Текст книги "Четвертый Дюранго"

Автор книги: Росс Томас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава сорок первая

После того, как серый «Вольво»-седан одолел пятый крутой поворот на Гарнер-роуд, Б.Д. Хаскинс повернула направо на Дон Доминго-драйв и направилась к дому Сида Форка, размещавшемуся в конце тупика.

Рядом с мэром сидел Мерримен Дорр, чье зрение летчика позволило ему первому увидеть следы катастрофы:

– Эй, Сид! Кто-то вырубил все твои кактусы.

Сид Форк подскочил на заднем сидении, недоверчиво вглядываясь сквозь ветровое стекло туда, где недавно высились его двенадцать величественных кактусов сагуаро, которые сейчас лежали ничком, спиленные, скорее всего, бензопилой, оставив по себе лишь двенадцать пеньков в фут вышиной.

– Сукин сын, – с отчаянием ругнулся Сид Форк.

– Кому потребовалось сделать такое? – удивился Дорр.

Ни Хаскинс, ни Форк не ответили, пока мэр медленно не подрулила к дому Форка и остановилась, не выключая двигатель «Вольво».

– Постой тут минутку, – сказал Форк, выбираясь с заднего сидения седана и уже держа в правой руке свой «Смит и Вессон» 38-го калибра. Не поворачиваясь в сторону срубленных кактусов, он подошел к входной двери, не спуская с нее взгляда.

Оказавшись рядом, он увидел, что она чуть приоткрыта. Отступив, Форк распахнул ее ударом ноги, одновременно прижавшись к кирпичной стене вправо от входа. Он ждал не меньше минуты, вскинув револьвер, который держал в обеих руках. Поскольку ничего не последовало, он, пригнувшись, нырнул в двери и исчез за ними.

Появился он через пару минут, с потрясенным выражением лица, забытый револьвер болтался в его опущенной правой руке. Левой он сделал странный беспомощный жест, приглашая Хаскинс и Дорра войти.

Когда они оказались в гостиной, первым делом им бросилась в глаза дальняя стена. Все украшавшие ее картинки в рамках были сорваны, брошены на пол и чувствовалось, что кто-то давил их ногами. На стене красовалось выведенное струей из баллончика приветствие: «Рыло говорит „Привет!“».

Осмотрев гостиную и убедившись, что больше ничего в ней не пострадало, мэр спросила:

– Это все?

Форк покачал головой.

– Еще в большой спальне.

С Дорром по пятам мэр миновала узкий холл и вошла в большую из двух спален, которая содержала Коллекцию Американских Изделий Форка. Все шестьдесят две бутылочки «Кока-Колы» выпуска до 1941 года были разбиты вдребезги. Девяносто две разновидности жетонов «Я люблю Айка» валялись на полу, изуродованные, скорее всего, молотком. Последние издания ныне не существующих журналов были разодраны в клочья. Выставка образцов колючей проволоки залита кленовым сиропом. Все стеклянные изоляторы, предмет особой гордости Форка, превращены в осколки.

– Иисусе, – только и смог произнести Дорр и снова спросил: – Кому это было нужно?

– Скорее всего, дело рук детей. Во время парада, когда никого не было дома, – сказала Хаскинс.

Вернувшись в гостиную, они нашли Форка, который, прислонившись к стене, не спускал глаз с противоположной, на которой было выведено «Рыло говорит „Привет!“».

Хаскинс повернулась к Дорру:

– Почему бы вам не подождать нас в машине, Мерримен? Мы выйдем через минуту.

– Ясно, – понимающе кивнул Дорр. – Конечно.

Когда он вышел, мэр повернулась к шефу полиции и мягким успокаивающим движением положила ему руку на плечо.

– Поедем, Сид. Тут ты ничего больше не сделаешь.

Не обращая на нее внимания, Сид продолжал глядеть на противоположную стенку.

– Тедди все это сделал, чтобы заставить тебя кинуться за ним. И чтобы у него появилась возможность подстрелить тебя.

Он посмотрел на нее.

– Кто ему сказал, Б.Д.?

– Что сказал?

– О моей коллекции… этих вещичек.

– Она не представляла собой секрета.

Форк упрямо покачал головой.

– Кто-то ему рассказал.

– Может, у него есть напарник, – предположила Хаскинс. – Может, кто-то из жителей города.

– Накрыв Тедди, я займусь его напарником.

Келли Винс припарковал синий «Мерседес» на задах «Кузины Мэри» в 2.45 в понедельник, Четвертого июля, точно в соответствии с инструкциями Парвиса Мансура. Первым из машины вышел Винс. Затем последовал Джек Эдер, который остановился, опираясь на тросточку и осматривая парковку у ресторана, где стояла лишь двухдверная «Акура» Мансура.

Винс и Эдер направились к задней двери, обшитой стальными листами. Едва они оказались перед ней, на пороге возник Парвис Мансур, демонстрируя нервное возбужденное выражение лица; он был облачен в плотную дорожную куртку.

– Верхней одежды на вас нет, – вместо приветствия сказал он. – Отлично.

– Как и было сказано, – бросил Винс.

Смерив взглядом черную тросточку Эдера, Мансур спросил:

– А внутри, небось, клинок?

Эдер протянул ему тросточку:

– А вы поверните ручку вправо, только не влево.

Следуя указанию, Мансур повернул ручку, улыбнулся при виде пробки с серебряным колпачком, вытащил ее, приподнял тросточку и втянул в себя густой аромат.

– Бурбон, верно?

– Для укрепления нервов.

Мансур привел тросточку в прежний вид и вернул ее Эдеру.

– Вы, наверно, первым делом хотите осмотреть комнату для покера.

– Только мы одни, – сказал Винс.

– Да, конечно. Только вы наедине.

Помещение почти полностью отвечало описанию Сида Форка. Здесь стояли семь столов для игры в карты, покрытых зеленым сукном. Рядом с ними выстроились удобные мягкие кресла. Здесь же размещались три кожаных дивана (а не два, как показалось Форку), причем достаточно велики, чтобы прикорнуть на них; большой холодильник фирмы «Дженерал электрик» с морозилкой для льда; тостер, буфет, полный тарелок, стаканов, рюмок и бокалов; длинный узкий стол, на котором, скорее всего, раскладывали холодные закуски и несколько телефонных аппаратов; окон в комнате не было.

– Как насчет туалета? – поинтересовался Эдер.

Винс кивком показал на дверь в дальнем конце комнаты.

– Давай проверим.

Ванная была достаточно велика, чтобы дать место писсуару, унитазу, раковине и металлической колонке душа, которая затягивалась зеленой прорезиненной занавеской, скользившей на круглых пластмассовых кольцах цвета слоновой кости. Винс отодвинул занавеску в сторону и, приглядевшись, обратил внимание, что пол тут цементный, с металлическим желобом стока. Пройдя за занавеску, он взялся за ручку холодной воды и, повернув направо, резко отдернул руку, словно опасаясь струи воды. Но она не появилась.

– До чего ты подозрителен, – сказал Эдер.

– Интересуюсь, – пробормотал Винс, подходя к душу и с усилием толкая металлическую панель, на которой были смонтированы рукоятки кранов и рожок душа. Стенка отошла в сторону, явив взгляду деревянную площадку размерами три на три фута. На кронштейне висел мощный хромированный электрический фонарик на пять батареек.

Они пустили его в ход, когда спустились по пролету деревянных ступенек из необструганных сосновых досок. Перил вдоль марша не было. Лестница вела в небольшую комнатку с цементными стенами и полом. В ней стояли пара деревянных скамеек, переносной химический туалет, запечатанная пластиковая бутылка с питьевой водой «Эрроу-хед», две металлических кружки – и больше ничего.

Винс небрежно обвел лучом фонарика по потолку и по всем четырем углам.

– Отсюда не убежать, – заметил Эдер.

– Нет.

– Давай-ка выбираться.

Когда они вернулись наверх, то услышали слабое чириканье телефона. Винс снял трубку и бросил:

– Да.

– Это Мансур. Я звоню из отдельного кабинета для обедов. Один из этих телефонов и тот, что в кабинете Дорра, будет нашим каналом связи. В случае необходимости мы можем организовать диспетчерское совещание, хотя сомневаюсь, чтобы в этом возникла необходимость.

– Что с сейфом? – спросил Винс.

– Он открыт и совершенно пуст.

– Дал ли о себе знать человек с деньгами?

– Пока нет. Но у него еще есть пять минут. После того, как он прибудет и я пересчитаю деньги, я запираю их в сейфе, вручаю ему ключ от комнаты и отбываю.

– И вы ему сообщите, что мы в ней заперты? – спросил Винс.

– Да. Конечно.

– Мы к этому не готовы. По крайней мере, пока.

Мансур глубоко вздохнул.

– Вы не должны забывать, мистер Винс, что я якобы заманил вас сюда под предлогом игры в покер. Как предполагается, я действую в роли агента Б.Д. и Сида Форка, которые готовы продать вас тому, кто доставит деньги. И чтобы наш маленький спектакль производил убедительное впечатление, я не могу позволить вам и мистеру Эдеру шататься по холлу, не так ли?

– Парвис.

– Да?

– А что, если у него не будет с собой денег?

– Тогда я готов защищаться. Что, конечно, придется сделать и вам. – Наступила короткая пауза, которая завершилась словами Мансура: – Простите, что прерываю разговор, но он уже прибыл.

После того, как на другом конце наступило молчание, Винс повесил трубку и повернулся к Эдеру.

– Он на месте.

– А мы заперты.

– Хочешь выпить? – спросил Винс.

– Нет. А ты?

– Нет.

– Пара врунов.

Теодор Контрэр, который порой называл себя Тедди Джонсом или Смитом, вошел в отдельный кабинет «Кузины Мэри», одетый по случаю дня Четвертого июля в форму ветерана Вьетнама. На нем был камуфляжный комбинезон, парашютные ботинки, маскировочный берет, а на сгибе его правой руки лежало оружие, запрещенное законом, неизменный М-16, дуло которого смотрело на Мансура.

– Вы Парвис, точно?

– Да, я Парвис.

– Где Эдер и Винс?

– А где, я должен спросить, деньги?

– Какие деньги? – удивился Теодор Контрэр.

Глава сорок вторая

Мансур с руками на затылке проследовал в кабинет Дорра, сопровождаемый Контрэром, который держал его на прицеле М-16. Осмотревшись, он обратил внимание на два кресла с гнутыми спинками, сейф и парту.

– Симпатично. Что в сейфе?

– Ничего.

– Открой-ка и дай глянуть.

Подойдя к сейфу, Парвис потянул на себя тяжелую стальную дверь.

– Руки за голову, – напомнил Контрэр, отходя назад, чтобы отчетливее видеть весь сейф, который представлял собой емкость примерно трех футов в высоту, двух в ширину и трех в глубину.

– Ну и здоровый же сукин сын, – заметил Контрэр.

– Да.

– И вылизан дочиста. Даже полок не осталось. Без хлопот можно засунуть туда миллион баксов, пусть даже в двадцатках и пятидесятках.

– Эти купюры нас вполне устроят.

– Вроде я не совсем точно выразился. Никаких денег не будет. Но пойдет речь кое о чем, за что кое-кто отдаст и больше миллиона.

– О чем именно?

Дулом М-16 Контрэр показал на столик.

– Садись-ка за эту парту. Когда сядешь, можешь положить руки перед собой и сложи их, как тебя учили в школе.

– Я никогда не ходил в школу, если вы это имеете в виду. Я получил домашнее образование.

– Как бы там ни было, садись, черт побери, а я расположусь в одном из этих кресел и подождем, пока зазвонит телефон.

– Этого номера Мерримена нет в справочнике.

– Незарегистрированных номеров не бывает.

Телефон зазвонил через две минуты, точно в 3.05. Держа правой рукой нацеленное на Мансура оружие, Контрэр левой снял трубку и сказал:

– Это я.

Слушая, он улыбался, демонстрируя ряд серых зубов Мансуру, который, не двигаясь с места, вежливо улыбнулся ему в ответ.

– Подожди на проводе, – бросил Контрэр в трубку, а Мансуру сказал: – Не сомневаюсь, ты можешь устроить общий сбор по телефону – мы с тобой здесь, говорящий с той стороны и еще Винс и Эдер в другой комнате. Ведь ты можешь организовать такое совещание, не так ли, Парвис?

Мансур кивнул.

Прижав трубку левым плечом, Контрэр использовал освободившуюся левую руку, чтобы подтащить и поставить остальные телефоны перед Мансуром, который набрал кнопками номер из четырех цифр.

С улыбкой кивнув Мансуру, Контрэр бросил в трубку:

– Слышишь звонки? А теперь посмотрим, кто ответит.

На четвертом звонке Винс снял трубку.

– Кто это? – спросил мужской голос.

– Келли Винс.

– Слышь, Келли, сейчас по второму телефону Парвис объяснит тебе, как идут дела. О‘кей?

– Да.

Наступило секундное молчание, пока Мансур брал трубку.

– Денег нет, – сказал он.

– Нет денег? – переспросил Винс, несколько отводя трубку от уха, чтобы Эдер тоже мог слушать разговор.

– Нет. Он тут рядом, и я под прицелом М-16. Должен добавить, что предохранитель спущен. По другому телефону у него есть кто-то, с кем он хочет, чтобы вы поговорили. Это все, что я знаю.

Наступила еще одна пауза, после которой снова прорезался Контрэр.

– Все усек, Келли?

– Да.

– О‘кей, давай-ка посмотрим, узнаешь ли еще один голосок.

Очередной голос, раздавшийся в трубке Винса и Эдера, произнес:

– Здравствуйте, мистер Винс. Как вы сегодня поживаете?

– Прекрасно, Данни. А ты?

– У меня сегодня великолепная прогулка. Мы немного поездили, и я поела сливочного мороженого, а теперь мы отдыхаем перед тем, как я вернусь.

– Сейчас с тобой кто-то есть? – спросил Винс.

– Со мной Бетти.

– Какая Бетти?

Несмотря на то, что его жена прикрыла микрофон рукой, Винс мог слышать ее голос: «Простите, но я забыла вашу фамилию».

Послышался неразборчивый ответ, пауза и ответ Даниель Винс.

– Бетти Томпсон.

– Могу ли я поговорить с мисс Томпсон?

Вмешался Контрэр.

– Прошу прощения, Келли.

– Кто это, мистер Винс? – спросила Данни.

– Приятель.

– А мистер Эдер с вами? Бетти говорит, что я могу также поговорить с мистером Эдером, который мне кажется таким приятным человеком.

Винс передал трубку Эдеру, который, прикрыв глаза, помассировал их большим и указательным пальцами и сказал дочери:

– Здравствуй, Данни. Это Джек Эдер.

– Как вы сегодня поживаете, мистер Эдер?

– Отлично, Данни. Откуда ты звонишь?

– Я в…

Раздался щелчок повешенной телефонной трубки. Но связь с Контрэром не прервалась.

– Хватит трепаться, Джек. Хочешь сам поговорить со мной или дашь Винса?

– Я буду сам говорить с вами, – сказал Эдер, отводя трубку от уха, чтобы слушал и Винс.

– Значит, так, Джек. Я должен, ребята, получить от вас кое-какие откровенные ответы на вопросы лицом к лицу, и если я не получу их, что ж, боюсь, Данни не вернется на свою ферму для психов. Значит, вот чего я хочу: скажите Парвису, пусть он передаст мне ключ от вашей комнаты.

– Что с ним будет после того, как он передаст ключ?

– Ничего с ним не будет. А что с ним может случиться? То есть, конечно, я запру его в этой комнате, но тут есть отличный маленький бар, и он может пить до посинения, пока все не кончится.

– Дайте-ка мне Парвиса.

– Мансур слушает.

– Он меня слышит?

– Нет.

– Он хочет, чтобы ты дал ему ключ от нашей комнаты.

– Знаю.

– Если ты ему не отдашь ключа, он убьет тебя.

– Ясное дело.

– Если ты дашь ему ключ, он все равно убьет тебя.

– Это еще не точно.

– Когда-нибудь доводилось играть в покер?

– Да.

– Сострой самую невозмутимую физиономию, потому что она тебе понадобится. Я собираюсь задать тебе вопрос, на который не обязательно отвечать. Я жду от тебя лишь, чтобы ты попрощался, повесил трубку и делал то, что сочтешь для себя наилучшим. Это ясно?

– Да.

– Следует вопрос. Если тебе доведется сегодня умереть, кто унаследует твое имущество?

Наступило молчание. Эдер сосчитал до шести, пока не услышал, как Парвис Мансур мягко положил трубку. Эдер повернулся к Винсу и спросил:

– Что еще мог я сказать?

– Больше ничего.

– Ты думаешь, они отпустят Данни?

– Сомневаюсь.

Поднявшись из-за парты, Мансур сказал:

– Думаю, самым умным с моей стороны было бы без всяких дополнительных условий вручить вам ключ.

– Очень мудро, Парвис.

– Но, чтобы передать вам ключ, я должен опустить руку в правый карман пиджака. Если вы считаете, что тут какой-то фокус или увертка, милости прошу самому запустить руку в карман.

– Вот что я тебе скажу, – бросил Контрэр. – Подойди-ка и стань перед сейфом.

– Очень хорошо, – и Мансур занял место в той точке, на которую Контрэр указал дулом М-16.

– Я не собираюсь лезть к тебе в карман, Парви, – сказал Контрэр. – И вот по какой причине: прикидываю, что, общаясь с «Севаком», ты научился разным грязным трюкам.

– Я никогда не имел дело с «Севаком», – с достоинством сухо сказал Мансур.

– Никто из вас, богатеев, не имел к нему никакого отношения – как никто из фрицев никогда не был в СС. Впрочем, я тебя не осуждаю. Я бы и сам на твоем месте так бы говорил. Но все же я не собираюсь подходить к тебе и шарить у тебя по карманам, потому что ты сейчас повернешься, вынешь ключ и положишь его на верх сейфа.

– Можно?

– Можно.

Мансур повернулся лицом к сейфу. Его правая рука спокойно, не медленно, не быстро, нырнула в карман куртки. Он резко повернулся, сквозь подкладку выстрелив в Контрэра. Пуля малого калибра не попала в Контрэра, а врезалась в спинку одного из кресел. Контрэр поразил Мансура в левое бедро и, ошеломив его, выстрелил в левое плечо. Застонав, Мансур скорчился и опустился на пол.

Нагнувшись, Контрэр вытащил из кармана Мансура никелированный автоматический пистолет «Стерлинг» 25-го калибра, старую 300-ю модель. Дамская безделушка, подумал Контрэр, засовывая ее себе в карман. Он еще раз запустил руку к Мансуру и извлек оттуда ключ.

– Ползать можешь? – спросил Контрэр.

– Да, – прошептал Мансур. – Не знаю.

– Думаю, тебе лучше пошевелить мозгами и прикинуть, как забраться в сейф.

– Нет.

Контрэр постарался придать голосу терпеливые и убедительные нотки.

– Я хочу, чтобы ты кое-что понял, Парви. Я не сержусь, что ты стрелял в меня. Я бы сам так поступил на твоем месте. Так что могу предоставить тебе шанс. Ты заползешь в сейф, куда Б.Д. и Форк кинуться первым делом в поисках денег. Может, к тому времени ты еще и не отдашь концы, если будешь дышать пореже. Но если ты откажешься влезть в сейф, мне придется проделать тебе дырку в башке.

Мансуру потребовалось минут пять, чтобы подползти к сейфу и разместиться в нем. Колени у него оказались подтянутыми к самому подбородку. На лице застыла маска изумления и страдания.

Контрэр присел на корточки перед ним.

– С тобой все в порядке?

– Почему?

– Что почему?

– Почему она это сделала?

– Дикси? – понял Контрэр. – Потому что она с ума по мне сходит, едва только ей исполнилось двенадцать.

– Но почему? – прошептал Мансур.

– Должно быть, из-за моей рожи, – сказал Контрэр, встал, медленно прикрыл дверь сейфа и, когда она захлопнулась, несколько раз крутанул диск цифрового замка.

Глава сорок третья

Когда черный «Кадиллак» одолел почти половину пути наверх по узкой извилистой дороге без обочины, что вела к санаторию «Алтоид», Даниель Винс повернулась к Дикси Мансур:

– Я так прекрасно провела время, Бетти, что не хочу возвращаться.

Дикси, сосредоточенная на крутых поворотах, даже не посмотрела на нее.

– Ну и, слава Богу, хорошо.

– Думаю, что вы не поняли меня, Бетти. Или, может быть, я недостаточно ясно выразилась – хотя сейчас чувствую себя куда лучше, чем обычно.

Дикси бегло взглянула на нее.

– Чего не поняла?

– Что я не вернусь к доктору Пизу. Думаю, что вместо этого, мне стоит нанести визит мистеру Винсу и тому симпатичному мистеру Эдеру.

– После того, как я высажу тебя у дверей, можешь делать все, что заблагорассудится.

– Но если я приеду, доктор Пиз больше не отпустит меня. Так почему бы нам не вернуться в тот симпатичный мотель, откуда я и позвоню мистеру Эдеру? Или вы позвоните ему от меня. Можете пригласить его ко мне. А я буду ждать его в отеле.

– Увы.

– Вы хотите сказать, что вы не сможете?

– Совершенно верно. Не смогу.

– О, моя дорогая, – и Данни ухватила рулевое колесо обеими руками, резко повернув его налево как раз в тот момент, когда «Кадиллак» старался вписаться в крутой поворот направо. Дикси Мансур отчаянно попыталась сохранить контроль над машиной, но у жены Келли Винса то ли было слишком много сил, то ли отчаяния. Дикси инстинктивно нажала на тормоз, когда «Кадиллак» перевалился через заградительный бордюр.

Удар по тормозам и сопротивление бордюра замедлили движение «Кадиллака», но не смогли остановить его. Тяжелый лимузин смял хрупкое ограждение, перевалился через него и, клюнув носом, помчался вниз по склону в сорок пять градусов с такой скоростью, что едва ли не задымились передние колеса. Никто из женщин не успел даже вскрикнуть, когда машина врезалась в огромный старый дуб на скорости больше сорока миль в час.

У старого дерева, растущего на крутом склоне, были низко расположенные ветви. Некоторые из них едва ли не касались земли. Одна – высохший сук – пробила ветровое стекло «Кадиллака» напротив места водителя. Она воткнулась Дикси Мансур в горло и вышла у основания черепа, от чего Дикси мгновенно скончалась.

Даниель Винс, в страшном потрясении, покрытая синяками и кровью из глубокого разреза на правой щеке, кровоточащих царапин левой руки, с трудом открыла дверь справа от себя и выкарабкалась из машины. В полубеспамятстве она стояла на четвереньках, когда услышала мужской голос:

– С вами все в порядке, леди?

Подняв глаза, она увидела на верху склона у смятого бордюра мужчину, который смотрел на нее. Она обратила внимание, что на нем была какая-то серовато-зеленая униформа.

– Я… думаю, что да. Но, кажется, бедной Бетти не повезло.

Карл Симант посмотрел на часы. Было 3.35 пополудни. Симант был дезинспектором в Агурской компании контроля за паразитами и вредителями и только что ответил на звонок из санатория «Алтоид», когда в нескольких десятках ярдов от него «Кадиллак», за которым он рассеянно наблюдал, смяв ограждение, полетел под откос. Персонал санатория был в панике, выяснив, что его пациенты подверглись таинственному нашествию блох.

Поскольку сегодня было Четвертое июля, а по выходным дням Симант получал двойную оплату, он решил, что лучше всего использовать сотовый телефон из своей машины, чтобы вызвать шерифа или дорожный патруль, подождать, пока они не появятся – или, может быть, скорая помощь – а затем взыскать оплату за это время с сумасшедшего дома в Алтоиде, где, как все говорили, было столько денег, что они сами не знали, куда их тратить.

Теодор Контрэр бесшумно подошел к двери в комнату для игры в покер. Чуть приоткрыв ее, он сунул ключ в карман, пинком распахнул створки и ворвался в комнату, поставив М-16 на ведение автоматического огня.

Взгляд Контрэра сразу же пробежал по периметру комнаты, не оставляя без внимания ни один из ее углов, как его учили на тех двухнедельных курсах слежки и выживания, которые он посещал в Южной Алабаме, выложив за обучение 4250 долларов.

– Никаких шуточек! – гаркнул он. – Никаких долбаных номеров!

Плавно приоткрылась дверь в дальнем конце помещения. Она явила Джека Эдера, сидящего на унитазе со спущенными до лодыжек брюками и трусами; одной рукой он придерживался за свою черную тросточку с гнутой ручкой.

– Я скоро выйду, – сказал Эдер, прикрывая дверь.

Контрэр кинулся к ней, резко распахнул и ткнул дулом М-16 в левое ухо Эдера.

– Что тут, мать твою, происходит?

– Я убедился, что страх служит самым натуральным слабительным.

Контрэр хмыкнул, отвел дуло М-16 от головы Эдера и, помолчав, спросил:

– Где Винс?

– А где моя дочь?

– Сейчас она должна вернуться в свой сумасшедший дом… так где Винс?

– Я за ним не следил.

– Дерьмо сучье, так его здесь нет! – завопил Контрэр.

– С чего ему тут быть? – удивился Эдер. – Я, конечно же, не просил сопровождать меня в туалет. И сам он тоже не вызвался. Так что он должен быть в комнате, где я его и оставил.

– Его там нет, черт побери!

– Но вы же не считаете, что он улетел? – сказал Эдер. – Может, у него был свой собственный ключ? И после того, как я тут уединился, занявшись своими делами, он вышел через заднюю дверь и исчез. Это очень похоже на Келли, который никогда не был склонен к самопожертвованию. Конечно, я не взялся бы ругать его, но все же он мог пригласить и меня с собой.

Контрэр уже не слушал Эдера. Все его внимание теперь было обращено на колонку душа и зеленую прорезиненную занавеску, прикрывавшую подход к ней.

– Он там за занавеской.

– Заверяю вас, что его там нет.

– И, может быть, у него в руках расколотая бутылка из-под пива, которой он трахнет мне по голове.

– Таковая на глаза мне не попадалась.

– Эй, Винс! – позвал Контрэр. – Вылезай-ка!

Но когда Винс не послушался его приглашения, Контрэр перевел М-16 на одиночный огонь и выпустил три пули в занавеску. От грохота у Эдера зазвенело в ушах.

Когда в течение нескольких секунд ничего не изменилось, Контрэр сказал:

– Может, его и в самом деле там нет.

– Или он безмолвно отошел в мир иной.

Контрэр глянул на часы.

– На моих сейчас три тридцать восемь и мой визит в это заведение должен кончиться к четырем. Так что у нас есть тридцать две минуты поболтать о том о сем.

– Насколько мне кажется, двадцать две, – возразил Эдер.

Контрэр нахмурился, произведя в уме кое-какие подсчеты:

– Ну да. Двадцать две. Этого хватит.

– Поскольку вы предполагаете провести нечто вроде коллоквиума, почему бы нам не расположиться в комнате, где гораздо удобнее?

– А ты мне нравишься в таком виде, судья, со спущенными штанами. Тут-то ты уж ничего не выкинешь.

– Могу ли я по крайней мере спустить воду в туалете?

Контрэр хмыкнул.

– Валяй. Если тебе от этого станет лучше.

Повернувшись, Эдер нажал на ручку. В старый унитаз с ревом и бульканьем обрушился водопад воды, и эти звуки донеслись до Келли. Звук спускаемой воды был достаточно громок, чтобы скрыть легкий скрип дверцы в душе, откинув которую, Винс скользнул к колонке и бесшумно притаился за занавеской, дыша широко открытым ртом.

Эдер посмотрел на Контрэра и спросил:

– Могу ли я выпить?

– Если у тебя есть стакан, пользуйся краном.

– Я имел в виду виски.

– Ты что, хочешь, чтобы я притащил тебе виски?

– У меня есть свое, – сказал Эдер, приподнимая тросточку и потряхивая ее, чтобы Контрэр мог услышать бульканье.

– Точно. Дикси говорила мне об этой штуке.

– Есть возражения?

Контрэр пожал плечами.

Эдер повернул ручку тросточки, вытащил пробку, а затем стеклянную емкость и отпил. Он предложил и Контрэру, который покачал головой:

– Может, ты яду туда напустил.

– Значит, я скоро скончаюсь.

– А вдруг ты успел взять противоядие. – Неправдоподобие последнего предположения заставило Контрэра торопливо добавить: – Кроме того, я почти никогда не пью на работе.

– Побольше бы людей придерживались ваших воззрений.

Контрэр прислонился к стене, держа М-16 на сгибе руки, и стал внимательно изучать Эдера.

– Ты знаешь, кто я на самом деле?

Эдер кивнул.

– Вы тот самый парень, которого Сид Форк выгнал из города в шестьдесят восьмом году, когда застал вас с бутылкой джина в руках и с двенадцатилетней Дикси, привязанной к кровати.

– Это была ее идея, а не моя. Дикси какая-то трахнутая. Всегда была. И всегда будет.

– Кроме того, вы брат Мэри Контрэр, которая погибла, когда ее машина врезалась в дерево после отказа рулевого управления… весьма загадочная история, я бы сказал.

– Ты хоть представляешь, сколько б я унаследовал от Мэри, если бы штат прикончил бы этих двух Джимсонов, как и предполагалось?

– Миллионы.

– Миллионы, миллионы и миллионы.

– Мне просто интересно. Когда вы все продумали… то есть, план сделать Дикси богатой вдовой – она вошла в связь с вами или вы с ней?

Контрэр растянул тонкие губы в гримасе, которая быстро перешла в ухмылку.

– С шестьдесят восьмого мы с Дикси никогда не теряли связи. Во всяком случае, надолго. И тебе стоит понять – тут уж я не хвастаюсь – что я был единственным, который устраивал ее в сексуальных делах. Оба мы любим эту работу.

– А бедняга Парвис, насколько я предполагаю, сейчас мертв?

Контрэр снова посмотрел на часы.

– Сидит в коробке вот уже около часа. Подстрелив, я запер его в сейфе, так что минут через пять, самое большее, через десять он задохнется.

– И сколько унаследует Дикси?

– Округленно?

Эдер кивнул.

– Может, миллионов тридцать. От Мэри я получил бы куда больше, если бы все сработало. Но и тридцать миллионов тоже неплохо.

– И что потом?

– Ну, Дикси возвращается домой после своего визита и приходит в потрясение и ужас, когда выясняет, что ее муж мертв, потому что позволил себе ввязаться в какую-то темную сделку, организованную стараниями мэра и Форка. Как бы те ни брыкались, за них берется шериф. Ты тоже, конечно, не вякнешь ни слова, поскольку будешь мертв, как и Винс, когда я найду его. Словом, не останется никого, кто на самом бы деле знал, что тут происходило, мать его.

– Почему вы так уверены относительно судьбы мэра и шефа полиции?

– Дикси прикидывает, что могла бы купить их молчание за миллион-другой. – Контрэр нахмурился. – А как ты вообще узнал о Дикси?

– Первым заподозрил ее Винс – благодаря Вояке Слоану.

– Я же говорил ей, если она не перестанет крутить шашни с этим старым франтом, я с ним что-нибудь сделаю. Так и случилось.

– Не вы ли что-то сделали и с моим сыном?

– Ну, тут пришлось поломать себе голову. Понимаешь, он чуть ли не все вычислил к тому времени, когда поехал в Тихуану. Вот уж не думал, что среди педиков могут быть такие умные головы. – Контрэр еще раз бросил взгляд на часы. – Похоже, Винс не собирается возвращаться. – Он опять перевел М-16 на автоматический огонь и нацелил оружие в грудь Эдера.

– Последний глоточек, – с натянутой улыбкой попросил тот.

Контрэр улыбнулся ему в ответ, довольный тем, как идут дела.

– Давай побыстрее.

Эдер стал поворачивать ручку тросточки. Но в этот раз он вращал ее справа налево, а не наоборот, как обычно. Когда раздался легкий щелчок, он кашлянул, чтобы отвлечь внимание Контрэра от этого звука, затем Эдер грустно покачал головой, поднял глаза и сказал:

– Должен признаться, он мне как-то не лезет в горло, мой последний глоток.

– Никак животик болит? – хмыкнул Контрэр, но внезапно замолчал, когда ему в голову пришла какая-то другая мысль.

– Да ведь все это дерьмо собачье – мол, у вас есть какая-то информация на миллион долларов! Вы просто придумали все это и скормили Б.Д. и Сиду после того, как Дикси, пустив в ход Вояку, затащила вас сюда.

– Но кто сидел на руле и кого сюда заманивали? – вопросил Эдер.

– Может, пятьдесят на пятьдесят. Но ты-то ни хрена не знаешь. Во всяком случае, на миллион долларов. Так что на самом деле было нужно тебе и Винсу – я? Меня искали?

– Ты убил моего сына. Довел до сумасшествия мою дочь. Поспособствовал, чтобы меня засунули в тюрьму на пятнадцать месяцев. Так что я должен к тебе испытывать? Что же до счетов с Келли, он сам тебе все выложит.

Эти слова послужили сигналом для Винса. Он резко сдвинул влево прорезиненную занавеску. Ее пластиковые кольца звякнули, что заставило Контрэра вздрогнуть и повернуться в ту сторону. Когда он оказался к нему спиной, Эдер вытянул ручку из тросточки, вслед за которой показался семидюймовый стилет. Оставаясь в том же положении, на корточках со спущенными штанами, Эдер вонзил плоское лезвие в правую ягодицу Контрэра.

Завопив, тот перехватил М-16 в левую руку, схватившись правой за раненую ягодицу. Винс выскочил из душа и рванул М-16, направив его ствол в потолок. Контрэр, повинуясь мгновенному импульсу, нажал на курок, но пуля ушла в воздух. Винс пнул противника ногой, целясь в коленную чашечку, но попал коротышке в промежность. Контрэр хрюкнул от боли и неожиданности, и Винс обеими руками вырвал у него М-16.