Текст книги "Падший (СИ)"

Автор книги: С. Шамрай

 
Он стоял, переминаясь нервно с ноги на ногу.
 

– Ну, раз вы такие трусливые, то мы с Магомедом прогуляемся туда без вас!

– Да, – взялся напарник за боевой топор орков. – Оставайтесь здесь, мы быстро, да!

Свалим от вас, – докончил я мысль за Магомеда про себя. Но даже ему об этом не стал говорить. Потом сюрприз будет – также неожиданный, – а всем без исключения. Хватит с нас, и лично с меня, этих лесных приключений. Что если алтарь способен нас вернуть с Магомедом в наш мир? Так на кой нам попутчики в лице скота? Самое время избавиться от него и запутать наших общих с ними врагов. Пусть послужат нам кордонам от них.

Так я решил – падший. Значит, так тому и быть, а никак иначе. И иначе быть не может. Нет, конечно же, может, но думать мне об этом не хотелось. Во всяком случае, раньше времени. Как и паниковать.

– Нет, мы не отпустим вас одних, – всполошилась эльфийка. – Вам не пробиться к алтарю в одиночку! А даже если и пробьётесь, то, вряд ли сумеете воспользоваться им!

Уж за это, моя милая хитрунья, не беспокойся – раз попали в ваш мир, значит, и покинуть как-нибудь сумеем. Мы, люди, такие – наследим, и сразу в кусты. А ноги в руки – и ищи ветра в поле.

Но тут и впрямь дебри. Ладно, уже хорошо и то, что с привалом покончили, а то мне больно охота домой, пока тут на нас не закончилась ещё охота. И скорее бы добраться до ближайшего продуктового ларька и… Сейчас бы шаурма пошла за обе щёки, не взирая на то, из чего её обычно готовят. А согласен даже на гадость из Макдоналдса, и всё прочее, что угодно, лишь бы было съедобно или хоть чем-то напоминало еду – и не обязательно по запаху, виду и вкусу.

– Положись на меня, Арол, не подведу, – дал мне понять Магомед: останется и дальше со мной, во что бы мы там в этом Древнем Лесу не влезли. И ведь отродья назвали его почему-то рощей, а не чащей.

 
Почему, стало очевидно лично мне, когда мы наведались туда.
 

– Вах, да эта райский сад! – растерялся Магомед.

 
Ещё бы! И я понимаю его. Это и впрямь кущи.
 

– Смотри, Арол, что я нашёл, да, – бросился он к фруктовому дереву.

– Нет! Стой! Куда? Назад! – придержала меня Линара, закричав вослед Магомеду.

– Я верну его, – рванула дриада за ним, стуча копытцами.

 
А вот Крон остался возле нас, изготовившись к схватке.
 

– Я прикрою вас, уходите, – предупредил кентавр.

Чего это с ними такое случилось? Неужели плоды с древа, к которому рванул на свою погибель Магомед, – ядовитые?

Нет, ошибся я насчёт них. Это был простой муляж сродни маскировки, являясь одновременно приманкой для таких чудиков, как мы с ним.

 
Ухватившись за сочный плод, Магомед потянул на себя.
 

– Не отрывается, да! – Размахнулся он следом боевым топором и… едва не выронил, обнаружив подле себя то, что называлось стражем Древнего Леса. – Это не плод! Это… яйца!

Ну да, и не из гнезда, а… сами понимаете: кого. И тому, кому они принадлежали, не понравилось, что его за них ухватил Магомед. Хорошо, что он сразу не сунул их в рот!

 
Я как подумал о том, так вздрогнул.
А тут ещё и дриада расстаралась, угодив лезвием острого копья пониже плода тому, кого Линара обозвала странным деревом.
 

– Древлин!

– Исполин, – подтвердил Крон.

Взрывая землю вокруг себя, ожившее дерево вытаскивало корневища. И ветвистую крону пустило в ход, используя как лапы, метя ими в Магомеда с Жезнирой.

 
По ней и ударил секирой Крон.
 

– А мы чего стоим, Линара? – озадачил я эльфийку.

 
И она тотчас меня.
 

– Да, их надо спасать, Низар!

Вообще-то я предложил ей ретироваться, но она всё поняла по-своему, охотница.

Выхватив топор, я поспешил за ней; всё-таки был обязан не столько ей, сколько Магомеду в большей степени жизнью. Он, помниться, вытащил меня с дриадой из болотной топи. А долг платежом красен, хотя с этой бешеной ланью мы вроде бы уже в расчёте после того, как она лягнула меня копытами – не так давно. И тогда явно не старалась оторвать мне голову, зато этому древесному истукану – раз ветвями махнуть, и я пополню чёрный список падших сего чудовищного мира, населённого жуткими порождениями.

 
Приметив дупло, я метнул в него топор.
 

– Подавись ты своими плодами!

И ведь попал – удачно так. Исполин не устоял и с треском завалился назад.

 
Эко я его!
Сюда бы гринписовцев! Хотел бы я посмотреть на них, и то, как они стали б себя вести при виде этого древлина, да корчей? А одно Древо Смерти чего стоило! И это недалеко "росло" от него.
 

– Быстрее! Уходим! – рванул к нам Крон, не помышляя рубить корневища с кроной сему лесному исчадию.

Когда я бы не прочь ещё и подпалить его, чтоб прочим истуканам было неповадно заманивать нас, путников, тем, чем этот привлёк Магомеда.

– Арол! А где твой топор? Потерял, да? – злился напарник на меня.

И это мне вместо благодарности за то, что я спас не только его, но и отродье при нас.

Ничего, с них ещё станется – будут должны, а непременно обязаны по гроб жизни. Желательно своей, а не нашей с Магомедом. Умирать я, пока не собирался, а что – ещё побегать по дебрям лопоухих аборигенов и повоевать с ними и их созданиями. Да толком ещё и не начинал. Но чем дальше в лес – и этот, – тем меньше он нравился мне.

Нет, всё-таки мне стоит его сжечь, ну или хотя бы подпалить, а уж получиться спалить или нет – как, кому повезёт. Но то, что здешним обитателям вряд ли – я не сомневался. Вот только доберусь до алтаря, а там до своего мира, обязательно вернусь сюда с системой реактивного залпового огня калибра "Смерч", и уничтожу это лес – гектар за гектаром. Или пущу на дрова. Не пропадать же добру да ещё в таком количестве.

– Ну что, попробовал райских яблочек, Магомед? – отплатил я напарнику той же монетой в ответ.

– Вах, какой яблоки! Эта не яблоки был! Эта… эта… меня сама бил в морда-лица, да!

 
Шрамов на нём у Магомеда прибавилось – и при этом изрядно.
 

– Ещё бы! Ведь ты схватил его за то самое! Представляю, что было бы, если б ещё и укусил?

– Зачем ты, Арол, обижать меня?

– Это не я, а ты – и втянул нас в такой замес, что у меня просто нет слов выразить свои чувства!

– Вот и не выражайся, ладно, да?

– Да ну тебя, Магомед! Считай: квиты, – напомнил я ему про болото.

– Согласен, Арол.

 
Хм, ещё бы не был согласен.
 

– Но как ты будешь обходиться без топор?

– Как гризли, Магомед!

– А это как, Арол, да?

– Руками задавлю!

– Вах!

– И догадайся: кого!

Поговорив на повышенных тонах с Магомедом, я немного унял дрожь в теле, а то меня трясло, и неслабо. И так меня не трясло, даже при первом полёте с инструктором, когда от "счастья" были полные штаны – и не только у меня. С того самого судьбоносного момента я и заработал своё нынешнее прозвище, которое коверкал, как мог – а ведь умел – Магомед.

Оставалось надеяться, что мы не свернули с пути, намеченного отродьем, и шли точно к алтарю. О чём я не преминул уточнить у эльфийки.

– Грех было не воспользоваться твоей удачей, Низар, – была счастлива она. – Ещё никому не удавалось свалить древлина! А уж истукана – подавно!

– Так я его – того?

– Чего – того? – не поняла она меня.

 
Сказалась неподдельная наивность эльфийки.
 

– Срубил?

– Нет, древлина не так просто уничтожить! Мы, сколько не пытались, когда Высшие призвали их в войне против нас, так ни разу не удалось – даже Апогею. Вот и пришлось заключить перемирие. Но теперь я убедилась: мы с вами, падшие, ещё и не такое способны свернуть, как древлинов-истуканов, а горы!

Эко куда хватила, лопоухая! И занесло же её не только в словесные дебри, ну и меня разом с ними, животными.

– Где тут обещанный нам тобою алтарь? Далеко ещё до него? Мимо не пройдём?

– Нет, я почувствую его, и не только, а ещё Крон с Жезнирой! Алтарь наделён огромной силой! И ты почерпнёшь её из него, увеличив свою с оруженосцем! Мы станем непобедимы, благодаря вам, падшие!

Ну да, конечно-конечно, само собой разумеется. Если нас не убьют по дороге туда жизненные обстоятельства, а в их лице те, у кого морда там. А так бы и дал им всем по ним, чтоб враз все отстали от нас с Магомедом. Мы ж с ним простые люди, а не нелюди. Не демоны мы, и низвергать огонь ни изо рта, ни из других мест, не умеем. Даже щелчком пальцев, поскольку с детства не страдал пагубной привычкой, поэтому и не имею при себе зажигалки к сигаретами. Соответственно и дымом дышать необучен. Даже костра мне тут не развести тем древним способом, каким предки в моём мире с помощью палки и куска коры. Впрочем, и охотится, чтоб добыть себе скудное пропитание. Когда тут и плоды в лесу лопоухих аборигенов рвать – себе дороже выйдет.

Магомед уже на этом обжёгся, и даже если нам попадётся обычное плодовое дерево, скорее от голода загнётся, чем рискнёт приблизиться к нему, как к древлину. Зато я за себя не ручаюсь! – вдруг поймал я себя на мысли, что всё больше кошусь с вожделением на дриаду, и не на ту её часть тела, что у неё выше поясницы, и выглядит аппетитно для любого нормального мужика, а то, что значительно ниже – как окорока.

– Не заглядывайся, Арол, да, – напомнил мне Магомед про вспышку света и боль в голове.

– Сам, – видел я, как он пускает слюни, не обращая внимания на то, что раньше мы с ним оба.

 
Всё-таки голод способен в любом из нас убить истинного мужика.
 

– Да я не думать о плохом, Арол, да!

– А я что ли думать иначе, Магомед? – уяснил я то же самое, что и он. – Сейчас бы ещё раз съесть тот бутерброд.

– А у тебе есть, что поесть, да?

– Ну, как тебе сказать, Магомед, чтоб ты правильно понял меня и не обиделся, да! Завтра будет тебе бутерброд от меня!

– Правда?!

– Только выйдет он из меня другим местом.

– Вах! Издеваешься, Арол, да?

– Ага, – не стал скрывать я, что не прочь сделать ещё кое-что, на что уже готов был подбить Магомеда, а именно – завалить дриаду. О чём и шепнул ему на ухо.

– Ты что, Арол, совсем озверел!?

– Можно и так сказать: в конец!

Магомед не понял меня, что я проголодался, как и он сам. Пришлось пояснить.

– Нет! Я не дам тебе Жезниру!

– Решил в одиночку её завалить и… захомячить?

– Да я скорей нападать на этот ходячий дерево, да, чем на говорящий лань!

– Выходит, Магомед: ты не мужик!

– Почему, Арол?

– Докажи!

– Что я должен сделать, да?

– Добыть нам немного еды. Ведь я тебя кормил!

– Кормил, да!

– Вот, теперь твоя очередь настала добыть нам пропитание.

– Я постараюсь, Арол.

– Уж постарайся, Магомед. Только далеко не уходи, – было интересно мне узнать, чем же питаются отродья.

Как я узнал от кентавра, он ничуть не лучше верблюда – мог не только неделю или две ничего не есть, но и не пить. А дриада вообще подалась за Магомедом, когда тот сказал: ему надо отойти по нужде.

 
Её за ним, и послала приглядеть Линара.
У неё следом я и спросил:
 

– У тебя не найдётся чего-нибудь съестного, а? – улучил я момент, избавившись от конкурента за пайку.

– Ага, – сунула она мне шишку.

Если это мне намёк, то плохой. Но шишка – не жёлудь. А ведь следом и их сунула.

– Не стесняйся – ешь.

– Вот спасибо, – сразила меня своей наивной простотой эльфийка. Теперь понятно стало, почему у неё такие острые зубки. – А орехов у тебя, случаем не найдётся?

– Нет, их я не брала. Да и это по дороге сюда на ходу собирала. Ты ешь, падший.

 
Жёлуди я засунул в карман.
 

– Это для Магомеда, – пояснил я ей, кому припас сей неприкосновенный запас, а вот шишкой занялся основательно, стараясь выгрызть из неё семечки, но пока что ничем кроме опилок рот не набил. Ими и плевался во все стороны, заметив, как на меня иной раз косится Крон. Благо, что не облизывается, отродье. Кстати, стоит проверить: он так реагирует на меня или на шишку – плотоядный скот мне попался или травоядный? – Добьёшь? А то я наелся так, что… морда-лица вот-вот треснет!

 
…с голодухи.
 

– Нет, я неголоден, – заверить меня говорящий конь.

Ясно, значит, трава с ботвой тебя не привлекает. Ну, оно и понятно, иначе бы не бегал по лесам с секирой в руках, и плоды бы ей рубил с древлина-истукана.

Запомним на будущее, если оно будет у меня. А как-то без Магомеда сразу стало не по себе в окружении неведомых зверей Лихолесья. Да и дриада ушла вслед за ним, а мне помниться эльфийка сказала: им требовался один падший – два для них уже вроде как перебор. Выходит лишний рот ни к чему.

– Ты чего замер, Низар?

– Не замер, Линара, а остановился.

– Почему? В чём причина?

– В отсутствии Магомеда.

И еды, а также прочих удовольствий жизни. И я мог продолжить этот длинный список. Не на пикник же собрались, хотя и идём к алтарю, прорываясь с боем сквозь лес живых истуканов.

– Да он идёт за нами, – заржал Крон.

– Один?

– Нет, с Жезнирой. И торопятся оба.

– Что-то я пока не заметил, как впрочем, и их подле нас, если, как ты выразился: они торопятся.

– Скорей, Арол! – промелькнул мимо меня Магомед, и, не сбавляя скорости, продолжил свой забег.

А вслед за ним появилась эта дрисливая коза, Жезнира, и также простучав копытами, предупредила нас о том, о чём чуть раньше неё Магомед: нам следует торопиться вперёд – к алтарю.

Что-то подсказывало мне, что они наткнулись на очередное плодово-овощное дерево, и оно ожило, поскольку в руках у Магомеда, помимо боевого топора орка, мной были примечены дары, одичавшего в конец, Древнего Леса.

 
Раздавшийся треск в удалении, подтвердил мою гипотезу.
 

– И-и-истуканы, – заржал Крон. – Древлины ожили!

Вот так. Едва справились с одним неотесанным деревом, как по наши души пожаловала целая толпа лесопосадки.

Оторвать бы руки здешним лесникам, чтоб они знали чего тут садить. А ведь чёрти что вырастили, а нам потом мучайся, падшим, и прореживай эти буреломы.

 
Нет, я буду не я, если в своё время не очищу этот лес от всякого сброда.
Линаре понравилось, как я обозвал высокородных сородичей и то, что принадлежало тут им. Однако я не выказывал присущего ей сейчас оптимизма, превращаясь, раз от раза, в законченного пессимиста.
 

– Магомед, обожди! Я тебе тут еды раздобыл! Давай махнёмся не глядя, а? – сделал я вид: не древлины меня испугали, а то, куда вновь умчался напарник с дриадой. – Надо их догнать, Линара!

– Да, а я задержу истуканов, – храбрился говорящий конь. – Уведу за собой!

Что-то мне подсказывало: далеко мы пешком с Магомедом не уйдём, но и продолжать скачки верхом на зверье отродья тоже желания было мало.

– Встретимся у алтаря, – предупредила его при расставании Линара.

– Я понял тебя, охотница, – заржал Крон. – Но если не застанете меня там, не ждите – уходите!.. Поспешите!

Кентавр прощался с нами. Ну да, тут пока одного истукана завалишь толпой – времени уйдём немало. А если учесть, что теперь они валят на нас толпой – Крон прав: бежать нам надо и без оглядки вплоть до алтаря. А там я согласен на всё, что угодно, даже на то, о чём подумал изначально, когда нас с Магомедом туда повела эльфийка с отродьем.

Не помню как, но нагнал Магомеда, хотя мне, в отличие от него, приходилось прилагать немало сил – ростом он был выше меня на целую голову, а соответственно и его шаг длиннее моего.

– Я тут хотел с тобой едой поделиться. А ты со мной не хочешь? – старался я разглядеть его дары, которые он раздобыл, да всё никак не удавалось из-за его массивной спины и таких же широких плеч.

Дриаде и то пока что не удавалось обогнать его, да и Линара на тигре отстала, прикрывая нас, хотя Крон и вызвался на бой с древлинами. Но рассчитывать на то, что кентавр совладает с ними в одиночку, а простоит немногим дольше, чем они доберутся до него – нам не стоило. Другое дело: если действительно помчится прочь от них, увлекая за собой, то и тогда сомневаюсь: многим дольше удастся продержаться. Долго что ли этим истуканам окружить его? А нас?

Нет, надо выбираться. И плевать я хотел на голод и дары в руке у Магомеда; сам вырвался вперёд него.

– Не отставайте, за мной!

– Вах, постой, Арол, да, – понемногу начал выбиваться из сил Магомед, тут же предложив поделиться со мной тем, что раздобыл на пару с Жезнирой. Да лучше я буду жрать жёлуди вместо орехов, чем то, чего он там выломал у истуканов. А не сомневаюсь, что именно. Видел – знаю. Не слепой. Иначе бы древлины не погнались за нами всем лесом.

Треск лишь усиливался, из-за чего мне казалось: "райские" кущи сейчас ополчились на нас, и в каждом дереве мерещились древлины-истуканы. Вот я и шарахался от одного дерева до другого, как ненормальный, в поисках алтаря.

– Как он выглядит-то, а? – поинтересовался я, очутившись подле Линары, основательно отстав от дриады. Теперь она была у нас с Магомедом впереди, а эльфийка позади.

Сделав ещё пару шагов, я упал. И Магомед немногим дольше меня устоял на ногах, решив, что я объявил всеобщий привал.

– Теперь мне понятно, почему вас называют падшими, – нисколько не устала эльфийка.

Ну да, что ей верхом на своей тигре полосатой – развалилась на ней, как на матрасе, и отдыхает себе, – а мы тут бегай рядом с ней, да ещё говорящей козой.

– Почему остановились? – примчалась дриада, повернув вспять.

– Да вот, думаем с Магомедом принять бой с истуканами. Вы с нами или сами по себе?

Жезнира покосилась в недоумении на Линару. Эльфийка пожала плечами в ответ дриаде.

– Неужели падшие настолько сильны, что их не пугают даже древлины?! – подивилась она.

 
А уж как я подивился на то, что Магомед решился-таки попробовать на зуб.
 

– Э, постой! – остановил я его, схватив за руку с дарами Древнего Леса Высших. – Это что у тебя?

– Еда, Арол, да!

– А где ты взял её – оторвал сии дары? Случаем не у истукана?

– Да за кого ты держишь меня, Арол, да!?

– Да кто тебя держит, – отпустил я руку Магомеда. – И всё же – сознайся. Ведь я в курсе, что у вас самым изысканным лакомством на Кавказе являются яйца барана!

– Вы поедаете яйца врага, падшие, считая, что в них вся сила? Будущего потомства, да? – вмешалась Жезнира.

 
Одно слово – дриада! Ума, как у древлина – опилок.
 

– Нет, баран, эта такой звэр, да!

– Пернатый?

– Скорее пархатый, – не удержался я от сарказма, понимая: древлины взяли нас в плотные тиски, и бежать дальше, куда бы то ни было, бессмысленно.

Треск расходился от них уже по всему Древнему Лесу, так что зря Крон замыслил погибнуть героический смертью в одиночку, всё равно все здесь сдохнем рано или поздно. Хотя оно конечно завсегда лучше подольше помучится. Вот я и отвлекал себя от нехороших мыслей тем, что лучше всего получалось у меня – шутил не к месту и не ко времени. А иначе никак – недолго сбредить.

– А яйца берёте из гнезда? – не унималась Жезнира, не отставая от меня.

– Нет, из дупла, да! – ляпнул Магомед.

 
Мне показалось: они говорили о чём-то сугубо своём – личном.
 

– Ты этого не находишь, Линара? – отметил я.

 
Охотница в отличие от нас прислушивалась к тому, что творилось в округе.
 

– У нас есть шанс проскочить! – заявила она на полном серьёзе.

– Предлагаешь нам протиснуться среди этих дуболомов? А если они зажмут нас из-за Магомеда и… – даже представлять мысленно мне не улыбалось то, что тогда они сотворят с нами. По мне так лучше было бы сейчас сразиться с ордой ящеров и "петухов", чем с армадой древлинов. Хотя итог всё равно очевиден и в любом случае неутешителен для нас.

– Да, – было не пронять Линару.

– Тут понимаешь, какая закавыка, охотница, – указал я ей на тигру. – Ты верхом – тебе проще.

– Ну так садись и ты верхом на…

– Кого – Жезниру? А как же Магомед? – дал я понять: без кентавра нам никак не обойтись. И мы зря бросили его на произвол судьбы, о чём теперь жалел не только я, но и отродье.

– Тогда давай хотя бы перед смертью поедим, Арол, да!

Тут я был согласен с ним: воевать на пустой желудок – это уже слишком. Как говориться: война – войной, а обед по расписанию!

– Уговорил, Магомед, да! Давай делись своими дарами… древлинскими! Надеюсь, эти… плоды… не придётся грызть, и потом ощущать во рту вкус опилок? А то тут мне одна особа предложила отравиться шишкой с желудями!

– Держи, Арол, – получил я от Магомеда подозрительный плод с красной и толстой кожурой.

– Это что есть? И разве это можно есть?

– Это граната, да, – разломал свой плод Магомед, полный сочных косточек.

Ну да, те же опилки – только съедобные. Ими и предстояло нам давиться с ним. Да Магомед поступил как истинный джигит – сунул кусок гранаты дриаде.

– На, кушай, моя красавица, да!

 
Жезнира не отказалась, и зачавкала, как… отродье. А кто же ещё.
Вот и я, разломав гранату, сунул половину плода Линаре.
 

– Это тебе, – пояснил я. – Так сказать: за шишки с жёлудями. Не побрезгуй!

А про себя подумал: лучше бы Магомед добыл для нас боевых гранат. Ведь помниться его столкнули те, кто обстрелял меня с…

Ещё больше расчувствовался, вспомнив Додика и Чуму. Я тут, а они там, и возможно…

 
Не думать – ни о них, ни о том, кто сотрясает корнями почву под нами.
Я даже не успел вкусить гранаты, как к нам выскочил…
 

– Крон! – обрадовался я кентавру. И скомандовал: – По коням!

 
Стараясь задобрить Крона, я сунул ему свой кусок плода.
 

– Это что? – заржал кентавр.

– Граната, – откровенно сказал я. – И не боевая, а плод. Так что расслабься.

– Некогда отдыхать, падший! Древлины близко! Их много! Они кругом! Вам не уйти без меня!

Ну да, до трёх Крон умел считать, вот и понял: нам не хватало копытного отродья, каким являлся сам.

– Долго ты ещё будешь обхаживать Жезниру, Магомед? Залазь на неё и – погнали! Не время уламывать её и – на всё остальное тоже! Это потом!

– Вах, что потом, Арол, да?!

– Все прочие удовольствия жизни!

– Да прыгай уже, – присела дриада, сама подставляясь под Магомеда.

Хм, что и говорить: самое время нам к алтарю – следует торопиться, – пока она не передумала. Да и Магомед.

– Поехали, красавица, – наконец-то запрыгнул он на неё… с ногами.

– Ещё раз сделаешь так, – предупредила дриада, взбрыкнув.

– Вах! Так – это как? – ответил ей взаимностью Магомед.

– Приложишь меня своими копытами, и я тебя ими в землю втопчу!

– Чего?!

– Перевожу, Магомед, исключительно для тебя, – не удержался я. – Она предпочитает быть сверху!

– Так она хотеть ехать на мне, Арол, да?!

– Ага, почти угадал.

 
Но ничего, потом сюрприз будет.
 

– Вах! А я думать: скакать верхом на красавица!

– Что ж ты хотел – женщина она, как ни крути. И не на половину, а целиком. И они такие – захребетницы!

– Вы бы не могли заткнуться, падшие, – продолжала взбрыкивать дриада. – А то…

– Что, боишься: древлины услышат нас? Да они себя сейчас не слышат из-за грохота, который сами же и устроили в своём лесу!

– Зато видят хорошо и далеко в силу своего роста!

– Ничего, укоротим – как только, так сразу! Верно, Магомед? Главное мимо дупла топором не промахнись, когда повстречаемся с очередным истуканом!

– Вах, это почему я должен кидать свой топор в дупло истукан, Арол? И какой такой дупло?

– Какое увидишь, главное – не промахнись, Магомед!

– А почему моя не трахнуть истукан, не выпуская топор из рука?

– Потому, что тогда он трахнет твоя в морда-лица! Якши? А секир башка – не получится. Не тот случай, Магомед.

– Если вы, падшие, думаете, что древлины различаются по половым признакам, то сильно заблуждаетесь на их счёт. На то они и истуканы – бесполые, – предупредила Линара.

– Размножаются почкованием или как-то ещё? Как деревья в нашем мире?

– А какие древлины в вашем мире, падшие?

– Смирные – и корни не вытаскивают из земли – сидят себе, где мы посадим их. Не то, что ваши – гуляют, где хотят, и творят при этом что хотят, устраивая буреломы то тут, то там!

– Наверное, хорошо там у вас?

– Уж насчёт деревьев – точно. Мы враз вырубаем целые леса под корень, делая из них себе в жилищах охотничьи трофеи. Мебель называется. А иной раз особо ушлые земляки и вовсе зверствуют, строя из тел истуканов себе дома.

– Лихо вы там с ними, – уяснила Линара: на то мы и падшие. И с нами шутки плохи.

Что и пришлось продемонстрировать Магомеду в очередной раз, да завалить древлина у него не получилось, как у меня тогда при встрече с самым первым из них.

Топор орка воткнулся немногим выше дупла. Ну да наскоку и я бы вряд ли попал в истукана. А Магомед ничего – даже на это оказался способен. Нет, нечего ему делать верхом на дриаде, его конь – говорящий. На кентавре ему самое место, а не мне. Хотя и мне грешить на Крона не приходится, и не будь его подо мной, меня бы своей кроной зацепил истукан. А так мы прошмыгнули мимо него и нарвались ещё на целую дубраву. Иначе и не скажешь.

Древлины шли на нас стеной, и плотность строя их была высока, но не настолько, чтоб мы не могли отыскать прорех меж них. И прорех хватало, поскольку сомкнуть стволы они не могли из-за торчащих во все стороны корневищ с кронами.

Оставив позади себя лесную армаду Высших, мы устремились напрямую к алтарю. Уж очень мне хотелось верить: идём с Магомедом правильной дорогой, доверившись отродью, что раз от раза увеличивало мои симпатии к ним. И даже кентавр с дриадой больше не казались скотом, если конечно выкинуть из головы тот провал памяти, приключившийся со мной по вине дриады.

 
А чего греха таить: если бы не они – не сносить мне с Магомедом головы.
 
 
>
 
 
Владыка Изерадора был несколько удивлён, если не заметить больше, обескуражен появлением себе равного.
 

– Давно не виделись, брат мой, – молвил явившийся арх из Лордерона.

– Что тебя привело в мои пенаты, Лардениус? Изъявил желание поглядеть, как поживает Илллирион? Или что-то ещё привело тебя ко мне, раз ты избрал своим временным пристанищем Илллирион? Всё ли спокойно в Лордероне?

– У меня-то да, брат мой, Иллиациус. А вот у тебя не совсем – и твориться такое…

– Что именно? Ведь мы договорились: встретимся вновь, когда настанет время объединить наши усилия в борьбе с врагами Трилесья! Если я не прав, поправь меня.

– Ах, к чему тебе скрывать непростую ситуацию с падшими, Иллиациус? Ты можешь провести Азерадориуса, но не меня!

– Вы такого низкого мнения обо мне, братья мои, архи? – казалось, хихикнул при появлении Владыка Изерадора, материализуясь на поляне, залитой светом искрящихся созданий, которых эльфы величали неутомимыми работниками, благоустраивающими окружающую среду любой части их владений Трилесья.

– Скорее вы оба – обо мне, – и не думал смущаться Иллиациус. – Так что не стоит привлекать внимания раньше времени к возмущениям силы, и давать повод отродью с отребьем лишний раз убедиться, что мы опять что-то затеваем против них. Нам лучше держаться пока что обособленно, как и было условлено, дабы они уверовали: мы повздорили, когда согласились на шаткое перемирие с ними, изображая тогда при встрече непримиримых соперников, нежели союзников.

– Поздно, слишком поздно, – взял слово Владыка Лордерона. – Помимо отродья зашевелились и отребья.

– Неужели? Что-то эти дроу припозднились. А ведь им самое время наломать дров, как о них любят говорить, отродья. Надеюсь, они ещё не забыли то время, когда враждовали меж собой, после того, как мы изгнали их из Трилесья.

– Самое время напомнить им об этом – столкнуть их лбами, и посмотреть: у кого крепче окажутся, – тонко намекнул Азерадориус оппоненту из Иллириона: куда направляются падшие с отродьем.

– Не извольте беспокоиться, архи, ситуация в Древнем Лесу никоим образом не вышла из-под контроля! Дроу не нарубят дров у нас в Трилесье. Об этом я уже позаботился – можете не сомневаться и верить мне на слово. Ибо я никогда не позволял себе бросать их на ветер!

– Мы верим тебе, брат наш, Иллиациус, – заверил Владыка Лордерона. – Просто мы с братом обеспокоены непростой ситуацией, которая возникла в наших краях из-за падших.

– Точнее моих – Иллириона?

– Да, – не стал скрывать своих волнений Владыка Изерадора. – Ты хочешь в одиночку справиться с нашими общими заклятыми врагами.

– Нет-нет, что вы, братья мои, архи. Всё самое интересное, и не только, я оставлю вам. Мы вместе разберёмся с ними всеми – и разом. Просто я готовлю почву… – просиял ликом Владыка Иллириона, – для нанесения решающего удара!

– Ну, если так… – откланялся Лардениус. – То не смею больше отвлекать тебя, брат мой, Иллиациус, от твоей затеи. Она и мне пришлась по душе.

– Мне тоже, – подтвердил Азерадориус. – Будем ждать от тебя приятных известий с нетерпением!

Оба Владыки Трилесья скрылись, заставив успокоиться магические возмущения, но всё равно они не прошли бесследно ни для отродья Лихолесья, ни для отребья Мраколесья. Даже для тех, кого ввёл в игру с падшими на новом этапе Владыка Иллириона, едва не устроив бурю в верхних слоях.

 
Глава 6
"Кто куда, а мы по дрова!"
 
 
Понемногу свыкся с мыслью, что мне придётся ещё какое-то время испытывать неудобства во время верховой езды на кентавре. И как назло, скачки по равнинной местности закончились, и поначалу непролазные дебри расступились, но дорога пошла вверх. Мы выбрались на лесную тропу, облюбованную, насколько я понимал, не только и не столько зверьми, сколько здешним сбродом, поскольку на вытоптанной почве иной раз встречались массивные проплешины, которые могли оставлять разве что истуканы, погнавшиеся за нами. А ведь продолжали преследование по пятам, стараясь не только сократить расстояние до нас, но и нагнать, что придавало силы выдыхающимся копытным. И если для кентавра, я не доставлял больших неудобств, то дриада едва волочила ноги, с трудом переставляя копыта. Ну да, она же в два раза меньше кентавра, зато Магомед вдвое тяжелее меня; при восхождении на гору окончательно выбилась из сил.
 

– Вах, – услышал я позади себя возмущённый возглас Магомеда. – Жезнира! Что с тобой, да?

Осадив Крона, я спрыгнул, но кентавр настаивал, чтоб я немедленно вернулся к нему, не сомневаясь в причине его беспокойства. Отродью следовало затащить в Лихолесье хотя бы одного из нас, и Магомед меньше всего интересовал их. Да и дриада для тамошнего Владыки не более чем расходный материал – воин. А воин должен умирать на поле брани с врагами.

 
И ведь гнались за нами.
Оглянувшись, я узрел, как из рощи, на свободное пространство, вываливаются истуканы. Раскачиваясь при ходьбе на корневищах, они остановились, заметив нас.
И что теперь? – интересовало меня. – Почему они встали, а некоторые исполины и вовсе пустили корни здесь же в землю?
Ответ от них, я получил незамедлительно. Ещё бы. Пустившие корневища истуканы молниеносно превратились в живые катапульты, обрушив на нас валуны.
 

– Поберегись, – накрыл меня собой Крон, застучав копытами.

А что ещё можно было ожидать от отродья. Да тут, если валун угодит в нас с ним, ни от него, ни от меня и мокрого места не останется – послужит нам обоим в качестве надгробной плиты.

– Недолёт, – констатировал я, злорадствуя вслух. – Магомед, вы чего там разлеглись с Жезнирой? Погнали! Скорее! Иначе…

Рядом грохнулся ещё один валун, и не так уж далеко в стороне, а много ближе предыдущего каменного ядра. Истуканы понемногу приноравливались, целясь в нас, так как очередная глыба уже перелетела через нас, и едва не задела эльфийку на тигре.

Магра вовремя свернула в сторону, приметив быстро приближающуюся и растущую тень, иначе бы на два отродья у нас в отряде стало меньше. Чего мне так не хотелось, как и Магомеду кидать дриаду.