Текст книги "Позолоченное великолепие "
Автор книги: Розалинда Лейкер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
Он заметил, что Изабелла уставилась на свои руки, сложенные на коленях, и по ее лицу догадался о разочаровании столь скупым обещанием с его стороны.
– Моя дорогая, я ценю вашу заботу о других, кому в жизни повезло меньше, чем вам, – благожелательно продолжил он. – Большинство молодых женщин вашего возраста думают лишь о том, как прихорошиться. Изабелла, вы пошли в своего отца. Он гордился бы вами.
Разговор был окончен. Сэр Роуленд вышел из комнаты и оставил ее одну. Изабелла сидела неподвижно, крепко зажмурив глаза. Ее постигла неудача. В довершение всего она ничего не сделала для человека, которого любила. Он покинет Ностелл, и знакомство с ней не изменит его судьбу, будто их пути никогда не пересекались.
Уже близился вечер, когда Сара встретилась с Натаниелом впервые после его приезда в Ностелл. От бурных слез на ее лице не осталось и следа. Она хранила спокойствие, когда пришла вместе с матерью в салон, где гости смеялись и разговаривали, обменивались новостями о том, как каждый из них провел еще один приятный день. Изабелла отказалась присоединиться к ним, из-за расстроенных чувств она осталась у себя и собиралась рано лечь спать. Августа же не знала покоя и утверждала, что, поскольку Сара теперь готова стать новой миссис Тренч, то настала пора веселиться, забыть о недавней истерике, но Изабелла осталась непреклонной. Сара почти испытывала жалость к сестре. Но она не сожалела, что прошлым вечером злорадно рассказала ей о своем приключении с Томом. Это желание было порождено злобой, которую можно утолить, лишь уничтожив все, что связало ее сестру и краснодеревщика за долгое лето. При трезвом рассмотрении этот случай даже ей самой показался гнусным, но он произошел как нельзя вовремя и принес ей пользу, оказался настоящей удачей. Это означало, что Томас, не ведая об огласке, будет напрасно ждать Изабеллу при свете звезд. Это сыграет решающую роль в тонком замысле Сары, возникшем после всего, что мать рассказала о природе человека, за которого ей предстояло выйти замуж.
Натаниел с удовольствием смотрел на ее опущенные глаза и робкое поведение. Он подумал, будто Сара относится к столь важному для обоих вечеру с должным почтением, что является добрым знамением их будущего союза. Впервые увидев ее три года назад, Натаниел сразу заметил, что она обладает всеми задатками стать легкомысленной особой, если вовремя не подчинить ее строгой воле мужа, и как раз по этой причине он желал завладеть ею, пока девушка податлива и из нее можно сделать нужную ему почтительную и послушную жену. Его первая жена была старше Сары, когда они поженились. Воля первой жены уже сформировалась, и хотя Натаниел все же сломал ее, он не намеревался снова пройти такое испытание, означавшее напрасную потерю времени. Он встретил Августу улыбкой, обнажившей его потемневшие зубы, затем снова уставился на Сару, не в силах оторвать глаз от такой красоты и всего, что открывал низкий вырез ее платья.
– Дорогая, мы снова встретились. – Натаниел изящно поклонился. – Я ваш слуга и жених.
Она сделала реверанс, шурша бледно-желтыми шелками, подняла ресницы, показывая ему свои чудесные глаза, а он, хотя и был лишен воображения, уже не впервые подумал, что только изумруды могут соперничать с их цветом. Развернув свой веер из слоновой кости, она защищалась от дурного запаха, шедшего из его рта, и ответила ему с такой покорностью, что будущего жениха охватило чувство полного удовлетворения.
– Сэр, для меня это действительно большая честь, – мягким голосом промурлыкала она.
Натаниел вежливо предложил ей свою руку, а когда Сара изящно и легко пальцами взялась за его огрубевшее запястье, он наклонился к ней и заговорил тихо, чтобы никто не расслышал ни слова.
– Ваша мать разрешила мне поговорить с вами наедине сегодня вечером. Я предлагаю встретиться в библиотеке. Там нам точно никто не помешает.
Ей было все равно, где они встретятся, лишь бы это соответствовало условиям и времени для осуществления задуманного плана. Натаниел не догадывался, что мимолетная нерешительность Сары вызвана ее стремлением мысленно определить расположение библиотеки. Разумеется, та подойдет лучше, чем две другие комнаты на первом этаже, которые она уже наметила заранее. Прелестно наклонив голову, Сара шепотом дала ему согласие и высказала пожелание относительно предмета и времени предстоящей встречи.
– Так оно и должно быть, – радушно пообещал он, желая удовлетворить скромный каприз Сары, делавший ей честь. Свойственная ему важная походка еще больше бросилась в глаза, когда он подвел ее к собравшимся гостям. Он подумал, что Генри Вудли сейчас уже точно перевернется в гробу, а это добавит пикантности его победе и положит конец старым счетам.
В оранжерее Томас ждал Изабеллу. Время истекало, она не приходила, и он уже уверился в том, что между ними все закончено. Томас почувствовал это еще во время их последней встречи, несмотря на то, что она вложила столь трогательную страсть в прощальный поцелуй. Он знал, что они не расстанутся, не попрощавшись, но лето кончалось и с ним уходило все, что вносило очарование в эти тихие мгновения. Об этом говорил дождь, капли которого мерцали на стекле и стекали вниз. Томас был знаком с йоркширской погодой и заметил признаки осени, которая приближалась и уже не отступит. Ему не терпелось скорее покинуть Ностелл и взяться за стоявшую перед ним трудную задачу с энергией, безудержно искавшей выхода.
Он заметил какое-то движение со стороны дома, поспешил к двери, открыл ее и сквозь дождь нетерпеливо воскликнул:
– Изабелла!
Фигура человека в накидке резко остановилась, услышав его голос. Он собирался сбежать по ступенькам ей навстречу, но прозвучавший голос остановил его.
– Том! Это я! Сара! Как хорошо, что я застала тебя!
Томас был недоволен тем, что, вопреки своей неприязни к Саре, стоя рядом с ней в темноте, он ощутил зов возбужденной плоти.
– Что привело тебя сюда? – резко спросил он.
– Мне надо поговорить с тобой.
– Как ты разыскала меня в этот час? – В нем проснулись подозрения и настороженность, в душе он проклинал свою бурлящую страсть. Томас наклонил широкополую шляпу, чтобы защитить глаза от дождя. Однако ночь была столь темна, что лицо девушки казалось бледным, расплывчатым пятном, и его выражение нельзя было разглядеть.
– Кто иной, кроме моей сестры, мог бы подсказать, где тебя найти в этот час? Ты должен пойти в дом вместе со мной. – Сара нетерпеливо махнула рукой. – Речь идет о жизни и смерти!
Томаса охватила тревога.
– С Изабеллой что-нибудь случилось?
– Идем немедленно! – сказала она в ответ. – Иначе будет слишком поздно!
Сара уже повернулась и бросилась к дому. Он не стал медлить и последовал за ней. Она бежала легко и лишь раз оглянулась, проверяя, идет ли он за ней, и раньше него вспорхнула по ступенькам террасы. Она открыла дверь в библиотеку, подождала его, и когда оба друг за другом вошли в нее, Сара быстро и бесшумно закрыла за ним застекленную дверь. Томас быстро огляделся, ожидая, что болезнь снова обрушилась на Изабеллу и он увидит ее в кресле, которое смастерил для нее. Неожиданно и с опозданием на него нахлынули воспоминания о прежних днях. В библиотеке никого не было. Изабеллы нигде не было видно. В огромном камине потрескивали поленья, отгоняя вечернюю прохладу и отбрасывая мягкий розовый свет, который временами выхватывал золотые буквы на кожаных переплетах книг, выстроившихся вдоль стен с пола до потолка. В подсвечнике на столе горели две свечи, языки пламени подрагивали в сквозняке, ворвавшемся после того, как Сара заперла на засов дверь, ведущую на террасу. В библиотеку вела только пара сдвоенных дверей, которые были закрыты, хотя днем обычно оставались распахнутыми, открывая вид на те самые комнаты, через которые он прошел, когда явился сюда по зову Изабеллы и застал ее в тот момент, когда та сидела в переносном кресле в нескольких футах от него. За годы, проведенные в Ностелле, то был первый раз, когда он зашел в библиотеку и убедился, что в ней нет мебели, достойной изготовления для кукольного дома. Ему стало тревожно на душе. Но это чувство не имело ничего общего с тем, что он в недозволенный час оказался на запретной территории.
Зашуршал дамаск, когда Сара опустила занавески, скрывшие вход, через который она провела его сюда. Окна уже были занавешены янтарным бархатом.
– Сюда! – сказала она, сбрасывая с себя накидку с капюшоном. – Теперь никто случайно не заметит нас с террасы. Тут мы в безопасности.
Томас грубо схватил ее за руку и рванул на себя.
– Говори правду! – приказал он. – Изабелла ведь не просила тебя привести меня в этот дом, ведь так?
Не отвечая на его вопрос, Сара схватила его шляпу за поля и отбросила в сторону, разбрызгивая капли дождя.
– Сними свой мокрый плащ, – настойчиво сказала она. – То, что я должна сказать, нельзя сделать за пару минут.
– Я хочу знать правду! – У него не было настроения выслушивать ее уклончивые ответы. Томас схватил ее за руку, снял мокрый плащ и бросил его на пол. Он ждал, что Сара начнет вырываться, но ничего такого не произошло. Она вела себя как робкая пленница, не проявляя обычного высокомерия. Сара печально вздохнула и ответила ему:
– Я случайно обнаружила, что ты встречаешься с Изабеллой в оранжерее, в этом смысле она мне подсказала, где искать тебя. Больше ни о чем она не знает. Как бы то ни было, ей помешали встретиться с тобой сегодня вечером, что позволило мне встретиться с тобой наедине.
Томас был неумолим.
– Ты хитрое существо! Мы могли бы поговорить там, где ты нашла меня. Не было смысла хитростью заманивать меня под эту крышу.
– Не осуждай меня, пока не выслушаешь то, что я скажу. – Ее глаза смотрели серьезно и мольбой. – С нашей вчерашней встречи со мной приключилось такое несчастье, что у меня в голове все перепуталось. Мне просто казалось, что библиотека самое надежное место, где можно поговорить. Прежде чем разыскать тебя, я предусмотрительно заперла библиотеку изнутри, чтобы нам никто не помешал. Ты думаешь, что я не знаю, в какую беду ты угодишь, если тебя застанут здесь в этот час? Том, мне нужна твоя помощь. Даже Изабелла не сможет выручить меня из беды, в какую я попала.
Томас медленно отпустил ее руки. Сара потерла их, показывая, что он держал ее руки крепче, чем ему казалось. Хотя ему не хотелось верить ей, но пришлось признать, что сейчас Сара действительно подавлена навалившимися бедами, каковы бы они ни были, и все, что она говорила, заслуживает внимания.
– Я проверю этот замок, – угрюмо сказал он, не оставляя ничего воле случая. Оказалось, что двойные двери крепко заперты, как она и утверждала, ключ был вставлен в замочную скважину изнутри библиотеки. Когда он вернулся к ней, она подняла его плащ с пола и положила его на кресло, затем подошла к камину и уставилась на языки огня. От прогулки ее волосы распустились, по обе стороны лица висели очаровательные завитушки и, она, видно, не догадывалась о том, что одна атласная лента развязалась и с ее плеча сползло платье, почти обнажив юные груди. Томас не верил, что мужчина с горячей кровью может остаться равнодушным к столь соблазнительному зрелищу. Не глядя, Сара протянула ему руку, а когда он взял ее, посмотрела на него глазами, искрившимися от слез.
– Том, я знаю, что вчера мы расстались не лучшим образом, – с сожалением призналась она, – я обиделась и рассердилась. Но я предпочла думать о том, каким прекрасным был остаток того дня и сколь замечательно все, что произошло между нами.
Если она собиралась возбудить его своей соблазнительной близостью, то не могла бы выбрать лучшего момента для напоминания о том, что так ярко запечатлелось в его памяти.
– Я не из тех, кто хранит враждебные чувства, когда в этом нет надобности. – Его великодушие разыгралось еще больше после того, как он оказался наедине с ней в запертой комнате. – Если ты не лукавишь, тогда забудем прошлое. А теперь расскажи мне все, что ты хотела, ибо только тогда я смогу сказать, удастся ли мне как-то помочь тебе.
Сара убрала свою руку, прикрыла ею глаза и опустилась на колени.
– Как это ужасно, – жалобно простонала она. – Пожилой мужчина по имени Натаниел Тренч хочет жениться на мне, и моя бессердечная мать дала на то свое согласие. Меня дрожь пробирает от одного его вида. Я схожу с ума от отчаяния.
Так вот в чем дело, подумал Томас с состраданием к ней. Она хотела выйти замуж, но не за того, кто вызывал в ней такой ужас. Томас опустился рядом с ней, бережно обнял ее за плечи, хотя и знал, что она не найдет утешения в его словах.
– Если ты хочешь, чтобы я передумал и увез тебя на ярмарку, должен сказать еще раз, что об этом и речи не может быть.
В ее ответе прозвучало смирение.
– Я это знаю.
– Как же тогда я, по-твоему, могу помочь?
Сара настороженно посмотрела на него.
– Дай мне приют в своем доме в Отли, – молила она. – Ты вчера говорил, что у твоей мачехи доброе сердце. Я могла бы побыть там неделю или две. Мне больше не надо, ибо Натаниел Тренч столь много мнит о себе, что отвергнет беглую невесту.
Наивность ее просьбы была трогательна. Томас покачал головой.
– И не думай, что тебе удастся скрыться даже на два дня. Кстати, моя мачеха слышала, как отец однажды радовался, что ему удалось уйти от закона, когда он, сам того не зная, приютил беглянку. Мачеха захлопнула бы дверь перед самым королем Георгом, если бы надо было уберечь отца от беды.
– Тогда я погибла! – Сара обняла его за шею, всем телом навалилась на него, а ее раскрытые влажные губы приблизились к его устам. Когда часы в библиотеке звонко пробыли половину десятого, на ее лице появилось выражение отчаяния, будто настал час неизбежного брака. – Дорогой Том! Пока у меня еще не отняли всю радость к жизни, дай мне еще раз почувствовать вкус любви.
Мольба Сары не вызвала в нем ответных чувств. Томас подумал, что она с ума сошла, раз в такое время навлекает на себя новые опасности. Ум Томаса работал слишком ясно и четко. Он взял Сару за плечи и решительно отстранил от себя, собираясь встать, но в это мгновение, когда он еще не обрел равновесия, она бросилась на него с ловкостью тигрицы и опрокинула его. Томас поднялся бы снова, но она запустила свои пальцы в его густые волосы и больно вцепилась в них, острые ногти вонзились ему в череп, словно когти. Он хотел оттолкнуть ее, оба катались по полу, юбки задрались у Сары до пояса. Она вцепилась в него с такой силой, что он сумел вырваться из ее рук, только лишившись нескольких клоков волос. В последние секунды бурной стычки Томаса вдруг осенило – Сара что-то задумала. Шум повернувшейся дверной ручки подтвердил его догадку и предостерегал, что ловушка может захлопнуться.
Изабелла находилась в спальне, но еще не легла. Она какое-то время пыталась читать, но обнаружила, что глаза блуждают по странице и не видят, что там написано. Наконец она отложила книгу, подошла к окну и посмотрела в темную ночь. Она не сомневалась, что Томас будет ждать в оранжерее, а, не дождавшись, подумает, что какое-то светское мероприятие задержало ее, и не встревожится. Затем, когда это повторится несколько ночей подряд, он скоро догадается, что ей известно о его флирте с сестрой, их дружба окажется запятнанной и угаснет столь неприятным образом. Было бы намного лучше, если бы она пошла к нему и распрощалась бы со счастливым летним временем. Тогда они расстались бы, не испортив память о проведенных вместе мгновениях. Изабелла вздохнула. Она так и поступит и пойдет к нему немедленно.
Облачившись в накидку, она быстро спустилась по лестнице. Звуки голосов, веселья, хмельного пения доносились из главной части дома, но она шла по обычному пути через крыло комнат, ведших одна в другую. Дойдя до последней, она, как всегда, миновала двойные двери библиотеки, направляясь к другой двери, ведшей наружу. Эта дверь была приоткрыта, но она не нашла в этом ничего подозрительного, прошла через нее в коридор, шедший параллельно библиотеке и ведший на террасу. Тут Изабелла слишком поздно заметила, что здесь есть еще кто-то.
При свете канделябра, висевшего на стене, Натаниел в нескольких ярдах от нее прихорашивался у позолоченного зеркала. Если бы жених не был столь занят застегиванием пуговицы на модной отложной манжете, он заметил бы ее отражение. Изабелла тут же спряталась в углублении ниши, находившейся рядом с подлокотником стоявшего здесь дивана, и не могла ни выйти из дома, ни вернуться назад. Если бы он увидел ее одетой для прогулки, когда идет такой дождь, то не удержался бы от удивленного замечания, а если бы об этом узнали другие, то ей пришлось бы отвечать на неприятные вопросы. Изабелла затаила дыхание и ждала. Он еще раз взглянул на себя в зеркало, стряхнул с плеч пудру, просыпавшуюся от парика, поправил широкий галстук, лукаво улыбнулся своему отражению, руками пригладил сюртук из желтой парчи, будто говоря себе, что сохранил хорошую фигуру, невзирая на брюшко. Затем он с важным видом отвернулся от зеркала. Сначала ей показалось, что Натаниел направится по коридору в сторону закрытой террасы, чтобы подышать свежим воздухом до того, как вернуться к компании гостей, но он остановился у находившейся в углублении двери, ведущей в библиотеку. Изабелла знала, что эта дверь с другой стороны прикрыта фасадом бутафорских книг, плавно сливавшихся с томами, которые выстроились вдоль стен. Смотря из библиотеки, их нельзя было отличить от настоящих книг, если не знать истинного положения вещей.
Натаниел резко отворил дверь, и тусклый золотистый свет горевших внутри библиотеки свечей выхватил его силуэт. Изабелла заметила, как с лица Натаниела исчезает улыбка после того, что он увидел внутри. От необыкновенной перемены выражения его лицо стало похоже на застывшую маску гнева. Он прокричал лишь одно слово.
– Шлюха!
В библиотеке началась какая-то возня, свечи тут же погасли. Когда Натаниел бросился в библиотеку, он нарвался на удар, отбросивший его в коридор – жених ударился о приставной столик и растянулся на полу. Стараясь как можно быстрее удалиться из библиотеки, Изабелла не задумывалась о том, любовным утехам какой парочки помешал Натаниел.
Только вернувшись в спальню и убрав накидку, которую предусмотрительно сняла, она догадалась, кто мог находиться в библиотеке. Изабелла отчаянно зажала рукой рот. Думая о своих бедах, она совсем забыла, что именно в этот вечер Натаниел собирался официально предложить руку Саре. Тут она поняла, почему он так прихорашивался перед зеркалом.
– Боже помилуй! Только не это! – громко воскликнула Изабелла. Она покинула спальню, снова побежала к галерее и обрадовалась, что поблизости никого нет. Длинное крыло поглотило шум, шедший из библиотеки, и веселая компания, расположившаяся в главных комнатах, ничего не услышала. Изабелла дошла до лестницы и уже собралась сойти вниз, как услышала тяжелые шаги со стороны библиотеки. Она остановилась и начала ждать. В поле ее зрения возник Натаниел, он прижимал к лицу пропитанный кровью носовой платок. Заметив Изабеллу, он остановился.
– Сходите и приведите вашу мать в библиотеку! – громовым голосом крикнул он. – Немедленно! Вы слышите?
Натаниел развернулся, фалды его фрака взметнулись вверх, и он снова направился к библиотеке.
Изабелла нашла мать за игрой в вист, та находилась в самом радужном настроении, поскольку вместе с партнером выигрывала. Услышав, что в библиотеке требуется ее присутствие, она тут же передала карты партнеру и радостно имеете с Изабеллой покинула комнату, воображая это приглашение в неверном свете.
– Должно быть, все идет хорошо, – взволнованно тараторила она. – Моя милая Сара приняла его приглашение, и у меня появится родственник, обладающий несметными богатствами! Как это приятно!
– Нет, мама, – серьезно сказала Изабелла, пока быстро шла рядом с матерью. – Произошло что-то ужасное. Думаю, тебе лучше готовиться к худшему.
Августа завизжала, ее отношение к младшей дочери тут же изменилось.
– Что наделала эта несчастная тварь? Неужели она отказала ему?
В библиотеке они застали Натаниела вместе с Сарой. Вне себя от гнева Натаниел с трудом дышал, то и дело прикладывая к носу платок. Глаза сидевшей в кресле Сары странно поблескивали, по ее лицу было видно, что она ликует. Она завязывала ленты лифа, на голове у нее царил полный беспорядок. Августа второй раз не разобралась в ситуации и с упреком взглянула на Натаниела.
– Сэр! Неужели вы позволили себе столь бурные вольности, что моей дочери пришлось защищать свое целомудрие?
Натаниел чуть не взорвался.
– Нет, мадам! – прокричал он. – Она изменила мне перед моими глазами. Свадьбы не будет. Я больше не хочу иметь с ней ничего общего. Я пришел в библиотеку по исключительной просьбе Сары и застал ее в объятиях незнакомого подлеца, который имел наглость ударить меня!
Августа страшно разнервничалась при таком повороте событий и никак не могла разобраться в том, что же в самом деле произошло.
– Но мы должны найти этого ужасного малого, который воспользовался беззащитностью моей девочки.
– Чушь! Мадам, вы столь же глупы, что и жадны! Она сама отдалась ему. Я застал их на месте преступления!
Августа бессильно опустилась в ближайшее кресло. Если бы раньше не произошел тот нескромный случай в Бате, она бы не поверила его словам. Тогда хотя бы удалось избежать скандала, но теперь все обернулось гораздо хуже. Брак не состоится. Богатства не видать. Один позор и неминуемая тюрьма, когда выяснится, что она не может вернуть аванс. Поскольку Натаниела выставили в глупом свете и сделали жертвой обмана, он безжалостно потребует вернуть свои деньги. В это мгновение она испытывала лишь жалость к себе. Будто сквозь туман Августа взглянула на Сару, в ее сознании мелькнула смутная мысль, что, быть может, остались еще надежды поймать в ловушку того, другого мужчину.
– Кто он? – спросила Августа окрепшим голосом.
Сара, научившись угадывать мысли матери по лукавому тону, удостоила ее холодного ответа:
– И не пытайся узнать. Я не собираюсь потакать тому, что ты задумала.
Августа простонала и схватилась рукой за голову.
– Женатый мужчина! Вот почему ты не хочешь сказать, я права? Чего же еще можно ожидать? В Ностелле все джентльмены женаты. Ах, какой срам! Наше доброе имя покроется позором, если об этом узнают!
Изабелла, стоявшая у кресла матери, оцепенела от всего услышанного. Она все еще лелеяла слабую надежду, что не Томас был в библиотеке этой ночью, но для трюка, какой Сара провернула, чтобы избежать брака с Натаниелом, требовался мужчина, уже ставший жертвой ее чар. Испытывая отвращение к сплетням и любым скандалам, Изабелла спокойным голосом спросила:
– Разве нельзя сделать так, чтобы все осталось в этих четырех стенах? Пока ведь никто не знает, что здесь произошло. Давайте уладим все между нами. – Она посмотрела Натаниелу прямо в глаза. – Я как-нибудь раздобуду деньги, которые с нас причитаются за брачный уговор и позабочусь о том, чтобы вы получили их. Я лишь прошу дать мне некоторое время, ибо на это могут уйти годы.
Несмотря на то, что гнев еще не покинул Натаниела, его впечатлило, с какой честью и достоинством Изабелла сказала эти слова в столь неприятной ситуации, хотя они ничуть не склонили его к снисходительности.
– Вы просите от меня о слишком большой любезности, – сердито ответил он, отвергая ее предложение.
Сара вскочила на ноги, ее лицо выражало презрение.
– Любезность? Чепуха! – Она щелкнула пальцами, выказывая ему свое пренебрежение. – Это вы разорвали брачный контракт. Это вы, а не я, объявили о его расторжении перед свидетелями. Следовательно, моя мать уже не обязана возвращать деньги, какие она получила. – Она приподняла бровь и насмешливо взглянула на Изабеллу. – А ты, моя дорогая сестричка, зря предложила такую жертву. Наверно, ты подумала, что я не все обдумала до того, как возлюбленный сегодня вечером заключил меня в свои объятия?
Августа выпрямилась в кресле и хлопнула в ладони, тут же забыв обо всем.
– Какая же ты сообразительная и умная девочка!
Изабелла уже не могла вынести, что мать столь резво меняет настроение, словно хамелеон цвет, и отвернулась, испытывая отчаяние. Ее взгляд случайно упал на мужскую шляпу, лежавшую под столом библиотеки. Ее будто случайно оставили там. Изабелла тут же узнала, кому та принадлежит, и насторожилась.
– Как раз наоборот, мадам, – проворчал Натаниел, сердито глядя на Августу. – Если вы еще раз прочтете условия, на которых вам была вручена та сумма денег, то убедитесь, что вы освобождается от ее возврата лишь в том случае, если брак состоится. Это соглашение никак не связано с пунктом, в котором содержится условие, гласящее, что брачный контракт может быть прекращен любой стороной в течение шести недель после его подписания. Возможно, меня обманула эта распутница, которую вы называете своей дочерью, но я не глуп в вопросах, касающихся денег. Итак, раз браку не бывать, в вашем распоряжении остался месяц, в течение которого вы с честью можете расплатиться со мной. Мои адвокаты свяжутся с вами. Спокойной ночи, миссис Вудли, и прощайте.
Вслед Натаниелу неслись ее жалобные стоны и мольбы о пощаде, что еще больше унизило ее в его глазах. Когда Натаниел вернулся к себе, слуга заверил, что нос цел, положил на него холодный компресс, чтобы он не распух, затем снял с него фрак из желтой парчи, который специально сшили к этому вечеру, и губкой стер с него пятна крови. Он в рубашке прилег на кровать на мягкие подушки, держа в руке бокал с бренди и, успокоившись, начал обдумывать ужасные события, приключившиеся с ним. Вместо того чтобы радоваться, что он предлагает Саре руку, эта маленькая лиса отвергла его самым презренным образом, какой можно себе вообразить. Кто же ударил его? Все произошло так быстро, этому парню хватило ума опрокинуть столик, на котором стоял канделябр, освещавший комнату, затем он бросился на него, словно огромная черная тень, и больно ударил его по носу и сбил с ног. А Сара хохотала! Приступы хохота следовали один за другим и звучали еще долго после того, как незнакомец стремительно скрылся в холодной ночи, позади него колыхалась накидка, словно парус корабля-призрака. Натаниел в уме перебрал мужчин, гостивших в доме, и сделал вывод, что среди них есть несколько любителей верховой езды, рост и крепкое телосложение которых были такими же, как у нападавшего. Раз после того, как Натаниел застиг парочку врасплох, последовала столь бурная реакция, стало ясно, что виновник не желал, чтобы его обвинили в том, что он лишил Сару девственности, если дело обстояло именно так. По крайней мере, с его стороны вряд ли можно было ожидать разглашения событий в библиотеке.
Натаниела бросало то в жар, то в холод при мысли о том, что он, охваченный первым порывом гнева, чуть сам не стал причиной огласки. Жених благодарил судьбу, что остановился, заметив Изабеллу на верхней площадке лестницы, ибо собирался эффектно и гневно явиться к Августе Вудли, унизить мать и опозорить ее дочь перед всеми гостями. В то мгновение победил его здравый рассудок. Ему не хотелось устраивать скандал, который бросил бы тень на его политические устремления. Он уже принял собственное решение, когда разумная Изабелла стала просить, чтобы все сохранить в тайне. Муж, кому наставили рога, или жених, кого обманули, всегда казались всем смешными и становились предметами бесконечных комедий на театральной сцене, а Натаниел опасался, как бы в предстоящие месяцы ему не снились кошмары после того, как он оказался на грани катастрофы.
Но он должен скрыть собственное унижение и поздравить себя с тем, что избежал брака с Сарой Вудли. Он вспомнил первое впечатление о ней еще в то время, когда она едва достигла половой зрелости, и понял, что еще тогда должен был о многом догадаться. Распутство женщины, если оно от рождения, нельзя целиком укротить в брачном ложе. Натаниел стал жертвой той особой мужской черты, когда желание затуманивает разум. Она заплатит за нанесенное Натаниелу Тренчу оскорбление! Он позаботится о том, чтобы ее вместе с отвратительной матерью упрятали в долговую тюрьму. Это остудит ее горячую кровь и приведет к раскаянию!
Вдруг он сел прямо и закашлялся, поперхнувшись бренди. Вот те на! В бокал попал крохотный камушек! Он выплюнул его и с отчаянием взглянул на свою ладонь. Да это ведь зуб! Он провел языком и убедился, что спереди во рту образовался просвет. Он лишился двух зубов. Мало того, что ему до крови разбили нос, он к тому же потерял два зуба. Если бы Натаниел мог доставить сюда того, кто напал на него, то проткнул бы его мечом.
Когда весь дом уснул, Изабелла вернулась в библиотеку. Она взяла шляпу Томаса и бросила ее на раскаленные докрасна уголья в камине. Пусть он лучше потратится на новую шляпу, чем оставит улики о том, что побывал в этом доме. Ей казалось, что последняя ее мечта превратилась в пепел вместе с этой шляпой.
Глава 6
Утром в Ностелле царило оживление – все готовились к танцевальному вечеру. Это мероприятие было не столь официальным, как бал, но зато давало гостям возможность незаметно распрощаться с Уинами до следующего лета. В зимние месяцы все дороги становились плохими, и не было ничего хуже сельских дорог, часто непригодных для езды из-за грязи, наводнений или снега. Только те, кому не нравилась городская жизнь, в это время предпочитали уединение в сельской местности. Многие уже распорядились, чтобы к их возвращению привели в порядок городские дома. Сэр Роуленд вместе с женой скоро отправится в свой лондонский дом. Однако в их отсутствие строительство нового особняка не прекратится, здесь работа не остановится ни на один день.
Служанка Изабеллы, несшая своей госпоже одежду из шкафа, первой заметила, посмотрев в окно, что идут приготовления к вечеру.
– Госпожа, идите и посмотрите на это прекрасное зрелище.
Изабелла встала из-за туалетного столика и подошла к окну. В Ностелле трудилось сто садовников, мальчиков-помощников и еще некоторое количество работников, занимавшихся прополкой огромного парка, и казалось, будто они все идут к дому, неся корзинки с цветами, которые станут украшением танцевального вечера. Из некоторых цветов уже свили гирлянды, сделали венки, отчего все погрузилось в буйные цвета и неописуемую красоту.
– Как замечательно будет смотреться этот старый дом, утопающий в цветах, – заметила Изабелла, оценивая то, что предстало перед ее взором. Вопреки всем несчастьям, свалившимся на нее в последние дни пребывания в Ностелле, она никогда не перестанет любить это место и радоваться короткому времени, за которое она здесь познала, что значит быть по-настоящему счастливой.
