Текст книги "Вокруг одни враги (часть сб.)"

Автор книги: Росс Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Сила духа, которая потребовалась Себастиану, чтобы расстаться с деньгами, казалось, возродила в нем нравственные устои. Он вышел вслед за мной в гостиную.

– Я поеду с вами. Мне хочется сказать этому подонку, что я о нем думаю.

– Нет. Вам следует сделать кое-что другое.

– Что именно?

– Отвезти вашу дочь обратно в центр, – сказал я.

– А нельзя мне взять ее домой?

– Нет, пока нельзя.

– И потом тоже будет нельзя, – сказала Сэнди. Но она уже по-другому смотрела на отца.

Глава 34

Капитан Обри ждал меня у входа в полицейский участок. А беседу мы вели в колоколообразном холле старого здания, подальше от ушей дежурного сержанта. Обри, когда я в общих чертах поведал ему то, что знаю и о чем догадываюсь, захотел поехать к Хэккетам вместе со мной.

Я напомнил, что ему придется предъявить ордер на обыск, получение которого потребует некоторых усилий. А Хэккет тем временем может уничтожить пленки или стереть запись.

– Чем так важны эти пленки? – спросил Обри.

– В них правда об убийстве Лорел Смит. Сегодня я узнал, что у Стивена Хэккета был с ней роман лет двадцать назад. Дэйви Спеннер – их сын.

– По-вашему, ее убил Хэккет?

– Пока сказать не могу. Но он заплатил за эти пленки десять тысяч.

– Даже если так, вы не можете войти и схватить его.

– От меня этого и не требуется, капитан. Но я работаю на миссис Марбург, а потому могу проникнуть в дом.

– А выбраться оттуда сумеете? – мрачно усмехнулся он.

– Думаю, да. Хотя, может, мне и потребуется подмога. Но сначала я должен побыть с ними наедине.

– А потом?

– Будьте поблизости. Если мне понадобится помощь, я закричу.

Обри проводил меня до машины.

– Берегитесь миссис Марбург, – предупредил он, нагнувшись к стеклу. – Когда убили ее второго мужа, я… – Он откашлялся и подправил фразу, заменив первое лицо безличным оборотом: – Подозревали, что и она принимала участие в преступлении.

– Вполне возможно. Марка Хэккета убил ее сын от первого брака, некий Джаспер Блевинс.

– Это установленный факт?

– Почти. Мне сообщила об этом бабушка Джаспера Блевинса. Надо сказать, не очень охотно. Она сделала это, узнав, что Джаспер умер.

– Слишком много людей умерло, – заметил Обри. – Постарайтесь не попасть в их число.

Его машина без отличительных знаков ехала вслед за мной до ворот поместья Хэккетов. В доме на берегу озера горел свет, но был он неярким из-за опущенных занавесей. Когда я стучал в дверь, я чувствовал, что приехал сюда в последний раз.

Дверь открыла Герда Хэккет. Она казалась одинокой и встревоженной, словно призрак, по ошибке попавший в чужой дом. Увидев меня, она чуть повеселела.

– Мистер Арчер! Kommen Sie nur ’rein[4]4
  Входите (нем.).


[Закрыть].

Я вошел.

– Как ваш муж?

– Спасибо, гораздо лучше. – И добавила разочарованно: – А вы к Стивену?

– И к миссис Марбург.

– Они в библиотеке. Я скажу им, что вы приехали.

– Не нужно. Я знаю, как туда пройти.

Она осталась стоять возле двери – чужая в собственном доме. Шагая по огромному зданию, похожему на целое учреждение, я понял, почему Хэккет женился на иностранке. Он не хотел, чтобы его узнали.

Дверь в библиотеку была закрыта. Изнутри доносился женский голос, и когда я прижался к дубовой двери ухом, я узнал голос Лорел Смит. По спине у меня побежали мурашки. А потом сердце забилось от глупой надежды, что Лорел осталась жива.

Я чуть не потерял самообладания, как человек, приближающийся к вершине горы – только мое восхождение было вывернуто наизнанку: я спустился в прошлое. У меня перехватило дыхание и, чтобы не упасть, я был вынужден прислониться к двери.

– Спасибо, миссис Липерт, – говорила Лорел. – Дать вам расписку?

– Нет, не обязательно, – ответил другой женский голос. – Я ведь получу обратно из банка оприходованный чек.

– Не хотите ли выпить?

– Спасибо, нет. Мой муж не любит, если от меня пахнет, когда он приходит домой.

– Всего хорошего.

Захлопнулась дверь. Лорел стала тихонько напевать какую-то старую песню про свист во тьме. Она, должно быть, ходила по квартире, потому что звуки то усиливались, то пропадали.

Я начал поворачивать ручку двери, ведущей в библиотеку.

– Кто там? – спросила Рут Марбург.

Пришлось, улыбаясь, войти. Миссис Марбург сидела возле телефона. Револьвера при ней не было.

Хэккет сидел за столом, на котором стоял магнитофон. Его деланная улыбка выглядела так же неестественно, как, по-видимому, и моя. Он выключил магнитофон.

– Миссис Хэккет подсказала мне, где вас разыскать. Надеюсь, я вам не помешал?

Хэккет хотел было сказать, что нет, не помешал, но его перебила миссис Марбург:

– По правде говоря, помешали. Мы с сыном слушаем наши старые семейные записи.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Вам это будет неинтересно. Они забавны только для членов нашей семьи. Напоминают о прошлом. – Голос ее стал пронзительным. – Вам что-нибудь нужно?

– Я пришел, чтобы окончательно перед вами отчитаться.

– Сейчас не время. Приходите завтра.

– А мне бы хотелось послушать, что он скажет. – Хэккет встревоженно взглянул на мать. – Раз уж мы ему столько платим, давай извлечем из этого хоть какую-нибудь пользу.

– Я предпочел бы послушать, что говорит Лорел.

Миссис Марбург, хлопнув фальшивыми ресницами, уставилась на меня.

– Лорел? А кто такая Лорел?

– Жена Джаспера. Вы только что слушали ее. А теперь давайте все вместе послушаем.

Миссис Марбург повернулась ко мне.

– Закройте дверь. Я хочу с вами поговорить.

Я закрыл дверь и, прислонившись спиной к дверному косяку, внимательно наблюдал за ними. Миссис Марбург, тяжело опираясь на руки, встала. Хэккет потянулся к магнитофону.

– Не трогайте магнитофона.

Его рука замерла над выключателем, потом он ее отдерну.!. Миссис Марбург подошла ко мне.

– Итак, вы раскопали кое-какие мерзости и решили, что можете заработать еще. Вы очень ошибаетесь. Не зарывайтесь, иначе попадете в тюрьму.

– Кто-нибудь обязательно попадет.

Она приблизила свое лицо к моему.

– Мой сын и я, мы покупаем таких людей, как вы, за пятак пару. Чек, который я вам дала, датирован более поздним числом. Неужто вы так глупы, что не соображаете, что это значит?

– Это значит, что вы не очень верили, что меня можно купить. И других, между прочим, тоже. – Я вынул выписанный на имя Кита Себастиана чек и показал ей. – Мне это дал Себастиан.

Она попыталась было выхватить чек, но это ей не удалось. Я положил чек обратно в бумажник.

– Не жадничайте, Этта.

Ее лицо скукожилось под маской грима.

– Не называйте меня этим именем. Меня зовут Рут.

Она подошла к креслу, но не села, а открыла тумбочку, на которой стоял телефон. Однако я подскочил прежде, чем она успела наставить на меня револьвер, и вырвал оружие у нее из рук. Затем я повернулся к Хэккету. Он уже шел на меня. Стрелять мне не пришлось, Хэккет ‘Отступил к столу.

– Отойдите от стола, Стивен, и встаньте рядом с вашей матерью.

Он перешел к ней, прислонился спиной к книжным полкам, а потом, как наказанный, уселся на стремянку, что стояла в углу. Миссис Марбург тяжело опустилась в свое кресло.

Я занял место у магнитофона и включил его. Лорел запела какую-то придуманную ею самой песню с рефреном: «Дэйви, Дэйви, Дэйви».

Дверь в квартире отворилась и затворилась, и в комнате появился сам Дэйви:

– Привет, Лорел.

– Называй меня мамой.

– Не могу привыкнуть. Подожди, зачем ты меня целуешь?

– Имею право. Ведь я твоя мать. Я готова отрезать себе правую руку, лишь бы это доказать.

– Или голову?

– Ах! – воскликнула она, словно он причинил ей физическую боль. – Как тебе не стыдно так говорить! Я не имела никакого отношения к убийству твоего отца.

– Но ты знаешь, кто его убил.

– Я сказала тебе на днях, что его убил какой-то молодой человек с бородой, битник, что ли.

– В те времена битников не было. – Дэйви говорил невыразительно и недоверчиво.

– Называй их как хочешь. Он был один из них.

– Кто он такой?

– Не знаю, – не сразу ответила она.

– Тогда почему ты его покрываешь?

– Я никого не покрываю.

– Нет, покрываешь. Ты сказала Флайшеру и другим представителям закона, что погибший не мой отец. А мне ты говоришь, что он отец мне. Либо ты им врала, либо врешь мне. Так кому?

– Не надо на меня давить, – тоненьким голоском отозвалась Лорел. – Я не лгала тогда и не лгу сейчас. Человек, попавший под поезд…

Миссис Марбург застонала так громко, что я не расслышал конца предложения Лорел. Я выключил магнитофон, потому что миссис Марбург заговорила:

– Я что, обязана сидеть здесь всю ночь и слушать эту мелодраму?

– Это же ваши семейные пленки, – возразил я. – Напоминают о прошлом. Ваш внук и его мать беседуют о том, что произошло с вашим сыном. Разве вам неинтересно, что с ним произошло?

– Не говорите глупостей! У меня только один сын.

Она повернулась к сидящему в углу Хэккету и показала зубы, что, по-видимому, должно было изображать материнскую улыбку. При виде этой улыбки он тревожно заерзал. И вдруг сказал:

– Не стоит притворяться, мама. Он без особого труда узнает про Джаспера. Наверное, уже знает. И кроме того, по-моему, мне пора чистосердечно во всем признаться.

– Не валяй дурака!

– Признаться в чем? – спросил я.

– В том, что я убил моего единокровного брата Джаспера Блевинса. Если вы дадите мне возможность объяснить, что произошло, у вас появится, я уверен, совершенно иная точка зрения на случившееся. Присяжные никогда бы не признали меня виновным.

– Смотри, не переусердствуй, – сказала его мать. – Говорю тебе, ты делаешь непростительную ошибку, доверяясь этому сукиному сыну.

– Кому-то должен же я доверять, – возразил он. – А этот человек спас мне жизнь. Кстати, я не согласен с тобой, что мы не обязаны ему заплатить. Он эти деньги заработал.

– Вы хотели рассказать мне, как вы убили Джаспера, – напомнил я.

Он глубоко вздохнул.

– Сначала я расскажу, почему я убил его. Джаспер застрелил моего отца. Мы с отцом были очень близки, хотя я долго его не видел. Я жил в Лондоне, изучал экономику с тем, чтобы рано или поздно стать во главе нашей компании. Отец был в расцвете сил, и я не сомневался, что он проживет еще много лет. Когда мне стало известно о его смерти, от горя я чуть не лишился рассудка. В ту пору я был еще очень молод, лег двадцати с небольшим. И когда я прилетел домой, я был полон решимости отыскать убийцу моего отца.

Хэккет говорил словно по писаному, поэтому я не очень верил ему.

– И как же вам удалось его отыскать?

– Это оказалось не очень сложным делом. Мне стало известно о ссоре Джаспера с отцом.

– Кто вам сказал?

Он посмотрел на мать. Она оттолкнула от себя воздух ладонью.

– Не вмешивай меня в свои дела. Если хочешь послушать моего совета, немедленно замолчи.

– Чего вы боитесь, миссис Марбург?

– Вас, – ответила она.

– Дайте мне досказать, – чуть подвывая, продолжал Хэккет. – Я узнал, что Джаспер вместе со своей женой живет на ранчо, и я отправился туда. Произошло это на второй или третий день после убийства отца. Я сказал ему, что он убийца. Тогда он бросился на меня с топором. К счастью, я оказался сильнее, или мне просто повезло. Я вырвал у него топор и раскроил ему голову.

– Значит, человеком с бородой были вы?

– Да. Еще студентом в Лондоне я отрастил себе бороду.

– А Лорел была там, когда вы убили Джаспера?

– Да. Она видела, как это произошло.

– И Дэйви?

– Он тоже был там. Так что вряд ли его можно винить в том, как он поступил со мной. – И Хэккет дотронулся до своего все еще опухшего рта и синяков, что растеклись под глазами.

– А как он поступил?

– Насколько вам известно, он довольно сурово со мной обошелся. Сначала он хотел положить меня под поезд. Потом передумал и заставил показать ему дорогу на ранчо. Он, по-видимому, пытался восстановить то, что произошло когда-то, а потому принудил меня признаться в том, что я вам только что рассказал. Тогда он меня зверски избил и угрожал убить, но снова передумал.

– Вы сказали ему, что вы его настоящий отец?

Какая-то удивленная ухмылка приподняла угол его рта и прищурила один глаз. Так бывает у людей, перенесших небольшой инсульт.

– Конечно.

– И что же произошло, когда вы ему это сказали?

– Он развязал мне руки и ноги. Мы побеседовали. В основном говорил он. Я пообещал ему деньги, сказал, что, если он хочет, дам ему свое имя. Но его больше всего интересовала истина.

– То есть факт, что вы убили Джаспера?

– Да. Я лично его не очень интересовал. Эту часть истории он выключил из своего сознания.

– Я что-то не совсем понимаю, – отозвался я. – По вашим словам, вы убили Джаспера, защищая себя. Я согласен, что суд присяжных найдет вас виновным самое большее в непредумышленном убийстве. Зачем же вы скрывались и пошли на то, чтобы избавиться от тела убитого?

– Это не я. Это Лорел. Она, вероятно, чувствовала себя виноватой из-за нашей связи еще в Техасе. Да и я, признаться, чувствовал себя виноватым и в этом и во всем прочем. Не забывайте, что Джаспер был моим братом. Я чувствовал себя Каином.

Может, когда-нибудь, давным-давно, он и вправду чувствовал себя Каином, но сейчас в его словах явно слышалось что-то фальшивое. Его мать зашевелилась и опять перебила его.

– Твое признание дорого тебе обойдется. Ты это еще не понял? Хочешь, чтобы этот сукин сын забрал все, что у тебя есть?

Не сводя с меня глаз, Хэккет ответил:

– Не думаю, что мистер Арчер способен на шантаж.

– Верно, такие, как он, называют это по-другому. Следствие, расследование, выяснение обстоятельств и так далее. Сначала мы купим ему жилой дом, потому что ему негде жить, потом помещение для его конторы, потому что ему негде хранить его папки, а с него мы получим по пять центов за доллар. – Она встала. – Какова ставка на этот раз, ты, сукин сын?

– Перестаньте, Этта. Нельзя так злиться, вы же выходите из образа. А я-то никак не мог понять, откуда у Лорел появился, жилой дом, да и у вашей матушки тоже.

– Оставьте мою мать в покое, она не имеет ничего общего со всей этой историей. – По-видимому, я наступил миссис Марбург на больную мозоль. – Вы что, разговаривали с Элмой?

– Немного. Кстати, ей известно гораздо больше, чем вы думаете.

Впервые за время нашего знакомства в глазах миссис Марбург появился страх.

– Что ей известно?

– Что Джаспер убил Марка Хэккета. И, по-моему, она считает, что это сделано по вашему наущению.

– Еще чего! Джаспер сам это задумал.

Миссис Марбург поняла, что допустила промах.

Теперь страх был не только в глазах, он расползся по всему лицу.

– Джаспер признался вам, что убил Марка? – спросил я.

Вспомнив, что можно укрыться за давностью преступления, она не сразу, но ответила:

– Не помню. Прошло слишком много лет, да и я тогда была вне себя от горя.

– Значит, не хотите ответить? Тогда попросим магнитофон нам помочь. – И я потянулся к магнитофону, собираясь его включить.

– Подождите! – сказала миссис Марбург. – Сколько вы хотите, чтобы на этом остановиться, уйти и забыть про нас? Назовите сумму.

– Мне надо подумать.

– Думайте. Предлагаю вам миллион долларов. – Она перевела дыхание и добавила: – Свободных от налога. Будете жить по-королевски.

Я обвел взглядом комнату.

– Короли так живут?

– Что толку говорить с ним, мама? – со своей стремянки воззвал Хэккет. – Он нас не понимает, мы не понимаем его. Поэтому, как ты уже сказала, хватит разговаривать.

– Слышали? – спросила меня миссис Марбург. – Миллион долларов свободных от налога. Наше последнее предложение. Делать вам ничего не нужно. Уходите и все.

Хэккет не сводил с меня глаз.

– Зря тратишь время, – сказал он. – Ему не нужны наши деньги. Ему нужна наша жизнь.

– Замолчите вы оба!

Я включил магнитофон, прокрутил пленку немного назад и снова услышал голос Дэйви:

– …либо врешь мне. Кому же?

– Не надо на меня давить, – сказала Лорел. – Я не лгала тогда, не лгу сейчас. Человек, попавший под поезд, – твой отец.

– А вчера ты говорила совсем другое. Ты сказала, что Стивен Хэккет – мой отец.

– Верно.

Я посмотрел на Хэккета. Он внимательно слушал, по-прежнему не сводя глаз с моего лица. Его же лицо стало каким-то мертвым, и презрение в глазах сменилось ледяным отчуждением.

– Я не понимаю, – произнес голос Дэйви.

– Тебе и не надо понимать, мальчик. Я не хочу копаться в прошлом.

– Но я хочу знать, кто я такой, – нараспев повторил он. – Я должен знать. Мне это важно.

– Зачем? Ты мой сын, и я тебя люблю.

– Тогда почему ты не хочешь сказать мне, кто мой отец?

– Я уже сказала. И хватит. Не то только беду накличем.

Открылась дверь.

– Куда ты идешь? – спросила Лорел.

– Меня ждут. Извини.

Дверь захлопнулась. Лорел поплакала немного, потом снова налила себе выпить. Зевнула. Стала собираться спать, закрыла какую-то дверь. Ночные звуки, шум машин с улицы.

Я прокрутил пленку вперед, остановил, включил и услышал свой собственный голос:

– …заправский адвокат. Из тех, что разглагольствуют в бильярдных.

– Ничего подобного, – ответил мне голос Лорел. – Он вовсе не болтун. И в бильярдных не околачивается. Он мальчик серьезный.

– А в чем его серьезность?

– Он хочет поскорее стать взрослым, настоящим мужчиной и делать что-нибудь полезное.

– По-моему, он вас морочит, миссис Смит, – услышал я, как давным-давно сказал я сам.

Я еще прокрутил пленку вперед и снова раздался уже знакомый звук открывающейся двери.

– Что тебе? – спросила Лорел.

Ответа не последовало, только звук захлопнувшейся двери. И затем голос Хэккета:

– Я хочу знать, с кем ты разговаривала. Вчера вечером мне позвонил…

– Дэйви?

– Джек Флайшер. Кто такой Дэйви, черт побери?

– Неужели ты не помнишь, Джаспер? – спросила Лорел.

Звук удара, Лорел застонала, еще удары, пока стоны не сменились хрипением. Я не сводил глаз с человека, который называл себя Стивеном Хэккетом. Он замер на своей стремянке. Его, казалось, заворожили звуки. Он всей душой был там, в квартире у Лорел.

Я вернул его в настоящее.

– Чем вы ее били, Джаспер?

Он выдохнул, словно испустил дух. Даже его мать отвела от него взгляд.

– Чем он ее бил? – спросил я у нее.

– Откуда мне знать, черт побери?

– Оттуда он приехал прямо к вам. Поэтому его орудие спрятано где-то в вашем доме. Но больше всего ему требовалась моральная поддержка. Когда он в тот же день вернулся сюда, он привез вас с собой.

– Это не делает меня виновной.

– Нет, делает. Если вы извлекли пользу из убийства, значит, часть вины лежит и на вас.

– Я не знала, что он убил Лорел, – настаивала она.

– Вы знали, что он убил Марка Хэккета. Разве не так?

– Я узнала уже потом.

– И не сообщили в полицию.

– Он мой сын, – сказала она.

– Стивен тоже был вашим сыном. Но к нему вы не испытывали материнской любви. Вы сговорились с Джаспером убить Стивена, и Джаспер занял его место.

Она взглянула на меня с испугом, словно впервые за пятнадцать лет до конца осознала, что они натворили.

– Как могла я так поступить?

Эти слова она произнесла, отрицая мое обвинение, но в них заключался и вопрос, на который я ответил:

– Вас ждало крушение. Марку Хэккету стало известно о вашем романе с Сидни Марбургом. Он собирался развестись с вами и лишить вас финансовой поддержки. Одна его смерть вас не очень бы выручила, потому что основная часть его состояния переходила к Стивену. Поэтому Стивен тоже был обречен.

В Калифорнии никто Стивена не знал. Он уже несколько лет жил за границей, а уехал он туда, еще когда вы все жили в Техасе. Но у вашего любовника Сида острое зрение, а убивать его вам не хотелось, поэтому вы на время отправили его в Мексику. Однако Сид успел увидеть Стивена на аэродроме, когда Стивен прилетел из Англии, и Стивен был с бородой.

Вы послали Стивена на ранчо, где его ждал Джаспер. Если Стивен умрет, Джасперу достанутся не только деньги. Он возьмет его имя, и никто никогда не разыщет убийцу Марка Хэккета. Он убил Стивена и сбрил ему бороду. – Я перевел взгляд с миссис Марбург на ее сына. – Вы ведь когда-то были парикмахером, а, Джаспер?

Глаза у него были пустые, как глазные отверстия в черепе.

– Вы оставили Лорел на ранчо обманывать местную полицию, а сами вернулись сюда и заняли место брата. Сделать это было не слишком трудно, поскольку у вас за спиной была ваша мать. Наверное, самое трудное было научиться подделывать подпись брата, но вы ведь умели немного рисовать. Вы все умели понемногу, но больше всего вы умели убивать и обманывать.

Сидящий в углу человек плюнул в меня, но промахнулся. Он отыграл свою роль богатого и удачливого человека. Комната с книгами и картинами больше ему не принадлежала. Он снова превратился в сына Элберта Блевинса.

– Лет четырнадцать-пятнадцать, – продолжил я, – ничто вам не угрожало. Вы тихо жили вдали от общества, у вас появился вкус к хорошим картинам, вы ездили в Европу. И даже не побоялись стать двоеженцем.

Не сомневаюсь, что все эти годы вы сполна расплачивались с Лорел. Вы многим были обязаны ей, а в особенности тем, что она не давала Джеку Флайшеру напасть на ваш след. К несчастью, ей нечем было заняться, она чувствовала себя одинокой, ведь, кроме небольших денег, у нее ничего не было. Кроме того, ее начали терзать угрызения совести из-за брошенного ею сына.

В конце концов она сделала шаг к сближению с сыном. Этого оказалось достаточным для Джека Флайшера. Я не сомневаюсь, что он с самого начала не верил вам обоим. Его отставка развязала ему руки. Он установил в квартире Лорел подслушивающее устройство и принялся копаться в прошлом.

С помощью пленки мы знаем, что произошло дальше. Флайшер позвонил вам. Вы прикончили Лорел. Потом вам удалось расправиться и с Флайшером. Хотите рассказать об этом?

Хэккет не откликнулся на мое приглашение. Он сидел, положив лицо на руки и упершись локтями в колени.

– Нетрудно представить, как все это произошло, – продолжал я. – Дэйви поверил, что обрел отца, что у него будет совсем другая жизнь. Он опустил обрез и развязал вас. Вы схватили оружие, но Дэйви удалось убежать.

Джек Флайшер был старше и быстро бегать не умел. А может, его парализовала неожиданная конфронтация. Узнал ли он вас, Джаспер, и понял ли в минуту смерти, кто его убийца? Нам-то уж во всяком случае сомневаться не приходится. Вы убили Флайшера и бросили обрез в ручей. Потом легли и стали ждать, когда придет помощь.

– Доказать вам ничего не удастся, – вставила миссис Марбург.

Ее сын такой уверенностью не обладал. Он сполз со стремянки и попробовал броситься на меня, но сделал это так неловко, что очутился прямо под прицелом собственного револьвера у меня в руке. Я прострелил Джасперу правую ногу.

Схватившись за колено, он со стоном распластался у ног матери. Она не потянулась к нему, не попыталась его пожалеть. Она сидела, глядя на него так, как, наверное, смотрят обреченные на смерть нижестоящих: они испытывают жалость только к себе и страх только за себя.

Услышав выстрел, в дом ворвался Обри. Он арестовал их обоих, предъявив обвинение в сговоре, имеющем целью совершение убийства.

По дороге домой я с трудом пробирался сквозь толпы молодых людей, наслаждающихся ночным купанием. А когда поднялся по лестнице к себе в офис, холодная курица оказалась куда вкуснее, чем я предполагал.

Затем я вынул из сейфа чек миссис Марбург, разорвал его на кусочки и выбросил в окно. Желтые конфетти посыпались вниз на головы прохожих, среди которых были стриженые и длинноволосые, горячие и расчетливые души, ловкачи, сумевшие уклониться от призыва в армию, и охотники за долларом, гуляки, инвалиды, идиоты, вообразившие себя святыми, преступники и неискушенные юнцы.