Текст книги "Вокруг одни враги (часть сб.)"

Автор книги: Росс Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 14

Я сам повел машину и предложил Лэнгстону поспать. Он утверждал, что не хочет, однако, когда мы выбрались на шоссе, он пригасил сигарету и задремал.

Шоссе, сделав петлю в глубь горного ущелья, ушло от океана, а затем снова вернулось к нему. Железная дорога шла между океаном и горами, и время от времени я видел отблеск ее рельсов.

Машин на шоссе было мало. В основном эта северная часть страны была пустынной местностью. На приокеанской полосе тьму рассекали лишь всполохи нефтяных вышек да огни бензоколонок. А вверх по склонам гор тянулись поля. В полях, словно каменные изваяния, замерли стада.

– Нет! – закричал Лэнгстон во сне.

– Проснитесь, Хэнк!

Он казался совершенно ошеломленным.

– Жуткий сон! Мы трое… – Он замолк на полуслове и уставился в проносящуюся мимо ночь.

– Кто трое?

– Моя жена, я и Дэйви. Отвратительный сон.

– Вы боитесь, что Дэйви может снова заявиться к вам домой? – спросил я, помолчав.

– Мне это приходило в голову, – признался он. – Но он никогда не сделает ничего с человеком, которого я люблю.

Он говорил, не поворачивая головы. Видимо, следовало оставить его дома, подумал я, но теперь жалеть было поздно. Если верить спидометру, от его дома я проехал уже более пятидесяти миль.

– Далеко еще, Хэнк?

– Точно не могу сказать. Когда увижу это место, я его узнаю. Вам надо будет сделать левый поворот и съехать на дорогу, покрытую гравием. Она пересекает железную дорогу. – Он напряженно вглядывался во тьму.

– Вы давно были там в последний раз?

– Года три назад. Помощник шерифа Флайшер возил меня туда.

– Зачем вас туда понесло?

– Я хотел точно представить себе, как все могло произойти. Люди в приюте рассказывали мне, что, когда Дэйви привели туда, он был в столбняке – не мог ни говорить, ни воспринимать, что говорят. Я пробовал у них узнать, в чем дело. Но Флайшер ничего им толком не рассказал.

– А с вами он поделился?

– Разве полицейские чем-нибудь делятся? И я могу понять полицейского, которому вовсе не хочется делиться добытыми им сведениями. Когда мы ездили с ним сюда, он сказал, что уже двадцать лет занимается этим делом.

– Он так и сказал?

– Да.

– Значит, он не считает это несчастным случаем?

– Не знаю, что он считает. – Лэнгстон вытянул шею. – Сбавьте скорость. Мы подъезжаем к повороту.

В нескольких сотнях ярдов перед нами в свете фар идущего навстречу грузовика я разглядел уходящую влево покрытую гравием дорогу. У поворота «голосовал» одинокий путник. Это оказалась девушка, она стояла к нам спиной и неистово махала водителю грузовика. Но грузовик на скорости промчался мимо нее, потом мимо нас.

Я сделал левый поворот и вылез из машины. На девушке были темные очки, как будто сама ночь была для нее недостаточно темна. Она резко повернулась. Мне даже показалось, она собралась бежать. Но ноги ее словно приросли к гравию.

– Сэнди?

Она мне не ответила, но, узнав, чуть застонала. Я как бы со стороны, с высоты птичьего полета увидел себя: на пустынном перекрестке мужчина приближается к перепуганной девушке. Правда, мои намерения в этой картине не отразились.

– Где те двое, Сэнди?

– Не знаю. Я убежала и спряталась за деревьями.

Она махнула рукой в сторону сосновой рощи за железной дорогой. От нее еще веяло запахом сосен, я его почувствовал.

– Он положил мистера Хэккета поперек рельсов, и я ужасно испугалась. Сначала я думала, он не всерьез это затеял, а только делает вид. Я никак не ожидала, что он на самом деле хочет его убить.

– Хэккет без сознания?

– Нет, но он связан по рукам и ногам, во рту кляп. Когда он лежал на рельсах, он казался таким беспомощным. Он прекрасно понимал, где он. Я догадалась по звукам, какие он издавал. Я просто не могла этого выдержать и убежала. А когда вернулась туда, их уже не было.

К нам направился Лэнгстон. Гравий шуршал у него под ногами. Девушка шарахнулась в сторону.

– Не бойтесь, – сказал он.

– Кто вы? Я разве вас знаю?

– Меня зовут Генри Лэнгстон. Дэйви просил, чтобы я о вас позаботился. Выходит, мне все-таки суждено позаботиться о вас.

– Я вовсе не хочу, чтобы обо мне кто-нибудь заботился. Со мной все в порядке. Я могу «проголосовать».

Она произнесла это с уверенностью, но только по инерции, потому что с ее состоянием уверенность не вязалась.

– Пошли, – позвал он. – Не надо упрямиться.

– У вас есть сигареты?

– Целая пачка.

– Если дадите мне сигарету, я поеду с вами.

Он вынул пачку и торжественно вручил ей. Она взяла одну сигарету. Руки у нее дрожали.

– Дайте закурить.

Лэнгстон протянул ей спички. Она закурила и глубоко затянулась. Кончик сигареты отражался в стеклах ее темных очков, как два горящих маленьких красных глаза.

– Ладно. Пойдемте в машину.

Она села на переднее сиденье между Лэнгстоном и мной и закурила сигарету.

– Не очень-то удачной оказалась ваша затея, – сказал я. – Кто это все придумал?

– В основном Дэйви.

– Что у него на уме?

– Я уже сказала, он собирался убить мистера Хэккета. Положить поперек рельсов, чтобы его переехал поезд.

– И ты согласилась с ним?

– Я не верила, что он это сделает. Да он ведь и не сделал.

– В этом надо еще убедиться.

Я отпустил ручной тормоз. Машина съехала под уклон к переезду, отмеченному старым деревянным знаком – крест-накрест.

– Куда он положил мистера Хэккета?

– Вот сюда, у самой дороги. – Сэнди показала на северную сторону переезда.

Я вышел из машины и с помощью электрического фонарика осмотрел пути. На гравии отпечатались глубокие свежие следы. И все равно трудно было вообразить себе сцену, описанную девушкой.

Я вернулся к машине.

– Дэйви не говорил, почему он выбрал именно это место?

– Наверное, считал, что здесь удобнее убить мистера Хэккета. Но потом, когда я убежала, он, вероятно, передумал.

– А почему в качестве жертвы он выбрал именно мистера Хэккета?

– Понятия не имею.

Я заглянул в открытую дверь машины.

– А надо бы, Сэнди. Ведь мистер Хэккет – друг вашей семьи. Или был другом.

– Мне он не друг, – ответила она сдержанно.

– Ты дала это понять достаточно ясно. Что же такого сделал Хэккет?

Она повернулась к Лэнгстону.

– Я ведь не обязана отвечать, правда? Я несовершеннолетняя, но на адвоката у меня есть право.

– У тебя не только есть право, – вставил я, – тебе просто необходимо взять адвоката. Но тем, что будешь отмалчиваться, ты себе не поможешь. Если мы не помешаем твоему приятелю, тебе придется в конце концов отвечать перед судом за все, что он совершит.

Она снова апеллировала к Лэнгстону – он ведь угостил ее сигаретой:

– Все это неправда, да?

– Почему же, может и так случиться.

– Но ведь я несовершеннолетняя.

Я опять вмешался:

– При серьезном обвинении тебя это не защитит. Ты и так уже замешана в похищении человека. Если Хэккет будет убит, тебя признают соучастницей в убийстве.

– Но я ведь убежала.

– Это не очень-то поможет, Сэнди.

Она была потрясена. По-моему, она начала кое-что соображать, ощущать реальность места и времени, понимать, что все это происходит в ее жизни и что ничего хорошего в этом нет.

Меня охватило сочувствие к ней. Эта сцена стала частью и моей жизни тоже, сосновая роща, черневшая на фоне темного неба, железнодорожные рельсы, как стальная неизбежность, бегущие с севера на юг. Запоздалая луна, как запоздалая мысль, повисшая низко над землей.

Где-то вдалеке луч головного прожектора поезда прочертил к северу светящуюся дугу. Он несся на нас, покачиваясь, вырывая из темноты причудливые узоры, волоча за собой товарный состав. Фары моей машины освещали рельсы, и я видел, как они прогибаются под тяжестью локомотива. Оглушительный стук колес завершил неумолимую реальность этой картины.

Сэнди испустила придушенный крик и, проскочив мимо меня, кинулась было бежать. Я силой усадил ее обратно в машину. Она попыталась вцепиться мне в лицо. Пришлось дать ей пощечину. Надо сказать, мы оба вели себя так, словно шум поезда отрезал нас от всего человеческого, мы перестали быть людьми.

Когда поезд умчался на юг, Лэнгстон сказал:

– Теперь успокойтесь. В насилии нет смысла.

– Скажите об этом Дэйви Спеннеру, – предложил я.

– Говорил много раз. Будем надеяться, что он помнит. – Он обратился к девушке: – Сэнди, мистер Арчер совершенно прав. Если вы поможете нам, вы поможете себе. Должны же вы иметь представление, куда мог поехать Дэйви.

– Он сам толком не знал. – Сэнди дышала тяжело. – Он часто говорил про какое-то место среди холмов, где раньше жил. Но где оно, он не знал.

– Вы уверены, что такое место есть?

– Он считал, что есть. Я не знаю.

Я сел за руль. Наше короткое сражение разогрело ее. Я это почувствовал, когда она села рядом. Очень жаль, подумал я, что ее родители не сумели еще годик-другой держать ее на коротком поводке. Очень плохо для нее и для них.

На обратном пути я задал Сэнди еще несколько вопросов. В ответах о себе и о своих отношениях с Дэйви она была уклончива. Но одно я постиг с облегчением: кто бы ни избил Лорел Смит, Сэнди об этом ничего не знала. Что же касается Дэйви, сказала она, они провели вместе весь день.

Глава 15

Было уже больше трех ночи, когда мы вернулись в Санта-Тересу. Я попросил Лэнгстона зайти с нами в мотель. Судя по всему, он действовал успокаивающе на Сэнди.

Себастиан услышал наши шаги и распахнул дверь прежде, чем я успел постучать. Лучи света хлынули на его дочь. Она стояла, глядя на него с вызовом.

Он бросился к ней с распростертыми объятиями. Она резко отступила. Спокойным, уверенным движением, полным презрения, закурила сигарету и пустила дым в его сторону.

– Я не знал, что ты куришь, – растерянно произнес он.

– Когда могу достать, курю марихуану.

Мы вошли в номер Себастиана, я замыкал шествие. Он обернулся ко мне:

– Где вы ее нашли?

– На шоссе. Это заслуга мистера Лэнгстона. Он помог отыскать ее.

Мужчины пожали друг другу руки. Себастиан выразил Лэнгстону свою благодарность. Но смотрел при этом на дочь с таким видом, будто сомневался, есть ли за что благодарить. Она сидела на краю кровати, положив ногу на ногу, и наблюдала за ним.

– Неприятности у вас не кончились, – сказал я. – Поэтому у меня есть несколько предложений. Во-первых, отвезите вашу дочь домой и не оставляйте ее без присмотра. Если вы и ваша жена сами не справитесь, пригласите кого-нибудь в помощь.

– Кого именно?

– Возможно, сиделку для душевнобольных. Посоветуйтесь с врачом.

– Он думает, что я спятила, – сказала Сэнди, обращаясь в пространство. – Это он спятил, а не я.

– Мистер Себастиан, у вас есть хороший адвокат? – не поглядев на нее, спросил я.

– У меня вообще нет адвоката. Мне он никогда не был нужен.

– Теперь понадобится. Попросите кого-нибудь рекомендовать вам адвоката по уголовным делам и предоставьте ему возможность сегодня же поговорить с Сэнди. Ее ждут серьезные неприятности, поэтому ей лучше содействовать представителям закона.

– Но я вовсе не хочу, чтобы ее вовлекли в судебное дело.

– У вас нет выбора.

– Глупости! Миссис Марбург сказала же вам, чтобы все шло частным порядком.

– С миссис Марбург я тоже поговорю. Дело так разрослось, что одному мне не справиться.

Сэнди рывком кинулась к двери. Прежде чем она достигла ее, Лэнгстон схватил ее одной рукой за талию. Она прижгла ему запястье сигаретой. Не выпуская ее, он бросил ее на кровать и стал над ней, тяжело дыша. Я почувствовал запах гари.

Кто-то забарабанил в стену из соседнего номера:

– Эй вы, кончайте шуметь!

Себастиан взирал на дочь с болезненным интересом. Она как-то вдруг выросла, превратившись в источник неприятностей. Он, должно быть, гадал, насколько крупными будут эти неприятности.

– Мне кажется, нам лучше уехать отсюда, – предложил я. – Вы собираетесь звонить жене?

– Да, я совсем забыл!

Он подошел к телефону и после нескольких попыток сумел разбудить девицу на коммутаторе. Его жена ответила сразу же.

– У меня чудесные новости, – сообщил он дрожащим голосом. – Сэнди рядом со мной. Я везу ее домой. – От собственных слов у него затуманились глаза. – Да, все в порядке. Часа через два увидимся. А сейчас лучше иди поспи.

Он повесил трубку и повернулся к Сэнди.

– Твоя мама просила поцеловать тебя.

– Очень нужно!

– Разве ты нас совсем не любишь?

Она повернулась лицом вниз и замерла на постели. Я ушел в свой номер, чтобы тоже позвонить.

Мне нужен был Уилли Мэки, который заправлял сыскным агентством в Сан-Франциско. Ответила телефонная служба и тут же передала вызов в квартиру Уилли на Калифорния-стрит. Он отозвался невнятным со сна голосом.

– Мэки слушает.

– Это Лью Арчер. У тебя сегодняшний день свободен?

– Могу освободиться.

– Прекрасно. У меня есть для тебя дело в ваших краях. Надо сесть на хвост одному человеку. Но дело может оказаться серьезным. Карандаш под рукой?

– Сейчас возьму, подожди. – Уилли отошел и быстро вернулся. – Давай.

– Знаешь «Сэндмен-мотель» в Пало Альто?

– Да, это на Камино Реаль. Бывал там.

– Сегодня вечером там, возможно, остановился человек по имени Джек Флайшер, бывший помощник шерифа из Санта-Тересы. Постарайся разведать, зачем. Мне надо знать, куда он поедет и с кем и о чем будет разговаривать. Ни в коем случае не теряй его из виду, даже если это будет стоить денег.

– Сколько можно тратить?

– На твое усмотрение.

– Можешь сказать мне, в чем суть дела?

– Все знает Джек Флайшер, не я. Могу только сказать, речь идет о человеческой жизни.

– Чьей?

– Его фамилия Хэккет. Его похитил девятнадцатилетний Дэйви Спеннер. – Я описал обоих на случай, если они объявятся в поле зрения Уилли. – Хэккет очень богат. Но цель похищения, похоже, не выкуп.

Я вернулся в номер Себастиана. Сэнди по-прежнему лежала лицом вниз на кровати. Лэнгстон стоял над ней.

– Я заброшу вас домой, – сказал я ему. – Очень сожалею, что испортил вам ночь.

– Ничуть. Я был рад помочь, готов помогать и дальше. Только мне кажется, я должен сообщить обо всем в местную полицию.

– Предоставьте это мне, ладно?

– Разумеется.

Сэнди по первому же моему слову поднялась, и мы четверо поехали через город. В доме Лэнгстона горел свет. Его жена выбежала ему навстречу в красном кимоно.

– Я не могла спать. Ужасно боялась, не случилось ли с тобой чего-нибудь. – Она повернулась ко мне. – Вы же обещали не держать его всю ночь.

– А я и не держал. И кроме того, сейчас только четыре часа.

– Только четыре!

– Тебе нельзя стоять здесь на холоде, – Лэнгстон повел ее в дом, помахав мне рукой прежде, чем захлопнуть дверь.

Поездка на юг в Малибу была невеселой. Сэнди сидела между отцом и мною и всю дорогу молчала. Себастиан сделал несколько попыток заговорить с ней, но она притворялась глухой.

Одно было ясно. Изменив правила игры и включив в нее оскорбление, она одержала над ним верх. Он мог потерять больше, чем она. И терял, но не утратил надежды уцепиться за что-нибудь. А она вела себя так, будто ей уже терять нечего.

Я высадил их у стоянки, где Себастиан оставил свою машину. Подождал, пока они в нее сядут и выхлопная труба выпустит голубой дымок. Сэнди больше не пыталась бежать. Возможно, она уже поняла, что бежать ей, собственно, некуда.

Перед узкой полосой вытянувшегося вдоль побережья города шумел прибой. Отблески высоких волн, чуть фосфоресцирующих в час рассвета, мелькали передо мной между домами.

Начинать новый день было еще рано. В первом же попавшемся мотеле я снял себе комнату.

Глава 16

Проснулся я ровно в семь. Желудок мой бунтовал. Выйдя на улицу, я отыскал местечко, где мог съесть кусок жареной ветчины, яичницу-глазунью, целую гору поджаренного хлеба, блинчики с малиновым сиропом и выпить несколько чашек черного кофе.

Только после этого я почувствовал себя как никогда готовым к разговору с миссис Марбург. Не предупредив ее телефонным звонком, я помчался в усадьбу Хэккетов. Ворота стояли настежь открытыми. Когда я объезжал искусственное озеро, у меня появилось неприятное чувство – deja-vu[2]2
  Уже было (фр.).


[Закрыть]. Утки так и не вернулись, а водяные курочки все еще оставались на дальнем берегу.

Перед домом стоял двухдверный «кадиллак», по всем признакам принадлежащий доктору. У входа меня встретил моложавый на вид мужчина с умными глазами и стального цвета шевелюрой.

– Я доктор Конверс. Вы из полиции?

– Нет, я частный детектив, приглашенный миссис Марбург. – Я назвал ему свое имя.

– Она вас не упоминала. – Он отошел от дверей и захлопнул их за собой. – Что здесь происходит? Что-то случилось со Стивеном Хэккетом?

– Миссис Марбург ничего вам не говорила?

– Она намекала на большие неприятности. Но, видимо, считает, что можно справиться с бедой, не говоря о ней ни слова. Она устроила грандиозный скандал, когда я настаивал на вызове полиции.

– Чем она объясняет нежелание обратиться в полицию?

– У нее навязчивая идея, что все они коррумпированы и некомпетентны. Я полагаю, она пришла к такому заключению после случая с ее предыдущим мужем.

– А что с ним произошло?

– Я думал, вы знаете… Лет пятнадцать назад его застрелили на берегу океана. Подробностей не знаю, я тогда еще не работал здесь, но, по-моему, убийцу так и не поймали. Однако вернемся к нынешним событиям. Я объяснил миссис Марбург, что закон требует от врачей и больниц, чтобы они сообщали в полицию о серьезных увечьях.

– Вы говорите о Лупе?

– Да. Я вызвал «Скорую помощь» и отправил его в больницу.

– Он в тяжелом состоянии?

– Не берусь судить. Я терапевт, а не нейрохирург. Ранения в голову могут иметь последствия. Я передал его в руки весьма уважаемого доктора Сандерленда из больницы святого Иоанна.

– Лупе в сознании?

– Да, но говорить о случившемся отказывается. – Пальцы доктора Конверса пощипывали мое плечо. От него исходил запах хвои, и мне захотелось чихнуть. – Вы знаете, кто нанес ему удар по голове?

– Семнадцатилетняя девочка. Наверное, Лупе стыдится этого.

– А как ее зовут, знаете?

– Сэнди Себастиан.

Он почему-то нахмурился.

– Вы уверены?

– Да.

– Но Сэнди девочка совсем не агрессивная.

– Вы ее хорошо знаете, доктор?

– Видел раз-другой как специалист. Несколько месяцев тому назад. – Его пальцы крепче вцепились в меня. – Что же такое произошло между нею и Лупе? Он бросился на нее?

– Как раз наоборот. Сэнди и ее приятель набросились на него. Лупе защищался. И, по-видимому, защищал мистера Хэккета.

– Так что же все-таки с мистером Хэккетом? Мне вы можете сказать. Я его лечащий врач. – Но авторитета Конверсу явно не хватало. Он говорил и выглядел как доктор, который зарабатывает деньги тем, что позволяет себе только в должном тоне общаться с богатыми пациентами. – Его тоже ранили?

– Его похитили.

– Ради выкупа?

– Очевидно, в виде протеста.

– И в этом повинны мисс Себастиан и ее приятель?

– Да. Этой ночью я нашел Сэнди и доставил ее домой. Сейчас она в Вудленд Хиллс со своими родителями. Состояние ее психики оставляет желать лучшего. Я думаю, ей нужен доктор. Если вы ее врач…

– Нет, нет. – Доктор Конверс отпустил мое плечо и отшатнулся, словно я вдруг стал каким-то заразным. – Я всего раз видел ее прошлым летом, и с тех пор мы не встречались. Не могу же я позвонить им и навязывать свои профессиональные услуги.

– Пожалуй, да. От чего вы ее лечили прошлым летом?

– Врачебная этика не позволяет мне говорить об этом.

Наш контакт вдруг разладился. Я пошел в дом поговорить с миссис Марбург. Она полулежала в глубоком кресле в гостиной спиной к окну. Под глазами у нее были темные мешки. Она не переодевалась со вчерашнего вечера.

– Безуспешно? – охрипшим голосом спросила она.

– Да. Вы совсем не спали?

– Ни минуты. Я провела ужасную ночь. Никак не могла вызвать сюда доктора. А когда наконец явился доктор Конверс, он стал требовать, чтобы мы обо всем информировали полицию.

– По-моему, это – верная мысль. Следует изложить им суть дела. И они сделают то, чего мне никогда не удастся, найми я хоть тысячу помощников. У них, например, есть новая компьютерная система, в которую введены номерные знаки всех машин штата. А нам сейчас важнее всего найти «дарт» Себастиана.

Она со свистом втянула в себя воздух.

– Лучше б мне никогда не слышать об этом подонке и его мерзавке-дочери.

– Между прочим, я нашел ее. Может, вас это несколько утешит.

– Где она? – выпрямилась миссис Марбург.

– Дома с родителями.

– Жаль, что не привезли ее сюда. Я бы дорого дала, чтобы узнать, что таится у нее в голове. Вы допросили ее?

– Более-менее. Она не очень охотно отвечала.

– Какие у нее были мотивы?

– Чистая злоба, насколько я понял. Ей хотелось как можно больней ранить отца.

– Тогда почему, ради всего святого, они не похитили его?

– Понятия не имею. У девушки были какие-нибудь нелады с вашим сыном?

– Разумеется, нет. Стивен прекрасно к ней относился. Но больше всего она, само собой, дружила с Гердой.

– Где сейчас миссис Хэккет?

– Герда все еще в своей комнате. Пускай спит, она нам ни в чем не помощник. Ничем не лучше Сидни.

Она говорила раздраженно и с нетерпением на грани отчаяния. Миссис Марбург, по-видимому, принадлежала к тем упрямым натурам, которые, если случается несчастье, пытаются овладеть ситуацией и сами принимать все решения. Но тут дело выскользнуло у нее из рук, она прекрасно сознавала это.

– Вам нельзя не спать и все брать на себя. Борьба может затянуться, а исход оказаться печальным.

– Стивен мертв? – наклонилась она ко мне.

– Мы не должны исключать такую возможность. У Спеннера это не игра. Похоже, он одержим манией убийства.

– Откуда вам это известно? – Она очень рассердилась. – Вы просто хотите меня запугать, разве не так? Тогда я прибегну к помощи полиции.

– Я излагаю вам факты, чтобы вы могли принять правильное решение. Этой ночью Спеннер положил вашего сына поперек рельсов на железной дороге. Он хотел, чтобы его переехал товарный поезд.

Она глядела на меня в полном изумлении.

– Товарный поезд?

– Я понимаю, это звучит дико, однако это именно так. Сэнди видела, как это случилось. Она испугалась и в критический момент сбежала от Спеннера. Так что почти наверняка она не лжет.

– А что случилось со Стивеном?

– Когда девушка убежала, Спеннер отказался от своего намерения. Но он может к нему снова вернуться. Железных дорог в Калифорнии хватает, и товарные составы идут беспрерывно.

– Что ему от нас надо?

– Сомневаюсь, что он мог бы сам ответить, если бы вы спросили его. Видимо, он действует, исходя из каких-то детских воспоминаний.

– Все это какая-то ерунда.

– Отнюдь нет. Я беседовал со школьным воспитателем Дэйви Спеннера из Санта-Тересы. Отца Дэйви, когда ему было всего три года, на этом самом месте задавил поезд. Это случилось у него на глазах.

– Где это место?

– В северной части округа Санта-Тересы, близ Родео Сити.

– Мне не знакомы эти места.

– Мне тоже. Но теперь они могут быть уже в сотне миль оттуда. Где-нибудь в Северной Калифорнии или за ее пределами, в Неваде или Аризоне.

Она отмахнулась от моих слов, словно от мух, жужжащих вокруг ее головы.

– Вы пытаетесь запугать меня?

– Ни в коем случае, миссис Марбург. Вы ничего не добьетесь, держа это в тайне. Я один не найду вашего сына, мне не хватает данных. А те, что у меня есть, следует передать полиции.

– У меня уже был неудачный опыт с местной полицией.

– Вы имеете в виду смерть вашего мужа?

– Да. – Она окинула меня спокойным взглядом. – Кто вам об этом сказал?

– Не вы. А думаю, должны были сказать вы. Убийство вашего мужа и похищение сына могут иметь между собой некую связь.

– Не вижу, откуда ей взяться. Мальчику Спеннеру могло быть не больше четырех-пяти лет, когда убили Марка Хэккета.

– Как он был убит?

– Его застрелили на берегу.

Она потерла рукой висок, словно смерть ее мужа оставила саднящий рубец на ее голове.

– На берегу в Малибу?

– Да. У нас есть приморский коттедж, и Марк любил по вечерам там гулять. Какой-то неизвестный подошел к нему сзади и выстрелил в голову из револьвера. Полиция арестовала с десяток, а то и больше подозреваемых – в основном бродяг и местных бездельников. Но против них не было достаточных улик, чтобы передать дело в суд.

– Его ограбили?

– Взяли бумажник, который тоже не нашли. Теперь вы понимаете, почему я отнюдь не горячая поклонница здешней полиции?

– И тем не менее польза от нее есть. Да они так и так приедут сюда. Мне нужно ваше разрешение, чтобы откровенно разговаривать с ними.

Она сидела в торжественном молчании. Было слышно, как она дышит, отмеряя тягостные секунды.

– Я вынуждена принять ваш совет, не так ли? Если Стивена убьют из-за того, что я приняла неверное решение, мне все равно не жить. Делайте, что сочтете нужным, мистер Арчер. Приступайте! – Она взмахом руки отпустила меня, затем снова позвала назад от двери: – Учтите, я хочу, чтобы вы продолжали поиски.

– Я так и полагал.

– Если вы сами найдете Стивена и привезете домой живым, я по-прежнему готова заплатить вам сто тысяч. На текущие расходы вам что-нибудь надо?

– Не мешало бы. Мне помогает один сыщик из Сан-Франциско, некий Уилли Мэки. Можете дать мне аванс в тысячу долларов?

– Сейчас заполню чек. Где моя сумка? – Повысив голос, она крикнула: – Сидни! Где моя сумка?

Из соседней комнаты появился ее муж. На нем был перепачканный красками халат, нос тоже был измазан чем-то красным. Глаза его смотрели сквозь нас, словно мы были прозрачными.

– В чем дело? – спросил он с раздражением.

– Я хочу, чтобы ты нашел мою сумку.

– Ищи сама. Я работаю.

– Не разговаривай со мной таким тоном.

– Я не выбирал никакого особого тона.

– Не будем спорить. Пойди и найди мою сумку. Тебя не убудет, если сделаешь что-нибудь полезное для разнообразия.

– Рисовать очень полезно.

Она приподнялась из своего глубокого кресла.

– Я сказала, не будем спорить. Принеси мою думку. Наверное, я оставила ее в библиотеке.

– Ладно, если ты так уж хочешь настоять на своем.

Он вышел и вернулся с сумкой. Она выписала мне чек на тысячу долларов. Марбург вернулся к своим краскам.

Затем из участка прибыли два помощника шерифа. Миссис Марбург и я разговаривали с ними в большой гостиной. Доктор Конверс слушал, стоя в дверях, и скользил по лицам своим умным взглядом.

Позже я беседовал с офицером из дорожного патруля, потом с капитаном полиции по фамилии Обри. Это был рослый мужчина средних лет. Он обладал уверенностью, и мне понравился. К этому времени доктор Конверс уже уехал, и за исключением одной детали я ничего не стал скрывать от Обри.

Этим исключением был Флайшер. Флайшер еще совсем недавно был представителем закона, а как известно, представители закона поддерживают друг друга в сложных ситуациях. Я чувствовал, что роль Флайшера в этом деле еще предстоит расследовать, но только не служакам, а вольным стрелкам, вроде меня и Уилли Мэки.

Чтобы довести дело до конца, по дороге в город я остановился у сыскного участка на Пэрдью-стрит. Сержант Принс пылал такой яростью, что его напарник Яновски даже начал волноваться за него. Ночью умерла Лорел Смит.