355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сабина Тислер » Обитель зла » Текст книги (страница 4)
Обитель зла
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 17:47

Текст книги "Обитель зла"


Автор книги: Сабина Тислер


Жанр:

   

Триллеры


сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

9

С этого дня Фрэнки прекратил сочинять музыку и интенсивно занялся своим трудоустройством. Он согласен был на любую работу, имеющую хоть отдаленное отношение к музыке. Теперь ему надо было содержать семью, и он перестал быть привередливым. Вскоре он получил предложение – играть на аккордеоне в маленьком французском ресторане. Не на сцене, а просто в качестве музыкального фона для ужинающих гостей. Шесть раз в неделю, с восьми вечера до часа ночи. Фрэнки принял предложение.

Сара теперь все вечера проводила дома одна. Она много читала, но совсем забросила учебу. У нее было ощущение, что все ее силы сконцентрировались в животе и это стало причиной того, что в голове образовался вакуум. Ей не удавалось ничего запомнить, она потеряла ко всему интерес и все чаще впадала в депрессию.

Фрэнки должен был приходить домой после часа ночи, но никогда не возвращался раньше четырех. А иногда даже в пять или в шесть.

Сара лежала на диване и читала. Зазвонил телефон. Она взглянула на часы. Десять минут двенадцатого. Это могла быть только мать, она часто звонила в такое время.

– Добрый вечер, дитя мое, – сказала Регина. – Надеюсь, я тебя не разбудила?

– Нет, я читала.

– Это меня радует.

– У вас все в порядке?

– Да. А у вас?

– У нас тоже.

– Как дела у Фрэнки?

Этим вопросом Регина регулярно приводила Сару в бешенство.

– Спроси его сама, – холодно ответила она. – Позвони ему около четырех утра, может быть, он как раз вернется домой. Или в час дня. Он в это время чаще всего завтракает и, не считая перегара, бывает относительно трезвым.

– Как ты можешь так отзываться о нем? – обиженно спросила мать. – Фрэнки – человек искусства. Жаль, что он еще не нашел работы, которая соответствовала бы его дарованию.

– Ты даже не спросишь, как у меня дела?

– Я и спрашиваю, как у тебя дела.

– Нет, не спрашиваешь.

– Так как у тебя дела?

– Плохо.

– Боже, дитя мое! А что такое?

– У меня болит живот, мама. Постоянно болит живот. Разве это нормально?

– "Нет, это ненормально. – Мать вдруг стала не раздраженной и обиженной, а необычно спокойной и сдержанной. – Ты была у врача?

– Конечно, я была у врача! – Сара снова разозлилась. – Я хожу к врачу чаще, чем к булочнику.

– И что он говорит?

– Что я должна себя беречь. Баста. И поэтому я валяюсь здесь и медленно, но верно схожу с ума. В квартире хаос, я хочу что-нибудь сделать, но не могу, потому что постоянно боюсь, что с ребенком что-то не в порядке.

– А разве Фрэнки тебе не помогает?

– Практически нет. Он делает только то, что считает нужным. А это не так уж много. Если он сотрет пыль с рояля, то думает, что осилил грандиозную уборку.

– Я не могу поверить, что Фрэнки такой.

Сара положила трубку. У нее было такое чувство, что ее покинули Бог и весь мир.

Полтора часа спустя она надела шубу из искусственного меха, взяла перчатки и шарф и вышла из квартиры.

На улице было не меньше пятнадцати градусов мороза, свистел резкий, порывистый ветер. Сара не стала заходить в ресторан: она решила сделать Фрэнки сюрприз, когда он выйдет на улицу. Она встала за деревьями, откуда был хорошо виден вход. Было уже около часу ночи, и она ужасно замерзла, когда услышала грустные звуки аккордеона. «Non, je ne regrette rien» [8]8
  «Нет, я не жалею ни о чем» (фр.).


[Закрыть]
Эдит Пиаф.

Обычно это была заключительная песня. Ее сердце забилось чаще. Ждать осталось недолго. Сара поплотнее завернулась в толстую пушистую шубу и засунула руки под мышки. Ее лицо до самого носа было закутано широким шарфом, который она несколько раз обернула вокруг шеи. «Выходи же, – молила она мысленно, – выходи скорее, пока я не получила воспаление мочевого пузыря. Все будет чудесно, мы так давно не проводили вечер вместе».

Прошло минут двадцать пять, пока появился Фрэнки. Он был пьян, а с ним – какая-то темноволосая женщина, тоже навеселе. На лестнице он что-то сказал ей, но Сара не разобрала, что именно. Она направилась прямо к ним.

Фрэнки уставился на нее так, словно она только что прилетела с Марса, и моментально протрезвел.

– Ты ее знаешь? – спросила брюнетка.

Вместо ответа Фрэнки только кивнул.

– Ну ладно, – сказала она, – мне надо домой. Я спешу. Желаю приятного вечера.

И она исчезла между припаркованными машинами.

Сара представляла себе задуманный сюрприз несколько иначе. Рядом с темноволосой женщиной, на которой были облегающие джинсы, короткая блуза и небрежно наброшенная на плечи шубка, она со своим огромным животом и в шубе из искусственного меха чувствовала себя неуклюжей и непривлекательной, но храбро улыбнулась:

– Привет, Фрэнки!

Фрэнки не поздоровался, не поцеловал и не обнял ее, а сразу же раскричался:

– Ты что о себе вообразила, что появляешься здесь среди ночи, а? Мне не нужен ни охранник, ни контролер, и толстый живот не дает тебе права вести себя так, будто ты – моя мать.

Сара была ошеломлена.

– Но я же… – робко попыталась объяснить она, но Фрэнки ее перебил:

– Это дерьмово и стыдно, ты это понимаешь? Что подумают обо мне коллеги? – Он закричал еще громче, передразнивая въедливый женский голос: – Мамочка придет и заберет маленького Фрэнки домой, чтобы он, не дай бог, не зашел попить пива. Давай, уже пора! Бегом в кровать! Как будто я нуждаюсь в няньке!

– Я раньше никогда не заходила за тобой, – тихо заметила Сара.

– Нет! Зато ты зашла за мной сегодня, и этого уже достаточно. Мне что, еще и спасибо сказать, что ты не каждую ночь торчишь здесь под дверью?

– Извини меня, Фрэнки, я ведь только хотела тебя…

– Дерьмо! Да мне насрать, что ты хотела!

Он бросился к машине. Она бежала за ним, как ребенок, которого отругали и который униженно молит о любви и прощении.

Фрэнки впустил ее в машину, захлопнул дверцу так, что автомобиль задрожал, и погнал по городу как бешеный. Оба молчали. За весь вечер они больше не сказали друг другу ни слова.

Почему он приходит из ресторана только в пять часов утра, больше не обсуждалось.

10

Ледяной порыв ветра коснулся лица Сары, и она проснулась. В первый момент она не поняла, что происходит, а потом увидела настежь распахнутое окно. На подоконнике, словно призрачная темная гора, стоял Фрэнки. Он шатался и явно не соображал, где находится. Сара спрыгнула с дивана, бросилась к окну и обхватила Фрэнки руками. «Только не упади! – умоляла она. – Держись, иначе мы упадем вместе». Упершись одной ногой в батарею отопления, она попыталась затащить его в комнату.

Фрэнки сопротивлялся, вцепившись в раму окна. В отчаянии Сара укусила его за ногу. Фрэнки на мгновение ослабил хватку и вместе с Сарой рухнул в комнату.

У Сары потемнело в глазах. В животе пульсировала тупая боль.

– Вызывай врача, – прошептала она. – Мне надо в больницу. Скорее!

Фрэнки, похоже, медленно, но все же начал соображать. Он уставился на лежащую на полу Сару, пытаясь вспомнить, где находится телефон, и побрел по комнате, держась за стену, чтобы не упасть.

– Дай мне телефон! Ну давай же!

Сара поняла, что Фрэнки не в состоянии даже позвонить.

Команда врачей через пятнадцать минут уже бежала по лестнице. Фрэнки открыл дверь, трясясь всем телом. Они на носилках понесли Сару вниз и попросили Фрэнки следовать за ними. Он, спотыкаясь, побрел вниз по лестнице.

– Похоже, придется заниматься ими обоими, – сказал один из врачей своему коллеге.

В больнице Сару тщательно осмотрели. Фрэнки наотрез отказался от обследования. Он, притихший и бледный, сидел в коридоре и ждал.

– Я пока не могу сказать, мальчик это или девочка, – сказала врач-гинеколог Саре несколько часов спустя. – Но в любом случае ребенок очень крепкий. Он перенес все очень хорошо. Вы можете вернуться домой, но, если кровотечение не прекратится, вам и дальше придется соблюдать строгий постельный режим. Позвоните, если снова начнутся боли.

Было уже десять утра, когда они поехали на такси домой. Сара сразу же легла на диван в гостиной. Фрэнки спустился вниз, чтобы купить булочки к завтраку.

Когда он вернулся, в руках у него был огромный букет роз.

– Ты что, рехнулся? – Сара в уме прикинула, сколько могли стоить цветы. Она не знала цен, но за эти деньги точно можно было купить несколько граммов гашиша.

Она обняла Фрэнки, и у нее было только одно желание – чтобы это примирение продолжалось вечно.

После завтрака Фрэнки торжественно сжег на тарелке гашиш, который был в доме. Саре хотелось верить, что он сделал это искренне и ничего не припрятал.

За четыре недели до назначенного срока родов кровотечение усилилось, и Сара вынуждена была лечь в больницу. Фрэнки приходил к ней каждый день и производил впечатление довольно уравновешенного человека, но круги вокруг его глаз с каждым днем становились все темнее.

Через две недели сердцебиение ребенка стало едва слышным, и врачи решились на кесарево сечение. Рука врача-анестезиолога успокаивающе лежала на запястье Сары, когда он медленно вводил иглу ей в вену.

– Только не отрежьте ему нос, – успела пробормотать она заплетающимся языком и увидела, как врач улыбнулся. Его лицо было последним, что она успела запомнить, перед тем как погрузилась в темноту.

Когда врач вынула кровавый комочек из живота Сары, он сначала захрипел, а потом начал кричать. Высоким тонким голосом и необычайно громко.

– О, да у нас роскошная девочка! – сказала акушерка. Она пересчитала пальчики на руках и ногах ребенка, взвесила и искупала его, а потом упаковала в розовый комбинезончик с белыми лебедями на животе.

Когда Сара проснулась после наркоза, первое, что она увидела, были эти лебеди. Она обняла младенца и поцеловала его в крохотный носик, чем снова вызвала громкий крик. Только потом она заметила Фрэнки, который сидел за маленьким столиком в углу комнаты, и своих родителей, с торжественными лицами стоявших в дверях.

– Мы назовем ее Эльзой, – сказала Сара и засунула мизинец в рот дочери, которая моментально перестала кричать и принялась сосать палец. – Ты не против, Фрэнки?

Фрэнки подошел и поцеловал ее.

– Эльза – прекрасное имя, – прошептал он, а у матери Сары на лице появилось кислое выражение, словно ее внучка только что получила клеймо на всю жизнь.

11

Эльза развивалась великолепно. Она обладала прекрасным аппетитом, необузданным желанием движения, минимальной потребностью в отдыхе и несокрушимым здоровьем. Даже когда Сара и Фрэнки одновременно заболели тяжелой формой гриппа, Эльза осталась единственной, кто в полном здравии и с розовыми щеками прыгал в кроватке и неутомимо орал, как петух.

Саре приходилось вставать не менее трех раз за ночь, чтобы успокаивать кричащую Эльзу, но ни бутылочка с молоком, ни свежие пеленки, ни многочасовое ношение на руках, ни песенки не помогали.

Сара, шатаясь от усталости, стояла рядом с кроваткой.

– Пожалуйста, замолчи, – всхлипывала она. – Пожалуйста, спи наконец!

Но Эльза продолжала орать.

Через десять минут непрерывного крика в комнату ворвался Фрэнки.

– Ты, в конце концов, сходишь с ней к врачу? Это же ненормально!

– Я была у врача. У нее все в порядке.

– Этот врач – полный идиот!

– Тогда сам сходи с ней к врачу!

– Когда-нибудь я сверну ей шею. Клянусь тебе! Этого же не выдержит ни один нормальный человек!

Громко ругаясь, он исчез в спальне, а Сара поймала себя на том, что ей очень хочется заткнуть этот беззубый, широко распахнутый и беспрерывно орущий маленький ротик тугим розовым плюшевым зайцем, лежавшим на подушке.

Она не сделала этого, но мысленно спросила себя, надолго ли у нее хватит сил.

Однажды холодным ноябрьским вечером лил сильный дождь. На улице было уже темно, Эльза прыгала в кроватке и вопила изо всех сил. Фрэнки хотелось послушать концерт по радио, и крик ребенка доводил его до бешенства. Он, сжимая кулаки, метался по комнате, как зверь в клетке, и был готов вот-вот взорваться. Внезапно он рванул стеклянную панель стереоустановки так сильно, что она сорвалась с креплений, упала на пол и разбилась. Потом он повернул регулятор громкости до отказа. Квартиру заполнил невообразимый рев и грохот, колонки вибрировали так, что, казалось, подпрыгивали. Сара ожидала, что в любой момент рухнет люстра. Даже Эльза не могла переорать эту невыносимо громкую музыку.

– Ты что, рехнулся?

Сара попыталась оттащить Фрэнки от стереоустановки, но он схватил ее за руку и отшвырнул в сторону. Она упала на осколки и порезала руку, на которую пыталась опереться, чтобы не удариться.

– Пошла вон! – заорал он изо всех сил, так что почти сорвал голос. – Убирайся вон!

Сара по-настоящему перепугалась. Колючий, безумный взгляд Фрэнки внушал ей ужас. Она прижала салфетку к окровавленной ладони, набросила на плечи пальто, схватила плачущую Эльзу и выскочила из квартиры.

Детская коляска стояла в коридоре. На Эльзе был только комбинезончик, но Сара надеялась, что одеяльце защитит ее от холода, ветра и дождя. Однако уже через десять минут одеяло промокло насквозь, дождь бил Эльзе в лицо, да и на Саре не осталось ни одной сухой нитки.

– Боже мой, вы насквозь промокли! – воскликнул какой-то мужчина с зонтом в руке, достававший пачку сигарет из автомата. – Ребенок простудится! Почему вы не идете домой?

«Хороший вопрос, – подумала Сара. – Проклятье! У меня больше нет дома».

Она выдержала целых два часа на улице, потом сдалась и пошла назад.

– Ну у вас и вид! – сказал Фрэнки, обнимая Сару. – Ты совсем промокла!

Сара дрожала всем телом. Фрэнки приготовил ей теплую ванну, снял с Эльзы мокрые вещи и посадил ее к матери. Довольная Эльза плескалась в воде, а Фрэнки сидел на краю ванны и тер ее мягкой мочалкой.

– Извини, но у каждого человека иногда сдают нервы, – сказал он тихо. – Это нормально. Ты тоже не всегда бываешь милой и уравновешенной.

Сара ничего не ответила.

«Опять упрек, – подумала она. – Он не может извиниться, не упрекнув меня».

Она закрыла глаза и попыталась хотя бы на несколько минут забыть о своей безнадежной ситуации. А Фрэнки вытер Эльзу, надел на нее теплую пижаму и сварил ей манную кашу с бананом. Эльза уснула абсолютно довольная.

На следующее утро Фрэнки был еще нежнее, чем накануне вечером.

– Любимая моя, – прошептал он, когда принес Саре чашку кофе в постель, – ты уже целую вечность не была в университете. Тебе нужно посещать занятия. Я позабочусь об Эльзе, не волнуйся.

Сара подумала, что ей это снится, и широко раскрыла глаза от удивления. Что случилось с Фрэнки? Она медленно пила горячий кофе и думала о том, что предложение его не такое уж и плохое. Следовало обязательно воспользоваться тем, что Фрэнки настроен спокойно и доброжелательно.

Хотя Сара и чувствовала, что вчерашний вечер не обойдется без последствий и простуда вот-вот настигнет ее, она быстро оделась и поехала в университет. Наконец-то у нее была пара часов свободного времени, и она запретила себе думать о том, как там сейчас Эльза.

Фрэнки не собирался сидеть целый день на полу и играть в кубики. Он засунул Эльзу в машину и поехал к Регине и Герберту.

Когда он приехал, Герберт уже был в аптеке. Регина пришла в восторг от его визита.

– Как прекрасно, что ты заехал! – заахала она. – Я уже тысячу раз просила Сару, чтобы она хоть показалась у нас, но у нее все нет времени! По крайней мере, она так говорит. Сварить тебе кофе? У меня есть замороженный яблочный пирог, могу приготовить его для тебя.

– С удовольствием, – сладким голосом ответил Фрэнки – С большим удовольствием. Но только если вас это не затруднит…

Регина моталась по кухне, а Эльза прыгала у него на коленях.

– У вас такая чудесная дочь… – начал он. – Она очень хорошо заботится об Эльзе, но у нее есть и другие дела. Один только университет забирает массу времени и сил.

– Без твоей помощи она бы ничего не смогла.

– Я с удовольствием помогаю ей. Для меня это само собой разумеется. Очень важно, чтобы она закончила университет.

Регина никогда не говорила этого, но в душе была уверена, что Фрэнки – самое лучшее, что есть у ее дочери в жизни.

– А Сара тоже так считает?

– Мне кажется, что она тоже склоняется к этому. Я постоянно пытаюсь втолковать ей, что сейчас она должна полностью сконцентрироваться на учебе. Ну да, теперь, когда я потерял работу, мне нужно время от времени сочинять музыку…

– Ну конечно, это же логично! – перебила его Регина почти возмущенно, и микроволновая печь просигналила словно в ответ.

– …но я делаю, что могу. Дома по хозяйству, с Эльзой… Я пытаюсь, как могу, помогать ей.

Фрэнки улыбнулся, в душе надеясь, что над его головой еще не появился нимб святого.

На Регину его слова произвели огромное впечатление.

– Я могу чем-то помочь? Скажи.

– Спасибо. Я очень ценю ваше отношение.

Регина поставила на стол теплый яблочный пирог. Фрэнки кормил Ельзу, давая ей маленькие кусочки, и та была в восторге. Время от времени он целовал ее в щечку и говорил «куколка моя».

Регина села рядом с ними и положила руку на плечо Фрэнки.

– Какое счастье, что у моей дочери есть такой мужчина! А почему вы, собственно, не поженитесь?

На этот вопрос у Фрэнки ответа не было.

12

Эльзе исполнилось два года. Фрэнки обычно спал до двух часов дня, хотя Эльза в своей комнате изо всех сил старалась не вести себя тихо. Сара ждала до обеда, надеясь, они вместе сядут за стол, когда Фрэнки будет пить утренний кофе. У него был довольно похмельный вид, и он молча прошел через гостиную в ванную. Сара слышала, что он вернулся домой около трех часов ночи.

Эльза сидела за столом перед своим гороховым супом и с отвращением смотрела в тарелку, словно там кишели черви. Когда Фрэнки, уже одетый, вошел в комнату и уселся за стол, она схватила маленького игрушечного жирафа и принялась размешивать им суп. Она измазала игрушку полностью, облизала ее, а потом запустила жирафом в свою тарелку, так что брызги супа попали на ковер и в чашку Фрэнки. Сара ничего не сказала, она к этому привыкла. Она вытерла салфеткой все, что смогла, и подняла Эльзу со стула.

– Иди играй, – сказала она. – Если тебе невкусно, не хочется есть, то здесь тебе делать нечего.

Эльза со скоростью молнии унеслась в свою комнату.

– Сегодня Троица, – сказала Сара Фрэнки, который читал газету. – И такая прекрасная погода! Давай поедем куда-нибудь вместе, мы уже целую вечность никуда не выбирались. А то мне уже потолок давит на голову.

Фрэнки ненадолго выглянул из-за газеты.

– Праздники действуют мне на нервы. У меня нет ни малейшего желания ехать в лес, где гуляют все, кому не лень.

Он выпил кофе и уселся с газетой возле окна, где было светлее.

Сара не подала виду, что разочарована, и присела перед стереоустановкой, чтобы найти музыку, которая нравилась Фрэнки. Поэтому она и не заметила, что Эльза снова пришла к ним, держа в руках плюшевого медведя. Она выпустила медвежонка из рук, схватила полную окурков пепельницу и швырнула ее через всю комнату. Она уже научилось удивительно ловко это делать и едва не попала в Фрэнки. Пепельница угадила в окно, и на стекле образовался рисунок вроде паутины с дыркой посредине, но стекло не выпало.

– Ты что, с ума сошла? – закричал Фрэнки и зло уставился на Эльзу.

– Дерьмовый папа, – сказала Эльза.

«Дерьмо» было ее любимым словом. Она подхватила его на игровой площадке для детей и называла так все – независимо от того, было это хорошим или плохим. Эльза заметила, что когда она употребляла это слово, то вызывала у окружающих бурную реакцию, поэтому любила говорить его. Она и сейчас не поняла, что сказала, но Фрэнки все равно влепил ей пощечину. Голова Эльзы дернулась так сильно, что Саре на какой-то миг показалось, что у дочки сломана шея, и она почувствовала огромное облегчение, когда раздался оглушительный рев.

– Ты что, рехнулся? – заорала Сара еще громче, чем Эльза. – Ты ненормальный, что так ее бьешь? Она же не понимает, что говорит!

– Она говорит то, чему ты ее учишь. Она повторяет то, что слышит от тебя.

– У тебя точно не все в порядке с головой!

Сара не знала, что сказать в свою защиту, он бы все равно ей не поверил. Она подошла к дочери, взяла ее на руки и принялась гладить по голове. Но Эльза не прекращала кричать.

Фрэнки молча смотрел на них. Потом он свернул газету, швырнул ее на стол, взял куртку, ключи от машины и вышел из квартиры.

Еще в тот момент, когда он ушел, у Сары появилось нехорошее предчувствие. Она побежала в гостиную и распахнула окно во двор, где стояли припаркованные машины, чтобы окликнуть его. Но она не видела, чтобы он выходил из дома. Наверное, он все-таки вышел на улицу, но как – она не могла понять. Или же он ждал на лестничной клетке, чтобы через несколько минут вернуться и обнять ее.

Прошло несколько часов. Фрэнки не вернулся. Около пяти часов Сара, которая варила кофе, поглядывая во двор, заметила, что машины нет.

Около шести часов шум постепенно стих, потому что Эльза от усталости уснула. Сара вздохнула и села за письменный стол.

Необычная тишина царила в квартире. Такая, какой она давно уже не слышала. И Сара поймала себя на мысли, что действительно ли это будет конец света, если с Фрэнки что-то приключится.

Фрэнки появился в час ночи. У него был бандаж на шее, бровь рассечена и распухла, и вел он себя тихо, как нашкодивший ребенок.

– Мне очень жаль, – пробормотал он, – но я разбил машину.

– Великолепно! И где она сейчас?

На Саре были только футболка и трусики, потому что она уже легла спать. Она машинально пыталась нащупать сигареты.

– Без понятия. Наверное, на площадке для металлолома. Или полиция оттащит ее туда. Там нечего больше спасать.

Он подошел к роялю, сел и проиграл аккорд. Сара подошла и ударила ладонью по клавишам.

– Это все, что ты можешь сказать? Там нечего больше спасать? А я скажу так: тебя больше нечего спасать.Ты куришь гашиш и напиваешься, а значит, уничтожаешь не только себя, но и нас, Эльзу и меня. Эльза орет целый день. Да, это так, но почему? Потому что ее отец – наркоман, который наградил ее гнилой кровью и отравленными наркотиком генами. Но тебе же все равно! Главное, чтобы ты спокойно мог свернуть себе очередной косячок!

– Прекрати орать, дура, идиотка!

– А машина? Может, скажешь, за какие деньги мы купим новую машину? Или тебе хочется каждое утро возить Эльзу в детский сад на метро? А покупки? Теперь нам придется все в руках таскать или как? Но ты не можешь думать своими обкуренными воробьиными мозгами так масштабно!

Фрэнки встал и изо всех сил ударил ее в лицо. Сара упала.

– Знаешь что, Франк Шворм? Ты действительно настоящий говнюк, – прошептала она. – Иногда я думаю, что лучше бы я тебя никогда не встречала.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю