Текст книги "Цена слов (СИ)"

Автор книги: Руслан Дружинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Прости, не хотел. Я ведь догадываюсь, что изверги с жёнами нашими делают. Тела потом не найдешь, не то что уж... – он вздохнул, покосившись на Лиску. – И правда, Волчонок долг перед людьми отрабатывает. По гроб жизни ей теперь платить за сородичей.

Закончив дело, городничий повёл голбешников прочь. Только Стенька отстал от товарищей, подошел ближе к скитальцу и негромко сказал:

– Извиняй друг, так уж вышло. Я-то сразу понял, что вы настоящие, а Витоня как услыхал про Навь, так на площадь сорвался. Прости, не хотели мы в твоей душе ковыряться…

Продолжая кивать, гнёт поспешил вдогонку за остальными. Лишь только домовые скрылись за складами, Лиска подскочила к Олегу:

– Ну ты горазд, дедушка! Столько нагромоздил, что я бы в жисть не придумала! И ведь не прискребёшься, на каждый вопрос объясненьеце впарил! Заткнул ты за пояс толстопуза этого, городничего!

Олег ничего не ответил, только побрёл по глубокой грязи, под набирающим силу дождём. Плечи скитальца поникли, кашель с натугой рвался из лёгких.

– Постой, так ты не врал что ли? – вдруг поняла Лиска и бросилась за Олегом, перебирая тонкими ногами по лужам.

– Дедушка, стой!

Не сбавляя шага, скиталец свернул было в проход к Меновой Площади, но вдруг натолкнулся на плечистую тень.

Высокий мужик стоял перед ним, прищурив глаза на Олега. Громоздкая фигура загородила дорогу – видимо, он давно подслушивал разговор с голбешниками и городничим. Покрытое копотью лицо осклабилось в фальшивой улыбке и под дождём протрещал сухой голос:

– Слушай, у меня к тебе дело такое…

Тип Олегу сразу не приглянулся. Им с Лиской нужно было скорее выйти в Прихожую, найти Арсения и уехать отсюда. Над головой особенно сильно ударил гром – жиденький дождь превращался в истинный ливень.

– Какое дело? Я тебя знать не знаю, не мешай, дай пройти! – резко ответил скиталец.

Но копчёный вместо этого только ближе придвинулся и наклонился к Олегу. Внимательные глаза заглянули скитальцу в лицо, и старика одарил безжизненный, словно одурманенный взгляд, похожий на змеиные чары.

– Ты с Навью долго расхаживал, верно? Небось, не только в Доме показывал, но и в других городах? По второму разу на вас никто дивиться не будет. Не нужна она тебе больше, продай.

В свободной руке он показал кошелёк из тёмной кожи. Холодные капли дождя заскользили по языческому серебру.

– Двадцать монет. За свои сказки ты гроши собираешь, а я тебе двадцать монет серебром отдам за Волчонка, – сказал незнакомец.

Лиска остановилась за спиной у Олега и осторожно выглянула у него из-за плеча на сокровища.

– Зачем тебе Навь? – скиталец неосознанно посторонился. Взгляд копчёного давил на него, в висках застучало отяжелевшее сердце. Олег хотел миром отделаться от чужака, даже предостеречь. – Они людей ненавидят, бросаются на оседлышей словно дикие. В клетку её что ли посадишь?

– К койке своей привяжу, – гадко оскалился тот. – Я может быть всю жизнь мечтал с подземницей позабавиться. Пусть рычит и дёргается – мне только слаще.

– К чёрту пошёл! – оттолкнул его Олег и потащил Лиску за руку подальше от мужика. Но тот оказался настырным. Тремя широкими шагами он догнал скитальца, схватил его за шиворот и протащил по размякшей земле. С силой прижимая Олега к бетонным стенам ангара, он зачастил:

– Да зачем она тебе? Ты за жену долг свой взял, как хотел – я-то знаю! Может с другими поделишься? Не мало ведь заплачу, тебе больше никто и не даст! Всё едино вас где-нибудь кончат! В Доме тебя защитили, а как пойдешь по мелким деревням – колья в грудину вобьют! Давай ещё десять монет тебе сверху накину?! За тридцать монет серебром, продай мне Волчонка!

– На хрен пошёл, ублюдок паршивый! – попытался разжать его хватку Олег, но кулаки у незнакомца оказались словно свинцовые.

– Не хочешь продать? – сипел тот. – Так хотя бы дай мне с ней один раз попробовать! Тут, за общиной есть дом разрушенный. Пойдём туда – там тихо, никто не увидит! Дам тебе за это десять монет серебром, слышишь?! Полчаса всего, долго не задержу. Я ничем её не испорчу, ничего от себя не оставлю!

Рука Олега метнулась к сапогу за ножом. Он почти достал клинок, но вдруг Лиска ударила чужака под колено. От неожиданности тот выпустил скитальца из рук, попытался схватить девчонку за край рубашки, но Олег вовремя наотмашь врезал ему по лицу. Незнакомец оскользнулся на мокрой земле и плюхнулся в грязную воду.

– Беги, Лиза! – крикнул скиталец и сам бросился прочь. Надо было выбираться из безлюдного тупика к площади, где сторожили голбешники. Скиталец и девочка начали петлять среди плотной застройки и узких простенков, но только домовой мог здесь не заблудиться.

Внезапно на Олега напали из-за угла. Мужик в расшитой чёрным бисером рубахе навалился ему на плечи и хотел сбить с ног скитальца, но тот устоял.

– Ах ты падаль! – зарычал Олег от натуги, резко выдохнул и врезался спиной в стену склада. Из нападавшего за спиной выбило дух. Олег развернулся и добавил ему пару тычков кулаками под рёбра.

– Дедушка! – крикнула Лиска. Олег успел оглянуться, но тут же ему в лицо врезался тяжелый кулак. Копчёный нагнал их и подскочил к драке в пустых переулках. Скиталец попытался подняться, но получил новый удар – на этот раз в грудь. Под одеждой что-то жалобно хрустнуло, сердце Олега сжалось от страха, но не было времени сожалеть! Скиталец выхватил нож и попытался ударить им незнакомца. Тот встретил выпад пинком ноги и ещё раз врезал по рёбрам Олега. Из горла хлынула кровь.

– Дедушка! Дедушка! – вопила загнанная в тупик Лиска. Мужик в чёрной рубахе продолжил избивать скитальца, а копченый двинулся к сироте. Лиска хотела проскользнуть мимо, но девчонку тут же схватили. Копчёный втолкнул кляп ей в рот и без труда закинул на плечи. Утопая в глубокой грязи, они вместе с товарищем побежали прочь от избитого вусмерть Олега.

– Ублюдки, не трогайте! – сквозь кровавый кашель харкал скиталец. Он попытался встать, но тут же его снова заколотило. Алая тягучая нить слюны свисала с губ, лёгкие жгло – Чернушкина Зараза слишком долго терзала его. Он не мог встать и с каждым хрипом терял драгоценное время.

Но вдруг появилось то самое, знакомое ему с давних пор исцеляющее тепло. Толчок неведомой силы заставил боль от ушибов утихнуть и прояснил голову. Олег с великим трудом поднялся на дрожащие ноги и на миг в темноте увидел женщину – блестящие голубые глаза под капюшоном, руки с багряной татуировкой ярила на узких запястьях – дух Волка, дух воина, дух жизни, что заставляет сражаться, даже когда ты сломался.

Зрение помутилось и призрак тут же исчез. Олег вспоминал о Волчице, когда становилось совсем тяжело, невыносимо!.. И она всегда приходила к нему, чтобы помочь. Сколько раз Волчица спасала его от смерти, хотя сама давно стала прахом на погребальном костре…

Подобрав в грязи нож с надписью «Счастье», скиталец зашатался по проходу между складами. Он хотел нагнать похитителей, найти помощь – сделать всё, что возможно, но спасти сироту! И тут прямо на Олега вылетел ещё один человек. Арсений охнул от неожиданности и вовремя подхватил скитальца под руки:

– Что с тобой?! Вас не было долго, вот я и решил посмотреть, что да как. А тут вижу – вы уходите с городничим… Это он тебя так отделал?

– Лиску забрали! Двое мужиков уволокли! Нужно скорее найти их!

– Да кто уволок?!

– Кроды – узнал по чёрной одежде и угольной копоти! Они Лиску приняли за настоящую Навь, хотят к себе увезти, изнасиловать или хуже!

Арсений мигом всё понял и представил себе, что сделают похитители:

– Тогда в Прихожую зону пойдут, у них там машина! Не бойся, домовые на въезде и на выезде каждый транспорт досматривают. Голбешники кродов с пленницей не отпустят!

Но тут же возле главных ворот захлопали автоматные очереди. Раздался шум двигателя, громкий удар, скрежет металла и брань. Вместе с Арсением скиталец захромал к Прихожей голбешников. Несмотря на боль в отбитых рёбрах, он рвался спасти сироту. Не должно было с ней такого случиться – это он виноват, не смог уберечь Лиску! Ведь обещал себе, что найдет для девчонки хорошее место, приведёт к добрым людям, а что получилось? Снова не уберёг человека, который ему доверял.

В Прихожей как будто разразилась война. Голбешники под командой озлобленных гнётов сбегались к разбитым воротам. Колдуны понимали, что из Дома со связанной девушкой им так просто не вырваться, потому пошли на таран. Внедорожник кродов был крепкой машиной и на полном ходу проломил обе створы ворот, а там ищи его в чистом поле.

– Господи-Иисусе! – схватился Арсений за голову. – Прорвались! Видать крепко им Лиска нужна, коли ради девчонки решились поссориться с домовыми! Надо бы голбешников расспросить, отряд требовать бросить в погоню, и…

– Времени нет! У тебя машина как, на ходу? Сами едем! – схватил его за куртку Олег. Арсений опешил:

– В Кроду? На ночь глядя, да в лапы к чародеям, которых всё Поднебесье боится? Девушку жалко конечно, но не уж то она тебе так дорога?

Вопрос заставил Олега задуматься. Ведь кто была ему Лиска? Знакомы-то всего пару дней, простая девчонка без отца и без матери. Мало ли сирот теперь бродит по миру? Не родная она ему и не дочь, и даже не внучка. Всегда на жалость давила, врала про себя, не стыдясь, и его подставляла. А Олегу нужно в Китеж – очень нужно, чтобы правду узнать, перестать бесконечно бояться! Весь остаток жизни он положил на поиски той самой правды, и ведь почти докопался до корня! И вот, на последнем шагу, он мог сгинуть в Кроде...

Рука Олега метнулась к груди и нащупала в кармане пластиковые осколки. Он снова вспомнил голубые глаза и то самое чувство, что когда-то цвело в его сердце. Если вокруг столько бед, что не выдержать, с губ срывается самая верная истина:

– Арсений, прошу тебя, умоляю, поехали! Никто мне здесь не поможет, лишь ты! – схватил шофёра за куртку скиталец. Чем больше зла Олег видел, тем крепче становилось добро в его сердце. Арсений только миг сомневался, но, видя решимость Олега, наконец-то кивнул:

– Хорошо, погнали! В кабине за сидением автомат с двумя рожками – в Китеже выдали, когда поняли, что серебро не я крал. Поехали, спасём твою Лиску!

*************

– Дяденьки, отпустите меня! Не трогайте! – закричала девчонка, как только кляп вытащили у неё изо рта. Двери внедорожника заперты наглухо, в тёмные окна бьёт ливень. Черная машина мчалась по скользкой дороге.

– Не реви, не отвертишься! – схватил копчёный её тонкие руки и попытался придавить Лиску к сидению телом, попутно задирая рубашку и стаскивая с неё залатанные штаны. Но тут с переднего места прогудел властный голос:

– Темноврат, до города не трогай её. Сначала Нерву покажем, а там он решит – настоящая она или нет.

Колдун на заднем сидении провёл дрожащей ладонью по Лискиному лицу:

– Он же загубит её, как остальных. Я ведь мечтал о Навьей девке всю жизнь, Черномир, ты же знаешь!..

– Если загубит – значит доля такая, – равнодушно ответил ему начальник. Рядом глухо засмеялся водитель в расшитой рубахе. Обернувшись назад, старший окудник выглянул за спинку кресла. На Темноврата уставились два злых, подведённые тушью глаза. – Но, если девка полезная и до Нерва целой не доберётся – он тебе кровь вскипятит прямо в жилах. Всё понял?

Темноврат с досадой выпустил Лиску из рук. Она тут же забилась в самый угол салона, обхватила свою рыжую голову и крепко зажмурилась:

– Всё хорошо у меня, хорошо! Всё хорошо у меня! Хорошо, хорошо, хорошо, хорошо!..

Глава 6 Дым Кроды

– Ну и спятил же ты, Олег! – повторял Арсений, пока старался удержать машину на раскисшей от грязи дороге. Внедорожник подбрасывало на каждом ухабе, двигатель выл и в любую минуту мог с концами заглохнуть.

– Давай, Арсений, ведь сможем мы их догнать! – рычал скиталец, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть через прорези в бронеставнях.

– Да не сможем! По такой-то дороге и в темени нам точно не улыбнётся! Обороты мотору добавь, так сразу встанешь! И куда я только сунулся?! На полпути к родной общине мог быть!

Арсений со злобой хлопнул по баранке руля:

– Китеж остался южнее, а Крода на западне – от всех городов на отшибе. Туда по своей воле не ездят! Возле угля всего две тысячи человек обитает. Сама земля в тех местах огнём и дымом отравлена – знаешь об этом?

– Знаю...

Олег знал, почему своей общине кроды дали название погребальных костров. Старая угольная шахта горела со времен Тёплого Лета. Но дым, копоть и опасность провалиться под землю колдунов не пугали. Вокруг шахты остались бессчётные запасы топлива. Сама земля исходила теплом, да так сильно, что зарой в иных местах кусок мяса, так он насквозь пропечётся. Пожар горел восемьдесят Зим подряд и ещё мог гореть столько же, но мало кто хотел жить на чёрных землях. Сама природа сторонилась проклятых мест. Деревья в округе почернели и высохли, превратились в угольные изваяния. Звери обходили подземный пожар стороной и, чтобы охотиться, кроды уезжали подальше от своей шахты.

По Поднебесью гуляли страшные слухи, будто каждое лето колдуны воруют людей. Домыслы о жутких обрядах и жертвах подземному богу отталкивали любого, кто хотел посетить западный край. Страхи начали притупляться, когда кроды в числе других западных городов пришли на войну против Серой Орды. Колдуны сражались с врагами как все остальные, и жители Поднебесья стали лучше приглядываться к окудникам.

– Я тебя к горящей земле отвезу, но сам туда не полезу, – сказал Арсений. – Мне целым к дочери и жене надо вернуться, а не зажаренным. Возьми автомат, может быть сгодится для драки. Но, если пойму, что дело плохо и начнётся пальба, то не серчай – ждать не буду. Тут уж каждый сам по себе.

– Понятно, береги себя и семью, – Олег достал оружие из-за сидения – всего два рожка к автомату, но, случись бой, тогда и две сотни патронов его не спасут. Он был один против целой общины, и некому больше спасти сироту, кроме скитальца. Домовые на колдунов не полезут, из-за случайной девчонки, и в Китеже не заступятся. У Берегини с Кродой дела не очень-то ладились. Даже белого идола окудники отказались ей ставить, что Пераскею не мало взбесило. Но открыто враждовать она пока не могла. Берегиня поступила умнее – запретила окудникам входить в общины, торговать углём, лишила всех денег. Но и те оказались не промах и всегда находили, как извернуться из-под её крепкой руки. Поговаривали, что кроды обменивали Монастырское золото на серебро, да ещё по неприятной для Китежа мерке – один к десяти!..

Ночная дорога вела в мёртвый лес. Многорукие тени чёрных деревьев заполонили обочины. Ни листвы, ни зверей, только удивительно крупные вороны расселись на нижних ветвях. Птицы хмуро глядели за одинокой машиной, которая, то и дело буксуя в грязи, пробиралась в сторону дымного края.

В небе резвились быстрые всполохи. Иногда между свинцовыми тучами вспыхивала глубокая трещина, слепила глаза и тут же исчезала бесследно, но сомкнёшь веки и кажется, что молния всё ещё здесь, выжигает холодное небо пучком яркой платины и грозит человеку дурными знамениями. Неожиданно, одна такая вспышка прошила мир сверху донизу, разряд беззвучно ударил в землю прямо перед машиной, сыпанул дымом и искрами и тут же погас.

Арсений резко затормозил, но внедорожник ещё немного тащило по скользкой дороге, а когда, наконец, остановились, хмарь громыхнула так, будто гора обрушилась внутрь ущелья.

– Святой Илья, да нас то за что?! По нехристям бей, по чёрной силе! – перекрестился шофёр, а в добавок шёпотом помянул Перуна. – Нет – это знак. Дальше и метра я в сторону Кроды не двинусь. Здесь встану, где мне указано. Дальше сам, Олег, не серчай.

– Ближе и не надо, почти доехали, – взялся скиталец за ручку двери.

– Постой! – вдруг окликнул наёмник. Арсений запустил руку в карман залатанной куртки и вынул гранату. – Возьми – на всякий случай. Ценность великая. Как в Доме увидел – не смог удержаться. Меняла, чёртов прихвостень, просил за неё шесть монет серебром, но я сторговался на две. На, возьми…

Олег поблагодарил, сгрёб гранату с ладони и вышел под дождь. Пешком идти было ещё минут десять. Ливень сразу забрался за шиворот, промочил толстый свитер и нательную рубаху скитальца. Олег таких сильных дождей не любил – всю хмарь затянуло и полоскало без остановки. До конца лета было ещё так далеко, целых три тёплых недели, но осень как будто уже разрыдалась над миром. Вдруг рядом отрывисто застучало – как будто мелкие зёрна высыпали на металлический лист. Олег оглянулся: в свете фар внедорожника подпрыгивали белые льдинки. Град сыпал с неба, ударялся о бампер машины, частил в бронеставни – холодный и мелкий, он белой крупой выстилал озябший мир.

*************

Лиску втолкнули в тёмную комнату, где не было ничего, только горький запах дыма, скрипучая пыль на зубах и холодный линолеум. Прямоугольник света от дверного проёма с хлопком исчез, и девушка осталась совершенно одна, в темноте, без всякой надежды на скорое освобождение.

Хотя нет, не одна.

В комнате кто-то зло захрипел и его низкое сопение насмерть перепугало воровку.

– Кто здесь! Не подходи, я тебя разорву! На кровавые клочочки разделаю, только тронь! Вот свяжешься с Навьей Волчицей, так горько о том пожалеешь!

Ей не ответили. Неожиданно за стеной затарахтел генератор, под потолком зажглась одинокая лампочка и комната наполнилась тусклым светом. Тень Лиски то увеличивалась, то обратно сдувалась. Пленница огляделась в небольшом – четыре на пять шагов помещений: штукатурка со стен осыпалась, обнажился закопчённый кирпич, единственное небольшое окно забрано толстыми прутьями арматуры. Из мебели – один стул с хромой ножкой, подлеченный изолентой.

Но Лиска и вправду была не одна в комнате. Железными кандалами к соседней стене был прикован раздетый до пояса юноша – он был молод, не больше двадцати Зим, по всему белому телу порезы и кровоподтёки. Это его дыхание слышала Лиска, когда была в темноте. С каждым вздохом тощий живот пленника проваливался под рёбра, но взгляд… Пусть узник был худым, но не слабым. В карих глазах юноши читалась затаённая сила.

– Эй, ты кто? – спросила Лиска, поднимаясь с щербатого пола. Руки были по-прежнему связаны, но её хотя бы не заковали, как того бедолагу. Из-под лохматых тёмных волос на девушку зыркнули глаза полные ненависти. Но пленник ничего не успел сказать ей – железная дверь распахнулась и в комнату вошёл высокий мужчина. Он был очень похож на того колдуна, который заступился за Лиску в машине. Его гладко выбритый череп тоже покрывали татуировки, а в подведённых тушью глазах светилась алчность. Но вот лицо…

Всё лицо незнакомца исполосовали белые шрамы. Сложно было сказать: красавцем он был или уродом – до того, как его обезобразили. Теперь же нос искривлен, губы рассечены натрое, уши ободраны. Заметив отвращение Лиски, незнакомец оскалился. Каждый зуб колдуна был заточен, причём неумело – края на сколах сгнили до черноты.

– Зачем ты спрашиваешь, кто он такой? – прохрипел мужчина надломленным голосом, подошёл к пленнику, схватил его за подбородок и поднял взгляд к девушке. – Неужто не узнала сородича? А ведь вы их чуять должны, как только увидите – по блеску в глазах, повадкам, по запаху кожи… – колдун с шумом втянул воздух возле закованного.

– Простые смертные, к печали моей, так не могут. Сотри с лица сажу – и Навь как простой человек, если в зубы ей не смотреть!

Он грубо схватил парня за щёки и разжав ему челюсти. Лиска увидела заточенные клыки. Перед ней был охотник из Навьего племени – не больше, не меньше.

– Поймать его было легче, чем тебя к нам доставить, – жестоко рассмеялся окудник. – Сам явился, прямо к Кроде вышел, вместе с дружком. Только теперь он один, мы на радостях его друга до суха выпили – не удержались, уж больно долго чистых не пробовали!

Резко, будто хищник учуявший жертву, колдун развернулся в сторону Лиски. Он наступал на воровку, по совиному наклонив голову набок. Водянистые глаза его с любопытством разглядывали свежую пленницу.

– Но никогда, никогда ещё мы не ловили девчонку! Это великая ценность – охотниц почти не бывает, а весты прячутся глубоко в норах. Быть может ты – спасительница предсказанная? Та самая, что оградит нас от затмения…

Глядя на прикованного к стене человека, Лиска поняла, что дело худо. Давить дальше на историю с Навью было слишком опасно. Воровка оказалась как волк в овечьей шкуре, которого, приняв за ягнёнка, потащили на бойню.

– Дяденька, да я пошутила! Я же только девица простая, никакая не Навь! Мы на рынке с дедушкой дурковали, чтобы на кусочек хлебца добыть! Кушать хотелось, вот мы и…

– Кусочек, – облизнул крод рваные губы. – Ты и есть для нас самый сладкий кусочек! Вся Крода ждала твоего появления!

Он подскочил к Лиске, схватил её за руку и прижал к кирпичной стене. Истерзанные губы безумно забормотали ей в ухо:

– Повадки подземного племени мы хорошо изучили, хоть такое знание не просто даётся. Мы хотели им помочь под землёй, но волчий род истощился. И ведь всё делали правильно, но не вышло. Если Навий охотник сойдется с обычной женщиной – на свет родится новая Навь, а чернушка подохнет: все соки плод из матери выжмет и силу её заберёт. Младенец кровь портит, под себя перестраивает, а человечье нутро от такого сдыхает! Если же обычный мужчина сойдётся с женщиной из подземного племени – снова рождается Навь, а самой весте ничего не бывает – долго может жить под землёй, а вот отец умрёт, харкая кровью!

От чёрной одежды окудника пахло дымом. Лиска сморщилась, ей захотелось чихнуть. Крод же продолжал бормотать, будто вправду посчитал её особенной гостьей.

– Вы в Долгих Зимах отлично живёте, даже пищи вам много не надо, только плодитесь с трудом. Племена малолюдные, а кровосмешение даёт одержимость. У нашего племени нет больше женщин, они не могут родить нам спасительницу. В огне под землёй осталась лишь свежая кровь. Как только мы узнали секрет, что течёт в ваших жилах, мы поняли, что надо делать.

– И что ж надо делать? – сглотнула воровка.

Окудник с ухмылкой отпустил её и отошёл. Он подступил к парню в кандалах и вытащил нож.

– Стой! Не надо! – охнула девушка, но было поздно: колдун сделал новый надрез на теле узника и припал к его крови. Только хорошо присосавшись, крод, наконец, оторвался.

– Чистая! Свежая! Не порченная одержимостью! Каждая капелька дорога!

Он говорил, а жилы его набухали. Лицо покраснело, в глазах появился бешенный блеск, а тело задрожало от возбуждения:

– Я чувствую, как растёт во мне сила! Глотка вашей крови хватает, чтобы неделю не есть и не спать! Вот что Навья кровь делает! Эта сила так велика, что спятить можно! Ты становишься сильнее, чем сама Навь, ты способен на всё! Ты повелитель Зимы, тебя не убьют холода или голод!

Но вдруг он закашлялся и согнулся, и выблевал на ободранный пол багровую рвоту. Его стошнило только что выпитой кровью, а может даже своей. Лиска брезгливо попятилась от окудника, глядя, как тот дрожит от слабости и пытается разогнуться.

– У всего есть своя плата… – устало рухнул окудник на скрипнувший стул. – Если пьёшь навью кровь – умрёшь, как и все остальные, кто с Навью связался – зависит от того, сколько выпил. Если понемножечку – проживёшь до самой старости, а вот если пьешь её каждый день и по многу, то сдохнешь быстрее. Но всё равно ты умрёшь, причем в страшных муках. А они не знают об этом…

Колдун рассмеялся и мотнул головой в сторону пленника:

– Они не знают об этом, потому что сами от такого никогда не сдыхали! Если Навь выпьет кровь другой Нави или смешает её через раны – всякое может случиться. Обычно – распаляется страсть, или подчиняется воля. Бывает и одержимость, которая, впрочем, быстро сходит на нет. Но они никогда не сдыхают! А вот с людьми всё иначе…

На лицо колдуна вернулась нездоровая бледность, кажется, крод привык к своим приступам:

– Люди корчатся в норах, выворачиваются наизнанку, харкают и страдают. Подземники зовут это «Заразой Чернушек», морщатся от вида больных рабов, не слушают кашель и не жалеют их. Они думают, что болезнь пришла к ним с поверхности, будто она давно живёт в оседлых общинах. Но это не так – это они ядовиты! Если хочешь прожить свой срок полностью – держись подальше от Нави!

Пленница опасливо посмотрела на юношу, ей стало страшно приближаться к нему. Она забыла, что на её собственном лице Очи Тьмы, а вот колдун не забыл. Окудник начал медленно подкрадываться к девушке и приготовил свой нож с изогнутым лезвием. Заметив это, воровка тут же отскочила в угол маленькой камеры.

– Дядька, не подходи ко мне! Я с тобой не шучу! Я не Навь, я только девица простая и больная вся! Тронешь – сам заразишься, этой самой… Заразой Чернушек!

– Дура ты, – рассмеялся крод. – Слушать надо внимательно: нет никакой «заразы», есть отравление кровью! Но тебе-то оно не грозит, коли ты сама дочка Нави. Вы свою кровь охотно хлебаете, когда язык режете о клыки. Только ваша собственная кровь вам подходит, от неё вы сильнее становитесь! Поделись и ты со мной этой силой! Поделись своей кровью!

Он налетел на Лиску, попытался схватить её за тощие плечи, но девушка увернулась и тут же отскочила в другой угол комнаты.

– Дядька, не трогай меня! У меня других болячек полно! Меня есть совсем нельзя – я костлявая, на один гнилой зуб и положишь! Лучше отпусти по-хорошему! У меня в Доме знакомцев полно, сам городничий мне в ножки кланялся! Я там каждого гнёта знаю и сыновей Славомира: Витоню знаю, и даже Буяна! Они сейчас ватагу на тебя собирают, придут сюда, налетят вихрем, ничего от Кроды твоей не останется!

– Никого ты не знаешь! – взревел колдун и вновь попытался броситься к Лиске, но она ловко вывернулась из-под рук. Нерв свирепел с каждой секундой всё больше. – Тебя бродячий скиталец за грошик показывал! Он тебя в лесу поймал и на привязи таскал, как дикого зверя! Мне верные люди всё рассказали, всё выведали и подслушали про ваши в Доме дела!

Крод шипел и медленно подбирался к воровке. Но никто лучше Лиски не умел уклоняться и ускользать от разных охальников в тесных избах. Надо было только добраться до двери.

– Совсем ты, дядя, шуток не понимаешь! Я в Доме знатная дама, мы только со знакомцем моим дурковали, для себя потешались! Конечно меня никто трогать не станет, ведь все знают, что я дочка покойного Славомира!

– Его дочке уже сорок Зим, она всю жизнь в лесах возле общины жила! Её там от Красного Ивана прятали! С охранником своим сошлась, пятеро детей у них родилось!

– Значит внучка!

– Стой, гадина!

Крод бросился за воровкой, но Лиска проскочила мимо него, со всей силы ударила в дверь, и, на удивление, та оказалась открытой. Но свобода кончилась быстро, в полутёмном коридоре её тут же схватил Темноврат. Пока Лиску тащили обратно, девчонка упиралась и визжала на всю тюрьму:

– Пусти, чувырло драное, охреневший бабкин внук! Что б тебе ежей задницей рожать, да на морозе подмываться! Мордосуй оседложопый! Полыхаща печь в развалку!

Под конец она с пеной у рта выплюнула последнее, самое страшное и особо прибережённое ею ругательство:

– Хронометр!

Но даже оно кродов не остановило:

– Пробуй, Нерв, я держу! – крикнул Темноврат, прижимая девчонку к голому полу. Лиска извивалась, но никак не могла вырваться. Окудник схватил её за руки и быстро чиркнул лезвием по тонкому пальцу.

– Ай! Выварок поганый! – только и успела взвизгнуть воровка, а из пальца уже выдавили несколько красных капель. Нерв размазал их по ладони и жадно слизнул. Глаза окудника закатились, он прислушался к своим ощущениям. Даже Лиска притихла, ожидая, как повлияет её кровь на колдуна.

– Странный вкус, – прошептал он, уставившись в потолок. – Есть в ней что-то особенное, а вроде и нет… Не Навь она – и правда простая девчонка.

Он выдохнул досадливо и с великой печалью взглянул на Лиску.

– Никогда-то вы в правду не верите! – причитала девчонка. – Вот начнёшь сознаваться вам, а вы талдычите про своё!

Колдун по недоброму рассмеялся – сначала как шелест змеиной кожи по опавшей листве, потом смех стал карканьем ворона и наконец заскрипел как железо.

– Правду, значит, любить захотела? Интересная ты, хоть и вертлявая. Жаль будет в Пекло тебя отправлять. Да только плату свою Ведун взымает без всяких задержек. Каждый раз кому-то приходится под землю спускаться. Вот для этого, ты, пожалуй, сойдёшь…

Лиска знать не знала, о чём он говорит, да только голос Нерва ей не понравился. Воровку подняли с пола и потащили из камеры прочь. Она лишь успела обернуться к скованному у стены юноше. Тот провожал её хмурым, недоверчивым взглядом.

*************

Мёртвая чёрная земля отпугивала любого, кто на неё только взглянет. Над Кродой стелился белёсый смог, происходящий от подземных пожаров. Даже ливень и ветер не могли разогнать дымный полог из глубоких трещин в земле. Где-то там, в земных недрах, уже который год горел уголь. Запах дыма отравлял каждый вдох, гарь и мелкая чёрная сажа оставались повсюду. Не зря женщины кродов брили голову на лысо – содержать себя в чистоте среди копоти и вечной грязи было сложно. Кашель с болезнями постоянно преследовали людей над горящей шахтой. Из всех общин запада, Крода была самой маленькой, но и здесь жили – как приведения, которым давно пора упокоиться, но окудники держались за свою горящую землю.

Под прикрытием смога, Олег незаметно подобраться к ограде из старых автобусов, поставленных бампер к бамперу. Некогда автобусы были жёлтыми, с красными линиями вдоль бортов. На крепко заваренных внешних дверях осталась эмблема с синим треугольником в центре. Внутри автобусов, как по укреплённой стене, расхаживали часовые. Кроды были наслышаны о том, что их торговый внедорожник с боем вырвался от домовых и готовились встретить погоню. Им не впервой приходилось обороняться от родственников пропавших людей, и подтверждением тому служили пулевые отверстия на автобусах и чёрные от огня части ограды.

Олег прижался к одному из кузовов, где на окнах не хватало защиты. Автобус плотно сидел днищем на чёрной земле, колёса сняты, а подвеска прогнулась. Внутри салона прохаживался часовой в чёрном плаще с капюшоном. Скиталец выждал момент, когда колдун пройдет мимо и аккуратно, чтобы не заскрипеть ржавым металлом, пробрался через окно. Почти на всех автобусах были наварены решётки и стальные листы с прорезями для бойниц, но здесь броню кто-то выбил. Скиталец быстро спрятался между покосившихся кресел, перевёл дух и попытался придумать, как ему незаметно пробраться вглубь задымлённой общины.

Часовой не спеша возвращался по гнилому полу автобуса, покачивая револьвером в руке. Окудник не разглядел лазутчика и спокойно миновал укрытие Олега. Скиталец тут же выскочил к колдуну за спину и хорошенько стукнул его прикладом автомата по затылку. Но Крод устоял на ногах и даже развернулся, чтоб выстрелить. Олегу пришлось пару раз приложить его по лицу кулаком. Ударяясь о спинки кресел, часовой наконец-то свалился с ног на дно автобуса.