Текст книги "Рыцарь, дракон и некромаг (СИ)"

Автор книги: Руслан Бирюшев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Ну что ты. – Рыжая донна надела очки и улыбнулась. – Это сделка, ведь я многое предлагаю взамен.

– Тогда… я соглашусь. – Роза выдохнула, обмякнув на стуле. Девушка знала, что пожалеет о сказанном, но… в конце концов, она осталась здесь, чтобы видеть своими глазами ход истории. А теперь ей предложили нырнуть в события с головой, узнав то, что остаётся тайной для многих.

– Значит, согласен и я, – встрепенулся драконий рыцарь.

– И я. – Жанна сложила ладони в чёрных кожаных перчатках на коленях.

А Роза вдруг поняла, что всё это было ловушкой. Ведь заручившись согласием девушки, некромаг добилась и согласия её спутников. Рыцарь и воительница не отпустили бы Розу за реку одну. Что ж, ещё одна заметка на будущее – учиться у наставницы не только магическим приёмам…

Глава 10

Через реку они переправились глубокой ночью, ниже королевского лагеря по течению. Жанна и Марий орудовали шестами, направляя маленький плот, Роза придерживала пару туго свёрнутых тюков – их содержимое не должно было намокнуть. Высадив женщин в камышах на другом берегу, молодой рыцарь поймал ладонь Розы и сказал, глядя ей в глаза:

– Если к условленному часу вас не окажется на нужном месте, мы с Жабкой пойдём за вами. Мне всё равно, что там велела донна Виттория.

– Не делайте глупостей, милорд. – Девушка уже достаточно хорошо знала Мария, чтобы сразу поверить – именно так он и поступит. Она накрыла его руку своей. – Если мы с Жанной попадёмся, это ничем не поможет. Вы погибнете без толку.

– Ну вот и не давайте мне повода, синьора. – Луна выглянула из-за облака, и Роза увидела, что юноша улыбается. – Берегите себя.

Передав Жанне тюки, рыцарь оттолкнулся шестом от берега и скрылся в ночи. Роза приняла один тюк у служанки, развернула и отряхнула его содержимое – монашеское одеяние. Просторный белый плащ с капюшоном украшали вышитые чёрной нитью Символы Творца. Точно такой же достался и Жанне. В плащ Розы была закутана видавшая виды дорожная сумка на длинном ремне. Женщины накинули плащи поверх своих обычных костюмов, волшебница повесила на плечо сумку и натянула длинные, до локтя, белые перчатки – знак лекаря. Пару минут спустя из прибрежных зарослей выбрались две странствующие монашки. Юная лекарка в круглых очках и её рослая подручная. Вместе они зашагали на север. Огни военного лагеря едва виднелись у самого горизонта, единственный свет давали луна и звёзды, глядящие на землю сквозь прорехи в пелене облаков. Стояла липкая, тревожная тишина. От волнения Розе хотелось подпрыгивать на ходу, и чтобы отвлечься она принялась вспоминать последний разговор с наставницей. Виттория пригласила их в свой шатёр перед самым закатом – для последних наставлений.

– Пленник, судя по всему, уже прибыл в войско Огюста, – сообщила она, едва Лука задёрнул за вошедшими полог. – Вероятно, его разместят где-то на отшибе, чтобы не привлекать лишнего внимания. Охраны будет мало, по той же причине.

– Но как мы найдём нужное место в огромном лагере? – спросила Роза.

– Будем ходить по окраине и заглядывать в подозрительные палатки, – предложила Жанна совершенно серьёзным тоном. – Может, успеем обыскать пять-шесть, прежде чем все переполошатся и прибьют нас.

Вместо ответа рыжая донна постучала ногтем о столешницу. По ножке стола тут же взобралась маленькая серая мышь, уселась на тыльную сторону ладони донны. Наклонила голову, сверкнув чёрными глазами-бусинками. Открыла рот.

– Роза, будь добра, дай мне свой волос, – попросила некромаг.

К стыду своему, студентка целую секунду колебалась, прежде чем выдернуть длинный волос из пряди на виске и протянуть наставнице. Та засунула его в рот мышке. Бережно взяла грызуна двумя пальцами, перевернула. Роза увидела на животе зверька плоскую костяную пуговицу. Рыжая донна расстегнула пуговицу и… открыла мышь.

– Это некроконструкт! – не сдержала удивления девушка. – Но я не ощущаю в ней магии!

– Мизерный заряд энергии распределён по всему телу мыши, – с довольной улыбкой пояснила некромаг. – Совершенно неотличим от естественного фона. Даже для твоих глаз, моя дорогая.

– Такого заряда хватит… очень ненадолго. – Роза сплела и расплела пальцы, пытаясь увидеть под серой шкуркой некромыши хотя бы искру магического света.

– Много и не требуется. – Виттория поставила мышь на стол. – Мой ворон доставит конструкт и записку информатору в королевском лагере. Информатор установит положение пленника и поместит записку с нужными сведениями в мышь. Потом оставит её возле госпиталя. Я зачаровала мышь симпатическим заклинанием. Она будет следовать за тем, чей волос держит во рту. Найди повод оказаться вблизи госпиталя и смотри под ноги. Моя малышка прибежит, как только учует тебя. Останется уйти в место поспокойнее и достать из неё бумажку. Мышь тоже прихвати, она мне дорога.

«Когда-нибудь и я так смогу», – думала теперь Роза, придерживая на плече ремень дорожной сумки. Мышь-конструкт была образцом тонкой работы мага. Произведением искусства. Врождённая сила позволяла Виттории взглядом двигать предметы и разжигать огонь щелчком пальцев, но для подобного шедевра куда важнее были навыки, знания. И Роза однажды тоже их обретёт. Нужно только стараться.

Лазутчицы обошли стан королевского войска по широкой дуге, выбрались к тракту много севернее. Дождались рассвета, встали на обочине. Жанна полагала, что долго ждать им не придётся – пусть армия многое возит с собой, но если она неделями торчит на одном месте, то подвоз припасов необходим. Расчёт угрюмой воительницы оправдался. Где-то через час на дороге показалась первая телега, запряжённая костлявой рыжей лошадкой. В телеге стояли корзины с яблоками, а на передке сидел удивительно мускулистый и совершенно лысый крестьянин средних лет. Возница остановил повозку напротив женщин, спросил довольно приветливо:

– Сёстры, вам на север или на юг?

– По пути с вами, добрый человек, – улыбнулась ему Роза, откидывая капюшон. Она постаралась, чтобы мужчина заметил белые перчатки.

– К королю идёте? – Крестьянин хмыкнул и смерил «монахинь» взглядом. Ничего подозрительного он увидеть не мог – мужские куртки и сапоги, заметные под плащами, носили странствующие лекари обоего пола. Охотничьи ножи, которые Жанна с Розой открыто подвесили к поясу, были обязательным атрибутом любого путешественника, тем более врача. Плащи выглядели достаточно потрёпанными и пыльными.

– Мы лечили больных в деревне неподалёку, и услышали, что здесь была большая битва, – объяснила девушка, перестав улыбаться. – Верно, наша помощь будет нужна многим.

– Благослови вас Единый за вашу доброту, сёстры. – Мужчина осенил себя Знаком. – Садитесь, доедем вместе.

Дождавшись, пока путницы взберутся на телегу, крестьянин пустил лошадку шагом и сказал, оглянувшись через плечо:

– Говорят, в дороге думается лучше. Не буду вас отвлекать болтовнёй.

– Спасибо, – вполне искренне сказала Роза. – Как вас зовут, добрый человек? Я о вас помолюсь.

– Доминик я, сестра. – Возница качнул головой. – Помолитесь за всех Домиников при случае, а то чего Единому разбираться…

Донна Виттория не ошиблась, сказав, что задержка пошла плану на пользу. После проигранной битвы даже на вторые сутки в королевском лагере царили суматоха и беспорядок. Пару монахинь, прибывших вместе с телегой яблок, никто попросту не заметил. Более того – когда Роза сама попробовала пристать с вопросами к первым попавшимся солдатам, её не удостоили ответом. В конце концов Жанна бесцеремонно схватила какого-то конюха за руку, толкнула к напарнице.

– Эй, ты чего себе… – начал было бедолага, но встретился с женщиной взглядами и умолк. Студентка поспешила перехватить инициативу:

– Господин, я лекарь из ордена святого Симеона. Где ваш госпиталь?

– Какой именно? – хмуро спросил конюх, перестав вырываться.

– То есть? – не поняла Роза.

– В лагере три больших госпиталя. После сражения все битком набиты.

Лазутчицы переглянулись. Донна Виттория говорила так, словно госпиталь в лагере Огюста всего один. Возможно, она судила по армии лоялистов, но у короля было больше и солдат, и лекарей.

– Я навещу все три, – решила девушка. – Где они?

Конюх сухо объяснил дорогу и спешно ушёл, потирая руку – хватка у Жанны была железная.

– Разделяться нет смысла, – сказала Роза мрачной спутнице. – Мне придётся действительно пройтись по всем госпиталям. Если повезёт, найдём мышь в первом же.

– Она будет в последнем, – без тени сомнений заявила Жанна. – Разрядившаяся и кем-то раздавленная. Всегда так бывает.

Госпиталь они сперва услышали, а затем почуяли. И всё же это слабо подготовило Розу к тому, что она вскоре увидела. Никакого здания или даже шатра, разумеется, не было – просто утоптанная площадь с несколькими длинными навесами из грубой ткани. Под навесами была навалена солома, и прямо на ней лежали раненые, укрытые в лучшем случае тонкими одеялами. Среди них ходили женщины с деревянными вёдрами, на вид страшно уставшие. Иногда одна из них склонялась над раненым, чтобы протереть тому лоб влажной тряпкой и дать напиться. Лекарей и, тем более, магов-целителей девушка не заметила. Разве что в дальнем конце площади высилась-таки одинокая палатка с деревянным Символом Творца, стоящим у входа – медики могли отдыхать там. Либо же это было отделение для раненых побогаче. Знатные доны предпочитали лечиться от ран в собственных шатрах, однако кто-то из солдат-ветеранов мог копить деньги как раз на подобный случай, чтобы платить лекарям.

– Держитесь, госпожа, – шепнула девушке на ухо Жанна. Вероятно, студентка немного позеленела. – Помните, это враги.

Враги? Роза пока вообще не причисляла себя к одной из сторон конфликта, и до сих пор врагами для неё были те, кто пытался причинить ей вред непосредственно. Кочевники-грабители, солдаты на поле боя… Пожалуй, после откровений донны Виттории она считала врагом и короля Огюста с его союзниками-пришельцами. Но эти люди… Беспомощные, искалеченные, брошенные всеми, даже собственными командирами… Это – враги? Кто-то из них, возможно, патрулировал улицы Дерта, когда Роза жила там и училась.

Юная волшебница медленно зашагала через площадь. Делая вид, что рассматривает людей на земле, она искала серый комочек мышки-конструкта под ногами. Мыши пока видно не было, зато внимание девушки привлёк один из раненых. Молодой мужчина лежал не прямо в соломе, а на тонком и ветхом матрасе, укрытый настоящим покрывалом вместо куска ветоши. У его ног сидели двое солдат – то ли стрелки, то ли пикинёры без доспехов. Старший из них, уже начавший седеть усач, вдруг торопливо встал и шагнул навстречу женщинам. Произнёс неуверенно:

– Сёстры… вы не могли бы… Наш командир, кажись, помрёт скоро. Проводите его, а? Пророка ради… Заплатить нечем…

– Офицер – здесь? – Жанна недоверчиво глянула на раненого. Мужчина был в забытьи, его лицо блестело от испарины. Временами умирающий вздрагивал всем телом и что-то бормотал.

– Лейтенант наш… из безземельных. – Второй солдат тоже встал. Говорил он ещё более скованно, чем усач. – Титула нету, денег нету. Жалованье на нас тратил… вот. Чтоб ели лучше, броню чинили. А как самому надо – ничего не нашлось.

– Мы притащили сюда, наскребли монеток, заплатили лекарю, а он один раз его посмотрел, да ушёл. – Усач сплюнул в солому. – Сказал, ещё придёт, и нет его. Побудьте тут, сестрички. Недолго уже, кажись. Плохо так уходить хорошему человеку. Даже не исповедаться. Ну вы хоть помолитесь.

– Мы не… – начала было Жанна. Роза ударила её локтем в живот. Несильно, на своё счастье. Ибо о пресс служанки-гвардейца локоть можно было и ушибить. Сказала с мягкой улыбкой:

– Я не могу задержаться надолго, добрые люди. Но я могу помочь не только молитвой.

Она подняла руки, позволив широким рукавам упасть до локтей. Солдаты только теперь заметили её белые перчатки.

– Так вы лекарь… – Глаза усатого ветерана округлились, лицо просветлело. Но миг спустя он вновь поник. – Поздно вас Творец прислал, сестра…

– Творец не ошибается, добрый человек. Он всегда делает то, что нужно, – заявила Роза. Это прозвучало очень… по-монашески. – Отойдите.

Девушка присела рядом с умирающим, поставила на землю сумку. Откинула клапан, вытащила несколько фляжек со снадобьями, разложила их рядком. Обнажила нож, сполоснула клинок очищающим раствором. Стянула с раненого одеяло. Глубоко вздохнула.

Молодой офицер получил ранение в живот. И выглядело оно очень плохо. Девушка сняла перчатки, чтобы не запачкать гноем, осторожно прощупала края раны. Пустила в ход немного магии, позволив себе ощутить чужую боль. Риск едва ли был оправдан – девушка даже разрядила свои очки перед вылазкой, чтобы не притягивать взгляды всех встречных армейских магов. Очки сами по себе были подозрительно ценным предметом для странствующей монахини, а уж зачарованные – тем более. Маги среди священников и монахов встречались редко, и неизменно вызывали интерес, почему Роза выбрала для себя роль обычной «невесты Единого». Теперь же любой проходящий мимо маг мог заметить зеленоватые светящиеся нити, соединившие кисти Розы с животом офицера. Однако студентка не была медиком, и её целительские навыки чего-то стоили только за счёт умелой импровизации, соединения учёных познаний с магическим талантом. Бросать же дело на полпути она не собиралась.

– Ну и? – поинтересовалась Жанна, заходя под навес.

– Рана не такая глубокая. – Роза прикрыла глаза, держа ладонь на животе раненого. – Внутренние органы даже не задело, вроде. Её плохо почистили и слишком спешно зашили. Тот лекарь, наверное, которому солдаты заплатили. Нагноение, воспаление по нарастающей… Я сейчас сниму швы и буду чистить рану сама. Ты держи его ноги, он наверняка очнётся.

– Эй, вы там! – Черноволосая воительница обернулась к солдатам. – Идите сюда.

– Им не стоит… – понизила голос студентка, однако бойцы спешно подошли. – Ладно. Помогайте держать.

Самым сложным было делать вид, что основная работа ведётся ножом и иглой. На самом деле главными инструментами юной волшебницы были магия и зелья, но она старательно изображала труд обычного лекаря. Очистить рану было уже недостаточно – сама кровь офицера была отравлена. Яд, вызванный гниением раны, циркулировал по венам несчастного, собирался под его кожей. Девушка незаметно уколола себе палец и смешала каплю своей крови с кровью раненого. Затем сконцентрировалась на ощущениях. Сличила перед внутренним взором свою здоровую кровь с кровью пациента, отмела известные врождённые различия, нащупала лишний компонент. Запомнила его образ и начала плести сеть магических линий внутри тела офицера. Найти, отделить, исторгнуть. Магия для исследований, не для лечения. Очередная импровизация. Всё равно, что разводить огонь стеклом от телескопа, поймав солнечный луч. Телескоп создан для иных целей, но ведь сработает же.

– Творец Единый, у лейтенанта пот кровавый! – охнул усатый ветеран, державший своего командира за плечи. Вопреки опасениям Розы, тот не очнулся, когда она вскрывала рану, но временами дёргался в беспамятстве.

– Всё хорошо, это эффект от последнего зелья, – заплетающимся языком соврала студентка. – Так должно быть. Стирайте его.

Выведя гнойный яд из тела раненого, девушка одновременно закончила очищать рану от мёртвой плоти, гноя и клочков ткани, попавших внутрь вместе с вражеским клинком.

– Жанна. – Юная волшебница промыла рану в последний раз и стянула её края. – Шей. Я не могу, пальцы дрожат.

Служанка-гвардеец без лишних споров взяла заранее подготовленные иглу с ниткой, плеснула на них очищающим раствором из практически пустой уже фляжки. Под настороженными взглядами солдат взялась за дело – медленно, старательно. Почти также она сшивала порванную куртку в день их первой встречи. Пациент неожиданно глухо застонал и открыл глаза. Сфокусировал взгляд на лице Розы. Шепнул, едва шевеля потрескавшимися губами:

– Сестричка… А я…

– Всё хорошо. – Девушка ладонью стёрла с его лба пот. – Вы поправитесь. Исповедоваться не надо.

– Больно… – выдавил молодой офицер.

– Сейчас пройдёт. – Роза поднесла к его губам фляжку с сонным зельем. Вообще, эта фляжка была единственной в сумке, взятой не для маскировки. Зелье могло пригодится для усыпления охраны, например. Естественно, оно было куда крепче обычного, так что девушка дала раненому выпить всего несколько капель. Несчастный почти сразу же забылся тревожным сном. Но это было уже не болезненное беспамятство, вызванное лихорадкой – настоящий сон.

– Всё. – Жанна убрала иглу. Роза со вздохом облегчения откинулась назад, упёрлась потными ладонями в землю.

– Так это что… – Усатый солдат переводил взгляд с одной женщины на другую. – Он жить будет?

– Ага, – только и смогла ответить Роза. Операция здорово её вымотала – больше морально, чем физически.

– Недолго и плохо, как все нормальные люди, – добавила Жанна.

– Сестрички… – Голос ветерана задрожал. Казалось, он сейчас расплачется. – Творец вас послал, вот уж правда…

– Видать, у Творца на твоего лейтенанта какие-то планы. – Черноволосая воительница почти силой подняла Розу на ноги, наклонилась за сумкой.

– У нас тут ещё осталось…. что-то… – Второй солдат похлопал себя по карманам. Вслушался, будто надеясь различить звон завалявшейся монетки.

– Если у вас что-то осталось, отдайте это сиделке, чтобы следила за лейтенантом. – Роза вытерла руки пучком соломы и натянула перчатки. – Шов держать в чистоте. Как очнётся – давайте пить, ему можно. Купите укрепляющих настоек при возможности.

Она не стала добавлять, что напоследок накачала офицера восстанавливающими зельями, вроде того, которым ускоряла лечение крыла Жабки. Солдаты могли и не знать, что без направляющей магии они не работают. Зато знать мог кто-нибудь из тех, кому они неизбежно проболтаются.

– Век вас помнить будем. – Усач прижал ладонь к сердцу. – Как вас зовут, сестрички?

– Не важно, добрый человек. – Роза покачала головой. – Лучше скажите, как зовут вас и вашего лейтенанта.

– Я Гастон, это, – ветеран указал на товарища, – Винцент, иолиец он. Лейтенанта Бастьеном звать. Бастьен де Лери.

– Помолимся за его здоровье, Гастон. Всего вам хорошего. – Роза вышла на свободную от соломы дорожку и опустила взгляд. Мышь-конструкт так и не объявилась. Не слушая больше благодарностей, в которых рассыпались солдаты, девушка зашагала прочь. Жанна догнала её, пошла рядом. Спросила:

– Кому следующему поможем, госпожа? Тут человек сто ещё страдает.

– Ох, Жанна… – Юная волшебница дёрнула плечами. – Оставь.

– Я бы спросила, зачем вы это сделали, госпожа. – Телохранитель фыркнула. – Только я же сама прошлой ночью ответила. Как вы? Вижу, совсем зелёная стали.

– Упаду – понесёшь. – Роза ускорила шаг, спеша покинуть площадку госпиталя. Думать о том, что впереди ещё два таких же, совсем не хотелось.

Впрочем, дойдя до второй площади с ранеными, девушка в нерешительности остановилась. Она увидела несколько фигур в белых плащах с чёрными знаками – пять или шесть монахинь и два священника. Священники, видимо, исповедовали пару умирающих, а сёстры разносили завтрак. Встречаться с настоящими слугами Единого студентке совсем не хотелось. Даже короткая беседа могла её чем-то выдать. Особенно если монашки из того же ордена, к которому приписала себя Роза. Стоять столбом, правда, было тоже рискованно, потому волшебница медленно двинулась вдоль края площади, иногда приседая возле одного или другого раненого, чтобы осмотреть того с умным видом.

– Проклятье… – буркнула вдруг Жанна. Одна из настоящих монахинь заметила лазутчиц и направилась к ним. Роза выпрямилась, с некоторым облегчением отметив, что монашка не носит перчаток лекаря, а рукава её украшают незнакомые орденские эмблемы. Это упрощало дело.

– Сестра? – первой заговорила Роза, придав себе усталый, но уверенный вид. – Что-то случилось?

– Вы симеонитки… – Их собеседница оказалась уже немолодой, но крепкой женщиной с желтоватым оттенком кожи и необычным разрезом глаз. Вероятно, один её предок был из Республики Эрдо. – Хорошо. Вы лекарь, сестра?… – она сделала паузу, явно ожидая услышать имя.

– Доминика, – представилась студентка, вспомнив сердобольного лысого крестьянина. – Да, я лекарь. Прибыла утром.

– Слава Творцу, лишние руки не помешают. – Монахиня осенила себя Знаком, Роза и Жанна повторили за ней. – Я сестра Ирина. Старшая здесь. Поможете моим девочкам сегодня.

– Боюсь, пока с этим стоит повременить. – Роза собрала волю в кулак. Ирина говорила повелительным тоном, напоминая девушке преподавателей Академии, но присоединяться к сёстрам милосердия на весь день вовсе не входило в её планы. – Я ещё не посетила третий госпиталь, сестра. Мои силы и запасы лекарств ограничены. Я должна отсечь тех, кому уже поздно помогать и тех, кому помощь не нужна. Затем посвятить себя остальным.

Пожилая монашка испепелила Розу взглядом, затем с видимой неохотой произнесла:

– Что ж, приказывать тебе я не могу, сестра симеонитка. – Она сделала ударение на последнем слове. Роза действительно была в своём праве, отказавшись подчиниться старшей монахине из другого ордена. – Поторопись. Сколько бы ты ни нашла работы в других госпиталях, здесь тебе отдыхать не придётся.

Когда сестра Ирина удалилась, девушка тихонько перевела дух. Искоса глянула на Жанну. Та прищурилась:

– Ну вы и горазды выкручиваться, госпожа. Угорь просто.

– Любой студент так умеет, если хоть раз экзамены сдавал, Жанна, – хмыкнула девушка. – Идём.

Сунув большой палец под ремень сумки на плече, она продолжила путь, обходя площадь по периметру. В кои-то веки лазутчицам улыбнулась удача. Роза успела осмотреть семерых солдат, прежде чем ей под ноги метнулся серый шарик с длинным хвостом.

– Ой! – Юная волшебница позволила сумке соскользнуть с плеча и упасть в солому. Присев, она схватила стоящую на задних лапках мышь, сунула между кожаных фляжек, выпрямилась с сумкой в руках. Отряхнув её от соломинок, шагнула к следующему раненому. Чтобы не вызвать подозрений, Розе пришлось довершить обход. Настоящие монашки, к счастью, почти игнорировали мнимую «сестру», поглядывая на неё с неприязнью, зато издали. Всё это время девушку изводила мысль, что она ненароком поймала настоящего грызуна вместо конструкта-посыльного. Впрочем, мышь не скреблась, не пыталась выбраться и вообще не подавала признаков жизни. В конце концов покинув площадь, Роза отыскала укромный закуток меж двух шатров и там заглянула в сумку, пока Жанна караулила рядом. Мышь лежала на дне пузом кверху. Костяная пуговица была превосходно видна. Девушка сотворила Знак Единого – впервые за день совершенно искренне.

– Иди сюда, маленькая… – Она выудила мышь, расстегнула пуговицу, достала свёрнутую квадратом записку. Развернула, прочла, вернула на место. Повернулась к Жанне:

– Высокая тёмно-синяя палатка на северо-восточном краю лагеря. Стоит далеко от других, не спутаем. Перед ней всегда караул из двух солдат. Внутри кто-то ещё. Это всё.

– Идём туда? – предложила воительница. – Не штурмом брать, осмотреться.

Роза потёрла подбородок:

– Знаешь… иди-ка ты одна. Я всё равно в таких делах не смыслю, разве что магию замечу.

– А вы пойдёте в третий госпиталь. – Жанна наклонила голову к плечу.

– Ну да. – Девушка пожала плечами. – Меня тут уже много кто видел, не стоит сразу начинать суетиться. Я продолжу играть роль лекаря, а ты понаблюдай за целью, обдумай план… Потом приходи за мной. Лучше всего к вечеру.

– Если что – кричите громче, я услышу. Наверное. – Служанка-гвардеец на секунду сжала локоть Розы, глядя той в глаза. – И не оперируйте никого больше, пожалуйста.

На этом лазутчицы и расстались. Добравшись до третьего госпиталя, Роза обнаружила, что за ранеными там ухаживают женщины из лагерной прислуги. Ободрённая отсутствием слуг Единого, девушка решила задержаться подольше. Она переходила от солдата к солдату, читая раз за разом самую короткую молитву, которую знала – «Отец Небесный». Кто-то из раненых спал. Кто-то бредил. Кто-то молился вместе с ней, кто-то молчал, кто-то пытался заговорить. Ученица некромага не отвечала, но вскоре лишь изображать помощь сделалось невыносимо. Роза сменила подход. Теперь она приседал перед каждым несчастным и касалась его лба двумя пальцами. Произнося слова молитвы, девушка выпивала каплю боли у своего «пациента». Совсем немного – чтобы едва заметно облегчить страдания, и только. В итоге ей всё равно сделалось дурно. Чужая боль начала отдаваться эхом по всему телу. Колотые и резаные раны, застрявшие в теле пули, сломанные кости, выбитые зубы, вывихнутые суставы – юная волшебница испытывала на себе всё это разом, пусть и в виде слабых отзвуков. Казалось, она собрала на себе ранения целой роты, хотя успела осмотреть всего два десятка человек. Держаться как обычно становилось всё сложнее.

Женщин из прислуги очень вовремя позвали обедать – спотыкаясь, Роза пошла с ними. Взяла миску каши на солдатской кухне, пару тонких лепёшек и стакан обычной воды. Снова пригодился навык есть, когда нет аппетита – безвкусную, но сытную трапезу девушка буквально впихнула в себя, борясь с тошнотой. Вернувшись на площадь, улеглась в солому подальше от тентов и скорее потеряла сознание, нежели уснула. Когда студентка с трудом разлепила веки, солнце касалось верхушек шатров, а рядом сидела Жанна.

– Знала же, что если вас оставить одну, вы что-нибудь учудите, – произнесла черноволосая женщина, стоило Розе шевельнуться.

– Я не оперировала. – Девушка села, опираясь на локти. – Честно.

– Угу. – Жанна встала, помогла напарнице подняться. – Как самочувствие?

– Неплохо. – Это было правдой – фантомные боли стихли после сна, тошнота ослабла, сил прибавилось. – А у тебя?

– Я их нашла. – Служанка понизила голос. – Всё как в записке.

– Может нам стоит ещё… – Роза сделала шаг к навесам, но остановилась. На госпитальную площадь входили несколько монашек в сопровождении двух мужчин в обычном платье и женщины, чей пояс украшали мешочки с амулетами, тускло светящимися сквозь ткань. Армейские лекари наконец-то почтили вниманием раненых солдат. – Ладно, идём.

– Палатку охраняют четверо, – говорила Жанна, пока они спешно удалялись от площади. – Двое торчат снаружи, двое отдыхают внутри. Потом сменяются.

– Маловато как-то, – заметила Роза.

– В самый раз, если они не ждут нападения. Чего им бояться в собственном лагере? Караул скорее следит за пленником, чтоб не смылся. Еду им не приносят, обедали чем-то из своих запасов. Вариант с сонным зельем не подходит.

– Тогда что? – Лазутчицы остановились у коновязи, где сейчас не было ни лошадей, ни конюхов. Роза прислонилась к ней бедром.

– Палатка и правда на отшибе, – ответила Жанна. – Ночью её будет освещать только костёр перед входом. Я подберусь с тёмной стороны, пролезу внутрь и уберу отдыхающих охранников. Но может быть шум. Я хочу, чтобы вы заговорили зубы стражникам снаружи, буквально на несколько минут.

– Это я могу. – Роза улыбнулась, вспомнив недавнюю похвалу своей изворотливости.

– Ещё посмотрите издали, не видать ли там магической сигнализации. Остальное доверьте мне.

Ждать темноты пришлось довольно долго – на это время лазутчицы выбрались за пределы лагеря, делая вид, что ищут какие-то лекарственные травы. Это дало им возможности довольно близко подойти к искомой палатке. Роза исподтишка осмотрела цель их миссии, поймала взгляд Жанны, качнула подбородком. Магии она не чувствовала. В сумерках женщины вернулись, чтобы забрать ужин на знакомой Розе общей кухне. Есть с вражеского стола было неуютно и даже как-то неловко, но девушка для себя решила считать кашу с лепёшками платой за помощь раненым. Равноценным обменом из древних алхимических трактатов здесь не пахло, однако Розу всё устраивало. За неспешной трапезой сумерки перешли в ночь, и две женщины тихонько выскользнули из расположения королевской армии. Позади светились костры лагеря, впереди иногда мерцали искры фонарей в руках караульных. Их было мало – часовые следили в первую очередь за рекой и флангами, не опасаясь удара в тыл.

– Готовы, госпожа? – поинтересовалась Жанна, скидывая монашеский плащ.

– Готова, – кивнула юная волшебница. – И… Жанна…

– Да? – Служанка-гвардеец вытащила из-за пояса свои длинные перчатки из плотной чёрной кожи, натянула. Сжала и разжала кулаки. Кожа скрипнула.

– Мне кажется, эти люди, солдаты Огюста… – Роза развела руками, пытаясь подобрать слова, которые не будут звучать слишком глупо и наивно. – Они не враги. Они такие же жертвы заговора, как солдаты лоялистов. Если б они знали, за что на самом деле сражаются…

– Солдаты обычно сражаются за деньги и еду, госпожа. – Жанна проверила, как ходит в ножнах кинжал, подвесила его к ремню брюк. – Надеюсь, вы не намерены пойти к ним с проповедями?

– Нет, – вздохнула девушка. – Но… всё это нужно обдумать. Основательно.

Жанна молча завершила приготовления, хлопнула напарницу по плечу и зашагала прочь. Смуглая и черноволосая, в чёрной одежде, она буквально растаяла во мраке. Ученица некромага принялась медленно считать до ста. Жанне предстояло обойти тюремную палатку по кругу, не попавшись часовым на глаза, потом ползком подобраться к цели как можно ближе и ждать появления Розы. Что произойдёт дальше, студентка только догадывалась. Определённо что-то кровавое.

– Девяносто девять… сто… – Девушка нервно сцепила пальцы в замок перед грудью и двинулась вперёд, стараясь не торопиться. Потерять палатку из виду было сложно – часовые развели костёр прямо перед входом. Сами они сидела на походных одеялах у огня, о чём-то беседуя. Солдаты определённо чувствовали себя в безопасности, и незваную гостью заметили лишь когда та ступила в круг света. Караульные вскочили, хватаясь за ножны, но мечей не обнажили. Подозрительно уставились на девушку в белом плаще. Та тоже смерила их изучающим взглядом. Одинаковые зелёные кафтаны, шляпы с полями, шпаги на перевязях. Никаких копий или алебард, никаких доспехов. Ещё бы Розе это о чём-то говорило…

– Сестра, что вы здесь делаете? – недружелюбно спросил один из часовых, разглядев, наконец, одеяния Розы. Второй загородил спиной вход в палатку.

– Мне сказали, в этой палатке лежит тяжело раненый, чьи поступки заклеймили его массой грехов! – вдохновенно начала студентка, повысив голос несколько больше, чем требовалось. Пусть солдаты сразу привыкнут, что странная монашка разговаривает как с амвона. – Отцы-священники не нашли для него времени, но я пришла исповедать грешника перед смертью!

– Нет тут никого, сестра. – Солдат нахмурился. – И кто вам такое сказал?

– Меня послала сестра Ирина, добрый человек. – Роза округлила глаза. – Сказала – это важное поручение!