Текст книги "Познание французского языка (СИ)"

Автор книги: Роузи Кукла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Обо мне пошла слава и меня частенько просили на кальке им что-то такое нарисовать, для наколки.… И я рисовала сначала для них, а больше, наверное, для своего куража! И кураж мой был не только отмечен ими, но и теми, кому это было надо…

А тут еще и отец удружил, дворовому авторитету. Кстати, тот авторитет, он тоже мои художества на своей коже носил.…И вот он мне, желая закрепить наш союз, на этот раз, отвалил необычный заказ. Подобный заказ поступил впервые и от кого, от самого Мамая!

После бесплодных попыток мне как-то и что-то объяснить, он не вытерпел и сдался.

– Вообще так, я приеду и заберу тебя…, – он уже тогда по городу передвигался на Жигулях… – ты все сама увидишь, понятно? Только ты сама, понимаешь, никому ни гу-гу. И потом, если ссы…,можешь с собой кого-то взять, хотя тебя и так пальцем никто не посмеет тронуть.…Ну, а если что и кто спросит тебя, то назови меня, поняла?

А я, между прочим, не так, как он говорил, а на всякий случай попросила со мной поехать Мишку. Откуда же я тогда могла знать, что потом у них такое знакомство завертится…

Но Мишка, в отличие от меня, собирался по-настоящему: к кому-то бегал, с кем-то переговаривал и, когда пришло время, то он ко мне прибежал, запыхавшись…

– Ты, чего это? Как будто бы за тобой кто-то гнался с собаки? – пошутила. – В следующий раз свои дела делай и больше не опаздывай, вон машина уже во дворе стоит и ждет. Туда опаздывать нельзя, сам знаешь, там люди серьезные… – говорю ему значительно и с каким-то возрождающимся, просто у него на глазах, авторитетом.

– Да знаю, прости, потому и бегаю, что в другой раз у меня никогда такой возможности не представится. А Мамай, он как, хотя бы слушает тебя, с ним можно по – деловому переговорить? – и дальше, засыпая меня такими, как мне показалось тогда, нелепыми вопросами.…Но при этом я вижу впервые его таким нарядным: брюки, пиджак, галстук! Наверняка, это отец его приодел по случаю… И хотя, все это с чужого плеча, но одет он как раз и на этот раз, хорошо! А меня разбирает важность, и я ему обещаю устроить встречу с Мамаем. …

Эх, знала бы я тогда, что с того самого дня от нас уходит детство, то не осмелилась бы все перечеркнуть в одночасье: его нежные прикосновения, невинные поцелуи и что-то такое щемящее, стоящее, бесконечно бесценное и целомудренное для каждой из начинающих взрослеть девочек, превращающихся – в молодых женщин…

А что вы хотите? Мне уже пошел тринадцатый год, и я выглядела тогда.…Да, и как же я тогда выглядела со стороны?

Для мамы я – все еще маленькая и послушная девочка: Куколка, Рыбка, Ляличка, для папы я: Кузнечик, иногда Леди, а всего чаще, я его Королева …

Спросила об этом у Мишки, а тот засмеялся, услышав их имена, которыми они из любви награждали меня, но…так и не сказал мне, кто я для него! Вот, же он дурачок! Потому что я его мысленно уже давно называла про себя, что он просто – Мой! Мой мальчишка, Мишка – Шерстяной!

А на самом – то деле, я выглядела тогда, как все девчонки – подростки.

Нет, я подросла, вытянулась непомерно, особенно мои ноги и руки, и попка моя, уже обозначилась двумя упругими аппетитными булочками, да и груди уже набухли слегка, да и мордашка моя, в обрамлении коротко остриженных русых волос…

И если бы вы тогда увидели меня со стороны, то вряд ли бы вы запомнили такое личико: умные, серо-голубые и слегка прищуренные глазки с густыми ресницами, носик, не скажу что уж большой, так, просто носик и все и ротик с красивыми ровными, белыми зубками и губками. Но те, меня выдавали с головой – пухленькими оставались какими-то, как в детстве и были тогда они, как у маленькой девочки, но! Они нравились, Мишке и потому я к ним относилась, благосклонно.…Хотя! Да, что там! Любили бы меня и целовали бы эти, такие пухленькие пока еще, губки девочки да почаще!

Ну, что запомнили? Вот, то-то! И если бы не мое умение рисовать, то меня бы, никто не запомнил! А тут, сам Мамай!

Я все так и сделала, как он просил и потом мне, время от времени, пока Мамай где-то сидел, где-то мыкался или как мне от него и с приветом передавали – чалился, все просили выполнить эскизы – для его братьев-бандитов. А сам Мамай мне, за мое терпение, как он сам сказал, подарил мне.…Так, но об этом перстне я никому, даже маме…

А вот Мамай и Мишка, как-то сразу нашли друг дружку. Видимо – один дополнял таланты другого. То, чего так не доставало Мишке, он нашел в решительности Мамая, а тот, оценил изворотливый ум – Мишки.

Но сначала мы по взрослому, уселись в машину, и нас повезли. Я тогда испытала такую значимость! Еще бы, меня пригласил сам, да и я, выбрала и взяла с собой Мишку и вот мы едем вдвоем, словно муж и жена, так я представляла тогда нашу поездку. А вот куда?

Лопушка (на фене – плохо одетая девушка)

На углу машина внезапно останавливается и в нее садится Мамай.

– Привет… А это…Хорошо! Заедем сначала в офис…

Господи! Офис, машина, все, как в тех заграничных фильмах.… Ведь, тогда ни у кого не было офисов еще, а только конторы, так все говорили о тех подвалах и комнатах. А тут и машина и офис?! Господи, как хорошо! Глянула с вызовом на Мишку. А тот вовсе не разделял моих восторгов, как-то молча, сидел, и обдумывал что-то, глядя в окно…

Машина подъехала и мы следом за ним. Сразу же почувствовалось, что Мамай тут не просто так, а словно хозяин и барин.…Как только вошли, то он, пока я озираюсь, тем, длинноногим и красивым девкам:

– Позови мне Карася и Ваську! Живо! – это он той, красивой, кто в таком коротком платье, что ей и присесть нельзя.

Она стоит перед ним на цырлах и смотрит ему в рот, не в рот, а с благоговением…

– Что стоим? Живо, я сказал! А вы пока, останьтесь тут, мне надо кое – что перетереть на пару минут.…Ну, что стоим, Чита, живо!

– Ну, Евгений Мансурович, я же просила вас… Я не Чита, а я Кончита…

– Ладно, давай уже, нет, я кончить могу с вами, ну что ты копаешься, б….?

– Кофе или чай? – Это она к нам, спустя пару минут наклоняется и услужливо, пока я ничего не понимаю, так как отмечаю, как к нему в кабинет проходит какой-то молчаливый и худой парень, да крупная девушка. Так кто же тогда, Васька, если он Карась, это парень, тогда, кто она? Неужели же – Васька?

И уже осматриваясь по сторонам, замечаю, как на меня эти длинноногие существа уставились.…Потому как их по-другому и не назвать. Одна стоит, другую я поняла, как ее звать, Кончита, а вот ту, что так опасно наклонилась у нас на виду.… Смотрю, а у Мишки, даже чашка сползает на край блюдца, так он смотрит к ней, под такую коротенькую юбку, и не юбку ведь, а просто ведь, носовой платок!

– Чай пей! – это я тихо ему, – и хватит таращиться и глазеть, ты что, ног не видал? – это я ему так от ревности говорю сердито…

А из-за двери уже слышу, как Мамай… Ну, точно ведь, устроил свое любимое побоище.… И только и слышу его матюги.… А вот что он говорит и кричит, не пойму…Я вообще этот мат не воспринимаю никак! Пусть ругаются так одни не русские Мамаи, то их язык, а наш язык – русский!

И, несмотря на то, а я это вижу, как Мишке нелегко оторваться от созерцания этих волнующих созданий, он мне шепчет, над чашкой:

– Помоги мне встретиться с ним… – и кивает головой в сторону, откуда одни матюги, только и слышу.

– Подожди!

А потом стало тише и я уже что-то такое слышу, что могу вроде бы слышать, но не могу ничего понять. Он там говорил им о том, что хватит играть с какой-то там Дунькой Кулаковой, что пора уже империю какую-то раскрывать, что надо капнуть кому-то на жало и тогда уже какие-то карусели устраивать и что пусть для начала ландать начнет какая-то ландшовка.… А потом просто слышу набор слов и ничего не понимаю. Какая – то литавра и ее надо украсить у той ландшовки, что это будет делать лопушка какая-то и еще что-то такое же и подобное. При этом я вижу, как кое – что понимает Мишка!

– Это он, на каком языке с ними изъясняется? – спрашиваю Мишку. И снова, неведомое, но теперь уже эти слова от него, он поясняет, что тот, за дверью, он не говорит, он ботает с ними на фене…Черте что!

Наконец, дверь открывается и та девка сисятая, выходя к кому-то, но ведь точно не ко мне обращается:

– Лопушка, канай за мной…

Толкаю Мишку, идем мол.…А он мне, я сам, ты уже иди с той и подталкивает меня, чтобы я встала и следом за той, кто канала…Ничего не понимаю, хватаю его за руку и в дверь.…Как я его представила, не помню, но только Мамай, как я поняла, согласился его выслушать. А мне сказал, чтобы я канала следом за лореткой…

– За кем, за кем?

– Ну, за той б… – сказал, и тогда, наконец-то, мне становится все, понятно: кто она и кто такая лопушка и хорошо еще, что я не лоретка какая-то…

Ну, а потом, снова Дурдом! Какая-то ксявка и ей мне надо… Я не вытерпела и той, что меня привела в какую-то комнату, но явно в подвале, говорю:

– Все! Ничего не понимаю, говори по – человечески, понятно я говорю? А то…

Она так на меня как глянет из-под лобья, цепко и быстро смеряет взглядом.…Но ничего, согласилась, со мной говорить по-человечески и, слава богу…

Потом смотрины передо мной. Привели какую-то разодетую девку, и она мне, показывая на ней наколки, стала пояснять, что надо им нарисовать.

Первое, чему удивляюсь, что эти примитивные рисунки, можно сказать, что они похожи на детские, и нанесены на коже у женщины. Зачем? Ну, если уж так надо, как мне поясняет Васька, то пусть, хоть что-то похожее на нормальный рисунок.

– А то, что это? Разве же так надо рисовать руки?

– А как? Наивно спрашивает Васька.

Кстати, она именно и есть та самая, но не Васька она, как я поняла, а Васелина. Просила ее уточнить свое имя, а она мне как сказала, так я окончательно ничего не поняла. Вовсе она не Васелина и тем более, не Васька, а Катерина. А что, красивое имя и зачем же тогда этот Васька, это же мужское имя? Сказала ей, а она.…Потом меня все поражало то, что я видела.

Примитивные рисунки по всему телу и даже там, где та девка показала, совсем меня не стесняясь… Я старалась туда не смотреть, а все на рисунки, но.…Так мне только казалось. На самом – то деле, я впервые видела перед собой.… Да, именно ее перед я и видела!

Ее плоский и белый живот, с легким пузиком плавно переходил между ног…Стоп! Мне же надо было на это не смотреть! А то вы, чего еще обо мне подумаете? И эта такая примитивная бабочка, плохо изображенная, она совсем ведь нелепо, у нее раскрыла там свои крылья…

– Что не так? – спрашивает хозяйка, видя, как меня смущает…

– Нет! – говорю, краснея, – не так, надо ее рисовать…

– Вот и я так думаю! А если я так? Как ты думаешь?

– Все, все, пусть так остается – запричитала от того, что вижу, как она передо мной, раздвигает своими пальцами…

– Так, что еще? – говорю, а сама сгораю от стыда и…ой, мамочки!..

И вроде бы я уже отвернулась и склонилась над бумагой, но предательская рука не слушается меня и дрожит, никак не рисует нужную бабочку, которую я должна нарисовать, а не ту, что я видела у нее, в окружении ее гениталий.… И я, все никак не могу крылышки бабочки нарисовать, потому как, только линию веду, как самой все кажется, что я продолжаю изображать такие и вывернутые ее пальцами, но явно не крылья у бабочки …

– Все, я устала… Можно передохнуть?

И так, каждый раз! Потом мне приходится разглядывать у нее бедро, живот и.…Вот и снова я смущаюсь, потому что она при мне лифчик снимает и ловит свои обнаженные груди, говорит, напирая ими на меня…

– Вот тут, на левой литавре я хочу розочку и чтобы сосок посредине торчал, а вот у этой, хочу лилию и чтобы с нее капал сок. Так можно?

– Все можно, все.…Только, я не рисую на теле, я на бумаге все нарисую, а вы уже потом как-то сами перенесете, куда вам надо.…И потом, это же больно.…Как вы так можете?

– Вот, вот! – поддакивает Васька, – а что делать, я например… – и, оголяя предплечье, показывает уже знакомый рисунок, в пожатии двух женских рук и буквы: К.М. – Е.И, и под ними – дата.

– И что это? – наивно спрашиваю.

– А,…это я с подругой – Жекой чалилась, – и назвала дата.

– Ты уже сидела? Так сколько же тебе тогда было лет?

И ее ответ меня просто обескуражил:

– Как это, за что?

Откуда же мне было знать, что, во-первых, о таком не спрашивают, а, во – вторых…

– Может, бахнем по соточке, ты как? – И я, стараясь увиденное как-то пережить и расслабиться, неожиданно соглашаюсь. Правда, мне подали коньяк, но все равно я его впервые в своей жизни пью. Но так стало хорошо, что я.… Пока она сидит рядом, красиво закинув, ногу на ногу и курит, я так развязано начинаю ей что-то такое о себе говорить. …И мне бы надо помолчать, а я ей и такое! Наконец, она первая не выдерживает и мне:

– А ты прикольная! Это правда, что у тебя папашка профессор и ты с моим братом…

– С кем, с кем? Да я, никакого твоего брата даже не знаю…Ты меня с кем-то путаешь, наверное?

И то, что она говорит мне, то меня окончательно сбивает с толку, и я тут же замолкаю, а потом уже ей с догадкой.

– Так это твои, выходят инициалы К и М, это что же тогда получается, Катя Мансуровна, так что ли?

– А ты догадливая.… Знаешь что, а давай, поедем все вместе в сауну. Твою пачкотню отметить. Ты как, согласна? – и, не давая мне возразить, – Ну, вот и лады! Вставай и пошли к брату…

– В сауну, в какую еще сауну? Нет, я…

– Да не бз…ты, ничего страшного с тобой не будет, просто погреешься, я тебе сама массажик сделаю. Вот увидишь, какой ты кайф поймаешь? Давай уже, канай.…А ножки у тебя ничего и попка знатная… – и тут же я ощутила ее ладонь, – ты как, еще или уже…

Я от такого вопроса вспыхнула! Что ей надо, о чем это она? Наверное, она хочет знать…

– Нет, я еще девочка и потом…

– Вот такую мне и надо! Да не сс…ты, ничего плохого я тебе, тем более что Мамай тебе обещал, и ты к нему можешь в любое время за помощью, поняла ты, Конфетка профессорская? Иди уже, давай, булками двигай! Эх! Если бы не братан, то я бы с тобой и такую империю в тебе открыла бы….

Забегаю наперед, скажу, что так я узнала очень многое из того, что нам всем не надо и знать, хотя.… Как говориться, от сумы и от тюрьмы – не зарекайся! И я им так красиво все и как просили, нарисовала.…И мне потом было интересно слышать их восхищения, что я такая…, да не буду я вас расстраивать, но так рисую прекрасно, как я поняла из того, их набора слов на русском, но как бы на марсианском языке. Нет, я знала английский язык, то папка меня научил и мама, но такого языка я еще не знала.…А стоит ли мне его знать? Как вы и что по это поводу думаете, киски?

Сауна

Сауна, сауна…

Это мы с вами знаем, что такое сауна, а ей, откуда же было это знать? Мы туда ходим с подругами и друзьями, и знаем, что там можно прекрасно отдохнуть, сблизившись своими душами и обнаженными, разгоряченными телами…

Так может мне ее взять и вернуть и не пускать туда с ними? Другой раз я бы так и сделала, но не сейчас.

А давайте-ка вместе с вами заглянем и узнаем, что творится в ее душе?

Ведь, стоит только себе представить, что с ней только что произошло, что она там увидела, как ее взволновало это все.…И эта загадочная женщина из чужого мира, с чужим языком и ее подруги, которые ей себя показывали, обнажали тела перед ней…. А еще, от того, что на нее обратила внимание эта загадочная взрослая красавица.… И она не знает пока еще, это для нее плохо или хорошо? До сих пор к ней, ведь, никакого внимания, и даже Мишка ее, он тоже с ней не так, а по большей части – небрежно, хотя временами…

Она и не думала, что ей не просто внимание, а заинтересуются ей… Кто она и какая, что умеет так рисовать, что такая прикольная…

Конечно же, это ее взволновало, а как же? Ведь она уже чувствовала, знала что подросла, оттого к ней такое внимание и что ей еще один шаг и она…

Вы думаете, что я так и начну вам рассказывать, как она впервые попала голая в сауну.…А ничего подобного! Я про это рассказывать, не намерена! Вот так!

Как это? Про сауну и куда ты впервые, да еще с такими друзьями…

Как скажите, тоже мне, друзьями?

А что, Мишка уже и не друг ей, после того?

А вот сейчас прочтете и все сами узнаете. Итак, на следующее утро и уже в школе…

– Ну как? – спрашивает Мишка, усаживаясь рядом со мной за столом на первом уроке. А это урок химии, его любимый урок с опытами, вот он меня и допытывает…

– Что как?

– Ну, тебе понравилось или как?

– Как, как, каком кверху, вот как!

– Ты чего такая сердитая? Тебе что вчера – не понравилось? – я молчу, отвернулась и даже делаю вид, что его вопрос не расслышала, нагнулась под столом и копаюсь в вещах, бесцельно перебирая тетради…

Он сделал паузу, выждал.

– А по-моему, все ничего получилось…

– Вот именно.…Это тебе ничего!

– Нет, мне даже понравилось! – продолжает с радостью, отмечая прорыв в моем затянувшемся молчании.

Нет, я его понимаю… Ему так хочется об этом говорить, а еще, чтобы я его расспросила о том, как он там…

А я принципиально решила для себя и этой ночью, пока дома все вспоминала и не спала, что я к этой теме больше возвращаться не буду. Ну, было и было! Пусть так и останется все во вчерашнем дне…

Потом урок и он как всегда, первым хватается за реактивы и начинает химичить, при этом старается мне заглянуть в глаза и как бы спрашивает меня…

А я? Да что же я? А я и не знаю.… Ну, не знаю и все тут! Эх, да что там говорить! Ох уж эти сауны…

Вспомнила, как была там…

Поначалу, как приехали, и зашли в помещение сауны так я только, и вижу, ее угодливость и эти многообещающие улыбки, глазки ее такие невинные.…А потом.

– Да ладно тебе уже, ну что ты ломаешься.…Смотри, как я, ну и ты давай следом за мной, что сидеть, давай уже раздевайся …

Это все она говорит мне – Васька, Василий, Василиса или как ее там, наверное, и правильно, я и дальше так и стану ее называть.…А она ведь, действительно, как Васька, как тот кот, кто вокруг сметаны и у кого хвост трубой, от такого ожидаемого угощения.…И крутится, трется вокруг и даже уже задирается.… Так, стоп!

Задирает, но не она и вовсе не хвост…

А вот что задирается у Мишки, то я только украдкой и потому, что я уже больше спокойно на это смотреть не могу, как та самая Чита – кончита уже с ним рядом милуется, обнимает и лезет к нему с поцелуями …

Отвернулась, не могла такое спокойно видеть, как у него, на ее обнаженное тело до того он такой маленький, который я раньше видела у него.… А тут? Мне и хочется смотреть, но в, то, же время, я себя чувствую не в своей тарелке и будто – бы я, как мальчишка за ними подглядываю…

Борюсь с собой и пока меня, так приятно и так мягко гладят ее нежные руки, то я, отворачивая, лицо и не хочу, даже о том думать.… Думать не хочу, но.…С одной стороны – ее руки и так приятно скользят по спине, а вот тут, если я, стоит только мне стоит голову повернуть, то я такое могу такое увидеть…

Но меня заставляет повернуть к ним голову – его стон…Я даже выгнула спину и приподнялась, как только такое слышу…

Кончита склонилась над ним и, засыпая его тело в районе обнаженных бедер своими длинными волосами что-то там у него, о чем я только догадываюсь.…Потому как ее голова начинает ритмично …

Нет, я о такой любви слышала и даже догадывалась, что такое можно проделывать с ним, но вот так и чтобы со мной рядом, и к тому же, чтобы это происходило на моих глазах и с Мишкой моим шерстяным…

– Лежи… – это она тихо у самого моего уха… – Не волнуйся, ему с ней будет, хорошо…Кончита умеет, она мастерица….

Не дослышала потому, как Мишка заохал так громко, что я…

Я неожиданно переворачиваюсь, сажусь, обращаюсь к ней, с пылающим от волнения лицом и хватаю ее, тут же за руку…Она смотрит на меня такими насмешливыми глазами и улыбается каждый раз, как только Мишка охает…

– Пойдем, не будем им мешать – говорит и тянет меня за собой, нисколько не беспокоясь, что она оголена, как и я….

А я пытаюсь одной рукой ухватить простыню и на себя ее натяну, а сама глаз не могу отвести от того, что там у них и как она, все сильнее, смелее и резче склоняется над ним.… Невольно и почему-то у меня в голове вдруг подключается, и я начинаю невольно про себя считывать этот ритм движений ее головы: раз, раз, раз…

– Идем, не отставай и не мешай им …

Горячий душ, что обрушился на меня теплыми и сильными струями, словно расколдовал мое тело, которое так напряглось, что я ощущаю невероятную тяжесть в ногах и как у меня.… Да, что это я? Невольно почувствовала на себе ее взгляд и оборачиваюсь…

Она стоит обнаженная напротив двери, уперлась руками, прогнулась слегка и меня созерцает, пока я голая стою перед ней и фыркаю.…А я?

Я невольно смотрю на ее свисающие и тяжелые груди.…Потом взгляд по ее животу с небольшой поперечной складкой жирка и мой взгляд обращается к ней туда.… Туда, где я вижу…и отвернулась, тут же!

Почему-то захотелось спрятаться, как за надежной преградой за такими волшебными струями теплого душа и я прижалась к самому кафелю, ожидая от нее чего-то такого неведомого и жду этого от нее, но вместо того слышу, за шумом сбегающей воды…

– Ты скоро? – и что, это все? Все что она хотела со мной сделать?

– Выходи, полотенце на двери шкафчика, вытрись, как следует…

И все это она так буднично говорит, пока я мимо нее протискиваюсь, слегка соприкасаясь с ее прохладным телом.…И пока я, все еще ей не доверяя, и все еще не решаясь закутаться с головой, обтираюсь полотенцем, стараясь не потерять ее из вида, то я… Я ничего ведь не понимаю!

Я уже решила, что она, после всего, что там наверху происходило, что она на меня так и набросится, как только мы спустимся вниз. И потому я спускалась за ней по кафельным ступеням, а она передо мной уверенно шла не оборачиваясь.… А у меня дикое напряжение и я все ждала от нее, ждала.… Ждала нападения…. Вот сейчас она, вот! Ну, тогда вот на повороте, нет.… Ну, уж точно здесь и сейчас это произойдет!

А она спокойно проходит вперед, открывает дверцу шкафчика, достает мыльницу, шампунь и, оборачиваясь ко мне:

– Иди первая и вымойся хорошенечко… Туалет рядом, свет зажигается…

А когда же ее приставания? Неужели потом, когда я буду там…

Ну да! Она с такой не будет…

С какой такой? Я не грязная, просто я, я от всего увиденного и у меня просто сводит живот, от дикого напряжения.…Нет! От того, что я знаю, я просто уверенная, что я окажусь ее следующей жертвой…

Какой еще жертвой? Не надо никаких жертв, не надо! И потом, я не хочу, я не такая, я еще маленькая…

Все это у меня в голове, пока обтираюсь…

– Ты можешь мне спинку потереть? – вижу, как она, оборачиваясь ко мне, как когда-то я с мамой в бане, говорит, спокойно и улыбается. И если бы не ее обнажение…

– Почему нет? Ну что ты? Тебе что, трудно? Что тебя так пугает? По-моему, я не кусаюсь…

– Только ты не поворачивайся и пока выйди из-под воды…

Она соглашается, и я несмело подхожу, тянусь за мылом, она отодвинулась и я, стараясь на нее не смотреть, все со страхом проделываю.…А у самой в голове!

Вот сейчас она схватит меня за руку, вот сейчас, пока я за мылом тянусь.… Вот, вот, как только я!

Но ничего не происходит, все буднично и даже, когда я ей спинку начинаю намыливать, то она неожиданно благодарит и все так спокойно и мирно продолжается.… Никаких угроз и никаких поползновений с ее стороны…

Я слегка ошарашена, даже, можно сказать, разочарована. Ведь я же все ждала от нее такого!..

Да и что же ты ждала? Неужели ты думала, что она, такая взрослая женщина и вот она на тебя позариться?

Ты так думала или ты так хотела?

Рука остается в мыле, и я не знаю, как поступать, стою около нее, а она уже отвернулась, начинает обмывать свое такое необыкновенно красивое тело.…А я как дура, стою перед ней, с такой нелепо протянутой рукой…

– Что? – это она, оборачиваясь, поднимает мокрое лицо, – А это?

Я вижу у нее с внутренней стороны на бедре, повыше и слева, от ее треугольника соединенных ног, необычную наколку: русалку со скрипичным ключом в руке.…Читаю синие и еле различимые буквы, которые складываются в такие слова, пока мне никак не понятные, хотя я их и читаю, и тут до меня доходит их смысл! И я!!!

– Ну, куда ты? Куда? Это шутка была, шутка… – слышу, как она мне вслед, потому что я уже прыгаю вверх по ступеням и мне бы от нее поскорее удрать… А в голове все эти слова, что у нее прочла о том, что она делает с тем скрипичным ключом…

Не буду я вам, эти надписи переводить и объяснять их смысл. Нехорошо это. Пусть тот, кто такой глупостью занимается и делает такие дурацкие наколки, подумает о своих детях? Ну и как она перед ними потом будет? Почему-то все время у меня такой вопрос возникает. И как она ей, дочери своей, объяснит все и смысл этого скрипичного ключа, что въелся в ее кожу и словно бы из нее торчал и кричал: смотрите на меня, вот я какая, я активная …

Это она напоказ выставляет, чтобы все знали, что она такая…

Выскочила наверх и замерла! И тут же – вижу их.

Раз, раз, раз! Невольно отмечаю его ритмичные движения.…А из-за его спины, из-за плеча, вижу ее глаза, которые смотрят на меня с любопытством и необыкновенной радостью.… Развернулась и вниз!

Уж лучше мне с ней, чем с ними.…Но ноги не идут, и, ни вниз, и, ни вверх! Так и куда же мне деваться теперь? От всего что узнаю, что видела, я теряюсь, и мне становится так себя жалко, что я села и заплакала…

– Ну, что ты сидишь на ступеньках, глупенькая, замерзнешь и потом, девочкам так сидеть нельзя.…Идем, надо тут же прогреться, как следует, а то застудишь придатки…

– Нет!

– Что значит, нет, идем сейчас же, нельзя чтобы придатки…

– Нет у меня никаких придатков! И вообще, отстань от меня! Отойди! И не трогай меня своими…

– Ты что, серьезно считаешь, что я такая…

– Да! Отстань от меня!

– Встань! Встань, сейчас же! Я кому говорю?

– И что ты меня, как всех тех, с кем ты ….так и будешь, а теперь и меня заодно! Отойди! Я сама.… Сама, я сказала и не прикасайся ко мне! – говорю и в слезах вся, иду к ней и вниз…

– А теперь куда? На этот топчан? Ты тут будешь меня…

– Что? Что ты придумала, девчонка? Ну, ты даешь! Ой, и насмешила, ой!!!

– И ничего в этом смешного нет! Конечно, для тебя это смешно, а вот мне не до…

– Ой, не могу…Ха. ха. ха!!! Ой! Нет, я сейчас обосс…..!

– Ну что ты ржешь? – злюсь, и не зная, от чего же она так развеселилась… – Ну и что, по – твоему, в этом смешного? По-моему, плакать надо, когда такую, как я, маленькую девочку лишают невинности…

– Ой, не могу, ой!!!

– Ну, все! Все! Успокойся! А дальше что делать?

Она сквозь смех и слезы берет меня за руку и ведет к двери в парилку …

– Присядь и обвыкнись пока… – это я, следом за ней, когда попадаю в парилку…

– А потом не спеши, потихонечку и дощечку под жо…ку возьми, подложи, а то сваришь свою невинность.… Ой, и насмешила же ты меня, ой и насмешила…

Потом все хорошо, как ни странно. И мне, даже, через десяток минут, стало как-то неудобно…

Сидим рядом, а я на нее все равно смотрю из – под лобья. Ой, горячо, ой…

Через несколько минут, разгоряченные вышли, сели, и я ее осторожно спрашиваю…

– А это, правда?

Она молчит, накрылась полотенцем с головой и не отвечает. Я смотрю на ее раскрасневшееся тело, на ее стройные обнаженные ноги, на руки, которые раскрылись ладонями вверх и на все ее фигуру, откинутую и расслабленную…

– Зачем тебе это? Тебе это не надо… – слышу, как она словно подсматривая за мной.

– Как это не надо, но там, же написано…

– А ты не верь тому, что написано…Мало ли кто захочет…

– Нет, ты скажи мне, это правда? – снова я обращаюсь…

– Тебе что, делать нечего? Лови кайф, отдыхай, а сейчас.…А впрочем, сама возьми в холодильнике пиво, а себе….

Встала, нашла ей бутылку пива, протягиваю. Она сдвинула полотенце с лица, и я вижу, что она вовсе не такая уж и страшная, а даже, так бы сказала, что она ничего и если бы ни ее голос, да такая наколка…

– Что? Страшная?

– Да нет, ничего, даже наоборот, … – и неожиданно ей говорю… – симпатичная…

– Ты, правда, так считаешь? А некоторые боятся со мной, вот и ты…

– А я и не боюсь, только…

– Ну, что ты вцепилась в эту наколку? Думаешь, что я такая…

– Не знаю и вообще я ни о чем не думаю…

– Вот и правильно! Так и надо, а то, как начнешь думать, да задумываться.…Вот, ты мне лучше скажи, у тебя есть парень? Ах, да, я забыла, у тебя этот – Еська…

– И вовсе не Еська, и он уже вовсе не мой!

– А чей? Мне показалось, что вы с ним… – и неожиданно мне на пальцах показала такой неприличный жест…

Я отвернулась и от обиды, а больше, уже от того, что оскорбилась ее жестом…

– Уже не мой, а с этой длинноногой, теперь он с Кончитой, ну с той, с кем кончает.…А, что, прикольно, Кончита кончает…

– А ты?

– Что, я?

– Ну, ты с ним…

– Нет, я не Кончита!

– Прикольно ответила! А ты всегда такая?

– Какая?

– Ну, прикольная и умная, наверное. Это тебе такую кликуху дали – Профессорша?

– Профессорка! Понятно? А не профессорша.…Но это от того, что я дочка…

– Я знаю,… Мамай говорил…

– А что он еще обо мне говорил?

– Говорил, чтобы тебя не трогали…

– Так это потому ты ко мне…

– А ты что, думала? Наверное, обосра…, когда такую наколку увидела?

– Точно! Было такое… и ты бы, на моем месте…

– Нет! Я в твои годы уже была.… Так, ну что, по второму заходу? Ты как, прогрела свою ….– и если бы, не этот ее такой грубый и режущий слух матюг, то я бы, так и оставалась с ней в хорошем расположении и совсем бы не замечала в ней ни ее грубости, ни этих ее всяких наколок…

А потом вот, ее массаж.…И я, счастливая и еще успокаиваясь, лежу и ловлю, как она говорила – кайф! А она, такая взрослая и довольно красивая меня своими теплыми и мягкими руками.…А ведь, все – таки, не удержалась она…

– Туда не надо…

– Почему? Ведь, я все тебе приятно сделаю, я умею…

– Я знаю, уже догадалась… Ты, как кошка с мышкой.…Только я не мышка!

– А кто? И что это означает?

– А то, что я в твою норку – не полезу!

– Ха. ха. ха! Ну, ты и Профессорка прикольная, хотя жалко, что ты не кончита…Ха. ха. ха!!!

С этого самого дня у меня началась с ней дружба, а вот с Мишкой я после того…

А как? Да вот, так! Потому ему и говорю на уроке сейчас:

– Я думала, что ты не такой – как все! А ты, оказывается, такой же…

– Можно подумать, что ты другая?

– Вот именно, тебе не мешало, бы, крепко подумать сначала, прежде чем мне такое ляпнуть, так что, знаешь.…А ты еще оказался не догадливый, в придачу и как она тебя, а? А ведь, простая, прости ее господи, а как, такого умного парня провела, а? Облажался ты, Мишенька, ой, как же ты облажался, хотя, справедливости ради надо сказать, что все – таки ты в дамки прорвался…

– Ну, а как ты хотела, ты же меня знаешь и потом, у нее такие оказались …

– Да успокойся ты, я вовсе не собираюсь обсуждать твои подвиги и как ты с ней… – взяла и ему на пальцах изобразила такое же, как она мне тогда в сауне…

– А ты, я вижу, уже успеваешь перенимать передовой опыт.…И что у тебя с ней так же, как ты мне показываешь на пальцах, или, как там у вас у таких, так что ли? – и высунул свой язык, да еще обвел им вокруг губ.