Текст книги "Ля-ля, детка! (СИ)"

Автор книги: Руфи Руф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

5. ТОПОЛЯ…

Вам может показаться, что я всегда ненавидела Этого, а он только платил мне ненавистью в ответ. Но это не так. Иначе я бы не гладила все детство, да и позднее, его рубашки и всю прочую одежду. Только раньше я делала это с любовью, а не только по необходимости. Тогда я еще верила, что делая что-то хорошее для него, я могу помочь ему измениться. Но некоторые люди не могут измениться до самой смерти.

Он никогда не пил и все что он делал, происходило на трезвую голову. А еще он всегда притворялся перед другими людьми не таким, каким был на самом деле. Слащаво-елейный Дедушка-Мороз, обожающий деток. Волком в овечьей шкурке – вот кем он был. Монстром-оборотнем, маньяком, который днем переводит старушек через улицу, а по ночам разбивает им головы. Но вначале я так не думала. Печальная, никогда не улыбающаяся и не смеющаяся мать – тень в доме – нравилась мне меньше отца. Ведь это он брал меня за руку и вел гулять…Стадион в центре города. Огромные тополя уходят бороздками коры в небо, как самые огромные ноги в мире. Они – как космические корабли на опорах. Великаны. Колонны дворца! Ярко желтые листья тополей с большими круглыми коробочками для пуха валяются под ногами. Некоторые листья сухие, или с коричневым и светлосерым налетом. Удивительно было их рассматривать, открывать коробочки пальцами, выпускать белый пух и дуть так, чтобы ветер подхватывал его и уносил высоко-высоко в небо. Я обожаю тополя: может быть поэтому у меня нет аллергии на тополиный пух? Пушинки теряются в синем небе, солнце слепит глаза, и точки тополиных семян под белым комочком пуха растворяются в небесной белизне. Ух ты! Я могу видеть далеко вверх! Какое у меня зрение! А Запах?! Свежий ветер разносит по округе терпко-древесный дух тополиных листьев и коры. Такой воздух бывает только в сентябре, когда тепло перемешивается со звонкой прохладой. Осень поцеловалась с летом! Пахнет прелой землей и разогретым асфальтом. На ветках, проводах и на земле – воробьи. Они чирикают, снуют и прыгают туда-сюда – по двое по трое, а то и целой стайкой. Вот прыгает один, а за ним вприпрыжку бежит второй. А за вторым порхает-скачет третий. Гоняются друг за другом, играют. Каждый старается перелететь вперед, чтобы догоняли его. И все это ассоциируется с родителем, с его синей футболкой и кожаной спортивной сумкой "Динамо". Все его вещи в будущем я возненавижу до колик в животе, как и их собственника. А пока… Этот перемахнул через забор, а я пролезла между железными прутьями заграждения, потому что была достаточно мала и худа. С одной стороны пить с папашкой горячее молоко со свежими бубликами в пекарне на Крещатике, с другой – терпеть его побои и жестокость.

Я тщательно подметала, убирала, рисовала, и думала, что этот урод будет мной гордиться. Как же. Вела с ним разговоры на темы Вселенной, бесконечности космоса… После побоев долго объясняла, что меня бить нельзя, что это несправедиво, и что он не имеет права. А он только противно улыбался. А после сатанел, приходил в бешенство и мог избить еще раз. Сестру же он не трогал и мог лишь очень редко ударить ее – пару раз за всю жизнь. Она всегда была более послушной, более доброй и внешне похожей на него. С рождения, она могла любить родителей без причин, и они это чувствовали. Я же невзлюбила Бредди с пеленок. Слишком уж уродливо выглядел контраст между жестокостью внутри семьи и показухой для чужих людей. Я не желала притворяться. И потому была главным поводом для ссор. Громоотводом, козлом отпущения, ежевечерней жертвой, девочкой для битья… Как же я ненавидела все это.

В кино такие истории, как моя, заканчиваются встречей с прекрасным принцем. Они женятся на золушках и живут вместе долго и счастливо. Но подумайте сами, на ком женятся хорошие парни, если у них есть выбор? – На красивых, счастливых, и главное неозлобленных девчонках, желательно из хорошей семьи. Зачем же им такие как я?!

6. ДЕНЬ РЕЗИНОВОГО ШЛАНГА

Тяжелый резиновый шланг от пылесоса советской модели 1981 года. Не та легкая дребедень, которая сегодня продается на рынке. В совке вещи делали на пятьдесят лет службы. Вес шланга – несколько килограммов тугой, толстой резины, гофрированной и укрепленной волокном. Чтобы его распрямить требуются приличные усилия. Можно представить себе с какой силой он врезается в тело, если отпечатки гофра на коже – в полтора раза шире, чем на шланге. К тому же часть трубы – из алюминия, с креплением из твердой (а не как сейчас принято из мягкой) пластмассы. Внезапный свист в воздухе и удары, которые сбивают меня с ног. По спине, пояснице, заднице, ногам. Особенно больно пояснице. Болью отозвались все органы малого таза, в том числе и неразвитые матка и яичники. Со всей дури, со всего маху – за то, что распечатала окно в своей комнате после зимы. Сколько же мне тогда было? – Семь, не больше. С Бредди, как всегда, случился припадок неконтролируемой ярости. Надо сказать, что старые окна – это вам не стеклопакеты. Чтобы помыть их внутри и снаружи, нужно отвинтить множество болтов, намертво закрашенных краской. Отодрать посаженный на клей ПВА слой газет и бумаги, достать с помощью отвертки скрюченный в слишком узких щелях поролон. Вымыть и отчистить с помощью железной мочалки мелкие, отмоченные клочки бумаги, которые не желают отклеиваться. У меня были сбиты все руки. Под ногтями запеклась кровь от острых обломков краски. Но я радовалась! Еще бы, такое дело сама провернула!

" – А теперь верни все обратно" – потребовал Этот, увидев мою работу.

" – Но мама сказала, что уже можно, что уже не холодно" – попыталась возразить я. Результат: ушибленная челюсть, отбитая поясница, синяки, ушибы. Психошок и моральная травма, как любят выражаться специалисты. В туалет было больно ходить несколько дней. Пытаешься поссать – и не можешь. Чтобы отлить по капле, надо долго тужиться, закусывая от боли губу. Я сижу на унитазе, наклонившись вперед. Внизу внутри – сильнейшая резь, которая отдается болью в мягкие ткани, в бок и во все внутренности. Как будто я – апельсин, который разламывают руками. Упираюсь лбом в дверь, чтобы не так сильно дрожали ноги. Соленая капля скатывается не по щеке, а от переносицы, по самой серединке носа и падает крупной горошиной с кончика. Вот так неожиданность! Я кажется плачу? Но и в то же время я смеюсь – оттого, как неожиданно и аккуратно эта большая слеза выкатилась у меня одновременно из обоих глаз. Я типо косоглазый Джинн Алладина. Если тужишься сильнее чем нужно, то внутри возникает такая боль, что хочется кричать. И в моче появляется кровь. "Ничего страшного" – говорит мама, – "Это пройдет".

В школу с каникул я прихожу с фингалом под глазом. Я избегаю смотреть кому-то в глаза, тело трясется от слабости. На затылке под волосами огромная шишка. Как же это я раньше ее не заметила? Вот блин. Позже – разбитая губа, за еду, взятую в новогодний вечер – ДО ТОГО КАК ВСЯ СЕМЬЯ (то есть он сам) сел за стол. А ведь тогда мы завозились до девяти вечера – как уж тут было утерпеть? И почему бы мне не поесть немного, если мы с мамой готовили и убирали, а он вообще ни в чем участия не принимал? Вся его работа по дому сводится к тому, чтобы "сходить за хлебом". В праздничный день магазин занимал три часа вместо обычных двадцати минут, чему мы все дружно радовались. Спокойнее, знаете ли. После "посещения магазина" Этот прихорашивался, одеколонился и расхаживал при полном параде. Напевал сладким голосом песенку, которая могла обернуться бедой в один момент. Как же отвратительно звучал его голос.

Какого же я должна была любить его, если в каждом году, как боксерская груша, я падала на пол под ударами ног и кулаков?

Я старалась быть очень быстрой, чтобы успевать закрыться в ванной: единственной комнате, где была защелка. Это спасало не всегда: иногда папашу не останавливали убытки. И тогда он со всей силы молотил кулаками в дверь, ломая её и срывая с петель… Вам всё еще страшно смотреть фильмы ужасов, когда какой-то маньяк крушит топором тонкую перегородку, чтобы добраться до вас? Мне – ничуть. Когда я была меньше, то пряталась под софой, упираясь затылком в её деревянные «рёбра». Или залезала в шкаф. А по вечерам в какое-то время стало привычным стоять на подоконнике окна, смотреть с высоты восьмого этажа на грохочущие трамваи под окном, и плакать… Я смотрела на огоньки, на окна и людей внизу и беззвучные рыдания буквально раздирали меня. Я хотела уехать, улететь. Чувствовала себя птицей в полете, как будто я стояла на огромном утесе, а внизу бушевало море. И мне стоило лишь взмахнуть крыльями…

7. БИТЬ НОГАМИ ПОД СТОЛОМ

Моя полуторагодовалая сестричка Аничка тогда еще только училась ходить. Она видела, как наш псевдо-отец избивал меня ногами. Я забилась под журнальный столик: тот, который без полочки из лакированных деревянных прутьев. Он пытался достать меня, восьмилетнюю, ногами получше, засандалить посильнее. А то и вытащить меня за руку оттуда – так как стол мешал размахнуться ногой как следует… Она – «папина любимица» и «доця» быстро проковыляла к нам на своих худых, коротких ножках и залепетала, что меня не надо бить. «Не бей Свету!!!!». Она едва умела говорить, а тут почти кричала от возмущения, протягивая ко мне свои ручки. До этого было не так просто любить её. Перед рождением Эн мне и в голову не приходило, что у меня может быть брат или сестра. Правда, когда мне было четыре, у моей подружки появился брат. И я подумала: «Может было бы здорово, если бы у нас тоже появился малыш?». Но потом это желание где-то потерялось. Оно не вязалось с тем что было. Было даже трудно представить, что в нашей семье возможно пополнение. Что кто-то из наших вообще хочет ребенка. Но мама хотела. Так появилась сестра.

8. ОБОРОТЕНЬ И МОИ ПОДРУЖКИ

Многие думают, что злых людей видно за километр. Но это не всегда так. Большинство плохишей имеют отличную репутацию. Маньяки-убийцы и насильники считаются прекрасными мужьями и отцами, пока правда о них не выйдет наружу. Вот и наш Бредди был оборотнем. Таким себе скрытым социопатом. Садистом, хотя мама предпочитала говорить, что «У него просто нервы больные». – «Ну да, нервы больные! У меня! – От жизни с ним!». А то, что у Бредди – называется по-другому. Я согласна, что не у всех жизнь складывается, как хочется. Не все имеют дружную и любящую семью и все остальное. Харе тут сопли распускать. Но и все же… я завидовала даже детям алкоголиков, которые посылали своих детей за бутылкой пива. Например Аллкин отец. Ну и что, что пьет. Зато он ее и пальцем не трогает! Этот же – никогда не пил, кроме праздников, и поддерживал хорошую спортивную форму. Для битья.

Теперь я расскажу, что такое, как по мне, социопат. Это когда тебя побьют табуреткой, треснут лбом об стенку, выкинут твой обед на пол, походят по нему ногами, наставят тебе синяков… А потом – оппа! Звонок! Подружка с верхнего этажа – Любка, Алка, или Ирка стоит на пороге.

И тут – обана! Преображение! "Усюсю-мусюсю. А кто это к нам пришел? Как поживаешь? Как папа с мамой?". Слащавая улыбка и приторный голос, слаще воздушной ваты – этого тошнотворного, пережжённого сахара. Добрый Дедушка Мороз, добрейший Дядя Стёпа, сияет лицом и готов быть лучшим другом – не для меня, разумеется, – а для моей подружки. Такой себе милый дядя из подворотни, с крокодильей улыбкой, у которого все мамы учат не брать конфетку. Мои подружки не знали, а я им не говорила, о том что происходило в нашей семье. Они улыбались в ответ, как воспитанные девочки, хлопали ресницами и делали глазки. Еще бы. Взрослый дядя уделяет им так много внимания. Это была не ревность: меня до рвоты тошнило от этих сцен. Не имея возможности сказать, что происходит, я должна была терпеть весь этот фарс, который происходил нарочно – чтобы позлить меня, довести до белого каления. Кому приятно, когда к твоим друзьям лезет твой самый заклятый враг, стремясь своей "дружбой" досадить тому, кого избил перед этим? Конечное, можно было уйти в свою комнату, но как правило дверь отворялась: ему что-то нужно на балконе… И его разговор с моей подругой продолжался. А маленький чайничек по имени Света закипал. И ведь даже при подруге не перебьешь его и не скажешь: "Мы тут заняты, папа, не мешай!". Чужое присутствие не мешало ему замахиваться и наказывать потом. Девчонки конечное чувствовали неладное, но особо не вникали. Их не учили грубить старшим. Дома принимать друзей было невозможно. Впрочем скоро их станет так мало, что это перестанет быть проблемой.

Все окружающие, даже близкие родственники по маме, ничего долгое время не знали. А когда узнавали, не понимали. Когда им подробно рассказывали чем и в какие места наносились побои, они все равно не понимали. А скорей всего не хотели понимать.

9. КУХОННАЯ ДВЕРЦА

Лет с восьми до двенадцати он срывался на мне чуть ли не ежедневно, а то и по нескольку раз в день. Наскакивая уже совсем без повода, на ровном месте. Как в той басне Крылова про волка и ягненка… «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать, сказал, и в темный лес ягненка поволок». Тогда преступлением было уже попасться ему на глаза, быть и существовать в ЕГО квартире. Удобная мишень для успокоения вечно больных, искореженных гневом и обидой нервов.

В девять лет я стояла на кухне в переднике, пошитом на уроке труда, и мыла посуду. Дверца верхней антресоли, куда я складывала тарелки, была открыта и отведена к стене. Мой затылок находился точно на пути следования закрывающейся дверцы. Когда он зашел на кухню, я вся съежилась, чувствуя бушующий злобный адреналин. Я испугалась, ссутулилась как кочерга и до судорог напрягла тело. Мышцы спины и шеи затвердели моментально. Возможно это меня спасло. Мои деревянные руки продолжают мыть посуду… И я: маленький зверек перед большим бешеным зверем, который готовиться кинуться и растерзать. Он начал хлопать дверцами кухонных шкафов и придуренно верещать. О чем же на этот раз? Пропало что-то? Чего-то нет на своем месте? Кастрюли, сумки, прошлогодней газеты? Но на самом деле я понимала, что весь этот маскарад – не что иное, как "прелюдия" к побоям… Трепет и ожидание: "А может быть пронесет, если стоять спокойно?". Но не пронесло. Пару раз ударил, схватил за грудки голубого баевого халата, отвесил пощечину… Стукнул пару раз о мебель. Вроде выбежал из кухни: громить что-то в зале. Я расслабилась, но тут же напряглась, когда он снова ворвался на кухню. Я не успела понять, или что-то еще сообразить, как он подскочил сзади и ударил меня дверцей кухонного шкафа по затылку. Подло, со всего маху, закрывая мою голову вместе с обеденными тарелками. Один раз, и еще раз. Затылок погасил всю силу ударов, из глаз посыпались искры. И это – не преувеличение. Я видела, как из моих глаз вылетели сверкающие, бенгальские огни и упали на циновку, как горящий кусок фитиля со свечи. "Клево! Так вот что означает: "Искры из глаз"?". От удивления я даже немного утешилась. Ну, насколько это вообще возможно.

С того дня я очень закрепостилась, особенно когда мыла посуду, или когда за спиной кто-нибудь был. Например, в транспорте или на улице. С тех пор пройдет несколько лет, а поездки в автобусе останутся мукой. Чем больше людей за спиной – тем сильнее судорога сводит шею. Женщины в метро шепчутся обо мне: "Смотри, какая нервная девушка" – я слышу это и действительно начинаю странно, безотрывно смотреть на них. Дома, перед зеркалом я вглядываюсь в свое лицо, в расширенные зрачки, от которых глаза кажутся черными – как у персонажей фильмов ужасов… Видок тот еще. Точно. Это нервы! Девушка из зазеркалья так зло смотрит на меня, что я ее боюсь. Я не узнаю в ней себя, и мне кажется, что это кто-то другой. Начинается раздвоение личности. То её (личности) нет, то она – чужая, как рука, онемевшая от сна. А настоящая я – где-то глубоко внутри. Это болезненное состояние держалось у меня нескольких месяцев, пока не рассеялось окончательно.

Многие скажут: "Всё это не повод, чтобы все свои неудачи списать на побои". Нельзя ждать от других, что тебе простят уродливую или малосимпатичную внешность. "Тем более, что ты такая симпатичная, Света!". Тебя будут считать злой, лишь за один хмурый вид. Неуверенное поведение? Нет карьеры? Семьи, друзей? "Так ты же сама виновата в этом!". Тебе приведут сколько угодно примеров удачного решения "почти таких же" проблем. Расскажут о своих трудностях, докажут, как сильно страдали они, и как им это не помешало добиться всего, что у них есть. Как они счастливы, милы и добры! Но эти советчики не будут любить тебя при этом и не протянут руку помощи, хотя имеют для этого все возможности. Они просто боятся дать тебе шанс. Переживают: "Вдруг она подумает, что мы хотим с ней дружить?! Да она же тогда не отвяжется! Лучше её игнорировать! Не разговаривать вообще! Да кто она такая? Никто!".

Нет, я не осуждаю. Есть ситуации, когда нет дружбы и нечего сказать собеседнику. Мои знакомые холодно и вежливо молчат… Их молчание говорит лучше слов:

– "Кому ты нужна, такая добрая и такая несчастная? Пойди там куда-нибудь и стань счастливой. Но только, без нас, пожалуйста! А как станешь – приходи".

– "Ок, чувак! Без проблем! Я только когда возвращаться буду, калаш захвачу. Или пару кило тротила. Тебе что больше нравится?".

(Ковёрные клоуны расшаркиваются и летучими сальто удаляются за кулисы).

Нет, правда. Разве мне обязательно становиться кинозвездой или знаменитостью, чтобы со мной общались?..

Обычно причину игнора не объясняют. Справедливо ли это? Они даже еще не успели меня узнать, потому что никогда не присматривались, а уже списали в брак. "В чем причина? Скажи мне. Я сделала какую-нибудь подлость? Доставила тебе неприятности, помешала близким отношениям? Что я сделала не так? Кинула на деньги? Заразила венерическим заболеванием? Рассказала твоей невесте, что ты бабник и ни одной желающей не пропустил? Или рассмеялась на твой рассказ, о том, что твою собаку переехала машина? – Нет?! Что же тогда? На мне просто не самая модная футболка, и мои развлечения скромнее твоих? Ну извини… Была рада пообщаться". Но такая честность встречается редко. Как правило, меня пытаются заставить устыдится моей души – такой некрасивой и неправильной, по их мнению. Это похоже на рассуждения умников, которые обвиняют Президента в ковырянии в носу. При этом у самих уже рука по локоть в ноздре, но туда же – судят чужие манеры!

Если ты несчастлив, тебя автоматически считают самым худшим эгоистом, не разбираясь и не вникая. Или просто лузером, нежеланным неудачником… Короче плохим. Многие думают: "Если бы ты была доброй, тебя бы любили… И ты бы нашла выход из того кошмара, о котором рассказываешь сегодня!". Да, душа моя не была красива, но уж конечное она покрасивее души моего папашки. А во что я превратилась теперь? В забитое, бормочущее Нечто, живущее на двенадцати квадратных метрах своей комнаты? Куда?! Куда прорваться, если везде одно и то же! И ни одного друга рядом? "Уйди из дому!", "Уедь в Тайгу!", "Нет, лучше в Африку!" – я слышала эти советы много раз. Эти ребята реально не знают, что они советуют. Бомжевать? Чтобы заразиться туберкулезом, гангреной, гепатитом? Сдохнуть в канаве, или на койке хосписа, с гниющими ранами на ногах? Хотите ли вы, чтобы ваши ноги отвалились, и вам даже не на что было одеть обувь? Всё еще не страшно? Тогда сходите в реабилитационный центр и посмотрите…

Какой выбор? Быть на улице, или в чужой стране, где любой алкаш может безнаказанно тебя изнасиловать и избить? Стать добычей сутенера, который продаст тебя в рабство? Неплохая смена обстановки, есть над чем подумать. Может быть все-таки махнуть в Тайгу? Там на десятки километров один жених, и то девяностолетний дед! Это, кстати, ужасно популярный сюжет российских Ти-Ви: "Школьница старших классов выходит замуж за беззубого лешего! Совет вам да любовь! Рай на земле!". Что мне вообще там делать, в лесу? Преподавать русским белкам и медведям украинское право? Или гоняться за женатыми геологами с криками: "Я женщина! Женщина я!"?

Есть и советы попроще: "Начни радоваться мелочам, а там и большие радости появятся". Согласна. Сейчас пойду, куплю крючок и начну вязать салфетки! Это заменит мне любовь мужа, детей и друзей вместе взятых! Наполнит смыслом всю мою жизнь… И ночные одинокие прогулки по безлюдным улицам перестанут терзать мое сердце. Как будто эти советчики, что брезгуют мной, изобрели летающую тарелку, средство от облысения и эликсир молодости! Вполне обычные люди. И когда они предлагают: "Уйди из дома" – то не говорят: "Иди к НАМ!", "БУДЬ НАШИМ ДРУГОМ!". Нет, им это и в голову не приходит. Вот ещё! Гитар, гитар! Гитар! Кам ту май будуаррр, Бейби!

Думают, будто мне нужно всё готовое. Но я просто не знаю, что я ещё могу сделать, чтобы найти друзей. Носиться по миру в поисках счастья? Поехать в Нигерию, где идет гражданская война и безумцы с ружьями в руках убивают друг друга? Но к чему это? Волонтер нынче – не посланник мира, а дешевая рабочая сила. Какой выход? Открыть для себя новые увлечения?

Ну например… Я люблю все эти клевые штуки: полеты в аэродинамичных потоках, триальщиков на великах, постоянную легкость и позитив. Мои не-друзья их тоже любят, зато ко мне – абсолютно равнодушны. Выходит так, будто они сказали: "Это наше, вали в свою песочницу!". И всё! Я не имею права любить то, что любят они! Их молчание, будто издевка: "Давай найди себе в городе новых друзей. Мы правда тут уже со всеми перезнакомились – раньше тебя. Само собой, в наше окружение тоже не лезь". Ну это же подло, подло, гадко! Как они могут все?! Может не стоило с ними со всеми ссориться открыто? Надо было натянуть фальшивую маску и через годик-другой как официантка с подносом: "Ля-ля, оп-ляля!", – выбежать перед ихние ясные очи, чтобы попробовать подружиться еще раз? С новой сольной программой и желательно с новым, крутым бойфрендом, а еще лучше с женихом?.. Надоело любить без взаимности. Устала оттого, что меня постоянно выбрасывают на помойку.

Последнее время было не очень хорошим для меня. Случалось, что я не хотела жить, и не хотела умирать. И это состояние на грани было мучительным. Когда все силы и надежды ушли, осталась я. Агонизирующая, но живая. Мое признание может опорочить и опозорить только меня, потому что я не справилась с ситуацией. И все-таки оглянитесь вокруг, не закрывайте глаза. Мои благополучные знакомые не хотят замечать убийц, наркоманов, бомжей… Детей, расстреливающих своих одноклассников из автомата. Школьников и студентов, прыгающих с верха многоэтажки. НО ОНИ ЖЕ ЕСТЬ!!!! НУ ПОСМОТРИТЕ ЖЕ НА НИХ НАКОНЕЦ, ВЕДЬ ОНИ ЖЕ ЕСТЬ!!!! Но обыватели продолжают говорить: все ок! Все вери-вери гуд! Откуда вообще берутся несчастья? Но счастливые не думают об этом. Им гораздо проще раз в пятилетку посадить деревце, или съездить в детдом с пирожными. Я не говорю, что этого не нужно делать… Но так ли уж много смыла в ваших действиях? Вы вышучиваете, издеваетесь, не дружите, презираете и пренебрегаете – а потом, к примеру, идете сдавать кровь для больных детей, тратите деньги на благотворительность… К вам стремятся, и поэтому вы считаете себя добрыми. А может вам завидуют? Получают удовольствие от вашей внешности и хотят перенять ваши качества? Но любят ли вас на самом деле? Любите ли вы? Можно ли топтать чувства одного человека, издеваться над ним, и при этом заявлять о любви к другому? Может ли океан в одно и то же время быть солёным для трески и пресноводным – для кита?.. Вы можете сказать мне: «А ты сама, разве любишь своего папашу?». Нет, я его не люблю. Но я не подсыпаю ему ртутные шарики в ботинки, и не варю ему суп из бледных поганок. С учетом того, сколько зла он мне причинил – это больше, чем доброта. Это милосердие. А где душевность тех ребят, с которыми я хотела общаться, и которым я не сделала ничего плохого? Да, можно не любить человека – и даже не дружить с ним. Но быть добрым, если это возможно – что мешает?

..Когда меня избили дверью кухонного шкафа по голове, мои ноги подкосились, и я вывернула из себя горькую желчь с остатками ужина. Все время до вечера сидела, голодная и заплаканная, взаперти, на полу в ванной, пока не пришла мать. С тех пор моя шея перестала поворачиваться в обществе. Я боялась посмотреть на людей, стоявших сзади и сбоку, особенно на мужчин. Я боялась и ненавидела их до слез. Однажды я увидела в метро даму с корзинкой новорожденных спаниелей. Она гладила слепых щенков наманикюренным пальцем по голове (почему-то очень сильно), а я ощущала себя так, будто я сама – этот щенок и мне битой проламывают череп. Щенок – ребенок – ласка – бита… Такой вот ассоциативный ряд. Я держалась изо всех сил, но слезы капали у меня из под черных очков, которые я тут же надела, чтобы скрыть от пассажиров свое состояние.