Текст книги "Цена слов (СИ)"

Автор книги: Руслан Дружинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Бритоус значительно помолчал и с нажимом добавил:

– Есть и недостаток – Альфа испытывает влечение к другой Альфе – до безумия, до потери пульса хочет иметь в партнёрах только её, чтобы продолжить свой чистый род. Учитывая редкость рождения Альфы, и что в итоге её окружают только Омеги, такая связь невозможна. Кровь в поколениях растворяется и генокод… её сила слабеет. Омега подавляет Альфу. Учитывая численность племён, их обычаи и дикие нравы, вероятность того, что одна Альфа встретит другую, и у них родится потомство, равна нулю. Потому им приходится рассчитывать только на «избранных», которые появляются очень редко.

Отче-Советник удовлетворённо умолк, будто одна Альфа в десять тысяч Омег была его личной заслугой. И тут скитальца пробрал холод от ужасной догадки:

– А если Альфа всё же встретится с Альфой и у них родится ребёнок?

Лицо Бритоуса посуровело, уголки губ сползли вниз:

– Такого быть не может. Я знаю, о чём вы говорите – у вас с Анютой родилась дочь, но в ней нет части силы, которая была в её матери. Влада – ослабевшая Альфа и очень страдала от этого, оказалась почти в одиночестве среди обычных Омег. Но, в конце концов, она забеременела от кого-то из ваших охотников, а значит в ребёнке Альфа-кровь ещё больше ослабла. Наследник мог стать полноценной Омегой или вовсе сойти с ума – сгнить душой, как говорят подземники, – обычное дело, ведь кровь деградирует. У вашего сына тоже две дочери от простой женщины и девочки до сих пор не ощутили в себе присутствие Волка. Скорее всего, Навья кровь в них подавлена ущербным кодом. Такова особенность Альфы – кровь не устойчива в поколениях, в отличие от более грубой Омеги. К тому же, беременность затруднена, изменения в организме матери настолько сильны, что уже после зачатия плод отторгается…

– Влада родила сына от собственного брата, – вдруг выдал скиталец. Лицо Бритоуса стало бледнеть, губы поражённо забормотали:

– Альфа сошлась с Альфой во втором поколении… Брат с сестрой из одного рода – это же… Это даже хуже, если бы чистая кровь сошлась с чистой! Генокод нестабилен, он даст такую погрешность, что…

– Да о чём ты говоришь!? Это же мои дети! – рявкнул Олег, вскакивая со своего места.

– Одержимость, – сглотнул Отче-советник. – Твой внук должен неминуемо родиться безумным и очень сильным – настоящим чудовищем.

Вдруг его глаза вспыхнули, он схватил скитальца за плечи и встряхнул Олега с невиданной силой. Шаря глазами по лицу старика, Бритоус совершенно позабыл о своём воспитании:

– Ты видел внука, который родился у твоей дочери от кровосмешения?!

– Нет, не видел, чёрт тебя дери! За восемнадцать Зим я ни разу не бывал в племени!

– Проклятье! Я-то думал, что всё завершилось со смертью твоей жены! Мы упустили из вида Владу, думая, что всё пройдет как всегда, что её ребенок окажется слаб или не родится совсем! Но теперь всё стало ещё хуже!

– Что хуже?! Что грозит моей семье?! – не вытерпев, Олег схватил Отче-Советника за грудки и яростно зашипел ему в лицо. – Что вы наделали, сволочи?! Что вы сделали с нами?! Вы, ублюд…

Тяжёлый и долгий кашель оборвал его на полуслове. Судорожно упираясь руками в стол, скиталец изверг багровые сгустки под ноги окольцованному. Бритоус не шелохнулся, спокойно наблюдая, как Олега тошнит и колотит. К Отче-советнику вернулось прежнее холоднокровие:

– Ничего ещё пока не случилось, Олег, но может случиться. К сожалению, мы слишком мало предвидим, в отличие от наших врагов. Чёрная Королева погружается в «Веды», узнаёт о будущем и просчитывает варианты. Именно поэтому Двоеверие до сих пор не смогло её победить. Она всегда на шаг впереди нас, за каждым её делом уследить невозможно. К тому же, у неё весьма необычное мышление и странные вкусы…

– Зачем я вам нужен? – просипел Олег, оправляясь от кашля. – Почему вы не убили меня, если в чём-то подозреваете? Зачем сейчас рассказываете мне всё?!

– А разе вы не хотели узнать? – Бритоус опустился на стул, сложил руки на груди и понимающе взглянул на Олега. – Впервые мы узнали, что с Навью могут жить свободные люди, когда вы пытались вскрыть люк убежища. В первые дни Эпохи Мора Двоеверие было ещё частью свиты Матери-Королевы, раскол набирал обороты и кое-что из того, что знала она – знали и мы. Десять Моровых Зим после Раскола мы готовили план истребления Альфы и её племени, но и про вас не забывали. Кое-кто из наших не верил, что скитальцы настоящие люди и причисляли вас к Нави, ведь племенам обычный человек нужен только для продолжения рода. Но я предположил, что в этот раз племя схватило не женщин, как обычных чернушек, а, зачем-то, мужчин.

Олег усмехнулся сквозь боль в груди. Где-то он уже это слышал.

– Когда Альфа была ликвидирована… – продолжил Бритоус, но скиталец надсадно и зло прошипел:

– Сволочь…

– Когда Альфа была ликвидирована, – с нажимом повторил окольцованный. – Вы покинули племя. Я склонен предполагать, что влияние отравленной крови ослабло и вас больше ничто не держало у двоедушцев, хотя вы остались навеки больны. Как любой человек, кто тесно контактировал с Навью, был с ней в близких отношениях или сделал глоток отравленной крови, вы заразились. Заразу чернушек нельзя назвать обычной болезнью. Навья кровь пытается переписать вас, изменить, сделать такой же Навью, как они – один из главных секретов их Матери. Чёрная Королева заложила механизм мутации, чтобы обнулить обычных людей, постепенно заменяя их новыми особями. Но, к счастью, Матери не удалось довести задуманное до конца. В итоге, вместо изменения – смерть и деградация организма. Вместо того, чтобы стать таким как Навь, Олег, вы умираете.

Скиталец обтёр губы от кровавой слюны и измученно рассмеялся, пусть смех прозвучал едва слышным бульканьем. Слабость снова одолевала его, и Олег устало облокотился на стол с электроникой:

– Зараза Чернушек…

– Если бы только это, – сочувственно поджал губы Отче-советник. – Вы спросили, почему я рассказываю вам всё и почему вы нам так интересны? Дело в том, что мы создали Навь, но не до конца понимаем, кто они такие.

– Как же так? Ведь это вы их прародители, это вы населили мир Навью, Новью – не важно! Это вы создали изменённого человека для Долгих Зим! – негодующе прошипел Олег.

– Да, мы знаем, в чём отличия их организма от нашего, – Бритоус мрачнел с каждым словом и с невысказанным ожиданием смотрел на скитальца. – Да, мы знаем, почему племена считают себя Волками и живут столь дико и обособленно. Мы знаем, как они попали в свои первые норы, но после этого они живут почти без присмотра. Ещё во время создания Нови, мы заметили, что с ними что-то не так. Возможность предвидеть будущее – это лишь первый из тревожных звонков. Развитая Навь, особенно Альфа, обладает силами куда более страшными. Она способна влиять на людей, заставлять их делать то, что ей нужно – не всех, есть редкие исключения, и такие люди интуитивно начинают её ненавидеть. Но даже им выбраться из-под влиянья Альфы не просто. Весь ужас заключается в том…

Окольцованный подался вперед, чтобы взглянуть в упор на Олега:

– Они способны менять живой мир. Всё, что живо, в чём текут соки и делятся клетки – попадает под их полный контроль. И для этого есть только одно объяснение – мы сами во всём виноваты. Вы когда-нибудь видели Великих Зверей, Олег?

Не зная почему, скиталец опустился на шёпот:

– Да, и не раз.

– Человечество погубило свой мир, но без людей он бы окончательно умер. Скайрены не зря до последнего держались в воздухе, готовя Край к Долгой Зиме. Звери, растения, леса и природа изменились, как Новь. О, даже если ударит мороз в сотню градусов и простоит пару лет, мир уже не погибнет. От развитых особей зависит природа, они могут влиять на неё, как ходячие излучатели. Без Великих Зверей земля ослабевает. Я не буду посвящать вас в детали – вы не учёный, а родились в Долгих Зимах, просто знайте: сильная Навь, как Великие Звери, способна влиять на механизм исцеления природы. Используя силу крови подземники могут даже убить на расстоянии – одним взглядом, одной дурной мыслью. Для этого Нави нужно только чётко представлять себе, чего она хочет, поверить в это и совершить ритуал, и вся её сила запустится на клеточном уровне.

– Колдовство… – пробормотал Олег.

– А что такое колдовство? – подхватил Бритоус. – Это пик веры в то, что ты делаешь. Ты можешь молиться хоть идолам и жертвовать на алтарях, но представьте себе на секунду, что это не пустое шаманство, а стартовая кнопка для активации вашей собственной мощи? То, чего вы желаете, о чём просите тёмных богов – правда сбудется, и не из-за мистической силы, а вполне реальной, биологической? Конечно, при условии, что вы просите не горы разойтись в стороны, а, скажем, делайте приворот на человека; и, естественно, вы должны быть сильной Навью.

– Или человеком, кто пьет Навью кровью, – вспомнил кродов скиталец. Бритоус поднял брови и охотно кивнул:

– Всё дело в крови и в том, что нас окружает. Всё внутри, а с наружи лишь тёмные мороки, но что было бы без нужной веры? Ничего. Уверенность в том, что ты делаешь и позволяет Нави использовать силу. Вот и вас она пленила… – сказав эти слова, он покосился на воткнутый нож. – Навь хотела вас заполучить и добилась своего. Можно ли назвать это любовью? Я не уверен. Вы были просто нужны ей для выживания рода, и она своё получила.

– Нет, это не так… – чувствуя, как к горлу подкатывает ком, скиталец не мог поверить, что был только марионеткой.

– Это так, Олег, и мы это знаем, это проверено: жертва попадает под влияние Нави, особенно если жертва мужчина. У особи женского пола позывы и подавление воли гораздо сильнее. Анюте нужно было логово, она заставила вас себя полюбить чуть ли не с первого взгляда. Будь она простой девушкой, вы бы не держались за неё с такой силой, вы бы не полюбили убийцу, вы бы не стреляли в отца…

– Это не правда! – крикнул Скиталец, но Бритоус продолжал говорить:

– Вы полюбили чудовище, Олег, – не человека, а изменённое существо, которое просто заставило себя полюбить, сыграло на ваших чувствах и крепко держало возле себя! Оно дало с вами потомство, которое сейчас, быть может, угрожает целому миру!

– Будь ты проклят ублюдок! – воскликнул Олег и выдернул нож. Он попытался напасть на Бритоуса, но тот жёстко перехватил его руку и прижал лицом к крышке стола. Электронные платы и инструменты со звоном посыпались на пол. Скиталец пытался освободиться, но окольцованный был гораздо сильнее:

– Вам страшно и больно за свою жизнь, но вы это чувствуете! Вы чувствуете одиночество! Не из-за жажды мести вы шли в Китеж, не из-за желания узнать правду у Двоеверия – вы остались без хозяйки и страшно боитесь этого! Она умерла и подчинение ушло – это проверено: когда хозяин гибнет, жертву выпускает из-под контроля! Вы начинаете ужасаться своей прожитой жизни, понимаете, что не было ничего, кроме навязчивой, подавляющей волю силы, будто без неё жить нельзя!.. Можно! Ведь вот вы, живёте! Да недолго осталось, скоро сдохните, и это единственное, что досталось вам в награду от Нави! Вас использовали Олег, как и всё человечество! Не с нами надо бороться, а против них! Слышите?! Вам нужно объявить войну проклятому роду, как сделали это мы!

– Я любил её, люблю и вечно буду любить! Она – моя жизнь! – выдохнул Олег сквозь удушливую ярость.

– Нет-нет и ещё раз нет! Таких долгих эффектов попросту не бывает, даже у Альфы! – рассмеялся Бритоус. – Теперь это только самообман – чистая защитная психология, чтобы не испытывать боли после разочарования. Признайтесь себе наконец, что не было у вас никакой «любви», было лишь рабство!

– Отпустите, я понял, я всё понял… – прохрипел старый скиталец и разжал свои руки. Клинок с надписью «Счастье» медленно выкатился из его пальцев и упал со стола.

– Хорошо, что вы осознали, – кивнул Бритоус и отпустил затылок Олега. – Это больно, но нужно смириться и признать очевидное, тогда станет легче. Ведь вы понимаете, что пустота внутри – это не просто разбитое сердце, а расплата за чужую жестокость, эмоциональное насилие, если хотите.

Не чуя ног, Олег опустился на жёсткий стул. Его усталая рука неточно нырнула в карман под плащом и начала шарить внутри…

– Что вы делаете? – насторожился Отче-Советник, ожидая появления не изъятого при обыске оружия. Но вместо этого скиталец вытащил мягкий матерчатый свёрток. Осторожно развязав узелки, он открыл Бритоусу кусочки чёрного пластика. Среди осколков виднелись части плат и тонкие провода.

– Вы умеете работать с техникой прошлого, – тихо промолвил Олег. – Сможете взять запись отсюда? Не за одной только правдой и желанием мстить я пришел к Двоеверию.

Бритоус осторожно принял из рук скитальца обломки и внимательно их осмотрел:

– Это проигрыватель старого образца? Он разбит и похоже диска записи внутри не было – значит искомое на карте памяти, вмонтированной прямо в устройство. Детали вокруг повреждены, но я попытаюсь извлечь её.

Бритоус положил свёрток на стол и около получаса перебирал осколки. Время от времени он вскакивал с места, подходил к полкам, рылся на них и возвращался с новыми инструментами. Всё это время, скиталец молчал. Олег с великой надеждой следил за работой окольцованного. Кем же был этот человек в Двоеверии? Явно не «пешкой», но и не «королём» – фигура крупная и не менее важная, раз приставлен наблюдать за Берегиней.

В конце концов Отче-Советник принёс на стол целый проигрыватель, осторожно разобрал его, вынул свою карту памяти и заменил на ту, что взял у Олега:

– Готово, но не ручаюсь, что будет работать. Что там?

– Включайте, – дрогнувшим голосом ответил скиталец. Бритоус нажал кнопку и аккуратно разместил проигрыватель на столе. Из линзы визуализатора появился мигающий луч. Изображение было не чётким, часто подрагивало. Перед Олегом появилась девушка с настороженными глазами цвета чистого неба. Русые волосы легли на покатые плечи, на бледных губах застыла опасливая улыбка.

«Скажешь мне что-нибудь?», – протрещал знакомый голос за кадром.

«Зачем говорить?», – как только она произнесла первое слово, скиталец порывисто выдохнул.

«Для памяти. Мало кто сейчас может себе это позволить. Близкие нам люди остаются только в воспоминаниях. Лица и образы со временем исчезают, но в прошлом люди умели сохранять мгновения, которые были им дороги».

«Я дорога тебе? Я твой выбор?» – с затаённой надеждой спросила Анюта.

– Да, мы будем вместе столько, сколько нам отвела жизнь, – повторил Олег вместе со своим голосом на старой записи. Бритоус не сводил глаз с скитальца. Он всё видел и понял. Когда запись окончилась, а виртуальный луч, мерцая, угас, Советник сказал:

– Это ещё одна загадка, которая останется на счету Двоеверия. Либо Альфа держит вас под контролем даже после физической смерти, либо вы правда любили её. Правда полюбили чудовище…

Олег поднял на него покрасневшие, безмерно усталые глаза, голос скитальца звучал спокойно, как речь познавшего истину человека:

– Она не чудовище, она моя жизнь. Я не могу бороться против правды о собственной жизни, которую вы мне рассказали, ведь купил её за великую цену, но никогда не предам любимую женщину, не предам свою семью и не стану помогать Двоеверию. Если вы хотели что-то узнать от меня, то лучше убейте – мне уже всё равно. Я не предам своих близких и ни слова не скажу против Нави.

– Вы защищаете чудовищ, Олег, страшных чудовищ, которые ещё покажут себя, и тогда вы, быть может, скажете: «Вот к чему привела моя любовь и идеалы…».

В маленьком подвале загустела удушливая тишина. Олег не стал отвечать, и Отче-Советник сам о чём-то задумался:

– Знаете, Олег, ваша Анюта очень похожа на одну девочку, которую я видел до Обледенения, когда ещё не было ничего этого – путанной веры в идолов, подземных племён и холодов по десять месяцев к ряду, когда царила нормальная жизнь со своими проблемами и мелкими неурядицами, когда мы считали, что наступил век личных мини-компьютеров и «Три Дэ» голограмм. Мы с семьёй выбирались на море раз в год, там я и встретил Его вместе с дочерью – девочка с голубыми глазами и русыми волосами, умная и необычная. Как сейчас помню имя – Вика. Как две капли воды – ваша Навья жена. Должно быть замёрзла вместе с отцом, когда грянул холод.

– Сколько же вам Зим? – спросил старый скиталец.

– Мне очень много лет, – устало улыбнулся ему окольцованный и замолчал, задумчиво глядя перед собой – Бритоус решал дальнейшую судьбу Олега. За дверью глухо бормотали голоса, кажется, Ольга о чём-то разговаривала с дружинниками в горнице наверху. В подвале было прохладно, сломанная на два рожка люстра чертила на потолке неровный круг света.

– Что же мне с вами делать, Олег? – тяжело выдохнул Бритоус. – Вы очень опасны, вы слишком много узнали о нас, но не хотите встать на сторону Двоеверия. Вы правда уникальный человек – двадцать Зим прожили наравне с Навью, видели племя изнутри и знаете о нём больше, чем кто-либо. Мне следовало бы убить вас или вовсе не допускать чтобы вы добрались до Китежа целым. Но кто может знать, что случится в будущем? Таланта предвидеть события Двоеверию порой отчаянно не хватает. Для нас нет сложности в том, чтобы прозреть грядущее в смутных образах, но вот верно истолковать… На это необходимо особое мастерство, можно сказать врождённый дар.

– Судьба предопределена, но Мокошь всегда даёт выбор, – напомнил Олег и окольцованный с ним согласился:

– Вы и не представляете, как много путей у неё припасено для каждого из ныне живущих. Начинаешь завидовать ведунам и ведуньям подземного племени, ведь они чаще угадывают, чем ошибаются. Двоеверие пыталось и ваши действия предсказать...

– Мои? – удивился скиталец.

– Да, ваши. Но у нас не всё так гладко выходит, как у Матери Нави. «Королева» видит яснее и плетёт свои игры, расставляя в нужных местах людей и предметы, а наш «Король» лишь пытается овладеть этим искусством. Например, в одном из видений, вы добрались до Берегини и убили её, погубив наши планы. Немудрено, что от столь дурного итога не плохо было бы преодостерчься.

– Кто знает, если вы не убьёте меня, я быть может успею навредить Берегине… – ухмыльнулся Олег.

– Нет, не успеете. Ксении вообще сейчас в Китеже нет – она далеко: отбыла в Монастырь, там скоро начнётся война.

Взгляд скитальца метнулся к глазам Бритоуса. Он старался понять: не лжёт ли ему окольцованный? Но тот смотрел на Олега спокойно и ясно:

– Я замещаю владычицу, на должности окольничего. Она ушла с сильным войском – тайно, в обход всех общин. Монастырь не ждёт нападения, христиан просто раздавят. Такой итог тоже вполне вероятен, хотя ждали от Ксении совершенно другого. Новая война между людьми была нам совсем не к чему. Наш «ферзь» выбивается из-под рук, преследуя, как ей кажется, более важные и личные интересы. Мы недооценили эту женщину, хотя, клянусь, с её-то характером это воистину невозможно! Видели бы вы Ксюшу в самом начале пути, когда она прижгла «Перуницей» полгорода.

– Теперь-то вы меня точно убьете... – обреченно сказал старый скиталец.

– Почему?

– Вы слишком много мне рассказали. Когда люди пускаются в объяснения и начинают открывать свои тайны, они либо доверяют свою жизнь полностью, либо сами не собираются оставлять слушателя в живых. Я много раз оценивал людей по словам, когда они ещё не сделали ничего.

Окольцованный сурово смотрел на Олега. Убить Бритоусу и правда было легко, даже не имея подходящего оружия под рукой.

– Если сделаете это, то сделайте тихо, – устало прикрыл скиталец глаза. – Там наверху девочка Лиза, она сирота, я встретил её по пути в Китеж и просил Ольгу, чтобы вы её приютили. Ей некуда идти, у неё нет дома, нет семьи, нет родных. Если у неё не будет даже угла пережить Долгую Зиму, то она точно сгинет от холода или от жестокости человеческой. Каждый год для неё – испытание. Только об этом прошу. Скажете ей после… после всего, что я просто уехал на восток.

– Я знаю о девочке, мне доложили, – бесцветно ответил Отче-Советник. – Мы позаботимся о ней, пока что будет жить у меня, а потом отправим в лучшее место.

Бритоус встал и отошёл в дальний угол подвала. Олег не видел, чем он там занимался, только слышал щелчки, будто собирали оружие. Когда Советник вернулся к скитальцу, в руках у него был пистолет размером меньше ладони, с иглой на конце, заряженный стеклянной ампулой с серебряной жидкостью.

– Дайте руку, Олег. Больно не будет.

Задрав рукав плаща вялыми пальцами, скиталец без страха, голосом обречённого, обронил:

– Какой изысканный способ вы выбрали. Хватило бы простого ножа или удавки. Я всё равно не смогу вам противиться.

Бритоус взял запястье Олега и приложил иглу к его коже. Но тут рука Отче-советника замерла и окольцованный остановился в раздумье:

– Говорите, что Мокошь даёт пути долю улучшить? Предлагает нам выбор и не всегда очевидный? Прожив столько лет средь язычников, я хорошо изучил настроения этой богини, а ещё предсказания на ваш счет, которые могут и сбыться. Наш начальник не хотел рисковать, ему легче убить вас, но он знает пророчества, где вы можете оказаться полезны, хоть опасны сейчас.

– Какие пророчества? – не понял скиталец. Вместо ответа Бритоус отнял пистолет от руки и вдруг вложил его Олегу в ладонь:

– Возьмите это с собой. Инжектор содержит лекарство, но ампула у меня только одна.

– Но зачем вам это? Вы меня отпускаете? – не поверил скиталец. – В этой ампуле правда «серебро»?

– Смесь «Живая Вода» – реанимирующие препараты в совокупности с серебром. Для человека она как спасение, а вот на Навь «Живая Вода» оказывает непредсказуемые эффекты: может убить или разорвать связь с Волчьим духом, а может и вытащить с того света. У нас нет больше возможности воспроизводить «Живую Воду», так что каждая ампула драгоценна. Одну я подарю вам.

Олег взял инжектор и спрятал его в карман плаща. Сжав плечи скитальца, Бритоус заглянул в осунувшееся лицо:

– Что вы теперь будете делать с правдой, Олег? Я посвятил вас в общие детали борьбы Двоеверия, мы предлагали вам стать окольцованным и сражаться вместе с нами против Матери-Королевы и её отпрысков взамен на вечную жизнь – это в наших силах, но вы отказались, и вас полагалось убить, однако я отпущу вас, потому что верю: вы ещё сыграете важную роль в нашем будущем. Быть может хоть на этот раз Двоеверие не ошибётся в пророчествах. Так что же вы сейчас будете делать?

Скиталец выпалил на одном духу:

– Я еду к сыну, к Сергею, в Монастырь! Не знаю, какие там у вас планы и пророчества на мой счёт, но моей семье угрожает опасность! На христиан пошли войной! Я должен быть там!

На лице Бритоуса проступила непонятная для Олега улыбка:

– Хорошо, вас свободно выпустят из Китежа, а шофёру я велю довезти вас до самого Монастыря. Будущее людей под вопросом и мне пора взять инициативу на месте. Вы станете нашим запасным вариантом. Просто делайте то, что считаете нужным.

– Лиза… – начал было Олег, но Бритоус его опередил:

– Девочка останется со мной, как договаривались. Ей совершенно ни к чему быть рядом с вами – это опасно.

– Да, там война, ей нечего делать в Монастыре, – закивал старый скиталец. Олег с трудом встал, подобрал «Счастье» и сунул его за сапог. Он был готов продолжить свой путь, но вдруг его повело, закачало, мир перед глазами поплыл и только с помощью окольцованного скиталец смог устоять на ногах.

– Продержитесь? – забеспокоился Отче-Советник.

– Продержусь, что бы это ни значило…

Нажимая на важные слова, Бритоус произнёс:

– Олег, и ещё кое-что – бойтесь Её, если встретите. Ни в чём Ей не доверяйте – Она будет врать вам, изворачиваться, расскажет вам красивые сказки о мире без холодов, но всё это ложь. Это Она сотворила наш мир, и каждое Её слово пропитано ложью. Бойтесь Её, бойтесь Чёрного Солнца…

Скиталец хотел переспросить, о ком это говорит окольцованный, но Бритоус решительно подтолкнул его к двери. Вместе они поднялись в горницу, Отче-советник подозвал охрану и приказал подготовить броненосец к новой дороге. Стражники вышли, а Олег обернулся к стоявшей в стороне Ольге. Женщина по-прежнему была испугана, её взгляд метался между скитальцем и своим мужем, ей было невдомёк, что случилось в подвале.

– Прости, что принёс в твой дом неприятности, Оля, – сказал Олег. – Клянусь, это было в последний раз. Мы видимся с тобой в последний раз.

– Я добром тебя буду помнить, – ответила Берисвет сквозь накатившие слёзы. Но тут с лестницы послышался грохот торопливых шагов. Лиска сбежала вниз по ступенькам и крепко обняла скитальца:

– Дедушка, я с тобой поеду, не оставляй меня тут! Я с тобой – куда ты, туда и я! Не нужен мне терем, не хочу я здесь, не хочу с ними!

– Дурочка, нельзя тебе вместе со мной, мы ведь на войну едем, – попытался успокоить Олег. – Там опасно, там стреляют, там нет Тепла для тебя. Тебе здесь будет лучше, ты жить будешь, понимаешь? В семье жить!

– Воспитаем, как родную дочь, – Бритоус попытался отнять Лиску от Олега, но девчонка изо всех сил рванулась обратно.

– Я с тобой рядышком должна быть! Не бросай меня здесь, я ведь крепко к тебе прикипела! Ничего мне не надо, ты один мне защитник! Только ты, дедушка!

Старик замер, не решаясь её оттолкнуть. С улицы слышалось, как Арсений заводит двигатель.

– Иди Олег! Она сама не знает, где ей будет лучше! – гаркнул Бритоус, хватая Лиску и силой оттаскивая её от скитальца. – Там война! Берегиня, да и не только она, так просто Монастырь не оставят! В обители будет ад, девчонке туда нельзя, ты сам говорил!

– Дедушка! – завопила девчонка, так что на шее выступили сизые жилки.

– Прости, Лиза… – Олег развернулся и скорее вышел из терема, хотя сердце его рвалось надвое.

Сирота отчаянно продолжала кричать ему вслед:

– Не бросай меня, здесь! Дедушка!

Ольга Берисвет хотела помочь мужу унять её:

– Да успокойся ты, милая, тебе здесь худого не сделают! В Тепле будешь жить, вместе с нами!

Но Бритоус вдруг оттолкнул жену, в его глазах полыхнула холодная ярость. Он грубо прижал Лиску к стенке, с гвоздей полетели расшитые полотнища, а с лавок со звоном посыпались вёдра. Тут же девчонка выхватила револьвер, попыталась выстрелить в него, но крепким движением, окольцованный обезоружил её. Он с лёгкостью удерживал лёгкое тело Лиски за шиворот.

– Дяденька, не бейте меня! – заслонилась руками воровка.

– Ты мне не «дяденькай»! Это Кощей велел тебе скитальца до меня не пускать?! Выяснить про него всё, а как только поймёшь, что попутчик опасен, тут же в дороге прикончить?! Так чего же ты его до меня дотащила?!

– Бритоус, отпусти девочку! – потребовала оторопевшая Ольга.

– Молчи! – крикнул он на жену. – Дверь закрой на крюк, да покрепче! Не знаешь ещё, какая рыбка к нам в сети попалась!

Берисвет хоть и нерешительно, но исполнила приказание мужа. Она надёжно заперла все запоры, а Бритоус продолжал шипеть испуганной Лиске в лицо:

– Кощей через тебя подстраховаться хотел, чтобы скиталец до меня не добрался и в наших делах не мешал? Или ты по мою душу явилась?!.. Не справился я, Ксений позволил на Монастырь напасть, теперь наказать меня Кощей хочет?! Что было в посланье Гаврана? Найди старика, в пути разговори, а по разговору и кончи? Чего же не застрелила тогда?! Не смогла? Не можешь? На кой чёрт ты тогда в Башне училась?!

– Я не знаю о чём ты, дяденька, говоришь! – быстро залепетала девчонка. – Я же всего лишь сирота, иду издалече, да с дедушкой своим повстречалась – мы были в Чуди, там Берегиню боятся, заборы высокие, и звери их бьют, дорога дальняя среди лесов, мало зверя стреляли, дальше в Тавриту пришли, там быков нет, и ясаки, детинец из камня, топоры и торговля не идёт возле речки, дома бедные, люди злые, дружинники на стенах стоят, страх кругом, из трёх колец городище, за ним Дом…

Лиска тараторила, не прерываясь. Бритоус не заметил, как она моргает вместе с ним, проникновенно смотрит в глаза и даже дышит в такт Отче-Советнику:

– Большой Мен, среди людей кроды, истории, рассказы и песни, Витоня с пятью голбешниками – руки мягкие, говорят о том, что не Навь, а всё к одному, дождь начинается, льёт – не укрыться, дымом пахнет, много шрамов, охотник с нами и много других – бледных больных, под землёй, «Это не я!», всё плывет перед глазами, в ушах звенит, крики, так хочется всё открыть, всё узнать, выпустить, не держать, не держать, выпустить…

Цепкий мозг Бритоуса пытался уловить каждую кроху истины, которую слышал. Он понимал, что Лиска рассказывает ему о своём путешествии, о том, почему она не убила скитальца и не хочет ли убить его самого. Он всё ждал развязки истории, когда она скажет про приказы Кощея, и попутно пытался уследить за её болтовнёй. Но как только советник откладывал в голове что-то важное, тут же всплывало другое, причём оно никак не сходилось с первым, хотя и выглядело, будто мотив той же песни. Бритоус ничего не понимал, голова выстраивала Лискино путешествие шаг за шагом и гудела всё больше. Ему показалось, что девочка ласково гладит его по правой руке. Советник тут же хлопнул поверх ладони и только тогда пробудился.

Он стоял перед распахнутой дверью, каждый крюк был поднят с петли, а ночной влажный воздух, дышал прямо в покрытое испариной лицо.

– Где она?! – ошалело выдохнул Бритоус, оборачиваясь к супруге. Ольга с удивлением оглядела своего мужа:

– Так ты же сам её выпустил. Сам дверь открыл…

– Вот зараза! – рявкнул советник, подхватил лежащий на полу револьвер и выскочил за порог. охранники во дворе непонимающе оглянулись, ведь видели, как Бритоус открывал Лиске двери.

Девчонка вырвалась из ужасного терема, сбежала вниз по крыльцу и выбежала на дорогу. Машина скитальца, скрипя корпусом, медленно набирала ход вдоль по затопленной улице.

– Дедушка стой! Остановись! Дедушка, не бросай меня здесь! – побежала сирота вслед за машиной, разъезжаясь ногами в грязи. Лиску душили слёзы, она не хотела больше так, не хотела прислуживать тому, чего сама не понимала – это был долг, она была обязана отплатить за спасение, ей приказали, но Лиска не смогла, хоть и боялась не сделать – она не убила ставшего ей другом скитальца.

– Дедушка, остановись, умоляю тебя! Не уезжа-ай! Не бросай меня с ними!

– Слушай, а за нами Лиска бежит! – оглянулся Арсений с места водителя. Олег тоже повернул голову и услышал приглушённый дождём и шумом мотора вопль.

– Стой! – дёрнул он водителя за плечо. – Стой, Арсений, не так что-то!

Наёмник ударил по тормозам, машина заскрипела старой подвеской и остановилась. Распахнув дверцу, скиталец выскочил прямо под дождь.

Бритоус целился не спеша. Девчонка бежала от него всего в полусотне метров, а в револьвере наверняка только пара патронов. Но ему нужен только один, ведь он стреляет отлично. Даже в ночи, под дождем он не должен был промахнуться.