Текст книги "Исчезновение Грейс (ЛП)"

Автор книги: С. Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

В конце концов Памела предложила перейти в гостиную, и Грейс последовала за ней, а отец шел позади. На протяжении всего пути Грейс чувствовала любовь в этом доме и его вещах. Стены были увешаны картинами, и, когда она провела пальцем по спинке дивана и по накинутому на него пледу, Джон произнес:

– Вы с бабушкой связали его. Одним летом она приезжала к нам почти каждый день. Присматривала за тобой, пока мы работали. Думаю, тебе тогда было восемь лет.

Памела добавила:

– Это было последнее лето перед ее смертью. У вас двоих была большая дружба и крепкая связь. Никто никогда не сказал бы, что между вами была разница в пятьдесят семь лет. – Памела тихо рассмеялась в задумчивости. В порыве энтузиазма она предложила. – Ты должна забрать его с собой, или мы можем привезти его тебе, или переслать по почте, если хочешь. – В ее последних словах послышалось разочарование.

Грейс взяла в руки плед и прижала к груди.

– Мы пробудем здесь всего пару ночей. Мне нужно вернуться в Чикаго, чтобы разобраться с… жизнью, но я вернусь, очень скоро. Мы расстаемся ненадолго. Обещаю. Я хочу больше времени провести с вами, здесь. Это не слишком самонадеянно?

– Нет, нет, вовсе нет. Мы всегда будем тебе рады, Грейс. Пожалуйста. Прошу тебя, приезжай домой как можно чаще, – сказала Памела, и глаза Грейс снова наполнились слезами, когда она обняла свою мать.

– Грейс, мы так рады, что ты вернулась, – добавил Джон, снова обнимая их обеих.

Когда очередной, наверное, двадцатый, поток слез высох, Грейс тихо спросила:

– У вас очень красивые имена, но мне как-то странно называть вас Памела и Джон, ведь вы мои родители. Можно я буду обращаться к вам мама и папа?

Слезы потекли в двадцать первый раз.

– Да, мы будем очень рады, – ответила ее мать.

Грейс села рядом с отцом на диване в гостиной.

– Я хотела поговорить с тобой о несчастном случае. Не знаю, какой юридической практикой ты занимаешься, но, может, ты смог бы мне помочь разобраться в некоторых вещах, которые я недавно обнаружила.

Пока Грейс рассказывала о деталях несчастного случая, о том, как Хантер спас ее, о кольце, флаерах, и всем остальном, Памела вынуждена была извиниться и выйти из комнаты, признавшись, как сильно ее расстроили эти подробности.

– Пойду, приготовлю обед, но хочу сказать кое-что о человеке, который ждет у озера.

– Хорошо, – ответила Грейс, снова взглянув на Бена.

– Я видела, как Бен растет и становится мужчиной. Это он собирал маргаритки для нас с тобой, когда шел по тропинке через поле между нашими домами. Это он оберегал тебя с той минуты, как встретил. Бен хранил твое сердце и дорожил им, и неудивительно, что именно он вернул тебя к нам. Не знаю, как ты к нему относишься, можешь ли ты вспомнить, как сильно его любила или как сильно он любит тебя, но я всегда буду ему благодарна. Мы потеряли надежду, но Бен держался за нее и нашел тебя. Когда мы были абсолютно подавлены, он единственный никогда не сдавался, поэтому, пожалуйста, что бы ни случилось между вами, не забывай обращаться с Беном по-доброму. Ты держишь его сердце в своих руках.

Молча соглашаясь, Грейс почувствовала, как ее собственное сердце рвалось из груди. Серьезность происходящего, судьбоносные события последних дней давили на нее каждую свободную минуту. Она никогда в жизни не смогла бы относиться к нему плохо, но как отблагодарить человека, который дал тебе всё и не просит взамен ничего, кроме шанса?

Ответ был очевиден. Она чувствовала его в глубине души. Она подарит ему любовь.

Будет любить его в ответ.

Глава 21

БЕН ЭДВАРДС

«Грейс никогда не знала, как часто Бен ждал ее здесь вот так, – думал он, позволяя голубому небу кружиться над головой. – Она понятия не имела, сколько раз, коротая время, он катался на этой покрышке, подвешенной на огромной ели, или сколько раз он качал ее саму, пока она не начинала смеяться и чувствовать головокружение. Грейс не знала, как часто он приходил сюда с той зимы, когда у нее начались кошмары». Бен наведывался каждый вечер, сидя у дома на случай если понадобится ей. Несмотря на темноту и ненастную погоду он приходил той зимой ради нее каждую ночь. Все последующие годы Бен находился рядом ежедневно. Его любовь к Грейс Стивенс была сильной, настоящей и нескончаемой.

И до сих пор оставалась такой же глубокой, настоящей и бесконечной. Бен хотел рассказать ей. Хотел напомнить ей, что она для него значила и что он значил для нее. После прошлой ночи он чувствовал, что она испытывает какую-то частичку их любви. Бену не хотелось отпускать ее, пока не узнает, сможет ли Грейс вновь полюбить его или нет. Судя по событиям прошедшей недели, ни он, ни она не готовы были это признать.

Закрыв глаза, Бен наклонился вперед, когда покрышка быстро завертелась на трех цепях, удерживавших ее. На долю секунды он снова был с Грейс, нависая над ней, целуя ее, а она помнила, кем он был и кем была она. Покрышка размоталась и дернулась на крутящихся цепях. Он держался, но все равно почувствовал тошноту, когда открыл глаза и вернулся к реальности, в которой память к Грейс может никогда не вернуться.

Бен опустил ноги и посмотрел в сторону дома. Никто бы не подумал, глядя на дом, что там происходило что-то очень важное. Но кое-что особенное случилось. Памела и Джон Стивенс вернули сегодня свою дочь. Даже при том, что это событие заставило его улыбаться, его сердце болело. Они всегда будут с ней, что бы она не решила в отношении Бена. Он немного завидовал их гарантированным отношениям, так как имелась большая вероятность, что он может потерять Грейс, пусть даже она сказала ему, что ушла от Барнса. Конечно же Бен не был уверен, как она отреагирует, когда он расскажет ей правду о Хантере Барнсе. Может, она не захочет быть в отношениях и с Беном, и эта мысль вызывала тошноту даже больше, чем качели.

У кромки воды Бен подобрал круглый, плоский камень и бросил его в воду. Камень запрыгал по поверхности, вызвав небольшую рябь, а затем пошел ко дну.

Бен сел на траву и задумался. Неужели он делал именно это? Скользил по поверхности ее жизни, надеясь, что ее воспоминания вернут ему Грейс? Всю неделю Бен действовал не спеша, чтобы все происходило естественно, стараясь не напугать ее. Но может пришло время окунуться в омут с головой. Бен знал, что нравится Грейс, и они оба испытывали физическое притяжение, но смогла бы она полюбить его?

– Бен?

Оглянувшись через плечо, Бен увидел Памелу, стоящую в нескольких футах от него. Встав, он развернулся и отряхнул траву со штанов. Она явно плакала до этого, что было ожидаемо, и протянула руки к Бену. Он подошел к Памеле и обнял свою вторую маму, а она заплакала.

– Ты это сделал. Ты вернул ее нам. – Памела уткнулась лицом в его плечо, по-прежнему крепко обнимая, и продолжила:

– Я знала, если чья любовь и была достаточно сильна, чтобы вернуть к жизни, то только твоя. Спасибо тебе. – Засмеялась она. – Я пришла сюда только для того, чтобы позвать тебя на обед, и вот посмотри, я снова в полном раздрае.

– Мне это знакомо, – ответил Бен, пытаясь успокоить ее. Он действительно это знал.

Памела взяла его под руку, и они вместе вошли в дом. Джон сидел за столом в совмещенной с кухней столовой. Он молча протянул руку, как будто не в силах произнести ни слова. Бен осознавал стойкость, которая красноречиво отражалась на лице Джона. Они пожали руки, после чего Джон крепко обнял Бена.

– Спасибо, сынок. Спасибо, что вернул нам Грейс.

– Не за что, сэр.

Отстранившись, Джон более внимательно посмотрел на Бена.

– Чикаго был к тебе не слишком гостеприимным. Тебе нужно вернуться в Ливенворт, а еще лучше в Сиэтл. Снова быть ближе к семье. Выглядишь измотанным.

Бен улыбнулся, переступив с ноги на ногу.

– Да, я жутко устал. Давно не чувствовал себя самим собой, и новый поворот событий только сейчас сказывается на моем теле.

Памела с Джоном улыбнулись и понимающе кивнули. Исчезновение Грейс сказалось на них всех. Печаль прочертила глубокие морщины на их лицах. Отчаяние оттенило жуткую боль, которая сокрушила их три года назад. Их улыбки, появившиеся сейчас, были более естественными, и Бен признавал свою роль в этой эмоциональной перемене.

– Привет.

Бен развернулся к двери и увидел стоящую там Грейс. Забавно, что каждый раз глядя на нее, Бен испытывал шок от того, что она стояла перед ним. Он задавался вопросом, сможет ли привыкнуть к тому, что она снова рядом, или это останется всего лишь плодом его воображения, прежде чем он поймет, что происходит. Хотя слово «ангел» казалось более подходящим.

– Привет, – подходя к ней, ответил Бен. Взявшись за руки, они вышли из кухни, и он поинтересовался, – все нормально?

Грейс кивнула и прошептала:

– Они – замечательные. Мама показала мне этот огромный фотоальбом и видео, где я танцую чечетку на уроке танцев. – Ее волнение возрастало, и она притянула Бена ближе. – Я уже чувствую близость с ними. Как будто сработало шестое чувство.

– Тебе подсказывает твоя интуиция. Твое сердце знает.

– Как и с тобой.

Бен улыбнулся и погладил Грейс по руке.

– Ты в это веришь?

– Я это чувствую.

– Я закончу с едой и накрою на стол. Почему бы вам двоим не подняться в твою комнату и осмотреться? – Памела засмеялась, повернувшись к Джону. Ее намек был громким и очевидным. – Никогда бы не подумала, что предложу этим двоим остаться наедине в спальне.

Бен прошел мимо Грейс и кивнул в сторону лестницы.

– Это наверху. Я тебе покажу.

Грейс последовала за ним по скрипящим ступенькам и пробормотала:

– Наверное по этой лестнице тяжело было прошмыгнуть незамеченным.

Бен расхохотался, узнав в этих словах прежнюю Грейс.

– Именно поэтому мы не пользовались лестницей. – Он быстро поднялся наверх, подошел к последней двери слева и открыл ее. – После тебя.

Когда Грейс вошла, она повернулась кругом, оглядывая всю комнату и запоминая окружающее. Постельное с кровати было убрано, а одеяло сложено в ногах. Бен видел, где были сняты какие-то плакаты или другие вещи. Похоже, ее родители начали освобождать комнату от ее подросткового присутствия, но остановились… Учитывая, что она не жила тут по меньшей мере шесть лет, а особенно то, что они в течение трех лет считали ее пропавшей, Бен был удивлен, как много из ее вещей все еще осталось.

– Мне кажется, это я. Я, которой мне во многом не позволено быть.

– О чем ты?

– Здесь нет какого-то одного стиля. Комната завалена памятными вещами и фотографиями на стене. По ней можно проследить, как менялась моя жизнь. Все тут настолько личное, словно мы вторгаемся в нее.

– Это твоя жизнь. А не вторжение.

Грейс посмотрела Бену в глаза.

– Комната полна оптимизма. Я была полна надежд, Бен?

– Ты была готова горы свернуть.

– Забавно, потому что сейчас мне не нужны эти горы.

– А что тебе нужно?

– Место, которое можно назвать домом.

– Позволь мне быть таким местом для тебя.

Хотя их разделяло самое большее четыре фута, они не сводили глаз друг с друга.

– Мое сердце открыто. Пожалуйста, не делай мне больно. Хорошо?

Бен оставался на месте и опустил глаза вниз. Ему было больно, не по ее вине и не нарочно. Снова посмотрев на нее, он просто ответил:

– Хорошо. – Это была правда, идущая от самого сердца.

Подойдя к Бену, Грейс встала на носочки и обняла его. Ее дыхание коснулось его шеи, и когда он обнял ее в ответ, Грейс поцеловала его.

– Ты всегда так уверен в нас.

– Да. Так было всегда. Не делай мне больно, ладно?

Грейс менялась. Бен видел это. Он видел, как Джейн снова становилась Грейс, даже если сама она этого не замечала.

– Хорошо. – Она непринужденно прошлась по комнате и открыла шкаф.

Бен разлегся на кровати с таким видом, будто находился у себя дома. В этой кровати он провел много времени. Когда дело касалось фактов, он не испытывал никакого стыда.

Взглянув на Бена, Грейс пошутила.

– Чувствуй себя как дома. Почему бы и нет?

– Это был мой второй дом, а эта кровать… – Бен подпрыгнул на ней для большей убедительности. – Хотя, может, ты слишком мала, чтобы узнать о том, что тут происходило.

Совершенно заинтригованная, Грейс указала на кровать.

– Мы это делали? Здесь? С моими родителями неподалеку?

– Много раз. – Бен заложил руки за голову, словно заново переживал былые дни. Он надеялся, что они не останутся лишь славными днями прошлого. Больше всего на свете Бен хотел создать новые воспоминания с Грейс.

ГРЕЙС СТИВЕНС

– Это же односпальная кровать, и она скрипит? – понизила голос Грейс и села рядом с ним.

Бен автоматически положил руку на ее бедро, как это делают пары, которые вместе.

– Определенно это была сверхсложная задача, поэтому иногда мы просто брали подушки и одеяла и бросали их на пол…

– Блин, мы что были сексуально озабоченными подростками? – Грейс улыбнулась, глядя на ковер, покрывающий деревянный пол, потому что не могла поверить, что так много занималась сексом, когда была моложе. Хантер заставлял ее чувствовать себя ханжой, если она не хотела заниматься сексом или, когда отмазывалась. Рядом с ним Грейс стеснялась своего тела. Его перфекционистское отношение к собственному физическому состоянию было подобно приговору, когда Хантер смотрел на нее. Грейс занималась в тренажерном зале, но иногда, назло всему, заказывала латте со взбитыми сливками. Ее пижамы сменились с коротких комплектов на брюки и длинные ночные рубашки. Вместе с одеждой, которая прикрывала ее тело ночью, Грейс установила расстояние между ними в постели. Она не была склонна к авантюрам. Секс был чем-то, что происходило с ней, а не для нее, поэтому она начала вести себя более скромно. Но взглянув на Бена, понятие похоти вдруг перестало казаться ей таким уж надуманным. Черт, прошлой ночью она бы переспала с Беном после того, как пялилась на него в его боксерах. Грейс ахнула, когда ей в голову пришла мысль.

– Я ведь не была шлюхой, правда?

– Детка, – ответил Бен. – Мы были только друг с другом. Никогда не встречались с другими. – Он произнес это так буднично, будто не было этих трех лет. И тут Грейс поняла, что Бен назвал ее деткой. И она позволила ему, не поправляя и не указывая на это. Он улыбался, глядя на нее, пока Грейс не встала и подошла к окну.

Она стояла к нему спиной, но чувствовала его взгляд на себе, и Бен возможно заметил мимолетную улыбку, коснувшуюся ее губ. Грейс пыталась ее скрыть.

Резко развернувшись, Грейс спросила:

– Я украдкой сбегала из дома, слезая по этому дереву?

– Или я забирался по нему сюда. – Встав с кровати, Бен посмотрел на старое дерево. Местами кора была повреждена или вообще отсутствовала, наглядные следы их выходок.

– Жаль, что не могу сейчас залезть на дерево. – Грейс посмотрела на юбку, в которой была, и поняла, что этому не бывать. – Почему мне страшно делать то, что по-видимому делала миллион раз в другой жизни?

– Потому что кое-кто нашел бриллиант, и вместо того, чтобы позволить ему сиять изнутри, он по своему усмотрению отполировал его до блеска.

Рука Бена была прижата к ее руке, и она посмотрела на него снизу-вверх.

– Я тебя расстроила? Я не хотела.

– Нет. Это он меня расстраивает.

– Мне нужно…

– Грейс. Бен. Идите обедать.

– Только все начало становиться интересным. – Бен коснулся ее руки кончиками пальцев.

– Думаю, все стало интересным в вечер церемонии награждения.

Ее слова вызвали у него улыбку.

– В этом нет никаких сомнений.

Бен повернулся и направился к двери, но остановился и оглянулся, когда Грейс призналась:

– Я рада, что приехала сюда с тобой.

– Я тоже, Грейс. Я тоже.

Глава 22

БЕН ЭДВАРДС

После обеда Бен вышел из дома Стивенсов и направился к родителям. Идя по берегу озера, он поразился тому, насколько хорошо чувствовал себя, вернувшись домой. Он почти снова чувствовал себя целым. Свежий воздух. Озеро, которое всегда дарило ему чувство умиротворения. Любовь, которую он чувствовал в их доме. Приветствие, которое он знал, последует за этим. Это был дом – для его сердца, разума и души.

День был прекрасным. Стояла идеальная погода. Светило солнце, но тень деревьев спасала от жары. Когда Бен наконец подошел к дому своего детства, ему понадобилась минутка, чтобы прийти в себя. Три года он не возвращался сюда, и сожаление наполнило его сердце. Он знал, что без Грейс здесь все было бы не так. Ее следы присутствовали во всех аспектах его жизни, и, если не считать квартиру, самые теплые воспоминания о ней были здесь. Но каково было его родителям? На что это похоже, потерять их обоих?

Он снова начал идти, глядя на дерево, под которым они с Грейс устраивали пикник на одеяле, часто засыпая после этого. Затем появился сарай, сарай, где они прятались бесчисленное количество раз от сильного дождя или надоедливой сестры-близнеца. Они обжимались до тех пор, пока погода не прояснялась, а иногда и намного дольше.

Бен вздохнул и сунул руки в карманы, гадая, сможет ли справиться с прогулкой по переулку памяти, учитывая неопределенность ситуации. Приблизившись, вдалеке Бен увидел сад своей мамы. В этом году похоже был хороший урожай. Бен дошел до задней двери под большим крытым крыльцом и постучал, чувствуя, что больше не имеет права входить сюда без предупреждения.

Он ждал, глядя сквозь стеклянную дверь. Приветливо улыбаясь, его отец открыл дверь и сказал:

– Это твой дом, сынок. Нет необходимости стучаться. – Бен вошел в дом, и мужчины обнялись. – Рад тебя видеть.

– Я рад быть дома, папа.

– Твоя мать принимает душ. Утром она работала в саду и… – он понизил голос, словно делился секретом: – Я думаю, овощи выиграли битву, если ты понимаешь, о чем я. – Джозеф Эдвардс был всем для Бена. Веселым. Умным. Сильным. Он являлся отличным примером для подражания, и Бен всегда хотел быть таким же, как его отец. Он надеялся, что у него получилось, он стал таким человеком, унаследовав вдобавок и лучшие качества своей матери Джулии. Она была сострадательна к другим, но беспощадна, когда дело касалось ее семьи. Бен полагал, что именно от нее также унаследовал и настойчивость.

– Принеси мне пиво, раз сам уже выпил одно, – сказал Джо, смеясь и направляясь в гостиную.

– Я не… о, хорошо. – Бен поздно понял шутку, но мысль о пиве все равно звучала хорошо.

Только Бен сел в гостиной, и его отец выпил за то, чтобы его сын всегда был дома, как в комнату вошла мать Бена и воскликнула:

– Бен!

Она подбежала к нему, и он поймал ее, крепко обнимая. За эти годы родители несколько раз навещали Бена в Чикаго, а мама еще пару раз приезжала, чтобы проверить его. Во время этих визитов он ради мамы изображал радость и счастье, потому что ему было ненавистно видеть грусть в ее глазах. Они гордились тем, что Бен вложил много энергии в работу, добившись успеха в своей области, но с исчезновением Грейс он превратился лишь в бледную копию того, кем был. В присутствии Бена родители всегда старались оставаться позитивными, хотя им было больно видеть, как он страдает. Кроме того они выражали обеспокоенность тем, какой путь он выбрал, чтобы найти Грейс, тот который мог никуда не привести.

Когда Грейс исчезла, они потеряли дочь. Им не хотелось вдобавок к этому потерять и сына.

Они вместе присели, и Бен рассказал им о том, что до этого момента происходило в жизни Грейс, оставив детали о том, как они целовались и спали на диване.

– Этим утром Эмили вернулась в Сиэтл. Уоррен беспокоится о своей девушке. Он дважды звонил сюда до того, как она приземлилась, лишь чтобы узнать, может мы что-то слышали от нее. Ей повезло, что у нее есть такой мужчина, – сказала Джулия, наблюдая за сыном.

– Им обоим повезло, что они есть друг у друга, – добавил Бен, делая большой глоток пива, пытаясь тем самым отвлечься от мыслей, витающих в голове.

– Эмили сказала, что вам с Грейс было очень… комфортно друг с другом. – Бену хотелось, чтобы она ничего не сказала. Он не хотел говорить об этом, боясь сглазить, потому что желал этого очень сильно. – Это хорошо, правда? – спросил Джо.

– Не стоило ей говорить вам.

– Она переживает о тебе, Бен. И о Грейс тоже. – Джулия погладила сына по спине, пытаясь ослабить его раздражение.

– Уверен, Эмили также сказала вам, что Грейс помолвлена с человеком, который, я убежден, знал, кем она является, и держал ее в неведении, в прямом и переносном смысле, о ее прошлом.

– Она упомянула, что Грейс была помолвлена, но… – Джулия не смогла продолжить. Она отвела взгляд, напомнив Бену о тех случаях, когда отводила взгляд от испытываемой боли, говоря о Грейс последние три года. И его взбесило, что Барнс забрал у них все это.

Джо передалась напряженная атмосфера в комнате и он перешел в режим доктора.

– Бен, ты должен быть очень осторожен с пациентом с амнезией. Для людей, находящихся рядом, последствия могут быть неприятными. Я знаю, ты хочешь, чтобы она вспомнила, но на это необходимо время. – Бен понимал, его отец использовал профессиональный такт, говоря о негативных последствиях, когда все происходит слишком быстро. – У нее явно есть чувства к другому, или она не собиралась бы за него замуж.

– Она бросила его.

– Разорвала помолвку?

Бен посмотрел на мать так, словно она встала на сторону Барнса, хотя сразу же почувствовал себя плохо из-за этого.

– Не знаю, но она сказала, что ушла от него. Это то же самое.

– Твоя поездка была такой поспешной. Естественно мы рады тебя видеть, но разве может она за считанные часы изменить свою жизнь и оставить все это позади?

Бен был очень счастлив, что Грейс разорвала свою помолвку, но его охватили сомнения. Расстались ли они? Осталась ли эта часть прошлого, в которой не было Бена, позади? Она спешно покинула Чикаго и сказала, что оставила Барнса, но не более того. В тех отношениях поставлена точка, верно? Черт возьми. Беспокойство одолело его.

Его мама добавила:

– А если он замешан в том, на что ты намекаешь, это может опустошить ее, и тебе выйдет боком…

– Я ни на что не намекаю. Я знаю, что он сыграл в этом роль. – Бен встал, злость одолела его. Глубоко вздохнув, он старался не показывать свое настроение родителям. Бен поставил свой бокал с пивом на стол и обошел диван, чтобы встать у окна с живописным видом на озеро. – Как только вернусь, я собираюсь доказать, что он знал, кто она такая. Черт, у меня уже достаточно доказательств, но поверит ли в это Грейс, – вздохнул он, – я не знаю.

Далее Бен объяснил, что обнаружил, и выслушал совет родителей о том, как справиться с такой сложной ситуацией. Бен знал одно наверняка: по возвращении в Чикаго он собирался немедленно исследовать этот вопрос.

Хотя Бен знал, что родители хотели провести с ним время, он пошел в свою старую комнату и включил музыку. Ему было все равно, какая музыка была в магнитофоне, он просто нажал кнопку воспроизведения. Лежа на кровати, Бен закрыл глаза, погрузившись в музыку. Время шло. Играла еще одна песня, а потом еще одна. Его музыкальные вкусы не сильно изменились, что заставило его улыбнуться.

Он услышал тихий стук, а потом кровать прогнулась.

– Привет.

Когда он открыл глаза, Грейс села рядом с ним. На ее лице не было ни следа от недавних переживаний. Боже, она была великолепна.

– Ливенворт идет те…

– Грейс! – ахнула мать Бена. – Я так и думала, что это была ты. – Слезы наполнили ее глаза, когда его отец встал за ее спиной.

Бен сел и выключил музыку.

Грейс с широкой улыбкой на лице повернулся лицом к его пораженным родителям.

– Простите, что я вошла вот так. Я стучала, но никто не ответил.

Джулия произнесла в ответ:

– Все в порядке. Тебе всегда здесь рады. Ничего не изменилось. – Слезы текли по ее лицу. – Прости. Мне надо привести себя в порядок.

Раскинув руки в стороны, Грейс подошла и обняла ее. Сначала Джулию, а затем и Джо. Бен наблюдал за ними. Для Грейс они были незнакомцами, но ее родители любили и обожали Грейс с того самого момента, как встретили. Хотя он гордился ею. Она старалась изо всех сил, что, вероятно, было не очень комфортно, но делала это для других. Так бы сделала та Грейс, которой она была до несчастного случая.

Джулия обняла ее в ответ.

– Грейс, дорогая, я так рада видеть, что с тобой все хорошо. Ты даже красивее, чем раньше. – Бен услышал нерешительность в ее голосе.

– Спасибо, – ответила она. – Я рада быть здесь. Все такие душевные и гостеприимные. – Вздохнув, она сцепила и расцепила руки. – Я имею в виду, конечно, так и должно быть. Я просто… я мало что помню, поэтому чувствую, что нахожусь в своего рода невыгодном положении.

Джулия погладила ее руку.

– Не торопись. Мы дадим вам двоим время побыть наедине. Думаю, пора выпить бокал вина.

– Звучит хорошо, – сказала Грейс, хихикая. Когда его родители вышли из комнаты, она села рядом с Беном на кровать. – Мне понравилась музыка. – Бен снова включил ее и лег. Грейс подвинулась на кровати и прижалась к нему, положив голову ему на плечо, а руку опустив ему на грудь. У Бена заныло сердце при воспоминаниях о том, сколько часов они раньше лежали вот так. Она словно знала, как это было.

– Я скучала, – прошептала она.

Это было все.

Все, что требовалось.

Она была рядом, касалась его и говорила такие слова… Бен не мог остановиться. Он наклонился и поцеловал ее, сжал лицо руками и снова крепко поцеловал.

Он хотел ее и устал быть осторожным. Их языки встретились, Грейс вцепилась в его руки. Пальцами она сжимала его бицепсы, и Бен напряг мускулы, вызывая у Грейс стон, устремившийся прямо к его паху. Он двигался поверх нее, паря над ней, их губы были на расстоянии одного дюйма, а глаза прикованы друг к другу.

– Я хочу тебя.

– Я хочу тебя.

Послышался звук покашливания, и через секунду Бен оказался на ногах. Его мама стояла у двери с двумя бокалами вина в руках.

– Извините. Я подумала, что Грейс может захотеть вина.

Сгорая от стыда, Бен взял один и выпил вино. Взяв второй бокал, он передал его Грейс, которая теперь сидела на краю кровати с красным лицом и не могла смотреть на его мать. Они были похожи на двух школьников, которых поймали за поцелуями. Бен почесал затылок и сказал:

– Спасибо, мама.

– На самом деле один из них был для меня, но полагаю, тебе это было нужно больше. – Она усмехнулась, поворачиваясь, чтобы уйти. – И больше времени. Наедине.

Она потянулась, чтобы закрыть дверь, но он сказал:

– Все нормально. У нас все в порядке.

Почувствовав, что горизонт чист, Грейс посмотрела на Бена и произнесла:

– Не могу поверить, что твоя мама только что застукала нас. Что ты делаешь со мной?

– Возвращаю тебя к жизни, детка.

Она снова подвинулась к нему, на этот раз не так робко.

– К чьей, твоей или моей?

– Нашей, Грейс Стивенс. Нашей жизни.

На этот раз она поцеловала его. Коснувшись его лица руками и подняв его голову, она прижалась губами к его губам, и открылась ему без остатка, чтобы он мог почувствовать все, по чему скучал эти три года… свое сердце. Свою душу. Любовь. Он отчаянно надеялся, что все, что они оба потеряли, можно найти в поцелуе. Их поцелуе.

Глава 23

ГРЕЙС СТИВЕНС

В районе семи вечера Грейс с Беном оставили своих родителей и поехали обратно в Сиэтл. Памела с Джоном пришли ранее к родителям Бена, и они все поужинали вместе, отпраздновав тем самым возвращение Грейс. Хотя она понимала, как ей повезло, что они были в ее жизни или вернулись в нее, все же Грейс испытывала дискомфорт, находясь в центре внимания. Но увидев две семьи, собравшиеся вместе, ей стало проще понять слова Эмили о том, что она так легко вписывалась. Когда Грейс встречалась с Хантером, не было никаких уютных семейных ужинов и совместных вечеров. Ужины вне дома, предпочтительнее в каком-нибудь известном ресторане, были в стиле Хантера, и сейчас она понимала, почему к их концу чувствовала себя выжатой как лимон. Это было нелегко. Временами Грейс казалось, что она похожа на цирковую мартышку, отчаянно желавшую не разочаровать Хантера. Была ли это любовь? Неужели он заставил меня поверить, что это любовь?

Проведя время с их семьями и увидев воочию настоящую любовь, Грейс знала, что это слово из шести букв имело более глубокий смысл, чем просто теплое слово. И она испытывала злость, что согласилась на меньшее.

По пути в гостиницу, Грейс рассказала Бену о своих воспоминаниях, и ей хотелось еще о многом сказать, но после долгого дня она была эмоционально истощена и в конце концов задремала. Снова проснувшись недалеко от Сиэтла, Грейс обнаружила, что Бен держал ее за руку.

– Как долго я спала?

– Не больше часа. Слишком много всего, чтобы переварить?

– Да. – Потянувшись, Грейс почувствовала себя отдохнувшей. – Хочешь выпить в баре, прежде чем подняться в номер?

– Я когда-нибудь говорил тебе, какой сексуальной ты выглядишь, когда просыпаешься?

– Если и говорил, – улыбнулась Грейс, – то я не помню.

– Ты что, только что пошутила по поводу амнезии?

– Так и есть. Я ужасна. – Смеясь, Грейс пожала плечами.

– Для меня ты идеальна.

– Да ты и сам неплох, Эдвардс. Да.

– Да?

– Я пропущу по стаканчику с тобой.

– Как насчет двух?

– Два и, возможно, поздний перекус. Не хочу, чтобы ты напился.

– Я свою меру знаю.

– Вот скоро это и выясним.

Бен приподнял бровь, и Грейс еще сильнее захотелось ощутить эту страсть.

Грейс сделала глоток мартини и взглянула на Бена. Не сводя с нее глаз, он облизнул нижнюю губу, поднес стакан ко рту и выпил. Это была прелюдия.

В конце концов, почувствовав смелость, Грейс произнесла:

– По дороге к дому твоих родителей я увидела дерево с вырезанной на коре надписью.

Бен опустил глаза и улыбнулся, но Грейс хотела, чтобы он улыбался ей, поэтому спросила:

– Знаешь, что там написано?

– Да. – Эта его бровь, похоже, жила своей собственной озорной жизнью. Вскоре последовала ухмылка, и Грейс прикусила щеку с внутренней стороны.

Господи боже, этот человек был решительно настроен ее погубить. И двух бокалов не потребуется, как она думала раньше. Если быть честной, она ушла бы с ним прямо сейчас и без выпивки. Подавшись вперед, Грейс прошептала:

– Ты ведь не знаешь, как она там появилась? Так?

– Знаю, но прошло много времени с тех пор, как я видел ее в последний раз. Почему бы тебе не сказать, что там написано?

– Г. Твой навсегда, Б. – Грейс видела эти слова перед глазами, когда произносила их.

– Ничего об этом не знаю, – пошутил Бен, откинувшись на спинку барного стула.

– Ага, держу пари, что не знаешь. – Грейс коснулась его ноги, чувствуя такую близость к нему. Ее рука скользнула выше, но остановилась на середине бедра. – Бен, твои глаза выдают тебя.

– Правда?

– Да, судя по тому, что я видела, так и есть.

– Тогда, признаюсь. Виноват. Это я сделал. – засмеялся Бен. – Я вырезал это на том дереве, сделав тебе сюрприз, когда мне было шестнадцать. Поначалу ты сильно разозлилась, сказав, что я сделал больно дереву.

Теперь Грейс засмеялась.

– А потом что случилось? – Ей отлично удалось передразнить его ухмылку.