Текст книги "Мария-Эстелла, или Призраки из прошлого (СИ)"

Автор книги: Салма Кальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

5.3 Жизнь продолжается

* 11 *

В следующий раз Себастьяно проснулся, когда летнее утро стремительно переходило в день. Он несколько удивился, но Элоиза с рассветом никуда не исчезла. Она спала, вытянувшись у него под боком. Сейчас она уже не походила на ту диковинную фею, которую он увидел ночью, но он теперь знал, что могут скрывать непроницаемый взгляд, деловой костюм и сложный узел волос на затылке.

Ночью она в конце концов заплела косу – но до того было, прямо сказать, много разного. К тому моменту, когда за окном ощутимо посветлело, они доели все фрукты, допили все вино, и уснули, едва донеся головы до подушки.

Себастьяно осторожно вытащил руку из-под Элоизиной шеи, размял ее, глянул в телефон, нашел там сообщение о том, что Лодовико и Карло уже некоторое время завтракают внизу, тихо встал. Душ по-быстрому, в ванной же тихо оделся и выскользнул из номера.

Лодовико и Карло на самом деле сидели за столом и поглощали тосты с кофе.

– Ты глянь, живой! – воскликнул Карло.

– А мы уже и не надеялись, – поддержал его Лодовико. – Прямо скажем, степень опасности была высока.

– Зато смотри, сияет, как новенькая монетка! Скажи, Лодовико, когда ты его таким в последний раз видел?

– Да вот знаешь, не припомню. Он у нас вечно или серьезен, или зол, или пьян…

– Куда ты дел даму? Где наша гроза привидений и жирных священников? – Карло продолжал веселиться. – Она же вчера раньше всех спать ушла?

– Спит еще, – проворчал Марни, садясь за стол. – А тебе она зачем, интересно знать?

– Так вдруг она сейчас прибежит и еще кого-нибудь придушит?

– Не бойся, не придушит. И вообще, трепаться про нее заканчиваем. Сами-то почему так рано встали?

– Куда там рано, дело к полудню! Сходить искупаться, да уже и вечер настанет, а вместе с ним и дело, – Лодовико допил кофе и отставил чашку.

– Свидание-то как? Состоялось?

– Нормально, – равнодушно сказал Лодовико. – Он вот еще и сегодня собрался, а я вечером после всего напьюсь да спать лягу.

– Что так? Девушка не понравилась?

– Да ну ее, – буркнул Лодовико.

– А он у нас сам не знает, что ему надо. Не удивлюсь, если тоже, на тебя глядя, подался в какие-то заоблачные выси, о которых мы пока ничего не знаем. Я сколько ни спрашиваю, он не раскалывается, – продолжал болтать Карло.

– Я сейчас покажу тебе такие заоблачные выси, что никакая донна Элоиза не понадобится, нечего будет душить, – сверкнул глазами Лодовико.

– Ну-ка успокоились, – Марни кивком поблагодарил официанта, принесшего ему завтрак, – Карло, хватит трепаться. Лодовико, связь с вечерним клиентом была?

– Да, он все подтвердил. В девять вечера, здесь.

– Отлично. Куда ездили-то, расскажите?

– Ооо, только в обмен на рассказ о том, как ты умилостивил грозную донну Элу, – Карло хитро сощурился. – Вчера она была такая, что я бы у нее песка на берегу не попросил, не то, чтобы остаться с ней наедине!

– Так я же не спрашиваю, с кем и что именно вы там делали, я спрашиваю – куда. Мало ли, какая информация может понадобиться.

– Да какой-то дурацкий клуб, и выпивка там не очень, и девицы такие же, – хмыкнул Лодовико.

– Его чем-то обидели? – Марни удивленно поднял брови.

– Ага, обидишь такого. Да на нем половина девиц в клубе была готова повиснуть, как только он туда зашел, и не их вина, что они ему не понравились!

– Совсем не понравились, что ли?

– Ну почему, он выбрал себе какую-то, ночью она, похоже, его устраивала, а вот утром уже не очень, – продолжал веселиться Карло.

– Я разве знал, что она окажется дурой, – хмыкнул Лодовико.

– Вот, говорю же, явно у него завышенные требования к девушкам! Это он от тебя заразился, не иначе! – Карло спрятался за чашкой с кофе, а Лодовико швырнул в него салфетку.

– Ладно, я схожу наверх на разведку, а вы тут не поубивайте друг друга пока, хорошо? И скажите официанту, что я еще вернусь, – Марни положил салфетку на стол и вышел.

* 12 *

Она уже не спала, сидела на кровати, одетая и причесанная, а когда Себастьяно осторожно заглянул в дверь, то выключила и отложила телефон.

– Доброе утро, Элоиза.

– Доброе утро, Себастьен.

– Как вы? Мне хочется надеяться, что сегодняшний день выглядит лучше, чем вчерашний.

– Да, определенно. Спасибо вам, вчера вечером вы были совершенно правы, – она вновь была спокойна и неулыбчива.

– А вы?

– А я сначала повела себя импульсивно и глупо, а потом… тоже импульсивно, но… – она задумалась, и он подхватил:

– Надеюсь, вы не считаете глупостью все, что было между нами?

– Нет, – улыбнулась она, – говорю же – вы все сделали правильно.

– Скажите еще что-нибудь такое же жизнеутверждающее, – пробормотал он, прежде чем поцеловать ее. – Я очень обрадовался, когда увидел, что вы не растаяли, как сон, с первыми лучами солнца. Меня бы это не удивило, конечно, но… Это значит, что мечты могут быть материальны хотя бы иногда.

– Хорошо, пусть сегодня будет то самое «иногда», – она вновь улыбнулась.

– Вот и отлично. Пойдем завтракать?

– Да! Я ужасно голодна, сама себе удивляюсь.

– Так вы, кажется, не ужинали вчера?

– Честно говоря, кусок в горло не лез. А сейчас я надеялась, что остался какой-нибудь фрукт, но оказалось, что мы всё съели ночью. Когда вы пришли, я готова была грызть апельсиновую корку, – рассмеялась она.

– Тогда пойдемте скорее. Вы замечательно выглядите, кстати. И у вас сегодня очаровательная прическа.

– Остается только попросить вас не говорить никому, что видели меня такой, – усмехнулась она.

– Отчего же? Впрочем, если вы так хотите, пусть будет по-вашему. Мне достаточно того, что я это вижу здесь и сейчас. Но внизу есть мрачный Лодовико, он, скорее всего, станет вас фотографировать. А если не станет – я сам его об этом попрошу, – улыбнулся он.

– Если не будет потом в открытый доступ выкладывать – пусть фотографирует.

* 13 *

Проснувшись, Элоиза первым делом прогнала прочь все мысли о ночи. Да, здорово, да, хочется ещё, да, нельзя, но кто их здесь увидит и вообще, и поэтому нужно заняться делом. Она просмотрела всю одежду, которую Анна положила ей с собой, вчера было определенно не до того. Анна выискала где-то в недрах гардеробной белый батистовый сарафан с кружевом и лентами, который был куплен несколько лет назад для отпуска, но так и не был ни разу надет.

Сарафан был хорош, но… скотина Анджерри вчера держал её очень крепко, и выше запястий начали проступать синяки. Вот ещё только не хватало! Ладно, можно взять тонкий палантин и спрятать руки от посторонних глаз. Тонкие перчатки были бы ещё лучше, но где ж их взять сейчас, те перчатки?

К сарафану захотелось заплести романтичную воздушную косу и украсить ее цветами из лент. По нынешним временам и в палаццо д’Эпиналь Элоиза бы этот сарафан ни в жизни не надела, настолько он шел вразрез с такой удобной и непроницаемой броней деловой женщины, а здесь… какая кому разница, во что она одета? А от возможных проблем ее убережет Себастьен.

Да и вообще – если она уже дошла до жизни такой, что, не скрываясь, душит уродов, не касаясь их при этом даже пальцем, то, собственно, что ей терять? Рядом фантастический мужчина, почему бы не быть с ним хотя бы сегодня и завтра? А потом посмотрим, что ей скажет в понедельник утром кардинал д’Эпиналь. Может быть, он ее вообще уволит?

– О чем задумались? – его губы были практически в ее ухе.

– О Шарле и его родственнике, – она не смотрела на него, она смотрела на свои запястья.

– Вас беспокоят эти отметины? Дома сходим к Бруно, у него есть неплохое средство для рассасывания синяков. Должно помочь, и быстро.

– У меня нет никакой одежды, закрывающей эти места. Поэтому я вдвойне зла на господина Анджерри.

– Не стоит тратить на этого урода время и силы. Если он еще хоть раз поднимет на вас глаза, в чем я очень сомневаюсь, позовите меня, хорошо? Не марайте об него ваши прекрасные руки. Я сам его придушу, если будет нужно, и если захотите – на ваших глазах. Договорились?

– А если вас не окажется рядом? – подняла бровь она.

– Я назначу заместителя для выполнения этой работы. Желающие найдутся, не сомневайтесь, – говорил он серьёзно, но глаза смеялись. – Всё, этот вопрос не обсуждается, забыли о нем, хорошо?

– Хорошо, – легко согласилась она.

Если такой мужчина берется решать ее проблемы – сегодня она совсем не намерена ему мешать. А что будет дальше – посмотрим.

Для того, чтобы убрать из-под кожи гематомы, оказалось достаточно минимального сосредоточения и несложной манипуляции. В самом деле, не сидеть же ей из-за них целый день в номере!

– Фея в действии, – восхищённо пробормотал Себастьен.

А потом они отправились вниз.

* 14 *

Элоиза вошла в зал ресторана, держась за руку Себастьена, и едва не засмеялась в голос, когда увидела вытаращенные глаза Лодовико и Карло.

– Доброе утро, приветствуем вас, о гроза всех толстых пакостных священников! – приветствовал ее Карло, а Лодовико просто молча встал и поклонился.

– Доброе утро, господа, – приветствовала она их обычным своим тоном, спокойным и вежливым, но тут же рассмеялась. – Что случилось, Карло, почему вы так на меня смотрите? У меня выросли слоновьи уши или образовался рог во лбу?

– С вами все просто замечательно, госпожа Эла. Вы прекрасно выглядите сегодня, Себастьяно вам уже сказал об этом?

– Представьте, сказал, – ответила она.

Себастьен усадил ее за стол, подозвал официанта, тут же принесли кофе и завтрак. Сыр, масло, мясо и теплая булочка исчезли с такой скоростью, что у мужчин снова округлились глаза. Тут же перед Элоизой появилась тарелка с парой пирожных. Себастьен и Лодовико посмеивались, а Карло продолжал разглядывать ее со всех сторон.

– Ой, а это настоящее? А потрогать можно? – и легонько дернул ее за косу.

– А ну убери руки, – рыкнул на него Марни. – Забыл уже, что вчера Элоиза с одним таким сделала?

– Прошу прощения, госпожа Эла, монсеньор, – Карло скорчил такую покаянную рожу, что рассмеялись все. – Ну как, идем сейчас купаться?

– Конечно, идем, – подтвердил Марни. – Вы с нами, Элоиза?

– Да, – просто ответила она.

– Еще момент. Вечером у нас здесь назначена одна встреча. Ничего особенного, просто получение информации. Раз уж вы с нами – присмотрите?

– Без проблем. Расскажете, в чем дело?

– Будем лежать на пляже и рассказывать, хорошо?

Она планировала себе совсем не такие выходные, но те, что получились, вдруг оказались ничуть не хуже.

5.4 Работа и развлечения

* 15 *

В восемь вечера Элоиза спустилась в ресторан из номера. Мужчины уже были там, они переоделись после пляжа быстро и пошли вниз ужинать и ждать встречи. Она же пока постояла под душем, пока расчесывалась, пока заплеталась, пока оделась и накрасилась – в общем, когда она пришла, все уже ждали её за накрытым столом.

– Донна Эла, вы восхитительно выглядите, как, впрочем, и всегда, – Карло традиционно много болтал.

Себастьен улыбнулся и пододвинул ей стул, Лодовико передал тарелку с сыром. Она улыбнулась всем и принялась за еду.

День прошел так, как уже давно в ее жизни не случалось. После завтрака все они отправились на пляж и пробыли там до вечера. Элоиза плавала плохо и предполагала просто пролежать весь день на пляже с книгой, но Себастьен довольно быстро затащил ее в воду… и это тоже оказалось прекрасно и правильно, как и всё, пожалуй, за что он брался. Мужчины пришли в восторг от того, что есть вещи, которых она делать не умеет, а они умеют, над ней посмеивались, но время провели отлично.

Ей рассказали, что вечерняя встреча никак не связана с делами кардинала д’Эпиналя. Время от времени Марни и компания тихим частным образом выполняли просьбы разных людей – по поиску людей и информации, либо по решению кажущихся неразрешимыми проблем. Сейчас как раз решали неразрешимую проблему – искали человека, пропавшего более десяти лет назад. А на встречу к ним должен был прийти местный житель, определенно что-то знающий о пропавшем, но молчавший все эти годы. Марни нашел среди своих многочисленных знакомых одного, который не просто знал этого ценного свидетеля, но еще и имел возможность убедить того встретиться и поговорить. Дальше уже была вся надежда на то, что кто-нибудь из троих сумеет уговорить свидетеля рассказать все, что тот знает.

Элоизу никогда не просили участвовать в операциях, которые не были связаны с делами кардинала. Но решили, что раз уж так получилось, то лишняя подстраховка не помешает.

Поели, пили кофе. На открытой террасе играли музыканты, там же танцевали – с десяток пар.

– Донна Эла, а не позволите ли вы потанцевать с вами немного? – Карло, до того по обыкновению без умолку болтавший, вдруг замолк, встал возле ее стула, сделал умоляющее выражение лица и закатил глаза.

– Идите, хоть потише станет, – буркнул Лодовико.

Себастьен же вежливо улыбался, и взгляд его был непроницаем. Элоиза улыбнулась ему и подала Карло руку.

– С удовольствием, дон Карло, – встала, кивнула остающимся, и они отправились к музыкантам.

Карло танцевал отлично. Очень уверенно её вёл – из одной руки в другую, вокруг себя, закрутить, раскрутить, притянуть к себе, отпустить…

– Вы же занимаетесь танцами, так? – спросил он ее.

– Если это можно так называть, – хмыкнула она.

– А можно это где-нибудь увидеть?

– Нет. То, чем я занимаюсь – это просто упражнения, много разных упражнений. Если работать в сто пять раз больше, чем я, то это уже будет классический балет. А я – так, для поддержания формы, не более.

– Все равно вы отлично двигаетесь.

– Возвращаю комплимент – давно не танцевала с таким умелым кавалером. Вообще давно не танцевала с кавалером, так что спасибо вам за приглашение.

– Да ладно, мне было интересно посмотреть, какую Себастьяно рожу скорчит.

– Вы всегда их обоих так дразните?

– Так – не всегда. Всегда по-разному, – рассмеялся он.

– И почему они это терпят?

– Кто ж их тогда веселить будет? Они оба деловые и мрачные, если их не колупать. Хотя, надо сказать, вы очень хорошо на Себастьяно действуете – когда вы рядом, он цветет и сияет, как давно уже с ним не случалось. Нет, он деятелен, въедлив, всем интересуется, во все сует свой нос и вообще нормально живет, но как будто с вами ему намного лучше, чем без вас. Вы подумайте об этом, хорошо? – он подмигнул ей, и тут музыка закончилась.

* 16 *

Они подошли уже довольно близко к столу, когда увидели, что за ним, кроме Марни и Лодовико, сидит еще один человек. Элоиза почувствовала, что рука Карло слегка напряглась – все, развлечениям конец, начинается работа.

– Это наши коллеги, – кивнул на них Марни, и молчал, пока они садились.

Сам он вальяжно развалился на стуле, пил кофе и не сводил мрачного, непроницаемого взгляда с невысокого, тщедушного человечка с бегающими глазами, одетого в шорты и футболку.

– Господин Кьятти, вы, наверное, знаете, кто рекомендовал мне встретиться с вами и расспросить вас о пропавшем Симоно. Меня заверили, что вы – человек серьезный, разумный и на определенных условиях будете готовы поделиться с нами тем, что знаете сами. Мы в долгу не останемся, не обидим.

– Да, наш босс именно таков, – сверкнул глазами Карло, включаясь в разговор.

Потом поймал взгляд Элоизы и подмигнул ей. Элоиза подмигнула в ответ и шепотом спросила:

– Вы раньше встречались?

– Нет, впервые вижу этого таракана. Может, Лодовико знает больше, спросите, – шепнул Карло в ответ.

Элоиза не прислушивалась к словам Кьятти, она сосредоточилась и попробовала его почувствовать и прощупать. И сразу же увидела, что он врет. Говорит абсолютно не то, что было на самом деле. Он давно, сразу после происшедших событий, придумал эту версию, но для того, чтобы она выглядела достоверной, делился ею очень редко и дозировано, а обычно отвечал, что ничего не знает.

Он вдруг дернулся и посмотрел не нее – она едва успела опустить глаза, маскируя изучающий пристальный взгляд. Она сама чувствовала направленные на нее взгляды, и попытку просканировать точно уловила бы, а он что, тоже на такое способен? Или просто много лет живет во взвинченном состоянии, и ему немного нужно, чтобы среагировать?

Для начала она обеспечила невозможность подслушивания – ни к чему им внимание людей из-за соседних столов. Зал заполнился практически совсем, свободных столиков не осталось. Они сидели не в центре зала, но с двух сторон от них были другие столы, еще с одной – колонна, отделяющая от остального пространства, а с оставшейся – стена.

Далее она принялась усиленно бросать взгляды из-под ресниц на Карло и Лодовико. Так, она тут вообще не при чем, ее пригласили развлечься. Карло с удовольствием отвечал ей, а Лодовико поглядывал довольно хмуро, пока она не встала, не обошла стол и не зашипела ему прямо в ухо:

– Ну хоть пошевелитесь в мою сторону, что ли! Давайте разбивать его внимание, он очень нервный и очень напряженный. Вам нужна правда?

– Конечно, но…

– Никаких «но». Выполняйте, – она улыбнулась, стрельнула глазами и вернулась на место. Поймала взгляд информатора, похлопала ресницами и спросила, улыбаясь: – Скажите, а почему вы не хотите рассказать нам правду?

* 17 *

Джанни Кьятти очень сожалел, что не может отказать Драному Псу и послать этих чистеньких и аккуратненьких куда подальше. Заведение, конечно, не из самых богатых, но по ним не скажешь, что они не могут позволить себе больше, скорее наоборот – ведут себя, как хозяева, важные такие, но вместе с тем и непростые, очень непростые. Жесты уверенные, глаза холодные. Девица тоже непонятная какая-то – вроде по виду приличная, а глазами стреляет, как будто ищет мужика на ночь или на бокал выпивки. Впрочем, выпивки-то на столе и нет – только кофе.

Ладно, он им сейчас расскажет, что всегда рассказывал, когда на него давили. Потому что нет в мире сил, способных заставить его рассказать, как там все было на самом деле.

Девица встала, прошла мимо него, задела ногой, оглянулась. Она все шепталась с весельчаком, а тут вдруг стала что-то говорить второму, хмурому, который пока ни слова не сказал. Может быть, конечно, в деле заинтересован только их босс, а они так, мелкая сошка, потому и валандаются с девицей…

Девица села на место, продолжила перемигиваться с обоими, только на босса не смотрела совсем. Наверное, не по ней кусок. Ладно, надо откланиваться да уносить ноги.

И тут вдруг девица заметила его. Она улыбалась, но ощущение, однако, было такое, как будто ему дуло в лоб наставили. И спросила, глядя прямо в глаза:

– Скажите, а почему вы не хотите рассказать нам правду?

Он не понял, что с ним произошло. Он хотел встать, но как будто ему на плечи положили тяжелые руки и вдавили его обратно в стул, хотя он явственно видел, что ни один из четверых за столом не двинулся с места. Стало тяжело дышать, как будто воздух вокруг стал густым и вязким.

И как будто его язык сам, отдельно от его головы, вдруг начал произносить слова, да такие, каких он бы ни за что в жизни по своей воле произносить не стал. Он говорил, и с каждым вытолкнутым из глубин словом ему становилось легче. Говорил, говорил… с последним звуком что-то как будто вылетело изнутри, все вокруг вдруг пошло пятнами, затем трещинами, затем наступила темнота.

* 18 *

Себастьяно Марни смотрел на коллег и не находил слов, что с ним случалось крайне редко. С первого взгляда стало понятно, что сидящий перед ними тип ничего им не скажет, так же было понятно, что он что-то знает. Марни думал, что удастся разве что расспросить, а потом, позже, приехать еще раз, зажать в угол и так или иначе все выяснить. Или сейчас пойти за ним, когда соберется уходить, на улице прижать и все узнать. Так и сложилось, и клиент уже, кажется, собрался уходить, но вдруг сел обратно и начал говорить. Да как говорить! В отличие от предыдущей истории эта была складная, намного более правдоподобная и очень грязная. Говорил, прямо соловьем разливался. А когда закончил, откинулся на высокую спинку стула, закрыл глаза… но только на несколько мгновений, а потом открыл их и взгляд его с каждой секундой становился все более осмысленным.

– Выпейте кофе, – любезно проговорил Карло, подталкивая к нему чашку. – И возьмите ваше вознаграждение, – он положил на стол конверт.

Тот залпом выпил все, что было в чашке, забрал конверт и встал.

– Все, мне больше нечего вам сказать, – пробормотал негромко, абсолютно так же, как и в начале их разговора. – Ну я пошел. Бывайте.

Встал и направился к выходу.

Несколько секунд четверо за столом молчали. Потом Элоиза, которая все время разговора как-то непонятно вертелась и стреляла глазами то в Карло, то в Лодовико, шумно выдохнула схватила стакан с водой.

– Уффф… ну и тип, – и залпом выпила воду. – Скользкий и грязный.

– Еще какой, – хмыкнул Карло.

– Скажите, донна Элоиза, – начал Лодовико раздумчиво, – вам тоже показалось, что с самого начала он не желал делиться с нами настоящими подробностями происшедшего много лет назад?

– Да, мне тоже так показалось. Скажу честно, я не слушала, что он вам говорил. Я просто знаю, что сначала он врал, причем привычно, а потом – нет.

– И что же ему помогло стать откровеннее?

– Понятия не имею, – она пожала плечами. – Совесть проснулась?

Марни поднялся и стремительно направился к выходу. Ему было любопытно – вышел ли их странный собеседник наружу и вообще, все ли с ним благополучно. Пара вопросов охране – да, все благополучно, сел на мотоцикл, да никакой у него мотоцикл, как только ездит на таком, да и всё.

Он вернулся к столу и потерял дар речи вторично: Карло сидел за столом один и ухмылялся, а Элоиза танцевала с Лодовико.

* 19 *

Элоиза выпила воду, остатки кофе из чашек Себастьена и Лодовико – ну и подумаешь, что чёрный, и осмотрела стол на предмет того, что бы еще выпить. Голова слегка кружилась. Хотелось лечь и немного вздремнуть, потом даже можно было бы вернуться и еще посидеть с ними всеми за столом, но сейчас ей было плоховато. Но лучше ведь не привлекать к себе лишнего внимания, так? Она и без того тут с ними в странном каком-то статусе. Начиналось так, что прихватили с собой, чтобы не натворила лишнего, а вот возникло дело, и она надеялась, что все сделала правильно.

Из раздумий ее вывел – кто бы мог подумать – Лодовико.

– Донна Элоиза, не желаете ли потанцевать?

– Ой. Ну… Давайте попробуем. Только не кружите меня слишком сильно, хорошо?

– Как скажете…

Лодовико вел ее ничуть не менее уверенно, чем Карло, но абсолютно иначе. Тот всячески выделывался, а этот был нерушимой скалой. В начале она, можно сказать, висела на нем, но потом голова немного выправилась, и удалось встать на ноги потверже.

– Вы отличный танцор, дон Лодовико. Никогда бы не подумала, правда.

– Вашему дяде были нужны подчиненные с разносторонним образованием. А вот скажите – это же вы заставили его говорить? Он же не хотел ничего рассказывать? И у него не было никаких объективных причин это делать, кроме… кроме вас.

– Это теперь будет модно – списывать на меня все, чему нельзя дать объяснение? – слегка улыбнулась она.

– Если предположить, что причина в вас, все становится на свои места. Я же вчера, когда открыл дверь в ваш кабинет, видел, что вы на самом деле этого жирного гада пальцем не тронули. Я не знаю и знать не хочу, как именно вы это делаете, но раз делаете, значит, это возможно.

– А танцевать со мной не боитесь? – она снова улыбнулась, все еще осторожно.

– Я думаю, если вдруг я сделаю что-то не то – вы мне скажете. А если не скажете – Себастьяно меня спасет, – он тоже улыбался. – Вообще-то я хотел вам сказать, что мне плевать, как вы это делаете, но вы просто супер. Теперь я понимаю, почему Себастьяно готов ходить в бой с вами за спиной. Без вас мы бы сегодня этого сморчка не раскололи ни за что.

– Я думаю, у вас есть какие-нибудь свои средства убеждения.

– Но никто из нас не смог бы ими воспользоваться здесь, посреди толпы народа, а вы все устроили тихо и без шума. Вы молодец, с какого боку не посмотри.

Теперь она уже улыбнулась широко и открыто.

– Спасибо, дон Лодовико. Ваше мнение очень лестно для меня, правда. Особенно зная то, что вы мне очень долго не доверяли.

– Еще бы! А вы, похоже, вообще никому не доверяете. Сидите в своем кабинете, как в бастионе, и отстреливаете случайных прохожих. И, как магнитом, притягиваете всяких разных, которым так и хочется вас из этого бастиона вытащить. Начиная от наших ребят и заканчивая уродом Анджерри. Не говоря уже о Себастьяно. Как случилось, что вы сегодня без брони и без оружия?

– Сама не поняла. Случилось.

– Было очень… познавательно увидеть такую сторону вашей натуры. Спасибо за доверие.

– Но я была бы вам очень признательна, если бы это знание осталось при вас и дальше не пошло, – серьезно сказала она.

– Не вопрос. Все имеют право жить, как им хочется.

– Благодарю.

Музыка закончилась, он церемонно ей поклонился, отвел к столу и усадил.

– Я правильно думаю, что обсуждать будем потом, не здесь и не сейчас? – спросил он у Марни.

– Абсолютно правильно, – кивнул тот.

– Ну тогда на сегодня всё, я, как и собирался – пить и спать. Кто-нибудь со мной? Нет? Тогда до завтра, – Лодовико махнул им и отправился в номер.

* 20 *

– Донна Эла, Себастьяно – я тоже вас покидаю, – Карло сунул телефон в карман и поднялся. – До завтра, – он подмигнул им обоим и направился к выходу.

Элоиза подняла глаза на Себастьена. Он смотрел на нее, и она не могла прочитать по его лицу абсолютно ничего. Решилась и спросила:

– Вы не пожалели, что привезли меня сюда?

Он как будто очнулся.

– Я? Пожалел? Да о чем вы, Элоиза, я, может быть, счастлив впервые за бог весть сколько лет! Что может пожелать героиня сегодняшнего вечера? Вина? Сладостей? Фруктов? Или, может быть, вы не откажетесь потанцевать ещё и со мной?

– Не откажусь, – просияла она.

И вот третий за сегодняшний вечер мужчина ведет ее в танце. Сколько лет она уже ни с кем никак не танцевала, кроме зеркала? А тут вдруг раз – и полная корзинка кавалеров, да каких!

– Я пытаюсь прочесть ваш взгляд, но не понимаю до конца, – заметил он. – Ведь все хорошо?

– Да, просто замечательно! Я давно не танцевала просто так, не на тренировке, и совсем давно не танцевала с такими замечательными кавалерами. Никогда бы не подумала, что, например, господин Лодовико умеет и любит танцевать.

– Он на самом деле умеет и любит, они у меня вообще способные. И каковы ваши впечатления от танцев с моими друзьями?

– Если что – они ушли, а я осталась.

– Я заметил, спасибо. Мне на самом деле интересно, что вы о них думаете.

– Карло в танце – как карусель. Всё вертится, крутится, переливается и сияет, с ветерком и с куражом. Лодовико – это такая, знаете, скала, он не теряет ног, не сбивается с ритма, и за этой скалой вполне можно переждать небольшой ураган.

– А я?

– А вы… такая странная субстанция, в которой смешались глоток хорошего вина, очень легкий запах парфюма, сияние алмазных граней, невозможная уверенность, неодолимая сила, бархат голоса, две полных ложки искушения и три капли эйфории сверху, – говорила она негромко, как бы неспешно нанизывая на нить цепочку своих ассоциаций. Замолчала, сбилась с ноги, прикрыла рот ладонью, расширенные глаза смотрели прямо на него. – Ничего себе высказалась…

– Сразу видно философа, субстанцией меня еще не называли, – он говорил, а его глаза сияли. – Вам бы не отчёты со справками писать, а стихи, честное слово!

– А почему вы считаете, что я их никогда не писала? – возразила она.

– Хотел бы я послушать или почитать, – серьезно сказал он.

– Я… подумаю об этом, – кивнула она.

– А я ведь напомню, – улыбнулся он и закружил ее. – И просто запомню эту вашу фразу, буду ее вспоминать в тяжелые моменты жизни. Никто и никогда не говорил мне ничего подобного.

– Я рада, что смогла вас удивить, не уверена, что еще когда-нибудь соберусь с духом, – она улыбалась, он снова закружил ее…

Вдруг в глазах потемнело, и она рефлекторно схватилась за него. Остановилась.

– Элоиза? – он тоже остановился, не выпуская, впрочем, ее из рук.

– Голова кружится. Ничего серьезного, со мной так время от времени случается.

– Вернемся за стол? Или уже пойдем отсюда?

– Наверное, пойдем.

– Тоже хорошо.

Наверху он пропустил ее внутрь и запер дверь. Она сбросила сандалии и села в кресло, терла виски пальцами.

– Ничего, сейчас пройдет, правда, – то есть, ей очень этого хотелось.

– Элоиза, скажите откровенно – вы в порядке? Или что-то не так? – он присел на подлокотник кресла и наклонился к ней.

Она посмотрела на него, коснулась щеки кончиками пальцев.

– Я в принципе не в порядке и со мной всегда всё не так, но сегодня это нам не помешает, правда.