Текст книги "Хроники ицкаронской Стражи. Дело о подсвечниках Расты (СИ)"
Автор книги: С. Лисочка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
Глава 6
Миледи Алекса Товуэлл оказалась весьма миловидной эльфийкой с завитыми светлыми волосами и большими голубыми глазами. Эрику она скорее понравилась, а что касается Квентина, то, конечно, он был знаком с ней раньше, но особого восторга от этого знакомства не испытывал. Во всяком случае, он весьма вежливо, но в тоже время сдержанно поприветствовал миледи Алексу и представил ей Эрика. Миледи же, напротив, всем своим видом показывала, как рада визиту милорда Квентина и его коллеги.
– Добрый день, господа, – сказала она, лучезарно улыбаясь Квентину. – Мне сказали, что вы хотите увидеться с дядюшкой Алефом. Но, к сожалению, это сейчас невозможно.
– А что такое? – спросил Квентин. – Ваш дворецкий сказал, что он дома. Неужели он ошибся?
– Нет, Ксавье не ошибся, – ответила эльфийка, все так же улыбаясь, – но, увы…
Тут выражение лица миледи изменилось – на нем проступило беспокойство и озабоченность.
– Увы, вы посетили нас в крайне печальное для нас время, – сказала она. – Вчера вечером у дяди Алиса был удар. Ужасное несчастье! Дядя Алеф сейчас находится у его постели вместе с тетей Филонией и доктором Бубон-Кати. Доктор опасается, что он уже не оправится. Так что… сами понимаете…
Квентин и Эрик переглянулись.
– Удар? – переспросил Квентин. – Неужели?
– Да. Последнее время дядя Алис часто засиживался допоздна в своем кабинете. Его одолевали печальные мысли и бессонница, так что мы успели к этому привыкнуть. Вчера он тоже засиделся; около одиннадцати к нему зашел Ксавье, чтобы узнать, не требуется ли лорду чего-нибудь, и обнаружил его лежащим на полу. Доктор сказал, что это апокалипсический удар. Чудо, что он не умер; зайди Ксавье на полчаса позже и его, возможно, было бы уже не спасти.
– Апоплексический удар, – не удержался Эрик.
– Да-да, – согласилась эльфийка. – Апокалипсический. Как вы понимаете, господа, хоть я и раза видеть вас, эта радость смешана с большим беспокойством. Я так волнуюсь, так переживаю!
Глаза эльфийки повлажнели, она бросила на Квентина особый взгляд, который как бы приглашал его посочувствовать ее горю, утешить ее и успокоить. Однако должного действия этот взгляд не оказал.
– Так-так, – сказал Квентин. – Так-так… этого я не ожидал. Алекса, вы не откажете мне в любезности? Мы бы хотели осмотреть кабинет лорда Товуэлла.
– Однако какая странная просьба, – опешила эльфийка. – В час, когда у нас такое несчастье, вы затеваете какие-то странные игры, милорд? Что за неуместное любопытство?
– Миледи, давайте сразу уясним ситуацию, – сказал Квентин, несколько нахмуриваясь. – Тут нет милорда Квентина Эорина, с которым вы танцевали на последнем приеме у Силоринов четвертый танец. Тут есть сержант Стражи Квентин Уиллис. – Квентин оголил свое запястье и засветил свое клеймо, и Эрик тут же повторил за ним, хотя необходимости в демонстрации клейма Стражи не было никакой – оба были в мундирах. – И сержант Уиллис здесь по служебной надобности. Так что если я прошу провести меня в кабинет вашего дяди, то не надо строить никаких предположений по поводу уместности моего интереса, а лучше всего мою просьбу выполнить. Миледи?
– Что? Да-да, конечно, – сказала эльфийка, справившись с удивлением, вызванным речью Квентина. – Следуйте за мной… сержант.
Оказавшись в кабинете, не слишком большом, но достаточно богато обставленном, Квентин тоном, не допускающим возражений, попросил миледи пригласить сюда кого-нибудь из слуг или домочадцев. Та не стала спорить и отправилась за дворецким.
– Кажется, твой рейтинг в глазах миледи Алексы сегодня сильно пострадает, – заметил Эрик.
– Или сильно возрастет, – ответил Квентин, оглядываясь по сторонам, – увы. С этими эльфийскими молодыми леди никогда нельзя быть ни в чем уверенным. Хватит болтать, лучше начни оформлять протокол первичного осмотра. Так, а вот и миледи Алекса с Ксавье. Присядьте, пожалуйста, на тот диван, вы будете понятыми.
– Простите, милорд, это что же, обыск? – поинтересовался дворецкий.
Несмотря на предложение сержанта, он остался стоять, не считая для себя возможным сидеть в присутствии миледи.
– Осмотр места происшествия, – поправил его Квентин. – Впрочем, разница не велика. Приступим... Эрик, пиши: «Осмотр производиться в дневное время, при естественном освещении. Комната имеет размер...»
Осматривать было почти нечего: на столе не было никаких бумаг, книги стояли в шкафу ровными рядами, камин по случаю жаркого времени года не топили, дорогая старинная мебель стояла аккуратно и, судя по всему, на своих обычных местах.
– Здесь убирались после несчастья с лордом? – поинтересовался Квентин у дворецкого.
– Нет, я лишь унес бокал для вина на кухню и поставил на место кресло лорда Товуэлла.
– Бокал? – заинтересовался Квентин. – Лорд пил вино? А где бутылка?
– В серванте, милорд, – ответил дворецкий. – Я убрал ее в сервант.
Квентин открыл дверцу серванта и задумчиво посмотрел на его содержимое.
– Бутылки с вином я тут вижу, но они все закупорены, – сказал он. – А где же та, из которой пил лорд Товуэлл?
Дворецкий подошел к серванту и заглянул в него через плечо Квентина.
– Очень странно, – сказал он. – Я поставил ее вот сюда, а теперь ее тут нет.
– Вы уверены, что поставили ее сюда? – спросил Квентин.
– Конечно, милорд, я хорошо помню. Это была бутылка «Мурло туж», пятьдесят четвертого года. Там оставалось еще примерно четверть бутылки.
– Ну что же, все понятно, – сказал Квентин, закрывая сервант. – Без Илиса тут не обойтись. Фьюарин!
Фея вынырнула из-за дверцы серванта, которую Квентин не до конца прикрыл.
– Слушаю, – сказала она.
– Сообщение для Селены де Трие и Илиса Зорра, – сказал Квентин. – «Как только закончите в банке, приезжайте на улицу Еловой шишки, дом четыре, особняк семьи Товуэлл. Не задерживайтесь». Еще одно послание, для Уиннифред Цельсио. «Вэнди, бери походный набор и срочно приезжай в Товуэллмир». И еще одно, для доктора Людовика Ицка. «Нужна твоя консультация. Если можешь, приезжай в особняк семейства Товуэлл, я буду тебя здесь ждать». Все, лети.
Фея, несколько раз взмахнув крыльями, набрала высоту и, спикировав из-под потолка, нырнула под письменный стол.
– По-видимому, нам стоит временно прервать осмотр кабинета, – сказал Квентин, проследив за полетом феи. – Ну а пока... Миледи, нельзя ли выделить для следствия какую-нибудь комнату, где мы могли бы опросить ваших домочадцев?
– Это можно устроить, – сказала эльфийка. – В библиотеке, я думаю, вам будет удобно. Но милорд сержант, я думаю, что дяде Алефу и тете Филонии необходимо все-таки узнать, что у нас Стража в доме.
– Безусловно, – согласился Квентин. – Давайте сделаем так: пусть Ксавье проводит нас в библиотеку, а вы попросите милорда Алефа пройти туда для разговора с нами. Что касается леди Товуэлл, то с ней мы тоже побеседуем, но немного позже.
Библиотека, судя по всему, излюбленным местом для проведения досуга у семейства Товуэлл не являлась. Уж слишком ровно стояли древние фолианты в тяжелых книжных шкафах, уж слишком нетронутыми выглядели издания современные на книжных стеллажах, а четыре мягких кожаных дивана не носили и малейшего следа потертости. Впрочем, на одном из журнальных столиков, на том, который стоял у большого, на половину стены, окна, стопкой лежали какие-то журналы, да еще на другом, у большой напольной лампы – несколько последних номеров «Ицкаронских известий»
– Прекрасно, – сказал Квентин. – Ксавье, если вас не затруднит, не уходите далеко, опрос свидетелей я планирую начать с вас. Эрик...
– Да? – откликнулся молодой маг, усаживаясь на один из диванов.
– Ты зря устраиваешься, для тебя найдется другая работа, – ответил Квентин. – Будешь сторожить главного подозреваемого. А вот, кажется, и он идет. Проходите, милорд Алеф, не стесняйтесь. Мы с коллегой как раз говорили о вас.
На вид милорд Алеф был не старше сержанта, но поуже его в плечах, зато более осанистым и высоким. Светловолосый, в дорогом сером костюме, выделялся он не только высоким ростом, но и несколько длинным носом, однако не настолько длинным, чтобы это как-то портило милорда.
– Что происходит, милорд Квентин? – спросил милорд Алеф. – Вы врываетесь в дом, проводите какие-то обыски, оккупируете библиотеку, вызываете сюда каких-то людей, смущаете миледи Алексу... Что это значит?
– Спокойно, – ответил Квентин. – Тут происходит расследование дела о покушении на жизнь и здоровье вашего кузена, лорда Алиса Товуэлла. Кстати говоря, милорд, вы можете считать себя арестованным по этому делу.
– Что за чушь вы несете? – возмутился эльф.
– Полное обвинение я предъявлю вам, когда мои люди осмотрят дом, а приглашенный мною специалист даст заключение о состоянии здоровья вашего кузена. Пока же вы можете вызвать своего адвоката, чуть позже я собираюсь вас допросить. Ах, да, чуть не забыл… Познакомьтесь. Это – Эрик Рок, старший констебль стражи, боевой маг. Он еще молод, и не слишком опытен, но достаточно силен, чтобы скрутить вас в бараний рог, если потребуется. Так что не рекомендую вам в его присутствии пытаться магичить, Эрик может подумать, что вы пытаетесь бежать, и это для вас может плохо закончиться. Эрик, зачитай милорду его права и проводи в его покои. Посиди там с ним, пока я вас не позову.
– Это уже слишком, молодой лорд Квентин! – воскликнул милорд Алеф. – Это переходит всякие границы! Каким тоном вы со мной разговариваете, как вы смеете все это говорить мне? И когда? Сейчас, когда на порог нашего дома пришла настоящая беда! Имейте в виду, когда станет известно об этой вашей нелепой и злой выходке, вам никто не подаст руки, общество отвернется от вас!
– Не стану утверждать, что я мечтаю об этом, – улыбнулся Квентин, – но подобная перспектива меня не слишком пугает. И, если уж об этом заговорили, то скажу вам, милорд: когда в обществе узнают, что вы натворили, вас попросту проклянут. Эрик, давай.
– Вы имеете право сохранять молчание, – начал Эрик. – Все что вы скажете, может быть использовано против вас…
***
Выдержка из протокола повторного осмотра места происшествия по делу № АК-412-02
Протокол составил: эксперт-криминалист отдела по борьбе со сверхъестественными преступлениями Стражи Ицкарона капрал Уиннифред Цельсио
Обследование произвели: она же и следователь отдела по борьбе со сверхъестественными преступлениями Стражи Ицкарона капрал Илис Зорр.
Дата осмотра: 23 августа 3171 года, суббота.
…
На момент осмотра помещения, значительных магических аномалий не обнаружено. Магический фон колеблется в пределах 64 – 108 микрочар на квадратный метр, что объясняется присутствием в доме магов среднего уровня.
…
В корзине для бумаг обнаружены два надорванных бумажных пакетика с остатками мелкого кристаллического вещества белого цвета. На каждый пакетик нанесен оттиск с надписью: «Вурозельфир, 5 гр., фармацевтическая лавка «Клювен, Клювен, Клювен и Сарги-Клод-младший». Кроме того, на пакетиках обнаружены запаховые следы, принадлежащие двум эльфам-мужчинам, оставленные не более двенадцати часов назад. После ознакомления с образцами запахов лорда Алиса Товуэлла и его двоюродного брата Алефа Товуэлла, предоставленных в виде носовых платков дворецким Ксавье Лосивелем, можно с уверенностью утверждать, что вышеуказанные запаховые следы принадлежат им.
...
***
– Вообще говоря, не в моих правилах без проведения тестов утверждать такие вещи, – сказала Вэнди, – но дело в том, что я сама когда-то приложила руку к разработке этого препарата, так что как оно выглядит и каково на вкус, я прекрасно знаю. Да и на пакетиках название написано.
– То есть, в пакетиках был вурозельфир? – спросил Квентин.
– Точно можно будет сказать только после проведения экспертизы в нашей лаборатории, но скорее всего – да, – ответила алхимичка.
– И что такое вурозельфир? – спросил Квентин. – Что-то для поднятия сексуального тонуса?
– Вообще-то – нет, – ответила алхимичка. – Скорее – стимулятор и энергетик общего действия. Конечно, его можно и так использовать, результат будет. Но изначально он не для этого. Для поднятия либидо есть более эффективные и безопасные средства. Нагламурин, к примеру.
– А он к инсульту привести мог? – спросил Квентин.
– Ты имеешь в виду к кровоизлиянию в мозг? Конечно, при сильной передозировке. Он же давление повышает, если есть предрасположенность, и организм ослаблен – то очень даже мог.
– А два пакетика – это вообще много? – спросил Квентин.
– Не слишком. Один пакетик рекомендуется принимать не чаще, чем раз в два дня. Два пакетика – это в четыре раза больше рекомендованной дозы, но все же это не так уж много. Спровоцировать инсульт такая доза едва ли смогла. Другое дело, что у вурозельфира есть эффект накапливания. Если принимать его часто и помногу, то вполне можно доиграться.
– Подождем, что Людовик скажет по поводу этого приступа, – сказал Квентин. – А что с бутылкой? Нашли?
– Илис взял понятых и пошел по следу, – ответила алхимичка. – Думаю, найдет.
***
Выдержка из протокола допроса свидетеля Филонии Товуэлл, восемьдесят четыре года.
Протокол составил: старший следователь отдела по борьбе со сверхъестественными преступлениями Стражи Ицкарона капрал Селена де Трие.
Допрос вели: она же.
Дата составления: 23 августа 3171 года, суббота.
…
Селена де Трие: Вы не замечали чего-нибудь необычного в поведении мужа в последнее время?
Филония Товуэлл: Он последние дни был сам не свой. Когда сорвался ритуал Зарождения, он это очень тяжело воспринял. Конечно, он старался поддержать меня, как и я его, но я видела, что с ним не все благополучно. Он стал уходить из дома, на час, на полтора, вечерами подолгу сидел у себя в кабинете, как мне слуги говорили. Впрочем, он и раньше, бывало, оставался поработать вечером, правда не каждый день и не так допоздна.
Селена де Трие: Он рассказывал, куда ходит?
Филония Товуэлл: Я спросила один раз, он сказал, что у него были дела в городе. Но, мне отчего-то кажется, что он просто хотел один побыть.
Селена де Трие: Вечером насколько долго он в кабинете задерживался?
Филония Товуэлл: Я не могу точно сказать. У нас, как вы понимаете, разные спальни, мы встречаемся в постели по понедельникам. Дворецкий мне говорил, что он сидит до двух часов пополуночи, но Ксавье сам, как правило, ложится раньше этого часа, так что может быть и позже. Я позавчера попыталась уговорить его лечь пораньше, но он сказал, что у него бессонница. А вот с утра и до полудня он сонливым стал. Ну, это понятно, ели в два ночи ложиться и вставать в восемь – конечно, будешь сонливым. Меня это тоже беспокоило, я даже хотела с доктором об этом поговорить, но не успела.
Селена де Трие: А вы не замечали, что ваш муж стал больше пить вина?
Филония Товуэлл: Что? Конечно, нет! Он никогда не злоупотреблял вином. Половина бокала за ужином, ну, может быть бокал. Я не знаю, откуда вы взяли, что мой муж стал больше пить, но это – чушь.
Селена де Трие: А какие у него отношения с кузеном Алефом?
Филония Товуэлл: После меня, милорд Алеф – самый его дорогой человек. Милорд Алеф всегда его поддерживал, а когда узнал про сорвавшийся ритуал – это видеть надо было, как он расстроился. У него руки дрожали!
Селена де Трие: Даже так? Вернемся к вчерашнему вечеру. Кто обнаружил, что с вашим мужем беда?
Филония Товуэлл: Ксавье, дворецкий, по-видимому.
Селена де Трие: То есть, о несчастье вы узнали от него?
Филония Товуэлл: Нет, от милорда Алефа. Я еще не спала, но уже разделась и легла, он постучал ко мне в комнату и сообщил, что с лордом Товуэллом беда. Я накинула халат и поспешила в спальню лорда.
Селена де Трие: То есть его к тому времени уже перенесли туда?
Филония Товуэлл: Да. Милорд Алеф позаботился об этом.
Селена де Трие: Расскажите, как вообще вел себя милорд Алеф. Как он выглядел, что делал?
Филония Товуэлл: Ох, мне не до того было, чтобы рассматривать милорда, меня занимало состояние мужа. Мне показалось, что он был расстроен и бледен. Ну а как же иначе? Такое несчастье... Я очень ему благодарна, он так поддержал меня, так все устроил... Я сама совершенно растерялась, я даже врача вызвать не стразу догадалась, но милорд Алеф сказал, что он об этом позаботился. Он был со мной всю ночь, до самого утра. Он очень меня поддержал. Если бы не он и не Алекса, я не знаю, что со мной было бы.
Селена де Трие: А он постоянно был с вами? Никуда не отлучался, никуда не уходил?
Филония Товуэлл: Почти. Когда уезжал доктор, он пошел его проводить.
Селена де Трие: Долго его не было?
Филония Товуэлл: Около четверти часа. Может быть меньше, может быть больше. Не могу сказать точно, я не следила за временем.
…
***
– Перед допросом мне пришлось попросить доктора Ицка наложить на нее успокаивающие чары, – сказала Селена. – Она любит мужа и очень за него переживает.
– Ну, это нормально, – пожал плечами Квентин. – Супруги-эльфы не могут друг друга не любить, и не переживать друг за друга. Идеальные семьи – это про эльфов.
– Тем не менее, дворецкий показал, что лорд Товуэлл стал много пить последнее время, а она ничего не заметила.
– Пил на ночь, – пожал плечами Квентин. – Кроме дворецкого, который уносил пустые бутылки, никто и не знал об этом. Бутылка на ночь – это хоть и немало для эльфа, но все же не настолько, чтобы было как-то особо заметно на следующий день.
– Дворецкого это обеспокоило, – напомнила Селена.
– Не настолько, чтобы проигнорировать запрет милорда Алефа и рассказать все леди Товуэлл.
– Думаешь, милорд хотел, чтобы его кузен спился?
– Нет, я думаю, что он попросту хотел, чтобы остальные поменьше внимания обращали на состояние здоровья лорда. В любом случае, выводы делать преждевременно, пока Людовик не закончит осмотр и не выдаст свое заключение. У Эрика все нормально?
– Почти. Судя по виду, очень хочет курить. Я предлагала его подменить на пять минут – отказался. Сидит, наблюдает за тем, как милорд Натан Валонорэ строчит на нас жалобы. Кстати говоря...
– Пустое, – отмахнулся Квентин. – Милорд Натан – опытный адвокат, жалобы он пустит в ход только после того, как убедится, что это стоит делать. В любом случае, пока Вэнди не сделает экспертизу пакетиков и содержимого винной бутылки, а Людовик не закончит с осмотром лорда Товуэлла, допрос милорда Алефа и начинать не стоит.
– Собственно говоря, я закончил, – раздался голос от двери.
Доктор Людовик Ицк был, как и Селена, вампиром. Его заслуги перед городом не вызывали сомнений ни у кого, и, не в последнюю очередь, из-за доктора Ицка были введены вампирские лицензии. Когда-то давно доктор не только открыл городскую клинику и стал ее первым главным врачом, но и основал медицинское училище Ицкарона, которое училищем оставалось скорее по названию, а по факту уже более века являлось наиболее престижным медицинским высшим учебным заведением в Суранской империи. Кто другой уже давно бы почил на лаврах, но Людовик был не таков. Не слишком любя то, что сам называл «административной нагрузкой», он предпочитал работать в той же клинике простым врачом и лечить людей, что у него получалось очень даже недурно. Кроме всего прочего, будучи вампиром, Людовик научился по малейшим оттенкам вкуса крови пациентов ставить диагнозы с точностью, которой позавидовала бы любая лаборатория.
– Для начала: как он вообще? – поинтересовался Квентин.
– Не очень хорошо, – ответил доктор. – По-прежнему без сознания, хотя его состояние и стабилизировалось. Могло быть хуже. Ему вовремя оказали помощь, причем именно ту помощь, которая ему требовалась. Вероник Бубон-Кати – замечательный врач, хоть и надеется больше на свою магию, чем на другие методы лечения. Должен заметить, сегодня ночью это сыграло лорду Товуэллу на руку. Я думаю, что у лорда есть все шансы выкарабкаться на этот раз и даже сохранить разум.
– На этот раз? – переспросила Селена.
– Да. Я, как вы понимаете, взял его кровь на анализ…
– Честно сказать, я, по большей части, тебя сюда для этого и пригласил, – сказал Квентин.
– Ну, разумеется, мой мальчик, разумеется, хотя, смею думать, что кроме этого я смог помочь Веронику дельным советом. Так вот, я сделал анализ крови, и у меня осталось двойственное ощущение. Формально, кровь хорошая. В ней достаточно высокий уровень гемоглобина, очень хорошее содержание сахара – прямо золотая середина, а такому количеству гормонов позавидовал бы и пылкий юноша.
Доктор сделал паузу, рассматривая одну из акварелей, висящую рядом с диваном, на котором он сидел. Акварель изображала парусник, сражающийся с непогодой посреди бурного моря.
– Но? – прищурился Квентин.
– Кровь почти безвкусна, – сказал доктор, не отрываясь от созерцания акварели, словно она занимала его больше, чем разговор о состоянии здоровья хозяина дома. – Для вампира безвкусна, я имею в виду.
– То есть он умирает? – спросила Селена.
– То есть его жизненный путь заканчивается, – ответил доктор. – Не знаю, сколько он еще протянет. Возможно, еще несколько лет. Но если он продолжит накачивать себя стимуляторами, то все кончится очень быстро.
– Стимуляторами? – спросил Квентин.
– Именно, мой мальчик. Не могу сказать, что именно он принимал, возможно, тувинак или вурозельфир, а может быть говардозилин. Тут одним анализом крови не обойтись, но то, что он последнее время плотно сидит на энергетиках, это – без всякого сомнения. Да еще и с алкоголем мешает. Вот и доигрался.
– Почему не обойтись? – спросил Квентин.
– Потому что современные алхимические стимуляторы следов в крови почти не оставляют, – ответил Людовик. – Их активные вещества, в большинстве своем, распадаются почти сразу после того, как окажут воздействие на железы внутренней секреции и другие органы. Что-то можно найти в кишечнике, печени и почках, но тут уж без лаборатории не обойтись. В крови можно обнаружить только результаты действия стимулятора – повышенный уровень гормонов, витаминов и липидов. Ну и еще некоторые вещества, которые характерны для всех стимуляторов, типа кофеина или глюкозы. Если хочешь, лорда можно обследовать более полно, тогда и конкретный препарат можно будет установить, но придется забрать его в стационар.
– Думаю, необходимости в этом нет, – сказал Квентин. – А давно он употребляет стимуляторы?
– Вероятно, года два или три, – ответил доктор. – Но скорее всего, последнее время он стал повышать дозу. Ох уж эти твои эльфы, Квени… Вечно их тянет на всякие вещества. С их-то хилым здоровьем…
– Хм, – сказала Селена, – а мне казалось, что эльфы – весьма крепкие ребята.
Доктор рассмеялся.
– Ну, уж нет, – ответил он. – Расхожее мнение. Как раз наоборот. У людей здоровье будет гораздо крепче.
– Но эльфы умудряются жить по пятьсот лет, а люди и до ста редко доживают, – сказала Селена. – Если магов не брать, конечно.
– Ну, если вы мне на слово не верите, могу объяснить подробнее, – сказал доктор.
– Вообще говоря, у нас тут расследование, – сказал Квентин, – но коль уж мы ждем, пока придут результаты экспертизы…
– Сделайте одолжение, Людовик, – попросила Селена.
– Я когда-то Квентину это уже объяснял, но мне кажется, он пропустил тогда это все мимо ушей, так что полезным будет и повторить. Селена, вы никогда не задавались вопросом, отчего эльфы живут так долго, но при этом у них так плохо с деторождением?
– Задавалась, – ответила Селена. – И даже как-то спросила об этом у своего Мастера.
– И что он вам ответил? – полюбопытствовал доктор.
– Он ответил, что дело в магии, – сказала Селена. – Среди эльфов маги встречаются очень часто, и даже те, у кого магической силы не хватит и свечку зажечь – латентные маги. Магия продлевает им жизнь, но она же служит и сдерживающим фактором их популяции. Мастер считал, что популяцию эльфов контролируют боги, ведь если будет слишком много магов, пусть даже и очень слабых, это приведет к самым неприятным последствиям для всего мира и для самих богов.
– Хм, – сказал Людовик. – Интересная гипотеза. И отчасти верная. Эльфы действительно долго живут из-за магии. Впрочем, не только они, люди-маги тоже имеют более долгий век, чем их сородичи, магией не владеющие. Но что касается контроля популяции со стороны богов – это очень смелое утверждение. Лично я, если что-то возможно объяснить без вмешательства высших сил, предпочитаю пользоваться такими объяснениями.
– Так в чем же дело? – спросила Селена.
– Дело в том, что у эльфов изначально иммунная система устроена иначе, чем у людей, – сказал доктор. – У них чрезвычайно ослаблен механизм приобретенного иммунитета, зато есть сильный перекос в сторону иммунитета врожденного. Иными словами, эльфы попросту не способны заразиться многими болезнями, которыми болеют люди, их организмы с рождения приспособлены бороться с возбудителями этих болезней. С другой стороны, если появляется какая-либо новая болезнь, с которой предки эльфов ранее не встречались, то шансов выжить у них гораздо меньше, чем у человека. Человеческая иммунная система более приспособлена для подобных случаев.
– Пока не вижу связи ни с долголетием, ни с магией, ни с низким уровнем деторождения, – заметила Селена.
– Подождите немного, сейчас вам станет понятнее, – сказал доктор. – Дело в том, что за состояние иммунной системы у эльфов отвечают соответствующие наборы генов. А теперь представьте, что большинство из этих генов – рецессивные. Иными словами, чтобы эльф получил иммунитет, к примеру, к оспе, он должен унаследовать его от обоих родителей. Казалось бы – ну что за беда? Если у обоих родителей есть иммунитет к оспе, то и у ребенка он тоже будет. Но если вы думаете, что где-то у лорда Товуэлла есть конкретный ген, отвечающий за невосприимчивость к оспе, то вы ошибаетесь. У него их десятки! Причем система выглядит следующим образом: если у лорда есть, к примеру, двадцать любых генов из необходимых двадцати пяти, то иммунитет будет, если девятнадцать – уже нет. С леди Товуэлл картина аналогична. Если представить, что у лорда будут первые двадцать, а у леди – последние двадцать, то их возможный ребенок получит лишь пятнадцать необходимых генов, что для невосприимчивости к оспе явно недостаточно.
– Хм, – сказал Квентин, – я, кажется, припоминаю, когда-то ты мне все это действительно объяснял. Кажется, когда я интересовался, отчего эльфы предпочитают близкородственные браки.
– Именно, – кивнул доктор. – Эльфы предпочитают заключать браки с родней, чтобы иметь больше шансов на потомство. Ведь у близких родственников больше вероятность передать потомку рецессивные гены, так необходимые для иммунитета. Ибо, если потомок не унаследует от родителей полноценной иммунной системы, он погибнет еще в утробе матери. На самом раннем сроке. От чего-нибудь пустячного.
– Вот уж все с ног на голову, – качнула головой Селена. – Ведь у людей, насколько я помню, чем ближе отец и мать генетически, тем меньше у них шансов на нормальное потомство.
– Да, у людей при близкородственных связях резко возрастает вероятность получить какое-нибудь наследственное заболевание. У эльфов, на самом деле, шансов на такой подарок даже больше, что еще сильнее ограничивает количество рождаемых детей. У людей может родиться ребенок с низкой свертываемостью крови, к примеру, хотя вряд ли он доживет до зрелых лет. У эльфов такой ребенок однозначно погибнет еще до рождения. По сути, у эльфов могут родиться только идеальные дети, счастливчики, избежавшие множества опасностей еще на самых ранних стадиях развития плода. Остальные погибнут, не появившись на свет. Вот почему у эльфов так мало шансов завести потомство.
– Очень интересно, – сказала Селена. – Но что с долголетием?
– До долголетия мы сейчас дойдем, – улыбнулся доктор. – Вначале поговорим о магии. Прежде всего, эльфы ее наследуют примерно по той же схеме, что и иммунитет от оспы. Но это – к слову, интересно другое. Самое интересное, это то, что магия стала необходимой для их выживания. Она стала для них некоторой заменой механизму приобретенного иммунитета. Именно с помощью магии эльфы борются с теми болезнями, против которых у них нет врожденного иммунитета. Разумеется, они не управляют этим процессом напрямую, все происходит на уровне подсознания и инстинктов. По сути, можно говорить, что эволюция подарила эльфам дополнительный механизм борьбы с болезнями и вредными для организма факторами. Механизм, который в значительной степени способствует их долголетию – тут ваш мастер был абсолютно прав.
– Но ведь тогда вовсе нельзя сказать, что здоровье эльфов так уж слабо, – заметил Квентин. – Скорее можно сказать, что здоровье эльфов опирается на магию.
– Не все ли равно, что именно позволяет эльфам не болеть, если в результате мы имеем то, что имеем? – поддержала шефа Селена.
– В какой-то степени с вами можно согласиться, – кивнул доктор. – С обывательской точки зрения так оно и выглядит. Действительно, если посмотреть на эльфов, то им можно позавидовать – они почти не болеют, живут долго, сохраняя молодость и телесную красоту. Но с моей точки зрения, здоровье – это не только и не столько отсутствие заболеваний, а в немалой степени и устойчивость к вредным внешним воздействиям. А у эльфов с этим не очень хорошо. Человеческий организм, если вдруг в него проникнет какая-либо болезнь, будет бороться с ней до последнего; организм эльфа, если магический иммунный барьер не сработает, и врожденный иммунитет не поможет, бороться с болезнью не сможет и погибнет очень быстро. Именно по этой причине эльфов почти невозможно излечить от всякого рода зависимостей. Плюс, надо учитывать, что работа этого магического иммунного барьера очень сильно зависит от текущей магической обстановки вокруг эльфа. Если, к примеру, эльф окажется в месте, где магический фон понижен, он подвергнется риску подхватить что-нибудь. Покинув такое место, он восстановит свой щит, но если тот уже пропустил болезнь, то дело плохо. У людей тоже возможно ослабление иммунитета, но, во всяком случае, у них это зависит от длительного воздействия среды. От времени года, к примеру, от диеты или еще от чего-то подобного, но не как у эльфов. У тех, по сути, состояние их организма зависит от того, в какой части города они находятся, особенно, когда речь идет об эльфах с маленьким запасом магической энергии. И как тут вообще можно говорить о каком-то крепком здоровье?
– Кажется, я уловил твою мысль, – сказал Квентин. – Но вернемся к лорду…
– С лордом – ничего хорошего. Он не маг. То есть магический иммунный барьер у него изначально слаб. Он смог дожить до своих лет, следя за собой, соблюдая диету и избегая факторов, которые могли ему навредить. Но теперь его щит совсем истончал и был пробит. Временем, расшатанными нервами, алкоголем, стимуляторами. Это – начало конца, и ни я, ни доктор Бубон-Кати не сможем как-то существенно изменить это положение вещей. В крови это уже ощущается.
