Текст книги "Цена слов (СИ)"

Автор книги: Руслан Дружинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Представить, как он разберётся с врагами, было гораздо легче, чем сделать. Олег боязливо оглянулся по сторонам, попутно стаскивая с оглушённого крода плащ с капюшоном из мешковины. В револьвере нашлось пять патронов, и скиталец охотно забрал оружие вместе с собой, но как только он накинул на себя капюшон, в открытую дверь автобуса ввалился другой человек. Окудник пошатывался и очумело смотрел на «товарища». Рыгнув, он опёрся на край окна и с шумом втянул ночной воздух:

– Дурная кровь. Опять сливают нам это пойло… – прогудел он.

Некоторое время крод ничего не говорил, даже не глядел на Олега. За спиной у скитальца по-прежнему лежал часовой без сознания, Олег не успел его спрятать, а значит придётся разбираться и с этим. Перехватив автомат поудобнее, скиталец начал подкрадываться к следующему «пассажиру» автобуса. Но тот вдруг поднял на Олега залитые кровью глаза и снова заговорил:

– Я знаю, у них есть чистая Навь – целых две, или три, если тот парень выжил. На него навалились всем скопом, двоих он убил, но остальные-то его резать начали – все хотят чистой юшки, а не той грязной дряни, которую Нерв нам даёт…

Крод сплюнул алую тягучую нить за окно. Он пока не раскусил Олега, и скиталец осторожно подбирался к нему для удара.

– Три глотка на семью, трижды в неделю, – продолжал «пассажир». – Чернава от таких капель совсем ослабела, только кровь её ко мне возвращает: от одного глотка улыбается, розовеет, силы есть за сыном ходить. Почти всё ей отдаю, хотя знаю, что дурная это юшка, поганая, от одержимых.

Олег замер возле одурманенного колдуна. Ему вдруг захотелось узнать побольше, о чём он болтает.

– Да, я знаю, ты мне говорил! – словно отвечая на вопрос молчаливого собеседника, махнул рукою окудник. – Эти твари из первого круга всю чистую забирают себе, до нас во втором хорошая не доходит! А уж женщинам и детям из третьего круга и подавно ждать не приходится! С каждым годом всё хуже. Нерв никогда не признает, но племя под нами вымерло всё! Разговоров об этом в общине всё больше. Что же делать, если придётся отказаться от крови? Голод настанет. Здесь тепло, много топлива, а зверей нет совсем и травинки не вырастишь на проклятых землях. Перебираться надо на новое место, стать как простые оседлыши – к лесу присосаться, или к реке: зверя бить, рыбой промышлять, пахать, наконец! Но нет: «Прозрение будущего, сила нечеловеческая, колдовство!» – тьфу! Мы пятьдесят Зим так прожили – хватит! С тех самых пор, как с нечестью сговорились, сами как опаршивели. В общинах, когда топливо на еду меняем, на нас глядят как на заразных! Простой пищи всегда не хватало, а вытягивало нас оно – зелье наше багряное. С ранних Зим – по ложечке детям, чтобы есть не просили. У них глаза загораются, сердца бьются, до вечера силы хватает дуреть. А потом голод нагрянет, навалится с новой злобой, а ведь не всегда их покормишь. И снова даёшь, и снова годы жизни у них забираешь! Они не чуют ещё, как тела их хилеют – нутро само себя выжигает! Сила есть, а внутри… пустота.

Крод прижал к лицу влажные от дождя руки. Он что-то неразборчиво замычал словно бык, которому надоело стоять в тесном стойле.

– Жидкая она, поганая, дрянная, – выл колдун сквозь ладони. – Уж Зим десять-пятнадцать такое пошло: в рот не лезет, выворачивает тебя наизнанку. У людей бешенство, по домам благим матом кричат. Чернаве моей особливо тяжко. Как вижу, что она лицом бледнеть начинает, так хватаю её за руки и силой держу. Она мечется, кричит, хочет себя покалечить, всё тело холодное, как у покойницы. Морокошка на мать глаза вытаращит, пятится-пятится, боится потом к мамке-то подходить. Если чистой кровушки в скорости не найду, помрёт она и один я с ребёнком останусь…

Охранник вяло развернулся и, шатаясь, пошёл прочь из автобуса. На продавленных ступенях он замер и обронил:

– Хороший ты мужик, Мракобор. Поговоришь с тобой и на душе легче. Пойду у Нерва опять юшки чистой просить, может он от нового Волчонка нальёт – хоть полглотка, для Чернавы…

Колдун вышел под дождь, а из груди Олега вырвался вздох облегчения. Это ж надо – ни словом не обмолвился, а вот и поговорили. Многое он узнал об окудниках, теперь стало понятно, почему в других общинах они о себе ничего не рассказывают. Люди, которые пьют навью кровь, захватили все мысли Олега. Как такое вообще было возможно? Как долго человек может держаться и выживать в холодах только на одной навьей силе?

Рука скитальца невольно прижалась к груди. В лёгких по-прежнему саднило от прошлого приступа. Но ни кашля, ни лишнего хрипа он себе не позволил. Олег схватился за тело в автобусе и как мог спрятал его между сидений.

Выйдя под холодные струи дождя, скиталец натянул капюшон и зашагал по общине. На мокрой улице в поздний час почти никого не было видно. Только пара обритых на лысо женщин повернула к нему равнодушные лица. Они проводили прохожего пустым взглядом, в руках одной из них лежал свёрток, из которого свисали заячьи уши. Нет, ни одной кровью жили окудники. Колдуны питались точно также, как прочие люди. Но та самая «юшка» давала им нечто большее чем простое ощущение сытости – силу, и не только для того, чтобы выжить, но и творить вещи, невообразимые простым людям. О тёмном искусстве Олег знал не понаслышке, достаточно было вспомнить ночное бормотание родной матери в бетонном убежище.

Крода застраивалась как придётся. Кособокие дома лепились друг к другу – как можно дальше от очагов подземных пожаров. В иных местах от поверхности парило с такой дикой силой, что надшахтные постройки могли загореться. Дома в Кроде строились из камня и остатков листового железа, для связки месили глину. Хибары отапливались печами из пустых бочек. Угля, добытого в старое время, хватало в избытке. Всю западную часть Кроды заняли огромные терриконы – чёрные пирамиды отвалов мерцали в ночи потусторонним багровым сиянием. Терриконы медленно тлели и в дурную погоду, когда дул северный ветер, округу накрывало удушливым чадом. Восточную сторону, возле мёртвого леса, перегородили разбитой техникой. Единственным свободным проходом служила баррикада из старых автобусов, а значит и путь обратно мог быть только один.

Но пока Олег не думал об этом. Он плотнее прижался к тени старого здания, почти разобранного на кирпичи. Найти Лиску в полуночной тьме, да ещё в незнакомой общине – было задачей не лёгкой, но лучше всего в темноте виден свет. Если не считать мерцания глубинных пожаров, то лишь в одном доме светила лампочка. Она не могла быть в обычном жилье, для этого надобен генератор, а такие машины очень ценились в общинах.

Здание и правда оказалось не из простых, его охраняли. Входная дверь оббита металлом автобусов. На железе ещё остались пятна красно-желтой окраски. Возле входа стоял часовой с автоматом, повисшим на длинном ремне. Перед тем как подойти к зданию, Олег решил присмотреться получше и промедлил не зря: через минуту из дома вышел тот самый колдун, который откровенничал с ним в автобусе. Пошатываясь, он направился куда-то в сторону жилых, кособоких лачуг.

Олег подумал и решил смело, не таясь, подойти к двери. Край мокрого капюшона упал ему на глаза, скиталец не видел ничего, кроме собственных сапог, луж под ногами и капель дождя, стекавшего по накидке. Он был готов ко всему, на языке вертелся хороший ответ для часового, но на удивление тот ничего не спросил. Олег зашёл в здание и оказался в глухом, сумрачном коридоре. Вдоль всей левой стены выстроились одинаковые железные двери.

«Похоже, здесь у них что-то вроде тюрьмы», – подумал скиталец. Электрический свет пробивался из-под ближайшего входа. Камера была заперта на засов из обрезка трубы. Кроме Олега в коридоре никого не оказалось, он поспешил сдвинуть запор и проскочить внутрь. Вот маленькая комната с единственным стулом – ножка перемотана изолентой. К стене прикован человек, и он…

Нет, не человек – Олег понял это, как только увидел бледное лицо и глаза парня в оковах. Скиталец ещё разок оглянулся на пустой коридор, а затем поспешил подойти к пленнику, чтобы спросить:

– Ты охотник?

Ответом ему послужил взгляд полный ярости. Пленник ничего не собирался сказать – как и всем остальным колдунам, кто приходил и пытал его раньше.

– Откуда ты? Из какого ты племени?

Парень отвёл глаза в сторону незапертой двери. Олег снял вымокший капюшон, чтобы лучше разглядеть узника в тусклом свете электрической лампы.

– Знаю, не скажешь, хоть режь тебя на куски. А ещё знаю, что ты пришёл сюда не один. У тебя был товарищ, но его убили ради чистой, не испорченной одержимостью крови. Колдуны очень голодны, их община живёт на навьей силе, им нужна ваша кровь, хотя они, похоже, не до конца понимают, с чем решили связаться.

Пленник не собирался с ним разговаривать. Разбитые губы растянулись в оскале.

Олег понял, что так ничего не добьется от юноши, к какому бы племени тот не принадлежал. Однако, ещё храня в душе небольшую надежду, он всё же спросил:

– Ты что-нибудь знаешь о племени Зимнего Волка? Хоть что-нибудь слышал о них?

Глаза юноши сверкнули сомнением, он взглянул скитальцу прямо в лицо, как будто оценивал, правду ли он говорит.

– Вижу, что знаешь! – не удержался Олег, но тут же сбавил голос, чтобы часовой не услышал. – Одинокая Волчица здорова? Стой, нет, не так!.. Теперь её называют не так… Старшая? Ведущая род – может быть так правильно? Ты знаешь Владу?

– Мать-Волчица? – голос парня еле сипел через опухшие губы.

– Мать… – повторил Олег слово, от которого ему стало тяжко. – Она мать, ну конечно – сама мне сказала, когда мы прощались. Но, сколько уже?.. Да, верно – восемнадцать Зим. Ребёнок, должно быть, вырос и повзрослел. Кто у неё родился: мальчик? девочка?

– Сын, Яром кличут, – обронил пленник.

– Яр… мой внук, наследник рода, – закрыл глаза и глубоко выдохнул Олег, а потом снова заговорил. – Он, наверное, твоего возраста, но, как и ты, не знает меня. Должно быть в племени обо мне не вспоминали? Я один из скитальцев.

– Я знаю, кто ты, – прервал его юноша. – Старый ворчливый скиталец скончался, а ты был тогда молодым. Но ты не пошёл вместе с нами к новому логову, решил нас покинуть. Старшая дозволила это, велела нам не таить зла на тебя. Это не предательство, предателем мы называем другого…

– Да, и это я тоже знаю, – мрачно отозвался Олег. – Знаю, кого вы зовёте «предателем», и мне от этого больно. Но что с остальными? Старая ведунья Девятитрава…

– Давно умерла. На следующее лето, как ты ушёл…

Дыхание Олега на миг замерло – он вспомнил лицо матери – любящее, светлое, не искажённое тайными знаньями – то самое лицо, какое он помнил в детстве – ещё до того, как она повела Навье племя.

– Конечно, ей было уже много Зим, она была стара и наверно…

– Нет, – снова оборвал его парень. – Чернушкина зараза её источила – быстро, всего за одну Зиму Девятитравы не стало. Об этом помнят, о ней скорбело всё племя. Но теперь у нас новая ведунья, она направляет наш род.

– Белая Волчица – это она тебя сюда послала? – понял Олег.

Юноша задумался. С малых Зим ему было известно, что скиталец не враг его роду. Истории об Олеге, как и о других героях и событиях прошлого, племя Зимнего Волка хранило в устных сказаниях. Немало слухов и домыслов ходило вокруг обретения нового логова. Бросив взгляд на свои истёртые в оковах руки, парень заговорил:

– Наказ у меня от Старшей Волчицы. Надо было добраться до шахты на дымной земле, найти другой Навий род. Старшая учуяла их вожака, когда в ведах блуждала среди душ Междумирья. Белая Волчица отправила нас к другому роду с важным посланием…

Тут он запнулся и замолчал, но Олег сам додумал, что не сказал парень:

– Влада хочет связаться с другим племенем – зачем?

– Надо нам было известить их и вернуться с ответом, – нехотя ответил юноша. – Да только в лесах возле шахты в людскую ловушку попались. Чёрные колдуны живут над Навьими норами, Ведун сговорился с оседлыми, заманил меня и товарища моего в ловушку, обманул Мать-Волчицу! Мой друг погиб от ножей колдунов, но дорого они заплатили за это! А ублюдка, что предал Волка внутри и связался с Глухими, своими руками замучаю, шерт!

«Влада хочет найти уцелевшие племена и грабит серебро Берегини», – лихорадочно думал Олег. – «Это всё неспроста, ой неспроста! Подземникам не нужны деньги, Навь не торгует на рынках! Здесь что-то иное, но что?!».

Олег осмотрел оковы охотника и решил, что легко сможет его освободить. Дужки кандалов были скручены простой проволокой. Скиталец вцепился в незатянутые рожки и сумел распутать её. Кандалы на одном запястье открылись, и парень сам помог довершить остальное. Пока раскручивалась вторая проволока, Олег быстро спросил:

– Ты видел здесь девушку – рыжие волосы, сажа на лице, ростом чуть ниже плеча?

– Хронометр?

– Что? – не понял скиталец, но по глазам догадался. – Так ты видел её?! Лиска была здесь?!

– Девку забрали с собой колдуны, к Ведуну потащили – это уж точно. Ты её больше никогда не увидишь, если не поторопишься.

– Вот дьявол! А где Ведун?

Парень только пожал плечами. Он не знал, их встреча должна была состояться в лесу, среди мёртвых деревьев. Но возле шахты, меж дыма и почерневших осин, посланцев Зимнего Волка поджидала засада. Подземник видел, как умер его товарищ под ножами окудников, и как те высасывали кровь прямо из трупа. А потом было плененье и обречённая злость. Только теперь, на свободе, охотник мог отомстить за товарища и страстно желал убить всех, кто навредил ему в кроде!

– Мне нужен нож! – потребовал юноша, чуть только кандалы спали. Олег нагнулся к своему сапогу и вынул клинок с рукоятью тёмно-красного цвета:

– Снова его будет сжимать Навья рука, но отдаю не навечно – вещь слишком ценная для меня.

Парень нахмурился, принимая оружие, но как только увидел надпись, всё понял:

– Славный нож…

– Да, это один из её клинков – самый любимый. Хорошо, что вы не забыли, кто вёл ваше племя до Белой Волчицы, – грустно улыбнулся Олег.

Охотник заметил печаль в глазах старика и шепнул:

– Её слышат. Совесть говорит её голосом и поныне бережёт наша племя. Иные охотники до сих пор видят её, старая Мать-Волчица была очень сильна.

Олег помедлил минуту, в его памяти встал образ родной женщины, что смотрела на него из-под глубокого капюшона. Казалось, Олег знал её ближе, чем кто-либо, но теперь, спустя столько Зим, он понимал – известно не всё. Есть ещё правда, ради которой стоило жить.

Олег отдал юноше револьвер и поспешил выйти из камеры. Коридор был по-прежнему пуст, но, когда скиталец хотел выйти наружу, он внезапно столкнулся с тем самым охранником, который караулил у входа. Колдун пошатывался, мутные глаза уставились на Олега. Охранник был не в себе – может быть от выпитой порченой крови.

– Куда? – пробурчал он сквозь опухшие губы.

– Нерва видел? – выдал с ходу скиталец, что давно заготовил.

– Нет его здесь. Он девку потащил на бытовой комбинат, через него к стволу выйдут, а там и под землю. Девчонка-то оказалась простая, ненужная – её с требами вниз спровадят, как прочих. Нерв сам проследит…

Тут он прервался и хотел вглядеться в Олега получше. Скиталец понял, что его почти раскусили. Навий охотник стоял рядом, прижимаясь к стене. Парень ждал только слова…

– А зачем тебе Нерв? – нахмурился часовой. Пришло время Олегу вспомнить Лискины наставления, и хоть как-то выкручиваться из вранья.

– Мне зачем?! Да тебя засекли, как ты юшку лакаешь! Лыко не вяжет, еле стоишь на посту! Нерв тебя к себе призывает – шею намылить за такие дела, уж не как не иначе!

– Это как же?! Я ведь немного совсем, пока свежее было! – начал торопливо соображать часовой. Мысли его сразу бросили незнакомца. – Да он ведь минут десять назад с девкой мимо меня проходил! Кто ж сдал?! А-а, этот хмырь, он ведь тоже Нерва искал, хотя сам вполсвиста нахлебался! Вот ведь падаль поганая! А мне, что-то вот, опять в голову ударило сильно…

Покачнувшись, он ухватился за косяк и только поэтому не упал. Глаза часового уже и не смотрели на Олега, а беспокойно шарили пустыми зрачками в пространстве:

– Это где же мне Нерва искать? Тоже теперь к комбинату?

– Ещё чего! Он вернулся давно, на обычном месте сидит, – протараторил скиталец. – Ох и влепят тебе по первое число за попойку! Двигай быстро, меня на смену прислали!

– Это он возле бункера, что ли, сидит?

– Там-там!

Не говоря больше ни слова, колдун куда-то зашатался под ливнем. Враньё удалось, но времени очень мало. Олег даже сам точно не знал, куда отправил окудника, и как быстро тот раскусит обман. Возле тюрьмы оставаться было нельзя.

– Плохо, сказалец. Нужно было зарезать, – вышел охотник из густой темноты.

– У нашего брата оружием не всегда служит нож, – промолвил Олег.

– Автомат, – догадался мальчишка.

– Нет. Слово.

Глава 7 Пекло

Клеть со скрипом ехала вниз по стволу шахты. На плече Лиски словно лапа хищного коршуна сомкнулись пальцы окудника. Перед тем как спуститься, колдуны заглянули в комнату с разбитыми лампами, пол которой сплошь усеялся осколками, сломанной аппаратурой и чёрной пылью. Со стеллажей свисали обрывки проводов, кое-где чернели закопчённые ручные фонари. Нерв подвёл Лиску к полкам, где было собрано всё рабочее оборудование, и надел ей на шею тяжёлый металлический контейнер. Себе на грудь колдун водрузил точно такой же ящичек, а на лицо натянул респиратор чёрного цвета.

– А мне? – потребовала сирота, видя, что ей недодали. Из-под маски колдуна заухал сдавленный смех, но он всё же натянул на лицо девочки респиратор. Перебирая фонари, Нерв пощёлкал выключателем одного – тот еле светился, огонёк за разбитым стеклом то гас, то вновь зажигался. Сунув Лиске плохой фонарь, себе колдун взял светильник получше.

Темноврат остался наверху, приглядывать за лифтовой площадкой. Двери тесной клети со скрипом закрылись, и кабина начала медленно опускаться вниз, к недрам горящей земли.

Возле ног Лиски стояло две больших сумки, доверху нагруженные едой. Многое из того, что колдуны выменяли в Доме за топливо, собрали в эти баулы. Опустив глаза, Лиска разглядела между расстёгнутой молнией куски сырого мяса, овощи и свежую зелень. Заметив, куда смотрит пленница, Нерв объяснил:

– Эта треба для Ведуна. Много Зим прошло с тех пор, как мы поняли, кто живёт под общиной. Навье племя – сильнейшие из зверей, кто ходят на двух ногах. Это они оставили шрамы, которые пугают любого, кто только взглянет в моё лицо.

Нерв провёл пальцами по буграм на бледной коже, как будто наслаждался прикосновениями:

– Но всё в прошлом. Не знаю, что их приманило сюда, зачем подземникам было спускаться в горящие шахты, но теперь они не могут без нас, а мы не можем без них.

Он прервался, внимательно наблюдая за выражением лица Лиски. Над верхней кромкой респиратора блестели два заинтересованных серых глаза. Девчонка старалась не бояться, но Нерв был главой первого круга Кроды – он мог чувствовать страх и без слов.

– Это очень странный договор. Должен признаться, мы силой вынудили Навь его заключить. Они называют себя племенем Исхода – весьма точное имя для тех, кто не может выбраться на поверхность.

Под респиратором колдуна снова послышался гулкий смех, но тот оборвался, когда клеть медленно прошла вниз, мимо горящего горизонта. Огонь бился где-то в глубине переходов, отбрасывая багровое зарево на крепь и кровлю соседних тоннелей. В лицо сразу ударил поток горячего воздуха, рядом с Лиской закрутились раскалённые искры. Клеть спустилась чуть ниже и адское пламя исчезло.

– Их кровь – она нужна нам, – сказал окудник, когда снова сомкнулась подземная темнота. – Это не простая пища, не только способ продержаться Долгую Зиму, кровь открывает нам силы, ни с чем не сравнимые. Третий круг – народ Кроды, они пьют кровь, только чтобы не мёрзнуть или насытиться. Второй круг – те, кто начал понимать истинную ценность редкого багряного эликсира, прозванного в простосердечье «юшкой». Кроды из второго круга берут себе телесную силу из зелья и пользуются ей для сражений. Из них мы выбираем лучших воинов, ведь в белой ярости человек способен одолеть даже Навь – особенно если он впервые выпил глоток чистой крови.

Мимо проплыл ещё один «этаж» подземелий. Лиске вдруг показалось, что в его темноте кто-то пошевелился. Но выход быстро уплыл за верхний край клети, и лифт двинулась дальше. Сердце девушки беспокойно забилось, она щёлкнула фонарём, но ничего кроме блестящей земли и крепёжных балок вокруг не увидела.

– Первый круг – самый важный! – нагнетающим голосом давил Нерв. – В него входят те, кто открыл в себе страсть к колдовству. Наши люди подобны лучшим Ведунам Нави! Это не пустой звук или сказки – колдовство существует! Я сам испытал его на себе и не раз пробовал заклинания на других. Тёмное колдовство – страшная сила! Стоит сделать глоток Навьей крови, и тебе покорится не только осязаемый мир, но и всё, что прячется за его тонкой гранью! Жуткие, замогильные сущности, предвиденье будущего – не правда, но истина!

– Хорошо, хорошо, всё хорошо…

– Что ты сказала? – повернул колдун к Лиске щербатую голову.

– Ничего, всё замечательно!

Клеть опустилась так глубоко под землю, что Лиска и представить боялась, как далеко они от поверхности. Девочка вдруг ощутила, будто её хоронят здесь заживо. Тысячи тонн чёрной породы сомкнулись над головой. Пот выедал глаза от жары, воздух с сипением рвался сквозь фильтры затхлого респиратора. Каждый вздох становился труднее, свет фонарика в руках задрожал. Казалось, они спускаются в ад, в Пекельное Царство, где души грешников очищаются жарким пламенем. В висках застучало и, как бы Лиска не старалась дышать, становилось лишь хуже. Страх угрожал схватить её за самое горло и затуманить рассудок. В Пекле мог быть только ревущий, всепожирающий, лютый огонь!

– Стой! – вскрикнула девушка. – Я не хочу! Не опускай меня больше под землю!

– Наконец-то ты поняла, – засмеялся колдун. – Ты больше никогда не увидишь поверхность – ни жалкого солнца, что вечно скрыто за хмарью, ни точек звёзд, ни блика луны. Всё, что тебе остаётся – это вечная тьма. Вечная могила в пылающих сумерках подземелий.

Но, не успела Лиска как следует испугаться, и клеть замерла – лифт добрался до последнего горизонта угольной шахты. Площадка вздрогнула, колдун подхватил сумки и открыл скрипучую дверь:

– Выходи.

Лиска замотала головой и прижалась к стенке кабины. Рыча от досады, Нерв схватил пленницу за руку и с лёгкостью вытолкнул её в темноту, на площадку перед шахтным стволом, заполненную петлями рельсов. От околоствольного двора расходилось несколько тёмных тоннелей к отдалённым штрекам. Влажный ветер рвался из глубины и каждый неосторожный звук под землёй разносился гулким многоголосием.

– Они слышали, как спускается клеть, они скоро придут, – просипел колдун через свой респиратор. Лиска обвела фонарём подземные своды, круг света выхватил крепёжные балки, кровлю, стальные арки и несколько ржавых, перевёрнутых вагонеток. Воровке казалось, будто она в царстве давно сгинувших рудокопов. Где-то слышался звонкий плеск – должно быть грунтовые воды пробили дорогу к нижнему горизонту. Теперь вода собиралась возле ствола в невидимом отсюда отстойнике. Целые тоннели могли быть затоплены, во влажном воздухе горизонта сгустился пахнущий дымом страх.

– Кто же здесь может жить? Тут только тьма, земля, да сырость... – прошептали губы воровки, но Нерв её не услышал. Взгляд колдуна был устремлен в один из тёмных проходов. Лиска тут же повернула фонарь в эту сторону и увидела белую, вытянутую фигуру. Старик был высок, должно быть метра три ростом – седая грива волос спускалась ниже лопаток, длинная борода опоясывала тощие рёбра, концом уходила за спину и там связываясь с волосами. Бледное тело исхудало до невозможности, а из всей одежды на незнакомце висели только ободранные штаны с остатками отражающих лент.

Ведун беспокойно оглядывал пришедших под землю людей. Его острый взгляд задержался на испуганной девушке возле окудника. За тощими плечами непомерно высокого старика Лиске вдруг почудилось шевеление. Под чёрными сводами шахты нарастал безумный шепот и бормотание злых голосов.

*************

Темноврат прислушивался к тому, что происходит в шахтном стволе. Горло сушило – свою порцию крови он выпил ещё перед воротами Дома. Сила Нави помогла ему справиться с тем краснобаем, у которого он отнял девчонку. Глупый слабак, как можно сопротивляться окуднику с навьей силой?! И всё же Темноврат удивился: от его взгляда старикан не стал биться в конвульсиях, как все остальные. Обычно у простых людей все мозги выворачивались и окудник охотно использовал это, доводя своих жертв до полусмерти. Когда человек падает без сознания, с ним можно делать всё, что угодно – никто не будет рычать или дёргаться.

От приятных воспоминаний глаза колдуна сладострастно прикрылись. Он залез под укреплённую железными пластинами куртку и извлёк оттуда маленький стеклянный сосуд. Бутылочка когда-то хранила лекарство, но теперь пригодилась для более важных вещей. Она висела на крепкой цепочке, с глотком алой крови – той самой, которую успели выжать из убитого в засаде охотника – чистой, не порченной. Темноврат открыл пробку и понюхал загустевшую жидкость. Кровь свернулась, но это не имело значения, разве что он почувствует силу чуть позже. Обхватив горлышко флакона губами, Темноврат с наслаждением высосал всё, без остатка.

Вначале его обогрело тепло – мягкое, ласковое, словно в груди затлел огонёк, но теплота быстро сменилась жаром, сердце заколотилось, перед глазами вспыхнули яркие блики, весь мир вокруг Темноврата поплыл, раздвоился на цветное и серое. Ржавые решётки, бетонные стены, щербатые колонны, посадочная площадка и приствольные механизмы – всё на миг вспыхнуло нереальным сиянием. Тело сопротивлялось, оно хотело избавиться от отравления, Темноврата посетила мимолетная тошнота. Но от первого глотка блюют только дети. Опытный в таких делах Темноврат легко справился с животом и прислушался к шёпоту в голове – это были воспоминания окудника и голоса тех, кого он знал. Мозг воскресил давно утраченное и забытое, но отложенное где-то в подкорке – слова живых и погибших друзей, тихое пение матери, отчаянные крики околдованных жертв, хрип умирающих братьев – всё слилось воедино. Наслаждение от избытка жизненной силы легко могло обернуться безумием – всё зависело от человека. Бывало не раз, что от крови люди калечились, но колдуны из первого круга, такие как Темноврат, познали и не боялись величия этой силы.

Вдруг среди сверкающей пыли и темноты послышался шорох – негромкий, человеческое ухо едва могло его уловить, но Темноврат был уже не простым человеком.

Колдун напрягся, пытаясь разглядеть, кто к нему подбирается. На первый взгляд это был всего лишь один из охранников – голову и часть лица его укрывал капюшон стражника второго круга. Но Темноврат за долю секунды узнал, кто этот человек и чего он здесь хочет. Губы сами собой растянулись в усмешке – вот она, новая встреча.

Темноврат не стал вынимать пистолет с пояса – не сейчас, не в расцвет его силы! Он убьёт старика взглядом, и на этот раз чудила не устоит на ногах. В силе крови нельзя сомневаться!

– Я… – начал было Олег, но Темноврат бросился на него.

Неожиданный удар в лицо свалил с ног Олега. Скиталец не думал, что его так быстро раскроют, враг словно приготовился к нападению. Перед глазами ещё сверкали звенящие блики, а автомат уже со звоном отлетел в сторону. Тут же Олега схватили свинцовые руки и с невообразимой силой вздёрнули вверх.

– Я больше не человек! – во весь голос орал окудник. Он и правда не походил на себя – тело выпрямилось, плечи расправились, лицо побледнело как…

Да, Олег вспомнил взгляд диких глаз и остервенелую ярость, которую он видел у своего одурманенного кровью отца – страшное нападение в убежище, когда старик пытался задушить его любимую женщину, так и встало у скитальца перед глазами. Под рёбрами захолодело, внутри пробудились позабытые страхи.

Олег хотел ударить Темноврата коленом, попутно стараясь разомкнуть свинцовые кулаки. Но окудник только безумно смеялся сквозь зубы, покрытые кровью. Лишь самая жестокая боль могла вырвать его из боевого безумия. Внутри колдуна проснулся Зверь, жаждущий любым способом утолить свою ярость!

– В глаза! Смотри мне в глаза! – хрипел Темноврат, подтягивая скитальца к лицу. Он сорвал капюшон чужого плаща и впился взглядом в Олега. Тот задрожал, заметив на дне широких зрачков колдуна отблески одержимости. Внутри что-то сжалось, желудок свело диким спазмом, лёгкие наполнились жгучим огнём, на лице Олега вздулись сизые вены, из ноздрей хлынула кровь, но он нашёл в себе силы ударить Темноврата кулаком в скулу. Звериный взгляд отстранился и окудник неожиданно ослабел. Колдун потерял часть своей силы и уже не мог держать вес взрослого человека. Ноги Олега коснулись земли, и он наконец-то смог вырваться от Темноврата. Тот зашатался и заревел:

– Почему ты не сдыхаешь?! Другим хватит лишь взгляда! Одного взгляда!

В голове Олега звенело, сумрак кружился перед глазами. Вдруг ему показалось, что на окудника несётся светлая тень. Голубой взгляд Волчицы пылал из глубины капюшона, призрак стремительно подбегал к удивлённому колдуну, в её руке был зажат нож с рукоятью алого цвета. Но вот зрение прояснилось, и скиталец увидел, что это была не его Волчица, а только освобождённый охотник.

Темноврат успел обернуться на шум и приготовился драться с очередным человеком, но в ответ увидел Навьи глаза. Сердце колдуна пропустило удар, он схватился за пистолет, но слишком поздно! Неуловимым движением охотник выбил оружие, «Счастье» несколько раз пырнуло окудника сверху вниз, Темноварт свалился с ног, но всё ещё защищался. Дар Навьей крови стремительно таял от боли и ножевых ран. Темноврат перехватил руки охотника, не позволяя клинку проткнуть себе горло. Глаза колдуна распахнулись, он вложил в свой взгляд последнюю силу, всю отчаянную надежду спастись, но у ничего не получилось. На лбу подземца выступила только одна капелька горячего пота, а губы продолжали скалиться в мстительном смехе.

– Сколько же силы надо, одолеть чистую Навь колдовством?! Почему у меня нет этой силы?! Ни у кого её быть неможебгррхх…

Последние слова Темноврата захлебнулось в крови – на этот раз в его собственной. «Счастье» пронзило кадык, сантиметр за сантиметром погружаясь в гортань. Навий сын с удовольствием провернул клинок в горле окудника и прикончил ненавистного ему человека. Тело колдуна вздрогнуло и затихло на чёрном от сажи полу.

– Ты жив, сказалец? – обернулся подземник к Олегу.

– Да, он хотел… – пытался отдышаться старик. – Похоже он хотел убить меня одним взглядом, без рук…