Текст книги "Доктор-хулиган (ЛП)"
Автор книги: Сади Халле
Соавторы: Эйнсли Бут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Я мотаю головой.
– Никто.
– Ты не ходила на свидания после того парня, которого подцепила в «Шато Лорье». Поцелуи – это не пустяк, это очень важный шаг в правильном направлении, чтобы снова быть на коне.
– Мне и без коня неплохого.
– Конечно, милая. Но теперь, когда ты снова ходишь на свидания, мы сможем продвинуть тебя вперед, подальше от капкана моногамии.
– Разве ты не встречаешься с Гаретом уже полгода?
– Это совсем другое. Я уже нагулялся. А Гарет – само совершенство.
Он прав. Его парень просто идеален.
– Знаешь, ты его не заслуживаешь, – говорю, подмигивая, и это отвлекает его на рассказ о последнем милом поступке Джи.
Он не возвращается к разговору о Максе, пока мы не допиваем чай, и он, потягиваясь, встает. Парень он крупный и занимает много места на моей кухне.
Даже еще больше, когда упирает руки в бока и сердито на меня смотрит.
– Итак, еще раз, кто этот парень?
Я делаю глубокий вдох.
– Тайна.
Он прищуривается.
– Ты в безопасности?
В некотором смысле.
– Да.
– Ты скажешь мне, если мне придется надрать ему зад?
– Да. – Возможно. Не знаю. Часть меня почти уверена, что эта история с Максом закончится крайне плохо, и я, вроде как, не против, потому что до этого все будет просто потрясающе.
Но я приберегу кулаки Мэтью в качестве запасного плана на случай, если забуду, как быть взрослой, когда наш тайный роман закончится.
Я встаю и быстро его обнимаю, что он терпит.
– А теперь тебе пора уходить, потому что парень-тайна вскоре придет. И я бы предпочла, чтобы ты больше не подглядывал за ним в глазок.
Он хмыкает, и я знаю, что он не будет. Одна из причин, по которой наша дружба переросла из дружелюбных соседей в любопытных подружек, заключается в том, что он честен до предела и полностью заслуживает доверия. За честь и долг он прольет кровь, а для меня это очень важно.
Не знаю, чем заслужила его симпатию, ведь я слишком крепко обнимаюсь и называю его подружкой, но я также спасаю его от печенья, так что это что-то.
Он уходит, а я, одолеваемая беспокойными мыслями о том, чего именно хочу, мою посуду.
И как далеко я позволю Максу сдвинуть меня с этой точки.
Глава 14
МАКС
Я нервничаю и волнуюсь. Я пробыл в таком состоянии все утро, и теперь, поднимаясь по лестнице в квартиру Вайолет, перепрыгиваю через две ступеньки и пытаюсь убедить себя расслабиться.
Ничего не выходит.
Я не трахался три месяца.
Три месяца я хотел от нее большего.
А вновь увидев ее, не смог заполучить. Так что это подарок, и я знаю, что мне нужно быть чертовски осторожным, но я чувствую себя нехарактерно безрассудным и диким.
Уйти от нее прошлой ночью было правильным решением.
Но если она откроет эту дверь и захочет меня так же, как я хочу ее, все ставки будут проиграны.
Я останавливаюсь на лестничной площадке, заставляя себя выждать. Доказывая, что я все еще контролирую ситуацию.
Затем стучу, и дверь распахивается.
На ней длинный темно-серый свитер, кажущийся таким мягким. Он достаточно объемный, чтобы скрыть ее тело, давая мне только мельком взглянуть на домашнюю одежду под ним. Черные штаны для йоги, может быть, – это я одобряю, определенно, – и шелковая майка, более светло-серого оттенка, чем свитер. Мне нужно прикоснуться к ней.
– Привет, – говорит она с придыханием, когда я переступаю порог и вхожу в ее личное пространство.
Я сжимаю пальцы, чтобы не схватить ее, разрешая себе лишь скользнуть по ее щеке костяшками. Она такая мягкая, нежная и красивая. Позволяю взгляду блуждать по ней, пока пальцы скользят по шелковистым волосам. Несмотря на ее тщательно небрежный вид, она приложила для него немало усилий. Макияж легкий. Идеальный. На губах нет ничего, но веки искусно подкрашены, обрамляя бездонную синеву прекрасных глаз. Я хочу утонуть в них.
И на ней вновь эти духи.
Зарычав, сжимаю в кулак ее волосы, отводя ей голову назад, приближая к себе ее губы. В прошлый раз мне пришлось ждать три месяца, чтобы ее поцеловать. Прошло всего пятнадцать часов, а я уже как голодный тигр, преследующий свою добычу.
Добыча уже готова, судя по тому, как она реагирует, – ее губы приоткрываются, испуская хриплый вздох.
– Неплохое приветствие.
– Оно ничто по сравнению с тем, что я хотел сделать.
– И что же?
– Скажу только, что я думал о том, чтобы поцеловать тебя снова с тех пор, как ушел прошлой ночью. Похоже, прошла целая вечность, и мне больше, чем воздух, нужно попробовать тебя снова.
– Что я тебе говорила о романтике? – говорит она, но подается ко мне, так что я прощен за то, что подумал, что озвучить кое-какое эмоциональное дерьмо, которое крутится у меня в голове, – хорошая идея.
Я тяну ее за волосы чуть сильнее.
– Обещаю, моя романтика, в большей степени, нелепа. Пытки и милые пустяки в соотношении семьдесят к тридцати.
Она мягко смеется и обвивает руками мою шею.
– Ох, ты успокоил мое извращенное сердце.
Я кусаю ее нижнюю губу, и она охает, поэтому я сдаюсь и целую ее по-настоящему.
Я так устал оттягивать удовольствие, останавливать себя от того, чтобы взять эту женщину.
Еще один день соблюдения приличий. Обсуждение пределов без всяких запретов, а потом я оттрахаю ее до бесчувствия. Своего или ее, а может, и того и другого.
К счастью, у нее больше силы воли, чем у меня, и она прижимает руки к моей груди.
Маленький толчок – скорее намек, чем сопротивление, но я отступаю.
– Я хочу побольше узнать о твоем извращенном сердце, – говорю я. – Но сначала почистим один из тех гранатов, что я вчера купил.
– Серьезно? – Она тихо смеется, и я награждаю ее совершенно серьезным взглядом. У меня есть план, и мне приятно, что она принимает его без лишних вопросов. – Ладно. Научи меня, фруктовый сенсей. Научи способам чистки граната.
Я обхватываю ее сзади за шею и притягиваю к себе для еще одного поцелуя.
– О, я хороший учитель.
Она улыбается и, взяв меня за руку, ведет на кухню. Быстрая вспышка фантазии о Вайолет в крошечной клетчатой юбочке, говорящей мне эти слова, – временно сводит меня с ума. Она взвизгивает, когда я, подняв, усаживаю ее на стойку и широко раздвигаю ноги, освобождая там для себя местечко.
– Хочешь, чтобы я научил тебя всем жутким штучкам, что знаю, котенок?
Она прикусывает нижнюю губу и кивает.
Я провожу руками по ее торсу, скрытому свитером. Тепло ее тела проникает сквозь тонкую ткань, и я наклоняюсь, вдыхая ее тонкий аромат.
Прижавшись ртом к изгибу шеи, посасываю ее, затем спускаюсь ниже, пробуя ее на вкус до самого выреза, прежде чем провести кончиком языка по ее горлу. Она охает, и я накрываю ртом ее губы, овладевая влажным, грубым поцелуем, когда трахаю ее языком.
Каждым карающим движением я даю обещание, что это только начало. Вот как я овладею твоим телом, котенок.
Она стонет мое имя, когда я провожу зубами по изгибу ее уха.
Мы оба тяжело дышим, и когда она тянется ко мне губами, я снова прижимаюсь к ним для еще одного поцелуя, на этот раз более мягкого, почти нежного.
Это так на меня не похоже, и все же я ничего не могу с собой поделать, и я бы продолжил, но нам есть, что еще стоит обсудить.
Она вспоминает об этом раньше меня, подается бедрами вперед и соскальзывает со стойки, отчего ее тело трется о мое.
Господи, моему члену это слишком нравится.
– Научи меня, – шепчет она, проскальзывая мимо меня. Я поворачиваюсь как раз в тот момент, когда она берет гранат и протягивает его мне.
Теперь она такая изящная и гибкая, на мгновение она становится похожей на опытную соблазнительницу. Это та самая Вайолет, которую я встретил в ту первую ночь.
А потом она смеется, ее глаза блестят, показывая игривое рвение, которое также знакомо.
Как я мог подумать, что она проститутка?
Я явно не мог мыслить ясно.
И это не имеет значения. Потому что эта ошибка привела меня к сегодняшнему моменту, так что, черт возьми, спасибо, что я не мыслил ясно.
– Спасибо. – Я беру у нее фрукт, затем обхожу ее и кладу другую руку ей на поясницу. – Теперь нам нужна миска с водой. Достаточно большая, чтобы погрузить его туда.
Она прижимает указательный палец к губам, задумываясь на секунду, после подходит к шкафу рядом с раковиной. Она наклоняется, подставляя мне попку.
Порочная маленькая дразнилка. В груди клубится жар.
Наполнив миску водой, она оглядывается на меня.
– Что теперь?
Я сокращаю расстояние между нами, прижимая ее к стойке. Обняв ее, опускаю гранат в чашу, затем беру ее руки в свои.
Вместо того чтобы объяснять, я показываю ей, нащупываю на кожуре самое мягкое место и под водой безжалостно вдавливаю в него большие пальцы. Когда плод поддается, я раздвигаю пальцы. Она охает, когда половинки граната отделяются друг от друга.
Сразу же догадавшись, что делать, она проводит пальцами по белой мембране, отделяя зерна от кожуры плода. Белая пленка всплывает, а зерна тонут.
Когда она извивается в моих объятиях, я рычу.
– Я всего лишь хочу открыть вон ту дверцу, – смеется она, указывая ногой.
Протянув руку, открываю дверцу под раковиной, где обнаруживается мусорный контейнер.
– Ах.
Она прислоняется ко мне спиной, сначала неуверенно, потом более осторожно. Она уставилась в миску, усердно работая, и я почти не слышу, что она говорит.
Почти.
– Я не планирую убегать от тебя, Макс. – Слова тихие, но такие серьезные, и они проникают мне под кожу, поддразнивая.
– Думаю, хватит, – говорю я довольно грубо. – Имею в виду, что у нас достаточно зерен.
Мы вычерпываем их со дна миски в керамическое блюдо поменьше, наши пальцы переплетаются, когда мы вылавливаем белые пленки и выбрасываем их в мусор, а затем снова достаем зерна.
Вайолет берет зернышко и, повернувшись в моих объятиях, предлагает его мне, ее теплые пальцы прижимаются к моим губам.
– Вкуснятина? – спрашивает она.
Она и понятия не имеет.
Я приподнимаю ее, и она охает, прижимая блюдо между нами.
– Отпусти меня.
Я смеюсь и несу ее к дивану, где сажаю себе на колени.
– За эту выходку пещерного человека ты получишь еще одно маленькое сокровище, – шепчет она. На этот раз я всасываю ее пальцы в рот вместе с зернышком.
Потом настает ее очередь пробовать. Ее тихий стон благодарности устремляется прямиком к моим яйцам.
Я кормлю ее еще и еще, но потом начинаю отнимать. Одной рукой держу ее руки за спиной, а другой раскачиваю блюдом у нее перед носом.
Я кладу зернышко ей на губы, а затем слизываю красный сок, прежде чем она успевает попробовать.
Когда я ее отпускаю, она забирает блюдо обратно и насмешливо смотрит на меня.
– Ты меня дразнишь.
– Возможно.
– Это жестоко.
– Безусловно.
Ее губы приоткрываются, а щеки розовеют, когда она снова протягивает мне блюдо, внезапно становясь идеально покорной.
– Можно мне еще?
– Опасная территория, – шепчу, проскальзывая еще одним сочным зернышком по ее губам в горячий, готовый ротик.
– Знаю. – Она проглатывает, затем тянется к миске. – Тебе стоит попробовать.
– Я уже это сделал.
– Сок очень вкусный.
Все, что она произносит, в моем сознании теперь звучит порочно. Я качаю головой, желая вернуть события дня в нужное русло.
– Пожалуй, хватит фруктов. Мы должны обсудить условия.
Она ухмыляется.
– В следующий раз ты попросишь меня составить контракт.
Кровь закипает от мысли, какие пункты я мог бы включить в контракт.
– Он не будет иметь юридической силы. – Всего на секунду между ее бровей пролегает хмурая морщинка, но затем она исчезает.
Я киваю, признавая ее точку зрения.
– С другой стороны, этот язык мы оба понимаем. – И это будет своего рода обязательство перед ней, что я обеспечу ей безопасность. – Есть что-то в том, чтобы записать все черным по белому. Нет места для замешательства или сомнений.
Она бросает взгляд на блюдо с гранатовыми зернами. Надув губки, выискивает нужный, а затем берет его в рот с удовлетворенным стоном, который я хочу ощутить вокруг своего члена. Чтобы он разносился по воздуху, когда я укусами буду прокладывать себе путь вверх по ее бедрам.
Да, нам нужен контракт, и он должен включать в себя укусы.
Хочу, чтобы цепочка моих меток вела прямо к ее киске.
– Я не хочу, чтобы меня… – Ее взгляд блуждает по комнате, она смотрит куда угодно, но только не на меня, пока тщательно подбирает слова. – Удерживали, полагаю. Любым способом.
– Нет, – хмурюсь. Думал, вчера мы все выяснили. – Я тоже этого не хочу.
– Может, объяснишь мне, – нервно смеется она. – Я никогда не делала такого раньше. Формальные отношения доминант-сабмиссив, помимо того, что пробовала кое-что в клубе.
Я удивлен.
– Значит, ты новичок.
– Я много читала об этом. Для меня это была фантазия… – Она хмурится. – Какое-то время. Во всяком случае, я больше фантазировала, чем применяла на практике. Я, конечно, в игре, но… реальность немного другая, не так ли?
Я чертовски доволен тем, что я ее первый Дом. Что она нервничает из-за этого, хотя… это проблема.
Мне нужно немного уровнять правила игры.
– Я тоже никогда не был связан контрактом в отношениях доминант-сабмиссив.
Ее губы изгибаются в легкой улыбке.
– И тебе удалось произнести слово «отношения» без запинки.
– Я репетировал все утро, – говорю с невозмутимым лицом. Она резко поворачивается ко мне, в ее прекрасных глазах вспыхивает шок. Не могу сдержаться и ухмыляюсь.
– Придурок, – бормочет она, но расслабляет плечи и соскальзывает с моих колен, ставя блюдо на стол. – Ладно. Адвокат во мне еще раз тебя предупреждает, что из-за этого не стоит марать бумагу, но… – Из ящика кофейного столика она достает блокнот и заправляет за ухо выбившийся локон.
Прилежная Вайолет меня заводит.
Да. Записывай, котенок.
– Предпочитаешь, чтобы я обращалась к тебе «Макс»? – спрашивает она, нацарапав несколько слов в верхней части страницы.
Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть.
«Абсолютно необязательное соглашение доминант-сабмиссив»
– Возражаю против абсолютно необязательного, – говорю я. – Можешь сказать, что юридически оно ни к чему не обязывает, но я хочу, чтобы оно что-то значило. Эмоционально.
Еще одно слово, которое мне удается произнести без запинки.
Ее щеки розовеют.
– Ясно. Извини.
– Может, сразу перейдем к части соглашения, где оговариваются наказания?
– Может. – Ее ручка зависает над страницей. – Так тебя звать Макс?
– Да. – Мои губы дергаются. Это весело.
Она раздраженно вздыхает.
– Я имею в виду сцену. У тебя есть имя, когда ты Дом?
Я перепробовал их все. Вообще-то у меня нет особых предпочтений, и я не могу себе представить, что хоть одно из них слетает с языка Вайолет.
– Макс подойдет.
– Не доктор Донован? – поддразнивает она, но то, как она говорит «доктор», притягивает меня. Интересно.
– Я не устраиваю медицинских сцен, – мягко говорю я.
– О! – Ее глаза широко распахиваются. – Я не это имела в виду. Просто… это звание. Доктор.
Да, мне нравится. Может, даже слишком.
– Давай в контракте остановимся на Максе и Вайолет, но если захочешь называть меня доктором в сцене, я не возражаю.
– Очень сексуально.
– Ты очень сексуальна. Давай перейдем к той части, где обсудим все способы, которыми я могу заставить тебя обнажиться и выкрикивать мое имя, или звать меня доктором, или еще как-то.
Она издает тихий неопределенный звук и продолжает писать.
– Вайолет…
– Что? – Она моргает, глядя на меня. – Это может быть последней частичкой силы, которой я буду с тобой обладать, да?
Я киваю.
– Как ты уже знаешь, мне нравится все держать под контролем.
Она прерывисто вздыхает и кивает.
– Тогда я воспользуюсь этим на полную катушку.
Я громко смеюсь и откидываюсь на спинку стула.
– Прекрасно.
– Стоп-слово… Раньше мы использовали «красный» и «желтый». Они остаются?
Еще один кивок. Мне не нужны формальности по этим пунктам.
– Что мне действительно нужно в контракте, так это пределы того, когда, где и как я могу ожидать твоего подчинения. Детали могут меняться.
Она хмуро смотрит на меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Полагаю, ты хочешь держать все в тайне. И чтобы во время визитов в твой офис я вел себя хорошо.
Ее осеняет понимание, лицо расслабляется, а затем озаряется светом.
– Ох. Хорошо. – Ручка летает по странице, потом она перечитывает: – Макс и Вайолет соглашаются ограничить отношения доминант-сабмиссив своими частными резиденциями.
Я киваю и диктую свой адрес, и она его записывает.
– Мне также нужен твой телефон.
Она прищуривается.
– Смс и телефонные звонки, только когда я дома. Не звони мне в офис, если только это не связано с законными юридическими проблемами.
– Разумно. – Размышляю над тем, что она сказала в первый вечер. Слова, которые месяцами горели у меня в голове.
«– Так каковы твои пределы?
– Для первой ночи?»
Мы больше не незнакомцы. Я медленно скольжу взглядом по ее телу.
– Что я могу попросить у тебя, Вайолет? Каковы твои пределы теперь, когда ты меня знаешь?
Она колеблется, ручка застывает над бумагой.
– Вайолет?
Ее взгляд скользит по моему лицу. Щеки пылают, глаза блестят.
– Кажется, я говорила, что игры с воздействием не для меня. То есть, так и было. В ту ночь. Но теперь…
Я ухмыляюсь, жестко и дико.
– Можно я тебя отшлепаю, Вайолет?
Она нетерпеливо кивает.
– Можно мне использовать игрушки? Сегодня у меня их с собой нет, но если есть у тебя…
– Ох. – Ее лицо вытягивается. – У меня нет. Но, да, я согласна.
«Согласна». Ох, нам будет очень весело.
– Когда ты впервые придешь ко мне домой, мы поближе познакомимся с этой областью.
– А когда это может быть? Должны ли мы определиться с днями или, точнее, с ночами, которые устроят нас обоих?
– Скажем, это будет очередной попыткой с моей стороны быть романтичным.
– Хочешь пригласить меня на свидание? – Она улыбается так, будто ей это нравится.
Значит, нас таких двое.
– Да, полагаю, хочу, – я колеблюсь, прежде чем произнести всю правду. – И мне бы хотелось, чтобы ты немного пребывала в неведении, если ты мне доверяешь.
Она склоняет голову набок.
– Что ты имеешь в виду?
– Я буду время от времени устраивать тебе сюрпризы. Утаивать подробности сцен, пока не придешь ко мне домой. – В ее взгляде мелькает вспышка удовольствия, и я удерживаю этот момент, позволяя ему растянуться. Затем отбрасываю все прочие мысли по этому поводу. – И иногда сцена может стать полным выносом мозга.
Ее глаза расширяются, но она просто кивает и записывает. Она строчит еще немного, потом перечитывает, ее губы шевелятся, когда она пробегает по тексту. Удовлетворившись, дважды постукивает ручкой по блокноту и смотрит на меня.
– Хочешь, чтобы я это напечатала?
– Я хочу, чтобы ты это подписала. Затем я хочу, чтобы ты разделась и предстала для досмотра.
– Сейчас? – Надежда и сомнение борются в ее восклицании, пока она изучает мое лицо.
Сомнению здесь не место.
– Если только не хочешь подписать и сразу перейти к наказаниям.
Она улыбается, теперь уже уверенно.
– Возможно.
Я ухмыляюсь. Мне подходит.
Глава 15
ВАЙОЛЕТ
Трясущейся рукой вывожу свое имя внизу блокнота. Макс встает и наклоняется надо мной, читая написанное вверх ногами.
– Итак, все в порядке? – спрашиваю я.
Он бросает на меня мрачный взгляд, от которого у меня внутри все дрожит.
– Я, знаешь ли, суровый сукин сын.
Я киваю.
– Знаю.
Он удерживает мой взгляд достаточно долго, чтобы заставить меня сжать бедра вместе, а затем резко улыбается.
– Но это идеально.
Меня захлестывает волна удовольствия.
– Спасибо.
– Однако тот факт, что одежда все еще на тебе, – вовсе не идеален. – Он касается моего подбородка, поглаживая его пальцами, прежде чем со стоном скользнуть рукой ниже по моему горлу к основанию шеи.
Наклонившись, целует меня, крепко и быстро, сжимая пальцами мою ключицу. От его прикосновения под кожей вспыхивает удовольствие, и я, подавшись вперед, оказываюсь в кольце его рук, поэтому, когда он выпрямляется и отступает назад, я немного пошатываюсь.
Рассеянно, сквозь густую дымку похоти, наблюдаю, как он садится в кресло без подлокотников напротив меня.
– Раздевайся, Вайолет. Я с июля ждал, чтобы тебя отшлепать. Не заставляй меня больше ждать.
Вскочив на ноги, бросаю свитер на диван позади себя. Сначала избавляюсь от топа, затем снимаю штаны для йоги. Никаких плавных движений, делаю все максимально быстро.
Не успеваю подойти ближе, как он откашливается.
– Раздеться – не значит быть в красивом белье, хотя у тебя отменный вкус. Однажды я заставлю тебя оставаться в нем до тех пор, пока ты не станешь умолять меня снять его. Но сейчас «раздеться» означает «раздеться». Я хочу получить доступ ко всему, что ты от меня скрывала. Каждый дюйм твоей кожи. Твои груди. Твоя киска. И эта восхитительная задница. Поняла?
Я киваю, ноги дрожат, я так завелась от желания угодить, быть наказанной, снова принадлежать Максу. Нащупав застежку лифчика, снимаю его, и цепляю большими пальцами пояс трусиков.
– Здесь медленно, – резко говорит он, и когда я обращаю внимание на его лицо, вижу, что его взгляд прикован к моим рукам.
Глубоко вдыхаю, и с вернувшейся уверенностью хватаюсь за это маленькое напоминание о том, что я не единственная, кто здесь в отчаянии. Не единственная, кто тосковал, страдал и нуждался в этом.
Перестаю дышать, когда, наконец, обнажаюсь для него, и жара в квартире поднимается на миллиард градусов. Его глаза темнеют, горло сжимается, он молча сглатывает, а я все еще жду следующих указаний.
Он не торопится, удобнее устраиваясь в кресле и шире раздвигая ноги, а затем кивает.
– Сначала на колени.
Я падаю между его ног и жду, не двигаясь, хотя жар, исходящий от его тела, убивает меня. Мне хочется прильнуть к нему, вжаться в его тело, и увеличивающаяся прямо передо мной эрекция очень отвлекает.
– Видишь, что ты со мной делаешь? – спрашивает он низким и хриплым голосом.
Я киваю.
– Пока ты это не получишь. – Он стонет, когда я устремляю взгляд к его лицу. Мое досада, вероятно, заводит его, потому что он берет меня за руку и позволяет обхватить себя.
Такой твердый. И весь для меня… но не сейчас?
– Это просто подло, – шепчу я.
Он поднимает брови, мышца на щеке тикает, он одаривает меня тяжелым взглядом, напоминая, кто здесь ведет игру.
– Хочешь меня по-другому? – спрашивает он, и я качаю головой.
Нет, не хочу.
Он снова водит моей ладонью вверх и вниз по своей эрекции, но молнию не расстегивает. На его лице написано напряжение, будто он борется за контроль, и через мгновение обхватывает пальцами мое запястье и тянет меня, чтобы я встала.
– Мне на колени. Сейчас же.
До этого я делала это всего пару раз, и это никогда не казалось мне правильным.
С Максом все кажется идеальным. Он с полной уверенностью знает, как меня положить, его ноги скользят чуть ширине, чтобы уравновесить мой вес.
– Тебе удобно?
Я смеюсь над неожиданностью вопроса.
– А ты этого хочешь?
Он кладет руку мне на бедро.
– Да. В этот раз.
Я киваю.
– Тогда да, мне удобно. Спасибо.
Он щиплет меня примерно на полпути к верхней части бедра, и я дергаюсь от неожиданности, но затем прижимаюсь к нему, потому что это приятное тепло.
– Вот что мы собираемся сделать, Вайолет. – То, как он произносит мое имя, заставляет меня дрожать, и он проводит пальцами по гусиной коже на моих ногах. – Сегодня я не особо настроен наказывать. Хочу отнести тебя в спальню и оттрахать до беспамятства. Тебе бы такое понравилось?
Я киваю. Между ног становится достаточно мокро, и я чувствую это на внутренней стороне бедер – скользкое и влажное.
– Но ты заставила меня ждать этого, – он цыкает и снова щиплет меня.
Я выдыхаю и замираю всем своим существом. Каждое болезненное сжатие его пальцев – освобождение. Тепло, распространяющееся по мне, всякий раз, как он отпускает мою плоть, – это волна, уносящая нас вперед, в новые отношения.
– И я, вероятно, должен извиниться перед тобой, котенок. – Его голос теперь шелковистый. – Но такое, на самом деле, мне не присуще.
Я стону, умирая в вихре предвкушения и страха от того, что делает Макс вместо того, чтобы слушать извинения.
Его ладонь касается моей задницы, резко и быстро. Предупредительный удар и первая порка, которая у меня была, о которой я читала, о которой слишком долго мечтала.
Я чуть не рыдаю вслух от облегчения. Ох, да. Еще, пожалуйста. Но я не кричу, не издаю ни звука. Заставляю себя расслабиться и принять это, и следующий удар оказывается лучше предыдущего.
После третьего шлепка он делает паузу и трет мою теплую плоть.
– Ты хорошо переносишь острую боль, – говорит он с явным удивлением в голосе.
– Спасибо.
Он усмехается.
– Хотел бы я выяснить, что тебе не нравится.
Я поворачиваю голову и смотрю на него.
– Почему? – Он снова шлепает меня, и я охаю. – За что?
Он бросает на меня взгляд, который я могу описать только как взгляд Дома.
– За дерзость.
Прикусываю губу, чтобы не усмехнуться.
– Каким образом я…
Его ладонь снова соприкасается в том же самом месте, на этот раз жжет сильнее.
– Полагаю, ты хотела сказать: «Прости, Макс. Могу я спросить, почему?»
– Прости, Макс, – говорю я с придыханием, потому что от этого его член под моим животом поднимается. – Могу я спросить, почему?
– Очень вежливо. Да, можешь.
– Почему ты хочешь выяснить, что мне не нравится?
– Потому что хочу заставить тебя плакать.
– О боже. – Мои соски так затвердели, что болят.
– Это красный «о боже»?
Я качаю головой.
– Очень, очень зеленый.
– Хорошо. Это дает нам обоим то, чего мы с нетерпением ждем в будущем.
– Не сейчас?
Он смеется.
– Нет, котенок. Не сейчас.
О. Вынос мозга. Теперь я вижу привлекательность. Разум вращается со скоростью мили в минуту, и, держу пари, он это слышит.
– Могу я спросить, что мы теперь будем делать?
Он гладит рукой мой зад, потирая прямо по разгоряченной плоти, заставляя киску сжиматься.
– Нет, не можешь.
Я сжимаю губы и закрываю глаза. Подлец с большой буквы.
Он приподнимает руку достаточно, чтобы ладонь оторвалась от моей кожи, но кончики пальцев остаются. Неторопливо и монотонно обводит то, что я могу только представить, является расплывчатым отпечатком его пятерни на моей заднице, затем спускается вниз по ягодицам, раздвигая мои ноги.
Я сильнее кусаю губу, но, когда он скользит между моих влажных складок, не могу удержаться, чтобы не выгнуться, будто от удара током. О, да. Это. Эротическое прикосновение, такое знакомое и в то же время совсем не похожее на то, что я испытывала раньше. Нежная ласка теперь несет с собой воспоминание о боли, которую он так легко и свободно причиняет, и обещание гораздо, гораздо большего.
Он ласкает меня до тех пор, пока в попытке не извиваться мои ноги не начинают дрожать, затем переворачивает и легко поднимает на руки.
– В спальню.
Жестом указываю ему за спину, и он несет меня, как перышко, обнимая сильными и уверенными руками. Уложив на середину кровати, указывает на меня.
– Не двигайся.
Черт, как же это до глупости горячо. Я задерживаю дыхание, когда он раздевается, снимает джинсы и бросает на кровать презерватив. Не то чтобы я забыла, какой он красивый – такое просто невозможно. Но есть нечто другое в Максе в моей спальне, по сравнению с Максом в гостиничном номере. Вместо костюма в анонимной обстановке, он снимает с себя повседневную одежду и вешает ее на мой стул.
Это реально.
Это не волшебство на одну ночь, которая слишком хороша, чтобы быть правдой. Это будет происходить снова и снова, потому что Макс – реальный парень, который действительно хочет меня.
Такое довольно трудно переварить. Мне следовало бы ущипнуть себя, но я не хочу просыпаться.
Если я сплю, пусть будет так. Я вбираю в себя его вид: стройные бедра и длинные, сильные ноги. Массивный член, о котором я мечтала, чтобы он вошел в меня, теперь снова передо мной.
У меня текут слюнки, но он не приказывает мне взять его в рот. Вообще не командует. В два шага он оказывается на кровати и на мне. Его рот врезается в мой, руки прижимают мои руки по бокам, а его ноги раздвигают мои бедра. Он целует меня, пока я не начинаю задыхаться, а затем приподнимается ровно настолько, чтобы натянуть презерватив.
Когда он снова опускается на меня, его член скользит сквозь мою влагу и легко входит в мою киску, глубже, не останавливаясь. Жестко берет меня, направляя эрекцию прямо туда, куда я хочу, хотя я все еще растягиваюсь вокруг него, и, о боже, он такой большой.
Он не дает мне возможности перевести дыхание, его бедра дергаются назад и снова двигаются вперед, лаская каждое нервное окончание, что помнит его, мечтало о нем и об этом, и до жадности счастливо, что он вернулся.
Макс.
Трахает меня.
Определенно, это сон.
Он перемещается на мне, его ноги раздвигают мои еще шире, затем усиливает темп, словно вечный двигатель качает сквозь меня сексуальные волны, которые непрестанно набегают и откатываются. Секс-машина, намеревающаяся свести меня с ума, потому что это так приятно. Все это. Растяжение, трение, жесткие толчки, когда он погружается в меня, а затем отходит назад.
Он просовывает руку между нашими телами, и ловкие пальцы на клиторе подталкивают меня выше.
– Вайолет. – Его хриплый голос и горячее дыхание возле уха заставляют живот дрожать, а киску сжиматься. Он врывается все сильнее и быстрее, пока я не погружаюсь в ослепительный оргазм, где не существует ничего, кроме наших двух тел, его – твердого и безжалостного, и моего – дрожащего от ощущений. Он рокочет от собственного освобождения, оставаясь глубоко внутри меня, пока моя кульминация, наконец, не стихает.
Смутно осознаю, что Макс выходит, оставляя меня с болью пустоты.
– Блядь, – рычит он, передвигая нас на кровати. – Мне этого не хватало.
– Да, – шепчу я, потому что узнаю это чувство.
– Иди сюда. – Он притягивает меня к себе.
Закрыв глаза, погружаюсь в этот момент. Было потрясающе. Если не считать осложнений с работой, между нами все хорошо.
Я заслуживаю немного хорошего секса. Даже потрясающего секса. До тех пор, пока Макс хочет устраивать моей заднице свои извращенства, а затем трахать до забвения, я в игре. Если он будет держать наши отношения в секрете, я буду делать для него все, что он захочет.
И я буду наслаждаться каждым мгновением этого.
Глава 16
МАКС
Не успеваю выйти из квартиры Вайолет поздно вечером в воскресенье, как уже готов снова ею овладеть.
Но следующий раз должен произойти у меня дома, и для этого мне нужно закончить обустройство своей темницы. Следующий бизнес, в который я собираюсь инвестировать, – это обособленные кинк-подрядчики, потому что игра в «очень умелые ручки» – никуда не годится.
Когда в понедельник вечером мне звонит Гэвин, и я повторяю ему свою жалобу, он указывает, что в хоккейной команде, полной проверенных кинкстеров, вероятно, найдутся те, кто будет более чем счастлив помочь в обмен на приглашение на мою первую вечеринку.
Поскольку они единственные люди, которых я все равно собирался пригласить, это кажется планом, и я мог бы догадаться сам, если бы так чертовски не отвлекался.
Во вторник вечером, через сорок минут после того, как я разослал приглашение на электронную почту всем в нашем списке, Лахлан появляется с Коринн, нашим вратарем, его коллегой, офицером Канадской конной полиции.
