Текст книги "Доктор-хулиган (ЛП)"
Автор книги: Сади Халле
Соавторы: Эйнсли Бут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Эйнсли Бут, Сади Халле
Доктор-хулиган
Серия «Игривые трудоголики#2»
Глава 1
ВАЙОЛЕТ
Июль
Три месяца назад
Мои каблучки стучат по изысканному каменному полу фойе «Шато Лорье» пока я направляюсь к бару отеля. Я переоделась в офисе, сменив брюки на короткую юбку и добавив достаточно украшений, чтобы превратить блузку и пиджак адвоката… в нечто иное.
Сегодня вечером я праздную, и это не имеет никакого отношения к тому, что в прошлом месяце я отработала больше всех партнеров первого или даже второго года юридической практики, или что сегодня я подписала контракты с двумя новыми клиентами.
Нет, сегодняшнее торжество – личное, именно поэтому я праздную в одиночестве.
Днем мой развод пришел к логическому завершению.
Я снова официально свободна, хотя уже больше года живу одна, а одинокой стала задолго до этого.
Так что сегодня вечером я выпью одно или три «мартини» в самом фешенебельном отеле города и буду радоваться свободе.
Я подумывала о посещении БДСМ-клуба, в котором бывала пару раз, но там меня все знают. Может, не мое полное имя, но они знают, что в этом деле я новичок. Знают, что меня нужно оберегать.
Сегодня я хочу выглядеть уверенной. Сексуальной. Безликой и жесткой. Хочу быть желанной.
И мне не требуется много времени, чтобы превратиться в кого-то другого. Не в себя. Не в ту роль, что я играю в клубе. А в новую личность. Ее тоже могут звать Вайолет. Этим я с ней поделюсь.
Но в этой женщине будет чувствоваться уверенность, которую я никогда раньше не выказывала. Я всегда боялась быть… слишком. Слишком сексуальной, слишком напористой – ха, звучит как уморительная шутка, учитывая, что я узнала о своих пристрастиях лишь в прошлом году. Последнее, чего мне хочется – быть слишком напористой. Пожалуй, я хочу, чтобы это на меня напирали.
Только я заказала «мартини» с лимоном и водкой, как энергетика в баре изменилась. Никто ничего не замечает, но я чувствую это нутром. Краем глаза, замечаю темный костюм. Мужчина. Высокий и властный.
Заставляю себя немного выждать, прежде чем повернуться и дать ему более точную оценку. Не хочу разочаровываться. Вот так. Новая Вайолет имеет право оценить и отвергнуть. Суди и решай, и найдешь нужного мужчину.
Я могу разочароваться в нем. Делаю глоток. Прохладный и бодрящий, он скользит по языку. Яркий вкус цитруса с обжигающими нотками касается горла. Позволяю приятному теплу осознания того, что я достаточно хороша, пронестись сквозь меня.
Но я его вовсе не игнорирую. Не обманываюсь этим притворством – мое внимание все также приковано к нему.
И когда я поворачиваюсь в сторону и закидываю ногу на ногу, чувствую, как его взгляд скользит по мне. Он останавливается на моем лице, и я медленно улыбаюсь, довольная собой.
Довольная тем, что вижу.
Он нисколько не разочаровывает.
Он приподнимает бровь. Молчаливый вопрос.
«Да, пожалуйста», – говорю я легким кивком.
Сделав еще один глоток, наблюдаю, как он движется через фойе, чтобы присоединиться ко мне в баре.
– Ожидаете кого-то? – Его голос глубокий и ровный. Ему подходит.
Он до невозможности красив. Точеное лицо, опаляющий взгляд, нос, вероятно, был когда-то сломан, но ему идет. Нежные губы, резко очерченный подбородок. Крупный мужчина, высокий и широкоплечий, но, кажется, созданный для стремительных движений. Борец, который может танцевать на мысочках. Спринтер, который может преследовать ветер.
Одариваю его мягкой, страстной улыбкой, кажущейся удивительно естественной.
– Возможно, я жду тебя.
– Я Макс.
Я протягиваю руку.
– Очень приятно познакомиться, Макс.
Он окидывает меня оценивающим взглядом, который в любой другой вечер показался бы мне жутковатым. Или, по крайней мере, от любого другого мужчины. Но у него такой взгляд – знакомый и, возможно, доброжелательный. Вот только смотрит он на меня совсем не по-доброму.
Обжигающе и порочно.
– А ты… – Отпуская мою ладонь, он слегка ее пожимает, скользя пальцами вдоль указательного пальца.
Сжимаю бедра. Хочу ощутить электрический разряд, ударяющий между ног. По заднице. По соскам.
– Та, кем ты захочешь, чтобы я была.
Я краснею от своей наглости, но, проклятье, Макс – просто дар небес. Он в точности в моем вкусе. Чуть за тридцать, высокий и широкоплечий, и на висках серебрится седина, от чего все ниже талии сильно сжимается.
Слегка прикрыв глаза, он стискивает зубами нижнюю губу. Напряженно думая о том, какой хочет, чтобы я была.
Прошло гораздо больше семнадцати месяцев с тех пор, как хоть какой-то парень задумывался о желании меня трахнуть.
Высший балл Максу, хотя мы только познакомились.
– Думаю, мне бы очень хотелось, чтобы сегодня вечером ты была моей. Всю ночь, если ты не против?
– Всю ночь?
– Тебе нужно кому-то сообщить?
И он заботиться о моей безопасности. Я быстро улыбаюсь.
– Если не возражаешь.
– Вовсе нет. Я знаю правила. – Когда я отыскиваю телефон в сумочке, медленный, сексуальный, обжигающий взгляд крадет мое дыхание. Он делает то же самое – за исключением неловкости – и, быстро проверив сообщения, отключает громкость и убирает телефон.
Я быстро его фотографирую, затем посылаю снимок своему соседу Мэтью, городскому полицейскому. Сегодня вечером он уехал со своим парнем, так что я не жду, что он ответит сразу, но он отвечает.
В: Нашла себе друга на ночь.
М: Где ты?
В: «Шато Лорье».
М: Напиши, если пойдешь куда-нибудь еще.
В: Да, папочка.
М: Твой отец никогда не совал тебе в сумочку лишние презервативы перед тем, как ты уходила на работу. Развлекайся!
Покраснев, быстро проверяю сумочку и убираю телефон. Действительно, рядом с заначкой в пятьдесят долларов лежат две полоски презервативов.
– У тебя здесь номер? – спрашиваю я. Если нет, мы его снимем. Перед тем как пройти в бар, я узнала, что номера есть. Я совершенно не планировала уходить в ночь со случайным незнакомцем, как бы доброжелательно он ни выглядел и каким бы порочным ни казался.
Он улыбается медленной, сексуальной улыбкой.
– Да.
– Показывай дорогу.
Он ведет меня через вестибюль отеля, крепко придерживая за поясницу.
Пока мы ждем лифта на первом этаже, бросаю на него косой взгляд и улыбаюсь.
– Ты здесь только на одну ночь?
– Да. – Он понижает голос, и в тот самый момент его пальцы касаются моей руки. – Не могу дождаться, чтобы попробовать тебя на вкус.
Мои губы приоткрываются, глаза расширяются, и это единственная реакция, что он успевает от меня получить, потому что двери перед нами открываются, и выходят люди. Его пальцы продолжают лениво исследовать мое предплечье. Вверх и вниз. Вверх и вниз.
Я тяжело дышу, чувствуя, как под его взглядом поднимается и опускается грудь. Мы входим в лифт, теперь одни, и, когда двери закрываются, он плавно обнимает меня за талию, затем опускает руку ниже, его ладонь оставляет обжигающее клеймо на моем бедре.
Лифт останавливается слишком быстро, и к нам присоединяются два бизнесмена. Встав к нам спиной, они тихо беседуют друг с другом.
Макс поворачивается, прислоняясь плечом к задней стенке, и притягивает меня к себе. Я поднимаю к нему лицо, желая, чтобы сердце перестало колотиться.
Успокойся, Вайолет.
Легче сказать, чем сделать, мой любовник на одну ночь скользит рукой под мою юбку-тюльпан, форма подола которой и тень от его тела обеспечивают достаточное прикрытие, когда он касается пальцами обнаженной кожи бедра.
У меня перехватывает дыхание, его взгляд темнеет, а рука двигается выше.
Он не станет.
Ох.
Он точно станет.
Шумно вдохнув, кусаю губу. Лифт снова останавливается, пока еще не на нашем этаже, и, выходя, люди одаривают нас странным взглядом.
– Ты ужасен, – говорю дрожащим, но поддразнивающим голосом, когда Макс подносит пальцы ко рту.
Он лишь пожимает плечами, каждый его дюйм кричит о дерзком плохом мальчике.
– Но я хотел попробовать.
Глядя, как он облизывает пальцы, я не могу дышать.
– Невероятно, – бормочет он, и мы, наконец, прибываем на его этаж.
Дерзкий плохой мальчик настроен на победу.
Совершенно потеряв дар речи, следую за ним по коридору, с каждым шагом становясь все ближе к тому, что произойдет дальше.
Он плавно открывает дверь гостиничного номера и, придерживая ее для меня, входит внутрь. Он следит за тем, как я вхожу – пристально – и по телу прокатывается волна жара.
Что бы ни случилось дальше, я однозначно в игре.
Глава 2
МАКС
Вот уже более десяти лет у меня есть договоренность с одной обосновавшейся в Ванкувере Мадам, которая всегда подбирала мне женщин, способных удовлетворить мои причуды. Но на этот раз она превзошла саму себя. Эти губы. Из бесчисленных женщин, которых она предоставляла за эти годы, эта первая, ради которой я почти уверен, что нарушу свои собственные гребаные правила. Потому что хочу ощутить вкус ее губ даже больше, чем хочу увидеть ее перед собой на коленях.
Улучив момент, разглядываю ее. Почему? Без понятия. И даже не хочу знать. Для этого, вероятно, потребовалось бы отправиться в неуютное путешествие в чертогам моей души, для которого у меня нет ни времени, ни желания.
Запустив пальцы ей в волосы, слегка оттягиваю назад ее голову. Сверкнув сапфирово-голубыми глазами, она одаривает меня широкой улыбкой. Я усиливаю хватку, проверяя ее реакцию. Не думаю, что она играет, чтобы мне угодить. Она напоминает мне новеньких саб из клуба – нетерпеливых, затаивших дыхание. Я не такого ожидал сегодня вечером, но если ей хочется поиграть, я не против. Мои губы почти касаются ее губ, отчего она перестает дышать.
– Когда тебя в последний раз держали за волосы так, как тебе нравится? – Ее грудь поднимается и опускается.
– А может, никто этого не делал.
Безусловно – игра, но она мне по вкусу.
– Ты этого от меня хочешь?
– Да.
– Что еще ты хочешь? – Не понимаю, почему спрашиваю. Клиент – я. Важны мои желания. Но сейчас, единственное, о чем я могу думать, – это исследовать ее пределы.
Ее глаза расширяются, когда она понимает, что я спрашиваю всерьез. Да, вероятно, она тоже этого не ожидала.
Я ухмыляюсь.
– Давай начнем с основ. Твое стоп-слово…
– Красный, – перебивает она, и я сурово на нее смотрю.
– Это был не вопрос, красавица.
Она хмуро смотрит на меня.
– Ох!
Восхитительно.
– Сегодня мне не хочется наказывать, в противном случае, ты бы заработала, скажем, десять ударов.
– Ох! – Она облизывает губы. – Точно. Ладно. Что же…
Нервничающая, но жаждущая сексуальная кошечка абсолютно мне подходит. Отступив назад, скрещиваю руки на груди, в равной степени удивленный и возбужденный.
– Да?
– Нам следует обсудить ограничения.
– Конечно.
Мои требования всегда неизменны: покорная, гибкая, согласная на порку, когда при мне игрушки, а если их нет – на извращенные игры; открытая для контроля оргазма и легкого унижения, потому что последнее, чего мне хочется, – это натолкнуться на жесткое ограничение, когда я начну распускать свой грязный язык. Обычно стадия переговоров пропускается, но, полагаю, сегодня у нас все пойдет не по сценарию.
– Стоп-слово для нас обоих – «красный». «Желтый» – для предупреждения или перерыва, чтобы что-то обсудить.
– Это… хорошо. – Она складывает руки вместе, затем расправляет плечи.
Я не упускаю из виду ее нервозность, и несколько пересматриваю планы на вечер. Но ничего, чтобы могло усмирить мой член. Ей хочется просто грубого секса? Меня устраивает.
– Так каковы твои пределы?
– Для первой ночи?
Конечно. Я пожимаю плечами и жду продолжения.
– Никакой порки. – Она усмехается. – Но мне нравится угроза наказания. Грязные разговоры вроде этого – просто здорово.
Я киваю. По крайней мере, она это помнит.
– Можешь быть грубым.
– Насколько грубым? – Я вижу ее на четвереньках, мои руки сжимают ее задницу так сильно, что она белеет. Если бы я это сделал, то оставил бы свою метку.
Блядь, я хочу увидеть синяк на ее заднице. Хочу, чтобы на следующий день она вспоминала обо мне каждый раз, когда будет двигаться.
– Достаточно грубо. Удерживай меня… бери, что хочешь.
– Таков план.
Она краснеет.
– Отлично.
– Что-нибудь еще?
– Я, вероятно, что-то могла подзабыть.
Может, она новенькая. Подсказываю, чтобы знать наверняка.
– Мне нравится быть главным. Я хочу твоей покорности.
Она кивает.
– Ладно.
– Можешь не называть меня «сэр». Если я назову тебя шлюхой, обещаю, это будет комплимент. Я хочу, чтобы твоя киска была мокрой и все время умоляла о моем члене. Если тебя что-то не устраивает, мне надо это знать, но до тех пор, я хочу раздвигать твои пределы.
Ее глаза широко распахиваются.
– Да.
– Никакой порки, но что, если от сжатия появится синяк?
– Ладно. – Она сглатывает. – Но не на шее.
– Конечно, нет. – Я колеблюсь, потому что это есть в моем досье, но она взволнована, и мне не помешает укрепить ее уверенность в моих хороших качествах. Она вот-вот встретится с той стороной моей личности, которая представляет собой великого засранца. – Я доктор. Обещаю, ты в безопасности.
– Я тебе верю, – тихо говорит она, и мой член пульсирует.
Хватит разговоров.
– Раздевайся… медленно.
Я отворачиваюсь и, пересекая комнату, смотрю на нее в зеркало.
– Аккуратно сверни каждый предмет одежды и положи ее на комод, – говорю, когда она хочет бросить пиджак на стул возле двери. Ее удивление заставляет меня улыбнуться. Обычно они так надрессированы, что кажутся почти равнодушными или пресыщенными.
В другом конце комнаты стоит кресло и оттоманка. Сдвинув оттоманку так, чтобы она оказалась именно там, где я хочу, накрываю ее пиджаком, подкладкой наружу. К тому времени, когда я усаживаюсь, чтобы досмотреть оставшуюся часть шоу, ее блузка наполовину расстегнута, и я вижу верхушки кремовых грудей.
Мой член тверд и нетерпелив, но я не собираюсь торопиться.
Расстегнув последнюю пуговицу, она сбрасывает шелковую ткань с плеч и позволяет ей соскользнуть по рукам, пока та не повисает на согнутом указательном пальце. Отличный ход, я более чем впечатлен.
Бежевый – не тот цвет, что я обычно считаю сексуальным для бюстгальтера, но это уже не важно, когда я вижу, как прозрачная кружевная ткань намекает на темные соски, дразня меня.
Приложив правую руку к груди, левая исчезает за ее спиной. Движение ее руки аппетитно подчеркивает ключицу. Затем бретельки спадают, открывая самую идеальную пару грудей, которую я видел за последнее время. Полные и круглые, увенчанные дерзкими сосками, которые я умираю от желания укусить.
Эта женщина убивает меня. О чем, черт возьми, я думал, приказав раздеться медленно? Ах да, у меня впереди целая ночь. Но дело в том, что я хочу провести всю ночь с членом внутри нее, а это чертовски долго.
Она снова заводит руки за спину, и в тишине я слышу звук расстегиваемой молнии, а затем ее юбка падает на пол, и она остается обнаженной, если не считать едва прикрывающего ее кусочка кружева.
С сексуальной усмешкой она выходит из юбки, поворачивается ко мне спиной и наклоняется, открывая мне захватывающий вид на восхитительную задницу.
Мой член с еще большим воодушевлением натягивает молнию брюк, пока я обдумываю все способы, которыми хотел бы отметить эту задницу, но не могу, потому что оставил все свои игрушки дома в Ванкувере. И еще одна незначительная деталь – ее ограничения на порку на эту ночь, но я могу фантазировать о чем угодно.
Положив свернутую юбку на комод, она оглядывается на меня через плечо и подмигивает. Подмигивает! Дерзкая распутница. Подцепив большими пальцами пояс трусиков и, слегка виляя бедрами, она стягивает их вниз. Достигнув пола, она сгибается пополам. И на мгновение я теряю представление о том, что она делает, потому что меня отвлекает блеск ее киски, сверкающей между ног.
Теперь, полностью обнаженная, она поворачивается ко мне лицом. У меня слюнки текут, и с меня хватит медленных движений.
– На колени, сюда, – говорю, указывая на оттоманку. Она подходит и садится передо мной на колени. – Раздвинь ноги пошире и откинься на руки.
Новая поза фокусирует мое внимание на всех самых лакомых кусочках. Тех, что я буду сосать, кусать, дразнить и мучить.
– Прелестно. А теперь не двигайся. – Подавшись вперед, провожу пальцем по ее влаге, распределяя ее по клитору. Она стонет, но умудряется оставаться неподвижной.
Я поглаживаю ее скользкие створки и толкаю кончик пальца внутрь – слегка, но достаточно, чтобы подразнить, а большим пальцем вывожу ленивые круги по клитору. Она стонет громче, и мое сердцебиение ускоряется. Да, именно этого я и хотел. Тянущее чувство внизу живота, когда я ее контролирую и свожу с ума. Но я еще не готов дать ей кончить. Убрав руку с ее промежности, расстегиваю брюки, освобождая свой яростный стояк. На мгновение меня накрывает. Я щиплю ее за соски и тяну к себе.
Она быстро понимает, к чему все идет, и вскоре ее руки оказываются по обе стороны от моих бедер. Я освобождаю ее соски и опускаю руку ей на шею, направляя вниз, а другой рукой сжимаю основание члена, держа его наготове.
– Трахни меня ртом, красавица.
Сквозь ее приоткрытые губы показывается язычок, слизывая с головки капельку влаги. Не в настроении нежничать, я увеличиваю давление на ее шею.
– Шлепни меня по бедру, если тебе нужно использовать стоп-слово, потому что «красный» не удастся выговорить с членом в горле. Поняла?
Она энергично кивает.
– Да.
– В таком случае открой ротик пошире и высунь язык. – Зарывшись пальцами в ее волосы, опускаю ее на свою многострадальную эрекцию.
Желание ворваться ей в глотку сильно, но я сопротивляюсь. Вместо этого я останавливаюсь, прежде чем достать до ее горла, и слегка отстраняю, чтобы во рту осталась только головка.
– Покрути вокруг нее языком.
После двух кругов, я опускаю ее на себя. На этот раз касаюсь горла, и она сглатывает. Боже, как же я обожаю это ощущение, тугое, горячее и влажное. Словно я чертовски огромный, и она принимает меня всего. Это чувство пьянящее, сильное, и я не могу им насытиться. Слегка приподнявшись, толкаюсь чуть глубже. Она снова сглатывает, и на этот раз, вместо того чтобы отстраниться, я удерживаю ее голову неподвижно, двигая бедрами.
Она принимает меня дважды, прежде чем ее горло выталкивает меня. Я отпускаю ее и вглядываюсь ей в лицо. В глазах стоят слезы, горло сжимается в попытке справиться с рвотным рефлексом. Я в равной степени обеспокоен и возбужден. Не могу припомнить, когда в последний раз у меня был кто-то, кто не мог взять меня целиком.
– Ты в порядке? Я же велел тебе шлепнуть меня по бедру, если у тебя возникнут проблемы.
– Нет, – медленно выговаривает она, словно тщательно подбирая слова. – Ты велел мне шлепнуть тебя по бедру, если мне понадобится стоп-слово. Я в порядке.
Дерзкая. Мне нравится. Больше, чем следовало бы. Но, черт возьми, эти стоящие в глазах слезы.
Я направляю ее обратно к члену, и она снова берет меня глубоко. На этот раз напрягается, ожидая, что начнет задыхаться, но ее бедра еле заметно подрагивают. Она хочет этого.
Со стоном удерживаю ее голову неподвижно и трахаю в рот. Не слишком глубоко, не до конца. Но достаточно, чтобы дать нам обоим испытать трепет на грани паники.
На этот раз, когда она задыхается и я отстраняюсь, я не смотрю на нее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Вместо этого я, довольный сверх всякой меры, снимаю слезу, катящуюся по ее щеке.
– Это было чудесно.
– Еще? – спрашивает она с надеждой в глазах, и я позволяю ей попробовать еще раз.
В голове возникает случайная мысль: «Как великолепно было бы ее обучать», – но этому не бывать. Однако от этой мысли члену настолько приятно, что он бьется у нее во рту. Она кашляет, и я с сожалением кладу конец этому веселью.
Это ее предел, хотя ночь еще только начинается.
Ущипнув ее за соски, заставляю встать на колени. Поднявшись с кресла, снимаю рубашку и встаю позади нее. Легонько толкнув в спину, шепчу на ухо:
– Встань на четвереньки, как до этого. – Пока она устраивается поудобнее, заканчиваю раздеваться и надеваю презерватив. – Ноги расставь широко – по краям оттоманки, великолепно. Мне нужно место для маневра.
Она стонет, заставляя член дергаться и изнывать от боли. Я откладывал слишком долго. Схватив ее за бедра, овладеваю ею одним длинным, сильным толчком. Она уже, чем я ожидал, но я не зацикливаюсь на этом. Сейчас меня волнует только приближающийся оргазм. У нас впереди целая ночь, и мне будет легче сосредоточиться на ее удовольствии, когда меня не буду одолевать посиневшие яйца.
Обхватив рукой ее живот, тянусь к клитору. Я не конченый эгоист.
Поймав маленький бугорок ребром ладони, вжимаю средний и безымянный пальцы в ее киску, заполняя ее еще больше, и направляю их к точке G. Она задыхается, и я не знаю, что ей нравится больше – вторжение или стимуляция. Я безжалостно даю ей больше того и другого.
Другой рукой скольжу к ее груди и сильно щиплю сосок. Я целую и облизываю кожу между ее лопатками, прежде чем вонзиться в плоть зубами. Она слегка вздрагивает, но снова стонет, и я улыбаюсь.
Отвожу бедра назад и устремляюсь вперед, снова и снова, жестко и быстро. Несмотря на эгоистичные планы преследовать собственное удовольствие, я сдерживаю оргазм, пока этот сладкий сюрприз в образе женщины не кричит, кончая два раза. Боже, как же я люблю их крики.
С последним толчком прижимаюсь к ее нежной коже, пока член пульсирует глубоко внутри ее тела.
Паранойя берет верх, и я осторожно выхожу из нее.
– Ложись на спину на кровать, широко раздвинь ноги и поиграй с собой, пока я не вернусь.
Я ухожу в ванную, чтобы избавиться от презерватива и протереться горячим влажным полотенцем. Никакого риска. Никогда.
Мое внимание привлекает душевая кабина, и у меня немного меняются планы. Я уже собираюсь позвать богиню из соседней комнаты, когда до меня доходит, что она не назвала мне своего имени. Блядь. Звать ее «красавицей» почему-то кажется неуместным. Это мое стандартное ласковое обращение – также помогает не путаться в именах – и оно в полной мере ей подходит, но с ней мне не хочется пребывать в неизвестности.
Когда я буду дрочить после, вспоминая, как она задыхалась от моего члена, я хочу знать ее имя. Хочу произносить его вместе со всеми порочными приказами, что я не озвучил сегодня. Возьми его. Заглоти. Подавись моим гребаным членом, счастливая маленькая шлюшка.
Включив душ, регулирую температуру, затем возвращаюсь в комнату и вижу, что она лежит на кровати и ласкает себя. Ее голова наклонена вбок, но она наблюдает за мной. Всегда внимательна к потребностям своего клиента.
Но она не играет. Ее пальцы двигаются достаточно лихорадочно, чтобы я понял, для нее все по-настоящему. Черт возьми, как горячо. Она такая горячая. А вид ее руки между ног значительно повышает температуру в комнате. Все, о чем я могу думать, как моя рука тоже оказывается там, доводя ее до предела и чувствуя, как она кончает мне на пальцы.
– Иди за мной, – зову я.
Она встает и плетется за мной в ванную.
– В душ, руки на стену, ноги широко расставить.
Я присоединяюсь к ней, снимаю лейку с держателя и играю с настройками, пока из центра не вылетают только три маленькие мощные струи. Да, это подойдет идеально.
– Можешь издавать любые звуки, если готова открыть дверь, чтобы все объяснить. В остальном – не двигайся.
Обхватив рукой ее живот, крепко прижимаю к себе, держа душ всего в нескольких дюймах от ее тела и направляя струю под небольшим углом на сладкое местечко между ее ног. Вскоре она начинает мяукать, как котенок. От этого звука мой член оживает, становясь твердым. По мере того, как ее оргазм приближается, ее мяуканье превращается в неистовые стоны, и я мысленно пинаю себя за то, что не предусмотрел очевидного. Был бы на члене презерватив, и я смог бы погрузиться в нее, пока она распадается на части.
Утешаю себя радостной мыслью, что будет следующий раз. Судя по всему, очень скоро.
Долгий мучительный стон почти так же хорош, как крик. Очевидно, она думает, что я действительно заставлю ее пойти к двери объясняться.
Удостоверившись, что ее оргазм стих, отпускаю ее живот и хватаю за руку, направляя туда, где держу лейку.
– Держи, и что бы ни было, не отводи с этого места. Я сейчас вернусь.
Выскочив из душа, бросаюсь к тумбочке и хватаю полоску презервативов. Когда я к ней возвращаюсь, мой член при полном снаряжении и готов к бою. Ее дрожь говорит мне, что она не пошевелила ни одним мускулом. И ее послушание мне очень нравится.
– Молодец, красавица. – Черт, эта нежность кажется мне совершенно неправильной. Я откладываю эту мысль на потом. Надо следовать планам. Я забираю у нее лейку. – Руки на стену, все, как и прежде, – шуми как угодно, но не двигайся.
Согнув ноги, располагаю член у ее входа, затем толкаюсь внутрь, заполняя ее под совершенно иным углом. По ее прерывистому дыханию и тому, как ее бедра дрожат против моих, понимаю, что она уже на грани оргазма, и я остаюсь в ней так глубоко, как только могу. Хочу, чтобы она выпила меня своими оргазмами до последней капли – если такое вообще возможно.
Дрожь усиливается. Я знаю, она хочет, чтобы я двигался, прикасался к ней, но я хочу, чтобы она кончила. И то, что я хочу, случается. Время идет, пока ее киска сжимается вокруг меня, все сильнее и горячее. Черт побери. Мне требуется вся сила воли, чтобы не наброситься на нее, как животное. Затем с долгим стоном она содрогается на мне, и это стоило того, чтобы подождать. И она не соскальзывает и не умоляет. Нет, я могу заставить ее делать это снова и снова.
Ее следующий оргазм быстрый и жесткий, больше похож на пульсирующее сжатие, и это чертовски приятно, но это не то долгое вытягивающее все соки ощущение, которое мне нужно от ее вагины. Нет, если я хочу до отказа залить ее спермой.
Этот образ помогает. Черт, я хочу ее пометить. Вынуть член и забрызгать ей спину, а потом размазать пальцами, спуститься к ее заднице и…
Обрываю себя, чувствуя, что я близко. Я мог бы кончить без какой-либо стимуляции, только от мысли, как эта тугая розовая дырочка сжимается на моем члене, протестуя против неизбежного вторжения.
Вместо этого я бросаю лейку и сосредотачиваюсь на ее следующем оргазме. Я действительно люблю хорошо спланированный трах. И этот закончится тем, что ее киска мне отсосет. Я буду мучить ее до тех пор, пока каждая мышца между ее ног не запоет.
Или просто чертовски сильно кончит.
Вода смыла большую часть ее естественной смазки, поэтому я широкими, медленными движениями начинаю поглаживать внутреннюю сторону ее бедер, затем складки киски. Все это время я разговариваю с ней, заставляя ее голову кружиться от образов того, как хочу ее развратить.
– Тебе понравилось, когда я трахнул тебя в глотку, да?
Она беспомощно кивает, и я облизываю изгиб ее уха.
– Если ты заставишь меня кончить, я отплачу тебе тем же. Ты можешь оседлать мое лицо.
– О боже, – выдыхает она. – Ты хочешь моей смерти.
– Уверен, кто-нибудь из нас воспользуется стоп-словом прежде, чем мы достигнем этой точки.
– Пожалуйста, не надо. – Она прикусывает губу и издает глубокий горловой стон. Мои пальцы сейчас как раз поглаживают нервные окончания ее складок, но не касаются клитора. Вот мой новый план. Выждать, пока она не начнет ерзать, испытывая болезненное желание, после чего я примусь кружить вокруг твердого маленького бугорка, от которого у меня слюнки текут.
Это не просто грязные разговоры. Как только она кончит, я проглочу каждую каплю ее возбуждения. Вылижу дочиста и отнесу в постель, где снова ее испачкаю.
Она вновь становится скользкой, и мой член двигается внутри нее. Передвинув пальцы ниже, чувствую то место, где она крепко меня обхватывает. Распределяя скользкую влагу вверх, направляюсь все ближе и ближе к тому местечку, где, я знаю, она взорвется, как фейерверк, если я только до него дотронусь.
Поэтому я этого не делаю.
Ее внутренние мышцы начинают сокращаться. Почти начавшийся оргазм угасает, когда я отказываюсь толкать ее через край.
С каждым разом ощущения усиливаются.
Я сильнее вжимаюсь в нее, не желая выскользнуть даже на сантиметр. Когда я слегка провожу костяшками пальцев справа от клитора, она вздрагивает всем телом, и мои яйца сжимаются почти до боли. Да, да, гребаное, да.
Вниз и вокруг, скользящее движение вверх, на этот раз усилив контакт. Вздох. Почти крик.
Мне все равно, даже если полиция будет колотить в дверь, я хочу, чтобы она кричала. Быстрее кружу пальцами, и на этот раз непрестанно ласкаю клитор. Кульминация начинается, а я продолжаю крепко удерживать ее одной рукой, в то время как другая двигается, не останавливаясь, беспрестанно терзая. Ее оргазм нарастает, становится сильнее, и она выгибает спину, откидывая голову, рот открыт в безмолвном стоне.
А потом я кончаю. Лучшее, черт возьми, что есть на свете – струя спермы, бьющая из члена, и вот тогда она кричит.
Не знаю, чувствует ли она, как я ее наполняю, или понимает это по тому, как я ее сжимаю, но в любом случае это именно то, чего я хотел.
Ее тело под моим контролем. Я приказываю – она подчиняется.
Ее резкий и бесконечный крик – услада для моих ушей.
Я обнимаю ее, пока не опадаю внутри нее, затем выхожу, придерживая презерватив достаточно долго, чтобы оказаться вне ее тела.
Она заслуживает награды за всю тяжелую работу. Я опускаюсь на колени и медленно провожу языком от клитора к складками. Ее выдержка безупречна. Она стоит неподвижно, скуля.
Музыка для моих садистских ушей.
Было бы здорово заставить ее плакать.
Но моя работа – знать пределы, и сегодня мы определенно не будем их испытывать, хоть я и обещал обратное.
Поднявшись на ноги, тянусь за полотенцами.
Некоторое время спустя – после того, как мы перекусили, во время чего она заворачивается в простыню и, когда я заставляю ее сбросить ее, краснеет, – я, наконец, объявляю конец забавам и играм, шлепая ее по заднице и говоря, что время игр закончилось. Но вместо того, чтобы указать ей на дверь, откидываюсь на подушки и позволяю ей последовать моему примеру.
Уверен, у нее все болит, но я пока не готов к тому, чтобы эта ночь закончилась.
– Как тебя зовут?
Она одаривает меня милой, обезоруживающей улыбкой, которая ощущается как удар под дых.
– Вайолет.
Я тихо повторяю.
– Красивое.
Она медленно вдыхает, потом прижимается ко мне.
– Сегодня было не совсем то, что я ожидала.
– Нет?
– Лучше. – Ее улыбка становится шире. – Гораздо лучше.
– Хорошо. – Я провожу кончиком пальца вниз по ее руке, затем снова вверх, на этот раз приближаясь к обнаженной груди. У меня полустояк, но независимо от того, сколько я плачу за эту привилегию, я не могу заставлять девочек по вызову работать на разрыв. Она более чем заслужила отдых. – Иди сюда.
Она опускает голову мне на плечо, и я ее обнимаю. Она издает звук, который я могу описать только как довольное мурлыканье насытившегося молоком котенка. В данный момент я себя не узнаю, но я хорошо потрахался и вымотан до смерти. Побеспокоюсь об этой вновь обретенной любви к объятиям завтра. Сейчас я просто хочу закрыть глаза, пока буду вдыхать ее аромат. Вайолет.
