Текст книги "Исчезновение Грейс (ЛП)"
Автор книги: С. Скотт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
– Я предпочитаю мясо с картошкой.
– Это мое фирменное блюдо.
– Правда?
– Нет, вовсе нет, но ради тебя я научусь его готовить.
– Вы очаровательны, мисс Стивенс.
– Тушé, мистер Эдвардс.
Обратив на нее все свое внимание, он поинтересовался:
– Чем еще ты любишь заниматься?
Ее радость превратилась в печаль.
– Я люблю читать… отключаться.
– От чего ты отключаешься, Грейс? – «От того, какой потерянной я себя чувствовала. Какой одинокой была большинство дней. Как сильно ненавидела, что ничего о себе не знала. Как задавалась вопросом, была ли у меня семья, которая скучала по мне. Как чувствовала, что это не совсем я. От того, что любовь Хантера имела свою цену. И большую часть времени я не могла ее себе позволить».
– От Джейн Паркер.
Бен опустил глаза, пока переваривал ее признание. Она ни с кем этим не делилась, но оно было очень болезненным для нее. Когда он вновь посмотрел на Грейс, то спросил:
– Что такого плохого в Джейн Паркер? – «Она не Грейс Стивенс. У нее нет тебя».
– Всё.
Снова взяв ее за руку, Бен поднес ее к губам и поцеловал так, будто она принадлежала ему.
– Ты всегда там. У Джейн Паркер были твои черты и аспекты, которых не могла вспомнить, она заполнила пустоты и трещины в твоей душе. Сейчас ты здесь благодаря ей. Не от Джейн Паркер тебе надо убегать.
Грейс начала тяжело дышать, грудь поднималась и опускалась под тяжестью его слов.
– Мне нужно кое-что тебе рассказать. – Бен нежно сжал ее руку и стал ждать. Грейс с трудом сглотнула. Ей не стоило так нервничать, поскольку она полагала, что Бену понравятся ее новости. – Я ушла от Хантера.
Его взгляд был прикован к ней, и она услышала резкий вздох, прежде чем Бен ответил:
– Ты это сделала?
– Есть много тому причин, но я не могла приехать сюда под давлением нашей текущей ситуации. – Грейс не могла больше ничего говорить и отвернулась. «Не плачь. Не плачь».
Она чувствовала на себе его пристальный взгляд, но не отрывала глаз от бортового журнала, не желая превращать это в проблему. Грейс чувствовала себя лучше от того, что он знал, но ее сердце все еще страдало. Она отдала Хантеру почти три года своей жизни. Но когда продолжала размышлять о его предательстве, то не чувствовала опустошения от его любви, а испытывала лишь боль, что его любовь не была искренней и честной. Было больно от того, что ей отказали в жизни, где ее любили страстно. Свободно. Легко.
– Что ж, Грейс, какие книги тебе нравится читать?
Рассмеявшись, она повернулась к нему и на этот раз сжала его руку.
– Спасибо тебе. – Бен, казалось, легко понимал ее и знал, как ослабить давление, нарастающее внутри. Это напомнило ей слова Эмили о том, что они были идеальны вместе.
– Не за что. – «Эта улыбка. Я могу потеряться в этом мужчине… А может, это уже произошло». С трудом, но Грейс ухватилась за новую тему разговора и продолжила.
– Мне нравится классика. Есть в этих книгах что-то такое, что выходит за пределы времени и превосходит трудности, с которыми я сталкиваюсь. – Грейс посмеялась над собой, понимая, насколько нелепо это прозвучало. – Наверное поэтому их называют классикой.
– Да, полагаю, что так. – Усмехнулся Бен. И вот так просто все и было. В аэропорту она в отчаянии бросилась в его объятия, но после недолгого пребывания в его компании, почувствовала умиротворение. Они держались за руки до самого приземления в Сиэтле. И ей это нравилось.
Ожидая багаж, Грейс спросила:
– Они уже знают обо мне?
– Твои родители? Еще нет. Я не был уверен, как им рассказать, и что ты захочешь, чтобы я им сказал. Думаю, мне, наверное, стоило им позвонить, но я просто не знал, как поступить. – Он оглянулся на транспортерную ленту и увидел ее сумку, спускающуюся вниз к багажной карусели. – К тому же, я не был на сто процентов уверен, что ты поедешь, и не хотел вселять в них надежду, чтобы потом расстроить. – Он отошел от Грейс, чтобы забрать чемодан, затем поставил его рядом со своим. – Многое из того, что произойдет в эти выходные, зависит от тебя, и от того, что тебе комфортно будет делать. Я не хочу снова подавлять тебя и определенно не хочу навязывать тебе эту жизнь, но должен признать, что мне не терпится поделиться ею с тобой. – Он взял ее руки в свои и добавил, – мне нужно, чтобы ты мне доверяла, и я хочу, чтобы ты была откровенна со мной. Если все это чересчур, просто скажи. Ладно?
– Хорошо.
– Как ты думаешь, тебе захочется утром съездить к родителям и провести там весь день?
– Да, сейчас я устала, и у меня будет еще несколько часов, чтобы собраться с мыслями. Ты позвонишь им утром? Если расскажешь им сегодня, они не смогут уснуть, а я уверена, что им нужен отдых.
Он согласился, так как в Сиэтле уже был десятый час вечера.
Они вышли из аэропорта и поймали такси. Грейс не спрашивала, куда они направляются. Она позволила Бену вести, и это казалось естественным. Такси доставило их к отелю «Гранд Хайатт» в центре Сиэтла, и когда Бен подошел к стойке регистрации, он оглянулся на Грейс, которая остановилась, как бы давая ему немного уединения.
Он отступил назад и признался:
– Я не был уверен, что тебя устроит, поэтому зарезервировал номер с гостиной и двумя отдельными спальнями.
– Бен, этот номер, должно быть, дорогой. Я не могу себе это позволить, и очень хочу заплатить. Если ты не против, мы могли бы разделить обычный номер с двумя кроватями? – Она видела квартиру Бена в Чикаго и считала ее милой, несмотря на отсутствие большого количества вещей, но могла сказать, что Бен уже тратился на нее не по средствам, особенно учитывая более дорогие места в самолете. Разделить номер казалось разумным, принимая во внимание, что они уже спали на одном диване.
– Не чувствуй себя обязанной, – ответил он, – я не против потратить на тебя деньги…
– Я хочу это сделать. Пожалуйста.
Слегка подтолкнув ее локтем, Бен улыбнулся.
– Эгоистичная, жадная часть меня без ума от идеи разделить с тобой маленькую комнату, но я не хочу, чтобы ты чувствовала, будто тобой манипулируют или вынуждают так поступить.
Грейс видела его внутреннюю борьбу по морщинам на его лбу несмотря на очарование улыбки.
– Пожалуйста. – Ее мысли были отягощены давлением того, что она хотела ослабить его тревогу. «Я должна сказать ему. Должна объяснить причину, почему ушла от Хантера». – Бен…
– Хорошо, – улыбаясь, ответил Бен. Он оглянулся через плечо на портье, а потом снова на Грейс. – Спасибо.
Увидев его улыбку, такую настоящую, такую искреннюю, Грейс не хотела, чтобы она исчезла. Позже, она расскажет о Хантере позже.
Они зарегистрировались в отеле и сразу же заказали обслуживание в номер. Грейс умирала от голода, так как последний раз ела во время обеда с Эмили. Теплые струи душа успокаивали ее напряженные нервы. Приняв душ, она снова почувствовала гнев. Грейс до сих пор не могла поверить, как ложь одного человека сломала жизнь стольким людям. И ради чего? Вот чего она никак не могла понять.
Видя очертания Сиэтла на фоне ночного неба и огни города, она ощущала волнение. Интересно, что она раньше хотела поехать в Сиэтл, и теперь поняла, почему Хантера так раздражало это ее желание.
Завтра она встретится со своей семьей. Сейчас Грейс была безмерно благодарна Бену. «Он пожертвовал своей жизнью ради меня. Неудивительно, что я любила этого человека».
Бен смотрел местные новости, когда открылась дверь в ванную, и Грейс выключила свет. Комнату освещала только небольшая настенная лампа между двумя кроватями и экран телевизора. Грейс чувствовала, что близость между ними была глубокой и интимной. Под их пижамами скрывались тела, которые жаждали стать больше, чем соседями по номеру. Грейс прикусила щеку изнутри и подумала, что лучше сохранять некоторое расстояние. Если она не сделает этого сейчас, то потом может пожалеть.
Взглянув на Бена, Грейс увидела, как он беззастенчиво наблюдал за ней. И она не возражала против того, как его взгляд скользил по ее телу, его желание ласкало ее спину. Она позволила халату соскользнуть с плеч и положила его у изножья кровати, прежде чем забраться под откинутое одеяло.
– Раньше ты всегда так же одевалась ко сну. Майка и хлопковое белье. Прямо как сейчас. В тебе столько осталось от прежней Грейс.
Грейс ужасно не хотелось отворачиваться от него, и было больно, что он не мог ее видеть. Прикоснуться к ней. Вот в чем дело. Под всем, чем она стала, он видел ее такой, какая она есть. Грейс легла в кровать, положила голову на подушку и посмотрела на Бена. Тумбочка между ними частично закрывала ей обзор, и она мысленно выругалась.
– Шторы все еще не закрыты. Я не возражаю, если ты оставишь их открытыми, но возможно мы пожалеем об этом, когда взойдет солнце.
– Ты права. Я их закрою. – Бен откинул одеяло и встал.
Грейс пристально наблюдала, как Бен пересек комнату в одних только белых боксерах. Она чувствовала его тело, когда он обнимал ее на диване прошлой ночью. У него было потрясающее тело. Потянувшись вверх, Бен задернул шторы, и Грейс чуть слюной не захлебнулась при виде его перекатывающихся от напряжения мышц на руках и спине. Когда он развернулся, ее взгляд упал на его живот, потом на грудь, и она вздохнула.
Смех Бена вывел ее из грез, но от выражения «ты спалилась по полной» на его лице ей стало стыдно.
– Господи боже, прости меня пожалуйста. Это так неловко. – Грейс, сгорая от стыда, накинула на себя одеяло, чтобы скрыть свои пылающие щеки. Она поверить не могла, что только что обошлась с Беном как… как… как с ожившей фантазией. Ну ладно, стоит признать, что он действительно был воплощенной в реальность мечтой, но быть пойманной, вот так глазея на кого-то, было просто унизительно.
Она уловила щелчок выключаемой лампы, но по-прежнему слышала звук работающего телевизора на заднем фоне. Кровать рядом с ней прогнулась.
– Грейс? – позвал Бен. Его голос был тихим, почти хриплым. – Все в порядке. – Он снова усмехнулся. Ухватившись за концы одеяла, он потянул его вниз, пока не показались ее глаза. Грейс крепко прижимала одеяло к носу, все еще пряча свои щеки. – Серьезно, все хорошо. Я, может быть, только что делал то же самое, только меня не поймали. – Бен ухмыльнулся своему успеху, и Грейс немного расслабилась.
– Прости… – начала она.
– Тебе не за что извиняться.
– Я собиралась сказать, мне жаль, что я попалась. Но я не жалею о том, что сделала.
Глава 19
ГРЕЙС СТИВЕНС
Грейс хихикнула, откидывая одеяло с лица после легкого и веселого обмена репликами. Ей нравилось видеть Бена смеющимся, и его улыбка была заразительной. Смех превратился во что-то более напряженное, интенсивное и глубокое, когда они посмотрели друг на друга. Это случилось ненамеренно, но оно не было нежеланным.
Бен прикоснулся к ее руке, скользнув по обнаженной коже.
– Я так сильно по тебе скучал. Слышать твой смех, видеть тебя такой… – Его взгляд был прикован к ней. – Грейс, ты такая красивая.
Грейс до сих пор слегка теряла голову каждый раз, когда он называл ее этим именем, ее настоящим именем, произнесенным его бархатистым голосом. В самом начале она сопротивлялась, но теперь ей снова хотелось называться им. Ее имя было красивым и давало ей ощущение покоя. Оно было добросердечным, как вера и надежда, и она надеялась, что тоже была такой.
Грейс опустила глаза под его пристальным взглядом, и ее сердце заколотилось. Когда она снова посмотрела на Бена, их взгляды встретились, и не было никаких сомнений в том, чего они оба хотят. Она приподнялась на локтях, придвинувшись ближе, но Бен не двигался. Грейс закрыла глаза и прижалась губами к его губам. Между ними вспыхнул огонь, когда их губы ласкали и познавали друг друга. Из ее груди вырвался слабый стон, и это все, что потребовалось Бену, чтобы дотянуться до Грейс и зарыться пальцами в ее волосы. Напряжение усилилось, и они открылись друг другу, углубив поцелуй. Бен подался вниз. «Боже. Это так приятно».
Грейс снова застонала и провела руками вверх по твердым мускулам его обнаженных рук и плеч, остановившись на затылке.
Когда ее тело прижалось к нему, Бен остановился. Он посмотрел ей в глаза, в них отражалась страсть, которую он тоже испытывал.
– Грейс, я хочу большего.
– Я тоже. – Это была не едва слышная мольба, а явный призыв к большему. Она хотела, чтобы его руки вернулись к ней.
– Я так сильно по тебе скучал и мечтал об этом так долго, что волнуюсь.
– О чем ты волнуешься?
– О тебе. Я волнуюсь о тебе. – Бен задержал дыхание и прикоснулся к ее щеке. – Я боюсь, что ты снова исчезнешь.
Грейс обхватила обеими руками его руку.
– Я здесь, рядом с тобой.
– Я боюсь, что, если мы зайдем чуть дальше, утром ты об этом пожалеешь. Черт побери, мне страшно, что ты пожалеешь об этом через пять минут, как осознаешь, что происходит.
– Это реальность, Бен. Как и жизнь. Она запутанная и неуправляемая, но волнующая и беззаботная.
– Беззаботная, чтобы быть самой собой?
– Время от времени. – Грейс неожиданно чмокнула его в губы. Губы Бена изогнулись в легкую улыбку, и она снова поцеловала его. Его улыбка превратилась в очаровательную и сводящую с ума. Грейс добавила. – Я должна решить, кем хочу быть, лучшей или, может быть, худшей из двух жизней, которые сегодня больше похожи на одну.
Наклонившись вперед, они прижались лбами друг к другу, и Бен закрыл глаза. Их носы соприкасались, дыхание стало неровным, но его прикосновения оставались нежными.
Грейс протянула руки и обхватила его лицо. Она слегка откинула голову назад, Бен сделал то же самое, и сквозь прерывистое дыхание они посмотрели друг на друга. Казалось, их души вновь соединились во взгляде. Она не могла отвести глаза, пойманная в ловушку его любви.
– Между нами всегда было так, не правда ли?
– Всегда.
Она притянула его к себе и поцеловала долгим поцелуем.
– Ты не должен беспокоиться обо мне, но твоя боль ощутима, Бен. Я почувствовала ее в тот первый вечер в том, как ты смотрел на меня. Чувствую ее и сейчас, как будто я смогла бы добровольно оставить тебя. – Ее признание, как и многие другие до этого, заставило желудок болезненно сжаться, а сердце колотилось так громко, казалось, Бен может услышать его стук.
Грейс отодвинулась на другую сторону кровати, уступая ему согретое местечко, и Бен забрался под одеяло. Он схватил пульт от телевизора, выключил его и повернулся к ней в темноте. Из-за плотных светонепроницаемых штор его было трудно разглядеть. Но когда Грейс это удалось, она почувствовала непреодолимую потребность быть ближе к нему.
– Двигайся ближе, Грейс, – сказал он хриплым от сна и, возможно, других желаний голосом.
Она так и сделала, и Бен, обхватив рукой за талию, прижался к ней сзади, но постарался, чтобы его ноги и бедра оставались на расстоянии от нее. Ей хотелось тепла, ощущения его тела, прижатого к ней полностью. Поэтому она резко отодвинулась назад, ища его тело. Теперь она поняла, почему он прижимался к ней только грудью. Грейс ничего не сказала, и предположила, что он, вероятно, тоже промолчит. Ей также нравилось, что у него была такая сильная физическая реакция на нее. Хотя Грейс было хорошо с Беном, они оба лежали в темноте, не поддаваясь больше никаким порывам. Ее тело отчаянно нуждалось в нем, но сердце знало, что лучше подождать.
Едва различимым шепотом его дыхание коснулось ее кожи, когда он сказал:
– На тебе нет кольца.
Это был не вопрос, а скорее утверждение самому себе. Грейс не знала, должна ли отвечать. Она понимала, что должна рассказать о своей находке, но после того поцелуя и, находясь в его сильных объятиях, ей не хотелось думать о Хантере. Чуть сильнее сжав руку Бена, она прижала ее к своей груди.
– В глубине души я больше не помолвлена.
– Я буду защищать тебя.
– Я знаю. Думаю, ты всегда это делал, даже когда я не знала об этом.
Он поцеловал ее в макушку, и этого было достаточно. Грейс закрыла глаза и почувствовала умиротворение. Правильность. Радость, когда заснула в его объятиях.
Проснувшись, Грейс услышала приглушенный голос Бена в ванной. Он разговаривал по телефону, но она не могла разобрать, что он говорил. Грейс села, заметив, что шторы слегка приоткрыты, позволяя слабому свету проникать в комнату. Она прислушивалась, понимая, что не должна, но чувствовала, что Бен говорил о ней. Ей удалось уловить лишь обрывки разговора.
– … правда, это…
Молчание.
– … чудо…
Молчание.
– … красивая… – Грейс услышала, как он мило вздохнул на этом слове.
Молчание.
– … Грейс…
Молчание.
– … поддержать ее…
Тишина.
– … не спугнуть…
Молчание.
– … полдень…
Снова тишина.
– … пока.
Дверь внезапно открылась, и Грейс плюхнулась на спину и закрыла глаза, притворяясь спящей. Бен достал из чемодана одежду и на цыпочках вернулся в ванную. Он был таким милым, стараясь не разбудить ее. Когда включился душ, она снова села.
Подслушанные обрывки разговора почему-то заставляли ее нервничать. Грейс спрашивала себя, что она делает и правильное ли принимает решение. Она ушла от Хантера, даже не попрощавшись, и за такое короткое время очень сблизилась с Беном. Она боялась, что уже влюбилась в него. Испытав эмоциональное потрясение, она увлеклась Беном и смотрела на Хантера другими глазами. Но после такого резкого взлета всегда следует падение, и оно не заставит себя долго ждать.
Грейс не слышала, как открылась дверь ванной, и не заметила, как Бен вошел в комнату, пока не сел на кровать рядом с ней.
– Доброе утро, Грейс.
– Доброе. Ты рано встал.
– У нас впереди долгий путь, и я подумал, что стоит постараться добраться к полудню, чтобы подольше там побыть. Твои родители ждут тебя. Я позвонил им сегодня утром.
Прижав колени к груди, она обхватила их руками.
– Как они восприняли новости?
Бен с улыбкой посмотрел вниз.
– Должен предупредить тебя, что они немного взволнованы. – Когда он снова поднял на нее взгляд, Грейс заметила, что его глаза опять сияли. Он был счастлив, и это заставило ее улыбнуться.
– Я тоже очень волнуюсь из-за встречи с ними. Думаю, мне стоит поторопиться со сборами, чтобы мы могли побыстрее выехать.
***
– Бен, остановись. Здесь! – Грейс крепче сжала руку Бена.
– В чем дело? – Он свернул на обочину довольно пустой главной дороги, ведущей в Ливенворт. Они еще даже не проехали знак "Добро пожаловать", когда Грейс крикнула, чтобы они остановились.
Она открыла дверь и вышла, поначалу осторожно, а потом решительно направилась обратно к грунтовой дороге, которую вряд ли заметишь, если не знаешь о ней. Но в том-то и дело. Грейс не знала, что она там есть. Она прошла около двадцати футов и остановилась, просто глядя вперед, насколько позволял взгляд, так как весенняя листва по обе стороны этой неприметной дороги мешала обзору.
Бен пошел следом, но держался на небольшом расстоянии. Когда Грейс остановилась, он сделал то же самое и, засунув руки в карманы, стал ждать. Через какое-то время она заговорила, не оборачиваясь к нему.
– Я была тут раньше. – Не услышав ответа, она обернулась через плечо и увидела, что Бен сидел на корточках и закрыл лицо руками. – Бен? – Грейс подошла к нему, и когда он поднялся, она поняла, что ее откровение подействовало на него.
Бен взял ее за руку, и они прошли ярдов двадцать по грунтовой дороге. К этому моменту она заметила, что буйная растительность уступает место траве и деревьям с большим домом вдали.
– Здесь живут мои родители. Ты выросла, приезжая сюда. С другой стороны дома есть озеро. Дом твоих родителей тоже стоит на этом озере, и только около двадцати акров отделяют наши дома.
Грейс не знала, что чувствовать, потому что ошеломление казалось преуменьшением. Она не могла говорить, понимая, что расплачется на первом же слове. Она просто крепко держала руку Бена и молча позволила эмоциям взять верх.
Они постояли там еще минут десять, пока Грейс не почувствовала, что готова продолжить путь к дому своих родителей. Они вернулись в машину, проехали указатель Ливенворта и продолжили ехать еще полмили по извилистой дороге, прежде чем свернули на грунтовую подъездную дорожку, ведущую к большому, обшарпанному дому с ярко-синими ставнями. Грейс улыбнулась при виде его, хотя и не могла вспомнить. От нее не ускользнуло, что дом Бена она помнила больше, чем свой собственный. Это говорило ей о многом. Она явно была частью их семьи в течение долгого времени.
Минут пять Грейс оставалась в машине, разглядывая дом и прилегающую территорию, земли вокруг и озеро вдалеке, затем открыла дверь и вышла. Бен был рядом, молча идя с ней к входной двери. Занавеска в гостиной шевельнулась, будто за ней наблюдали, и ее сердце затрепетало от волнения.
– Ты останешься со мной? – спросила она, не совсем уверенная, хочет ли пройти через это сама или в его присутствии.
– А ты бы что предпочла?
Задумавшись, Грейс остановилась на нижней ступеньке.
– Думаю, мне стоит сделать это самостоятельно, но ты ведь будешь поблизости? Знаю, что многое прошу, ведь ты так близок с ними.
– Если понадоблюсь, я буду у озера.
Проведя тыльной стороной ладони по ее щеке, он прошептал:
– У тебя все получится. – И посмотрев ему в глаза, она увидела радость. Бен был так счастлив, что привез домой их давно потерянную дочь. Однако он отступал в сторону, предлагая молчаливую поддержку.
Она наблюдала, как Бен направился в сторону от дома. Повернувшись к входной двери, Грейс глубоко вздохнула и поднялась по ступенькам.
Глава 20
ГРЕЙС СТИВЕНС
Грейс не успела постучать в дверь. Та распахнулась, и на пороге застыли, разинув рты, и со слезами на глазах Памела и Джон Стивенс.
– Джон? – воскликнула Памела, потянувшись к руке мужа. – Это…
Она не закончила предложение. Памела рванула вперед и сжала в объятьях свою дочь.
Когда отец Грейс присоединился к ее маме, крепко сжав их обеих, Грейс показалось, что ее раздавят. И хотя она чувствовала себя не очень комфортно, все же они были ее родителями. Она наконец-то нашла свою семью, и, осознав это, не выдержала и зарыдала в объятиях своих родителей.
Когда Грейс подняла голову, Бена уже не было. Она начала задаваться вопросом, когда он ушел и почему ничего не сказал, но поняла, отчего он так поступил. Он давал ей то, в чем она нуждалась – время с семьей. Грейс оглянулась в последний раз: на машину, а потом на входную дверь. Она ощущала присутствие Бена. Чувствовала, как он занимает место в ее душе, которое так долго оставалось пустым. Было приятно испытывать чувство умиротворения, обрести покой.
Зайдя в дом, они снова обнялись втроем. Джон наконец отпустил двоих самых важных людей в его жизни и отошел назад, чтобы посмотреть на стоящую перед ним дочь.
– Ты действительно здесь. Как такое может быть?
– Бен вернул меня к жизни. – Слова были драматичными, но правдивыми. Ее признательность навсегда останется в долгу перед стойкостью его сердца.
Памела выпустила свою дочь из объятий и улыбнулась. Она убрала прядь волос, прилипшую к мокрой от слез щеке Грейс, и произнесла:
– Моя девочка вернулась домой. Грейс. Грейс. Поверить не могу, что ты вернулась. Я так сильно по тебе скучала.
Не было никаких сомнений, что это ее родители. Глаза Грейс были такими же как у ее матери, и она увидела знакомую улыбку на лице отца. В груди у нее все сжалось. Они были настоящими. Как только они начали расспрашивать ее, она почувствовала то же самое по отношению к ним. Как они оказались здесь, перед ней?
Грейс сказала:
– Три года назад со мной случился несчастный случай. Я потеряла память и почти ничего не помню, но надеюсь, что поездка сюда поможет мне. И даже если этого не произойдет, я все равно рада, что приехала. Рада, что познакомилась с вами.
Слово «познакомилась» стало для ее родителей полной неожиданностью, на их лицах отразилось горе, которое они несомненно испытывали. Джон взял Грейс за руку.
– Мы твои родители, родная. Можем достать фотографии, если нужны доказательства. Мы собирались показать их тебе в любом случае.
Грейс тут же покачала головой и исправила неверное впечатление, которое произвела на них, чувствуя, что все испортила.
– Нет, я не хотела сказать, что не доверяю вам. Я знаю, что вы мои родители. Бен показал мне фотографии. Мне очень жаль, – произнесла она, опустив голову. – Я действительно не понимаю, что последнее время вытворяю. Весь мой мир… вся моя жизнь изменилась за считанные дни…
– Ничего страшного, – ответила Памела. – Мы стараемся понять и помочь тебе, как можем. Судьба подарила нам этот шанс и вернула тебя в нашу жизнь. То, что ты здесь, очень многое значит для нас. Пожалуйста, будь терпелива с нами.
Грейс взяла ее за руку, теперь она держала обоих родителей.
– Мы в одной лодке, и вы даже представить себе не можете, как много значит для меня то, что я могу это сказать, и что в моей жизни есть близкие люди.
Все трое устроились за столом, сервированным к завтраку, с кофе и домашними булочками. Грейс улыбнулась, вспомнив, как Бен говорил, что Памела очень плохо готовит. Ей не с чем было сравнить, но эти булочки напоминали камни. Грейс отщипывала небольшие кусочки, чтобы Памела не сочла ее неблагодарной.
Памела рассказала Грейс, как они унаследовали этот дом от своей матери после ее смерти. Грейс тогда было девять лет. Им нравилось приезжать сюда, в спокойную обстановку, и когда Грейс исполнилось десять, они решили переехать.
– Много лет мы пытались завести еще детей, подарить тебе брата или сестру, но этому не суждено было случится. – Памела налила Грейс стакан воды, и Грейс подумала, поняла ли ее мама, что ей надо запить эту булочку. – Тебе было одиноко, и я чувствовала себя виноватой.
Джон погладил Памелу по спине, когда она села. Грейс заметила, что настроение изменилось, и поняла, что его вероятно испортили воспоминания, которые Памела предпочла бы забыть. Как и Грейс.
Джон приобнял ее и поцеловал в щеку.
– Ты не виновата, дорогая. Никто не виноват. Так распорядилась судьба. – Повернувшись к Грейс, он улыбнулся. – Грейс вернулась к нам. – Затем он продолжил с того места, где остановилась его жена. – Мы начали всё с начала, когда переехали сюда. Перестали беспокоиться о том, чего у нас не было. И стали ценить то, что имели. Этот дом стал благословением во многих смыслах. Наши соседи, Эдварсы, тоже во многом помогли. Их дети не давали тебе чувствовать себя одиноко. Маленькая Эмили с ее разбитыми коленками и духом соперничества. Она была таким сорванцом. Она научила тебя рыбачить и лазать по деревьям. Вскоре мы вам обеим перевязывали раны и ссадины. Я почти срубил ту ель на заднем дворе, когда она свалилась с нее и сломала руку.
Памела рассмеялась вместе с Грейс и Джоном, а потом сказала:
– Бен. – Вздохнула она с улыбкой. – Думаю, он влюбился в тебя в ту же минуту, как увидел. – Грейс опустила глаза на свой кофе, боясь, что они увидят ее румянец от одного упоминания о нем. Кажется, его заметили, потому что Памела добавила. – Тебе понадобилось четыре года, чтобы увидеть то, что мы все поняли сразу. Его сестра упала с дерева, но он сначала спустил тебя, а потом побежал за помощью. – Памела рассмеялась. – Он так тебя оберегал.
– И до сих пор оберегает, – с ходу пробормотала Грейс.
Взгляд, которым обменялись ее родители, не остался незамеченным. Как и улыбки. Пока они продолжали рассказывать истории из ее детства, Грейс смотрела в эркерное окно, выходящее на огромную лужайку, ведущую к озеру. Бен стоял у самой кромки воды. Ее сердце заколотилось сильнее, когда она вспомнила их страстные поцелуи и то, как далеко бы она зашла, не останови их Бен.
Казалось, чем больше она узнавала о себе, тем больше понимала, насколько привязана к Бену. Вся ее жизнь, пожалуй, была тесно переплетена с его. Теперь, похоже, все встало на свои места, и она поняла, почему последние три года чувствовала себя такой одинокой. Она потеряла свою вторую половинку. Грейс обрела силу и покой, зная, что до аварии кто-то ее так страстно поддерживал. Теперь, когда Бен нашел ее, он делал для нее всё, бросив ради нее всё в своей жизни. Снова начал жить, потому что она была жива.
Накануне за обедом Эмили сказала Грейс, что Бен разошелся с Ребеккой. Хотя прошло всего несколько дней после ужина в честь награждения, Грейс едва помнила спутницу Бена. Она была так потрясена видом Бена, стремительно метнувшегося к ней, и странным собственническим чувством Хантера. Остаток вечера прошел как в тумане.
Чувства Бена к ней были подлинными и искренними, но Грейс все равно удивилась, услышав о его желании пожертвовать всем ради нее, включая того, с кем был близок. Она улыбнулась про себя, не потому что Бен расстался со своей девушкой ради нее, а потому что знала причину. Настоящая любовь. Бен Эдвардс был самым романтичным мужчиной, когда-либо встречавшемся ей, и он любил ее.
Бен не скрывал своих чувств. Может, он вел себя с ней осторожно, но не прятал их, и ей это нравилось.
Памела с Джоном достали школьные ежегодники и фотоальбомы, напоминания о ее прошлой жизни. Грейс листала один из ежегодников, и ее мысли вдруг начали путаться. Она закрыла глаза и увидела толпу людей в большом помещении, которые аплодировали и приветствовали одобрительными возгласами. Тепло разлилось по ее телу, когда образы прояснились, словно нынешние дни…
Бен.
– Ты всегда будешь моей королевой. Я тебя люблю.
… Снова вспыхнул яркий свет, и Грейс быстро заморгала, сделав глубокий, судорожный вдох. Когда ее зрение сфокусировалось, встревоженные Памела и Джон стояли над ней. Их голоса стали резче, и Грейс смогла понять, что они говорили.
– Грейс? Грейс? Милая?
– Я просто… – Грейс запнулась, чтобы привести в порядок свои мысли, слова и дыхание. – Думаю, у меня просто было воспоминание.
Ее родители снова сели, взяв ее за руки.
– О чем оно было? – Джон перешел в рабочий режим, зная, что должен расспросить свидетеля сразу же, иначе они будут путаться в своих воспоминаниях и менять их. – Что ты увидела?
– У Бена на голове была золотая корона, – начала Грейс, демонстративно обведя рукой вокруг головы. – Мы стояли перед аплодирующей толпой…
– Вроде этого? Это было в твоем воспоминании? – спросила Памела, пролистав ежегодник, лежавший на столе перед ее дочерью. Она нашла страницу, которую искала, и указала вниз, взгляд Грейс проследовал за ее пальцем.
Грейс в изумлении прикрыла рот рукой, и на глазах снова выступили слезы
– Да, именно это.
– Вы были влюблены друг в друга так долго, в общем, целую вечность. В выпускном классе вас выбрали королем и королевой бала выпускников. Для вас это был большой сюрприз, – рассмеялась Памела, – но в Ливенворте никто не удивился.
Грейс продолжала смотреть на фотографию в ежегоднике, где они с Беном стояли на сцене и улыбались. Бен обнимал ее за талию и смотрел на нее. На фотографии Грейс была в тиаре и выглядела очень счастливой. Она даже разглядела на снимке румянец на своих щеках, соответствующий жару, который испытывала сейчас. Грейс рассмеялась, снимая напряжение, возникшее за мгновение до этого.
