Текст книги "Рожденная в полночь"

Автор книги: С. С. Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 40

Осмотрев себя с ног до головы, Кайли поняла, что на ней солдатская одежда. Она снова была… в духовном теле Дэниела Брайтена – как во сне. Так выходит, она жива?

Дерек дрался с двумя вампирами, пытаясь отогнать их от ее тела. Делла бросилась ему на помощь. Вспомнив, что призрак Дэниела может помочь, Кайли шагнула им навстречу. И в ту же секунду поняла, что вернулась в свое тело. Она поднялась с земли, но движение причиняло ей ужасную боль. Кто-то еще неожиданно ввязался в драку, помогая Дереку и Делле. Кайли скосила глаза.

Скай?

Включились прожекторы, затопив все светом. Ночная тьма отступила, нападавшие бросились врассыпную, как крысы. Бернет и еще несколько человек в форме, похожей на форму ФИУ, надвигались со всех сторон. Схватив вампиров, они защелкнули наручники на их запястьях и лодыжках.

Дерек кинулся к Кайли:

– Ты в порядке?

Она кивнула, хотя тело болело даже в тех местах, о которых она и не знала, что они могут болеть.

– Что тут, черт возьми, произошло? – прорычал Бернет.

– Это я виновата, – твердо сказала Кайли. – Я заварила эту кашу.

– Ничего не она, – так же твердо возразил Дерек.

– Нет, это была моя идея, – выступила вперед Делла.

– Нет, все они врут, – вмешалась Скай. – Они не виноваты.

Вдруг возникла пауза, а потом Дерек сказал:

– Скай пролила кровь, которую вы нашли и которая привела вас в лагерь. Она помогла этим мошенникам выпустить животных. Но в конечном итоге она встала на нашу сторону.

Дерек узнал это, обменявшись мыслями со львами. Как Кайли и надеялась, львы все рассказали ему. В том хаосе, который творился вокруг, это было крупицей счастья, и Кайли позволила себе ею наслаждаться.

– Он говорит правду, – подтвердила Скай.

Она протянула руки, чтобы на нее надели наручники. Бернет защелкнул браслеты.

– Зачем? – спросил он, глядя на Скай почти с отвращением.

– Они… Они захватили мою сестру. Грозились убить ее, если я не помогу закрыть лагерь. Я помогла бы им, если бы это было все, но это… Они обещали, что никто не пострадает. Клянусь, Кайли, я не знаю, как лев очутился в твоем домике. Мне сказали, чтобы я увела ведьм на прогулку. Я догадывалась, что они что-то замышляют, но у меня в мыслях не было… Они сказали, никто не пострадает.

Она покачала головой:

– Я всего лишь пыталась спасти сестру.

– Они? Кто они? – гаркнул Бернет.

У его ног лежали двое вампиров в наручниках. Один зарычал на Бернета и попытался освободиться. Двое мужчин из ФИУ утихомирили его.

Кайли вдруг поняла, почему Рыжий, который первым ее схватил, поспешил убраться подобру-поздорову. И от этой мысли холод пробежал у нее по спине.

– Кровные Братья, – ответила Скай. – Вампирская банда.

– А почему они хотели, чтобы лагерь закрыли?

– Они считают, что лагерь лишает их потенциальных членов, и, судя по тому, что они говорили, они не единственные так думают. Лагерь не нравится не только им.

– Ты знаешь, где они держат твою сестру? – спросил Бернет, и в его голосе Кайли услышала сочувствие.

– Нет, но мой отец кого-то нанял, чтобы ее разыскать.

К ним стремительно подошла Холидей. Она пристально посмотрела на Скай в наручниках.

– Что вы делаете? – спросила она Бернета.

– Свою работу, – ответил тот и повел Скай за собой.

– Отпустите ее, – вспылила Холидей.

– Он не может, Холидей, – сказала Скай. – Он прав. Я все испортила. Прости.

– Простить за что? – спросила Холидей.

– Скажи ей, – попросила Скай Дерека.

Бернет посмотрел на Холидей, словно собираясь что-то сказать, но потом подтолкнул Скай в спину, давая знак, что пора двигаться.

– Кто-нибудь, объясните, в чем дело, – велела Холидей воспитанникам. – Да поживее.

Холидей осмотрела всех, исследовав каждый дюйм кожи. Царапины и синяки не в счет. Шел третий час ночи, у Кайли все чертовски болело, и ей хотелось только поскорее лечь. Но у Бернета были другие планы. Кайли и ее соучастникам – почему-то Хелен, Перри и Миранда сказали, что так или иначе помогали Кайли, – приказали ждать в столовой. Когда Холидей и Бернет вошли, Кайли заметила болезненные темные круги вокруг глаз воспитательницы; несомненно, предательство Скай глубоко ранило ее.

Бернет начал беседу, но все сводилось к пережевыванию все той же старой резины. Он по-дурацки возвращался к тому, что им удалось сделать. Затем он сообщил всем, что они должны быть счастливы, что остались целы. Бла-бла-бла.

И был прав. Но Кайли, не задумываясь, сделала бы то же самое.

Она воспринимала наказание так же, как и все остальные. Да, она знала, что пробираться в заповедник было небезопасно, но она же не собиралась воевать с бандой вампиров. Единственное, чего ей хотелось, – это свести Дерека со зверями, чтобы хоть что-то узнать. Что, кстати сказать, сработало. Совсем не так, как пытался тут рисовать Бернет.

– Вы хоть понимаете, что они превосходили вас числом раз в пять? Я просто не представляю…

И он продолжал в том же духе, напомнив им, что они – существа сверхъестественные, а стало быть, должны быть примером для остальных. У Кайли мелькнул вопрос, и не успела она подумать, как он сорвался с языка:

– Вы по-прежнему хотите закрыть лагерь?

Бернет, недовольный, что его прервали, нахмурился:

– Если вы и впредь будете себя так вести, боюсь, у нас не останется иного выбора.

«Хватит. Хватит. Хватит».

Когда это слово пришло на ум в третий раз, Кайли встала.

– Мы сделали то единственное, что могли, чтобы помочь.

Она сама не понимала, откуда у нее взялась такая убежденность – возможно, от усталости, – но она действовала, поддавшись порыву.

– Вы, кажется, забыли, что мы не собирались драться с вампирами. Мы хотели всего лишь, чтобы Дерек подобрался как можно ближе к животным и выяснил у них, что тут, черт возьми, творится.

– Вам надо было подойти к нам, – сказала Холидей.

Пока Кайли боялась за воспитательницу, она молчала. Но на Бернета ей было наплевать, и потому она продолжала, не стесняясь.

– Зачем? – спросила Кайли. – Вы-то ведь не доверяли нам настолько, чтобы рассказать, что происходит. Да, мы знаем, что вы старший воспитатель, но мы здесь тоже не детский сад. Вы сказали, что нас привезли сюда, чтобы мы научились жить в обычном мире, но вы делали все, чтобы оградить нас от малейших неприятностей. И, скажу начистоту, приди мы к вам, по-моему, вы ничего бы нам не позволили – волновались бы за нашу безопасность. А потом вы…

Кайли указала на Бернета.

– Довольно! – резко оборвал он ее.

«Полегче на поворотах».

– Даже если бы Холидей разрешила нам это сделать, мы не смогли бы провести Дерека в заповедник, потому что мы у вас все были подозреваемыми.

– Вот именно, – сказал Дерек.

– Аминь, – сказала Делла.

– Все правильно, Кайли, – вставила Миранда.

Все в столовой закивали головами.

– Это неважно, – обвиняюще произнес Бернет.

– Нет, важно, – Холидей подняла руку, чтобы успокоить высоких, темных и грозных вампиров. – Кайли права. Мне не нравится то, что она говорит, но она права.

Холидей глубоко вздохнула.

– Я бываю этакой всеобщей нянькой, словно тут малые дети.

Она посмотрела на Бернета.

– А вы бываете… болваном.

На лице у него появилось что-то среднее между потрясением и гневом.

– Я попросту стараюсь быть честной. И кстати, что касается твоего вопроса, Кайли, то Бернет уже объявил, что лагерь не будет закрыт.

Раздался дружный победный вопль.

– И еще одно… – Холидей взглядом попросила у Бернета разрешения продолжать; он нахмурился, но кивнул. – Еще одно: Бернет сообщил, что теперь лагерь «Тенистый водопад» будет называться Академический лагерь «Тенистый водопад».

– Школа полного дня? – спросила Кайли.

Холидей кивнула.

– Мы надеемся, что это поможет новеньким, которые считают жизнь с нормальными родителями невозможной. Это позволит им поддерживать контакт и, надеюсь, предотвратит окончательный разрыв отношений в семьях.

Кайли усмехнулась и оглянулась на Деллу, которая, казалось, вот-вот разрыдается.

– И, – продолжала Холидей, – хотя я и назвала мистера Джеймса болваном и хотя он и в самом деле болван, но мне хотелось бы сообщить и то, что сегодня вечером его босс сказал, что он… вопреки тому, что я думала… всегда был сторонником нашей школы. Что все это время он был нашим защитником. Так что нравится это вам или нет – мне, например, не нравится, – но он заслуживает нашего уважения.

Бернет скрестил руки на груди, буравя взглядом Холидей. Кайли заподозрила, что воспитательница не смотрит в его сторону, чтобы не вывести его из себя окончательно.

– У меня все, – сказала Холидей, направляясь к двери, – уже очень поздно, а так как завтра у нас родительский день, то к утру все должны быть в порядке, даже если придется его изображать.

Миранда, Делла и Кайли вышли вместе.

– Чена там не было, – сказала Делла, – я бы его учуяла.

– Знаю, – сказала Кайли.

– Кто такой Чен? – спросила Миранда.

– Потом объясню, – ответила Делла. – Когда Скай сказала, что не впускала льва в комнату, она говорила правду.

– Я тоже так подумала, – согласилась Кайли.

Но что-то во всем этом было не так. И неизвестно, узнает ли она когда-нибудь правду. Неподалеку от домика Кайли увидела Дерека.

– Идите, – сказала она подругам. – Хочу сказать «спокойной ночи» Дереку.

– Чуешь, пахнет гормонами? – спросила Делла Миранду.

Кайли нахмурилась.

– Эй, подожди, – позвала она Дерека.

Дерек повернулся и пошел навстречу Кайли. Когда они подошли друг к другу, он улыбался.

– Мне понравилось, как ты встала против Бернета и Холидей, – сказал он.

Кайли пожала плечами, сама удивляясь, как у нее хватило мужества, хотя в последнее время она часто говорила что думала и не считала это минусом.

– А мне понравилось, как ты встал против вампиров. Что ты делал? Они падали налево и направо.

– У меня, похоже, открылась способность вызывать у них шок эмоциональными перегрузками, – усмехнулся Дерек. – Клево получилось?

– Ага, – ответила Кайли.

– А твой призрак там был?

– Ага, – ответила Кайли, хоть и не собиралась об этом рассказывать.

– Это сработало ведь, – сказала Кайли. – Ты пообщался с животными. Так ты и узнал про Скай?

– Ага, – ответил Дерек. – Ты была права.

Она услышала в его голосе что-то вроде сожаления.

– Ты огорчен из-за того, что все это случилось? Если ты… я хочу сказать, мне жаль, что…

Чувство вины взметнулось в груди, как стая мух над гнилым бананом. Он сделал это из-за нее. Дерек поднес палец к ее губам.

– Не извиняйся. Я рад, что это сделал. Если уж начистоту, то это было правильно. Сегодня кажется, что правильно, – Дерек заправил прядь волос за ухо Кайли и не спешил отводить руку. – Мы сделали хорошее дело. И у нас подобралась отличная команда.

– Сегодня ты дважды спас мне жизнь. Если считать змею, то уже три.

Она поглядела на него, на его ласковую улыбку. Как хорошо ей оттого, что его рука касалась ее шеи. Так правильно. Ни о чем не думая, она привстала на цыпочки и прижалась губами к его губам.

Не Дерек полез к ней целоваться.

Нет. Она сама это сделала.

Не Дерек стал целоваться всерьез.

Нет. И это она сделала сама.

Не он даже притянул ее к себе.

Нет, она сама к нему прижалась. Но, похоже, он не имел ничего против.

Зато это он, раздвинув ей языком губы, просунул ей в рот язык.

Где-то в глубине души Кайли тихий внутренний голосок сказал: «Упс!»

Она отстранилась. Оба тяжело дышали. Кайли подумала, что они не задыхались так даже после драки с вампирами.

Дерек открыл глаза:

– Вот это да!

Кайли глубоко вздохнула, пытаясь успокоить дыхание и привести в порядок мысли. Она смотрела вниз, на носки своих туфель, потому что смотреть на него сейчас было выше ее сил. Ведь она ничего такого не собиралась сделать. В самом деле не собиралась?

Дерек взял ее за подбородок и поднял голову. Черт. Он хотел, чтобы она посмотрела на него. Наверное, он собирался задать вопрос, на который она не знала ответа.

– Что это было, Кайли? Просто «спасибо» за то, что я спас твою жизнь… или кое-что другое?

Да, вот он – вопрос, которого она боялась.

– Не знаю, – честно ответила она. – Может, просто минута слабости?

Дерек рассмеялся:

– Сделай одолжение, будь так добра.

– Какое?

– В минуту слабости приходи ко мне всегда.

Кайли хотела двинуть ему в челюсть, но он, поймав ее руку, поднес к губам и, ни на миг не сводя с Кайли взгляда зеленых глаз, нежно поцеловал. От прикосновения его влажных губ ее охватила сладкая, упоительная дрожь.

Неизвестно почему, но второй поцелуй поверг ее в еще большее смятение, чем первый. И только тогда она заметила, как прекрасно небо у них над головами. Оно было словно… зачарованное. Звезды мерцали, как в каком-нибудь мультике Диснея. Неужели это опять сделал Дерек? Использовал ли он свой дар, заставляя ее чувствовать все иначе? И важно ли, был ли это его дар? Она не знала ответа.

– Мне, наверное, пора… пора идти. Завтра родительский день.

– Я провожу тебя? – спросил Дерек.

– Я больше не буду целоваться, – выпалила она, не успев даже обдумать своих слов.

– Спорим, будешь, – рассмеялся он.

Кайли знала, что он прав, но…

– Не сегодня.

– Я так и понял. Хорошо, что я терпеливый.

Поцелуй Дерека, а может, и все происходившее до того помогло Кайли не думать о встрече с матерью – о том, расскажет она или нет про то, что отец делал на главной улице городка. Но оставался еще один вопрос, который она должна была задать. Вопрос, от которого у Кайли тянуло под ложечкой. Вопрос, о котором Кайли никогда не позволяла себе думать.

Но теперь, стоя посреди столовой в ожидании матери, Кайли сомневалась, надо ли его задавать. В самом деле, бывают такие вещи, которые не следует прояснять.

Мать вошла, и Кайли увидела, как она ищет ее взглядом. Кайли потребовалась секунда, чтобы разглядеть мать. Ее каштановые волосы, карие глаза. У Кайли с ней не было ничего общего. Только нос. У нее был такой же короткий задранный нос.

– Еле тебя нашла, – сказала мать, как только они сели в наименее шумном месте. Мать то и дело ерзала. – Плохо спала, Кайли?

Был ли у нее какой-то специальный радар, который позволял безошибочно определять состояние дочери, или такой радар есть у всех матерей?

– Просто не спалось, – соврала Кайли.

Мать нагнулась к ней через стол и спросила шепотом:

– У тебя ведь больше нет кошмаров?

– Больше нет, – ответила Кайли.

Мать сощурилась. «Только не ври мне», – обозначал этот взгляд.

– Клянусь.

– Хорошо, – произнесла родительница.

– Всем привет, – сказала Холидей, входя в столовую. – Я обычно не прерываю ваши беседы, но у меня есть кое-какие новости, которыми я хотела бы поделиться. Во-первых, к сожалению, вынуждена сообщить, что по семейным обстоятельствам моя заместительница, Скай, взяла незапланированный отпуск.

Кайли пришлось признать, что Холидей удалось объяснить отсутствие Скай, по сути не соврав.

– Так или иначе, – продолжала Холидей, – мы подыскиваем ей замену. А пока у нас есть временная – подчеркиваю, временная – замена. И я хочу, чтобы вы поприветствовали мистера Бернета Джеймса. Прошу любить и жаловать.

Кайли подумала, интересно, насколько «временно» Холидей собиралась работать бок о бок с этой «заменой». Наверняка это было ей как кость в горле.

– Вторая новость…

Холидей принялась рассказывать о смене статуса лагеря, который теперь становился интернатом. Кайли смотрела на Холидей «на арене». Она чуть ли не ждала, что мать вот-вот вскочит и зааплодирует с воплем: «Ура, свобода, наконец свобода!» Как ни странно, но она вполне успешно скрывала волнение. Кайли почувствовала укол вины. Справедливо ли хотеть записаться в интернат и дуться на мать за то, что она сюда ее отправила?

Когда Холидей закончила, Кайли сказала матери:

– Не хочешь ли прогуляться? Здесь в лесу есть очень красивые места.

– Конечно. К счастью, я обулась в тенниски.

Кайли решила повести ее к ручью по чистой тропинке. Она была не такая красивая, как их место с Дереком, но тоже живописная. Они зашли в домик за одеялом, чтобы расстелить на берегу.

Мать побродила по домику.

– Скромненько, но неплохо.

Сокс выскочил из спальни и набросился на материны шнурки.

– Ой, какой милашка!

Мать подхватила Сокса-младшего и поднесла к лицу.

– Чей это котенок?

– Ну, мой.

– Но разве сначала не следовало обсудить это со мной? – удивилась мать.

– Я… э-э, наверное, следовало, – ответила Кайли.

Мать не сводила с котенка глаз.

– Знаешь, кого напоминает мне это существо?

– Сокс? – спросила Кайли.

– Да-да. Ты ее помнишь? Мы завели ее, как раз когда ты родилась. Папа подарил ее мне на твой первый день рождения. Он был так рад, он…

Мать замолчала и моргнула, словно чтобы прогнать воспоминание.

– Да, симпатичный котенок.

Она опустила котенка на землю так, будто он виноват, что вызвал печальное воспоминание. Кайли по глазам увидела, что чувствует мать, и ей захотелось хорошенько отколошматить отца. Проглотив комок слез, вставший в горле, она пошла за одеялом.

Какое-то время они шли молча, потом мать спросила:

– Ты звонишь отцу?

Кайли чуть было не соврала вновь, но сказала:

– Телефонная связь двусторонняя, мама. Если он захочет поговорить, он может позвонить и сам.

– Деточка, мужчины не всегда хорошо…

– Мы говорим не о мужчинах вообще. Речь об отце.

– Уверена, он не нарочно. Он и вправду забыл, что надо приехать повидаться с тобой. Его работа временами бывает изматывающей.

– Правда? – спросила Кайли. – И ты поэтому решила поджарить на гриле его трусы?

ГЛАВА 41

Они шагали рядом по лесной тропе.

– Я не очень-то этим горжусь.

– А стоило бы, – сказала Кайли. – По-моему, это самое то.

– На него просто столько всего сейчас свалилось, Кайли. Вот и все.

То, что мать защищает его, взбесило Кайли.

– Угу, например, молоденькая секретарша.

Мать остановилась и схватила Кайли за руку. Слезы стояли у нее в глазах.

– Девочка моя. Я так виновата.

– И ты еще извиняешься? – покачала головой Кайли. – Может, и у тебя романчик на стороне? Клянусь, если ты встречаешься с парнем моего возраста, я с вами обоими разведусь.

– Нет. Я бы никогда… я не хотела… чтобы ты узнала. Ты всегда была такой закрытой. Как ты узнала?

Мать прикрыла рукой задрожавшие губы. Кайли поняла, как матери будет больно, если она расскажет, что в последний уик-энд отец привез с собой свою девицу, поэтому она соврала:

– Я его поймала на лжи.

– Он никогда не умел врать, – согласилась мать.

Кайли задумалась, а умеет ли врать ее мать. Хотя бы раз отец узнал правду? Она остановилась, закрыла глаза и еще раз обдумала вопросы, которые собиралась задать.

– Господи, красота какая, – сказала мать.

Кайли открыла глаза и увидела, что мать смотрит на ручей.

– Ага.

Кайли подошла ближе к воде и расстелила одеяло. Мать села и засмотрелась на воду.

– Здесь действительно есть водопад?

– Говорят, есть, – ответила Кайли.

Она постаралась скрыть разочарование от того, что слышала о водопаде всегда с чужих слов. И тут она решила, что даже если ей придется идти одной, она пойдет посмотреть на этот водопад, – почему-то стало невероятно важно его найти.

– А ты видела его?

Кайли пожала плечами.

– Говорят, по поверью, там водятся призраки. Поэтому почти все боятся ходить туда.

«Включая и меня», – подумала Кайли, но не сказала этого, ведь она уже решила пойти туда.

– Правда? – Мать выглядела заинтригованной. – Мне нравятся истории о призраках, а тебе?

– Иногда, – честно призналась Кайли и отвернулась, чтобы мать ничего не могла прочесть по выражению ее лица.

– Что ж, здесь так тихо-мирно, – сказала мама. – Мне нравится.

Наклонившись, она легонько похлопала Кайли по руке.

– Спасибо, что привела меня сюда.

Назовите Кайли трусихой, но она затаила вопрос, который не хотела задавать прямо сейчас, и свернула на менее взрывоопасную тему. Тему, которая должна понравиться матери.

– Как ты относишься к тому, что школу хотят превратить в интернат?

– Ваша воспитательница, по-моему, в восторге от этой идеи, – сказала мать, по-прежнему пристально глядя на воду.

– По-твоему, мне стоит здесь учиться?

– Как? Деточка, это же интернат. В таком случае тебе придется здесь жить.

– Знаю, – сказала Кайли, искренне удивленная такой реакцией. – Просто я подумала, что тогда тебе не придется со мной возиться.

Кайли постаралась перейти на шутливый тон. Но, если судить по выражению лица матери, она ошиблась.

– Нет, – сказала мать. – Давай внесем ясность. Нет, черт возьми, нет. У тебя есть дом, и этот дом там, где я.

Две мысли одновременно дошли до Кайли. Во-первых, она действительно хотела – нет, ей было необходимо – остаться в «Водопаде». Каким-то образом, все равно, каким, ей нужно убедить в этом мать. А вторая мысль заключалась в том, что мать не хотела от нее отделаться. Кайли была на сто процентов уверена, что, представься только возможность, мать, ни секунды не колеблясь, сложит вещи Кайли в рюкзачок и выставит ее из дома. Мысли эти столкнулись, как машины на дороге, и Кайли не сразу нашлась что сказать.

– Я… мне… в самом деле здесь хорошо, мам.

– Тебе и дома хорошо, – ответила мать.

«Теперь не будет», – хотела сказать Кайли и вдруг поняла, как это жестоко.

– Но…

– Это возмездие за развод…

– Вовсе нет, – сказала Кайли. – Честное слово. Просто… Просто здесь я как-то на своем месте. Учусь понимать, кто я такая. Помнишь, ты сама говорила, что у меня «проблемы с соотнесением», потому что я не хотела вступать ни в какой клуб и ни в какую школьную команду? Но здесь я чувствую себя частью команды, частью этого места, мам.

– У тебя есть Сара. Вы всегда были близки, как сестры.

– Я люблю Сару. И всегда буду любить, но мы… не такие похожие, как кажется. Мы даже не каждый день говорим сейчас. У нее своя компания девчонок, с которыми она болтается, и, честно говоря, я не очень им подхожу.

– Но… – Глаза у матери стали тревожные.

– Мам, пожалуйста…

Кайли видела, что одерживает верх, потому что мать уже не спорила с тем непреклонным упорством, с каким привыкла. Потом Кайли вспомнила, что у нее на руках еще один козырь.

– Ты ведь сама сказала, что у тебя новая работа и тебе нужно будет много разъезжать. Что мы будем делать, когда тебе нужно будет уехать?

– Тогда за тобой будет присматривать отец.

Кайли склонила голову набок.

– И ты думаешь, я захочу переехать к нему с этой его девицей, практически моей ровесницей, которая только и стремится щеголять своим хахалем?

– Тогда я откажусь от повышения, – сказала мать. – Ты для меня важнее, чем… чем любая работа.

Глаза у нее снова наполнились слезами. Одновременно и у Кайли на глазах показались слезы. Она не могла сдержаться. Она наклонилась к матери и обняла ее, потому что чувствовала – это правильно.

– Я люблю тебя, – сказала Кайли, не выпуская мать из объятий, прижимаясь к ней теснее, чем когда-либо раньше.

И мать не оттолкнула ее. Она похлопала дочь по плечу. Это не было самым теплым из объятий, но в нем чувствовалась любовь. Не желая оттолкнуть удачу, Кайли снова притянула мать к себе.

– Прости, – сказала она.

– За что? – спросила мать.

Кайли заметила, что лицо у нее покрылось пятнами. Еще одна общая черта, которой Кайли раньше не осознавала.

– Прости, – сказала Кайли. – Я не хотела делать тебе больно. И тебе вовсе не обязательно принимать решение сегодня. Я здесь уже целое лето и успела полюбить это место. И потом, Холидей сказала, что ученики интерната смогут приезжать домой на выходные. Будут выходные и каникулы. И до нас всего три часа езды. К тому же ты работаешь не дома, так что еще ближе.

– Но ты моя дочь, детка, – сказала мать, вздохнула и провела рукой по щеке Кайли. – Я не хочу, чтобы тебя воспитывал чужой человек.

– Мам, спустись на землю. Через несколько месяцев мне семнадцать. Ты уже меня воспитала.

Помолчав, Кайли добавила:

– Кроме того, ты можешь начать с кем-нибудь встречаться.

Мать широко раскрыла глаза.

– Не думаю, чтобы у меня хватило на это храбрости.

– Почему бы и нет? Ты красивая, а если обзаведешься новым гардеробом, ты еще можешь… зажигать.

И действительно, мать гораздо красивее, чем та девица, которую завел себе отец.

– Когда только моя девочка успела вырасти? – вздохнула мать.

– Не знаю, – усмехнулась Кайли и легла на одеяло.

Мать последовала ее примеру и тоже прилегла. Они слушали шум ручья и смотрели в голубое небо, проглядывавшее сквозь белые, как вата, облака. Может, это почудилось Кайли, но она будто бы услышала грохот водопада.

Наконец Кайли села. Мать тоже.

– Мам, могу я спросить у тебя кое-что?

– Конечно, детка.

Кайли выпалила:

– Кто мой настоящий отец?