Текст книги "Вокруг одни враги (часть сб.)"

Автор книги: Росс Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Росс Макдональд
Вокруг одни враги

Глава 1

Как всегда ранним утром, машин на Сепульведе было немного. Когда я миновал по шоссе нижний перевал, из-за синих гор по ту сторону долины поднялось пылающее огнем солнце. Минуту, другую, пока не начался обычный день, все выглядело таким новым, свежим, вызывающим чувство благоговения, словно только что сотворенный мир.

Возле Канога-парк я съехал с автострады и остановился у кафе, чтобы, не выходя из машины, проглотить дежурный завтрак за девяносто девять центов. А затем начал подниматься вверх к дому Себастианов в Вудлэнд Хиллс.

Кит Себастиан подробно объяснил мне, как найти его дом. Это было остроугольное современное строение, нависшее над склоном холма. Сам склон круто сбегал вниз к краю площадки для гольфа, зазеленевшей от первых зимних дождей.

Кит Себастиан вышел из дома без пиджака. Это был красивый мужчина лет сорока с густыми вьющимися каштановыми волосами, лишь чуть тронутыми сединой. Он не успел побриться, и из-за щетины на подбородке нижняя часть его лица казалась измазанной грязью.

– Спасибо, что приехали сразу, – сказал он, когда я представился. – Я понимаю, в такую рань…

– Ничего, вы же не выбирали это время специально. Она, по-видимому, еще не вернулась?

– Нет, не вернулась. После того как я позвонил вам, я обнаружил еще одну пропажу. Мое ружье и коробка с патронами. Они тоже исчезли.

– Думаете, их взяла ваша дочь?

– Боюсь, она. Замок от витрины с оружием не был взломан, а больше никто не знает, где ключ. Кроме моей жены, конечно.

Тут в распахнутых дверях, легка на помине, появилась миссис Себастиан. Стройная, темноволосая и вся какая-то вымученно красивая. Свежая губная помада, свежее желтое полотняное платье.

– Прошу в дом, – пригласила она нас обоих. – На улице холодно.

Она обхватила себя руками, чтобы унять дрожь. Ее трясло, как в лихорадке.

– Это мистер Лью Арчер, – представил меня Себастиан. – Частный сыщик, которому я звонил.

Он произнес это таким тоном, точно, представляя меня, предлагал ей заключить перемирие.

Она раздраженно ответила:

– Я уже догадалась. Входите, кофе готов.

Я сидел между ними у кухонной стойки и потягивал из тонкой фарфоровой чашечки горький напиток. Кухня казалась чересчур чистой и чересчур пустой. А в свете, проникавшем через окно, была какая-то зловещая яркость.

– Александрия умеет стрелять из ружья? – спросил я их обоих.

– Любой сумеет, – мрачно ответил Себастиан. – Спустить курок – вот и все, что требуется.

– Сэнди прекрасно стреляет, – сказала миссис Себастиан. – В начале года Хэккеты брали ее с собой охотиться на перепелов. Я была против, должна заметить.

– Уж коли была против, обязательно заметишь, – отпарировал Себастиан. – Я уверен, этот опыт пошел ей на пользу.

– Она ненавидит охоту. В ее дневнике так и написано. Ненавидит убивать.

– Привыкнет. Во всяком случае, мистер и миссис Хэккет остались очень довольны.

– Опять то же самое!

Я не дал им начать ссору:

– А кто такие эти мистер и миссис Хэккет?

Себастиан посмотрел на меня с откровенным изумлением, чуть оскорбленно и одновременно покровительственно.

– Мистер Стивен Хэккет – мой босс. Он заправляет акционерным обществом, которому принадлежит банк, где я работаю. И кое-что другое тоже.

– В том числе и ты, – сказала его жена. – Но не моя дочь.

– Как ты можешь, Бернис. Я никогда не говорил…

– Важно, что ты это делаешь.

Я поднялся, обошел стойку и остановился по другую ее сторону лицом к ним. Оба выглядели немного испуганными и пристыженными.

– Все эго, конечно, очень интересно, – заметил я. – Но, честно говоря, я встал в пять утра не для того, чтобы быть арбитром в семейном споре. Давайте лучше сосредоточим внимание на вашей дочери. Сколько ей лет, миссис Себастиан?

– Семнадцать. Она уже заканчивает школу.

– Хорошо учится?

– Вообще-то хорошо, но в последнее время она начала получать плохие отметки.

– Почему?

Она уставилась в свою кофейную чашку.

– Не знаю, – наконец ответила она, но произнесла эти слова нерешительно, словно не хотела дать ответа даже себе самой.

– Как это ты не знаешь, в чем дело? – вмешался муж. – Все началось после того, как она связалась с этим ненормальным. Дэйви, что ли, его зовут?

– Он всего лишь девятнадцатилетний мальчишка, а вот мы во всей этой истории повели себя отвратительно.

– Какой истории, миссис Себастиан?

Она раскинула руки, словно пытаясь охватить всю ситуацию. И в отчаянии опустила их.

– В истории с этим мальчиком. Мы все делали не так, как следовало бы.

– Она хочет сказать, что я по обыкновению все делал не так, как следовало бы, – сказал Себастиан. – Я же делал лишь то, что был должен. Сэнди совершенно разболталась. Прогуливала школу, чтобы бегать днем на свидания с этим малым. Вечера проводила на Стрипе или бог знает где еще. Вчера вечером я поехал и нашел их…

– Это было не вчера, а позавчера, – перебила его жена.

– Какая разница? – Его голос, казалось, сник под напором ее холодного неодобрения. Потом регистр сменился, и он уже почти кричал: – Я нашел их в весьма низкопробном заведении в Западном Голливуде. На глазах у всех они сидели обнявшись. Я заявил ему, что, если он не оставит мою дочь в покое, я возьму ружье и разнесу ему башку.

– Мой муж чересчур увлекается телевизором, – сухо заметила миссис Себастиан.

– Смейся надо мной, сколько хочешь, Бернис, но кто-то должен был сделать то, что сделал я. Моя дочь пустилась во все тяжкие с каким-то преступником. Я привез ее домой и запер в ее собственной комнате. А что еще мне оставалось делать?

На этот раз его жена промолчала. Лишь медленно покачала своей красивой темноволосой головой.

– Вам известно, что молодой человек – преступник? – спросил я.

– Он отсидел срок в окружной тюрьме за угон автомобиля.

– Захотелось покататься, и все, – заметила миссис Себастиан.

– Говори что хочешь, но это не первое нарушение закона с его стороны.

– Откуда вы знаете?

– Бернис прочитала об этом в дневнике нашей дочери.

– Неплохо бы и мне заглянуть в этот знаменитый дневник.

– Нет, – сказала миссис Себастиан. – И я-то поступила непорядочно, прочитав его. Не следовало мне этого делать. – Она глубоко вздохнула. – Боюсь, мы были не слишком хорошими родителями. Не слишком деликатными, я хочу сказать. И меня можно за это винить не меньше, чем моего мужа. Но вы же не собираетесь входить в эти подробности.

– Сейчас нет. – Я устал от этой войны поколений, взаимных обвинений и контробвинений, конфликтов и сделок, от бесконечной болтовни за столом переговоров. – Как давно сбежала ваша дочь?

Себастиан взглянул на часы.

– Почти сутки назад. Вчера утром я выпустил ее из комнаты. Она вроде успокоилась…

– Она была вне себя, – возразила мать. – Но мне и в голову не пришло, что, отправляясь в школу, она вовсе не собиралась туда. Спохватились мы только вечером около шести, когда она не пришла домой к ужину. Тогда я связалась с ее классной наставницей и узнала, что она прогуляла школу. К тому времени уже совсем стемнело.

Она посмотрела в окно, будто там и сейчас было темно, отныне и во веки веков. Я проследил за ее взглядом. Мимо дома шли двое, мужчина и женщина, оба седые, словно они так и состарились в погоне за своим маленьким счастьем.

– Одного не могу понять, – сказал я. – Если вчера утром вы были уверены, что она отправилась в школу, как вы не заметили, что она с ружьем?

– Должно быть, она еще раньше засунула его в багажник своей машины, – объяснил Себастиан.

– Ясно. Значит, она на машине?

– Вот почему мы так волнуемся, – перегнулся через стойку Себастиан. – У вас ведь есть опыт в таких делах? Тогда скажите ради бога, зачем ей понадобилось мое ружье?

– Одна причина для этого, мистер Себастиан, совершенно очевидна. Вы же сами сказали ей, что разнесете ее приятелю голову из этого ружья.

– Но не могла же она принять мои слова всерьез.

– Почему же? Я принял их всерьез.

– Я тоже, – сказала жена.

Себастиан опустил голову, словно обвиняемый на скамье подсудимых.

– Если он не привезет ее назад, клянусь богом, я убью его, – чуть слышно произнес он.

– Лучше не придумаешь, Кит! – отозвалась миссис Себастиан.

Глава 2

Пикировка этой супружеской пары начала действовать мне на нервы. Я попросил Себастиана показать мне его витрину с оружием. Он повел меня в небольшой кабинет, служивший одновременно и библиотекой и оружейной.

За стеклом в раме из красного дерева стояли мелко– и крупнокалиберные ружья. И виднелось пустое место, где раньше была двустволка. На книжных полках лежала целая коллекция бестселлеров, изданий книжного клуба, а также один ряд скучных учебников по экономике и психологии рекламного бизнеса.

– Вы работаете в отделе рекламы?

– В отделе деловых связей. Я начальник отдела в «Сентениал банк». И мне следует сегодня утром быть там. Мы сейчас составляем программу нашей работы на будущий год.

– Это дело может подождать один день?

– Не убежден.

Он повернулся и открыл оружейную витрину, а также ящик под ней, где хранились патроны. Все это отпиралось одним медным ключом.

– А где хранится ключ?

– В верхнем ящике моего письменного стола. – Он выдвинул ящик и показал мне. – Сэнди, разумеется, знает, где он лежит.

– Но и кто угодно другой мог легко его найти.

– Верно. И все-таки я уверен, что взяла она.

– Почему?

– Чувствую.

– Она любит баловаться ружьем?

– Конечно, нет. Если вас научили, как пользоваться ружьем, вы никогда не будете им баловаться, как вы выразились.

– А кто ее научил?

– Разумеется, я. Я же ее отец.

Он вновь подошел к витрине и погладил ствол крупнокалиберного ружья. Затем осторожно закрыл и запер стеклянную дверцу. И, должно быть, увидев в ней свое отражение, вдруг отшатнулся и потер ладонью заросший щетиной подбородок.

– Вид у меня жуткий. Неудивительно, что Бернис без конца цепляется ко мне.

Он извинился и вышел. Я тоже посмотрелся в стекло. Не могу сказать, чтобы я выглядел наилучшим образом. Рано утром я не так быстро соображаю, но одну не совсем приятную мысль мне все же удалось смутно сформулировать: Сэнди была связующим звеном в несложившемся браке, а я – связующим звеном в сложившейся на данный момент ситуации.

В кабинет неслышно вошла миссис Себастиан и остановилась подле меня перед самой витриной.

– Увы, я вышла замуж за бойскаута, – сказала она.

– Бывают и более печальные судьбы.

– Назовите хоть одну. Моя мать предостерегала меня против красивых мужчин. Выходи замуж за умного, говорила она. Но я ее не послушалась. Бросила карьеру манекенщицы, хотя я и сейчас могу рассчитывать на свои достоинства. – И она провела рукой вдоль бедра.

– С личными достоинствами у вас все в порядке. К тому же вы еще и откровенны.

– Поняла за эту ночь, что надо быть откровенной.

– Покажите мне дневник вашей дочери.

– Ни за что!

– Вам стыдно за нее?

– За себя, – сказала она. – Да разве дневник сможет рассказать вам больше, чем я?

– Сможет. Например, спала ли она с этим молодым человеком или нет?

– Конечно, нет, – сказала она, и лицо ее вспыхнуло от гнева.

– Или с кем-нибудь другим?

– Чушь! – Но тут ее лицо помертвело.

– Да или нет?

– Конечно, нет. Сэнди удивительно невинна для своего возраста.

– Или была. Впрочем, будем надеяться, что осталась.

Бернис Себастиан отступила на более твердые позиции:

– Я, то есть мы, наняли вас не для того, чтобы вы копались в личных делах моей дочери.

– Вы меня пока не наняли, миссис Себастиан. А в таком рискованном деле, как ваше, я хотел бы получить задаток.

– Что значит «рискованном»?

– Ваша дочь в любую минуту может вернуться домой. Или вы с мужем вдруг передумаете…

Она остановила меня, нетерпеливо взмахнув рукой:

– Хорошо. Сколько вы хотите?

– За два дня работы и на непредвиденные расходы. В общем, двести пятьдесят долларов.

Она села к письменному столу, достала из среднего ящика чековую книжку и выписала чек.

– Что еще?

– Ее последние фотографии.

– Посидите, я сейчас принесу.

Когда она ушла, я просмотрел корешки чековой книжки. После выплаты мне гонорара, на счету у Себастианов останется меньше двухсот долларов. Их великолепный новый дом, нависший над крутым обрывом, являл собой точное отражение их жизни.

Миссис Себастиан вернулась с целым ворохом фотографий. Темноволосая, в мать, Сэнди выглядела на них серьезной девочкой. Большинство фотографий фиксировало ее в действии: вот она скачет верхом, едет на велосипеде, стоит на вышке, приготовившись нырять в воду, целится из ружья двадцать второго калибра, точной копии одного из выставленных в витрине. Держала она его со знанием дела.

– Кстати, миссис Себастиан, насчет стрельбы из ружья. Это увлечение самой Сэнди?

– Нет, мужа. Это отец приучил его к охоте. И Кит решил передать великую семейную традицию дочери. – Голос ее звучал насмешливо.

– Она ваша единственная дочь?

– Совершенно верно. Сыновей у нас тоже нет.

– Можно мне осмотреть ее комнату?

Мать заколебалась.

– Что вы надеетесь там найти? Следы разгульной жизни? Наркотики?

Она старалась сохранить насмешливый тон, но я понял смысл ее вопросов. В комнатах молодых людей я находил вещи и более странные.

Комната Сэнди была полна солнечного света и свежего нежного аромата. Я нашел там очень много такого, что и ожидал найти в комнате невинной серьезной старшеклассницы. Груду свитеров и юбок, школьные учебники и несколько хороших романов, вроде «Сильный ветер на Ямайке». И целый зверинец мягких игрушек. Вымпелы привилегированных учебных заведений, розовую, всю в оборочках сумочку, полную разнообразной косметики. Фотографию другой юной школьницы. Она улыбалась из серебряной рамки на стене.

– А это кто?

– Лучшая подруга Сэнди, Хейди Генслер.

– Я хотел бы поговорить с ней.

Миссис Себастиан снова заколебалась. Эти ее колебания тянулись недолго, но в них постоянно чувствовалась какая-то хмурая напряженность, словно она далеко вперед рассчитывала каждый свой шаг в крупной игре.

– Генслеры ничего не знают о случившемся, – сказала она.

– Не можете же вы разыскивать свою дочь и одновременно держать от всех в тайне, что она пропала. Генслеры – ваши друзья?

– Просто соседи. А девочки и в самом деле очень дружат. – Неожиданно она приняла решение. – Я попрошу Хейди заглянуть к нам перед школой.

– Почему не прямо сейчас?

Она вышла из комнаты. Я спешно осмотрел все возможные тайники: заглянул под овальный розовый коврик из овечьей шерсти, поглядел между матрасами, на верхней полке в стенном шкафу, под бельем в комоде. Перелистал и перетряхнул несколько книг. Из «Сонетов с португальского» выпорхнул листок бумаги.

Я поднял его с коврика. Это был кусок линованной тетрадной страницы. На нем кто-то ровными черными буквами вывел:

 
Послушай, моя пташка, ты делаешь мне больно,
Размахивая крыльями у меня в крови.
Пожалуй, лучше вскрою себе вены,
И выпущу на волю пташку из крови.
 

Миссис Себастиан наблюдала за мной, стоя в дверях.

– Вы тщательно работаете, мистер Арчер. Что это такое?

– Стишок. Интересно, не Дэйви ли его написал?

Она выхватила листок у меня из рук. Прочитала.

– Мне это кажется бессмыслицей.

– А мне нет. – Я выхватил его назад и спрятал в бумажник. – Хейди придет?

– Немного погодя. Она как раз кончает завтракать.

– Прекрасно. У вас есть какие-нибудь письма от Дэйви?

– Конечно, нет!

– Он мог писать Сэнди. Хорошо бы узнать, его ли рукой написано это стихотворение.

– Понятия не имею.

– Я уверен, что да. А фотография Дэйви у вас есть?

– Откуда у меня может быть его фотография?

– Оттуда же, откуда у вас дневник вашей дочери.

– Вам непременно надо тыкать мне этим в лицо?

– Да нет. Просто было бы полезно прочитать его. Это очень бы помогло.

Она снова отдалась во власть мрачных сомнений. Напряженный взгляд ее устремился вперед, за кривую будущего.

– Так где же дневник, миссис Себастиан?

– Его больше нет, – осторожно начала она. – Я его уничтожила.

Я понял, что она лжет, и даже не попытался скрыть этого от нее.

– Каким образом?

– Разжевала и проглотила, если угодно знать. А теперь извините меня. У меня страшно болит голова.

Она остановилась в дверях, ожидая, пока я покину комнату. Потом закрыла и заперла ее. Замок на двери был новый.

– Чья эта была мысль – поставить замок?

– В общем-то, Сэнди. Последние месяцы она все больше искала независимости. Даже больше, чем надо.

Она ушла в другую спальню и захлопнула дверь. Себастиана я нашел снова в кухне за чашкой кофе. Он уже успел умыться, побриться и пригладить свои вьющиеся каштановые волосы. Был в пиджаке, при галстуке и при улыбке.

– Хотите еще кофе?

– Нет, спасибо. – Я вынул маленький черный блокнот и сел рядом с ним. – Можете описать Дэйви?

– Мне он показался юным убийцей.

– Но убийцы бывают разной комплекции. Какого он примерно роста?

– Почти как я. Во мне около шести футов.

– А вес?

– Тяжеловат, наверное, фунтов двести.

– Атлетически сложен?

– Я так и думал, что вы это спросите. – В его голосе зазвучали ноты угрюмого соперничества. – Но я положил бы его на обе лопатки.

– Не сомневаюсь. Опишите его лицо.

– Недурен собой. Но взгляд озлобленный.

– Был озлобленный до того, как вы пообещали разнести ему башку, или после?

Себастиан привстал:

– Послушайте, если вы держите не нашу сторону, тогда за что, спрашивается, мы должны вам платить?

– Именно за это, – сказал я, – а также за кучу скучных вопросов. Вы что, думаете, мне нравится такое времяпрепровождение?

– Мне тоже не нравится.

– Но дело-то касается вас. Какого цвета у него волосы?

– Светлые.

– Длинные?

– Короткие. Наверное, его остригли в тюрьме.

– Глаза голубые?

– По-моему, да.

– Борода, усы?

– Нет.

– Как он был одет?

– Обычно, как все они одеты. Узкие брюки, которые держатся на бедрах, выцветшая голубая рубашка, сапоги.

– А как он говорит?

– Как? Языком. – Себастиан был уже на пределе.

– Как человек образованный или необразованный? Как хиппи или нормально?

– Не берусь судить, я недолго его слушал. Он вышел из себя. Мы оба вышли из себя.

– К кому бы вы его причислили?

– К шпане. К опасной шпане. – Он вдруг как-то быстро развернулся и глянул на меня, сделав большие глаза, будто и его отнесли к этой же категории. – Извините, мне пора в офис. У нас назначено важное совещание по программе на будущий год. А затем я собираюсь на обед с мистером Хэккетом.

Но прежде чем он ушел, я выудил из него описание машины его дочери. Двухдверный «дарт» выпуска прошлого года, светло-зеленый, зарегистрирован на его имя. Он не согласился, чтобы я внес «дарт» в официальный список угнанных автомобилей. А также сообщить об этом в полицию.

– Вы даже представить себе не можете, что это значит в моей должности, – сказал он. – У меня должна быть безупречная репутация. Стоит ей пошатнуться, и я полечу вниз. Клиенты нашего банка должны полностью мне доверять.

Он укатил в новом «олдсмобиле», который, судя по корешку в его чековой книжке, стоил ему сто двадцать долларов в месяц.

Глава 3

Несколько минут спустя я впустил в дом Хейди Генслер. Она оказалась аккуратным на вид подростком с соломенными волосами, которые падали на ее тонкие плечи. Никакой косметики. В руках сумка с учебниками.

Во взгляде ее светло-голубых глаз сквозила неуверенность.

– Это вы хотели поговорить со мной?

– Да, – сказал я. – Моя фамилия Арчер. Входите, мисс Генслер.

Она посмотрела мимо меня в глубину дома.

– Что случилось?

Из своей комнаты в розовом воздушном одеянии появилась миссис Себастиан.

– Входи, Хейди, дорогая, не бойся. Очень мило, что ты пришла. – Однако голос ее звучал не слишком приветливо.

Хейди вошла. Она чувствовала себя очень неловко.

– Что-нибудь случилось с Сэнди?

– Мы еще не знаем, дорогая. Я могу открыть тебе все обстоятельства, но только при одном условии: ты обещаешь никому ничего не рассказывать ни в школе, ни дома.

– Конечно, не расскажу. Я никогда не рассказываю.

– Что ты хочешь этим сказать, дорогая: «никогда не рассказываю»?

Хейди прикусила губу:

– Хочу… Ничего не хочу.

Миссис Себастиан устремилась к ней, подобно розовой птице с вытянутой вперед темной головкой.

– Ты знала, что Сэнди встречается с молодым человеком?

– Я не могла этому помешать.

– И нам ничего не сказала? Разве так поступают друзья, моя милая?

– Я дружу только с Сэнди, – чуть не плакала девочка.

– Ладно. Хорошо. Тогда, значит, ты поможешь нам благополучно вернуть ее домой, правда?

Девочка кивнула.

– Она что, сбежала с Дэйви Спеннером? Прежде, чем ты ответишь, вспомни, ты должна дать обещание никому ничего не рассказывать.

– Вряд ли в этом есть необходимость, миссис Себастиан, – вмешался я. – К тому же вопросы я предпочел бы задавать сам.

– А откуда мне знать, что вы не скажете лишнего? – повернулась она ко мне.

– Ниоткуда. И вообще в сложившейся ситуации ничего предусмотреть нельзя. Поэтому не лучше ли вам уйти и предоставить мне разбираться во всем?

Миссис Себастиан уйти отказалась. Она готова была испепелить меня. Но меня это мало волновало. Я сразу понял, что в данном случае я вряд ли обрету друзей и очень немного заработаю.

Хейди тронула меня за рукав.

– Мистер Арчер, не подвезете ли вы меня в школу? Когда Сэнди нет, мне не на чем ехать.

– С удовольствием. Когда надо выехать?

– Да хоть сейчас. Если я приезжаю задолго до первого урока, я успеваю повторить домашнее задание.

– Вчера Сэнди отвозила вас в школу?

– Нет. Я ехала на автобусе. Она позвонила мне утром, примерно в это же время. Сказала, что в школу не поедет.

Миссис Себастиан прислушалась.

– А она сказала тебе, куда едет?

– Нет.

Лицо девочки приобрело замкнутое, неприступное выражение. Если она и знала что-то еще, матери Сэнди она не собиралась об этом докладывать.

– По-моему, ты лжешь, Хейди, – сказала миссис Себастиан.

Девочка вспыхнула, на глаза ее навернулись слезы.

– Вы не имеете права так со мной разговаривать. Вы мне не мать.

Я снова вмешался. Мне было ясно, что ничего представляющего интерес в этом доме не будет сказано.

– Пойдемте, – сказал я девочке. – Я подвезу вас до школы.

Мы вышли на улицу, сели в мою машину и поехали вниз с холма в сторону автострады. Хейди сидела совершенно спокойно, но сумку с учебниками положила на сиденье между нами. Возможно, вспомнила, что садиться в машину с незнакомым мужчиной не полагается.

– Миссис Себастиан всегда обвиняет меня, – спустя минуту заметила она. – Это несправедливо.

– Обвиняет? В чем?

– Во всем, что делает Сэнди. Но если Сэнди мне все рассказывает, это еще не значит, что я несу ответственность за ее поступки.

– Что значит все?

– Ну хотя бы про Дэйви. Не могу же я бегать к миссис Себастиан и сообщать все, что мне сказала Сэнди. Я не доносчица.

– Но вы совершили кое-что более недопустимое.

Я задел ее честь, и она ответила с вызовом:

– Что, например?

– Вы позволили своей лучшей подруге попасть в беду и пальцем не пошевелили, чтобы остановить ее.

– Ничего я не позволяла. Разве я могла удержать ее? К тому же она вовсе не попала в беду. В том смысле, в каком вы говорите.

– А я вовсе и не говорю про то, что у нее будет ребенок. Это еще не самое худшее из всего, что может случиться с девушкой.

– А что самое худшее?

– Жизнь ее может оборваться раньше, чем она захочет иметь ребенка. Или она вдруг чересчур быстро повзрослеет.

Хейди тоненько пискнула, словно маленький испуганный зверек. И произнесла приглушенным голосом:

– Что-то в этом роде и случилось с Сэнди. Откуда вы узнали?

– Я уже не раз видел, что случалось с девушками, которые были слишком нетерпеливы. Вы знакомы с Дэйви?

– Я его видела, – не сразу ответила она.

– Что вы о нем думаете?

– Он, конечно, личность впечатляющая, – осторожно сказала она. – Но не думаю, что он подходит Сэнди. Он груб и необуздан. По-моему, он какой-то одержимый. А Сэнди совсем другая. – Она помолчала, задумавшись. – Беда, которая с ней случилась, уже случилась.

– Вы хотите сказать, что она влюбилась в Дэйви?

– Нет, я имею в виду другого человека. По сравнению с ним Дэйви Спеннер не такой уж плохой.

– Кто он?

– Сэнди не называла его и вообще не хотела говорить о нем.

– Откуда же вы тогда знаете, что Дэйви лучше?

– Нетрудно догадаться. Сэнди сейчас спокойнее, чем прежде. Раньше она все время говорила о самоубийстве.

– А когда это раньше?

– Летом. До начала школьных занятий. Она собиралась войти в воду у Зума-Бич и уплыть в открытый океан. Я отговорила ее от этого.

– Что же ее мучило? Любовные дела?

– Можно сказать и так.

Больше Хейди мне ничего не поведала. Она дала Сэнди торжественную клятву: ни слова ни о чем. И уже нарушила ее, сообщив мне кое-что.

– Вам случалось видеть ее дневник?

– Нет. Я знаю, что она вела дневник. Но она никогда никому его не показывала. – Она повернулась ко мне и натянула юбку на колени. – Можно мне задать вам вопрос, мистер Арчер?

– Пожалуйста.

– Что случилось с Сэнди? На этот раз?

– Не знаю. Двадцать четыре часа назад она уехала из дому. Накануне вечером мистер Себастиан помешал ее свиданию с Дэйви в Западном Голливуде. Он насильно увез ее домой и на всю ночь запер в комнате.

– Чего же тогда удивляться, что Сэнди ушла из дому? – спросила Хейди.

– Между прочим, она прихватила с собой отцовскую двустволку.

– Зачем?

– Не знаю. Зато мне стало известно, что за Дэйви числится преступление.

Девочка не отреагировала на мой скрытый вопрос. Она сидела, уставившись на свои кулаки, зажатые между коленок. Мы спустились с холма и направлялись к Вентура-бульвару.

– Как вы думаете, мистер Арчер, она сейчас с Дэйви?

– Именно это я и собираюсь узнать. Куда дальше ехать?

– Одну минуту. Остановитесь у обочины.

Я припарковал машину в по-утреннему густой тени зеленого дуба, которому каким-то образом удалось уцелеть, когда прокладывали автостраду и проезжую улицу.

– Я знаю, где живет Дэйви, – сказала Хейди. – Сэнди однажды брала меня с собой в его берлогу. – Она употребила это жаргонное словечко с оттенком гордости, будто оно доказывало, что она уже взрослая. – Он живет в «Лорел Апартментс» в Пасифик Пэлисейдс. Сэнди сказала мне, что квартира там ему ничего не стоит, потому что он присматривает за бассейном и обслуживающим персоналом.

– Что произошло, пока вы там были?

– Ровным счетом ничего. Мы просто сидели и болтали. Шел очень интересный разговор.

– О чем же вы болтали?

– О том, как сейчас живут люди. Об ужасных нравах.

Я предложил Хейди довезти ее до самой школы, но она сказала, что поедет на автобусе. Я высадил ее на углу, и она осталась стоять там – нежное создание, словно потерянное в этом мире высоких скоростей и низкой морали.