Текст книги "Хроники ицкаронской Стражи. Дело о подсвечниках Расты (СИ)"
Автор книги: С. Лисочка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
***
Всю дорогу до Храма Героев Квентин молчал, морщил лоб, тер подбородок и покачивал головой. Эрик наблюдал за шефом с любопытством, но нарушить его задумчивость не решался.
– Во всяком случае, это все объясняет, – наконец выдал Квентин.
– Что «все»? – не упустил случая поинтересоваться Эрик.
– Ну, вот смотри: подсвечники украли? – спросил Квентин.
– Украли, – подтвердил Эрик.
– А зачем?
– А я откуда знаю? Мы же на эту тему разговаривали и решили…
– Что из-за каких-то особых их свойств, да, – кивнул Квентин. – Они и демонов отгоняют, они и жизненной силой поделиться позволяют, они и то, они и это... Я помню. А что, если не так? Что, если совершенно не важно, какие у подсвечников свойства?
– А что тогда важно? – несколько опешил Эрик.
– Что подсвечники – это такая особая вещь, что их похититель неизбежно станет изгоем, когда станет известно, что это сделал он. И тем большее будет осуждение со стороны окружающих, чем непогрешимей считался похититель. Чтобы не ходить далеко за примером, вспомним милорда Алефа. У него было положение в обществе, деньги, влияние. Теперь, после того, как мы поймали его за руку, его собственный адвокат мечтает о моменте, когда избавится от такого клиента. С похитителем подсвечников будет примерно то же самое, разве нет?
– Ну, может быть, – согласился Эрик, подумав. – И? Причем тут сэр Крис? Ведь ты сегодня ночью сам говорил, что не веришь, что это он сделал. Зачем мы к нему едем? Что-то изменилось?
– Я и сейчас считаю, что сэр Крис их не крал, – сказал Квентин. – Но какое значение будет иметь, что я про это думаю, если против сэра Криса найдутся неопровержимые улики, а?
– Что-то я запутался, – признался Эрик. – Так он их крал или нет, по-твоему?
– Конечно, не крал, – ответил Квентин. – Зачем бы ему? Но вот вопрос: а что, если они похищены, чтобы его скомпрометировать? Что, если нас теперь наводят на него?
– А нас на него наводят? – спросил Эрик.
– Ну, суди сам: о том, что сэр Крис покупал свечи, стало известно вчера, так?
Эрик кивнул.
– И вчера посыпались письма, в которых от нас требуют найти подсвечники, – сказал Квентин. – Причем, лейтмотивом в этих письмах звучит одна мысль – «наказать вора, невзирая на его былые заслуги». Не наводит ни на какие мысли?
– Я не очень понимаю, как эти письма указывают на сэра Криса, – возразил Эрик. – Былые заслуги у всех найдутся. Хоть у лейтенанта, хоть у тебя, хоть даже и у меня! Так про кого угодно можно сказать, причем тут сэр Крис?
– Ну, вот смотри, – подался вперед Квентин. – Все, с кем мы беседовали, сходятся во мнении, что похититель из своих, так?
– Так, – кивнул Эрик. – Либо профессиональный вор-наемник. Но с тем, что это кто-то свой – я вполне готов согласиться.
– Затем: если подсвечники брали для какой-то другой цели, то времени прошло уже достаточно, правильно? Я имею в виду достаточно для того, чтобы их использовать ради чего крали. Предположим, что их взяли ради того, чтобы, к примеру, продлить чью-то жизнь. Сколько нужно времени, чтобы провести ритуал? День, ну пусть два. После этого подсвечники не нужны, от них надо избавляться, они – улика. Так?
– Так, – кивнул Эрик.
– Проще всего их как-то подбросить в Храм Плодородия, – сказал Квентин. – Если это сделать, то мы, конечно, какое-то время все равно будем искать вора, но уже не с тем энтузиазмом, верно? Спустя какое-то время мы и думать забудем про него, а после и дело закроем. То есть если все грамотно сделать, то вполне можно избежать наказания, достигнув при этом цели хищения. Не говоря уже о том, что у вора было достаточно времени, чтобы вернуть подсвечники до того, как их хватятся. Нет?
– Тебе виднее, – ответил Эрик. – Но в твоих словах есть логика, признаю.
– Подсвечники до сих пор не нашлись. Зато вдруг поднимается шумиха, связанная с их кражей. Почему? Не кажется ли тебе, что это связано с возвращением сэра Криса?
– Не обязательно. Может, это совпадение. Может, тому, кто их украл, подсвечники зачем-то до сих пор нужны. Может быть, их похищали, не для того, чтобы их использовать, а просто для того, чтобы их не было у госпожи Штефан. Может, кто-то подсвечники коллекционирует. Я вообще еще много чего могу сказать против твоей версии, – ответил Эрик. – Но что-то в ней есть. Во всяком случае, она имеет право на существование.
Извозчик остановил у Храма Героев, следователи рассчитались и прошли в прохладный холл. Подозвав служку – молодого юношу, у которого едва-едва начал пробиваться темный пушок над верхней губой, Квентин поинтересовался у него, тут ли сэр Крис, и можно ли двум стражам увидеть его и поговорить с ним. Служка ушел выяснять эти вопросы, а Квентин меж тем негромко сказал Эрику:
– Эта версия хороша тем, что ее довольно легко проверить. Достаточно найти тех, кто писал письма, и поинтересоваться у них, из каких соображений они решили поторопить Стражу. Готов спорить на грифон, что это была не их идея, а кто-то их надоумил. Если это так, то Селена и Илис найдут этого человека.
– Хорошо, – кивнул Эрик. – Но мы-то тогда зачем сюда пришли?
Квентин ответить не успел, потому что к ним из бокового коридора вышел сэр Крис.
– Давно не виделись, господа стражи, – поприветствовал он Квентина и Эрика несколько иронично. – Чем обязан новому счастью видеть вас? Вы что-то забыли спросить у меня ночью?
– Доброго дня, сэр Крис, – ответил Квентин и широко улыбнулся. – Вы не угадали. Мы пришли вас арестовать.
***
Обеденное время застало Эрика входящим в «Золотую розу» – ресторацию средней руки, расположенную на пересечении Пятой спицы и улицы Эльфийских Королей. Для заведения как раз наступила самая жаркая пора дня – обеденный зал был полон, официанты носились туда-сюда, будто кто-то наложил на них заклинание ускорения, гремела посуда, отовсюду слышался шум, который обычно бывает, когда три десятка человек вкушают дневную трапезу. До вошедшего в заведение стража решительно никому не было дела, так что Эрик, оглядевшись, попросту заступил дорогу пробегающему мимо официанту с пустым подносом и сообщил ему:
– Мое имя – Эрик Рок. Я заказывал отдельный кабинет на это время.
Официант, едва не налетевший на Эрика, вначале нахмурился, но тут же широко улыбнулся и указал на дверь возле барной стойки.
– Вам туда, сударь, – сказал он. – Третья дверь по коридору налево. Я подойду к вам через несколько минут и приму у вас заказ. Может быть, вам сразу чего-нибудь принести? Вино, пиво, чай?
– Чай со льдом, – ответил Эрик.
Амарант ждал его, сидя за столом и читая какую-то книгу, обложка которой была аккуратно обернута в газету.
– А вы знаете, что никто и никогда не находил человеческие, эльфийские или гномьи кости, старше, чем одиннадцать с половиной тысяч лет? – спросил он вместо приветствия, закрывая книгу и откладывая ее на край стола.
– Честно говоря, нет, даже не слышал, – ответил Эрик, несколько опешивший от подобного вопроса. – Сказать по правде, я этим вопросом даже и не интересовался никогда.
– Более того, если и находились какие-нибудь останки старше этого возраста, то все они принадлежат исключительно существам, у которых шесть конечностей. В основном различные виды василисковых и иных шестилапых ящеров, а также грифонов, троллей, мантикор и львинокрылов. Разумеется, я виду речь только о позвоночных. Вы знали про это?
– И про это я не знал, – сказал Эрик, присаживаясь за стол напротив Амаранта.
– А мне это не дает покоя, – признался Амарант. – Ведь если совсем немного напрячь фантазию, то вполне логично предположить, что одиннадцать с половиной тысяч лет назад нас тут не было. И не только людей, но и большинства животных, что населяют наш мир. Как вам эта мысль?
– Я знаю только, что общий предок хому хомо сапиенса и хому фейри сапиенса жил около пятидесяти тысяч лет назад, а его общий с хому гнумо сапиенсом предок – около восьмидесяти тысяч лет назад. Алхимики подсчитали. Думаю, им вполне можно доверять, при условии, что естественные мутации в ДНК в былое время происходили с той же скоростью, что и сейчас, конечно. Еще я знаю, что древние эльфийские и гномские легенды прямо говорят о том, что эльфы и гномы когда-то пришли сюда из других далеких земель.
– Эти легенды знаю и я, но, кажется, самой древней из них не более пяти тысяч лет. Во всяком случае, отец вашего несравненного шефа, милорд Ларен Эорин склоняется к такой датировке. А вот человеческие легенды о падении Древних Механиков могут оказаться и более старыми. Я подумываю о том, чтобы написать книгу о тех временах, вернее об Эпохе Упадка и первых магах. Проблема в том, что все, что мы более-менее достоверно знаем о тех временах, записано со слов драконов, а они на эту тему говорили совсем немного. Эх, если бы Ирина согласилась принять мое приглашение…
– Вы имеете в виду Ирину из Круга высших магов? – поинтересовался Эрик. – А она-то сама точно не легенда?
– Ваш бывший ректор, а так же миледи Паулина Рагна, лорд Ралла и профессор Штейн в один голос утверждают, что нет, – сказал Амарант. – Говорят, что знакомы с ней лично. Просто она очень редко бывает в Ицкароне. О, а вот и официант.
– Вы уже готовы сделать заказ? – поинтересовался последний, почтительно кланяясь Амаранту и Эрику и ставя на стол два стакана с холодным чаем.
Эрик бросил быстрый взгляд на небольшую книжицу меню, что лежала на столе – за разговором он даже не притронулся к ней.
– Позвольте мне, Эрик, – сказал Амарант, верно растолковав взгляд молодого мага.
Эрик кивнул.
– Значит, мясо по-сурански, грибное рагу по-аргебужски, запеченные овощи, фруктовый салат. По две порции. И бутылку рябиновой настойки. Эрик, вы на службе? Тогда какой сок вы будете пить?
– Березовый, – ответил Эрик.
– Хорошо. На десерт подайте творожено-кофейное суфле и кофе.
Официант записал заказ в свой блокнот и ушел, а Амарант, проводив его взглядом, спросил:
– Так вы все-таки решили принять мое предложение, Эрик?
– Как видите, – усмехнулся Эрик. – Вы умеете быть очень убедительным... Сильвио.
– Вот и славно, – Амарант медленно потер руки. – Я надеюсь, вы не пожалеете о своем решении. Очень жаль, что вы сейчас на службе, можно было бы и отметить это событие. Впрочем, может быть, вечером?
– Ближайшие вечера у меня пока заняты, – сказал Эрик. – После этого проклятого замещения столько работы… Дежурства через день, выходные и отгулы отменены. Пока наши раненые не вернутся в строй, придется забыть об отдыхе.
– Главное, что они вернутся, – сказал Амарант. – Столько потерь, столько потерь… ужасное замещение, просто ужасное.
– Вы серьезно? – прищурился Эрик.
– Конечно, – ответил Амарант глядя молодому магу в глаза. – Столько людей погибло, защищая родной город. Только на моих глазах двоих стражей снеговики опрокинули и втоптали в камни мостовой. Никто из нас и сделать ничего не успел.
– Так вы тоже были на баррикадах? – удивился Эрик.
– Да, когда стали собирать городское ополчение, я счел своим долгом вступить в его ряды. Я был на Якорной площади и нам крепко досталось. У вас в отделе без потерь, я надеюсь?
– Илис руку сломал, а так – все живы, – ответил Эрик. – А вот у моей девушки напарник погиб. Старший констебль Треверс, может быть, вы его знали?
– Имя знакомое, но лично мы не встречались, – ответил Амарант. – Передайте констеблю Стоклонг мои слова сочувствия. Кстати, раз уж разговор наш коснулся этой темы, расскажите, что вы чувствовали во время замещения.
– Не знаю даже, что и ответить, – помедлив, сказал Эрик. – Усталость. Холод. Не знаю. Не до того было. Они дуром перли, я постоянно заклятье огненного усиления на оружии наших держал. Оно не сложное, но на эмоции отвлекаться нельзя – эффективность резко падает. Суставы очень болели, спина. Спать хотелось.
– Страшно было? – прищурился Амарант.
– Э… Малин его знает, если честно. Наверное, было. Да, точно. Было. Боялся, что сил не хватит, что просто вдруг свалюсь и все… заездят. Просто боялся.
Амарант покивал.
– А потом, когда все закончилось, что почувствовали?
Эрик пожал плечами, достал сигарету и закурил.
– Просто усталость. Облегчение, когда узнал, что…
– Что все в порядке с вашей Банни, – кивнул Амарант. – Понимаю. Продолжайте.
Эрик поморщился.
– Я помню, когда уже Старый город прочесывали, вдруг понял, что все это реально. Что все по-настоящему, что не сон это все. А до того, видимо, я этого не понимал, что ли. И вот тогда по-настоящему страшно стало.
Амарант снова кивнул.
– Это замещение было самым тяжелым за последние сто восемнадцать лет, – сказал Амарант. – Я справился в архивах. Тогда на город напали громадные плотоядные цветы, абсолютно нечувствительные к магии. Они смогли даже в сам город прорваться, были жертвы и среди мирного населения.
– Ну, хоть в этот раз прорыва удалось не допустить. Но, если откровенно, та тварь, что обозвали ледяным драконом, кажется, имела все шансы. Если бы не сэр Крис, неизвестно еще, чем бы закончилось.
Снова открылась дверь и в кабинет вернулся официант, неся на подносе тарелки с мясом по-сурански и кувшином сока. Ловко расставив принесенное на столе, он удалился. Эрик и его собеседник тут же взялись за столовые приборы, отдавая должное искусству местных поваров.
– Кстати говоря, было предсказание, вы слышали? – спросил Амарант, разливая березовый сок по стаканам.
– «Сменит лед жару, но стужа кровь не заморозит. Станут стражи до заката крепостью. Ночью выйдет тот, кого не удержать, его встретит тот, кого не ищут. Лед растает, молнией разбитый», – процитировал Эрик.
– Оно мне до сих пор не до конца понятно, – признался Амарант. – То есть, к примеру, про смену жары на лед вопросов никаких нет. Про то, что «станут стражи до заката крепостью» – тоже. Вы действительно стеной стояли до самого заката. «Тот, кого не удержать» – это ледяной дракон, с ним тоже все понятно, как понятна и последняя фраза. Получается, что «тот, кого не ищут» – это сэр Крис. Но почему он так поименован?
– А это потому, – невесело усмехнулся Эрик, – что мы его действительно тогда еще не искали. Мой сержант, во всяком случае, так считает. Безумная Касандриэль выдала свое пророчество стражу, значит, Страже оно и предназначалось.
– Все равно, не понимаю, – признался Амарант. – А почему Стража должна была искать сэра Криса?
– Вообще-то, я не уверен, что имею право об этом говорить, – нахмурился Эрик. – Впрочем, все равно про это очень скоро все узнают. Полтора часа назад мы арестовали сэра Криса по обвинению в краже подсвечников из Храма Плодородия, а до замещения мы его действительно еще не искали. И не подозревали даже.
– Да что вы такое говорите? – кажется, изумлению Амаранта не было предела. – Сэр Крис украл подсвечники? Этого не может быть!
– К сожалению, следствие считает иначе, – сухо ответил Эрик.
– Он признал свою вину?
– Нет, но есть улики. Как по мне – не слишком надежные, но сержант Уиллис рассудил иначе.
– А сами подсвечники уже нашлись?
– Пока что нет, – признался Эрик. – Но сержант считает, что они непременно отыщутся. Извините, Сильвио, в детали следствия я вас посветить не могу.
– Я понимаю, понимаю, – закивал Амарант. – Все секретно-рассекретно… Но что же, сэр Крис так просто дал себя арестовать и отвести в тюрьму?
– Он не сопротивлялся, если вы об этом, – ответил Эрик. – Впрочем, он не в тюрьме, мы поместили его под домашний арест в его келье в Храме Героев.
– Нелегко придется вашему сержанту, – покачал головой Амарант. – Сейчас на него обрушится шквал критики со всех сторон. Арестовать такого человека! А если затем окажется, что он допустил ошибку, то это может стать концом его карьеры.
– Насчет критики – куда без этого? Я думаю, сержант знает, что делает, – сказал Эрик с некоторой долей сомнения в голосе. – Во всяком случае, надеюсь на это. Но вы правы, ему нелегко придется.
***
– Как ты мог?
Красивое лицо Бастианы было покрыто красными пятнами, ее маленькие кулачки были крепко сжаты, а зеленые глаза горели злостью. Жрица была в ярости и совершенно не скрывала этого. Впрочем, на сержанта Квентина Уиллиса эта ярость особого впечатления не произвела. Он только пожал плечами.
– Это было не сложно, – сказал он. – Я подошел к нему и сказал: «мы пришли вас арестовать». Он и не подумал сопротивляться.
– И совершенно зря, зря, – почти прорычала Баст. – Ему следовало взять тебя за шиворот и выбросить прочь вместе со всей твоей командой.
Квентин снова пожал плечами.
– Однако он этого не сделал, что, кстати, может трактоваться и как косвенное признание вины. Сэр Крис – честный и воспитанный человек, надо ему отдать должное. Если он считает себя виноватым, то пытаться избежать наказания он не станет. Я даже удивлен, что он еще не признался, видимо, у него есть на то какие-то причины.
– Он не признался, потому что он – невиновен!
– Ты имеешь полное право так считать, но должен заметить, что ты – предвзята и экспертом в этом вопросе выступать не можешь.
– Ты – негодяй!
– Нет, ну нормально, – возмутился Квентин. – Я подсвечников не крал, наоборот, все силы кладу на то, чтобы поймать вора, а негодяем называют отчего-то меня!
– Признайся, ты это специально сделал!
– Признаю, – кивнул Квентин. – Именно что специально. Случайно я никого не арестовываю.
– Ты ему завидуешь! – почти шипела Бастиана. – Не можешь ему простить того, что он лучше тебя?
– Извини, в чем это он лучше меня? – заинтересовался Квентин. – Я лично ничего никогда не крал.
– Он тоже ничего никогда не крал!
– А чего тогда его арестовали?
– Издеваешься? – Бастиана почти уже рычала. – Это что, месть?
– Какая месть? – не понял Квентин.
– За то, что я его выбрала. Что, все старшего братца из себя строишь? Мы уж выросли, ты заметил?
– Давно заметил, – ответил Квентин. – Ты – так в особенности выросла. Такая кыса... Но, уверяю тебя, этот арест совершенно не связан с тем, как я к тебе отношусь. Извини, я прекрасно понимаю и твое состояние, и твои чувства. Я даже вполне им сочувствую. Правда. Но у меня есть работа, и я должен ее делать. А тебе лучше пойти домой и успокоиться. Все равно твои крики ничего не изменят.
– Квентин, я тебя прошу, я тебя очень прошу, отпусти его, а?
Перемена в поведении Баст была столь разительной, что изумила бы кого угодно. Теперь перед Квентином стояла несчастная отчаявшаяся женщина, которая не знала что делать. Она часто моргала, едва сдерживая слезы. У Квентина защемило справа, между ребрами. Но он взял себя в руки.
– Просьбы тоже ничего не изменят, – сказал он. – Баст, иди домой, а? Ничего страшного твоему Крису не грозит. С его репутацией – ну, пара лет тюрьмы. Максимум. А если он будет сотрудничать со следствием и сможет указать на смягчающие обстоятельства (а они у него должны быть, как же иначе?), то может отделаться, и вовсе, условным сроком и общественными работами.
От брошенной чернильницы Квентин успел увернуться. Она просвистела над самым его ухом и, врезавшись в стену, оставила на ней большое фиолетовое пятно.
– Знать тебя больше не желаю! – заявила Баст. – Никогда!! Слышишь ты?
И выбежала из комнаты.
– Однако, – сказала Вэнди, выходя из-за своей ширмы.
– Она остынет, и ей станет стыдно, – сказал Квентин, рассматривая свежее пятно на стене. – Но то ли еще будет. С пятном сможешь что-нибудь сделать?
– Попробую, – ответила алхимичка. – Только стоит ли торопиться, если это еще не конец?
– Кастелян увидит – поднимет скандал, а только его мне еще сегодня для полного счастья не хватает, – сказал Квентин. – Будь так добра...
***
Вэнди все еще возилась с чернильным пятном, когда порог кабинета переступил Энжел Сувари в сопровождении мэтра Карела Роада. Квентин, который был занят каким-то финансовым отчетом, поднял голову при их появлении и кивнул, здороваясь.
– Чем обязан вашему визиту, господа? – поинтересовался он довольно сухо.
– А вы будто не догадываетесь? – спросил Энжел, без всяких церемоний усаживаясь за стол напротив Квентина.
– А должен? – удивился Квентин.
– А вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?
– А почему вы спрашиваете?
Мэтр издал короткий смешок и, подвинув для себя стул, тоже сел напротив Квентина.
– Мы тут из-за сэра Криса эр Нурани, – сообщил он. – Вы арестовали его сегодня.
– Слушаю вас, – кивнул Квентин.
– Его высокопреосвященство Энжел Сувари нанял меня для того, чтобы я защищал интересы его брата, – сказал мэтр. – И в этом качестве…
– Стоп, стоп, стоп, – не совсем вежливо прервал его Квентин. – Насколько я знаю, для того, чтобы представлять чьи-либо интересы, совершенно недостаточно быть кем-то нанятым, нужно еще согласие этого человека. У вас оно есть?
– Не думаю, что за этим делом станет, – сказал Энжел.
– Полагаю, вы ошибаетесь, – сказал Квентин. – Вот, ознакомьтесь с этим документом.
Он выудил из папки, что лежала на краю его стола, лист бумаги, исписанный твердым некрупным почерком, и положил его перед жрецом и адвокатом.
– «Я, сэр Крис Сувари эр Нурани, находясь в здравом уме и твердой памяти, заявляю, что невиновен в предъявленных мне обвинениях и, в связи с этим, отказываюсь от услуг государственного защитника, положенного мне по законам города Ицкарона и Суранской империи, а так же от услуг любого другого адвоката. Невиновного защитит Нуран, и да благословит он справедливое расследование», – прочитал вслух мэтр Роад. – Однако.
Энжел протяжно выдохнул и медленно провел ладонью по лицу.
– Если у вас нет ко мне других дел, то я не вижу причин продолжать наш разговор, – сказал Квентин, убирая документ туда, откуда он ранее достал его.
– Но ведь сэр Крис имеет право изменить свое решение, – заметил мэтр Роад.
– Вот когда он это сделает, тогда и приходите, – сказал Квентин.– А до тех пор, я не намерен обсуждать дело сэра Криса с кем-либо.
– Я желаю знать, какие у вас были основания для ареста моего брата! – заявил Энжел.
– Не имею ничего против ваших желаний, но не вижу никаких причин их удовлетворять, – ответил Квентин. – Они противоречат интересам следствия. У вас все?
– Послушайте, сержант, – сказал Энжел, – не заставляйте меня разочаровываться в вас. Вы же разумный человек, вы же не можете всерьез полагать, что это Крис украл подсвечники.
– Вы имеете право разочаровываться или не разочаровываться во мне, – ответил Квентин. – У меня было достаточно оснований для того, чтобы поместить вашего брата под домашний арест.
– Позвольте мне хотя бы поговорить с ним! Позвольте хотя бы попытаться переубедить его насчет отказа от адвоката.
– Прошу меня простить, но на данном этапе следствия я считаю нецелесообразным общение подозреваемого с кем-либо, в том числе и с вами. Разумеется, я знаю, что ваши способности позволят вам встретиться с сэром Крисом, даже несмотря на мой запрет, но хочу вас сразу предупредить о последствиях такой встречи. Я буду вынужден, в таком случае, поместить его в тюрьму, где ему будет не так удобно, как в собственной келье. Надеюсь, вы меня поняли? Вот и замечательно. Теперь я попрошу вас оставить кабинет. Сами понимаете, очень много работы.
– Как хорошо, что вчера отец уехал из города, – пробормотал Энжел. – Ну что же, раз дело обстоит таким образом, то прошу вас впредь на меня не обижаться.
Квентин, прищурившись, посмотрел на Энжела.
– Знаете, звучит как угроза, – сказал он. – Вам следует быть более осторожным в выражениях, вас могут неверно понять. Кстати говоря, а откуда вы узнали об аресте брата?
– От него самого, – ответил Энжел. – Он прислал записку.
– Эх, как же я забыл… – пробормотал Квентин. – Фьюарин!
Почтовая фея вылетела из-за ширмы, за которой Вэнди прятала свою лабораторию.
– Фьюарин, я официально ставлю тебя в известность, что сэр Крис эр Нурани помещен под домашний арест, и ему запрещено отправлять письменные или устные сообщения кому-либо, кроме как мне самому, премьер-лейтенанту Свиклаю или капитану Андерсону. Получать сообщения ему так же запрещено. Обо всех попытках обойти этот запрет ты должна докладывать мне. Это понятно?
– Понятно, – ответила фея. – А за что вы его так? Он же не преступник!
– Откуда ты знаешь? – спросил Квентин.
– Сэр Крис не может быть преступником, это все знают! – ответила фея.
– Вот! – оживился Энжел. – Даже почтовая фея не верит в виновность моего брата. Вы не боитесь, что после этого дела вас выставят из Стражи?
– Не думаю, что дойдет дело до этого, – ответил Квентин. – В самом худшем случае переведут в патрульные. Не скажу, что это предел моих мечтаний, но ничего страшного я в этом не вижу. Работа на воздухе, среди людей, и никаких родственников подозреваемых над душой.
– Может случиться так, что вам даже улицы после этого патрулировать не доверят, – сказал Энжел. – Удачи вам желать не стану, поскольку ни на грошик в нее не верю. До свидания.
И он вышел из комнаты, а вслед за ним вышел и мэтр Роад. Почтовая фея вылетела в окно, оставив Квентина и Вэнди одних.
– Между прочим, этот жрец очень даже может испортить тебе и нам всем жизнь, – заметила алхимичка.
– Может, – согласился Квентин. – Но что же мне теперь, испугаться и написать рапорт об увольнении?
– Ты-то сам уверен, что действуешь правильно? – спросила Вэнди.
– Ты мне тоже не веришь?
– Я-то верю. Но моей веры будет недостаточно, когда лейтенант и капитан узнают о том, что мы арестовали национального героя. От них ты так легко не отделаешься, как от этих двоих.
– Знаешь, что меня больше всего радует в твоих словах? – спросил Квентин. – Это слово «мы», которое ты употребила. Не переживай, все будет хорошо. Ну, или, по крайней мере, нескучно.
