Текст книги "Глаз филина (СИ)"

Автор книги: С. Алесько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Что значит не церемонится? – не удержалась Ли.

Господин Хилфорд недовольно взглянул на дочь.

– Оливия, подобные разговоры не для девушек. Выйдешь замуж – обсуждай такие вопросы со своим мужем, если он пожелает. А пока запомни: от господина Эрланда держись подальше. С парнем не все в порядке.

Дочь молча кивнула. Вспоминая единственный разговор со странным племянником, она и сам не горела желанием встречаться с ним еще раз.

Как-то во второй половине сентября, когда дни стали короткими, Ли с Ридом допоздна загулялись за городской стеной. Погода все еще стояла теплая, и молодые люди долго сидели на берегу реки, целуясь и строя планы на будущее. Домой отправились незадолго до полуночи, с трудом разбирая дорогу в свете факела, предусмотрительно прихваченного с собой стражником. Ридли мог позволить себе возвращаться в город, когда угодно – сослуживцы на воротах хоть и ворчали, но пропускали своего. Вот и сейчас, выслушав бурчание одного из караульных и похабные шуточки другого, парень и девушка пошли по улице, направляясь к дому мэра. Ли нравилось бродить по пустому темному городу, Рид же никогда не упускал возможности побыть лишних полчаса с любимой, и они не спешили. Дома стояли черными, очень редко из-за ставен пробивался тусклый огонек свечи. Где-то в отдалении слышалась колотушка ночного сторожа и одинокий лай собаки. Парочка возвращалась очень вовремя: часы на башне ратуши пробили три четверти, а господин Хилфорд не любил, когда дочь появлялась дома после полуночи.

Вдруг откуда-то донесся страшный крик, мгновенно оборвавший чуть слышную мелодию ночи, и почти болезненно полоснувший по ушам. Рид тут же напрягся, определяя, куда надо бежать. За первыми нечленораздельными воплями раздалось отчетливое и страшное «Пожар!» Молодой стражник тут же дернулся в сторону криков. Ли, повернувшейся туда, показалось, что она различает на фоне черного неба поднимающееся снизу свечение.

– Ли, дойдешь одна? Я должен бежать.

– Я с тобой. Смогу помочь передавать ведра с водой.

Он кивнул, и они кинулись к занимающемуся над крышами зареву. Когда добежали, пламя вырывалось из окон обоих этажей. Горел дом одного из городских торговцев. Сбежавшиеся на крики полуодетые люди передавали по цепочке ведра с водой, плеская уже не на горящее строение, а на соседние дома. Ночь, к счастью, выдалась безветренная. Памятный многим последний пожар ветер раздул так, что выгорело пол-улицы. Хозяин полыхающего здания, плотный мужчина средних лет, в длинной ночной рубашке, прожженной в нескольких местах, обреченно смотрел на гибнущее жилище. Его жена рыдала рядом, к ней теснилось несколько ребятишек. Женщина машинально прижимала их к себе, слишком напуганная, чтобы как следует соображать. Тем не менее, писк многочисленного потомства все же вывел ее из оцепенения.

– Джил, ты проверила кроватки? Все вышли? – спросила она старшую девочку лет тринадцати.

– Я вывела Полли и Джека, мама, а Тома попросила забрать Джимми.

Мать беспомощно оглянулась. Том, шестилетний малыш, стоял рядом, засунув палец в рот, и неотрывно глядел на огонь. Младшего, Джимми, рядом видно не было.

– Том, ты вывел братца? – женщина тряхнула мальчика за плечи.

Тот с трудом оторовал взгляд от полыхающих огненных птиц, рвущихся из окон их дома.

– Его не было в кроватке, я подумал, он уже убежал, и пошел за Джил. Стало так жарко и плохо пахло, я не хотел искать Джимми. Он всегда прячется, а мне искать…

Тут женщина завыла в голос, затрясла мужа.

– Да посмотри ты, все в огне, крыша вот-вот рухнет, – мертвым голосом проговорил тот, но все же двинулся в сторону дома.

Ли с Ридом стояли рядом и прекрасно слышали весь разговор. Молодой стражник быстро сорвал с подруги плащ, подбежал к цепочке, передававшей ведра, скомкал шерстяное одеяние и запихал в воду, потом закрылся с головой и кинулся в горящий дом. Ли, плохо соображая, бросилась за ним, но, приблизившись к строению, отшатнулась от жара. Ее тут же подхватили чьи-то руки и оттащили подальше. Она не успела взглянуть на державшего, как сзади послышался детский плач и крики:

– Джимми! Ты здесь! Хвала небесам!

– А парень-то полез напрасно!

Это Ли уже поняла, дернулась из рук, попыталась докричаться до Рида, но он вряд ли расслышал за ревом пламени. Все еще не отпускавший Оливию мужчина как следует тряхнул ее.

– Успокойся. Бери ведро и поливай меня. Да быстрей же!

Она беспрекословно подчинилась. Механически развернулась, метнулась к цепочке, выхватила у кого-то большое ведро, не почувствовав веса, вернулась к темной фигуре, закутавшейся в плащ с головой, как Рид до этого, и, размахнувшись, окатила сверху донизу. Мужчина тут же ринулся к дому и исчез в огне. Ли уголком сознания отметила, что складки плаща незнакомца колышутся тяжело, оставляя ощущение плотности материала. Видно, он из хорошо выделанной кожи. А раз так, у неожиданного помощника шансов гораздо больше, чем у Рида в ее легкой шерстяной накидке.

Девушка не знала, сколько прошло времени, ей казалось – вечность, когда толпа загудела, в воздух взметнулись руки, указывающие на крышу. Та начала медленно проваливаться. Ноги у Ли совсем ослабели, как вдруг в пылающем дверном проеме показались темные фигуры. Таинственный спаситель кое-как умудрился закрыть Ридли своим просторным плащом, в результате чего одна его рука оказалась незащищенной и рукав на ней загорелся. Как только они отбежали от дома, кто-то быстро вылил на мужчину ведро воды, сбивая огонь. О безымянных героях тут же забыли все, кроме Ли: крыша, наконец, провалилась и в небо взметнулась туча искр, напоминающих огненных бабочек, кружащихся над разрезающими темноту оранжево-желтыми лепестками буйных палящих цветов.

Мужчина подтащил Ридли к девушке и едва ли не пихнул ей в руки, одновременно пытаясь закутаться в свой почти не пострадавший плащ. Прикоснулся им к обожженной руке и зашипел от боли. В отблесках пожара Ли прекрасно разглядела, что рукав рубашки сгорел почти полностью, значит, кожа обожжена достаточно сильно. А еще она разглядела знакомое кольцо, так что в лицо спасителя Рида всматриваться даже не пыталась. Молодой стражник, напротив, повернулся к незнакомцу и проговорил сквозь кашель:

– Спасибо! Я тебя, вроде, не знаю. Как зовут-то?

Мужчина, не слушая, повернулся и стал проталкиваться сквозь толпу. Ридли удивленно уставился ему вслед, а оттуда донеслось испуганное восклицание «Страшила!»

– Страшила? – переспросил парень, глядя на подругу. – Он меня вытащил?

– Да, он, я узнала…

Она не успела закончить, как на них налетел брат Рида, Майкл.

– Ты, чокнутый, куда лезешь, не разобравшись? Надо было хоть вокруг глянуть, сразу бы этого мелкого разглядел, а то очертя голову в пекло! Не стражник, а бестолочь! Если б не еще один ненормальный, уже одни шкварки остались бы. Я-то не понял сразу, что это ты, потом только, когда крики Ли услышал, сообразил. Хотел за тобой лезть, но за меня уж все сделали. Кто это был?

– Ли говорит, Страшила.

– Страшила? – удивился Майкл. – С чего это он? Впрочем, ему рисковать особенно нечем: если и обгорит, хуже уже не будет. А ты, похоже, легко отделался: волосы отрастут, а ожогов сильных вроде и нет, – он чуть отошел, оглядывая брата.

– Чем вас всех так разозлил племянник лорда? – не сдержалась Ли. – Он только что спас жизнь Ридли, к чему отпускать на его счет глупые шуточки?

– Ли, ты опять о своем знакомце? – в разговор вмешался прибывший на пожар мэр.

Его дочь промолчала, а господин Хилфорд, справившись о состоянии Ридли, отправил того с братом домой, пообещав прислать лекаря. Оливию быстро увела неизвестно откуда взявшаяся Камилла.

II

На следующий день с утра Ли отправилась навещать Рида. Он пребывал в прекрасном настроении, поскольку действительно отделался легкими ожогами. Сильнее всего пострадали его волосы, которые расторопный Майкл уже полностью сбрил. Девушка, не скрываясь, посмеивалась над женихом: вид у того оставлял желать лучшего, учитывая, что бровей он тоже лишился.

– Слушай-ка, Ли, а та страшная гадалка на ярмарке сказала правду! – вдруг вспомнил парень. – Она велела мне огня опасаться. Мол, могу волос лишиться…

Ли задумалась.

– По-моему, она сказала, что волос лишиться не страшно, новые отрастут, а вот про что-то еще не договорила.

– Жизни дурачина мог лишиться и, главное, ни за что, – пробурчал Майкл, в очередной раз заглянувший в комнату.

Капитан стражников, присутствовавший на пожаре и впечатленный геройским поступком Ридли, позволил старшему брату прийти на службу попозже, посвятив утро уходу за младшим. Несостоявшийся спаситель малолетнего чада, мечтавший оказаться наедине с невестой, при каждом удобном случае делал знаки родственнику: пора в караул у ворот.

– Да, – вздохнул Рид, раздосадованный непонятливостью Майкла, не спешившего уходить. – Жизнью я кому-то обязан. Быстро он подоспел, сразу про мальчишку сказал и наружу меня потащил. Твой плащ, Ли, от жары уже почти высох и начал тлеть, так он меня в свой закутал… Это точно Страшила был? – нехотя спросил он у девушки.

– Точно.

– Майк, может, сходишь, поблагодаришь его? – неуверенно протянул Рид.

– Вот прям щас и побегу, конечно, – буркнул тот. – Перебьется, – и быстренько исчез из комнаты, решив, вероятно, что скорейшее возвращение в ряды городской стражи предпочтительнее прогулки в лес.

– Давай я схожу, – выпалила Ли, когда они остались одни.

Рид уставился на девушку как на помешанную, да она и сама не очень понимала, что на нее нашло. И тем не менее тут же воспользовалась замешательством жениха.

– Я знаю дорогу, мы в лесу сколько раз бывали. Сейчас утро, к обеду обернусь. И со слугой его не раз сталкивались, он очень почтительный, помнишь? Племяннику лорда руку сильно обожгло, я видела. Отнесу ему снадобье от ожогов, чем не благодарность? – поспешно говорила она. – Рид, ты мой жених, это будет правильно, если я поблагодарю.

– Нет, Ли, тебе идти к нему незачем, тем более одной. Лучше я сам схожу, может, даже, завтра.

– Хорошо, – девушка неожиданно быстро пошла на попятный, поцеловала парня, и, ощутив запах дыма, поспешно отогнала навеянные им воспоминания о пережитом страхе. – Но поблагодарить его нужно: если б не он, я бы потеряла тебя…

– Нужно, нужно, – проворчал стражник и потянул подругу на кровать.

– Нет, Рид, – засмеялась она. – Отпусти меня. Лежи спокойно и выздоравливай.

– Для того, чем я хочу заняться, здоровья хватает. Там у меня ожогов нет, сама посмотри, – он откинул одеяло.

– Да ну тебя! – расхохоталась Ли. – Прикройся! У тебя руки обожжены и лицо, где-нибудь да будет больно.

– Так и скажи, что не хочешь, – надулся парень. – Могла бы, между прочим, и приласкать героя, хоть рукой. А еще лучше…

– Это кого я должна приласкать? – сквозь смех проговорила девушка. – Племянника лорда? Мне все-таки сходить в лес?

Риду шутка смешной не показалась, он даже собрался отвернуться к стенке, но Ли уселась на кровать и сделала то, чего он желал. Потом поцеловала жениха в губы. Странно было делать это после того, как… Но он никогда не возражал, хотя и не лез ей в таких случаях в рот языком.

– Я пойду, Рид, – Ли поднялась с кровати. – Если останусь, ты к завтрашнему дню не оправишься.

– Ладно уж, иди, – стражник не хотел расставаться с невестой, но понимал, что в ее присутствии выздоровление действительно может затянуться, а капитан не разрешит ему слишком долго отлынивать от службы. – Может, вечером еще зайдешь?

– Я постараюсь, если Милла отпустит. Но ей наверняка понадобится помощь по хозяйсту.

Выйдя от Рида, Ли быстро направилась к городской знахарке: у дочери мэра появился план, и тянуть было нельзя – осень, темнеет рано. Девушка купила баночку мази от ожогов, выслушав сочувственные причитания женщины в адрес Рида и восхищение его смелостью, и пошла к воротам. Надвинув капюшон на самое лицо, пристроилась к группке молочниц, рано распродавших свой товар, и возвращающихся домой. Выскользнуть из города удалось неузнанной, ну, а войти – войдет, придется, правда, выслушать немало скабрезных шуточек от стражников, если не удастся снова смешаться с толпой. Ну и ладно, от Рида она все равно ничего скрывать не собирается.

День стоял по-осеннему серый, низкие тучи с утра грозили дождем. К тому же похолодало, от вчерашнего тепла остались лишь воспоминания. Добравшись до тропы, ведущей через заповедный лес, Ли свернула на нее. Дубы и орешник только начали желтеть, их кроны все еще радовали зеленью, хотя на земле уже появились первые листья. Приближение зимы чувствовалось сегодня особенно отчетливо. Дубрава казалась погруженной в холодное оцепенение: птиц почти не слышно, в воздухе висит особенный терпкий запах увядания, палых листьев, засыхающих трав. Проходя через сырую лощинку, девушка почувствовала аппетитный грибной дух. Не забыть бы заглянуть на обратном пути… Ли сама не очень понимала, зачем отправилась наносить этот несколько рискованный визит. Можно было поблагодарить племянника лорда письмом… Нет, письмо за спасенную жизнь – не слишком щедрая благодарность. Хотя, возможно, его бы исписанная бумажка вполне устроила: ведь знакомиться он не захотел. Да ладно, она делает это для них с Ридом. Пусть их совесть будет чиста, а уж как взглянет на ее посещение сам Страшила – дело десятое. Ей все равно не угадать его мыслей.

Прокручивая в голове подобные доводы, и напрочь отказываясь признаваться себе, что помимо благодарности ею руководит жгучее любопытство (еще бы в этом сознаться, оно-то и сгубило кошку, а у хвостатой пройдохи, как известно, целых девять жизней, так куда же она, Ли, идет, мало того, что в лес одна, еще и к незнакомому мужчине, о котором такие слухи ходят…), она добралась до просеки, на которой стоял двухэтажный охотничий домик. Его сложенные из серого камня стены и черепичную крышу густо покрывал плющ с мрачной, темно-зеленой круглый год листвой. Девушка подошла к парадной двери и постучала. Ответа не последовало. Она стукнула еще несколько раз, посильнее, с тем же результатом. Ощутила облегчение вперемешку с досадой. Стоило тащиться одной по унылому осеннему лесу, рискуя угодить под дождь, и поминутно убеждая себя в правильности принятого решения, чтобы наткнуться на пустое жилище. Прежде чем уходить, надо проверить, нет ли кого на кухне. Если б там оказался его слуга, можно передать ему и благодарность, и мазь, избежав встречи со странным хозяином…

Огибая дом по узкой тропинке, Ли вздрогнула, услышав резкий скрипучий крик сойки. Подняла голову и увидела саму серовато-розовую птицу, сидящую на ветке молодого бука. Сойка склонила голову набок, встопорщила пестрый хохол, глянула на девушку и улетела в лес, блеснув небесно-голубыми полосками на крыльях. Оливия невольно подумала, а не стоит ли последовать столь наглядно поданному примеру, но ноги уже принесли ее к двери кухни. Девушка глубоко вздохнула, решилась и неуверенно постучала. Из дома донеслось:

– Заходите, господин лесничий, открыто.

Ли толкнула дверь и вошла. Парень, помешивавший в висящем над огнем котле аппетитно пахнущее варево, открыл рот и замер, уставившись на нее. Видно, других гостей, кроме егеря, ему принимать не приходилось.

– Я стучала в парадную дверь, но никто не ответил. Хозяина нет дома? – церемонно осведомилась девушка.

– Лорд дома, но он не совсем здоров, – пробормотал слуга.

«Так все же лорд?» – подумала Ли. – «Или это слуга у него такой почтительный?»

– Что с ним? Ожог? – спросила она. – Возможно, я смогу помочь.

– Да, моя леди, – выдавил совершенно сбитый с толку парень едва ли не со страхом, как показалось девушке.

«Зачем же так запугивать собственного слугу? Он работать нормально не сможет», – промелькнуло в голове у Ли, и она постаралась успокоить собеседника.

– Послушай, мы встречались и не раз, я не леди, ты ведь знаешь. Спроси у хозяина, примет ли он меня? Я всего лишь хочу поблагодарить его за услугу, не задержу надолго. Мазь для лечения оставлю, если нужно. Умеешь обрабатывать раны?

– Да, умею, барышня, – пришел, наконец, в себя парень. – Сейчас спрошу, подождите, пожалуйста, – он сноровисто снял варево с огня и вышел.

Ли не успела как следует осмотреться в небольшой, на удивление аккуратной кухоньке, как слуга вернулся.

– Лорд просит вас пройти в гостиную. Позвольте, я провожу, барышня. И, пожалуйста, предложите ему сами обработать ожог, – добавил он быстро, не скрывая просительных интонаций и заскивающе поглядывая на нее.

Девушка кивнула, удивляясь про себя. Пройдя коротким узким коридорчиком, они оказались перед дверью. Парень постучал, дождался нечленораздельного ворчания, толкнул створки и сказал:

– Ваша гостья, мой лорд, – затем тут же удалился.

Ли, робея, вошла в просторную комнату с низким потолком, перечерченным темными балками, на одной из которых, ближе к парадной двери, болтался порыжевший от времени пучок омелы. Из обстановки в гостиной имелся лишь средних размеров прямоугольный стол со стульями, старое потертое кресло да низенькая резная скамеечка, стоявшая около камина. Одно из двух окон было густо затянуто снаружи плющом, и в комнате царил полумрак. Хозяин сидел в кресле боком к вошедшей, отвернувшись к окну. При появление гостьи не встал, даже головы не повернул. «С вежливостью он явно не в ладах», – подумала девушка. – «Хотя, может, он просто считает ниже своего достинства расшаркиваться перед простолюдинкой? Ну, как хочет. Мне нужно всего лишь поблагодарить его, а потом можно уйти и благополучно забыть о его существовании. Его-то мое явно не слишком заботит.»

– Здравствуйте, мой лорд, – проговорила Ли, на всякий случай придерживаясь обращения хозяйского слуги.

– Здравствуйте, – тон достаточно любезен, но головы повернуть не соизволил. Что ж там в зарослях плюща такого интересного? – Не уподобляйтесь Клэю, думаю, вы прекрасно осведомлены, что я не лорд.

– Я всего лишь хотела быть вежливой. Во время нашей последней встречи вы не пожелали представиться, а как-то обращаться к вам я должна.

– Ничего вы мне не должны, – ледяным тоном. – Пришили благодарить за спасение жениха? Забудьте. Я сделал это не для вас и уж тем более не для него.

– А для кого же? – и не надо бы спрашивать, да как-то само вырвалось.

– Не ваше дело.

Ну вот и нарвалась.

– Сударь, я прекрасно поняла: грубить вы умеете, – не проглатывать же молча его хамство.

Мужчина издал какой-то странный звук, похожий на сдавленный смешок, головы так и не повернул.

– А еще что вы поняли?

Больше, наверное, ничего, да не больно-то и хочется разбираться в его странностях. Нужно попытаться сделать то, зачем пришла, и уходить восвояси.

– Давайте, я посмотрю ваш ожог. У меня с собой хорошая мазь, я могла бы…

– Могли бы, если б я позволили. Больше ни на что посмотреть не хотите? Только на ожог?

Ли, в первую секунду собравшаяся возмущенно удалиться, невольно вспомнила их встречу на озере и покраснела. Впрочем, он на нее не глядит, румянцем можно заливаться сколько угодно. И пора осадить грубияна, у нее тоже гордость имеется. Пусть она и не из благородных, но предков своих знает на несколько столетий назад, все они были людьми почтенными, так что их пра-сколько-то-там-внучка подобного обращения не заслужила. А ее отцу благодарные горожане даже герб пожаловали. Не дворянский, конечно, но все-таки.

– Хочу, – твердо заявила она. – Хочу посмотреть на ваше лицо.

Он наконец обернулся к ней, прикрывая рукой лоб и щеку с левой стороны, хотя на них, как и в первую встречу, падали волосы, ничуть не пострадавшие от огня.

– Прямо так сразу? На лицо? Знаете, у меня есть гораздо более привлекательные части тела.

– Не сомневаюсь. Но я уже выбрала, – и откуда только смелость берется? Похоже, его наглость заразительна.

Он покачал головой, потом крикнул:

– Клэй, поди-ка сюда!

Слуга появился не сразу, если и подслушивал под дверью, сумел сделать вид, что пришел из кухни.

– Барышня желает посмотреть на мое лицо, – усмехнулся хозяин. – Тебя предупреждаю, чтоб ты, заслышав женские крики, не спешил на помощь. Я сам приведу гостью в чувство и покажу, где выход. Понял?

– Да, мой лорд… – парень смутился и попятился прочь из комнаты, бросив извиняющийся взгляд на девушку.

Когда двери за ним закрылись, мужчина, не отрывая руку от лица, задумчиво посмотрел на Ли.

– Не хочу я вас пугать, барышня. Оставьте свою мазь и ступайте домой. Спасибо за визит.

– Трусите? – спросила девушка, подходя к креслу вплотную. Она, сама того не ожидая, разозлилась не на шутку. Унижать ее перед слугой! – Я все равно посмотрю, – ухватила его за руку, пытаясь оторвать от лица.

Он без особого труда отцепил ее пальцы, потом поднялся на ноги, и, повернувшись к падавшему из окна свету, открыл лицо. Ли подняла глаза и посмотрела на мужчину, предварительно сжав зубы и мысленно твердя, что кричать ни за что не будет. Зрелище, представшее перед ней, оказалось не из приятных, но, как она отметила про себя, в обморок тут падать не из-за чего. Левая половина лица, казалось, была сделана из оплавленного воска: кожа желтоватая, неровная, будто растаявшая и начавшая стекать вниз, а потом застывшая. Черты размыты, почти полностью утрачены. Бровь и ресницы отсутствуют, также как и щетина, исправно пробивающаяся на нормальной, правой стороне. А вот глаз, как ни странно, уцелел, но отличался по цвету: радужка темная, почти сливающаяся с черным зрачком, а не зеленовато-серая. Уродство не затронуло ни носа, ни рта, и выглядело, как неровное по краям пятно, захватившее часть лба, глазницу, скулу и щеку. Ли, не удержавшись, подняла руку и дотронулась до неживой на вид кожи. На ощупь она была теплой, почти нормальной, разве что необычно гладкой, будто отполированной, если кожу вообще можно полировать. Мужчина дернулся, отстраняясь.

– Больно? – девушка испуганно опустила руку.

Он так и впился взглядом в ее лицо, потом отрицательно мотнул головой.

– Нет, конечно не больно, все зажило много лет назад.

– А как?.. Ожог?

Он молча плюхнулся в кресло, не глядя на нее. Ли осталась стоять, мучимая смущением и любопытством.

– А глаза у вас от рождения разные?

Он поднял голову и посмотрел с неподдельным удивлением и некоторым испугом.

– Ты дурочка? – в голосе звучала догадка и облегчение.

Ли думала, что, пожалуй, действительно ведет себя по-дурацки, но не представляла, как исправить ситуацию. Зря она пришла сюда. С самой первой их встречи она в его присутствии выглядела и чувствовала себя глупой. Он тоже хорош. Ничего ужасного в его внешности нет, зачем делать из этого такую трагическую тайну? Нравится себя жалеть? И кто из них дурачок получается?

– Меня так раньше никто не называл, – ответила она. – Про глаза просто вырвалось. У подруги один глаз голубой, другой карий, она такой родилась. И я не разрешала вам обращаться ко мне на «ты».

– Извините, барышня, – с издевкой проговорил он. – У меня вошло в привычку, что с женщинами, которые видели мое лицо, я накоротке.

С этими словами он схватил девушку за руку и притянул к себе на колени. Ли попыталась высвободиться, но он не позволил. Она неожиданно покорилась, успокоилась, сидела и смотрела на него. «Наверняка думает: как птичка на змею,» – мелькнуло у нее в голове. – «Опять по-дурацки…» Пахло от мужчины дымом, как и от Рида.

– Может, поцелуешь? – вдруг спросил он, глядя на нее с неприятной усмешкой, в один миг по-настоящему обезобразившей его лицо, подчеркнувшей уродливую половину.

Девушку поразило это изменение. Только что мужчина выглядел почти нормально, ей даже подумалось: когда он улыбается, наверняка становится привлекательным. Но на какой бы эффект не рассчитывал хозяин, пугаться гостья по-прежнему отказывалась. Поцеловать? Думает, ее стошнит от одной мысли? Она молча наклонилась и коснулась губами его левого виска, потом поцеловала уголок черного глаза, лоб, щеку, лаская изуродованную половину. С трудом сдержала смех, когда мужчина от неожиданности разжал руки, перестав удерживать ее. Он, впрочем, быстро пришел в себя, обнял, поймал губы девушки и настойчиво раскрыл языком. Ли всего лишь хотела показать ему, что он может не вызывать отвращения, и вовсе не собиралась страстно целоваться, но противиться настоящему поцелую не смогла, покорно приоткрыла рот, впуская его язык. В их с Ридом ласках никогда не было такого пыла… Все кончилось столь же неожиданно, как и началось. Хозяин оторвался от губ гостьи и едва ли не спихнул ее с коленей.

– Вы обещали посмотреть ожог, – встал и начал стягивать рубаху. – И снимите плащ, здесь тепло.

Она подчинилась, не отрывая от него взгляда. Насчет более привлекательных частей тела он, конечно, был прав… Впрочем, вид обожженной руки быстро вернул ее к действительности. Багровый ожог растекся почти по всей длине, от плеча едва ли не до запястья. В двух местах виднелись лопнувшие желтоватые пузыри. Все это разноцветное великолепие блестело, щедро политое маслом. Ли поморщилась, представив как саднит поврежденная кожа, и бросила плащ на спинку одного из стоящих у стола стульев, предварительно достав из кармана склянку с мазью.

– Скажете, как вас зовут, или мне придется придумать имя самой? – ей хотелось «заболтать» неловкий момент с поцелуем и отвлечь мужчину от боли, которую непременно причинит ему, смазывая руку.

– Чем вас Страшила не устраивает?

Прозвучало с прежней насмешкой. Это его обычный тон? Очень похоже.

– Не соответствует истине.

– Можете называть меня Сет, – буркнул он, хмыкнув. – А вас как величать? – он поморщился, когда она начала осторожно смазывать его плечо.

– Ли. Вообще-то Оливия, но я не очень люблю это имя, – она зачерпнула еще мази и бережно стала накладывать ее на лопнувший пузырь. – Придется перевязать. Найдется чем?

– У Клэя наверняка есть, позову, когда закончите. Если мне можно называть вас сокращенным именем, почему нельзя обращаться на «ты»?

Девушка оторвалась от руки и посмотрела ему в лицо. Волосы снова закрывали изуродованную полвину, так Сет, видимо, чувствовал себя более комфортно.

– Потому что я не смогу обращаться так к вам.

– Обращайся, в чем сложность? Я, конечно, дворянин, но нищий, а ты – простолюдинка, но, говорят, весьма состоятельная.

– Не в этом дело. Я вас недостаточно знаю.

Ли снова вернулась к прерванному занятию. Когда ожоги были смазаны, Сет позвал Клэя, и тот принес чистого полотна на бинты. Слуга помог девушке с перевязкой, кидая на нее взгляды, полные благоговения. Ее это позабавило, а вот хозяина, судя по всему, привело в раздражение. Он жестом выпроводил парня из комнаты, встал с кресла, напрочь позабыв о снятой рубахе, подхватил Ли за талию и подтолкнул к стене.

Она снова неожиданно для себя беспрекословно подчинилась. Не могла оторвать взгляда от его плеч и рук, сильных, по-настоящему мужских. С трудом подавила желание прикоснуться к его телу, поцеловать ямку в основании шеи между ключицами. «Какая разница, как выглядит часть его лица, если он такой красивый здесь?» – мелькнуло у нее в голове. Ридом она, пожалуй, никогда так не любовалась. Мужчина тем временем, распустив шнуровку на лифе ее платья и рубашке, стал целовать шею и грудь девушки, потом снова припал к губам. В этот раз она не просто позволила ему целовать себя, сама ответила с той же страстью. Он сжал рукой ее грудь, сначала не сильно, потом все крепче. Ощущения быстро стали болезненными, девушка попыталась оттолкнуть руку – не вышло, мужчина только притиснул ее к стене, продолжая грубо мять нежную плоть, сильно защемляя пальцами сосок. Ли не выдержала и, вскрикнув, стала отчаянно вырываться. Мужчина был гораздо сильнее, высвободиться не получилось. Он какое-то время держал ее, видимо, давая почувствовать свою власть, потом отстранился и взглянул в лицо, не преставая терзать грудь. Девушка с трудом сдерживала слезы, а губы плотно сжала, иначе они дрожали бы как у обиженного ребенка. Он с явным удовлетворением разглядывал ее несколько минут, потом убрал руку и остался стоять напротив. Она боялась сдвинуться с места: вдруг он снова схватит ее, но хозяин не двигался, просто стоял и смотрел, уже без удовольствия и интереса. Ли скользнула по стенке, попятилась к двери, стягивая рукой платье на груди, наткнулась на один из стульев у стола, почти не сознавая, что делает, сдернула с него свой плащ, и выскочила из комнаты. Мужчина так и не изменил позы, не повернул головы и не попытался остановить ее.

Покинув гостиную, девушка трясущимися руками кое-как затянула шнуровку (не хватало еще, чтобы ее в растрепанном виде заметили слуга или лесничий, который, судя по всему, иногда сюда заходит), оглянулась и не сразу сообразила, куда идти. Потом, еще раз посмотрев направо, увидела знакомый коридорчик, в конце которого находилась простая дощатая дверь, наверняка ведущая в кухню. Встречаться сейчас с парнем-слугой тошно, но не блуждать же по дому в поисках парадного входа. Кстати, он наверняка находится в гостиной… Надо скорее уходить, неизвестно, что еще взбредет в голову этому чокнутому. Сама-то хороша, отец ведь предупреждал… Накинув на ходу плащ, она толкнула дверь, за которой действительно оказалась кухня. Парень, стоя у стола, кромсал зелень, но тут же прервал свое занятие и уставился на вошедшую. Ли мучительно захотелось накинуть капюшон и надвинуть его на лицо. Она молча вышла на улицу и почти бегом припустила по тропе. Через минуту услышала сзади топот, и ноги понесли еще быстрее.

– Барышня, да постойте, ничего я вам не сделаю! – послышался голос Клэя. – Провожу через лес, и все.

Девушка остановилась. Сердце бешено колотилось от страха, но парень все равно догонит: ее-то ноги плохо слушаются, лучше уж встретиться с ним лицом к лицу. Впрочем, взволнованная простоватая физиономия Клэя совершенно не внушала опасений.

– Хозяин послал? – спросила Ли, когда слуга Страшилы (по-другому называть его расхотелось) поравнялся с ней.

– Нет, сам я… Лорд вам что-нибудь сделал?

Смотрит сочувственно, без похабного любопытства. Да ему-то что за дело? Ох, как же глупо все получилось, опять по-дурацки. Все, пора выбросить Страшилу из головы, свою награду за спасение ее жениха он получил, причем более чем щедрую. А у нее теперь вся грудь расцарапана, еще и синяки пойдут… Придется отказывать Риду, что-то врать ему… От обиды у Ли опять на глаза навернулись слезы. Она быстро натянула капюшон и пробормотала:

– Нет, ничего. И потом, он не лорд. Зачем ты унижаешься больше, чем положено? – повернулась и пошла прочь, парень пристроился рядом.

– Какое тут унижение? Для меня он лорд. Обидел он вас, я же вижу.

– Тебе-то что?

– Барышня, вы не понимаете… Не хотел он…

– Ну что ты несешь? – ее злость прорвалась наружу. За время пребывания девушки в охотничьем домике поднявшийся ветер разогнал тучи, и низкое осеннее солнце слепило глаза, сияя в просветах меж ветвями. Сейчас это необыкновенно раздражало. Придется утирать выступающие от яркого света слезы, и парень подумает, что она плачет. А ей не из-за чего плакать, как не из-за чего было кричать. – Не хотел! Кто ж его заставил? Уж не ты ли? – зыркнула из-под капюшона на Клэя, съежившегося от резкого тона. – И потом, я слышала, что про твоего хозяина в городе болтают. Не верила, вот уж, действительно, дурочка. Получила поделом.