Текст книги "Книга жизни"
Автор книги: Сабир Рустамханлы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)
Или, может быть, целую гору раскромсали на кусочки, как большую голову сахара, и рассеяли по Кобустану...
Или это огромные зубы, вражьи клыки, ощерившиеся на землю мою? Сколько их было, не счесть. Одна судьба оказалась у всех, один конец.
Посмотришь со стороны и кажется: скалы эти крайне однообразны – что может быть в них интересного. Но это со стороны...
Дорога изгибаясь уходит вверх и подводит к гребню – порогу скалистого царства. Здесь впитываешь в себя воздух Кобустана и постепенно таинственный, мистический трепет овладевает тобой.
Продвигаясь между скал, кажущихся безжизненными, попадаешь в странный волшебный мир, который околдовывает тебя своей вековечной древностью и в то же время кажется очень уютным, как внутри человеческого жилья. Пейзаж, который открывается вокруг, напоминает лунный.
Со стороны может показаться, что здесь нет признаков жизни, но обнаруживаешь, что среди скал спрятался удивительный уголок с деревьями, лужайкой, родником – все это настолько нереально, что воспринимается как мираж в пустыне.
И, наконец, завершающий аккорд этого удивительного и прекрасного мира дом, крытый красной черепицей. Кобустанский музей.
Кобустан объявлен государственным заповедником и охраняется государством.
Невозможно без волнения входить в этот удивительный музей под открытым небом.
За скалами спрятались от ветра и дождя "дворы" величиной в многоэтажный дом, в которых проросли деревья. Когда входишь в эти природные "дворы", когда видишь сохранившиеся здесь небольшие рощицы, когда окунаешься в эту древность, прадревность, – одному богу известно какая она, Кобустанская древность, на самом деле – Кобустан еще более возвышается в твоих глазах, он предстает не просто как место древних на скальных изображений, а живой мир, реальный и волшебный одновременно.
Признаюсь. Все мы осознаем научную ценность тысяч кобустанских наскальных рисунков. Однако, когда я приехал сюда в первый раз, с первого взгляда эти рисунки показались мне обычными. Я ожидал, что увижу нечто необыкновенное, потрясающее, ошеломляющее, но вначале изображения на скалах меня несколько насторожили. Кто определил возраст этих камней? Тысяча лет! Десять тысяч лет!
Шутка ли сказать!
С этими мыслями я вошел в пещеру, которую называют "Ана зага". И вот здесь я действительно был ошеломлен, ошеломлен настолько, что хотелось преклонить колени перед лицом кобустанского чуда.
В этой пещере археологи вели раскопки. Найдены были кости человека и животных, утварь, украшения. Но самое интересное, – скалы, находящиеся под двух-трехметровым слоем земли, были испещрены письменами.
Изображения, которые были найдены в этих глубоких, засыпанных слоях, были еще более сложными и еще более необыкновенными. Трудно поверить, что это просто изображение, обычный рисунок. Эти знаки напоминают Древние, непривычные нашему глазу письмена, поверил, что возраст Кобустана, его наскальных изображений равен самой кобустанской земле, кобустанским скалам. И возраст их, возможно, еще древнее,чем нам представляется. Древняя обитель человека, древние могилы, кости животных, орудия труда и оружие дошли до нас из глубокого, доисторического мира, древнего, таинственного и чрезвычайно притягательного.
Отступление. Во время весеннего празднике Новруз, вместе с приехавшим из Москвы физиком нас пригласили на встречу в университет.
В большом зале был погашен свет, разносили праздничную хончу – поднос с традиционными праздничными сладостями и зажженными по краям свечами. На лицах сидящих в зале мелькали отсветы огней от свеч. Зеленый круг "семени" всходы пшеничных зерен – в отсвете окружающих его свечей, казался зеленым пламенем.
Вечер этот я вспоминаю еще и потому, что наш московский гость делился своими соображениями о Кобустане.
Ученый доказывал, что Кобустан – в целом Апшерон, – это зоны, открытые для космоса.
По его мысли, изображенное на одном из кобустанских рисунков похожее на шлем сооружение на голове человека, с линиями, похожими на зигзаги молнии, не что иное, как антенны, предназначенные для связи с космосом. Многие из нас видели это изображение. Многие ученые искали объяснение этому разветвленному, подобно оленьим рогам, сооружению на голове человека.
Наш московский друг с жаром уверял, что это одно из самых загадочных изображений Кобустана и самая важная его находка: изображенная линия точно соответствует самым современным антеннам, установка, использующая минимальные средства, чтобы охватить максимальную Зону! Если мы сможем создать подобную антенну, она окажется незаменимой! А это означает...
В таком русле продолжалась беседа ученого.
Однако оставим и ту беседу, и связь человека с инопланетянами, и предположение о том, что на голове изображенного на скалах человека антенна.
Нынче модно все непостижимые явления связывать с космическими силами, считать их сигналом извне.
Наши обычные промышленные достижения, технические средства, даже бытовые машины сегодня таковы, что если представить себе катастрофу на земле, которая прервала бы передачу технической информации от поколения к поколению, то, возможно, обнаружив то или иное техническое приспособление, будущие люди не поверят, что они созданы руками и умом человека: им легче и понятнее будет поверить в пришельцев и инопланетную культуру.
В сущности, это удачная тема для пародий на иные "исторические" и "фантастические" сочинения.
Мне не хочется искать в Кобустане элементы фантастики, факты космического чуда. Да, это только гипотеза, предположение, что житель Кобустана с помощью антенны получал информацию из других, далеких миров.
Однако информация, посланная мне, потомку, пращурами, – налицо. Досталась бы мне антенна такая, чтобы я смог услышать голоса, которые доносятся из глубин тысячелетий!
Мы еще не смогли изучить и понять до конца прошлое человека, его возможности и его достижения, его технические приспособления, его способы познания окружающего мира, словом, разобраться в истории и судьбах древних цивилизаций.
Кобустан – книга простых истин, говорящая на языке земли, камня, на языке знакомом и понятном всем. Но было бы несправедливо считать ее "каракулями" первобытного человека или "вещими знаками",
Кобустан – наша каменная книга с пятью тысячами страниц. Когда-нибудь найдутся способные прочесть ее!
На одном из совещаний в АН Азербайджанской ССР кандидат филологических наук А.Гусейни сделал развернутый доклад о первых своих попытках прочесть кобустанские письмена, раскрыть "язык" этих изображений – основные положения доклада были напечатаны затем в журнале "Техника-молодежи".
Несмотря на некоторые поспешные, приблизительные выводы, в целом, подход А.Гусейни к кобустанским изображениям, попытку прочесть их, расшифровать, как систему знаков следует считать оправданной и такая работа рано или поздно должна быть продолжена.
Пишу эти строки и из множества наскальных изображений в Кобустане вспоминаются мне два: древнее судно с гребцами, на корме которого изображено солнце и хороводный танец "Яллы".
Изображение судна волнует нас как напоминание о древнейших морских переходах. На изображении видны гребцы, сидящие друг за другом, и даже их весла.
Уже сколько тысяч лет эти весла беззвучно вонзаются в каменные волны и прокладывают дорогу в будущее кораблю надежд, чаяний, судьбы наших предков...
А изображение солнца символизирует неизбывность, вечность этих надежд и этого странствия!
Изображение солнца в Кобустане, возможно, одно из древнейших в мире и не случайно, что оно находится в Стране Огней, в одном из древнейших очагов огнепоклонничества.
Было ли изображение солнца символическим знаком этих гребцов, подобием вымпела или символом веры? А может быть, оно выполняло чисто техническую функцию?
Из чего и как изготовлялось это судно и куда пролегал маршрут этих допотопных мореходов?
Одно изображение вызывает тысячу вопросов. Чтобы ответить на них, нужна целая жизнь...
Посетивший Кобустан норвежский путешественник и исследователь Тур Хейердал обнаружил близость изображенного в Кобустане судна с шумерскими тростниковыми ладьями и признал кобустанское судно одним из наиболее древних подобных изображений в мире.
Сопровождавший его сотрудник АН СССР X.Анохин писал, что кобустанское изображение – современник судов шумерского времени: "... Возможно, что высокая культура, которая возникла пять тысяч лет на берегах Арабистанского моря, имела связь с Кобустаном".
По мнению Тура Хейердала, судно это имеет ритуальное значение и связано с богом солнца, верховным богом неба Уту. Может быть!
Для меня самое ценное то, что это изображение судна с рисунком солнца на носу ладьи проливает свет на древнюю культуру наших предков, на их верование, на их связи с другими народами: солнца, которое на протяжении многих веков озаряло наш путь,
Камни говорят не только с помощью высеченных на них знаков. В Кобустане живет эхо древнего мира.
Тропинка от главной стоянки ведет вниз, скалы редеют, тропинка сбегает к Каменному Бубну.
Это один из древних музыкальных инструментов, известных нам. Стоит дотронуться до плоского скального обломка, как возникает вечная музыка Кобустана.
Здесь, отбивая ритмы на этом Каменном Бубне, плясали вокруг костра, а потом запечатлевали этот танец на скалах.
Кобустан – родина нашего старинного танца – "Яллы".
Кобустан – наш первый музыкант, наш первый инструмент и наш первый исполнитель.
Тысячи лет наши предки, взявшись за руки, плечом к плечу, кружатся в завораживающем "Яллы". Кружатся вокруг вечного огня, имя которому отечество.
Сегодня танец "Яллы" распространен и среди наших соседей. Азербайджанский танец перешагнул наши границы, и вместе с ним перешагнули рубежи и наши инструменты. Как и у нас, у наших соседей, "Яллы" сопровождается трелями гара-зурны и ритмами нагары, древнейших музыкальных инструментов.
Какое чувство, какая радость родила "Яллы"? Может быть, это танец триумфа древнего человека, кружившегося вокруг своей добычи?
Ведь Кобустан был огромной естественной западней для диких животных.
Чтобы подняться к плато, которое расположено выше скал, к каменному карьеру приспособлен высокий трап.
Дух захватывает, когда поднимаешься по нему.
С последней ступени открывается широчайшая панорама – одним краем на Шемаху, другим – к Куре, бесконечная равнина, а за ней холмы, долины, горы.
Хотя эти места расположены близко к Баку, населенных мест здесь мало. Горы здесь голы. Только дыхание весны будит тонкую поросль зеленой травы, но не проходит и двух месяцев, как она блекнет, сникает, жухнет.
И в это короткое время все дороги заполняются стадами.
Мы подъезжаем к Кобустану со стороны Шемахи. По Древним караванным путям, протянувшимся по долине Реки Пирсагат.
... Не доезжая до Маразы, от магистрали Баку-Шемаха влево сворачивает дорога. Старая машина моего друга – писателя без особого труда двигалась по грунту. Порой мы проваливались в такие крутые спуски, что, казалось, больше уже не выкарабкаемся.
Во время этой поездки я вновь убедился, как плохо мы знаем наш Кобустан.
На вершине небольшого холма из земли извергаются небольшие фонтанчики.
Хотя мы знаем, что Кобустан является родиной грязевых вулканов, я никогда не мог представить себе о существовании таких грифонов.
Они величиной с гриб. На протяжении многих и многих лет эти "лилипуты" живут себе, попыхивая, перешептываясь
Проезжаем через селения. В Шемахе в названии нескольких сел есть слово "араб": Арабшахверди, Арабгедим, Арабшалбаш. Необычная судьба была у этих "арабских детищ", В свое время, в связи с политикой арабизации, насаждаемой халифатом, во многие места Азербайджана, особенно в Ширван, были переселены арабы, чтобы усилить влияние арабского языка и мусульманской культуры.
Однако у времени и у истории свои законы. Прошло время и вместо того, чтобы подчинить влиянию своего языка и своей культуры азербайджанцев, арабы сами растворились в азербайджанской среде, и переняли азербайджанский язык.
Азербайджан много раз подвергался таким попыткам ассимиляции, но каждый раз они, как подброшенные со стороны щепки, сгорали в огненном дыхании народа-огнепоклонника.
... Берега реки Пирсагат заросли высокими кустами тамариска, усыпанного розовыми цветами.
Кто только не проходил по этой долине? Караванные дороги с севера Кавказа на юг, с юга на север, обязательно проходили по этой долине. В IX-X веках до нашей эры предки персов, предки индоевропейских народов шли с запада и востока, чтобы на прикаспийском юге создать свою оригинальную культуру.
Древние народы, жившие здесь и вытесненные инородным потоком, двигались на север, к низовьям Волги, селились на Поволжье.
Здесь проходили сакские-ишгузские воины, хазары, кыпчаки, гунны, сувары, огузы.
И друзья здесь проходили. И враги.
И войско Шах Исмаила Хатаи, объединившее Азербайджан, и армии Чингизхана, Тамерлана.
Многое видели, многое повидали дороги древнего Ширвана, долины древнего Кобустана.
Долина Пирсагата походит на древних мудрецов, которые много знают, но мало говорят. Молчит долина.
С печалью смотрю на места древних поселений.
Трудно словами выразить чувства, которые вызывают эти безжизненные пространства, это безмолвие.
Мы направляемся к роднику Гоч ("Бараний"). Родник находится в ущелье, там, где пролегали оживленные пути. Как напоминание об этой прошлой, бурной жизни – одинокое дерево рядом с родником. Выше родника было поселение: до сих пор можно обнаружить там места каменных строений. На склоне горы сохранилось большое, древнее кладбище – памятник домусульманской эпохи. Места эти, по-видимому, местожительство племени гоч, которое описал Ю.В.Чеменземинли в своем романе "Девичий родник".
Гоч-баран, наверно, указывает на тотем племени.
...Говоря о Кобустане, грех не упомянуть о коврах Кобу. Ведь и эти ковры столь древни, что их впору сравнить с кобустанскими письменами. И когда смотришь внимательно наскальные изображения, то они постепенно, меняя свою форму, становятся похожими на узоры ковров Кобу, на азербайджанские ковры.
... Дух интернационализма, свойственный азербайджанской культуре, живет и в Кобустане.
Среди тысяч скал, написанных по-азербайджански, есть одна, "говорящая" латынью.
Как знак уважения к "гостю", скала эта сейчас заключена в железное ограждение.
Эта надпись на скале у Беюкдаша (Большого Камня) позволяет судить о том, что XII римский легион Юлиуса Молниеносного, полководца императора Домициана, добрался до этих мест.
... Могло статься, когда судно кобустанских мореходов, ориентируясь по кострам, бессонно горевшим на скалистом берегу, возвращалось с плавания, жители Древней Нахичевани, в памяти которых еще не стерлись предания о всемирном потопе, писали свои письмена на Гямигая, оставшейся недосягаемой для бушующей стихии...
На камнях Гямигая рождался собрат Кобустана.
Чуть севернее, на юго-западных склонах Делидага, заглядевшись в зеркальные очи озер Алагель, запечатлевали свои мечтательные думы и чаяния на родных стремнинах...
Так рождались первые письмена, песни земли азербайджанской.
Хотя их разделяют сотни километров, природные условия и род занятий наши предки вели свой безмолвный разговор со скалами на одном языке. Все эти очаги составляют единую школу – школу азербайджанских наскальных письмен... Близость надписей на Гямигая к Орхон – Енисейским письменам расширяет представление о диапазоне влияния этой школы.
Все это говорит о том, что люди, жившие на этих территориях, по складу мышления, верованиям, по межплеменным союзам, наверно, были родственны или, по крайней мере, очень близки друг к другу.
Наскальные письмена уводят корни, народного единства в глубь тех далеких тысячелетий.
УМНЫЕ КАМНИ ДЕЛИДАГА
В один из прекрасных августовских дней, когда горы окутаны голубой дымкой, я преклонил колени перед камнями Делидага, как некогда творцы древних письмен.
Земля под моими коленями мягкая как бархат. Мягче, чем любой ковер.
Я провожу своими пальцами по фантастическим изображениям первобытного человека и чувствую, как учащается сердцебиение, как убыстряется ток крови в жилах.
Вдоль дороги, сбегающей вниз, вразброс лежат множество валунов. Трудно найти такой, на котором не было надписей.
Какие необыкновенные знаки! С чем их сравнить, на что они похожи?
Насколько просты, реальны, достоверны изображения животных, особенно горных коз с крупными, изогнутыми полумесяцем рогами – этот вид животных давно исчез из наших гор – настолько сложны другие, несомненно, не обычные, таящие в себе особый смысл.
Вдалеке виднеются белые палатки становья. На лугах Делидага пасутся стада семнадцати районов. Одно из cтад расположилось на склоне, чуть выше расписанных камней. Увидев нас издали, подходят чабаны.
Над нами возвышается одна из вершин, покрытая снегом.
Один склон ее обвалился и сполз вниз., то ли от землетрясения, то ли от "каменного селя" – камнепада и издали кажется, что это черные окаменевшие кудри упали на плечи горы.
Интересно, что на скалах давным-давно, тысячелетия назад сорвавшихся вниз, нет изображений. Камни с письменами расположены ближе к земле и большинство из них наполовину оказались под землей.
Многие из надписей, затоптанные стадами, размытые дождями и ветрами, уже невозможно разобрать. Одна часть огромной скалы когда-то сорвалась вниз, место разлома покрылось мохом. Но надписей здесь нет. Это подтверждает, что в последние тысячелетия традиция этих каменных письмен прервалась, наследники древних "авторов" утеряли это "искусство" своих предков.
Такое ощущение, что ты находишься на краю света, стоит протянуть руку и дотронешься до ясного, чистого неба. Может быть, поэтому делидагские надписи обращены к небу?... Среди разнообразных изображений, рисунки животных и предметов быта, сложные, напоминающие буквы, знаки, круги, похожие на колеса сегодняшнего велосипеда, разнообразные геометрические фигуры, а рядом странные, "таинственные" изображения небесных тел, солнца, звезд, Млечного пути.
Некоторые рисунки на скалах напоминают дорожные знаки, звездную карту.
Всматриваясь в эти изображения, я вспоминаю книги турецкого исследователя Казыма Миршана, посвященные письменам прототурок. С огромным интересом прочел я две из них. Только после того, как ознакомишься с подобными исследованиями, понимаешь, в каком направлении надо двигаться, чтобы раскрыть тайны надписей в Кобустане, Делидаге, Гямигая; становится ясным, что к ним нельзя относиться как к ординарным реликтам; эти, пока запертые двери, ведут к пониманию тысячелетних истоков нашего языка, нашего далекого, но родного мира.
К сожалению, скалы Делидага изучены меньше, чем скалы Кобустана. Они не охраняются, не изучаются, и, глядишь, вдруг оказались в книгах, изданных за пределами республики. Как это могло произойти, на каком основании. По-видимому, если не будет напечатан подробный альбом и каталог этих надписей, найдутся их "совладельцы", точно так же как нашлись "совладельцы" наших народных песен, народной утвари, народного искусства.
... В одном из сел Басаркечара я услышал странный разговор. В последнее время в этих селах, неизвестные "специалисты" предлагают азербайджанцам любую цену за их ковры.
Хотят организовать музей ковра, подобный бакинскому. Потом, наверно постараются "доказать", что ковры эти принадлежат не азербайджанцам. Ведь в последнее время подобные тенденции у некоторых авторов – не редкость.
Во имя научной истины и объективности наскальные изображения и, в целом, памятники Делидага должны быть серьезно изучены и зафиксированы.
Местные жители жалуются, что в последнее время стали исчезать из кладбищ и старых крепостей камни с надписями, тотемные фигуры коней и баранов.
В обычае наших пращуров устанавливать на могилах фигуры лошадей, верблюдов, баранов; это связано с их, образом жизни, с их верованиями и родившимся из этих верований искусством каменной скульптуры.
Когда эти каменные изваяния попадают в чужие музеи и получают ложную атрибутику, это только запутывает подлинную картину развития народного искусства.
Раз уж вспомнилось... Когда строился дом творчества писателей в Шувелянах, привезли туда два старинных каменных изваяния лошадей. Установленные во двере скульптуры придавали особый колорит окружению. Удивительным образом гармонировали друг с другом разделенные многими веками современный дом творчества и с такой пластической выразительностью вытесанные из камня древними мастерами лошадь, седло, уздечка, стремя, – они будто согревали холодный интерьер, делали его более обжитым, теплым. Стоит ли говорить как кстати такие скульптуры в общественных очагах. Однако, кому то из районного начальства изваяния эти пришлись не по душе: "Кому нужен этот примитив?" решили они. Каменные лошади были расколоты и выброшены.
Сколько подобных горьких воспоминаний о нашем равнодушии к прошлому, к культуре наших далеких предков!
...Я сижу, прислонившись к одной из скал с письменами. Передо мной возвышается гряда гор Малого Кавказа. Чуть ниже видны зеленые сады и высокие дома Джермука.
Дальше, за Джермуком вновь возвышаются горы – горы Нахичевани.
Подходят чабаны. Я обращаю внимание на лошадь под седоком. Она не может устоять на месте. Так и норовит вырваться, понестись.
Мы здороваемся. Я прошу разрешения сесть на норовистую лошадь. Хозяин с усмешкой соглашается.
Не успеваю вдеть ноги в стремена, как лошадь пускается вскачь. По-видимому, она почувствовала во мне не только чужака, но и неопытного наездника. Она мчится вперед по зеленому лугу, к подножию горы. Я чуть отпускаю поводья, прижавшись к седлу. Наверно, лошадь не ожидала такой вольности, она летит как на крыльях, и я знаю, попадись нам навстречу каменный поток, она не остановится и перед ним.
Во мне взыграло какое-то мальчишеское озорство, я готов скакать на этой горячей лошади хоть на край света. На этой, мчащейся как молния, лошади, кажется, двигаешься не вперед, а в прошлое, в жилах горячится кровь далеких предков.
Спутники мои с тревогой следят за скачкой... Через некоторое время мы прощаемся с этими местами, покидаем каменные письмена. Всю дорогу между нами не утихают споры: трудно забыть эти каменные письмена, трудно переоценить их роль в нашей культуре. Директор прекрасного краеведческого музея в Кельбаджарах Шамиль Аскеров поместил но дворе своего музея некоторые из этих камней с письменами. Поэт Мамед Аслан, возражает: музей обойдется и без этих камней, они должны храниться там, где они созданы.
Я соглашаюсь с Шамилем Аскеровым: подобных камней столь много, находятся они на такой недоступной высоте, что если пару камней перевезти сюда, в краеведческий музей, каменная картинная галерея не обеднеет.
* * *
в Кельбаджарах, окруженных с одной стороны восточными склонами Малых Кавказских гор, с их лесами и альпийскими лугами, с другой – летними пастбищами, которые тянутся до Гейчи, множество интереснейших древних памятников.
Кельбаджарскому музею может позавидовать любой государственный музей. Выразительно и само здание музея – узоры из более чем четырехсот видов местных камней, делают его похожим на ковер.
Когда смотришь на экспонаты, которым пять, шесть тысяч лет, не можешь не сожалеть о том, как бедны, как скудны наши государственные музеи.
Разнообразными породами туфа и мрамора Кельбаджарского района можно обеспечить всю республику. Богат край и целебными минеральными водами. В настоящее время мы используем лишь небольшую часть этого естественного богатства.
Но это особый разговор, о нем в другой раз...
Мы говорим только об одном бесценном богатстве этой местности каменных надписях в Делидаге, и других памятниках, в которых сохранились следы далеких времен.
По дороге в Кельбаджары в месте, под названием Гаябашбашадейен ("Где скалы касаются главами") и в скале Лачин, сохранилось множество пещер. И у каждой есть своя история, своя легенда! Некоторые из этих пещер расположены на такой высоте, что их даже невооруженным глазом и не разглядишь.
Всмотревшись, около пещер, расположенных в горах, можно различить остатки древних каменных стен. Наверно, когда-то здесь жили люди: отшельники или гачаги (абреки или разбойники). Со временем тропинки к пещерам заросли и подняться к ним уже невозможно.
В пещере около скалы Лачин, по преданию, когда-то был спрятан целый клад рукописей. В народе до сих пор живет это предание. Однако, это пристанище наших далеких предков до сих пор не изучено археологами. Может быть, не нашлось смельчака, археолога, решившегося подняться сюда? А альпинисты? Разве нельзя воспользоваться их услугами? Таких необыкновенных поселений множество и в других районах Азербайджана. Какие тайны хранят эти пещеры? И кто должен их раскрыть? Мы находимся на одном из самых удивительных, самых необыкновенных мест – в ущелье, которое кельбаджарцы называют Гаябашбашадейен. Скалы над головой человека на сотни метров, действительно, стоят голова к голове. По берегам реки, расколовшей гряду скал, дорога вьется вверх, к селам. И сколько бы ты ни шел по этой дороге, всюду, куда ни кинь взгляд, над головой повисают огромные утесы.
У подножия главенствующей скалы, куда, кажется, никаким образом не может ступить нога человека, как слепой глаз, зияет зев пещеры. С трудом можно разобрать рядом с ней кладку стены. "Глаз" этот уже несколько тысяч лет смотрит на мир.
Одинокий орел медленно парит между огромными скалками будто вырастающими друг из друга. И представляется мне, что этот одинокий орел дух когда-то жившего в этой пещере смельчака, и сейчас он парит здесь, охраняя свой очаг.
ЗЕМЛИ НОЯ
Земли Нахичевани с востока окружают горы Гямигая, с запада гора Агры, с севера – отроги Малого Кавказа, а с юга – Карадагские горы, которые возвышаются по ту сторону Аракса. Землю эту, в которой много удивительного, неповторимого, необыкновенного, почему-то называют "Родиной Ноя", "Краем Ноя". (См.: "Очаг" 3. Балаяна).
Мы же произносим эти библейские эпитеты с чувством благоговения перед древностью этой земли.
Связь с мифическим Ноем, в какой бы ни было интерпретации, не может затемнить подлинную историю этого края: такое соотнесение, пусть и в мифотворческой оболочке, связывает наш народ с древнейшими корнями человеческого рода.
Среди этимологических разъяснений слова Нахичевань и есть такое народное поверье, которое вызывает у меня невольный трепет:
"Нахчыван" – "Нух чыхан" (Место, где явился Ной)...
Знаки на одной из вершин Гямигая, горе Иланлы (или Эланлы) также перекликаются с легендами о Ное. Вообще, земля эта от Ордубада к Шаруру, к подножию горы Агры скрывает в себе множество тайн.
В краеведческом музее автономной республики я смотрю на картину одного из выдающихся азербайджанских художников, сына нахичеванской земли, Бахруза Кенгерли (1892-1922): "Гробница Ноя". Полотно это написано с натуры и вновь возвращает нас к связи Ноя с Нахичеванью.
Выдающийся художник с большим мастерством изобразил мавзолей Ноя, который существовал в Нахичевани еще до начала века.
Род Кенгеряи – очень древний, уходящий своими корнями в далекую старину, Это имя – эстафета славы: древнего улуса.
По историческим источникам, на территории Нахичевани, а также соседних с ней Арменией и Южным Азербайджаном до нашей эры и в первые столетия нашей эры наряду с такими племенами как белые огунны, савиры, оногуры, жили и кенгеры.
История одного этого рода может стать микромоделью истории Нахичевани.
В глубокую древность уходит история тюркоязычных этносов, давших название таким местностям, как Шеки, Закаталы, Гянджа, Баку, Тебриз, Шемаха, Беласувар, Саатлы, Казах, Товуз, Хачмас, Акстафа, Ярдымлы, Карс, Игдир и другие. Процесс трансформаций иных этнонимов в топонимы произошел не менее чем 3000-4000 лег тому назад. Изучение родословного древа выдающегося художника может быть предметом специального изучения, и явится свидетельством того, сколь глубоко в историю уходят азербайджано-тюркские поселения на этой земле. Нахичевань относился к центральным землям древнего Азербайджана. Может быть, по этой причине азербайджанское государство Атабеков XII века выбрало своей столицей Нахичевань.
... Перевалив через горы, въезжаешь в зеленые, цветущие яйлаги Гёйчи, далее на север – области Борчалы, Караязы, Казах. На запад от подножия горы Агры – впадина Сурмали; по ту же сторону от Ведибасара и Гюмрю начинаются яйлаги Карса, Эрзерума.
По дорогам на юг, через Аракс, минуя озеро Урмия, можно попасть на юго-западную часть нашей праотчизны, на родину Физули, к землям иракских керкуков.
Одна из дорог на юг через несколько часов может привести к столице Южного Азербайджана, к одному из древних и славных городов Востока Тебризу, Это близкие и родные адреса дорог Нахичевани. Исторически эти дороги шли через Среднюю Азию и достигали Индии, Китая, на западе же – в сторону Испании, к берегам Марокко.
В сочинении неизвестного автора XIII века под названием "Аджаиб-ад-дунья" ("Волшебный мир") читаем о Нахичевани: "Говорят, на свете нет города с большим населением".
Средневековый географ-путешественник Ягут аль-Хамави пишет: "Нешава город Азербайджана. Называют его также городом Аррана (Северный Азербайджан. – С.P.). Это граница с Арменией. В народе называют его и Нахчыван".
Каждый раз, приезжая в Нахичевань, невольно вспоминаю данные источников и руины древних крепостей, запущенность города, что вызывает у меня гнетущее чувство непоправимых потерь.
Одно из мощных государственных образований, сложившихся на территории Азербайджана – Мидия, исторически делилась на: Большую Мидию, и Мидию Атропатены.
Нахичевань был одним из самых значительных городов Мидии Атропатены.
По Моисею Хоренаци (V век) в Нахичевань было привезено 10 тысяч мидийцев. Армянский историк Гевонд (VIII век) считал Нахичевань местом проживания мидийцев. Аналогичного мнения придерживался и арабский полководец Габиб ибн Маслам. (См.: Г.А.Гейбуллаев. К проблеме этногенеза азербайджанского народа. Баку, "Элм", 1984, с.109).
В некоторых источниках указывается, что Нахичевань начал строиться в 1539 году до нашей эры. Если принять эту дату, то в 1991 году Нахичевани исполнится 3530 лет. В исторических источниках встречаются различные даты возраста Нахичевани. Некоторые указывают, что город возник примерно за две тысячи лет до нашей эры, в 1987 году. Если основываться на этой дате, то в 1988 году мы должны были отметить 3975-летие города.
Все эти данные указывают, что возраст Нахичевани приближается к 4 тысячам лет.
Археологические памятники, открытые в Гюльтапе I, Гюльтепе II, Оглан Кале, Карабагларе, Шахтахты, Казанчи, Галачиге и других местах позволяют судить о существовании здесь очень древней и развитой городской культуры. Она тесно соприкасается с культурой, возникай в Южном Азербайджане, около озера Урмия, в том числе со всемирно известной культурой Гасанлу. В Нахичевани сохранились следы древнего земледелия, оседлой скотоводческой культуры. Здесь обнаружена древняя оросительная система протяженностью 100 километров. Нахичевань – один из древнейших и самых больших центров металлургии в Закавказье; здесь было широко распространено производство металла для бытовых и военных целей.
