Текст книги "Доктор-хулиган (ЛП)"

Автор книги: Сади Халле

Соавторы: Эйнсли Бут
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

М: Безусловно. Я могу проявить гибкость.

В: Тогда, до скорого.

М: Жду с нетерпением.

Мгновение смотрю на последнее сообщение. «Жду с нетерпением». Я тоже, и меня так и подмывает напечатать это в ответ, но подходит моя очередь. Кроме того, полагаю, мне нужно немного сдерживаться. Посмотрим, что принесет вечер.

Уже далеко за шесть, когда мой поздний клиент скрывается за дверью, но я потратила некоторое время в течение дня, чтобы привести себя в порядок, так что, через пару минут готова к выходу.

Когда я подхожу к двери своей квартиры, Мэтью как раз появляется из своей.

– Вайолет! Не видел тебя целую вечность. Едешь домой на Рождество?

Я качаю головой.

– Надвигается буря. Не хочу рисковать застрять там. – В конце концов, это не ложь.

– О, ладно, сейчас я не могу задержаться поболтать, опаздываю на свидание с Гаретом, но ты можешь присоединиться к нам у меня на Рождество для неудачников.

Почти сразу хочу отказаться, а потом понимаю, что, возможно, могу очутиться в рядах рождественских неудачников.

– Пока точно не знаю. Когда тебе нужно дать ответ?

– В субботу подойдет, но, на самом деле, без проблем можешь заявиться без предупреждения, – всего будет более чем предостаточно, хватит на всех. Серьезно, разве это рождественский ужин, если не останется столько еды, чтобы забить целый холодильник?

– Спасибо. Я дам тебе окончательный ответ к субботе. – Быстро с ним обнявшись, захожу в свою квартиру.

Торопясь успеть к Максу вовремя, оставляю след из одежды от входной двери до самой спальни. Наскоро принимаю душ, но пропускаю мытье волос. У меня нет времени на сушку, и на улице слишком холодно, чтобы выходить с мокрыми волосами.

Всю дорогу домой я размышляла, что надеть. Моим первым инстинктом было сделать ставку на сексуальность, потому что я скучала по нему и хочу его. Но мое желание затмевает неуверенность. Между нами все еще слишком неопределенно, и хотя я с осторожным оптимизмом смотрю на то, что принесет сегодняшний вечер, мне нужно сохранять спокойствие.

Останавливаю выбор на удобных джинсах и кремовой кашемировой рубашке «хенли» поверх комплекта нижнего белья «Агент Провокатор», который мы купили в Монреале. Одевшись, быстро заплетаю волосы во французскую косу, затем надеваю зимнее пальто и сапоги. По пути к выходу замечаю пакет с подарками для Макса, но решаю пока оставить его.

По мере приближения к дому Макса, желудок скручивается в узлы, и я чувствую легкую неуверенность. Я не должна нервничать. Он ждет меня. Но чувства никак не подчиняются логике, поэтому я делаю глубокий вдох и концентрируюсь на дороге.

Как только приезжаю на место, понимаю, откуда моя нервозность. Я не знаю, чего ожидать. После минутной нерешительности паркуюсь перед гаражом.

Макс открывает дверь до того, как я успеваю до нее дойти. Он наклоняет голову и поднимает бровь.

– Проблема с пультом от гаража?

– Нет. Просто не была уверена, где мне следует парковаться.

– Всегда в гараже, Вайолет. В этом доме тебе никогда не придется звонить в дверь.

Он берет меня за руку, втягивая внутрь, и мое лицо вспыхивает от воспоминаний о том, что произошло, когда он в последний раз сделал так же. Я почти ожидаю, что почувствую в волосах его руку, и меня прижмут к холодной деревянной двери. Вместо этого он тащит меня через гостиную на кухню, хотя я еще даже не успела снять сапоги и пальто.

Там море кастрюль, сковородок и грязной посуды.

– Ты готовил? – спрашиваю я, снимая пальто. Вешаю его на спинку стула и снимаю сапоги.

– Для тебя, – он жестом указывает на отодвинутый у стола стул, повернутый в его сторону. – Присаживайся.

Я ошеломлена. Понятия не имела, что его кулинарные способности простираются дальше завтрака. Затем мне приходит в голову, что, возможно, он ничего такого раньше не делал. Но надеюсь на обратное, потому что, хоть я, вероятно, и могла бы проглотить почти все, врать у меня не очень получается.

– Спасибо.

Он достает из холодильника бутылку яблочной газировки и наливает два стакана, протягивая один мне.

– Во сколько у тебя поезд в субботу?

Невозможно представить более подходящего перехода к интересующей меня теме.

– Я не еду.

Он резко вскидывает голову и вновь поднимает эту проклятую бровь.

– Почему?

Сердце учащенно бьется при мысли о возможном отказе. Сделав глоток, осторожно ставлю стакан на стол.

– Если спросить моих родителей, они сказали бы, что из-за бури, которая должна начаться завтра вечером. Но это лишь малая часть причины.

Сделав паузу, отпиваю еще глоток напитка и опускаю взгляд. Не могу говорить об этом, глядя на него.

– Главная причина в том, что я хочу провести Рождество с тобой. – Грохот в груди ускоряется, в глазах начинает темнеть. Закрыв их, делаю долгий, медленный вдох. Когда я снова поднимаю веки, Макс сидит передо мной на корточках, его лицо в нескольких дюймах от моего лица.

Он берет меня за руку.

– Ты в порядке? – Его брови нахмурены, и он выглядит обеспокоенным.

Сейчас я не могу доверять своему голосу, поэтому киваю, уставившись в колени. Он ничего мне не ответил, и я чувствую себя немного глупо.

Он берет меня пальцем за подбородок и приподнимает его, пока наши взгляды не встречаются.

– Вайолет, я бы с удовольствием провел с тобой Рождество.

Взяв меня за руку, он встает и поднимает меня со стула.

– Пойдем, я кое-что тебе покажу.

Мы поднимаемся по лестнице в пустую спальню в конце коридора, полную коробок. Только, когда мы подходим к двери, коробок за ней нет, комната пуста, за исключением самого большого в мире плюшевого мишки, восседающего в углу.

Понятия не имею, к чему он здесь и как реагировать, поэтому просто улыбаюсь и жду.

– Я не хотел украшать и обставлять без тебя, и когда увидел медведя, понял, что он идеален.

– Он… огромный. – Что происходит? Гигантская мягкая игрушка – это широкий жест, но мы по-прежнему находимся на этапе «проводим ли мы праздники вместе».

– Я назвал его Бобом, но можно обсудить.

Я смеюсь, несмотря на растерянность.

– Боб?

– Медведь Боб.

– Мило. – Мой голос слегка дрожит. Полагаю, я разваливаюсь на части от стресса из-за незнания того, на каком этапе наши отношения, и потому что медведь милый, и он слишком милый для Макса.

Макс серьезно смотрит на меня.

– Я хочу, чтобы вам с ребенком было здесь удобно.

Ох. Конечно. Желудок падает вниз от разочарования, хотя я ведь знала, но ожидания – забавная вещь, должна признать, в глубине души я надеялась на немного больше обязательств, чем просто обставленная комната, где мы с малышом могли бы переночевать. Я быстро прогоняю разочарование. Я получила Рождество и ночевки, а это больше, чем час назад.

– Хорошо.

Он берет меня за руку.

– Вот так просто?

Я пожимаю плечами.

– Конечно.

– Не слишком быстро просить тебя остаться здесь?

– Я уже оставалась здесь по выходным.

Он кивает.

– Точно.

– Итак… ужин? – Я широко улыбаюсь.

Он притягивает меня ближе.

– Через минуту. – Его губы касаются моих, сначала мягко, затем немного настойчивее. – Я покажу тебе, – шепчет он. – Я выясню, как быть тем парнем, который тебе нужен.

Глава 44

МАКС

Впервые за тридцать пять лет я просыпаюсь рождественским утром, переполненный тем, что подозрительно похоже на хорошее настроение. Вайолет все еще спит рядом, ее тело теплое и мягкое. Мне следовало бы встать с постели и приготовить ей завтрак, но убежать от себя оказалось непросто.

Это уже третье утро подряд, когда я просыпаюсь с членом, прижатым к ее заднице. Третье утро подряд собираюсь откатиться от этого восхитительного искушения и заняться какими-нибудь домашними делами, потому что, кто, черт возьми, знает, как обстоят дела у нас в плане секса. В эмоциональном плане, полагаю, у нас все хорошо. Я надеюсь. Но в сексуальном… она мать моего ребенка. Не думаю, что ей бы хотелось, чтобы я отшлепал ее по заднице.

На данный момент я бы принял любой ванильный секс, который может быть предложен, – вот только, нет даже такого.

Член дергается при мысли о том, чтобы погрузиться внутрь нее, и она ерзает рядом со мной.

– М-м-м. Макс…

Ох, господи, мать твою, всемогущий. Моя сила воли не настолько сильна. Не тогда, когда я больше недели не слышал от нее этого звука. Мы медленно возвращаемся к хорошим отношениям, но какие-то моменты пока не совсем получаются. Я обнимаю ее за талию и прижимаюсь губами к шее.

– Доброе утро.

– Счастливого Рождества, – шепчет она. Ее глаза все еще закрыты. Не уверен, проснулась ли она. Вайолет снова трется об меня задом, и в животе все переворачивается. Бедра в самом деле дрожат от усилий, которое требуется, чтобы не прижаться к ней.

– Хочешь кофе?

Она издает легкий стон, размышляя, затем качает головой.

– Я хочу тебя.

Меня пронизывает жар.

– Уверена?

Она берет мою руку и скользит ею вниз по животу, между ног. Она такая мокрая, и я схожу с ума.

– Я скучал по тебе, – рычу я, поглаживая ее складки, нащупывая клитор и обводя кончиками пальцев. Она такая отзывчивая, в ответ на мои прикосновения ее бедра двигаются.

– По мне? – шепчет она. – Или по своему котенку?

Это лишний раз доказывает, что я ничего не понимаю. Щипаю клитор, заставляя ее охнуть, затем закидываю ее бедро на свое и шлепаю по нежной плоти между ног.

– Ты этого хочешь? Хочешь начать Рождество с небольшого праздничного кинка, да?

– Да, пожалуйста. – Она стонет и извивается в моих руках, когда мой член оказывается у нее между ног. – О, Макс. Да.

Первое прикосновение головки члена к ее влажной киске вызывает в мозгу короткое замыкание. Он хочет войти. Я хочу войти. Только кончик, всего на секунду.

Черт возьми, вот как мы оказались в этой ситуации, не так ли? Смеясь про себя, обхватываю эрекцию и проталкиваю головку сквозь складки.

– Что? – спрашивает она, слово обрывается, когда я начинаю толкаться в нее.

– Не обращай внимания, котенок, – рычу я. – Просто знай, это именно то место, где я хочу быть, – я покачиваю бедрами, трахая ее неглубокими, дразнящими, легкими движениями, которые кажутся мне раем.

Но Вайолет хочет большего, и, несмотря на ее первоначальную покорную мольбу о том, чтобы ее взяли, сегодня утром она ужасно командует.

– Сильнее, – протестует она, покачивая бедрами.

И когда не получает немедленного, более глубокого контакта, которого хочет, моя маленькая шалунья отодвигается от меня – и встает на четвереньки.

– Пожалуйста, Макс, – шепчет она, отбрасывая длинные темные волосы через плечо и прижимаясь щекой к матрасу. Она виляет задницей в воздухе, и я могу просто умереть и попасть в рай.

– Пожалуйста… что? – спрашиваю я, пристраиваясь к ней сзади.

– Трахни меня. Ты мне нужен.

Она такая красивая, такая чертовски сексуальная, и на этот раз я не сдерживаюсь. На этот раз врезаюсь в нее, отдавая все, что у меня есть.

Она выгибаете спину, и я сминаю ее ягодицы обеими руками. Большой палец левой руки водит по чувствительной коже вокруг заднего прохода. Розового и нежного. Нужно засунуть туда пробку, достаточно большую, чтобы я чувствовал ее, пока буду трахать. Если мы вернемся к нашим обычным отношениям, то таков план на завтра.

Я вывожу нежные круги, стимулируя ее дырочку, и она дрожит. Я чувствую эту дрожь членом, когда она сжимается вокруг меня.

– Тебе нравится, котенок?

– М-м-м. Да.

– В один прекрасный день я овладею этой задницей.

– Ох… – выдыхает она.

– Не сегодня. Мы должны подготовить тебя к этому. Не хочу, чтобы было больно. Хочу, чтобы тебе было очень хорошо, когда я буду тебя растягивать. Когда впервые трахну своим большим, толстым членом твою тугую маленькую попку.

Теперь ее трясет, и ее дырочка тоже сжимается. Слегка надавливаю, проталкиваясь в нее кончиком большого пальца. Иисусе. Какая тугая. Чертовски жарко смотреть, как большой палец исчезает внутри нее. Я мог бы трахнуть ее пальцем или двумя, она бы их взяла, но, черт возьми, я уже близко, как и она, и в любую секунду она меня опередит и…

С криком она взрывается, и я следую за ней, вколачивая член в ее киску, мою сладкую маленькую киску. Мою. Она, черт побери, моя, и я скучал по ней, и скучал по Вайолет.

Проклятье. Вот уж действительно, счастливого гребаного Рождества. Я падаю на нее сверху, ухмыляясь, как дурак.

*****

После очень долгого, очень любвеобильного душа, мы, наконец, спускаемся вниз и вместе готовим завтрак. Она постоянно прикасается ко мне рукой или бедром, прислоняется, когда мы готовим бисквиты, кофе и особые сосиски, которые она обнаружила на рынке и пришла от них в полный восторг. Ради бога, в них черника и кленовый сироп, но они делают ее счастливой, а учитывая странные причуды беременных, эти сосиски еще вполне нормальны.

Кроме того, попробовав их, должен признать, они довольно вкусные.

Позавтракав, она тянет меня в гостиную открывать подарки. На следующее Рождество нашему ребенку будет шесть месяцев, и нам понадобится рождественская елка. Возможно. Полугодовалым детям, вероятно, плевать на елки, но не Вайолет. Я удивился, что она уже в этом году не потребовала купить какое-нибудь дурацкое дерево как в мультике про Чарли Брауна. Вместо этого она была счастлива просто повесить несколько фонариков и красно-зеленую гирлянду из наручников.

– Больше никто этого не увидит, – сказала она. – И мне нравится.

Мне тоже нравится. И я люблю ее. Я еще не сказал этого вслух, но это постоянно вертится у меня на языке. Не знаю, что меня удерживает.

Единственное дополнительное украшение в доме – веточка омелы, подвешенная в арке, и я останавливаю ее там.

– Омела, – шепчу я, наклоняясь и захватывая ее рот.

Она открывается для меня, губы сладкие и мягкие.

– Вайолет, – говорю я, обхватывая ладонью ее щеку. Слегка провожу большим пальцем по ее нижней губе, выискивая на ее лице знак, что сейчас самое подходящее время сказать это.

Она улыбается, но этого недостаточно.

«Не будет никакого знака, идиот. Любовь – это гребаный риск, прыгай, мать твою». Знаю, это правильное решение, но мне страшно.

– В чем дело? – спрашивает она.

Я делаю глубокий вдох.

– Я люблю тебя.

Ее глаза загораются, вот и все, ни капельки не страшно. Она усмехается.

– Я тоже тебя люблю.

– Счастливого Рождества, – добавляю я, снова целуя. – Счастливого Рождества, любовь моя.

Теперь я мог бы привыкнуть к этому ласковому обращению.

– Определенно. – С блеском в глазах, она тянет меня к подаркам.

Выбрать ей подарки было непросто. Я не хотел покупать ей еще одежды, обуви и нижнего белья, хотя все это хорошо. Но теперь они связаны для меня со сценами, и до сегодняшнего утра я не был уверен, что между нами в этом плане.

Следовало бы просто спросить ее, хотя не думаю, что до конца жизни забуду этот рождественский трах, так что, возможно, это тоже хороший способ.

Подарки для меня лежат на кофейном столике уже два дня. Кто-то мог бы счесть это за искушение. Я же просто нашел в этом замечательный источник информации для своих вчерашних покупок в канун Рождества в последнюю минуту. Она подарила мне три подарка: один маленький, один средний, один большой. Средний очень похож на книгу. Не уверен в двух других, но логика подсказывает, что остальные могут быть соизмеримы по стоимости.

С другой стороны, сегодня утром я уже признал себя дураком, так что, возможно, понятия не имею, что там.

Как бы то ни было, я последовал ее примеру, купил ей три подарка: маленький, средний и большой.

– Как хочешь это сделать? – Я сажусь на пол рядом с кофейным столиком и раздвигаю ноги. Она садится передо мной, и я обнимаю ее. – Одновременно или хочешь сначала открыть свой?

Она смеется.

– Нет и нет. Ты открываешь первым.

– Мне этот план не нравится, – протестую я. Мне не терпится, чтобы она сейчас же открыла свои подарки.

– Какой суровый. – Она улыбается и протягивает мне средний, где, я почти уверен, книга.

Я разрываю глянцевую бумагу, и на самом деле это три книги.

Три книги Доктора Сьюза (прим.: Доктор Сьюз – американский детский писатель).

Я смеюсь и открываю обложку первой книги «Это только начало!». Внутри надпись, сделанная ее рукой.

Макс,

Я почти купила тебе другую книгу о путешествиях, но, учитывая, как скоро изменится наша жизнь, эта показалась мне наиболее подходящей. Давай научим малыша любить приключения так же сильно, как мы любим их.

С любовью, Вайолет

Рождество 2016 года

Перекладываю книги в одну руку, чтобы другой обхватить ее шею сзади, притягивая к себе для поцелуя.

– Спасибо, – шепчу я. Это намного больше, чем книга, но хорошее место для начала.

– Продолжай читать, – шепчет она мне в губы, и я ее отпускаю.

Следующая – «Как Гринч Рождество украл!».

Макс,

Добро пожаловать в Ктоград.

С любовью, Вайолет

Рождество 2016 года

Я с трудом сглатываю. Я не читал эту книгу много лет, но уверен, что знаю ее значение. Несмотря ни на что, Вайолет позаботится о том, чтобы я отпраздновал Рождество. Что это счастливый и приятный день.

Я прочищаю горло.

– Вау. Это…

– Слишком глупо?

– Нет. Прекрасно.

– Еще одна, – говорит она с легкой улыбкой, указывая на последнюю книгу.

«Одна рыба, две рыбы, красная рыба, голубая рыба».

Не знаю, откуда, но уверен, эта окажется самой тяжелой. И под этим я подразумеваю самой лучшей. Я открываю обложку.

Макс,

На следующее Рождество можешь прочитать ее нашему ребенку.

С любовью, Вайолет

Рождество 2016 года

Я откладываю книги в сторону и опрокидываю ее на пол.

– Я люблю тебя, – говорю ей в губы. – Я не заслуживаю тебя, и ты потрясающая, и у тебя будет от меня ребенок. Я люблю тебя.

Она смеется, но я заглушаю смех поцелуем. Целую долго, крепко и глубоко, лаская языком, пока руками нетерпеливо путешествую по ее изгибам. Большим пальцем поглаживаю сосок, медленно трахая языком, думая о том, чтобы использовать наручники с гирлянды для лучших целей, но она прижимает руку к моей груди и отталкивает.

– Я тоже люблю тебя, малыш, но нужно открыть еще подарки. – Она закусывает губу и откидывается на ковер.

Слишком заманчиво. Я подползаю к ней, и она, пискнув, откатываясь в сторону.

– Подарки!

Я вздыхаю и тянусь за следующим. Это галстук.

– Ты бы хорошо смотрелась, связанная им, – рычу я.

Это вызывает у нее взрывы смеха.

– Так и думала, что ты это скажешь, – хихикнула она. – Когда я его покупала.

Подмигнув ей, тянусь за последним подарком. Он большой и квадратный, но, когда я беру его в руки, оказывается довольно легким.

Под оберточной бумагой обнаруживаю картонную коробку с закрытым верхом, один конец наполовину закрывает другой. Она помята, и выглядит как коробка-приманка, чтобы спрятать то, что внутри. Хитрая небольшая рождественская игра, надо бы запомнить на следующий год.

Открыв половинки, улавливаю оттенки синего, зеленого и белого.

Я бы узнал цвета «Ванкувер Кэнакс» где угодно. С улыбкой достаю майку, и мне на колени падает еще одна, меньшего размера.

Она такая чертовски маленькая.

По сравнению с этим, мои подарки такие… эгоистичные.

Она подползает ко мне.

– Переборщила?

– Нет. – Господи, я начинаю задыхаться.

– Я не написала твою фамилию на спине, времени не было, но… подумала… ты поймешь.

– И ты не испытала соблазна купить нам майки «Лифс»? – подшучиваю я, потому что сердце все еще переживает момент.

Она смеется.

– Они спрятаны в шкафу.

Я стону, когда она меня обнимает.

– Теперь моя очередь.

– Подожди, – говорю я, прижимая ее к себе. – Мои подарки… не связаны с ребенком.

– Потрясающе, – говорит она сладким и нежным голоском. – Почему ты предупреждаешь меня об этом?

– Потому что твои были такими чуткими.

Она отстраняется, и я не упускаю из виду, что она закатила глаза.

– Макс, знаю, тебе нравится притворяться, что ты не романтик, но готова поспорить, все, что ты мне подаришь, очень чуткое. – Она шевелит пальцами. – Давай сюда.

Начинаю с самого большого. Я купил это вчера в продуктовом магазине.

Она срывает оберточную бумагу и начинает смеяться. Это экономичная упаковка солнцезащитного крема.

– Технически это относится к ребенку, – указываю я.

– Я поняла, – хихикает она.

Протягиваю следующий. Было забавно выбирать из своевременного письма, которое Nordstrom прислал мне на прошлой неделе с предупреждением, что это мой последний шанс перед праздником совершить покупку с бесплатной доставкой. Оно невесомое, как воздух, и будет потрясающе на ней смотреться.

Она разворачивает подарок и поднимает его вверх.

– Ого.

– Вероятно, это больше подарок для меня, – признаю я.

Бикини… крохотное. Черного цвета веревочки и несколько треугольников ткани.

– Твои подарки сопровождаются большим количеством комментариев, – сухо говорит она, когда я вручаю самый маленький подарок. Я тщательно смастерил его, чтобы он выглядел как маленькая коробочка, но на самом деле это всего лишь конверт. Двое могут играть в игру-приманку.

Билеты с открытыми датами, можно определиться, когда у нее освободиться график, но в ближайшее время мы с Вайолет летим на…

– Багамы? – Она бросается в мои объятия.

Я ухмыляюсь.

– Счастливого Рождества, котенок.

Глава 45

МАКС

После ленивого рождественского вечера, проведенного вместе, мы направляемся через весь город к ее дому. Она должна испечь клюквенно-яблочный пирог для рождественского ужина для неудачников у своего друга, а у меня нет всех ингредиентов, в отличии от нее. Итак, мы добираемся до ее квартиры за час до назначенного времени на ужин, и она колдует над пирогом, пока я помогаю дотянуться до вещей, которые стоят высоко.

Как только пирог оказывается в духовке, я подхожу к ней сзади и притягиваю в объятия.

– Мы могли бы начать сборы.

– И что нам собирать?

– Твои вещи. – Я обвожу рукой квартиру. – Ты переезжаешь ко мне.

Она оборачивается и с любопытством смотрит на меня.

– Ой. Верно.

– Ты не хочешь?

– Хочу! – Она кивает. – Соберу что-нибудь из одежды.

Я следую за ней в ее комнату и смотрю, как она перебирает вешалки в шкафу.

– Ты подумываешь оставить квартиру?

Она издает неопределенный звук и продолжает рыться в гардеробе. Каждый четвертый предмет достается и сваливается в кучу на кровати.

Каждый четвертый предполагает, что остальные три остаются на месте.

Я скрещиваю руки на груди.

– Вайолет.

– Да? – Она бросает на меня быстрый взгляд через плечо, и так же быстро его отводит.

– Ты хочешь оставить эту квартиру на некоторое время?

Она кивает.

– Почему не сказала?

Легкое пожатие плечами.

– Я не думала об этом. Предположила, что так все и будет происходить. Большую часть времени я буду оставаться у тебя, но…

Оставаться у меня. Я хмурюсь.

– Я хочу, чтобы ты ко мне переехала. Мне все равно, оставляешь ли ты квартиру в качестве запасного варианта, потому что переезд пугает, или же ты хочешь некоторой свободы, но я хочу, чтобы ты жила со мной.

– Ох.

Иисусе. Я хмурюсь еще сильнее.

– Разве это плохо? Котенок, раньше я никогда не делал ничего подобного. Не стесняйся помочь мне, если я спотыкаюсь и сворачиваю в неправильном направлении.

Она вздыхает и пересекает комнату, подходя ко мне и крепко обнимая за талию.

– Нет, – шепчет она мне в грудь. – Направление верное. Прости.

– Не извиняйся. Господи, прости, что не выразился яснее. – Вспоминаю последние несколько дней. Я предложил забрать ее вещи, но она отмахнулась от меня, потому что мне нужно было работать, а ей нужно было сделать рождественские покупки. – Я договорюсь с грузчиками, чтобы они помогли тебе после праздников.

– У меня не так уж много вещей.

– Но ты вынашиваешь моего ребенка, так что позволь я займусь этим.

Она улыбается мне в грудь, я чувствую движение щеки, и осторожно приподнимаю ее подбородок, чтобы увидеть прекрасное лицо.

– Вайолет, я хочу быть с тобой на каждом шагу. Рождество, весь период развития ребенка и все остальное. Хочу облегчить твою ношу. – Я наклоняюсь и касаюсь губами ее губ. – Потому что я люблю тебя. Понимаешь?

– Понимаю, – шепчет она в ответ.

– Теперь, мне кажется, мы немного опаздываем на рождественскую вечеринку твоего соседа.

– Возможно, – она снова целует меня, на этот раз облизывая мою нижнюю губу. Я буду помнить это весь вечер, а потом, когда мы вновь останемся одни, заставлю этот язычок потрудиться.

Глава 46

ВАЙОЛЕТ

Элли звонит сразу после того, как Макс уходит на работу. Они вернулись из Британской Колумбии, но Гэвин снова уехал по каким-то официальным делам, а Саша хочет пройтись по магазинам. Она спрашивает, хочу ли я пойти с ними?

Оглядываю пустой дом. Я могла бы вернуться к себе и собрать вещи, но… не знаю.

«Да» – короткий ответ. Да, я хочу пройтись по магазинам. Да, хочу отвлечься. Прошло два дня после Рождества, и у меня немного шалят гормоны. Началась утренняя тошнота, и я чувствую себя странно из-за всей этой темы с переездом к Максу, потому что это здорово, но это также… не знаю… странно, будто я жду, что что-то случится.

Итак, мы оказываемся в безумном зоопарке под названием пригородный торговый центр. Несмотря на то, что беременность пока не заметно, послепраздничные распродажи слишком хороши, чтобы от них отказываться, а мне понадобится целый гардероб для беременных. Штаны для йоги не подходят для зала суда. Элли клянется, что мы можем посвятить Сашу в мой секрет, а Макс признался, что рассказал своему другу Тейту, который помог ему доставить медведя домой. Скоро мне придется нанять адвоката по трудовым отношениям и официально сообщить новость фирме.

Желудок переворачивается. Может, подожду, пока пройдет фаза утренней тошноты.

Заставляю себя сосредоточиться только на сегодняшнем дне, только на покупках. Элли испытывает немалое ликование от того, что кто-то ее узнает, когда она заходит в магазин одежды для беременных.

– Как скоро пойдут эти слухи? – спрашивает она Сашу, и ее подруга только закатывает глаза.

– Полагаю, ты хочешь, чтобы они начались.

– Дети очаровательны.

В настоящий момент дети кажутся мне паразитами, намеренными украсть энергию и аппетит своей матери. Но когда появится мини-Макс, я буду любить его или ее и думать, что онона очень очаровательны.

И Элли будет рядом, чтобы заверить меня в этом.

Я прижимаю руку к животу. Ну, я уже люблю Кроху. Просто предпочла бы, чтобы онона перестали вызывать у меня рвоту каждые тридцать минут. За последние два дня приступы случались очень быстро, и мне это совсем не нравится.

– Что тебе нужно? – спрашивает Саша, проводя пальцами по вешалке с широкими блузками.

Только не это. Пока нет.

– Черные брюки на выход. И, может, несколько более длинных рубашек, но чтобы ни одна из них не делала меня похожей на цирковой шатер. И только вещи по распродаже, все остальное может подождать.

– Поняла. – Она резко разворачивается.

Я смотрю на Элли.

– Ей стоит работать личным покупателем.

– Неплохой способ применения ее докторской степени по управлению бизнесом, – сухо говорит Элли.

– Но у нее дар. – Мой взгляд скользит обратно к колыбельке в витрине. Я смотрю на нее уже в третий раз.

Еще слишком рано думать о мебели для детской, чтобы она сочеталась с гигантским плюшевым мишкой.

И вполне возможно, жизнь с Максом может оказаться временной. Я не могу обустраивать полноценную детскую. Хотя эта крошечная колыбелька…

И вот, что происходит, когда я подхожу к кассе. Продавец говорит, что с покупкой одежды на пятьсот долларов идет подарок – колыбель. И я заставляю Сашу поторопиться с выбором еще двух пар брюк и какого-то очень отвратительного нижнего белья для беременных.

И вот почему два часа спустя Макс находит меня на полу рядом с медведем Бобом, без остановки проклинающую все и вся.

– Что ты делаешь? – спрашивает он с порога, и я, слегка вскрикивая, подпрыгиваю от неожиданно прозвучавшего вопроса.

Прижав руку к груди, смотрю на него.

– Собираю колыбель.

«И, возможно, мысленно возвращаюсь к сомнениям о том, почему это все еще кажется странно временным».

– Позволь мне.

Ни за что на свете.

– Я сама.

Он сердито смотрит на меня, но остается в дверях. Хорошо. Я чувствую покалывание.

– Почему ты так скоро вернулся?

– Закончил рано. А мое возвращение домой – проблема?

– Нет… – Я вздыхаю и убираю волосы с глаз. – Ты немного напугал меня. Проклятье. Мне показалось, что я слышу, как наверху хлопнула дверь. Я не привыкла к такому пространству.

– Еще ты забыла запереть входную дверь после возвращения из магазина.

Дерьмо. Горячие слезы напряжения набегают на глаза.

– Я привыкла, что дверь моей квартиры защелкивается сама.

– Эй… – он пересекает пустую комнату и присаживается рядом со мной, его рука скользит по моей шее, разминая мышцы. – Все в порядке.

– Все не в порядке. В мой дом только что вошел сумасшедший, – бормочу я, и он мягко смеется.

– Ты сильно на взводе.

– Возможно.

– Я мог бы с этим помочь, – то, как понижается его голос, говорит мне, что он предлагает больше, чем массаж шеи.

– Мне нужна отвертка. – Я игнорирую слона в комнате и вместо этого сосредотачиваюсь на лежащих передо мной инструкциях. Взяв шуруп, хмуро смотрю на него, затем тянусь к ящику с инструментами с другой стороны от Макса. – Извини, мне нужна…

Он обводит пальцами мое запястье.

– Что тебе нужно?

– Отвертка. Я же только что сказала.

– Какая? – Его пальцы скользят взад и вперед, взад и вперед по мягкой, нежной коже на внутренней стороне запястья. Ловлю себя на том, что начинаю извиваться.

Бесполезное, предательское беременное тело.

– Та, что с крестовиной.

– Кросс-слот или Филлипс? – Он пытается украдкой взглянуть на шуруп в моей руке.

– Без понятия, но, вероятно, узнала бы нужную, не отодвинь ты ящик с инструментами, – огрызаюсь я.

Он усмехается и отодвигает его еще дальше.

– Или я мог бы научить тебя.

– Боже, ты такой мужчина.

Он игнорирует мой выпад и берет две отвертки. Они выглядят почти одинаково, за исключением того, что одна из головок шире другой. Я хватаю ту, что выглядит более знакомой, и она подходит к шурупу.

Я прикрепляю первую ножку к основанию люльки, затем перехожу ко второй.

Макс садится и берет инструкцию, затем, прочитав ее, тычет в меня пальцем.

– Чем больше рук, тем легче работа. Передай мне отвертку Робертсона.

Меня раздражает, что он использует название, и я не знаю, почему. Может, сказывается долгий день.

– Это которая?

– С квадратной головкой.

– Почему просто не сказать «с квадратной головкой»?

– Потому что у инструментов есть названия. – Может, он и не хочет, чтобы это звучало покровительственно, но ничего не выходит.

– Потому что их назвали мужчины, предполагая, что у них будут помощники, от которых они смогут властно требовать указанные инструменты. Если бы женщина отвечала за именование инструментов, она бы не стала заморачиваться, потому что знала, что сама за ними потянется.

– Потому что она была бы слишком упряма, чтобы принять помощь.

– Помощь! Ты не хочешь мне помогать. Ты хочешь меня контролировать.

Макс резко выдыхает и откидывается назад, бросая на меня растерянный взгляд.

– Эй, мы что, ссоримся?

– Не знаю, а мы ссоримся?