Текст книги "Доктор-хулиган (ЛП)"

Автор книги: Сади Халле

Соавторы: Эйнсли Бут
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Он открывает рот, потом снова закрывает.

– Возможно, проблема в гормонах?

Я встаю на ноги. Да, возможно. То, как я мысленно только что разогналась от нуля к шестидесяти, на самом деле делает это более чем возможным, но, черт возьми, серьезно?

– Собираешься бросать мне это каждый раз, когда у меня будет реакция, вызванная беременностью?

– Не знаю. А ты собираешься сказать мне, из-за чего расстроена?

– Я чувствую себя немного не в своей тарелке, ясно?

– Значит, нас двое.

– Это не одно и то же.

– Нет? Я ничего не контролировал с той ночи, когда встретил тебя, и тот факт, что ты залетела, доказывает это, на случай, если у тебя возникнут какие-то сомнения. И все же я по-прежнему здесь, по-прежнему держу удар, потому что хочу тебя, Вайолет. Хочу тебя, и хочу этого ребенка, и хочу, черт возьми, помочь, а иногда ты мне этого не позволяешь.

– Не позволяю тебе помочь мне? Я позволила перевезти меня к тебе домой.

– Ты не хотела переезжать? – Он пристально смотрит на меня.

– Я хотела…

– Чего, Вайолет? Чего ты хотела, чего я тебе не дал?

Пульс стучит в ушах. «Молчи», – говорю я себе и каким-то чудом удерживаю язык за зубами. Но это не имеет значения. Он знает, о чем я думаю.

– Я не Прекрасный принц. Но я делаю все, что в моих силах. – Он проводит рукой по волосам. – Я люблю тебя. Но ты права. Если ты ищешь сказочный финал, где я, встав на одно колено, обещаю «долго и счастливо», этого никогда не произойдет. Я не верю в это дерьмо, и ты тоже не должна верить.

– Ого. Ладно, спасибо, что сказал. – Горячие слезы щиплют веки. Все чертовски ясно.

– Вайолет…

– Нет, не говори больше ничего. Правда. – Я вытираю глаза, не позволяя слезам скатиться по щекам. – Я тоже люблю тебя, придурок, но, да, гормоны, пульсирующие в моем теле, хотят «долго и счастливо». Подай на меня в суд за то, что я романтик.

– Эй…

– Пойду вздремну. Одна. – Указываю на детали колыбельки. – Можешь закончить собирать ее. Или нет. Мне все равно.

Глава 47

МАКС

Я даю ей тридцать минут, чтобы успокоиться, а затем присоединяюсь к ней в постели.

– Ты не спишь, – говорю я, когда она не поворачивается ко мне.

– Нет, – тихо отвечает она.

– Тогда перестань меня игнорировать.

– Я вовсе не игнорирую. Просто… не знаю, что сказать.

– Я очень тебя люблю. Мы не уходим, помнишь? Ты не уйдешь, я не уйду, и мы любим друг друга. Разве этого недостаточно? – Даже произнеся это, я знаю, что ответ, вероятно, «нет». Но, черт возьми, мне трудно это переварить. Не в моем характере быть Уордом Кливером (прим.: Уорд Кливер – вымышленный персонаж американского ситкома «Оставьте это Биверу»), чтобы делать и говорить одни лишь правильные вещи. Я всего лишь Макс. Парень, который пробирается по неизвестной территории, совершенно не разбираясь в том, как устроена домашняя жизнь. Я попросил ее переехать – огромный шаг для меня, но все же недостаточно большой. Она ждет брака, и я должен был это предвидеть, но не предвидел. Брак… я не могу дать ей этого.

Мой телефон звонит, и я вытаскиваю его, чтобы заткнуть.

– Можешь ответить, – говорит Вайолет, утыкаясь лицом мне в грудь. – Работа важна.

Я смеюсь над ее предположением, что это работа. Обычно так и бывает. Я показываю ей экран. Элиза.

– Это не работа. Она может подождать.

– Элиза Блэк? Та самая Элиза Блэк? – Она говорит это тем же тоном, что и Блэр в первый раз, когда получил сообщение от Лиззи.

– Да.

– Мне следует ревновать?

– Вовсе нет. Она мне как сестра. Я рассказывал тебе о ней. Она – Лиззи.

Глаза Вайолет становятся очень большими.

– Ой. Так бери же.

Я отклоняю звонок.

– Я перезвоню ей после того, как мы вздремнем.

– На самом деле я не спала.

– До этого не спала. Но теперь будешь.

*****

На следующий день мы уже собираемся садиться ужинать, когда раздается звонок в дверь. Звук совершенно поразительный, потому что я абсолютно уверен, что это первый раз, когда звонок был использован.

Вайолет бросает на меня растерянный взгляд.

– Ждешь кого-то?

Я качаю головой. Но это может быть Лахлан, или Тейт, или кто-то еще из хоккейной команды. За исключением того, что они не настолько бестактны, чтобы заявиться, не позвонив заранее.

Раздраженный тем, что наше время с Вайолет прервали таким образом, я направляюсь в фойе, готовый разорвать любого, кто находится по другую сторону. Как только я рывком открываю входную дверь, мое бахвальство тут же спадает.

– Элиза. – Делаю шаг назад и жестом приглашаю ее войти внутрь и не стоять на холоде. – Что ты здесь делаешь?

Она врывается в комнату. На ней куртка Canada Goose, которая выглядит подозрительно новой.

– Я звонила вчера.

И я отклонил звонок, потому что хотел вздремнуть с Вайолет.

– Прости, что не перезвонил тебе. Милая курточка.

Она подмигивает в ответ на мое замечание. Девушка из Калифорнии явно не была готова к зиме в стране чудес под названием Оттава. Держу пари, она купила ее в аэропорту.

– Так ты, правда, в порядке? Ты… о! – В конце ее голос повышается, и я оглядываюсь, обнаруживая, что Вайолет присоединилась к нам.

Я протягиваю ей руку, и она принимает ее.

– На самом деле я более чем в порядке. Это моя девушка, Вайолет. Из-за нее я был немного… рассеян в последнее время.

– О, очень приятно познакомиться! – И они уходят. Каким-то образом я остаюсь с курткой Лиззи, а она врывается в мой дом, уходя с Вайолет под ручку.

К тому времени, как я вешаю куртку и нахожу их на кухне, они с Лиззи уже болтают, как старые подруги.

Я присоединяюсь к Вайолет, прислонившейся к стойке, и обнимаю ее. В ушах звенит ее вчерашний вопрос. «Должна ли я ревновать?»

С той ночи, как я встретил Вайолет, у меня не было другой женщины, на которую мне бы хотелось взглянуть, но и до этого я никогда не рассматривал Лиззи с этой точки зрения, даже когда мы были подростками. А теперь больше не будет никого, точка. Для меня существует лишь одна женщина – та, что сейчас в моих объятиях.

Я целую ее в висок.

– Что за ложь плетет тебе обо мне Лиззи?

– Говорит, что тебе одиноко, – отвечает Вайолет, и ее губы изгибаются в веселой улыбке.

Больше нет. Я выдерживаю взгляд своей любимой.

– А я одинок?

– Нет, – медленно произносит она, качая головой.

– Хорошо, я убедилась, – заявляет моя самая старая, самая дорогая, самая умная подруга, и мы оба смеемся и поворачиваемся к ней. Она лучезарно мне улыбается. – Мне просто нужно было увидеть это своими глазами.

Но ее улыбка слишком яркая, и она не совсем доходит до ее глаз. Я не позволю ей уйти с этим.

– Зачем ты на самом деле приехала?

Она пожимает плечами.

– Заехала по пути в Торонто.

– По пути на скольких дополнительных рейсах?

– Компанию мне составила теплая куртка, было прекрасно.

– Элиза.

– Макс.

Вайолет смеется.

– Могу я предложить тебе бокал вина? Мы как раз собирались сесть ужинать.

Лиззи машет рукой.

– Нет, спасибо, но я бы выпила фильтрованную воду, если она у вас есть, или зеленый чай?

– Я поставлю чайник, – говорит Вайолет.

Я раскладываю на тарелки ужин, зная, что Лиззи не будет возражать, если мы поедим, пока она будет выплескивать все, что у нее на уме.

– Что ты делаешь в Торонто?

– На следующей неделе мы начинаем съемки нового проекта. – Ее слова звучат резко, что заставляет меня снова обратить на нее внимание.

– Только не у Винса Дженкинса.

Она с трудом сглатывает.

– Нет. От этого я отделалась.

– Хорошо.

– Нет, это другой проект. Он будет замечательным.

Мы сидим за столом, Лиззи потягивает чай, рассказывая нам о новом проекте. Она все время упоминает одного из продюсеров, британца, который должен был выступать лишь как инвестор, но намеревается присутствовать на съемочной площадке, и она, кажется, напряжена именно из-за этой новости.

Но мое прежнее беспокойство исчезает, когда она рассказывает больше. Она на грани, определенно, но не напугана. И, возможно, ей нужно немного отвлечься от англичанина.

– Может, мы сможем приехать в Торонто и навестить тебя на съемочной площадке, – говорю я.

Она сияет.

– С удовольствием. Я здесь ненадолго, вернусь в апреле, а потом еще раз в августе на досъемку. Странное расписание.

Я киваю.

– В апреле должно получиться. В августе мы заняты.

Вайолет краснеет, а Элиза переводит взгляд с меня на нее и обратно.

– Отправляетесь в путешествие?

Я смеюсь.

– Вообще-то у нас родится малыш.

– Что? – Она хлопает в ладоши. – Как волнующе!

Я киваю.

– На самом деле так и есть. Мы… – Я беру Вайолет за руку. – Мы счастливы.

– Хорошо, – говорит Лиззи, быстро обнимая меня, а затем и Вайолет, на этот раз дольше и крепче. – Будь добра к нему, – тихо говорит она.

– Я тебя слышу, – бормочу я.

– И убедись, что он тоже хорошо к тебе относится, – добавляет она. – В противном случае, скажи мне.

Вайолет только улыбается.

– Мы довольно хорошо разбираемся с ситуацией, когда сталкиваемся с проблемами.

– Превосходно. – И с этими словами Лиззи снова исчезает, усевшись в арендованную машину, ожидавшую на подъездной дорожке.

Я качаю головой.

– Ну, это была моя подруга Элиза.

Вайолет смеется.

– Вау.

– Ага.

Она склоняет голову набок.

– Тебя любят хорошие люди.

И самый лучший человек находится передо мной. Я тянусь к ней.

– Да. Я не всегда это вижу. Но всегда вижу тебя.

Она со вздохом обнимает меня.

– Думаю, пришло время вернуться к нормальной жизни, котенок. – К нашей кинк-нормальности.

Вайолет поднимает голову, в ее глазах мелькает искорка интереса.

– Да?

О, да.

– Я хочу, чтобы ты спустилась вниз. Раздевайся и жди меня на оттоманке.

Глава 48

ВАЙОЛЕТ

Я парю высоко, готовясь к приходу Максу. С праздничной вечеринки прошло уже больше двух недель, и еще больше времени с тех пор, как мы играли здесь одни.

Он только что сказал своей самой давней подруге, что счастлив ребенку, и не поперхнулся словами. И сейчас мне этого достаточно.

Живот слегка сжимается, когда я слышу, как Макс спускается по лестнице в подземелье.

Я чуть меняю позу, расставляя колени немного шире. Хочу быть идеальной для него. Хочу, чтобы у него все было идеально.

Обходя меня, он проводит пальцем по моим плечам, когда идет позади, затем по ключице, когда идет впереди.

– Очень мило, котенок.

Он щиплет меня за сосок, и острая боль пронзает клитор. Хочу, чтобы сегодня он причинил мне боль. Не хочу, чтобы он сдерживался, но не знаю, как сказать ему об этом.

– Я слишком долго позволял всему идти своим чередом, Вайолет. Ошибка, которую я постараюсь не повторять. И по мере развития беременности, нам придется вносить изменения в протокол и наши сцены, но мы продолжим.

Я улыбаюсь. Выражение его лица суровое, но в глазах мелькает огонек. Он счастлив.

– Такая красивая. Оставайся на месте.

Слышу, как он роется в шкафу с игрушками, и киска сжимается в предвкушении. Я внимательно слушаю, пытаясь угадать, чем он собирается мучить меня сегодня. И когда слышу сигнальный скрип колесиков медицинской тележки, мое ожидание почти закончилось и только начинается.

Краем глаза замечаю Макса и тележку, он катит ее мимо меня к скамье для порки. Все мое тело дрожит от возбуждения.

Мгновение спустя он снова стоит передо мной.

– Запястья, котенок.

Я вытягиваю руки перед собой и смотрю, как он застегивает черные кожаные наручники и скрепляет их вместе. Мы не используем ошейник, но мне нравится, когда он надевает на меня наручники. Есть что-то в этом физическом действии, это как сигнал, запускающий сцену. И к тому же очень горячий.

– Встань.

Когда я слезаю с оттоманки, Макс подцепляет пальцем зажим, соединяющий манжеты, и ведет меня через комнату. Пытаюсь украдкой взглянуть на поднос, чтобы увидеть, что он для меня приготовил, но на нем лежит ткань. Злодей.

Расстегнув наручники, Макс помогает мне залезть на скамью для порки, затем поправляет мое положение, прежде чем, наконец, пристегнуть запястья к креплениям по обе стороны скамьи.

Он садится передо мной на корточки и обхватил ладонями мое лицо, проводя большим пальцем по моей скуле.

– Сегодня никаких повязок, Вайолет. Мы одни, и я хочу видеть слезы в твоих прекрасных глазах.

Мое сердце бьется быстрее от осознания того, что, да, он собирается причинить мне боль. Не могу дождаться.

Он встает, расстегивая ремень, и я облизываю губы, готовая взять его в рот. Вместо того чтобы насытить меня членом, он отодвигается в сторону, скользя ладонью по моей спине, пока не упирается в задницу.

Он наклоняется, его губы почти касаются моего уха.

– Вчера во время ссоры я был неправ. Я не могу обещать «долго и счастливо». Но могу обещать любить тебя вечно.

Жжение от шлепка превращается в приятное тепло, когда оно распространяется по ягодице.

– Ты это понимаешь? – Его голос такой ровный, такой уверенный, и я киваю.

– Да.

Еще один шлепок с другой стороны.

– Что «да»?

– Да, Макс.

Я поняла это, как только появилась Элиза. Я и до этого кое-что понимала, но Макс, рассказав ей о нас, все расставил на свои места. Это не значит, что я не хочу слышать, как он говорит об этом сейчас.

И я хочу, чтобы он мне показал. Хочу, чтобы он запечатлел себя на моей коже.

Он повторяет чередующиеся шлепки, а затем говорит мне устраиваться поудобнее, потому что мы собираемся пробыть здесь некоторое время.

Он не ошибается, хотя, когда боль усиливается, мое чувство времени начинает ускользать. Макс продолжает разогревать задницу ладонью, пока не убеждается, что нет ни малейшего места, которое не было бы окрашено в ярко-розовый цвет. В перерывах между шлепками он наклоняется ко мне и шепчет на ухо еще одну правду.

– И мне следовало раньше понять, что любовь – это не «долго и счастливо».

Слезы закипают под веками, потому что он прав. Я знаю это.

– Любовь – это боль и страдание, и вы стоите рядом друг с другом, вместе проходя через все это, потому что не хотите, чтобы ваша любовь, ваша вторая половинка, переносила все в одиночку.

Я киваю, на глаза наворачиваются слезы. Чувствую, как одна скатывается по щеке, и Макс подходит, присаживаясь передо мной на корточки.

– Выпусти это, котенок. Ты готова к большему?

– Да, – выдыхаю я.

– Я могу обещать тебе, что ты никогда больше не будешь одна.

Я всхлипываю, и он, подавшись вперед, целует меня в губы, потом в щеку, и остается со мной перед скамьей, пока мною вновь не овладевает спокойствие.

– Еще? – мягко спрашивает он, потирая мою челюсть.

– Любви или порки?

Он приподнимает одну бровь.

– Может, это одно и то же.

Я слабо смеюсь.

– Да, пожалуйста.

Он поднимается и двигается позади меня, возвращаясь к жестокому и восхитительному нападению на мою задницу.

Когда сознание начинает заволакивать туман, он сразу это замечает.

– Сегодня никакого сабпространства, котенок. Я хочу, чтобы ты полностью присутствовал при всем, что я тебе даю.

Я надеялась, что он заставит меня летать, но скрываю укол разочарования. Макс позаботится обо мне.

Затем я слышу, как скользит его ремень, когда он вытаскивает его из петель джинсов. Мне нравится этот ремень. Нравится острая боль, когда он соприкасается с моей кожей. Нравится вспоминать об этом чувстве всякий раз, когда я вижу его на талии Макса – что бывает часто.

Он не торопится, наблюдая за мной, и секунды идут. Первый удар по верхней части бедер заставляет меня вздрогнуть. Рука Макса, прижатая к моей пояснице, – единственное предупреждение, которое я получаю. Разминка закончилась.

Следующий удар наносится прежде, чем я успеваю прочувствовать первый. Все, на чем я могу сосредоточиться, – это дышать и принимать следующий.

Еще удары, по всей плоти, и я не могу остановить себя от того, чтобы, в конце концов, не воспарить.

– Вайолет, цвет?

Голос Макса вырывает меня из того места, куда я уплыла, и мне требуется секунда, чтобы сосредоточиться.

– Зеленый, – слышу свой невнятный голос, будто он обладает собственным разумом.

– Нет, котенок, думаю, мы зашли достаточно далеко.

– Но…

– Я сказал «нет». – Он накрывает мою спину одеялом и открепляет наручники от скамьи, прежде чем помочь мне слезть, и поднимает меня на руки.

– Ты не использовал ни одну из этих игрушек, – говорю я, указывая на тележку, когда мы проходим мимо.

Его смех – глубокий рокот у моей щеки.

– Смотри, – он убирает ткань, показывая пустой поднос. – Игрушек не было.

Макс и его вынос мозга.

Мы не идем к дивану, как обычно. Вместо этого Макс несет меня в нашу спальню. Слова с минуту звучит у меня в голове. Это первый раз, когда я действительно думаю о ней как о нашей комнате, а не только Макса.

Он осторожно кладет меня на кровать и забирается на нее, притягивая в свои объятия.

– Помнишь, внизу я сказал, что не могу обещать тебе «долго и счастливо», но могу обещать любовь?

– Да. – Хочу сказать, что понимаю, правда, но слова ускользают от меня.

– Это еще не все. – Он глубоко вздыхает. – Я могу обещать, что буду рядом с тобой, несмотря ни на что. Когда станет дерьмово и тяжело, я прикрою тебя. И у меня широкие плечи, котенок. Ты можешь взвалить мне на спину всю тяжесть мира, и я не сломаюсь. Я буду защищать тебя всем, что у меня есть. Потому что люблю тебя больше всего на свете. – Он кладет руку мне на живот. – У тебя есть я и наш ребенок, и мы можем родить еще, если захочешь. Мы вместе создадим семью, большую или маленькую, и она будет идеальной. И несовершенной тоже, и это будет именно то, чего я хочу. Я хочу всего этого, и хочу этого с тобой.

Глава 49

ВАЙОЛЕТ

Я просыпаюсь посреди январской ночи одна в постели Макса. Нашей постели.

Мы вернулись к нормальной жизни во всех отношениях, включая то, что нас завалили работой, и вчера вечером мы оба вырубились в половине десятого. Полагаю, это сбило его режим, потому что сейчас четыре, и он, вероятно, уже спать не ляжет.

Сходив пописать, направляюсь за стаканом воды, но слабый шум привлекает меня в гостиную, где Макс, развалившись на диване, смотрит по телевизору хоккейный матч.

В кулаке он сжимает крошечную майку «Кэнакс», которую я подарила ему на Рождество.

На мгновение останавливаюсь в дверях и наблюдаю за ним, но он чувствует мое присутствие и оглядывается.

– Привет. Прости, я тебя разбудил?

Я качаю головой.

– Ходила в туалет.

Он кивает и протягивает мне руку. Я присоединяюсь к нему на диване, и он целует меня в макушку.

– Не мог уснуть?

– Пейджер. Перезвонил ординатору. Скоро отправлюсь в больницу на обход, но у меня есть время посмотреть вчерашнюю игру.

Я киваю и, закрыв глаза, прижимаюсь к его теплому телу. Так рядом с ним засыпаю, и следующее, что помню, как он выскальзывает из-под меня и накрывает пледом.

Игра кончилась.

– Я ухожу на работу, – шепчет он. – Хочешь, разбужу тебя через час?

Я киваю и снова засыпаю.

*****

На следующий день после работы у меня назначена встреча с адвокатом. Мы перебираем варианты. Можно сообщить партнерам о моих отношениях с Максом в письменной форме, или же назначить встречу и обсудить все с глазу на глаз. Второй вариант может быть расценен как конфронтация, потому что со мной будет адвокат, но также может оказаться шансом показать им силу моего убеждения. И мою уверенность, что наши отношения – не ошибка, и что я не позволю собой помыкать и наказывать за это.

Макс хочет присутствовать при встрече, но это ужасная идея, поэтому я ничего ему не говорю о втором варианте. Он также хотел бы быть сейчас здесь, и этот факт заставляет моего адвоката, Гейл Бессон, усмехнуться.

– Он романтик, – говорит она.

– Он нечто. – Я улыбаюсь. Он определенно защищает меня, и мне это нравится, но должны быть какие-то границы.

– Значит, скажем им лично? – спрашивает она, возвращая разговор к принятому решению.

– Думаю, да. Я хочу увидеть их реакцию своими глазами. Хочу, чтобы все карты лежали на столе. Мы не противники.

– Совершенно правильный настрой. – Она кивает. – Я набросаю письмо, чтобы они зачитали его во время встречи. Можем обсудить, что именно ты им скажешь? Я не хочу слышать никаких сюрпризов. Никаких признаний вины, даже случайных.

Конечно, я понимаю.

– Да, давай повторим все еще раз.

– А потом ты можешь сказать своему красавчику, чтобы он перестал беспокоиться.

– Не уверена, что такое когда-нибудь произойдет, но я ему передам.

*****

Даже учитывая мою позднюю встречу, я возвращаюсь домой раньше Макса. Ставлю суп на плиту, потому что на улице холодно и ветрено, а потом поднимаюсь наверх и раздеваюсь. Горячий душ – именно то, что мне сейчас нужно, а суп может и покипеть, пока мы не будем готовы к ужину.

Я как раз смываю с волос кондиционер, когда дверь ванной комнаты распахивается и входит Макс. Протерев стекло душевой кабинки, слегка машу ему рукой.

– Привет, малыш. Я разогреваю суп.

– Я видел, – он расстегивает рубашку и бросает ее на пол ванной. – Я его выключил.

– Как твой день?

– Чертовски длинный. Твой?

– М-м-м. Длинный, но продуктивный. – Я колеблюсь. – У меня состоялась еще одна встреча с Гейл.

Он ничего не говорит, просто снимает оставшуюся одежду и заходит в душ, присоединяясь ко мне под непрерывными струями горячей воды. Он хватает меня за подбородок и смотрит, его глаза сверкают.

Я прижимаюсь подбородком к его большому пальцу. Пусть поворчит.

– Макс, это моя проблема.

– А ты принадлежишь мне. – Он толкает меня спиной к стене и обрушивается на мой рот, безжалостно просовывая язык внутрь. Провоцируя дать ему отпор. Провоцируя заслужить наказание, которое, я уверена, нам обоим понравится.

Я льну к нему, сразу становясь податливой, и позволяю выместить на мне свое разочарование. Он превращает его в острое удовольствие, и вскоре я прижата к стене, а он трется эрекцией между моих ног.

– Трахни меня, – шепчу я. Иногда должно быть жестко и быстро, как сейчас.

Со стоном он разворачивает меня и прижимается ко мне, упираясь членом мне в зад, обхватывает меня руками, поднимая сиськи. Он почти лениво играет с сосками, и я прижимаю ладони к плитке. Мое сердце колотится, когда он кусает меня за плечо и ногой раздвигает мне бедра. Его ладонь с груди скользит вниз, собственнически обхватывая выпуклый животик. От этого я всякий раз становлюсь чертовски мокрой.

Опустив тяжелую ладонь мне на бедро, он отводит мой таз и толкается в меня сзади, скользя эрекцией по складкам и упираясь в клитор. Я стону и подаюсь назад, желая большего.

Вообще-то, нет.

Я хочу нечто другое, чем большее.

Остаюсь прижатой к плитке, но тянусь назад и беру его за руку. Он позволяет мне направлять его, и я провожу его пальцами по своей попке и между ягодицами, прямо к заднему проходу.

– Вот. Возьми меня так.

Он слегка потирает меня, заставляя ноги дрожать.

– Уверена? Я не хочу…

– Ты не причинишь мне вреда, – я отпускаю его руку и снова прижимаю ладони к плитке.

Он выдыхает и снова гладит меня, теперь уже увереннее. Я выдыхаю и расслабляюсь от его прикосновения. Независимо от того, сколько раз мы делаем это с его пальцами и пробками, это все равно кажется агрессивным.

Порочным.

Грязным.

Неправильным.

Удивительным.

– Так жаждешь моего члена в своей заднице, – рычит он, когда кончик пальца проникает внутрь, и он слегка трахает меня им, прежде чем выйти. – Стой так.

Я не шевелюсь, и ему требуется всего десять секунд, чтобы схватить смазку, которая, как я знаю, находится в ящике под раковиной.

Теперь Макс держит смазку в каждой комнате дома. Будет интересно обеспечивать ребенку безопасность при таком раскладе дел.

Следующее прикосновение – холодное и скользкое, его палец проникает обратно в меня, растягивая для него.

– Возьми еще один, – настаивает он, и я отталкиваюсь, задыхаясь от боли, но дыша сквозь нее. – Хорошо. Со мной ты такая грязная маленькая шлюшка. Без всякого стыда объезжаешь мои пальцы.

От его слов меня обдает жаром. Да. С Максом я совершенно бесстыдна.

– Я хочу объездить не только твои пальцы, – говорю я, задыхаясь. – Возьми меня.

– Ты сегодня много болтаешь.

– Преподадите мне урок, директор Донован?

Он ругается себе под нос.

– Уж поверьте, – еще один резкий выдох, он вводит и выводит пальцы из меня, медленно трахая, готовя к чему-то намного большему. – Вас и раньше предупреждали, мисс Робертс, чтобы вы не отвлекались.

– Неужели? Я не помню.

– Не помните, как вас вызывали ко мне в кабинет, и мы обсуждали длину вашей юбки?

– М-м-м… что-то не припоминаю.

Он подавляет смех и вынимает из меня пальцы, оставляя жаждущей и опустошенной. Крепко прижимается ко мне всем телом, приближаясь ртом к моему уху.

– А теперь, похоже, вы потеряли всю свою униформу, мисс Робертс.

– А чего вы ожидали, обнаружив меня в женской раздевалке?

Еще один смешок и соответствующее проклятие.

– Ожидал вызвать вас снова в свой кабинет, чтобы мы могли еще раз поболтать.

– Жаль, что я это пропустила.

– О, вы ничего не пропустите. К сожалению, у меня нет под рукой имбиря, но… – Он замолкает, сжимая член в кулак и приближая толстую головку туда, куда я его умоляла.

О чем, черт возьми, я думала? Я напрягаюсь, а он только усмехается.

– Передумали, мисс Робертс?

Я стону и отвожу задницу назад, прижимаясь дырочкой к горячей головке. Бл*дь, бл*дь, бл*дь…

Проникновение причиняет боль, как ничто другое. В мире нет пробки, которая подготовила бы меня к этому удару, а потом еще одному, и мои глаза слезятся, и не в хорошем смысле.

Я открываю рот, чтобы закричать, но негодяй лишает меня слов, когда скользит в меня, медленно, неумолимо, пока не заполняет массивным членом.

Я вздрагиваю и хватаю ртом воздух, он обвивает рукой мое бедро – и с такой силой обрушивается на клитор, что я почти подпрыгиваю.

Естественно, я меня ничего не выходит. Я насажена на член, о чем умоляла, как дура. Но, когда он касается моих складок… о, это так приятно. Мозг, встрепенувшись, возвращается к жизни, и я понимаю, что Макс шепчет мне на ухо.

Как со мной хорошо.

Какая я мокрая.

И, да, ох, для него я очень мокрая. Медленно расслабляюсь в его объятиях и прислоняюсь к кафельной стене.

– Готова? – спрашивает он, и это глупый вопрос.

Никто никогда не будет готов к такому. Но я киваю. Я хочу этого. Хочу большего.

Удерживая меня за бедра, он выходит на несколько дюймов, затем толкается обратно, теперь лучше, когда я приспособилась к его размеру, и с каждым рывком, а затем толчком, я чувствую в киске знакомую пульсацию.

Сжатие, будто я могу кончить вот так.

Когда он тянется вперед и снова ласкает клитор, я понимаю, что могу.

– Пошали с собой чертова проказница. Ласкай себя и кончи мне на член.

Одной рукой упираюсь в стену, а другой тянусь между ног, касаясь себя дрожащими пальцами.

Внутренняя сторона бедер скользкая от моего возбуждения. Срань господня. Я такая скользкая, что промахиваюсь мимо клитора, вводя пальцы глубже, двигая кончиками по пульсирующим стенкам, в отчаянии вжимая ладонь в твердый бугорок.

Достаточно трех медленных кругов, чтобы запустить цепную реакцию моей кульминации, которая начинается в клиторе и закручивается внутри в дрожащем, захватывающем наборе фейерверков. Все это время Макс вколачивается в меня, пока я не стихаю, затем выходит и первая струя спермы ударяет по задней части бедра, затем он дрочит на мой зад, отмечая своим освобождением.

– Позвольте угадать… – говорю я, поворачиваясь, и Макс снова направляет меня под горячие струи душа. – Буду неделю оставаться после уроков?

– Минимум. Проблема с вашим поведением обретает постоянный характер, поэтому я возьму ее под личный контроль.

Глава 50

МАКС

– Уму не постижимо, я впервые лечу первым классом и не могу выпить шампанское, – шепчет Вайолет, вместо этого сделав глоток свежевыжатого апельсинового сока.

– В следующий раз. – Я перевожу взгляд мимо нее к иллюминатору. – Вон, смотри!

Пляжи с белым песком и хижины с соломенными крышами. Соленый океанский воздух и ни одного отвлекающего фактора целых четыре дня.

– Не могу дождаться, – вздыхает она и одаривает меня счастливой улыбкой.

– Не могу дождаться, когда увижу тебя в том бикини.

Она касается своего животика, и я накрываю ее руку ладонью.

– Даже не думай об этом. Ты великолепна, такая, какая есть. И это последнее волнение о беременности, которое я хочу услышать на отдыхе, если только что-то пойдет не так. – Я накрываю ее рот своим. Она не может протестовать, если ее соблазняют.

Сдаваясь, она целует меня в ответ, и на этом все заканчивается.

Нас везут из аэропорта на эксклюзивный курорт на дальней стороне острова, где на частную виллу организована доставка еды, и нам обещают, что мы не увидим ни души, пока не будем готовы снова уехать.

Мы сразу же отправляемся на пляж и остаемся там до ужина, который съедаем на веранде, наблюдая за закатом солнца.

Я привез полную сумку игрушек, чтобы занять наши вечера, и когда мы входим внутрь, я разматываю веревку.

Вайолет не теряет ни секунды. У нас нет оттоманки, но она встает посередине кровати, и это прекрасно. Я мучаю ее часами, и на следующее утро мы спим допоздна.

На этот раз она встает раньше меня, и я просыпаюсь только тогда, когда она выскальзывает из постели.

– Эй, а ну вернись, – бормочу я.

Она взвизгивает и отпрыгивает, отчего ее попка подскакивает. Теперь я проснулся. Привет, попка.

Моя женщина великолепна каждую минуту каждого дня. Но обнаженная и купающаяся в утренних лучах раннего карибского солнца, когда ее изгибы выставлены напоказ, а темные локоны взъерошены после сна и секса прошедшей ночи.…

Я определенно проснулся.

Выбираюсь вслед за ней из постели, поднимаю ее, не обращая внимания на протест, и прижимаю спиной к стене.

– Доброе утро.

– Да, доброе, – шепчет она перед тем, как я ее целую.

– Чем хочешь заняться сегодня? – Я покрываю поцелуями ее шею, ключицу.

– Абсолютно ничем. Только тобой.

– Хороший ответ.

– И завтраком. Когда его принесут?

Я смеюсь и опускаю ее на пол.

– Ладно, надевай купальник. Еда, потом секс и пляж.

На подносе с завтраком лежит написанная от руки записка от консьержа с предупреждением о погоде, – во второй половине дня ожидается шторм, – поэтому мы решаем сначала отправиться на пляж.

Захватив солнцезащитный крем, полотенца и книги, запихиваем все необходимое в полосатую холщовую сумку, которую я перекидываю через левое плечо. Держась за руки, выходим из дома и спускаемся к паре крытых шезлонгов посреди пляжа.

– У меня такое чувство, что я в раю, – говорит Вайолет с довольным вздохом, протягивая руку за сумкой.

Готовясь к этой поездке, я обнаружил, что у моей любимой есть причуда – она должна составить список всего, что есть в сумке, уложить вещи, а затем пересмотреть, в процессе дотрагиваясь абсолютно до каждого предмета.

Это заставило меня довольно творчески подойти к тайному вывозу бриллиантового кольца. У меня чуть не случился сердечный приступ, когда за день до отъезда она написала мне и спросила, сколько футболок я с собой взял.

Я ответил, что не уверен, и она написала, что посчитает, когда вернется домой, чтобы убедиться, что у меня их достаточно.

В следующий же перерыв между пациентами я бросился домой и вытащил из своего чемодана коробочку с кольцом.