Текст книги "Познание французского языка (СИ)"

Автор книги: Роузи Кукла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Да и что это у нее за особые отношения, о которых шепталась деревня, да в школе, осторожно оглядываясь, перешептывались учителя, а мои одноклассницы, как-то странно на меня поглядывали? Что у нее с этой директрисой школы? Неужели она решила…Нет! Такого она не может и зачем это ей? Неужели же ей, не хватает мужчин?

Господи, что я только о ней думаю?! Почему? Я, что же, ревную и почему я такое о ней придумываю? Почему не думаю, как ее дочь, как все другие, у которых мама, как мама и которые, не выгоняют своих дочерей из дома, чтобы в свое удовольствие со своими любовниками голыми возлежать, да орать на весь дом! И которые, не ругают и не унижают своих дочерей, на которых чужие кобели пытаются налезть, да изнасиловать? А сами, за своих дочерей готовы загрызть всех зубами, этих похотливых, которые мне уже успели отравить всю мою девичью жизнь! Да и сама она, своим бесстыдным и вызывающим поведением меня развратила, запутала в пониманиях, отравила сомнениями непорочную, молодую еще девочку.

Лежала и плакала, оттого, что поняла окончательно, что я только что, потеряла свою мать! Мать, которая не переживает за дочь, эта не мать, а точно ведь, ..…., самая настоящая!

Вот и отомстила?!

Я целыми днями только и придумывала планы отмщения. В своих фантазиях я была смелая и неумолимая мстительница, а вот когда доходило до дела, то я тушевалась и все откладывала.… Не могла простить принуждения, но и себя не могла заставить – кому-то сделать больно и гадость. К тому же, я никак не могла, хотя бы мысленно подобрать исполнителя задуманных мною планов мщения.

Сначала я думала, что все сделаю сама, но потом усомнилась, что я с таким боровом справлюсь. Потом я подумала, что смогу уговорить кого-то из окружающих меня мужчин. Стала перебирать и с сожалением обнаружила, что они вовсе не таковы.

Во – первых, мой папка не подходил потому, что с ними работал, снабжал их стройки, да и кто из них станет потом, с ним иметь дело, если он станет жечь или взрывать им дома? Так я мечтала тогда! Да и как только об этом узнают, то он тут же свою работу у них потеряет. Потому папка не подходит!

А может быть, им станет Виталька? А что, очень даже может быть! Вспомнила, какие у него были злые глаза, когда я им с матерью о происшествии со мной рассказывала. А что, очень даже подходит! Только вот станет ли он за меня стеной, как мой папка? Нет, подумала, он мне кажется каким-то ненадежным. Он, то с женой, то с мамкой, а то еще с кем-то? Нет, не подходит!

Тогда остается Борька? О, тот сможет, но только при одном непременном условии, как я поняла, а это, по сути, то же изнасилование меня, но уже Борькой! К тому же, я вскоре узнала, что Борька уже зачастил – в Буржуевку! Наслышана была о том, что он туда ходит к какой-то женщине. Интересно, что у него там, неужели роман с взрослой женщиной?

К тому же, Борька только пару дней провожал меня в школу, а потом я снова стала ходить сама.

Примерно, дней через десять, после моего выпадения из БМВ у меня начинается продолжения…

Как-то, подходит ко мне на переменке Борька и сует в руку небольшую и легкую коробочку, аккуратно обернутую в подарочную цветную бумагу.

– Это тебе велели передать!

– Что это, от кого?

– Бери, бери, кому говорят!

Ну, я, не думая и взяла. А может, какая-то ошибка? Потому и не решаясь ее сразу же открыть, сижу на уроке, а самой так и хочется, так и колется… Интересно, а что там? Потрогала, а она легенькая и внутри что-то слегка перемещается. Не утерпела и под столом, на подоле юбки раскрыла обертку, крышечку отвела.… Ой, мамочки!

На подол выпадает бумажка, свернутая в трубочку, перегнутую пополам, а на ней колечко надето, да такое миленькое! Не удержалась и тут же его надела на безымянный пальчик! И как хорошо оно смотрится! Наверное, подумала, это от папки. Развернула трубочку и читаю…

«Телочка! Я прямо запал на тебя! Прими от меня подарочек и больше не ….. (матюг, мол, не выпендривайся). Я занят, но скоро увидимся. Твой Кэш».

Я чуть не вскочила посреди урока и еле до перерыва дотерпела. Подлетела к Борьке и сую ему, возвращаю коробочку.

– Отдай ему! И больше уже ничего не бери, скажи, что мне от него ничего не надо! Нет, постой! Просто, молча, возьми и отдай. Ты понял?

– Да понял я, понял, ну, что ты кричишь?

Потом целый день нахожусь в смятении. Это надо же? Мне коробочку, да еще с матюгом! Хоть бы извинился, а то, выискался барин и уже мне, как своей.…Да, своей… Что-то я никак не могу найти для себя определения? Так кто же я тогда? Да и в самом-то деле, кто? И почему это он мне, сует подарочек?

Надо честно признаться, что мне еще никто и никогда, и до сих пор, не дарил такие красивые подарки, тем более, я их никогда не получала от мужчин!

Интересно, а почему это он так, неужели, он что-то такое во мне увидел, что решил, что у него со мной будут еще отношения, раз мне дарит такие подарки! И насколько я знаю, только красивым женщинам незнакомые мужчины дарят подарки! Я что же, получается, красивая? И он во мне это увидел? Увидел и рассмотрел во мне женщину?

Признаюсь, что к тем происшествиям у меня выработались двойственное отношения.

С одной стороны, безусловно, это насилие и надругательство надо мной, раз через силу, через мое не желание, да и как же тогда можно было назвать, что он со мной в своем доме проделывал? А с другой?

И должна сразу сказать, что я долгое время находилась под ощущениями своего бессильного унижения. И это меня больше всего обижало.

Первые ночи я по несколько раз просыпалась от неприятных сновидений. То он так пристает, то вот так, то лезет туда, то сюда, а я, во сне, была какая-то заторможенная и никак не могла дать ему отпор, потому просыпалась и злилась на себя. На себя и, конечно же, на него… У, противная рожа! И так несколько ночей подряд. При этом я никаких подробностей не вспоминаю, просто кипит во мне обида и все тут! А потом, постепенно и уже по – иному воспринимается все…

Вот так же, проснулась посреди ночи, но уже от того, что мне так приятно было во сне от его приставаний ко мне! Впервые я таким увидала его во сне: неуемным и приставучим, который во мне, о чем привиделось мне, что-то растягивал, раскрывал и откровенно мои интимные места, рассматривал…

И тогда я неожиданно, для самой себя: а ведь, он первый разглядел и почувствовал во мне женщину! А иначе, зачем бы тогда он полез на меня!

И от этой догадки я встрепенулась и разволновалась, да так, что вспоминая подробности его действий, так и не спала уже до самого утра.

Утром мама все старалась меня расспросить о моем настроении, видимо, почувствовала, что во мне происходят какие-то изменения…

И действительно, я весь следующий день только об этом открытии и думала.

Вспомнила, как он неожиданно и такое во мне открыл своими грубыми действиями, что я поначалу, даже себе не признавалась, что все это мне так понравилось! Да, нравилось!

Нравилось, как он изминал мою грудь, как ее сминал, наверх задирал и тут же крепко сжимал, растягивая мягкие, мои нежные ткани. От того у меня сбивалось дыхание, мутилось сознание.… И если бы, не мое, но правильное, тогда, мое воспитание?…

Нет, он определенно что-то такое запретное открыл во мне и я это, еще тогда, лежа под ним, так хорошо почувствовала!

Ощутила, как следом, за его грубыми и сильными руками, вместе с последующей сжимающей или тянущей болью, в меня въедается такая волнительная боль и тяжесть! И как, от той боли у меня все сильнее, как будто бы бетонная тяжесть вливается и, застревая, твердеет между моими ногами. И как с непривычки, волнуясь, я все это отмечаю, что в меня с этой болью от него проникает …

Ведь, я до этого, сама и слегка своей грудью игралась, трогала, гладила и даже тянула соски! И это мне так нравилось! А тут, и грубо и чужими руками, да так, что у меня, временами, просто отключалось сознание! О, если бы не мое воспитание?!…

А что он проделывал с моими сосками? Я до сих пор, без дрожи не вспоминаю. И боль, и какая-то тянущая, все из меня высасывающая, горячая тяжесть.…А потом, он так ловко своими руками ее приподнял и крепко обжал, сразу же двумя руками, образуя из непомерно растянутых тканей, краснеющий и немеющий купол с маковкой посередине! От того грудь затяжелела и онемела, а мой сосок, эта маковка, так растянулась, что я вдруг ощутила, как у меня между ног становится влажно и мокро, когда он стал его лизать и слегка покусывать. Да так все у него получалось страстно и властно!

Ох! Даже сейчас, до сих пор, не могу успокоиться. Это надо же, как я тогда сдержаться сама, смогла удержать его, да еще и уговорила, и от себя отвела!

И не все, как бы с умом было у меня, а еще, связано было с тем, что я, лежа под ним, одновременно, боялась и наслаждалась его действиями.… Да, вот это воспоминания! А ведь, есть что вспомнить и это так хочется повторить! С такими мыслями, я опять, получаю от него очередной подарок. И как я не сопротивлялась, а Борька, все же, мне без разрешения его засунул в портфель! Начался урок, я полезла за тетрадью.…И надо сказать, что это мне, как испытание! Борюсь с искушением.… Но, видно, во мне, с его руками, уже проникали запретные желания.…Но на этот раз не решилась в классе, отпросилась выйти на минуточку…

В туалете, в зеркало на себя глянула и увидела, какая я заведенная! Лицо красное, глаза горят! Эх, не могу больше ждать!

Трясущимися пальцами, не осторожно разрывая обертку и торопясь, открываю коробочку.… Из нее выскальзывают сережки! Да такие красивые, прелесть! И я, вот же какая я стала свинья, руку к ушку, головкой верчу и страшно волнуясь, смотрю на свое отражение, с приставленными к ушкам, сережками. А там я вижу, как все это мне так подходит и подвеска тонкой работы и красивые, аккуратные камушки, прямо под цвет моих глаз. Это надо же! Записка, разворачиваю и читаю:

«Телочка! Баба с ювелирки сказала, что с такими, как у тебя глазами, надо именно эти камешки. Прими от меня сережки, одевай и носи. Я уже скоро освобожусь, а пока что, занят. Бизнес попер и теперь у нас бабок!!! Твой Кэш».

Какие еще бабки? Ах, да! И что это он, насчет того, что эти бабки теперь у НАС. У него? А причем же здесь я? Нет! Надо немедленно все отдавать! Хотя и жалко.…Да, а ведь он угадал, с этими камушками! Нет, я не смогу вот так сразу, потому, еще раз посмотрю, как они на меня? А?

Любуясь собой, кручу головой перед зеркалом и тут я все поняла. А ведь он, не только груди во мне увидел, а еще и мои глаза! Увидел и их запомнил! Вот это да!

И оттого я, впервые, вспомнила его лицо с благодарностью: немного простое, но мужское, грубыми чертами, но мужественное, а еще – этот, его лысый череп вспомнила! Это надо же? Ему еще нет и тридцати, наверное, а он уже лысый, как бабья коленка! Но зато он самостоятельный и денег зарабатывает много, раз машина его БМВ, да и дом строит.…И почему-то у меня такая подленькая рождается мысль. …А что, если я и он, и мы поженимся?

Да ты что! Дура! А ну-ка, немедленно все назад и ему отдать!

После урока я Борьке.

– Забери! Я сказала, чтобы ты мне больше уже ничего от него не передавал! А ты! Мало того, что приносишь, так еще и запихиваешь втихаря! На, забери и верни! А ему так и скажи, что я, от каких-то там, крутых на БМВ, ничего не беру. Ни брала, не беру и не никогда не буду!

– Ну, что ты стоишь? Бери и отнеси! Все! И больше уже ничего! Иди, давай, уже в свою Буржуевку…Ты бы, лучше, меня со своей девушкой познакомил. А то все шепчут, а я не верю, думаю, что ты нормальную себе девушку выбрал. Покажешь ее?

– Вот еще! Да, ладно тебе! Хорошо, я ему отдаю, а вот, что сказать…

– А знаешь, ты ему ничего не говори. Отдай и все! Он мне со своими подарками и даром не нужен!

Сказала так и, повернувшись, пошла, прекрасно понимая, что Борька сейчас стоит и смотрит мне вслед, разглядывает сзади так, как раздевает меня…

Потом конфуз!

Шла к магазину и увидела Борьку, который, со своей девушкой, наверное, стоял и беззаботно болтал. Я на нее все свое внимание.

Ну, и какая же она старуха, ведь, ей лет двадцать пять, наверное? А она ничего и одета модно и хорошо! И я, стараясь ее хорошенечко рассмотреть, замедляя шаг, так и иду ненароком прямо на них. Она стояла ко мне в пол оборота, и я неожиданно увидала у нее на ногах чулки. У нее они так открыто, просто неприлично высоко, обнажая верхушки, из-под коротенькой юбки неприлично торчали кружевные борта укороченных чулок. Причем, чем ближе я подхожу, тем все меньше понимаю, как это у нее так? Она что же, поверх колготок еще и короткие натянула чулки, раз они так обозначились у нее на ноге? И теперь уже, замедляя шаг, собираясь ей подсказать, насчет таких задранных у нее чулок.… Но тут поняла, что это у нее такие модные колготки с отображением чулок. Невольно замедляя шаг, стала их разглядывать, да так, что совсем остановилась с ней рядом. Она курит, а потом, поворачивает ко мне лицо и. …Все что угодно! Все, но только, не это!!!

И я, переводя взгляд, на счастливое лицо Борьки, кричу, от охватившего меня возмущения и гнева …

– Да как ты можешь? Это же хамство, самое настоящее!

Она оборачивается, подносит руку с сигаретой к лицу, и я вижу! Да, да, да! Я все отчетливо вижу! А она на меня, не поняв, и не разобрав, от чего я кричу.

– Ну, ты, деревенщина! Закрой рот, чего ты орешь, как порося недорезанная? Проваливай, давай! Пошла прочь!

Я такого не ожидала и тут же круто, развернувшись, отошла, нет, побежала за угол магазина, при этом услышала мне в спину ее комментарии, насчет того, что я: сиськи свои выставила и пру ими, как на буфет, толстож… деревенщина!

Заскочила за угол и от осознания, что меня так унизили, и он и она, я не удержалась и разревелась, приседая у самой стены, не в силах пережить того, что только что со мной произошло. Пережить не смогла, как подобает настоящим женщинам: гордо и не теряя своего достоинства, все перенести, стоя рядом с ними на своих ногах.

Так что же я не смогла пережить, спросите вы? Что такое у нее увидала?

Сначала я, на ней увидела свои сережки, что блеснули на солнце, такими прекрасными и специально подобранными под мои глаза, камушками, а потом и кольцо, что заметила у нее на руке, сразу же, как только она повернула свое лицо с сигаретой, между своими пальцами…

Примчалась домой вся зареванная и хорошо, что дома некого не было, потому, как я, просидела целый вечер одна смертельно расстроенная предательством его, нашего Борьки! И все время у меня звучало в ушах: ну это же хамство! Хамство, необыкновенное!

Но на этом конфуз не исчерпывается и вскоре, со мной происходит самая настоящая трагическая развязка!

На второй день, возле дома и прямо передо мной, лихо тормозит его БМВ!

– Телочка, привет! – вижу его улыбающееся и открытое лицо. – Ты чего так испугалась? Меня? Так я же…, сама знаешь, как я тебя.… А ну-ка, руку мне дай, хотя бы ее пожать. Так! А почему ты без моего кольца? А сережки, почему? Что, что? Ты что, снова решила меня развести?!!!

Я стою перед ним и, холодея от ужаса своего положения, что-то пытаюсь ему объяснить, пытаясь сказать, но все сумбурно получается, в свое оправдание. И все это из меня тихо, себе под нос, говорю ему, мол:

– Я же, возвратила все твои подарки…

– Знаешь, Телочка, что-то я ничего не пойму? То ты берешь от меня подарки, то ты, как ты утверждаешь, ты их мне возвращаешь.…Ну и где же тогда они?

Я стою перед ним, как последняя двоечница на выпускном экзамене. Стою, голову неповинную склонила и теперь уже не могу говорить, и молчу! А про себя думаю: ну и что я ему скажу? А поверит ли?

К тому же, как я сразу же поняла, как страшно меня подставил Борька!!! Ведь, если мне Кэш дарил подарки, и они не возвращались, то это означало.… Да и что же это тогда означает?

– А ну, садись! Садись в машину и давай уже мне, с самого начала рассказывай! Итак, я передал тебе колечко и ты…

И я ему с такой благодарностью, сажусь, оборачиваюсь, сбивчиво и захлебываясь, перескакивая с одного на другое, начинаю лепетать, оправдываясь! Нет, правда! А когда он меня выслушал, то какое-то время сидел и молча, смотрел прямо перед собой. И о чем же ты думал, мой Кэш? Он что, все еще мне не верил?

Потом, он, наконец-то, ко мне оборачивается:

– Так, и как же я, после всего, что ты рассказала мне, могу, такой доверчивой бабе оставить все свои бабки? Ты хоть понимаешь, дуреха, как ты меня лажанула жестоко?

Мы сидим и молчим, а потом он угрожающе снова начинает:

Так… – тянет, – меня еще никто так на бабки не подставлял! А если меня подставляют на бабки, то я никому спуску не даю!

Сказал зло и так посмотрел на меня, что я снова увидела его таким, с неприятным и жестким лицом! Все, поняла, теперь мне конец!

Мотор взревел, и я привычно дернулась к выходу…

– Куда ты? Сиди! Куда надо, туда и поеду! Я все решаю сам! Запомни, у кого бабки, тот и решает! Понятно?

Потом машина свернула с шоссе, и я, с замиранием, узнаю дорогу к озеру, мы едим на Круглик. Неужели же, он решил меня.… Ой, мама!!!

Машина несколько раз с силой подпрыгнула на буграх и рытвинах, а потом замерла. Все! Нетрудно теперь догадаться, чем для меня вся эта катавасия закончится, подумала я.

Теперь, он выключает мотор, поворачиваясь и ухмыляясь, говорит…

– Раз ты такая глупая баба и до тебя не доходит через голову, то теперь дойдет через. …А ну, вылезай!

– Не надо, Кэш! Ну, я прошу тебя!!! – но мне его уже не остановить…

Он затащил меня за машину, и я пока что, ничего не понимаю, потому как он с силой заставляет меня встать перед ним на колени! Он что же решил, что я на коленях должна перед ним стоять и просить у него прощение? Так я тогда легкомысленно подумала…

Удерживая меня за волосы, начинает свободной рукой расстегивать свои брюки…Я, все так же ничего не понимаю, и уже собираюсь его просить, меня ремнем не наказывать, как он:

– Так ты говоришь, что ты еще целая баба? И что мне, взять и ц…. твою порвать? Что ты так на меня смотришь? Раз бабки мои погубила, то теперь отдавай мне натурой…

Я в ужасе!!! А он, ухмыляется и опять:

– Говорят, что ты владеешь французским языком? – спрашивает, задирает кверху мое лицо, оттягивая голову за волосы.

– Вот и докажи мне, чем это отличается французский язык, от языка простых русских баб!

Я с ужасом вижу, как он начинает по ногам стягивать и стряхивать вниз брюки и следом трусы!!! А…а….а!!! Тихо скулю, наконец-то понимая, что он от меня хочет получить за свои проклятые бабки!

– А теперь давай, становись на колени ко мне поближе. … Да не сс… ты! Я сказал тебе, что не буду тебя …., так ты мне за это сама отслужи, отсос…. И давай уже, пошепчи мне на французском своем языке, а я послушаю, что ты видишь во мне и что чувствуешь? Ну, же?

Я слушаю? Ну, что ты молчишь? А то я передумаю и матку твою на изнанку, как возьму и на……выверну! Давай, не молчи, говори сука, квакай мне на французском своем языке! Ну и?!!!

– Je vois qu'il est grand… Il est si semblable à son monsieur, avec la même, comme chez lui, chauve, la grosse tête… – шепчу ему, как молитву…

«Я вижу, какой он большой… Он так похож, на своего месье, с такой же, как у него, лысой, большой головой…»

– Так, так, монсеньер, гранд… Хорошо! Что еще?

– Mais lui, comme un chiffon dépasse et se bloque…Et ne va pas du tout… – теперь, с некоторой надеждой и радостью…

«Но он, как тряпка болтается и висит… И вовсе не собирается…»

– Так хватит! А теперь давай, сука! Ты меня уже так завела своим кваканьем.… Как, как? На колени, я тебе говорю! И хватит мне слезки пускать! А ну, живо, давай! Ну, б…., я кому говорю? Ничего с тобой не случиться, попробуешь и понравиться…

– Ну? Я долго еще буду ждать? А ну, живо! Встала на колени ближе, голову, голову ко мне, ближе, еще, еще! Ну же, бери! А то я, сейчас сам, как возьмусь за тебя! Ну и бабы, ничего не умеют!

– Ну вот, так, хорошо, еще, давай еще…, я кому говорю? Ах ты, французская б…..! Давай, давай!!!

Ну, что вам, сказать?

Никогда я еще и ни с кем, не отмаливала грехи, стоя перед ними на коленях за грехи не свои и вовсе не мною содеянные…

Спасибо, конечно, что только вот так и что не пустил меня в отработку, как они это всегда проделывают с другими, повинными и безвинными женщинами!

И, как это, у них, у крутых говорят? Он меня опустил? Так?

Нет, женщин не опускают, их, именно так и имеют, когда они сами соглашаются им так, долги свои возвращать…

Потому, мои милые, вы уже никогда и ни с кем, и тем более, не берите вы ничего, даже не пытайтесь свое любопытство удовлетворить с такими крутыми мужчинами. А впрочем, решайте сами, как в своих жизненных обстоятельствах вам надо оплачивать, допущенные вами женские слабости…

А пока что я, отмолила, на коленях отстояла и отмолила сполна! Вот, после того моления, я во сто раз и сразу же поумнела!

А что я при этом пережила, что прочувствовала, то, простите, уже не ваше дело! Какое вам дело, до моего тела и моих переживаний изнасилованной прямо в голову, невинной и наивной девушки? Не обижайтесь, просто я настолько зла!!!

С Кешем я уже больше никогда не встречалась и не желала, не только общаться, но даже его видеть и о нем что-то слышать! А с Борькой решила.… Но пока что я, насчет него промолчу, пока что и как, я потом расскажу…

Время стремительно уходило и следом, ослаблялась моя к нему, ненависть…

К тому же и мать моя вскоре получила отставку от своего… ах, да не буду я повторять, как про него говорили в деревне, а потом уже, позабыли. Все – таки мать была на особом счету: как – никак, а все же учительница их детей. Не стали они ей припоминать, побоялись за успеваемость деток своих.

Отец, видимо, мать любил, простил, не простил, но как говорила мне наша бабушка:

– Муж и жена – одна сатана.

Интересно, что она имела в виду – про него? Про нее, мне все было понятно, а вот что же она думала про него?

А у них между собой и не мир, и не война. Правда, пару раз они вместе ходили к бабушке в баню, которую та им подготовила загодя, понимая, что как-то их надо снова между собой сводить их и в одну постель укладывать. А вот было у них там или не было, этого я не знала? Одно поняла, что если они вместе остались в бане, то наверняка, чем-то там занимались, как муж и жена.…Но отношения у них, так и не заладились.

И хоть они вместе спали и я, по привычке, по ночам все прислушивалась, но кроме чего-то там… ничего более я от них больше не слышала. А может, теперь они, думала, так все осторожно и тихо, а может, после того, когда я уже засыпала? Очень, вы знаете, эта тема меня волновала. Еще бы? У них тихо, а как же тогда у меня? А я уже и забыла, когда я сама.… Так, а впрочем, я тоже сама частенько ходила к бабе в баню…

Время снова полетело. Закончился учебный год. Виталькины дочери уехали поступать в какой-то профтех, в городе. Перед их отъездом Виталька зашел к нам и о чем-то очень просил мою мать. Я боялась, что он снова начнет к ней ходить, и они снова начнут. …Не удержалась и даже подслушала их разговор. Но потом успокоилась, услышала, что он речь повел о своих приемных дочерях. Потом я узнала, что обе его дочери стали учиться на поваров, об этом рассказал сам Виталька. А еще он благодарил мою мать, но не за себя, а за то, что она им обеим по четверке поставила в табеле за иностранный язык. А, ведь, это были единственные четверки в их табеле! Именно это, так Виталька считал, и позволило его дочерям поступить. Ведь никто не мог с ними сравниться, еще бы, две толстые жабы и на французском языке говорят – когда им этого надо.… Вскоре у Витальки умерла жена.

Мне было его жалко. Все-таки, он наш сосед и не просто сосед, а еще и мужик симпатичный, молодой…Молодой, но снова – вдовец. Вот какая судьба – оставаться все время вдовым!

Мы с папкой пошли к ним, и там я уже в последний раз увидела их, этих жирных его дочерей. Милку, я еле узнала, так она располнела на казенных харчах! А та, выбрав момент, меня в сторону отозвала, стала расспрашивать меня, мол, как дела, кто у меня, как его зовут, сколько лет? Я уклонялась, тогда она стала мне намекать на свою близость с ней…

Еще чего? Хватит мне того, что у меня с ними было! Я ей так и сказала. На что она, как всегда, стала мне угрожать, шантажировать: говорила, что если я не соглашусь с ней встретиться, то она всем расскажет, как я с ними и ручками одно место.…Не стала спорить, улучшила момент и сама подошла к Виталию…

– Виталий! – я его уже так запросто называла, потому что я к тому времени так подросла, что во мне все признавали молодую женщину.…И еще, я его так называла, как и мать моя, потому что о них все знала. Так вот, подошла к нему и говорю:

– Вы простите, что я к вам в такой момент обращаюсь, но вы не могли бы заткнуть своих дочерей! Они мне предлагают интим и еще угрожают.… А знаете почему?

– Знаю. Хоть они мне не дочери, но я тебе, честное слово даю, что проучу этих жирдяек!

Что он сказал им – не знаю, но только после поминок от них даже следа не осталось… Спасибо за это Виталию!

Какое-то время я все хотела его поблагодарить, но все никак не решалась приблизиться к их забору и об этом сказать ему… Видимо, во мне тогда уже, как и у моей матери, что-то такое к нему зашевелилось с симпатией.…

А тут еще Борька – его сын, не стал давать мне прохода. Его Кэш, конечно же, вычислил. И он ему все вернул, а вот, что ему Кэш за это сотворил? Я так думаю, что он не только меня в голову изнасиловал, а его.… Ну, неприятно мне все про то, что с ними связано! Неприятно и все! Потому я уже больше не буду о нем и его выходкам. Время-то шло…

Борька снова стал вертеться дома и пробовать меня доставать. Видимо, ему всего того было мало! Так он решил со мной, подавленной и униженной развлекаться, как с той, что от него сразу же отказалась, после того, как Кэш его…

Наконец, после очередной выходки Борьки я к его отцу.

– Виталий, я к тебе снова – с просьбой!

– Я слушаю тебя, Светочка! В чем дело? Кто теперь виноват?

Я ему о проделках Борьки, что он подглядывает за мной в окно. По вечерам лезет куда-то и пытается высмотреть, как я раздеваюсь. А в школе, чуть что, так он всегда рядом и норовит ущипнуть, зажать, грудь полапать.

– Вы, как хотите, но пожалуйста, дядя Виталий, примите к нему меры! И объясните ему, что если ему уж так не терпится, то пусть гуляет с другими, в округе найдутся такие бабы, сами знаете, а меня пусть оставит в покое. В конце-то концов, на мне не сошелся свет клином, таких как он – миллион, а мне надо другого…

– Интересно, какого? – сказал, и так на меня посмотрел…

Я потом, почему-то, все время от этого взгляда испытывала какое-то необъяснимое волнение. Интересно, подумала, я что же, влюбляюсь и готова пойти по стопам своей матери?

Нет! Что бы о нас не говорили, но мне в этом Виталии, что-то решительно нравилось,… Может, такое же, как и моей матери? – так я тогда рассуждала, волнуясь от своего открытия.

При этом я что-то такое неясное и волнительное в себе ощущала и меня к нему, словно подмывало,…Отчего я, все никак не успокаивалась и все о нем так рассуждала…

Ему хоть и лет-то.… Да и сколько же ему лет?

И вот я стала рассуждать, потом что-то хорошее в нем искать… Постепенно, я поняла, что меня к нему потянуло и что я в него влюбляюсь! Влюбляюсь, как в свое время моя мать! Нет, вы представляете? А тут еще, как назло, до этого я с ним не встречалась, а тут как нарочно…

– Здравствуй, Виталик!

– Здравствуй красавица! Далеко идешь? – мол, давай тебя подвезу.

Он хоть и молод, а уже работал зав гаражом. Я теряюсь, чувствую, что краснею…

– А ты, с каждым днем все хорошеешь.… Вот смотрю я на тебя…

– А не надо, тебе Виталик, на меня смотреть, вы лучше за Борькой своим присмотрите. Опять начал приставать и подглядывать!

– Что еще?

– Да вы знаете.… У него комплекс какой-то – насчет женской груди. Не дает мне прохода, руки свои распускает…

– И что это означает?

– А то, что он после урока физры забрался к нам в раздевалку и пока мы в душе мылись, он мой лифчик украл! Вот что! Вы скажите ему, пусть вернет. Это, между прочим, уже второй лифчик он у меня берет…

– Как это второй? А когда же-первый?

– А вы у него спросите? Мне хоть собаку заводи, стали во дворе пропадать мои вещи. Как ни постираю, так обязательно чего-то недостает. Вот и лифчика тоже…

– Вот же паршивец! А может мне его тебе купить? Какой у тебя размер… – я на него как глянула!

– Ой, прости, прости меня, ради бога!

– Да нет, ничего. Но я уже не маленькая девочка, да и привыкла уже к вниманию со стороны мужчин к своей груди.… Так и смотрят, готовы раздеть, им что, наши сиськи думать мешают? – Он смеется…

– Ну, точно! В самую точку попала! Я, например, рядом с тобой как-то чувствую себя необычно…

– Как это необычно? Вы что же,…– говорю,… – смотрите на меня, а только их во мне и видите? Так, что ли?

Я его смутила, а ведь, он мужчина, и со знанием дела отвечает.

– Не знаю, надо ли тебе говорить об этом, но ты очень красивой девушкой стала, особенно – от того…

– Не надо продолжать! Спасибо, конечно, вам – за комплимент, но мои сиськи вам не походят!

Сказала и, развернувшись, впервые в своей жизни я такое сказала мужчине, гордо пошла, да еще, почему-то, стала вызывающе покачивать своими бедрами. А ведь я знала, что он мне смотрит вслед! Знала! Смотрит?

Так смотрит, или нет? И такое меня разобрало любопытство, что я не сдержалась и оглянулась…

Виталька стоял и смотрел на меня, а в его глазах я такое прочитала…

И я не сдержалась, почему-то ему рассмеялась, насмешливо и озорно, а потом, высунула и показала язык, да и припустила бегом от него.…Думала, что я так убегу от него. Куда там!

Ночью передо мной его глаза, тоже и в школе: сижу на уроках, а сама только и фантазирую, как я буду с ним. И так, несколько дней подряд.…Сама ловлю себя на том, что мне, почему-то, хочется перед ним оказаться и так неприлично себя показать.… И обязательно, ведь, почему-то хочется именно так, как он хочет меня увидеть – обязательно с обнаженной грудью. А потом, как подумаю о нем…

Это что же, у нас семейное? Сначала мать с ним путалась, затем начну я … Мы, что же, с ней вместе так и будем его вспоминать? Прочь гоню эту мысль от себя, но она снова приходит…

А ночью, к тому же, он мне приснился снова и мать тут же. Мы с ним занимаемся любовью, а мать присела рядом и поучает меня, как надо его обнимать, да, как ноги надо свои поднимать…

Проснулась вся в холодном поту! Нет! Этому никогда не бывать!

Но бывать или не бывать, этого не нам, ведь, решать!