Текст книги "Цена слов (СИ)"

Автор книги: Руслан Дружинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

*************

– Аккуратней тащи! Да под голову держи! Под голову!

Голоса явились в сознанье вместе с тупой болью в висках. В ушах звенело так, словно по затылку Егора врезали тяжёлым поленом. Застонав, он открыл глаза и увидел над собой испуганное лицо старейшины. Тот с облегчением вздохнул:

– Господь всемогущий, знать-то живой он!

– Где Данила?

Тут же рядом заворчал знакомый голос:

– Здесь я, здесь! Думал уж крышка нам, но не сегодня, видать, помирать!

Егор приподнял голову и только сейчас заметил, что одним из тех, кто тащит его, был как раз сотник. Лицо Данилы покрылось кровью, на лбу красовалась глубокая ссадина, но при этом он ещё мог улыбаться:

– Наделали мы с тобой шороху, всю Навь разогнали! Они шума и огня ой как не любят! Ежели им отпор дать – отступают. Ценят вожаки свою волчью кровь, сукины дети! Привыкли резать бедных, да беззащитных!

– У них только один вожак, одна Мать-Волчица – она их сюда послала, – застонал Егор, стараясь побороть боль в отшибленном теле. Ему помогли сесть на траву и прислонили спиной к бревенчатой стене дома. Перед казначеем предстала гнетущая картина – броненосец перевернулся после резкого поворота, а кузов изрешетили мелкие дыры от осколков гранаты.

Вся деревня высыпала на улицу. Теперь людей врасплох было уже не застать, в руках мужчин грозно покоились топоры и старые ружья. Один из домов горел, но его торопились потушить водой из реки. Хоть селяне были напуганы, но боролись с бедою кто как мог и всем миром.

– Много мы убили? – огляделся Егор.

– Одного, – презрительно сплюнул в сторону сотник.

– Только одного?!

– Ты не веришь? Я же сказал – это осторожные твари. Сразу поняли, что в деревне сила есть, которая может им по щам надавать. Не ожидали они встретить тут ратников Монастырских.

– Если бы не вы, ребята, нас бы всех вырезали! – чуть ли не плача, добавил старейшина. – По гроб жизни теперь Настоятелю буду обязан за то, что прислал вас вместе с оружием! Таким можно города брать, не то что...

Но тут он резко умолк – к старейшине бежал мальчишка, который раньше жил на окраине деревни. С ног до головы его покрывала кровь от ножевых ран. Он плакал и кричал одновременно и никого из его родни не было рядом.

*************

– Трое мужчин, девушка, и...

Данила умолк, глядя на маленькое тело среди убитых. Ткань поверх трупов пропиталась кровавыми пятнами – каждый здесь был изувечен, не стоило даже смотреть.

– За что они так? Почему столь сильно людей ненавидят? – лицо старейшины посерело, глаза полнились слёз. Только утром селяне нашли последнюю жертву, что лежала в лесу, в двадцати шагах от деревни. Навь замучила девушку, не дотащив до норы, – отыгралась за смерть одного из сородичей. Ещё прошлым днём молодка стояла с подругами, улыбалась Егору и скромно разглаживала серое платье, а теперь…

Данила сжал зубы и в сердцах рявкнул:

– Потому что они твари поганые, вот почему! Я бы каждого из них своими руками душил! Зря их боятся – они просто паскужьи разбойники! Упыри жестокие, которых выжечь надо в собственном логове!

– Так пойди и сожги! – не сдержался Егор. – Ты ведь знаешь, где их родовая нора – рядом с Монастырём! Давай, иди и весь Навий род выжги – хоть один, хоть со всей ратью, сможешь?!

Услышав такое, старейшина испуганно уставился на Егора. Сотник тоже гневно сверлил парня глазами:

– Нет, не смогу, пока Настоятель молчит, – наконец, процедил он. – У нас договор с Навью и Монастырь они пальцем не трогают, пока мы их сами не тронем...

Данила говорил вполголоса, но старик рядом всё слышал. Он снова оглядел трупы родных и знакомых и горько, не понимающе прошептал:

– Монастырь-то не тронут, а мы-то в общинах? А? Как же так, братья мой, христиане?..

Глава 3 Цена слов

Арсений думал, что знает свою машину словно родную, но скиталец его удивил. Через десять минут проведённых Олегом над двигателем, внедорожник завёлся. Но радовались они мало – мотор почти сразу заглох.

– Ты где такому научился, отец? Я уж решил, что пора с ней прощаться, а ты прямо мастер!

Скиталец вытирал руки о ветошь и честно признался:

– Почти двадцать зим чинил энергоустановку на Новогептиле, вот кое-чему и научился. Где тонко – там и рвётся, особенно от этой отравы. Но без запчастей…

Водитель с грустью посмотрел на расстрелянную машину. Каким-то чудом колёса не пострадали, а вот кузов стал похож на решето. Кое-где пробило даже наваренные листы брони, но самое главное – двигатель был повреждён, а без него внедорожник никуда не поедет и навеки остаться кучей разбитого хлама.

– С твоей помощью к вечеру может поедем, – подошёл к Олегу наёмник. – Если, конечно, запчасти у местных найдутся. Ремонт сам по себе дело недолгое, но вот деталями в такой глуши не разжиться.

– Берегиня груз ждать не станет, – указал Олег в сторону ящиков, на что Арсений только руками развёл:

– К вечеру надо управиться. Да и до Китежа не один день добираться, придётся ясакам Пераскеиным подождать. Посмотрим, чего наши напарнички из каравана наплетут им о третьей машине.

– Делай что можешь, а я за запасами на рынок пойду, заодно гляну, что там по «железу», – Олег проверил поклажу в своём вещмешке и достал кошель с серебром – то немногое, что у него оставалось с последней работы.

– В далёких общинах всё дороже, сам знаешь, – предупредил шофёр. – Смотри, как бы местные тебя как липку не ободрали. Если увидишь детали хорошие, ты мне скажи. Вместе сходим, посмотрим и я заплачу.

Но вдруг скиталец закашлялся, его поволокло и прижало спиной к внедорожнику, он успел отвернутся, и Арсений озадаченно окликнул Олега:

– С тобой всё там ладно?

Попутчик только молча кивнул, вытер губы и быстро зашагал глубже в общину. Он очень надеялся, что остановка не займёт много времени.

Пять тысяч душ – всего ничего по меркам Тёплого Лета. Но Чудь считалась не простой общиной, а настоящим городом в Поднебесье. Со дня своего основания, она пряталась в стороне от мирской жизни, в лесах. Дома тут строили без излишеств, вместо вычурной красоты ценились надёжность и долговечность. На иных избах чудцы приколачивали звериные черепа или обереги из костей и клыков, которые отводили от поселения лесных хищников. Иногда крупные звери сами забирались в общину – повадки животных удивляли даже старых охотников. Звери сильно изменились с приходом Долгой Зимы, некоторые стали гораздо больше, наглее, опаснее, а по уму и вовсе смахивали на человека.

Чудские срубы ставились из толстых брёвен, в один этаж, но очень длинными. В каждом таком доме жило по две-три семьи, скот не держали. В городе почти все охотились. Вокруг Чуди простирались леса – многие десятки километров вокруг сплошь укрыли сосны и ели. К воротам общины выходила только одна лесная дорога. Чудь – последнее поселение среди дикого леса в западном Крае. Никакая деревня больше не могла выжить в таком тёмном углу. Здесь всегда царили сумрак и тишина – совсем не так, как в других городах Поднебесья, и это нравилось Олегу, он привык к неспешной жизни среди теней.

Жители Чуди с опаской поглядывали на чужаков и не любили болтать с кем попало. Старшие всегда говорили сдержано и только по делу. А женщины, в одеждах, отделанных мехом, и вовсе сторонились приезжих. Среди чудок гуляло поверие, будто чужаки могут силой посадить в машину и навеки увезти из родного Тепла.

Но на Олега в общине смотрели иначе, ведь в Чуди он продавал сказы. Скитальца знали как безобидного, но беспутного человека.

Такое же отношение он ощутил к себе и на рынке. Хотя слово «рынок» было уж слишком громким – всего-то несколько лотков и палаток, а порой просто куча товара, наваленная поверх старых шкур. По мелочам здесь торговать не любили, закупались всегда основательно. Бывало, что сделки шли и вовсе без всякого товара, под будущую добычу. Ради этого по площади расхаживали закупщики из артелей охотников. В Чуди таких было несколько: Аркуда, Елень и Выжлец. Случалось, что они схлёстывались за добычу друг с другом, но только не в стенах поселения, а где-нибудь в лесу, пока не видят чудские сторожа. Всё что творилось за частоколом – редко волновало городничего и его сторожей, а окольничего тем более. За бревенчатыми стенами был уже совсем другой мир.

Чудцы думали о лесе как о чужой вотчине, в которой можно добыть пропитание или нарубить древесины, но для людей лес полнился опасностями и далеко не все из них можно было увидеть обычным глазом. Страхи перед лешими, чудищами и тёмными духами порой пугали не меньше, чем стая хищных зверей. Лес для чудцев был живым существом, а кто его обижал, обязательно сталкивался с могучими покровителями.

Олег увидел кумиры богов, как только ступил на центральную площадь. Рядом с идолом Велеса стоял Святибор и его супруга Девана. Покровители зверей, леса и охоты взирали на скитальца потемневшими от времени деревянными глазами. Но рядом стоял ещё один идол, совсем новый – женщина с надменным лицом и глубокой чашей в руках. Вокруг подножия идола вился узор, что заплетался и складывался в знакомую руну. Такой же знак стоял на каждом ящике в броненосце.

– Берегиня, – к Олегу подошёл Колован, видно решил присматривать за скитальцем от самых ворот. Всё никак не мог успокоиться от нежданной машины до Китежа.

– Давно поставили?

– Два месяца как. Сначала посмеивались, а теперь-то всем не до смеха. Берегине больше всех нынче треб отдают, а водой из Китежа народ лечится.

– И как, помогает?

Колован посмотрел на Олега, словно вопрос задавался умышленно, потому и ответ мог быть лишь один:

– Конечно помогает, столько людей на ноги подняло! И раны лечит, и хвори любые. Достойна она стоять рядом с Деваною, на охоте всякое может случиться...

Последние слова Колован произнёс со значением – в Чуди так говорили, предостерегая, или напрямую угрожая кому-то. Олег намёк понял и прекратил разговор о Берегине:

– Что-то Бажена я нынче не вижу, а ведь всегда покупал у него свежее мясо медвежье. Атаман Аркуды не здоров, что ли?

– Ха, не здоров. Доторговался, теперь он сам мясо, – разгладил густую бороду Колован. – Решился Великого Зверя добыть. Видели тут одного…

– Медведя?.. Или может быть волка? – насторожился Олег.

– Вепря – огромная зверюга такая, выше нас с тобой будет. Охота на Лесных Духов, сам знаешь, добром редко выходит. Вернуться-то они вернулись, да только без кабана и без своего атамана. Вот и нету нынче Бажена, попался он на клыки…

Указав рукой на ближайшую из палаток, сторож добавил:

– Теперь за него племянник торгует, Златкой кличут. Молодой парнишка, но зубастый. Всю семью тащит, а кроме него ещё брат и мать престарелая. Ты с ним ухо востро держи, он не со зла, да обманет.

– Как и все, – закончил Олег разговор. Но перед тем как отправиться на закупки, скиталец увидел ещё кое-что: на площади стоял крепкий столб – невысокий, всего по грудь человеку. На конце к столбу прибито кольцо, за которое крепилась прочная цепь. Цепь эта чаще всего пустовала, но иногда к ней приковывали кого-нибудь за проступки. И сейчас возле позорного столба сжался странный мужчина в чёрной одежде – крупный, взъерошенный и сильно избитый. Он стонал и низко рычал на всех проходящих. Глаза его светились остервенелым презрением, на лбу выжжен знак Чуди – скрещенные стрела и топор. Поглядев на пленника, Олег помрачнел. Он как будто увидел в нём больше, чем просто грязного, озверелого на весь мир преступника.

– Это кого вы так наказали?

– А ты угадай, – сторож расплылся в довольной улыбке.

– Вор?

– Нет.

– Убийца?

– Почти.

– Лес не уважил?

– Точно, и всё же не за это его приковали.

Колован радовался тому, что поставил скитальца в тупик, но играть ему надоело и сторож сознался:

– Шпион он – вот кто. И, думаем мы, что крестианский.

– Да ладно?! – рассмеялся Олег.

– Нечего тут смеяться! – сторож даже обиделся. – Мы этого гада выследили, вместе с дружком. Они вокруг Чуди втыкали штыри какие-то, весьма подозрительные. Зуб даю – это крестианский колдун, не иначе! Хотел на нас порчу наслать, на всех людей, чтобы язвой покрылись!

– А с чего ты взял, что он вообще христианский?

– А кому ещё надобно нам вредить? Мы с единоверцами мирно живём. При Берегине ни одной междоусобицы не было. О старой вражде никто не вспоминает – Китеж стал очень силён. Только сделаешь чего поперёк, так сразу к тебе войско заявится во главе с воеводой. Пераскея – злющая баба, ей как будто соли на раны насыпали. А вот крестианцев мы всё чаще в землях Светлой Веры встречаем. Им запрещают – а они к нам ползут, рассказывают о добром Едином Боге, а сами намёков не понимают, мол: «Оставьте вы нас в покое, мы в своих Богов верим и не хотим от вас крест нести!». Нет, не унимаются. И этот вот, гад…

Колован кивнул в сторону мужика на цепи:

– Штыри свои ставил, а как его ребята увидели, сбежать попытался. Мы за ним кинулись, а его дружок вздумал отстреливаться. Одного из моих парней ранил, да только сам пулю быстро словил. А этого мы тёпленьким взяли, живым, только вот на допросах не колется, гад. Молчит и от боли рычит, да ничего не рассказывает. Вот мы его перед казнью к позорному столбу и приковали: пусть народ на подлеца полюбуется!..

Олег промолчал, ему было понятно, что сторож не зря откровенничает. Чудцы ничего не добились от пленного и нарочно приковали его на рыночной площади, а значит пристально наблюдают за ним – вдруг кто из сообщников «засветится» рядом? Подходить с расспросами было опасно. Даже того, что скиталец просто обратил внимание на пленника было достаточно, чтобы впасть в подозрение. Но этот человек мог знать кое-что важное для Олега, он точно был не разбойником или каким-то там колдуном. Быть может стоило остаться в городе, дождаться ночи и попробовать поговорить с ним?

Нелегко это будет, Чудь много воевала с Тавритой на передовой Зимней Войны, сторожа знали толк в поимке лазутчиков и допросах. Никому они нынче не доверяли и к чужакам относились с пристрастием. Тёмная, лесная глушь и жестокость прошлой долгой осады воспитали в них это.

Потому, отойдя подальше от сторожа, Олег как ни в чём не бывало направился к торговой палатке. За лотком стоял парнишка, шестнадцати Зим – соломенные волосы схвачены кожаным ремешком со стеклянными бусинами: несмотря на молодость у Златки была невеста, которая в знак скорой свадьбы распустила своё украшение. Теперь среди друзей парень ходил гордым соколом, а прочие девушки знали, что сердце молодца занято.

– Тепла в дом, – поздоровался с молодым торговцем Олег. – Как с припасами в городе? Есть что на мен после Долгой Зимы? Запасы общины не оскудели?

– С годами лишь богатеем, – улыбнулся парнишка, но глаза его смотрели на скитальца с сомнением. – Но не за простые ли сказы ты собрался мен свой вести?

– А что, слова нынче подешевели?

– Смотря какие, – сказал Златко вполголоса и подался вперёд над прилавком. – У торгового люда новости порой высокую цену имеют, – забормотал он. – Могу тебе уступить, или вовсе задарма что отдать, если только честно ответишь. В Чуди знают кто ты такой и чем занимаешься: тебе о Нави известно, как о семье родной, а откуда знания такое – никому не рассказываешь. Байку про жену из нор вызволенную народ уже слыхивал, да только мало кто верит. Женщин к дикарям подпускать близко нельзя, они от Нави никогда не возвращаются. Не могла твоя жена о подземниках знать ничего. Но, если ты мне правду расскажешь…

Олег со стуком поставил на прилавок кошель, где звякнуло последнее серебро:

– Мне мясо и ничего больше.

Златко разочарованно выдохнул, но попытка не пытка. Торговец начал подсчитывать прибыль и паковать товар для Олега, а тот, помня совет Колована, внимательно следил за каждым куском. Но пока что Златко всё делал на совесть. Чуть в стороне от мясного прилавка продавались шкурки животных и рукоделие: глиняная посуда, вышитые полотенца, костяные фигурки и красивые деревянные птицы. Олег не удержался, чтобы не прикоснуться к одной из них. Каждое пёрышко крыльев было выточено до мелочей. Тот, кто вырезал подвесную игрушку, очень любил своё дело.

– Птица счастья – она Тепло от бед сберегает, под её крыльями семьи мирно живут, – подметил Златко, чем интересуются. – И дети счастливы, и жена, и все близкие твои тоже счастливыми будут. Возьми, скиталец, вдруг когда-нибудь осядешь, построишь избу, семью себе заведёшь, как все нормальные люди.

– Нет, не возьму. Всё уже было…

Олег вспомнил взгляд, что всю жизнь искал в его душе понимания. Как бы хотелось сейчас обнять того человека, вновь сказать ей самое главное. И ведь всегда хотел скиталец семьи – счастья для себя и для неразумных детей своих. Да только счастье пришлось строить во тьме, и у любви его оказался печальный конец. Но теперь Олег, кажется, знал, кого в этом винить, ради этого он в Китеж и ехал.

Чтобы не терзать больше сердце, он огляделся по сторонам. На рынке было немноголюдно и любой человек – видный. Вот хмурый мужчина – судя по пёстрой коровьей куртке таврит, перебирает самодельные патроны. Он недоволен, товар ему не очень-то нравится – по понятным причинам: мало где научились делать патроны пригодные для стрельбы. Дело было даже не в пуле, а в надёжности гильзы и пороха. А вот местная женщина у соседнего лотка присматривается к домотканой материи. Она не спускает с рук малыша, не больше одной Зимы. Ребёнок притих, вертя в ладошке бубенчик на материнской одежде. По площади бредёт девушка – не в мехах и без костяных украшений как чудцы, а в растянутой рубашонке и коротких потёртых штанах выше лодыжек. Ступни почти босые, прикрыты мягкими кожаными морщиницами – самая простая обувь, которую только можно увидеть.

Девчонка внимательно обходит прилавки, будто ищет чего-то. В серых глазах задумчивость и тоска. Олег сразу заметил с каким недовольством смотрит на неё Златко. Видимо, парнишка её знал хорошо. На плече у девчонки висит сумка – явно пустая. Худощавое тело как у подростка – голодать ей приходится часто. И сейчас она, насторожившись, осматривает мясные лотки. Но как только девица увидела прикованного к столбу человека, то замерла. Рука тревожно коснулась остриженных чуть выше плеч гладких рыжих волос. Она смотрит на пленника не отрываясь.

– Уходи… – шепчет одними губами Олег. – Ну же, не стой там. Иди себе дальше: просто мужик на цепи, чего ты не видела?.. Или ты тоже с ним?

Но она не уходит и смотрит на схваченного «колдуна», а тот отвечает ей злобным взглядом. Слишком долго она на него смотрит, слишком много понимания в её серых глазах, даже страха. Рыжая наконец разворачивается и идёт к одному из прилавков со снедью, но уже поздно – её заметили, и Колован отправился следом.

– Это кто? – торопливо обернулся к торговцу Олег.

– Да просто девка бродячая. Пришла сюда, побирается, а по правде сказать ворует. Только за руку её ещё никто не поймал, вот и трётся на рынке среди честных людей.

– Давно она здесь?

– Уже пару дней. Откуда пришла – сам не знаю, век бы таких не видал.

Бросив ещё не завернутые кульки с едой, Олег поспешил прочь от прилавка. Он шёл прямо к девушке, которая уже что-то выбрала у торговки вяленым мясом и с озабоченным видом начала рыться в сумке.

Он не успел: такой несусветной глупости Олег просто не ждал здесь увидеть. Рыжая хотела расплатиться за еду золотым монастырским алтыном!

Торговка уставилась на монету так, будто ей протянули гранату с выдернутой чекой. От лица женщины отхлынула кровь, готовая взять деньги рука резко отдёрнулась.

– Чего? – нахмурилась девушка, но тут же ей на плечо опустилась широкая лапища Колована.

– А ну-ка постой, красавица! Откуда у тебя монета из крестианского Монастыря?

– Откуда-откуда – оттуда, где в брюхе не худо! – резко сбросила чужую руку девчонка. – Чего привязался, дядя?! Чего на чужие монеточки свои зеночки вылупил?!

– Ах, ты ещё зубы показывать! – Колован грубо схватил её за плечо и силой отобрал золотой. – Сразу видно, кого крестианцы к нам подослали! Ничего, у меня заговоришь, всё нам расскажешь!

Видя, что дело не шутка, девчонка изменилась в лице и принялась жалостливо голосить:

– Дяденька, отпусти! Мне рученьку больно! Это моя монетка, я её сама заработала! Честно-причестно!

По лицу девчонки хлынули слезы, а голос был такой жалостливый, что стоявшая рядом торговка схватилась за сердце:

– Колован, да отпусти ты её! Она ведь нищенка, может подал кто…

– Нищенка?! Меня не проведёшь! Подали за «Христа ради», ага?! Заработала? Да её год можно драть за такие деньги, ещё и сдача останется!

Он увидел на шее девушки потемневший шнурок, что выбился из-под кожаной рубашонки.

– Ага, и крест на тебе! Вот всё и открылось! – он дёрнул за нитку, но на ладонь вывалился совсем другой медальон – ромб с четырьмя точками и крестом.

– Засеянное поле? Символ Мокоши? – растерянно бормотал Колован, а его пленница, что было мочи, заголосила:

– Люди добрые, родные мои! Да что же на свете Явьем творится?! Посреди дня ни за что схватили, руки все искрутили, меня сироту унижают и при всех обижают! Не уж-то стыда у вас перед предками нет?! Не уж-то Рода больше не чтите и единоверца замучить дадите?!

Вокруг начал собираться народ. Рыжая девчонка с мольбой смотрела на чудцев, авось кто заступится!

– Мне денежку подали добрые люди, был на них крест, али не было – так разве я спрашивала? Всё моё богатство – одна монетка! Думала, кусочек хлебца куплю и то слава Велесу! А меня за честность здесь бьют! Не крала же я золотце, а лишь правду сказала!

Народ начал переговариваться, бормотать, тут и Златко подошёл чуть поближе. Парень хмурился, но и в его не по возрасту строгих глазах появилась непривычная жалость. Однако и Колован был не прост. Он притянул девчонку к себе и зашипел сквозь сжатые зубы:

– Чего ты орёшь?! Поверх моего слова здесь никто не заступится! Сейчас в яме окажешься, хоть сколько голоси – не поможет!

Олег понял, что начальник сторожей так и сделает. Скорее всего бедолага загремит в каземат, а там с ней может случиться всё, что угодно. Вздохнув, скиталец вышел из толпы в образовавшийся круг:

– Колован, отпусти её. Она ни в чем не виновата.

Охранник ощерился на скитальца, его и так порядком взвинтили, да и крики на площади допекли:

– А ты чего лезешь?! Не твоё это дело, проваливай пока целый!

– Да брось, она ж простая бродяжка, какой из неё лазутчик? Ты только посмотри, ей от силы тринадцать!

Увидев защитника, девчонка быстро смекнула, к кому обращаться:

– Дедушка, миленький, не виноватая я! Пусть этот дядька меня сиротку отпустит! Не крала я никогда и не шпионка!

– Это я ей монету дал, – сказал Олег, хотя было понятно, что врёт он сейчас очень зря. – Может ведь у меня крестианский алтын заваляться? Я много где побывал.

– Ну, не ожидал от тебя такого, скиталец! Тебя рядом с этой девкой быть бывало, как только ты к нам приехал! – замотал головой Колован. Как Олег и думал, сторож следил за ним всю дорогу до самого рынка и ложь вышла боком. – Вот сейчас я велю тебя тоже схватить! Пойдёшь вместе с ней, как сообщник!

– А не боишься? – вдруг сурово ответил скиталец. Глаза сторожа от такой наглости вытаращились, а Олег продолжал. – Какое цену слово имеет, да в правильные уши положенное, а, Колован? Монастырь с Китежем не сегодня-завтра воевать будут! Вся Чудь нынче видит, как ты посланца Озёрного Города в яму сажаешь, да ещё кличешь крестианским шпионом! Понимаешь Колован – крестианский шпион от самой Берегини, схваченный в Чуди! Как скоро Ксения сюда войско пришлет, чтобы вздернуть тебя за такие догадки? Или ты искупаться в кипятке хочешь?

Сторож раскрыл рот, но из рук девушку не отпустил:

– Да ты всего лишь наёмник, караван охраняешь, куда тебе в кремль до Берегини!

– А ты проверь. Думаешь, в караванах советников нет, кои за серебро в пути перед Ксенией отвечают?

– Там серебро?!

– Ну что поделать, выдал секрет, – лукаво улыбнулся Олег. – Да, я знаю, что в ящиках – это тебе будет намёком. И девушка тоже со мной, так что лучше нас не задерживай, а то ведь придётся вспомнить, что ты Ксению «Пераскеей» назвал, а она это змеиное имя ой как не любит. Прямо белеет от ярости, только заслышит его – сам видел, никому не советую.

Колован разжал пальцы и отпустил рыжую. Девчонка, почуяв за кем теперь сила, сразу встала возле Олега.

– Я тебе это запомню, скиталец! Запомню! – пригрозил чудец и, стушевавшись, поспешил прочь с рыночной площади, расталкивая по дороге зевак.

– Спасибо, дедушка, – тихо шепнула сиротка.

– Погоди благодарить. Бежать нам надо из города, причём побыстрее.

Скиталец развернулся к воротам, где остался разбитый автомобиль и поскорее зашагал обратно к Арсению. Рыжеволосая охнула, оглянулась, но тут же поспешила за ним.

– Постой, как бежать?! Сейчас?! Да я только здесь огляделась, у меня дела в Чуди!

– Останешься здесь – тебя убьют, – просто ответил скиталец. – По-тихому и без лишних свидетелей. Сторожей мы крепко достали…

– Ах ты чёрт бородатый! – неожиданно зло пискнула девушка. – Я тебе «спасибо» сказала, а теперь в пору клясть?! Ты чего меня так подвёл?! Тут же лес кругом, понимаешь?! Лес вокруг Чуди, куда я побегу?! Они ведь дорогу первым делом прочешут!

– Если хочешь, пошли вместе со мной, – предложил ей Олег. – Я тебя проведу через леса. Тем более Навь бродит рядом.

От этих слов плечи рыжей совсем опустились. Она зашагала вслед за Олегом, опасливо озираясь по улицам. Скиталец добрался к воротам, ещё по пути подмечая, как начинает подниматься община – слышались окрики, сторожа беспокойно засуетились. Быть может скитальца уже разыскивали по приказу городничего. Арсений по-прежнему работал над двигателем, по пояс забравшись под открытый капот. Он удивился, когда увидел Олега так быстро, да ещё с какой-то девчонкой.

– Уезжать надо, немедля! – подбежал к машине напарник.

– Это мы точно не сможем. Если опять заведёмся, и то чудо будет, – покачал головою водитель. – А что случилось, и кто это такая с тобой?

– У «такой» ещё имя есть! – недовольно поморщилась рыжая. – Меня Лиской зовут, а тебя?

– Некогда знакомиться! – заторопился Олег. – У нас чудовы сторожа на хвосте! Взъелись на нас на рыночной площади. Скорее всего хотят уволочь в каземат и прикончить без лишних свидетелей!

Арсений начал быстро соображать, но тут позади раздался глухой стук деревянных запоров – городские ворота закрывали на крепкую балку, а навстречу к ним шло сразу несколько сторожей.

– Поздно, – сглотнул скиталец. – Сейчас они обыщут машину, найдут расколотые ящики и поймут об обмане.

– А ты что, не Берегинин советник? – охнула Лиска.

– Нет конечно, никогда в жизни её не видал! Меня и правда только охранять караван наняли. Колована я взял на испуг, но он мужик ушлый, быстро соображает. Сейчас расчухает, что да как у окольничего, тут нам и конец.

– Нет уж, шиш им нас взять, вырвемся! – захлопнул Арсений капот. – Меня эти ухари тут не прихватят! Залезайте в машину!

– Ты что надумал? – глянул с тревогой Олег. – У тебя двигатель сдох, никуда не уедем!

– А нам далеко и не надо! Садитесь, я сказал!

Лиску просить дважды было не надо, она мигом запрыгнула на задние кресла машины и захлопнула дверцу. Олег сел на пассажирское место, но по-прежнему не мог успокоиться:

– Не вздумай ради нас рисковать! Мы тебе никто, тебя семья ждёт!

– Вспомнил про риски, когда мы с тобой одним миром мазаны! У нас груз от самой Берегини, мы его вместе везли! По-тихому я себя удавить им не дам, сейчас наделаем шума – пусть потом разбираются!

Он попытался завести двигатель, но тот только сипло чихнул.

– Давай же, родная! Давай! – налёг ещё раз Арсений. Лиска обернулась назад и увидела, как к машине всё ближе подходят сторожа Колована. Они уже поняли, что скиталец хочет от них улизнуть и начали готовить оружие к бою.

– Они стрелять будут! – крикнула девушка.

– Будут! Но не долго! – уверенно ответил скиталец.

Арсений снова покрутил замок зажигания, но мотор выл в пустую. Сторожа подошли уже на десяток шагов.

– Пресвятая Дева Богородица! Не остави нас своею вечною и доброю молитвою, вознеси голубицей над нашими главами и душами, заступись и помилуй Мати Христа умоляющая…

Арсений наскоро помолился, одной рукой налёг на зажигание, а другой сжал обережную куколку возле сердца, и вдруг двигатель зарычал, из-под капота вырвались клубы белого дыма, но людям, от ржавой машины нужно было немного. Арсений переключил рычаг на заднюю передачу и сорвал транспорт с места. Рядом послышались хлопки одиночных выстрелов, в кузов ударило несколько пуль, но броня задержала их, а у сторожей почти сразу заклинило автоматы – самодельные патроны не дали стрелять очередями. Охранники еле как успели отскочить от броненосца. Внедорожник задом врезалась в створы ворот и с жутким треском распахнул их наружу. Машина выскочила за границу общины, отъехала ещё метров тридцать, после чего двигатель заглох окончательно.

– Арсений! – скиталец попытался растолкать водителя, но тот крепко приложился головой о край дверцы и впал в беспамятство.

– Нету времени, дедушка! Бежим скорее! – испуганно крикнула Лиска. От ворот к ним спешили разозлённые сторожа, хлопали одиночные выстрелы. Олег выскочил на дорогу и тут же рядом с ним взвизгнула случайная пуля, но попасть на таком расстоянии сторожа не смогли, хотя продолжали стрелять. Схватив Лиску за руку, скиталец быстро поволок её к лесу и затерялся в густой хвойной чаще.

*************

– Вот гады! – запыхался Колован. – Ведь ушли же, сукины дети!

– Один здесь остался! – один из сторожей тыкал автоматом на место водителя. Колован поспешил ближе, чтобы ощупать шею Арсения:

– Этот живой! Его обо всём и допросим, а как допрашивать станем – сейчас и узнаем! А ну-ка, какой ты веры?..

С этими словами сторож полез шофёру под куртку и сразу нашел возле сердца куколку из сушёной травы. Следом за нею с шеи выпал маленький крестик.

*************

Олег скорее уводил Лиску подальше в дремучий лес. Они бежали, не останавливаясь, пока сил хватало. Но позади не слышалось ни криков погони, ни выстрелов и девушка начала причитать:

– Стой дедушка! Запыхалася я! Силок больше нету за тобой поспевать!

– У «дедушки» тоже имя есть, меня Олегом зовут.

– Ага, очень неприятно познакомиться, – попыталась сплюнуть девчонка густую от бега слюну. – Из-за тебя я, может быть, Тепла на всю Зиму лишилась!

Скиталец нахмурился, но шага не сбавил:

– Ты что же, в Чуди поселиться хотела?

– Может и так, кто знает, как Доля кому улыбается. Нашла бы себе семью посердобольнее – у язычников такие тоже имеются, да и прижилась бы на десять месяцев холода. Но теперь то что – «спасибо» тебе! Я в лесу, да под открытым небушком горемыкаюсь!

– Вот погоди, если сторожа за нас возьмутся всерьез, ещё не уйдем. Коли мы им сильно понадобимся, охотники нас в мгновение ока найдут.