Текст книги "Познание французского языка (СИ)"

Автор книги: Роузи Кукла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Кто и как обделываются

На другой день мы помирились, и как я поняла, он простил. И тут же меня снова пригласил.

– Нет, снова в ресторан я с тобой больше не пойду, – говорит.

– Почему?

– Да потому, что ты настолько эффектная женщина, – согласитесь, что такое услышать приятно! – и настолько эффектная, – продолжает, – что в тебя без конца все влюбляются.…И мужчины и…

– Поняла, достаточно! Ну и куда же мы идем сегодня?

– Знаешь, давай так, ты к семи часам вечера будь готова и я за тобой заеду, а вот куда мы пойдем с тобой, то предоставь это уже решать мне. Хорошо?

Ну, хорошо, так хорошо! К тому же, мне нравится, когда мужчины за нас все сами решают. А вам такое нравится?

Один вечер, второй – мне скучно! Скучно ведь, такое выслушивать о нем, его детстве и горячо им любимой его мамочке. Третий вечер…

Завтра все, сдам его, с облегчением, к чертовой матери.… Думаю, что Некрасивая просто обсикае…. от радости!

Но вот же, ведь, какие мы, женщины? Как это, думаю, я его так просто возьму и отдам? Обойдетесь! Все обойдетесь и Некрасивая тоже.… Да, пусть она хоть обоср…

И ведь не выдержала-таки, пригласила его к себе!

Он пришел как жених, с цветами, бутылкой шампанского. Что это он, думаю?

Я же его для профилактики позвала, а он что мне тут устраивает? Тоже мне, жених выискался? Но вида не подаю, мол, рада и все такое.… Смотрю, а мой голубь – то о себе возомнил и лезет уже целоваться… Ничего, думаю, я с тобой только пересплю для профилактики и успокоения желания, а назавтра я тебя отправлю к твоей дурочке некрасивой и ты уже там, потом, будешь с ней выделываться, с четвертой по очереди, курочкой…

Он даже не поверил, когда я ему предложила остаться и переночевать у меня. Он все мне: а разве можно, а соседи, а как же на кафедре и что подумают?

Ну, думаю, ты мой голубь, совсем мне не нравишься… И как это я на такое с ним решилась? Но не отступаюсь, мне же, ведь, своего добиться надо и получить долгожданной разрядки!

Я к нему… Он сказал, что ему надо в ванную.

Пожалуйста! Пусть, думаю, подготовиться, а я пока постельку для нас обоих расстелю и встречу его в таком наряде…

Не он, а я его раздевала и не он, а я его стала уговаривать…

– Ну, пожалуйста, милый.… Ну что ты стесняешься…

Пробую раздеть, снять с него одежду – он упирается, отталкивает мои руки. Э нет, думаю, так мой мальчик дело у нас с тобой не пойдет.…Это надо же я его к себе пригласила, зову, раскрылась перед ним вся, а он меня и что тут мне устраивает?… Это же унижение моего женского достоинства! И меня это его поведение совсем не мужчины, а мальчика, так возмутило! Что я с отчаяния и от унижения…

– Я что тебе, девочка? – как крикнула на него, – я что, тебя должна упрашивать? А ну? Брюки скинул и в постель! Живо, я сказала!

И представляете – повиновался и, стесняясь, разделся, а потом, руками прикрылся и стоит передо мной словно ангел. Ладошками прикрыл святой образ, на который мы женщины все только и молимся, молимся, как самые настоящие дурочки…

Я его за руки, и тяну к постели. Сама-то легла, обнажилась, грудь ему выставила, мол, смотри, заводись моторчик и давай уже дуй на меня своим эросом! Пора лететь нам с тобой вместе к облакам райских наслаждений…Руки насилу отняла, а там.…

Все красиво и даже величественно.… У меня от неожиданности невольно вырвалось…

– Вот это да!

Смотрю на его величавость во все глаза. Ну, вы поняли, куда это я устремила свой любящий и нетерпеливый взгляд? Смотрю и про себя сразу же…

Вот же какой у него выдающийся эротический моторчик выродился.… И все у тебя с ним будет просто в порядке и все так пройдет хорошо, что я.… Только вот, уместимся ли мы на моей лодочке, а? Любимый!

– Ну, что же ты стоишь, милый мой мужчина, ложись уже со мной рядом.… Так, так, а лучше уж сверху…Что? Что не получается?

Потом я целых полчаса все с его эротическим моторчиком вожусь и вожусь, а он никак не заводится, и не хочет воспарять и поднимать нас к светлым, и радостным высям эроса! Измучилась, прямо с ним, с этим его моторчиком. Я ему и так, и сяк, ну что же ты, горячо ожидаемый мной любовник?

– И давно у тебя так, – спрашиваю, – ты, когда последний раз был с женщиной?

То, что я от него слышу, меня так расстраивает, что у меня всякое желание начинает ускользать и уже никого больше желания нет мне с его эротическим моторчиком дальше возиться. Видимо, там причина поломки заводская, с самого его сотворения…

Эх, а я так надеялась, так хотела и с ним покататься, тем более, у него такой многообещающий образ передо мной, и он бы так там разместился бы прекрасно, и мы бы с ним так прекрасно отлетались бы в облаках сладкого эроса.… А тут на тебе! Размечталась!

– Ну, что, облом? Облом, как на кафедре?

Он головой кивает, мол, ну, что поделать…

– Так, чего же ты тогда нам голову морочил, а? Голубь ты, с крылом неподъемным. Что же ты сразу нам не сказал, что ты…

– Да я хотел, я только к вам перевелся, а вы, как и все остальные, так и не дали мне даже укрепиться на кафедре, как сразу же…

– Ну, а там, где ты раньше работал, как к этому отнеслись?

– Как, как – прогнали! Вот как! Из института я вынужден был уйти, потому что они мне создали там невыносимую обстановку… – говорил мне, жалуясь.

– Подожди, подожди,…– вспомнила тут же, – а, как же тогда ты со студентками? Как? Что-то я от них ни одной жалобы не слышала, а, наоборот, о тебе от них одни лестные отзывы! Ну и как это объяснить? Как? Прости, но мне любопытно, как женщине, мне надо знать, как такие, – сказала и не удержалась даже, прикоснулась осторожно к нему пальчиками, – да! – Как такие массивные органы надо поднимать, поясни? Какими словами их называть? На каком языке изъясняться и как молится, чтобы услышали наши мольбы и воспрянули бы они ваши мужские достоинства?

– Как на французском? Что, языке? Что? Все зависит от французского языка? Это как?

То, что я услышала от него, вернуло меня к прежней жизни и вселило надежду…

Я ведь до этого так и понимала, что язык, он для того и создан, чтобы на нем разговаривать и объясняться, чтобы говорить приятные слова о любви, о прекрасном.… А тут я узнаю, что этот и особенно французский, это такой язык, что правильно ведь говорят, что французский – это и есть язык любви!

Вот так я, педагог и учитель, а сама стала брать уроки у студенток своих, их французскому языку.… И знаете, а ведь у меня ничего, получилось! Получилось, да еще как! Вот, что значит французский язык! А язык – то, он и есть язык – для любви!

– Ну, а вы, что подумали?

Так что, девочки, помните! На первом месте у нас должен быть – язык! И, разумеется, французский!

Выиграла приз

Утром он меня будит, а я спать хочу…

– Утро, просыпайся девочка, вставать пора, милая….

– Нет,…давай еще немного, – это я ему спросонья, а потом, – да что же ты меня не будишь? Ведь, я же, тебя просила!

Вскакиваю и в чем мать родила.… Нет, в чем занималась с ним любовью и в ванную.… Пока моюсь, я ему кричу, чтобы он ничего не трогал, а сам собирался.

Вода приятно освежает, и я нет, да нет, а ловлю свой довольно счастливый взгляд в отпотевающем стекле зеркала….

Пока мою свои короткие волосы то вспоминаю все, что было, только вот с ними недавно.…А что? Очень даже ничего, только.…

И это только снова как-то неясно вылезает и теснит приятные ощущения, воспоминания только что проведенной с ним ночи.

Ну что тебе надо еще, что? Ты ведь свое получила? Получила. Тогда что тебе еще от него надо? Ничего не надо и того что было достаточно, вроде бы…

Так, не пойму тебя, достаточно или же и все-таки и вроде – бы?

Да, вроде бы – достаточно!

Ну, тогда чего ты? Да чего ты, красивая!.. Смотри на себя, смотри! Ну и что ты видишь? Видишь мордочку счастливую? И не надо, только мне, корчить рожицы и бровки свои хмурить! Иди уже, давай к нему, а то опоздаете!

Вышла довольная….

Вытерлась насухо, халат накинула. Так, сейчас на кухню, а где же мой Голубь? Неужели же упорхнул? Это что же получается, пока я…

А тут, как зашла на кухню, так и остолбенела! Сидит мой голубь за накрытым столом уже полностью одетый, красивый и точно ведь такой же, каким вчера ко мне впервые зашел в белой рубашке…

– Ты что по утрам пьешь? – спрашивает, а сам уже взял и подносит к моей чашке чайник.

– Я?

– Да, ты! Ты по утрам, чай или…

– Я предпочитаю или…

– А ложечку как – одну, с горкой или без?

– Без.… Слушай…Ты что же, пока я…

– И что тут такого особенного? Неужели же мне за любимой женщиной уже и поухаживать нельзя?

– Правда?

– Что?

– Ну, что ты насчет женщины? Что я для тебя…

И пока чашка приятно обжигает руки, а я ее охватила двумя руками, то сама на него пристально и разглядываю, как будто вижу его впервые…

– Ты, знаешь,…– тяну многозначительно, скрывая половину лица за горячей чашкой, – а мне – понравилось.…И глаз не спуская с его лица.

А он тоже, поднес чашку и отпивает горячий чай, прячет за ней свою улыбку, как я догадываюсь. Это я вижу по его прищуренным и добрым глазам…

А глаза у него серые, – почему-то только сейчас отмечаю, – и они у него.…И тут же мой внутренний голос и мое эго во мне….

Да, что это я? – сама себе тут же.

Ты же сама говорила, что только для профилактики с ним и все! А сама уже о его глазах мечтаешь.… Нет, дорогая, так нельзя!

И почему же это нельзя? Да, почему?

А потому! Если ты так будешь и дальше думать о его.…Какого черта! О чем ты только что подумала?

Кто – я? Да я только, вот, о его глазах….

Не ври мне, себе хоть не ври! Ты только что вовсе не о его глазах подумала…

Так, хватит, он что-то ищет, отстань…

– Что ты ищешь? Нож? А зачем? Что ты хочешь мне сделать?…

И тут у меня внутри как ухнет! Я чуть чашку не роняю от того, что так подумала, что он ведь для меня может сделать еще так многое …

Ну, ты! – как бы орет внутренний голос, – ты чего от него добиваешься?

И тут у меня снова, как стукнет!

Ах, ты? – возмущается тут же внутренний голос. Неужели ты еще хочешь и ты с ним решила…

Ничего я не решила, а просто я, просто я женщина…

Потом все так стремительно и снова: я на него наваливаюсь неожиданно, чуть ли не разливая его чай, который он от неожиданности так и оставил в своей руке, но молодец! Тут же чашку в сторону и зарылся ко мне за полы халата. А я?

И от того как представила себе, что я могу потерять, так во мне такая буря, которая внезапно ударяет по низу живота, бьет предательски между моих ног и вместо того, чтобы собираться на работу, я его… Нет, мы с ним!… Мама!!! Потом все отрывками…

Постель не застеленная, валимся на нее вместе, а секунду перед этими мой халат летит в сторону. Я хватаю его за плечи, заваливаю на себя, а сама… И не успеваю ведь даже представить себе, как я сейчас выгляжу и что делаю… У меня все время все и только на инстинктах, инстинктах женщины…

Тяну, нет, срываю с него рубашку, помогаю ему ее через голову снять, не дожидаясь пока он расстегнет свои такие противные пуговицы. Все! Рубашка слетает.… Теперь я руки к нему туда, а он своими руками опирается надо мной, нависает всем телом…

Мои руки действуют, тянут ремень, дергают, нетерпеливо пряжку, все! Теперь… Из последних сил и только доставая до застежки молнии самыми кончиками пальцев, тянусь…

– Ну же! Давай! – И не шепчу уже, а почти выкрикиваю… – Брюки, брюки, помоги мне… Господи! А зачем же ты еще и трусы? – Он что-то пытается говорить разумное, а мне не понятно все это и только у меня уже между ног что-то невероятное сейчас происходит! Ужас что! Если сейчас он не войдет, то я не знаю, что я с ним сделаю…

– Ну же? Где он! Дай же мне его сюда! Сюда, я сказала! Потом…

О боже!!!! Мысль мелькает противная, гнусная.… Ну что же он у него!!! Почему он такой беспомощный? Он же красивый и сам же он, мой мужчина сексуальный и я уже под ним… Мамочка милая, ну что же мне делать? Я ведь сгораю, я вся горю, я так этого хочу!!!

Я тянусь, хватаю мое желание и пытаюсь его реанимировать, делать ему искусственное дыхание…. Но видно природа меня не понимает… Не понимает моего отчаянного состояния…

Я бьюсь, дергаю его бессильно, почти проклиная…Я стремлюсь, я так этого желаю, ну же!!! Ну!

Неожиданно, как толчок, мне в голову приходит, нет, не в голову, а ударяет откуда-то оттуда, где все так этого ждет и видно, это оттуда до меня сразу же доходит. Я догадываюсь – то ведет меня инстинкт продолжения рода и мной руководит природа, меня ведет первородная женщина …

Я ящерицей выворачиваюсь, заползаю, наоборот, под его нависшим телом, перекидываюсь, тянусь лицом к нему под живот, от напряжения открываю рот…

Потом я… Я не помню, как и что я с ним делаю…

Только почувствовала, как у меня, заполняя все пространство во рту… Секунд двадцать соплю, задыхаясь, а потом чувствую…. И тут мысль такая радостная! Нет, просто бешенная …

Это я! Я! Я такая! Это я ему так делаю, это я …

Сколько это продолжается? Не помню, только тело надо мной горячее и я, которая, все на французском языке с ним изъясняюсь.… И у меня это так и вертится, нет, не вертится, а я сама теперь уже кручу головой и даже пытаюсь уже отвертеться, от того, что уже в меня так настойчиво лезет…

Потом я… Я задыхаюсь, я умираю, я….

Стоп! Ты о чем это? Ведь ты же хотела об этом рассказывать издалека, а тут, что оказалось? Это надо же, как все быстро у тебя, это надо же?…

Да, надо! Но, что поделать? Я же предупреждала, я вам говорила, что я, если уж начну все это рассказывать, то вряд ли остановлюсь… Сами же этого от меня просили, сами!

Через час, после того, наверное, вспомнила, что надо же нам на работу. И пока мы с ним собирались – уже во второй раз – за сегодняшнее утро, я все на него, на аргументацию своего мужчины смотрю.…И не правда, думаю, говорят, что некоторые мужчины с проблемами нас игнорируют, не правда, главное, как мы сами к ним отнесемся, как захотим и с какой стороны подойдем к ним. Размышляю, а на себе нет, нет, да и ловлю его, как бы, испытующий меня взгляд его серых и теперь уже, точно, красивых и ласковых глаз.

– У, какие мы! – говорю ему, приподнимая его расслабленный, но по – прежнему – убедительный аргумент мужчины. – Мы сильные, мы, правда, мужчинки красивые!

И уже снова чувствую, как во мне начинает с новой силой шевелиться мой мягкий, пушистый зверек моего неугомонного удовлетворения…

Но это, я так подумала, от того, что мне надо будет его вот – вот, буквально, через какие-то полчаса отдавать. Отрывать от себя, от того, что с ним было у меня, а ведь я так умело его для себя завела …

На него, ведь, очередь уже и я, почему-то начинаю его снова ревновать. А что, если.…А если я его не отдам, что тогда?

Он прерывает мои рассуждения.

– Так, мы идем на работу или не идем? – спрашивает, уже сидя и надевая носки.

– А ты как хочешь, милый? – спрашиваю и такими его глазами жадными оглядываю, смотрю на его руки, на его тело и его аргументацию.… Так! Что это я, опять? Нет, мне его, хочу я или не хочу, но придется, ведь, все равно отдавать! И ведь надо! Отдавать другим надо.…Потому, что если не так, то мне с ним надо будет. … Нет, я на такое не соглашаюсь…

Одеваемся, как-то по – семейному открыто и приятно. И пока я вожусь со своими застежками, колготками, рассуждаю, все на него поглядывая… Я ему улыбаюсь, он мне, а я в это время о таком рассуждаю…

Нет! Мне такого слабого аргумента – не надо! И потом, это что же, мне так надо, потом, каждый раз, как только что я была с ним? Нет…

Я об этом не раз слышала, знала – по рассказам подруг, но чтобы самой в такую кабалу попадать, а потом, так с ним еще и по жизни, такую заунывную лямку, нет, такое каждый раз тянуть из него.… Нет! Такого мужчину я не хочу, лучше, уж, я его уступлю!

А то, что себе возомнила? Тоже, мне, любовница…, охочая до.… Чуть не сказала вслух – о чем думала все это время.

А что? Очень, даже, ничего, у меня получилось! Подумаешь, тоже мне – искусство, я и сама прекрасной оказалась преподавательницей уроков французского языка. Так что девочки – студенточки прыщавые, не я у вас, а вы у меня, скоро уроки будете брать! Это я вам обещаю!

Подумала так и на душе у меня, так легко, и так комфортно стало!

– Ну что, готов? – теперь уже ему бросаю небрежно. А мне, теперь, с ним так и впредь себя надо будет держать, потому как, то, что было, то было! А теперь, мне снова надо, самой с собой совладать, а я уже женщиной стала удовлетворенной, потому, я, готова снова вокруг себя сеять разумное и красивое! Так?

Так, кажется, нам определила природа от самого нашего рождения-женщинами? Нет! Сеять, это будут они, а вот мы…

И пошла себе, очень собою довольная, да еще рядом с ним, под ручку, из дома, не боясь никого и ничего.

А ведь это я, свой приз – выиграла! Выиграла! – отметила для себя.

Того, что хотела – получила, правда, пришлось для этого постараться… Но, как говориться, без труда, не вытащишь и рыбку из пруда…Ох, уж эта мне его рыбка!… А сколько трудов!..

И вдруг хохотнула, вспоминая все…

– Нет, а мне, правда, было с тобой хорошо! А тебе, как, милый? – спросила, стараясь ухватить его одобрительный взгляд…. Он кивнул. А потом – поцеловал.… В щечку и на ходу.

Ну и хорошо! – подумала, – хорошо, что он так легко и в щечку.… И ведь же – поцеловал! Поцеловал! Эх, хорошо!…

Мне бы, сейчас, его…, да, вместо этой противной работы, да, ко мне его, на кроватку, да где бы я занялась снова его моторчиком …

Нет! Теперь уже все! Теперь, готовься! Кстати, что это ты будешь им всем объяснять, что?

– Ты чего, такая озабоченная? Что-то не то? – спросил внезапно.

– Ах! – говорю ему весело, вздохнув, – а, ведь, все хорошо! Нет, все просто замечательно, вот, что!

Отвертелась

Наше с ним появление кафедра встретила зловещим молчанием.… Наше? Нет, это мое появление они так встретили, а его они встретили, как ни в чем не бывало! Наоборот, как мне показалось, его встретили как героя, как победителя и как возможного дальнейшего покорителя их тел и сердец. А, потом его, сразу же, наш завкафедрой уволок за собой, сославшись на то, что ему обязательно надо, именно с ним и непременно, так он и сказал, побывать на соседней кафедре. Сказал ему, подталкивая перед собой к двери и, обернувшись, ко всем, а, наверное, это он, таким образом, обращаясь так, больше ко мне, сказал:

– Только, тихо! И чтобы, больше никаких опозданий! Да, и вот еще что: не сильно – то вы тут увлекайтесь выяснением отношений.… Помните, у нас кафедра гуманитариев, а не боксеров и не серпентарий. Так, я, ясно, сказал? Ну, я,… вернее, мы пошли! И не опаздывать, после перерыва! У нас еще, между прочим, идет учебный процесс, и часы, вы, обязаны все отчитать, и никаких переносов занятий! Это, понятно? Я, ясно, изъясняюсь?

Дверь, – спасительная моя преграда, за мужчинами, как-то, уж, больно долго и с необъяснимым шумом, закрылась. Ну, все, сейчас начнется! – тут же подумала. И действительно, такое началось!..

Когда я, вслед за всеми вышла, по третьему звонку, то, тут же, наткнулась на него. Видимо, он так и стоял, и ждал, переживал за меня.

– Ну, что? Они не сильно тебя? Ты им все сказала, как мы договорились?

– Ага! Особенно, что ты и я, не ночевали дома и что, мы с тобой, вместе, эту ночь провели…

– Ну, вот, видишь, как все хорошо обернулось… – почему-то он, с радостью и не понимая, что я ему с подколкой говорю. Видимо, он так и думал, что я, им всем, навешала лапшу на уши о том, что мы придумали с ним и будто бы нас по ошибке сначала задержали, и мы до глубокой ночи просидели в милицейской кутузке, пока они там не разобрались. А потом разобрались и отпустили, но во втором часу ночи. Потому мы не выспались, поэтому опоздали. Такая нами была придумана гениальная версия…Ага, гениальная?

И потому, как только я им, женщинам кафедры, начала свои объяснения, по поводу нашего совместного опоздания, как тут же, снова, выскочила и все поломала Некрасивая.

– Да, врет она все! Врет! Никакой милиции не было! Я весь вечер и полночи у нее, под окнами, просидела и все, можно сказать, слышала и вместе их видела!

– Как это видела? Как ты могла? Ведь, к окну, никто даже, не подходил! И потом, у меня там занавеска на окне все время была задернута.…И потом, я свет выключила в третьем часу…

– Вы слышите? Нет, вы хоть, скажите ей! – никак не успокаивалась Некрасивая. – Да, не подходили они к окну, не подходили, это точно.… А знаете, почему? – это она всем, кто смотрел на меня, как на врага народа, а на нее, как на карающий орган…

– Ну и?… – спрашивает наша старшая, – и, почему же, это, они не подходили? Ты хочешь сказать, что они в одной постели и что они всю ночь… – не договорила, выдержала тревожную для меня паузу и, взглянув на мое растревоженное лицо – в ожидании этого убийственного для меня определения, теперь, уже, миролюбиво добавила, – она потому не подходила, что спала все это время в своей постели? Так?

Некрасивая, вся красная от напряжения, отвратительно некрасиво завертела отрицательно головой, а их взгляды – испепеляющие теперь уже, тут же, снова, обратились на меня.

Вот же гадина! – только успела подумать.

– А где же мне еще надо было ночью быть? Я что, бомжиха какая-то безродная? Это, что же, преступление, всю ночь провести в своей постели….

– Ну, что я вам говорила? Врет! Да, как ты могла, одновременно и в милиции сидеть, и всю ночь быть в своей постели? А? Ну, что я вам говорила, что? – радостно взвыла Некрасивая.

Теперь, с меня, не сводят въедливые взгляды, и мне с трудом удается изображать на своем лице равнодушие. Ага, равнодушие! Я бы убила эту гадину Некрасивую! Но, делать нечего, надо, ох как, же мне надо – выкрутиться!

В голове сразу же несколько мыслей, в одно мгновенье сканирую приемлемые варианты и нахожу, как мне кажется, единственный вариант – мне надо им такое рассказывать, чтобы сделать их, в своих фантазиях, соучастницами…Я, почему-то, так интуитивно подумала о верном варианте. Мне надо бы добавить больше романтики, и я начинаю..

– Ну, хорошо.…Только, он просил, об этом никому не рассказывать.…А вам, точно, это надо знать? – Мне в ответ энергично закивали многие головки курчавые. Это уже хорошо, так, а что же дальше – то мне им рассказывать?

– Нет, милиция, действительно, нас задержала. И как вы думаете, почему?

Вижу, как к моему рассказу они подключаются и мысленно себе представляют…

– Опять она врет! Ну, что вы ее слушаете? – просто, стонет, от негодования Некрасивая.

Но, теперь ее, уже, перебивают все и просят меня продолжать, а я, делая мхатовскую паузу…

– Да потому, девки, что он заступился за официантку, – сморозила первое, что пришло мне в голову.

– А, причем, тут, официантка?

– Как это, причем? Ее по лицу ударил один тип, что рядом с нами сидел и наш…герой, он на того мужика и как ему…

– Ага! – снова отрезвляет всех и меня Некрасивая. – Да наш… как ты изволила сказать – герой, он и мухи не обидит, не то, что мужика, какого-то в ресторане…

– Во-первых, не в ресторане, а в кафе, а во-вторых, так все и получилось…Он стал падать и схватился за столик и тот на пол…

– Во, врет! Нет, вы на нее посмотрите? Врет и не краснеет! Ну и скажи, а ты, как с ним в милиции оказалась? Ты тоже упала, ага вместе с ним и в одну кров…

– Так, хватит Ленка, достала уже, дай ей, хоть, слово сказать! Говори, говори, ты, наверное, за него заступилась, а он, значит, за официантку и когда милиция…

– Нет, никакой милиции сначала не было! На него сразу же и мужик, тот, с кулаками и официантка, за то, что он ее столик опрокинул и разбил посуду…

– Вот сволочь! Никогда, девки, не позволяйте, чтобы ваши мужчины заступались за официанток! Они такие продажные.…Ну и что же было дальше? – возмутилась наша старшая.

– А дальше…

– Все! Я дальше ничего не хочу слушать! Как вы можете, ей верить, ведь, она все врет! Я, же, вам говорила, что я у нее под окнами и целую ночь…

– А чего это ты у нее и под окнами, да еще целую ночь? Ты что, Капулетти? Влюбилась в нее, что ли? А что, она такая?

– Ага! Да, я, потому там ждала, что не верила ей! И сейчас не верю, ни единому ее слову! Знала, что нас обманет и его обязательно к себе домой затянет! Вот и хотела ей помешать!

Спасительный звонок прерывает мои жалкие оправдания…

Кафедра стала расходиться на занятия, и старшая наша, когда мимо меня проходила:

– После занятий продолжи рассказывать… Он, оказывается, мужик, раз за бабу заступился и еще не позволял рассказывать, что такой смелый и благородный мужчина оказался…

А Тоська, так же, проходя мимо меня …

– Не-е, мужик он, потому, что вместе с ней оказался в одной посте… – и, глядя на меня, прыснула!

Нет, это хорошо, что я так умело выкрутилась…

Ну вот, примерно, это я вам хотела рассказать о Жанке и ее приключениях.

Я не знаю, интересно ли? Ну, если так, то слушайте, что происходило с ней дальше…

Постой, а как же с теми девочками, что поступали? Что стало с ними?

Ах, и о них вам надо еще рассказать? Ну, тогда я отступлю немного в рассказе о себе и расскажу вам о них…