероломный человек! – счел возможным посочувствовать Сьюард.
– Хуже, – кивнул Нокс, – жалкое ничтожество! Он тридцать лет придирался ко мне: «Следи за своими поступками, малыш, не то я оставлю все, что имею, церкви».
Нокс посмотрел прямо на Сьюарда.
– Признаюсь, я верил ему. Если была возможность, он даже ломаного гроша не тратил, только сидел на своих капиталах и смотрел, как они увеличиваются, И все время делал вид, что именно я его наследник. И никогда не сказал ни слова о…
– О жене и сыне, – добавил Сьюард, желая прервать этот утомительный поток воспоминаний.
Глядя перед собой, Нокс расцепил пальцы и начал раздраженно мять край бархатного одеяла.
– Тридцать лет хранил свою проклятую тайну! – снова забормотал он. И ни разу, даже не заикнулся об этом! Конечно, я слышал от слуг сплетни о том, что когда-то у старика была интрижка с какой-то француженкой-кухаркой. Говорили, что он вроде бы соблазнил ее, и даже приблизил к себе, а потом избил чуть ли не до полусмерти. Так, что она сбежала от него и родила кого-то там. Нокс покачал головой, чувствуя новый приступ раздражения.
– Но кто же мог предположить, что он женился на этой шлюхе еще до того, как выгнал ее! И даже не побеспокоился о разводе с ней!
– Думаю, это все от гордости. Лорд Эндрю Нокс, должно быть, не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о его жене-кухарке, которую он не смог удержать при себе. – Сьюард запустил пальцы в свою густую бороду:
– Однако, сэр, вас он поставил в совершенно безвыходное положение, так что и ума не приложишь, что теперь делать!
Нокс кивнул и прищурился так, что его маленькие глазки почти исчезли в складках жирного лица.
Согласно условиям завещания дядюшки, и его титул и все его состояние, за исключением сущей малости, передавались сыну, которого он даже и не знал: какому-то французу по имени Марк Андре Стив Такер. А он, Эйвери Нокс, всю жизнь надеявшийся унаследовать дядюшкино состояние и считавший себя единственным наследником, оказывается, получит все только в случае заключения сына лорда Эндрю в тюрьму или вообще, в случае смерти последнего.
Дядюшкины душеприказчики уже установили, что Такер жив, но пока не нашли его. А между тем, время уходило, и кошелек Нокса становился все тоньше. В довершение всех несчастий, после убийства той женщины чертовы дядюшкины адвокаты заявили ему, что судьба дядюшкиного состояния определится тогда, когда Стив Такер будет или обвинен, или оправдан.
Немного помолчав, Сьюард сказал:
– Чтобы отыскать Такера, мне нужны еще деньги.
Нокс мгновенно подсчитал, сколько у него осталось от маленького отцовского состояния. Все это время он сорил деньгами и не видел причин, чтобы скупиться, ведь он был наследником лорда Эндрю и очень скоро должен был получить столько денег, что их хватило бы ему до конца дней. Однако до тех пор приходилось усмирять свои ненасытные потребности. Денег оставалось слишком мало. И все же, он будет тратить их на то, чтобы отыскать Такера! Прежде, он только пытался скрыть завещание от Такера, хотел упрятать французика в тюрьму. Но на этот раз, он покончит с Такером! Руками Сьюарда, конечно. Сам он в этом деле замешан не будет.
– Осталось сделать не так уж много, – сказал Нокс. – Найди его! Убей его!
Дерби Сьюард улыбнулся.
Графиня Клеменс гордилась тем, что знала и была знакома практически со всеми знатными особами Лондона, однако она не смогла узнать джентльмена с огненно-рыжими бакенбардами, нанесшего ей визит. Если бы на его карете не было герба герцога Митфордского, она ни за что бы не согласилась принять его. Но сейчас, когда он уже сидел у нее в гостиной, и им даже подали чай, она все больше склонялась к мысли, что приняла правильное решение, решив выйти к гостю. Конечно, виной всему было, главным образом, любопытство.
До настоящего времени герцог отвергал все приглашения навестить ее, и вот, наконец, перед ней сидел его адвокат.
– Видите ли, графиня, это довольно деликатное дело, – Дерби Сьюард разговаривал с интонациями, которые применял более образованный Эйвери Нокс, имитируя даже его произношение. – Герцог умоляет вас о снисхождении.
– О! Я с огромным удовольствием сделаю для герцога все, что в моих силах! – вежливо улыбаясь, ответила графиня. Она уже представляла, как приглашает его к себе на званый вечер. Уж теперь-то, он не сможет отказаться – услуга за услугу.
– Ах, герцог будет чрезвычайно польщен! – жизнерадостно заметил Сьюард, а затем, вновь став серьезным, продолжал:
– Он хотел бы навести справки о вашем… знакомом французе.
Даже сквозь пудру и румяна было видно, как она покраснела. Из-за Стива Такера, она стала предметом насмешек. Любое упоминание об этом человеке не допускалось в ее доме. Если бы Сьюард не был посланцем герцога, она приказала бы немедленно выставить его вон. Однако, вместо этого, она быстро оглянулась, чтобы убедиться, не слышат ли их слуги, затем неуверенно сказала:
– Но, мистер Сьюард, я едва знала его… Сьюард сделал успокаивающий жест рукой:
– Это понятно, графиня. Герцог только надеется, что вы вспомните, хоть что-нибудь из того, что говорилось о нем во время ваших бесед с властями. Вы его последняя надежда. Француз должен герцогу некоторую сумму. Карточный долг, знаете ли.
Сьюард сделал паузу, чтобы дать возможность женщине обдумать его слова, а затем продолжил:
– Это дело принципа. Герцог всегда платит долги и требует того же от других.
– Как это мудро! – Графиня с облегчением вздохнула. Кажется, у нее появилась надежда, что ее несчастье может стать триумфом, если она вспомнит что-нибудь важное о французе и расскажет, об этом, адвокату герцога. К несчастью, сколько она ни напрягала свою память, ничего интересного не приходило на ум.
– Он никогда не говорил об отъезде, – извиняющимся тоном сказала она. – И у него не было друзей, насколько я знаю.
Притронувшись к чашке губами, она изогнула брови, и на ее лбу обозначились глубокие морщины, которые она тщательно маскировала. Ей обязательно надо что-нибудь вспомнить. Она должна помочь герцогу Митфордскому. Он очень нужен ей за столом. Недавний скандал практически погубил ее репутацию. У графини даже голова разболелась от безуспешных попыток вспомнить что-либо стоящее.
– Там… у него был слуга, – наконец сказала она. – Он был очень предан… французу. Кажется, его звали Буше, – неуверенно добавила она. – Нет, Бурже! Люсьен Бурже!
Она с надеждой посмотрела на Сьюарда, от всей души желая, чтоб тот признал ее информацию полезной.
– Этот человек хромал. Думаю, его будет нетрудно отыскать.
– Несомненно, – ответил Сьюард и встал, так и не притронувшись к чаю. – Разрешите мне, графиня, от имени герцога поблагодарить вас.
Считая себя реабилитированной в глазах общества, графиня встала и позвала дворецкого.
– Надеюсь, герцог сам поблагодарит меня за услугу!
Сьюард кивнул:
– Можете рассчитывать на это.
От радости, охватившей графиню, у нее словно рассеялся туман в голове. Она хлопнула в ладоши радостно, будто ребенок, которому дали пирожное.
– Я вспомнила еще кое-что! – воскликнула она. – Накануне исчезновения француза, я сдала ему одну из своих комнат, и он пригласил какого-то американца сыграть с ним партию в карты.
Сьюард, уже выходивший вслед за дворецким из гостиной, резко повернулся к ней:
– Вы помните его имя?
– О, да, – с гордостью ответила графиня. – Его звали Райс.
– Райс, – повторил Сьюард, рассеянно почесав свой бакенбард. – Американец, говорите?
– Да, – горделиво, явно любуясь собой, подтвердила графиня. – И это, вне всякого сомнения! Кроме того, он оставил свои долговые расписки и бумаги на владение какой-то компанией в каком-то неизвестном мне месте. Стив еще боялся, что этот американец не заплатит ему.
– Они, должно быть, много стоили?
– О, да, – ответила графиня. – Уверена, что Стив должен был обратиться к нему.
– Вы мне очень помогли, мадам! – сказал Сьюард, будучи в полной уверенности, что именно так и случилось. Ни один картежный игрок не простит партнеру долга.
– Да, так насчет герцога не забудьте! – напомнила ему графиня.
– Он сам свяжется с вами, – ответил Сьюард, выходя вслед за дворецким.
Как только дверь дома графини закрылась за ним, он расхохотался. Графиня вполне может надевать свои лучшие наряды и готовиться к визиту герцога. Только вряд ли она его дождется.
До чего глупы люди! Они считают, что можно прожить без денег! Несколько монет кучеру, и каждый может сделать, что ему нужно, даже приехать в карете герцога, в то время как сам герцог отсутствует!
