Текст книги "Адвокат Демонов (СИ)"

Автор книги: Ростислав Богатых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Дуняша, принеси тарелку горячих щей графу, – повелел прокурор. – А ты, – посмотрел он на всё ещё бледного паренька, – ступай с ней, она и тебя щами накормит.

– Спасибо вам, спасибо от чистой души, дюже благодарен! – затараторил Лука.

– Иди уже с глаз долой, – скривился Дамиров. В графе начало нарастать напряжение из-за неутоленного голода. Хлеб, конечно, хорошо сочетается со зрелищем, но сегодняшний спектакль переборщил с приправами. От обилия событий у графа расшалились нервы.

– Я тоже пойду, прилягу, – тихо произнесла его первая жена и, присев в реверансе, вышла из зала.

Дамиров, громко выдохнув, опустился на стул и, налив себе чарку беленькой, выпил её залпом. Эта детская забава разом подняла графу настроение. Эх, что-то, а забавы и детей он любил не меньше ратных дел, судебных тяжб и процессуальных битв в зале суда.

Он и Настасью-то взял в жены, дабы нарожалаему с десяток младенцев, из которых можно будет создать свой мини-полк, о коем граф так мечтал. Сыновья от первой супруги все, как один, поступили на службу к государю императору. А Александр Сергеевич желал создать собственное войско из будущих сыновей. Да вот молодая жена всё никак не спешила разродиться потомством, что сильно печалило графа. Он налил себе новую чарку, как вдруг услышал отчетливое «Агу!».

– Это ещё что такое⁈

Неужто желание получить от молодой жены новых отпрысков стало настолько сильным, что превратилось в наваждение⁈

– Агу! – утвердительно прокричал детский голос где-то рядом настолько громко, что граф от ужаса выплюнул водку, которую только что пригубил.

* * *

– Агу! – кричу я что есть мочи. – Мать, смотри, там мохнатое чудище идёт прямо на нас, сверкая своими красными глазами!

Таких существ я ещё не встречал за всю свою, богатую приключениями жизнь! На человека эта тварь не похожа. Да и на демона тоже ничуть. Возможно, в этом мире демоны выглядят как-то иначе? Черт его разберёт! Я отчаянно кричу, пытаясь указать рукой на это исчадие, выходящее из темноты комнаты в коридор. Странно, но сигнал DANGER в этот раз не появляется перед глазами. Лампочка, что ли, перегорела в моей голове за этот насыщенный день⁈

Мать наконец обращает внимание на мои старательные телодвижения.

– Мирославушка, ты что-то увидел?

Увидел! Увидел то, что нам надо бежать подальше отсюда, пока это пушистое дьявольское нечто не сожрало нас с потрохами! Дьяболо! Оно, это жуткое существо, с торчащей во все стороны чёрной всклокоченной шерстью, подходит критически близко и, словно ножны, резко выпускает острые когти из своих мохнатых лап. За спиной пистолетом поднимается хвост. Дьявольское нечто открывает свою пасть, обнажая ряд белых клыков, на которых видны засохшие капли крови.

– Мяо! – громко и непозволительно нагло произносит чудовище что-то похожее на заклинание. – Мяо, мяо, мяяяяяяяо!

Крайне слово прозвучало особенно агрессивно. Ну, держись, монстр! Кем бы ты ни был, я тебе сейчас надеру уши!

Что есть мочи я сжимаю свои кулачки.

– Ой, – наконец-то замечает мама это порождение тьмы. – Берендей, это ты!

Голос матери звучит почему-то радостно. Или же мои детские уши передали неверный сигнал в головной мозг?

Мать наклоняется к диковинному созданию и начинает произносить вполголоса какое-то заклинание:

– Кис-кис-кис!

– Брысь! – добавляю я на всякий случай, размахивая кулачками, чтобы усатая мяукалкапоняла, что ей тут не рады.

– Гу-гу, – слышит мама и кивает, явно соглашаясь с моим посылом.

Похоже, она умеет обращаться с этой магической тварью, потому что та замирает, а мать зачем-то садится на корточки напротив, ничуть не боясь. Может, это часть ритуала?

Как змей заклинают игрой на флейте, так этих Берендеев нужно гипнотизировать, глядя им прямо в глаза, которые успели поменять цвет скрасного на тёмно-зелёный, словно сигнал светофора.

На секунду кажется, будто магия сработала. Но в следующий миг этот чёрный чертяга в один прыжок оказывается возле нас с мамой.

– Мурррр… – протяжно произносит он какие-то неведомые убийственные чары, одновременно проводя хвостом по моим лицу и шее, будто хочет отсечь мне голову с плеч. Но вместо отвала башки это магическое действие меня щекочет, отчего я начинаю смеяться в голос.

– Мирославушка, тебе нравится Берендей, да⁈ И ты ему, похоже, тоже! Это кот. Друг человека.

– Кот? – пытаюсь повторить я, но мешает шерсть от его хвоста, которая оказалась у меня во рту.

Друг человека? Тебе, мать, надо тщательнее выбирать друзей. В нашем мире ты бы, наверное, ходила за ручку, пела частушки и водила хороводы с демонами. Ещё бы веночки им плела с фенечками.

Пока я высказываю маме свои думы, она подхватывает этого, так называемого кота в охапку, отчего тот прижимается своей мордой ко мне.

– Эй! Пошёл прочь! Убери от меня свои глазищи!

Похоже, Берендей обладает магией чтения мыслей.

– Мяу, – произносит он вредным голосом. Это звучит как «да». Но такое «да», от которого ты сам потом пожалеешь, что напросился на это.

Он начинает разворачиваться.

– Берендей, аккуратно, а то я тебя выроню, – говорит мама, заходя в одну из тёмных комнат.

Кот тем временем успевает развернуться ко мне хвостом.

Только этого мне не хватало! Дышать ему в хвост.

Я протестую! Верни всё назад, кошара! Точнее, мордой назад повернись, а, будь другом!

Мама кладёт нас обоих на что-то мягкое. И кот, один раз мяукнув, гордо отходит в сторонку. Мол, и не очень-то ему хотелось общаться со мной. Ну и ладно! Я тоже не в восторге от твоего кошачьего общества.

Хотя… мурчал ты неплохо. Надо тоже так научиться, чтобы обезвреживать врагов этим звуком, от которого проходит напряжение и хочется умиляться…

Я улыбаюсь своим мыслям. Как вдруг слышу какое-то шипение. Кот становится на дыбы и начинает злобно шипеть на что-то, что скрывается в тёмном углу комнаты.

– Я скоро вернусь, сыночек, – говорит мама, а в следующий миг раздаётся звук хлопнувшей двери.

Комната погружается в полную темноту.

– Кто посмел припереться в мою обитель⁈ – произносит шепот ровно из того места, куда устремлен прожигающий взгляд кота.

* * *

От кота:

– Мяу, отсыпьте, пожалуйста, наград, лайков и библов на рыбку, молочко и валерьянку от стресса.

Глава 7

Кот отчаянно мяучит, продолжая гипнотизировать взглядом тёмное пространство комнаты. Я пытаюсь разглядеть, что находится там, в углу, но у меня нет бинокулярного зрения, как у кота, я не могу так чётко видеть во мраке.

Глаза только начали привыкать к темноте, и я вижу, что в промежутке между письменным столом и книжным шкафом стоит какая-то невысокая фигура.

– Кто ты? А ну, покажись! Поговорим по-мужски! – выдаю я тираду, которая звучит, как несколько возмущённых «агу».

– Так ты ещё говорить не научился? – голос звучит с нескрываемой насмешкой.

– Да чтоб тебя разорвало! Никто не смеет так со мной разговаривать! А ну, выходи по одному! Я не шучу! Агу!

– А ты не пожалеешь о своём желании?

Этот силуэт, метр с кепкой, каким-то боком понимает мою младенческую речь.

– Не пожалею! Выходи, я сказал! – рыча, агукаю я.

Я концентрирую взгляд на настольной лампе, которая стоит как раз в том месте, где находится невидимый враг.

Нужно всего-то силой мысли заставить переключатель включиться.

Тем временем Берендей примеривается к отчаянному прыжку на источник опасности. Его грациозное тело сжимается, как пружина, готовая к освобождению. Взгляд сосредоточен, а сердце стучит в такт нарастающему адреналину. Он жаждет броситься на жертву и рвать её зубами. В его чреве живет дикий хищник, жаждущий крови.

Сжимаются челюсти, сейчас у котика есть лишь одна задача – убить. В силу бинокулярного зрения он прекрасно видит жертву, четко различая малейшее движение. Жертва, не подозревая о своей участи, продолжает оставаться в углу, скрываясь от меня. Ведь она не знает, что я обрел себе верного боевого товарища в виде этого дикого черно-белого кота, который по непонятным мне причинам решил встать на мою сторону. Хотя я даже не пытался приманивать его печеньем.

Подбираясь бесшумно, как тень, кот словно растворяется в воздухе. Все вокруг затихает – ни шороха, ни звука. У этого кота полностью атрофировано чувство страха. В этот момент в его кошачьем мозгу нет ни тревоги, ни сомнений, только инстинкт, который ведет его вперед.

Из лап Берендея появляются коготки, сверкающие в тусклом свете.

Собравшись с силами, кот делает прыжок. Время будто замирает.

Он летит, и в его глазах сверкает огонь.

Огонь переходит в лампу, которую я мысленно гипнотизирую. Сработало! Она наконец включается, и тусклый свет освещает комнату. Вместо демона и прочей нечисти я вижу головастика со злым взглядом, каштановой челкой, падающей на глаза, и молоком, не обсохшим на губах. Одет он в какой-то коричневый балахон, похожий на мешок от картошки, и его вид заставляет меня замереть.

Жертва наконец осознает опасность, но слишком поздно. В этот момент кот по имени Берендей приземляется на этого карапуза с точностью и силой, которые можно сравнить с ударом молнии. Его мышцы напряжены, а в глазах сверкает дикая решимость. Но что-то идет не так.

В мире кота нет места жалости, только инстинкт выживания. Он шипит, как настоящий хищник, и с легкостью собирается атаковать, но вместо того, чтобы схватить свою жертву, пролетает сквозь нее и с шумным звуком грохается на пол.

Шмяк!

– Мяо! – возмущенно протягивает кот, недовольный своим жестким падением. Он поднимает голову и смотрит на головастика, который, кажется, наслаждается ситуацией.

– Опять ты за свое, котяра? Никак не надоест? – неожиданно произносит головастик, и его голос звучит насмешливо.

Берендей, отряхнувшись, смотрит на него с недоумением. Впрочем, как и я. Какой-то странный ребенок, который выглядит так, будто только что пришел с детского утренника, но что-то в его облике было неоднозначным.

– Ну, сколько раз коту твердили – я тебе не по зубам… глупый, глупый Берендей! – издевательски протягивает этот злобный пацаненок.

Берендей, отряхнувшись, смотрит на него с негодованием и щепоткой недоумения. Коту все никак невдомек, почему он пролетел сквозь противника вместо того, чтобы раскрасить его самодовольную физиономию, как Пабло Пикассо.

– Не смей оскорблять моего боевого котэ! – выкрикиваю я и впервые, кряхтя, переворачиваюсь со спины на живот, чтобы смотреть этому карапузу прямо в глаза.

– А ты что у нас такой шустрый? – обращается злобный малыш ко мне. – Ты из рода магов-индиго? Развиваешься быстрее остальных.

– Впечатлён? – не могу не порадоваться я сам своему ускоренному развитию. Всего заполдня мои мышцы окрепли до уровня четырёхмесячного. То ли ещё будет.

– Да, я, если честно, впервые перевернулся ближе к пяти, – отвечает малыш.

– А сейчас-то тебе сколько? Год? Полтора?

– Полтора, – серьёзно отвечает малыш, а затем разом мрачнеет.

– Стой, а ты что, меня видишь⁈ – удивлённо восклицает он.

– Да, и знаешь, этот грязный пыльный мешок тебе не к лицу… – говорю я.

В этот момент в моём мозгу происходит напряжённая работа. Перед глазами появляются части уравнения.

X + Y = Z

Где X – способность быть невидимым,

Y – эфирное тело…

И решение приходит само.

Z – этот озлобленный малыш…

– Ты призрак! – восклицаю я.

Карапуз, раздувая ноздри, хмурится.

– Да, и что с того! – отвечает он с вызовом. – Я призрак, и в этом пакете меня закопали в гербовом кладбище на заднем дворе имения. Так что уж извольте извинить меня за внешний вид, – ершится малыш.

– А звать тебя как, призрак в пакете? – дружелюбно спрашиваю, понимая, что от него нет никакой угрозы.

– Мстислав. Я сын графа Дамирова из оного поместья.

– Приятно познакомиться. А я Мирослав – сын Софии, твоей сестры, получается. Выходит – ты мой дядя.

– Дядя? – призрак аж оживает.

Гордо выпятив грудь вперед, он наконец выходит из своего укрытия, не обращая внимания, что кот продолжает на него недобро шипеть.

– Ну что ж, племянничек, слушай мой совет – вали отсюда, пока жив. И да, самое главное. Не пей молоко – оно убивает.

Я аж икнул. Ну нет, отказ от молока смерти подобен. Не могу же я развиваться на воде и святом духе. Вот чисто на пенном бы смог… Но сильно сомневаюсь, что оно подходит для раннего детского развития.

– Не веришь? – продолжает карапуз нагло читать мои мысли. – Посмотри на меня. Я живое, ну, то есть мертвое тому доказательство. Я жертва грудного вскармливания.

– Да ладно тебе, не бывает такого, – отмахиваюсь я ладошкой. – Тут явно что-то нечисто. Ты сдавал молоко на экспертизу? И вообще, твое вскрытие проводилось?

Призрак белеет от этих слов. Хотя, казалось бы, дальше белеть некуда. Но мой взгляд, как глаз эскимоса, умеющего определять вплоть до пятидесяти оттенков белого, это изменение все же улавливает.

– А ты что же, эксперт? Эксперт-молокосос? – ядовито спрашивает он, ущемлённый прямолинейностью вопроса. – И почему ты меня видишь? Никто меня не видит здесь, не считая кота.

– Мяо, – подтверждает кот, не сводящий с призрака ненавидящего взгляда.

– Вижу, наверное, потому, что сам наполовину призрак. Я умер в своём мире и возродился в теле малыша. Так что фактически мы с тобой в одной шкуре…

– Ага, малышовой! – это почему-то радует Мстислава. – Я вижу, ты зачётный аристократ. Предлагаю дружить.

Предложение не вызывает у меня отторжения. Хотя и помахаться кулаками я был бы тоже не прочь. Но какой смысл драться с призраком? Это то же самое, что разговаривать со стеной. А с Мстиславом мне как раз нравится разговаривать. Он пока единственное существо в этом мире, которое меня полностью понимает. Не считая кота.

Берендей, в подтверждение моих мыслей, запрыгивает на кровать и начинает ластиться.

– Мур…. Мур… Мур….

– Фу, иди отсюда! – не слишком-то яростно прогоняю кота. По правде говоря, его телячьи нежности мне даже приятны. Но ему этого лучше не знать.

– Эй, это я не тебе! – кричу вслед призраку, который, понурив плечи, уже идёт в сторону двери. – Друг, стой! В этом мире мне действительно не помешают союзники.

Призрак оборачивается и за секунду подлетает к моей кровати, присаживаясь на край.

– А хочешь узнать, что творится в стенах этого имения⁈ – зловещим шёпотом спрашивает он. – Интриги, скандалы, расследования…

Расследования? Адвокатские расследования – это как раз то, что я люблю!

Помню одно из своих последних дел. В нем прокурор в конце каждой страницы своей апелляционной жалобы жирным шрифтом и CAPS LOKOM писал: «Интриги. Скандалы. Расследования», пытаясь привлечь внимание судей. Но это его не спасло. Мой подзащитный демон, оправданный 13-ю присяжными заседателями, так и остался на свободе, несмотря на то, что он совершил немыслимое преступление…

– Эй, – прерывает мои приятные размышления призрак. – Смотреть будешь или нет?

– О чем речь, конечно, буду! – говорю я.

– Ну, тогда лезь в мою голову, пока воспоминания ещё свежи.

– Лезть к тебе в голову? Что-то не хочется. А другой способ есть?

– Ладно, – сдаётся Мстислав. – Есть, но он потребует больше времени… Целую минуту.

– Минуту я готов подождать, чтоб не влезать ни в чью башку.

Призрак смотрит на стену, проецируя свой взгляд на белой гладкой поверхности. Постепенно на ней начинает загораться бледно-голубой свет, и на фоне этого свечения появляются две фигуры – граф Орлов и его сестра, молодая жена графа Дамирова.

Они стоят в темном коридоре имения. Высокие потолки с хрустальными люстрами, отбрасывающими тени, создавая атмосферу таинственности. Вдоль стен выстроились массивные дубовые двери, ведущие в различные комнаты. Приглушенный свет от старинных канделябров освещает коридор золотистым сиянием, отражаясь в начищенном до блеска паркете.

Они ведут тихий, но напряженный разговор, их голоса едва слышны в этом величественном коридоре. Настасья выглядит встревоженно.

– Эту идиотку Ангелину, похоже, ангелы берегут.

– Скорее, демоны. Удар был просчитан до миллиметра. Она встала за секунду до выстрела.

– А твой глупый оруженосец точно не выдаст, что стрелял ты, а не он?

Руки Настасьи нервно сжимаются.

– Нет, ему храбрости не хватит выдать хозяина. Знает, что за такое разговор один – голова с плеч.

– Я бы на твоем месте не была столь уверена, – заявляет молодая графиня. – Эти слуги порой выходят из-под контроля и творят полную дичь.

Граф Орлов хмурится.

– И что прикажешь с ним делать?

– Убей его на охоте! Подстрели, как оленя. А я всё обставлю так, будто это был промах моегомужа. Тогда он не станет поднимать шума.

– Как скажешь, сестрица. А Ангелину тоже подстрелим?

– Слишком опасно. Придется выждать месяц-другой, тогда устраним её каким-нибудь другим способом. Таким, что ни ангелы, ни демоны ее не спасут.

Внезапно графиня замолкает, ее взгляд устремляется куда-то в сторону, словно она почувствовала чье-то присутствие.

Проектор в тот же миг отключается.

– Эта новая жена графа меня чуть не спалила, пришлось сматывать оттуда удочки, – недовольно говорит призрак. – Она ходячее исчадье ада. Сколько раз я пытался её пугать – ей все нипочем.

– Агу, – отвечаю я с пониманием. – Надо им помешать убить бедного парнишку.

– Мяу, – подтверждает и кот, о котором я успел забыть, а вот он о нас – нет.

– И что мы можем? Призрак, вредный кошара и молокосос?

– Эй, я попрошу! Говори за себя и за кота. Я всех в олений рог скручу!

– Мирославушка, сыночек, проголодался! – в комнату заходит мама.

Мама подходит и берет меня на руки, оголяя грудь.

– А ну, всё отвернулись!

Мстислав послушно отворачивается.

– Видеть молоко не могу! Приятного аппетита, смотри не сдохни.

А бесстыжая кошара своими огромными зелеными глазами смотрит прямо на мамины груди.

– Кому сказали, отвернись! – говорю я, отстранившись от соска. – Агу-гась!

– Что такое, Миро? Тебе Берендей кушать мешает?

Недовольно мяукнув, кот спрыгивает. И я снова приникаю к тепленькому молочку.

– Я нашла свою маму, скоро ты познакомишься с бабушкой, а дедушке… лучше пока о нас и не знать, – рассказывает мне последние новости мама.

– Представляешь, по радио передавали про того злого дядю из парка. Оказывается, он какой-то известный аристократ. К счастью, про нас ничего не сказали…

Под этот рассказ мамы я засыпаю, как под самую лучшую сказку.

* * *

Чуть встало солнце, и первые лучи его света пробиваются сквозь густую листву деревьев, окрашивая мир в нежные золотистые тона. Граф Дамиров уверенным движением поправляет кожаные перчатки, готовясь к предстоящей охоте. Рядом с ним идет граф Орлов с выражением сосредоточенности на лице, его темные волосы слегка треплет утренний ветер.

Лука, их оруженосец, спешит за ними к конюшне, держа наготове ружья, чтобы господа могли воспользоваться ими в любой необходимый момент.

Паренек, не достигший еще совершеннолетия, но уже обладающий ловкостью и смекалкой, с легкостью поднимает тяжелые ружья и заботливо укрывает их от утренней росы. Для него сегодняшняя охота – возможность показать свою преданность и умения, заслужить уважение своего хозяина – графа Орлова.

Они подходят к лошадям, вдыхая свежий воздух, наполненный ароматом весны и смолистыми нотками хвойного леса. Странный восторг наполняет мужчин, когда они покидают пределы имения, оставляя позади его мрачные коридоры. Лес стоит перед ними, как неведомая страница книги, полная тайн и приключений. Но каждый из мужчин при этом думает о своем.

– Готовься, Лука, – бросает граф Орлов, уверенно поднимаясь в седло. – Сегодня мы должны убить достойного зверя, не меньше медведя.

– Да, ваше сиятельство! – отвечает Лука, стараясь скрыть волнение в голосе.

Молодой оруженосец мечтает о моменте, когда сможет продемонстрировать свою ловкость в обращении с ружьем.

Граф Орлов, слегка наклонив голову, внимательно смотрит вперед, прислушиваясь к звукам леса. Птичьи трели и шорохи листвы становятся для него своеобразной симфонией, предвещающей удачу. Обычно охота для него – не просто забава, а испытание на выносливость и мастерство. А на сегодняшнюю охоту он и вовсе он возлагает особенные надежды. Ему нужно аккуратно подстрелить оруженосца.

– Давайте держаться вместе, – говорит граф Дамиров, а граф Орлов про себя чертыхается. – Лес полон опасностей. Не забывайте об осторожности, – добавляет Александр Сергеевич.

Они углубляются в лес, и вскоре густые деревья окутывают их. Солнце постепенно поднимается, разгоняя утренний туман и освещая тропы. Лука едет чуть позади, внимая каждому слову графов, желая впитать их опыт и мудрость, как губка.

Проходя мимо старых дубов и высоких елей, дворяне обсуждают стратегии охоты и делятся воспоминаниями о прошлых вылазках. Слушая их, Лука чувствует, как его собственная преданность к ним растет, и он мечтает о том, чтобы однажды стать таким же мастером охоты, как и они. Других способов подняться у него просто нет. Аристократом ему никогда не стать.

Внезапно звук треска веток и приглушенные шаги заставляют их насторожиться. Графы обмениваются взглядами, и Лука, не дождавшись команды, уже готовится к действию. Охота начинается.

Лука, полный энтузиазма и наивной уверенности, не подозревает, что он – главная цель этой охоты. Он считает себя простым оруженосцем, преданным своим господам, и радостно мчится вперед, не догадываясь о том, что его жизнь в опасности. Его сердце бьется быстрее от волнения, когда он отделяется от графов и устремляется влево, вглубь леса, полагая, что это очередной шаг к заслуженной славе.

Граф Орлов, наблюдая за тем, как Лука уходит, решает воспользоваться этой возможностью. В его глазах сверкает холодный расчет, и он, повернувшись к графу Дамирову, предлагает:

– Давайте разделимся, mon аmi. Так мы сможем охватить большую площадь и сумеем убить самого мясистого зверя.

Граф Дамиров кивает в ответ и устремляется вправо, в противоположную сторону от той, куда ускакал оруженосец.

Глядя ему вслед, граф Орлов медленно считает про себя: «Раз, два, три…», его сердце колотится от напряжения, и в нем нарастает чувство предвкушения кровавой расправы. Четыре…

Пять.

В тот момент, когда последний звук его внутреннего счета уходит в тишину леса, он нажимает на спусковой крючок ружья. Раздается громкий выстрел, который разносится по лесу. Звук разрывает утреннюю тишину.

Глава 8

Граф Орлов расплывается в противной усмешке, слыша, как тяжелое тело падает на землю. С один пунктом покончено. Граф Орлов с военного императорского училища славился метким глазом. Он мог просчитать траекторию пули с учетом скорости движения своей жертвы и попасть точно в цель. И сейчас он был уверен, что его глупый слуга Лука мертв, потому что он попал ему точно в голову.

Теперь нужно было нагнать графа Дамирова, убедить его стрельнуть в несуществующего лося, а затем свалить на него убийство мальчишки.

Лес вокруг казался мрачным и зловещим, деревья, словно стражи тайны, охраняли его шаги, а воздух был пропитан запахом смолы и прелых листьев. Граф двигался бесшумно, как тень, его воронов конь не издавал ни звука, пока они углублялись в чащу.

Наконец, он увидел его – Александра Сергеевича, графа Дамирова. Тот стоял, прижав к плечу ружье и целясь в кабанчика, который, казалось, беззаботно бродил, не подозревая о смертельной опасности.

– Александр Сергеевич! – крикнул он, стараясь придать своему голосу уверенность и спокойствие. – Не стреляй!

С этими словами граф Орлов подскочил наконец к графу.

Дамиров вздрогнул, быстро обернувшись. В его глазах промелькнула тревога, но в следующее мгновение она сменилась негодованием

– Граф Орлов, вы меня напугали! – выдохнул он, опуская ружье. – Мы договаривались разделиться. Здесь, моя территория охоты.

Орлов приблизился на коне практически вплотную к коню графа Дамирова, отчего его лошадь недовольно взмахнула хвостом.

– Я помню, Александр Сергеевич. Но я углядел в тех степях целое стадо оленей. Даже если стрельнуть отсюда воооон туда, – граф Орлов указал своей рукой в перчатке в ту строну, где по его рассветам находился Лука, а точнее уже его бездыханное тело.

– Да ладно⁈ – удивился граф Дамиров. – Быть такого не может.

– А вы изволите попробовать. Давайте поспорим, что с первого раза подстрелите оленя.

– На что спорим?

– На удачу. Попадете в лося – поделите его со мной по-братски.

– Что ж беспроигрышный спор. По рукам. Тем более, что вы и так мне родной. Брат моей супруги – мой брат.

Графа Орлова кольнуло что-то похожее на укол совести, но он тут же отбросил сомнения. В конце концов, жизнь несчастного слуги уже не вернуть, а Дамиров – прокурор, сможет замять дело так, что никто не прикопается.

– Но ты должен стрелять из моего ружья… – с этим словами Орлов передал ружие графу Дамирову, но тот не спешил его принять.

– Это ещё почему? – с подозрением спросил прокурор.

«Чтобы подтвердить мою версию», – мысленно ухмыльнулся Орлов, но вслух произнес совсем иное:

– Ну как… Из своего ружья каждый лося убить может. Спор у нас и так слишком легкий, а без перчинки и вовсе потеряет всякий интерес.

– Разумеется, – кивнул Дамиров. – Так и вправду интереснее всего.

Граф Дамиров обменялся ружьями с шуриным и вновь прицеливаясь, но теперь его внимание было сосредоточено не на кабане, а на том месте, куда указывал ему граф.

– Готов? – спросил Орлов.

Дамиров, не отводя взгляда от места, где должен был появиться лось, кивнул.

– На счет три…

* * *

Пятью минутами ранее

Звук вызывает чувство животного ужаса у Луки, который в этот миг уже успел углубиться в лес. Внезапно его конь резко уходит в сторону, увидев как что-то шевелиться в кустах.

БАХ! – раздается громкий хлопающий звук в ту же секунду.

Слыша выстрел, Лука резко останавливается. В его груди замирает дыхание, и он оборачивается, но уже слишком поздно. На его глазах замирает жизнь в глазах величественного лося. Король леса падает, его огромное тело, словно в замедленной съёмке, оседает на мягкую землю, оставляя за собой облако пыли и опавших листьев.

Луку охватывает паника. Он не может отвести взгляд от лося, который когда-то гордо шагал по лесу, величественный и свободный. Теперь он лежит на земле, его большие глаза, полные жизни и мудрости, уже не сверкают. Лука чувствует, как в груди разливается горечь. Еще минуту назад он сам жаждал доказать хозяину и графу Дамирову свои навыки охоты, но теперь все это кажется ему неоправданной жестокостью, особенно с учетом того, что пуля летела прям на Луку, а лось принял весь удар на себя.

Лука, спрыгнув с лошади, бросается к лосю. Он опускается на колени и, не в силах сдержать слезы, касается его шершававой головы.

– Извини, друг… – шепчет паренек, ещё слишком молодой для охоты, он чувствует, как его сердце разрывается. – Мне придется сказать барину, что это я тебя подстрелил. Тогда, быть может, он сохранит жизнь мне и твоим собратьям. Но может это не поможет. Барин зол на меня, за то, что я могу рассказать семье нрава правду, что это он стрелял в жену графа, а не я. И чем только она ему так сильно пришлась не по нраву?

В этот момент из-за деревьев раздается мужской крик, наполненный ужасом и болью. Это не крик зверя, а крик человека. Похожа, кто-то всё-таки словил шальную пулю на этой охоте.

Лука в панике вскакивает на ноги и мчится назад. Он несется через лес, забыв про коня и не замечая веток, которые хлестают его по лицу. Он не может поверить, что это происходит на самом деле. Он узнал голос, которому принадлежал тот жуткий вскрик. Каждое мгновение кажется вечностью, и он молится, чтобы успеть вовремя и попытаться спасти. Лука обладал навыками врачебного дела, которым его научил дед-лекарь. Лука мечтал, как дед стать лекарем. Ну его семья едва ли могла наскребать себе на хлеб, не то что оплачивать образование. Да и куда Луку без титула потом возьмут. Только что военным лекарем. А с учетом его нерасторопности и «дюжей смекалки» его там в первый день подстрелят, как кролика.

Как только Лука скрывается из виду, в кустах появляется лицо Мстислава. Призрак бросает негодующий взгляд на коня:

– Чего встал и ржешь тут, а ну давай, пррр, или как там у вас? Догоняй своего остолопа-хозяина. Пропадет паренек один в лесу. Зря мы его с тобой что ли от пули спасали?

Заметив призрака конь пугается и рысью бросается следом за своим наездником.

* * *

Пять минут спустя.

Граф Дамиров бледнеет, опуская ружьё и оборачиваясь на шурина, который мгновение назад «тяжелым мешком цемента» упал с коня и теперь безжизненно лежит на траве. Алая жидкость медленно растекается вокруг его головы, образуя зловещую лужу. Дамиров чувствует, как холодный пот стекает по его спине.

– Орлов! – вырывается у него из груди, но звук его голоса кажется чужим и далеким, как будто он сам находится в каком-то ином измерении. Отчего-то вокруг становится очень холодно, будто здесь только что проехал грузовик с мороженым.

Граф соскакивает с лошади, его ноги не слушаются, и он едва не падает, когда мчится к телу. Он не может поверить в то, что видит: только что его шурин был полон жизни, готовым к охоте, смеющимся и шутящим. Теперь это лишь тело, не подающее признаков жизни.

Склонившись над графом, Дамиров пытается нащупать пульс. Его пальцы скользят по холодной коже, но почувствовать хоть какое-то движение ему не удается. Нет, не может быть! Орлов не мог умереть так внезапно.

– Этого не может быть… – бормочет Александр Сергеевич себе под нос. – Как мне теперь в глаза твоей сестре смотреть, а? Она не переживет такой утраты!

Не в силах вынести этой мысли, Дамиров поднимает взгляд и осматривается по сторонам. Вокруг лес, завуалированный тенью, кажется опасным и враждебным. Каждый шорох, каждый звук внезапно становится громким и угрожающим.

Впереди, в тени деревьев, он видит чей-то слабо различимый силуэт.

Лука⁈ Неужели этот волобуй подстрелил своего хозяина? В груди Дамирова клокочет ярость. Зря он отговаривал графа Орлова пришить этого юнца, который чуть не лишил жизни старшую жену, а теперь прибил по неосторожности шурина.

– Лука! Это ты⁈ – что есть мочи крикнул граф. Его голос гулким лесом отразился в тишине леса.

Силуэт медленно приближается, и граф Дамиров, наконец, различает его черты…

Раздвигая ветки руками, из огромных размашистых кустов вышел Лука. Лицо его было бледным, глаза широко раскрыты, и в их глубине застыл неприкрытый ужас. Он перевел взгляд с графа Дамирова на своего лежащего на траве истекающего кровью хозяина. Страх, ледяной и парализующий, сковал его тело, превратив в безвольную марионетку. Он стоял, словно прикованный к месту, не в силах ни пошевелиться, ни отвести взгляд от того, кто давече угрожал его собственной жизни.

– Что ты наделал⁈ – набрасывается не него граф.

– Я… я не стрелял… я пришел, как только услышал выстрел, – произнес Лука, его голос дрожал, как осиновый лист на ветру.

– Ты не стрелял⁈ – Дамиров не может сдержать возмущение. – Думаешь я поверю в этот детский лепет⁈ Кто тогда стрелял, если не ты! Мы были здесь втроем. Он мёртв, а ты стоишь тут, как истукан! Хочешь сказать, это я убил графа⁈ Признайся Лука! Признание облегчает вину…