Текст книги "По следам солнечного камня"

Автор книги: Ромуальдас Неймантас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава шестая
В СТРАНЕ ТЫСЯЧИ ЧУДЕС

* Тайны Эритрейского моря * Остров вечного лета * На римской фактории * В гостях у махараджи * С купцами на север * Разлив Ганга * В долине Семи Смертей *

Долго плыла «Веста». Казалось, не будет конца океану. День и ночь ветер раздувал паруса.

– Если так пойдет дальше, – сказал Венициан, глядя на небо из-под ладони, которой, словно козырьком, прикрывал глаза, – дней через тридцать мы увидим берега Индии…

– Индии? Что она собой представляет? – поинтересовался Айстис, который то и дело оказывался невдалеке от капитана.

– Индия – страна чудес… – задумчиво ответил Венициан. – С той поры, когда путь в Индию впервые проложил Гипал, мы все плаваем и плаваем туда… Из Индии в Вечный город доставляют большие богатства… Люди из-за них теряют рассудок! Не слышал ли ты, находясь в Риме, о семье Номедов?

– Нет, – солгал Айстис, в надежде узнать что-нибудь особенное. – А что?

– Сенатор Номеда, торгуя с Индией, нажил огромное богатство. Только жаль, не повезло человеку с потомством. Был у него сын, но погиб в боях с даками. Есть дочь – Номеда Юлия Квинтия, которая влюбилась в чужестранца и не желает выходить замуж за жениха, подобранного отцом. Неслыханное дело! Мало того, отец запер ее в своей вилле, а она пыталась бежать! Ей помогал капитан Курций, неравнодушный к Номеде. Верные рабы своевременно предупредили Юлию Номеду, что на корабле Курция ее ждет насильственное замужество. Она отказалась бежать, а Курций был схвачен и заключен в Карцер. Ума не приложу, как ему удалось бежать! Однако бегство его не спасло. Он связался с пиратами, не угодил им и был повешен на рее…

– Не может быть!

– Почему не может? Пираты – люди без родины, без чести и совести! Сколько их вздернуто на реях, а конца им не видать. Во Внутреннем море полным-полно кораблей, совершающих нападения на честных людей…

– А что случилось с Номедой?

– Что с ней случится?.. Отец оставил ее в Альба-Лонге. Выйдет замуж, куда ей деваться! Отец пригрозил: если она будет долго упрямиться, отдаст ее в весталки. И не просто в весталки, а в такие, которые развлекают жрецов!

Айстис вздрогнул при мысли об участи, уготованной Номеде. Что это? Неужели он действительно влюбился в эту черноволосую красавицу? А Угне?

Плескались еле заметные волны. Море напоминало озеро. Венициан был встревожен не на шутку.

– Не нравится мне такая вода! Сколько раз я проделывал путь до Индии, но такой штиль впервые. Не к добру это! Увидишь, не к добру… Эритрейское море – так называем мы эти воды – таит в себе много тайн!

Предчувствие не обмануло капитана. Не прошло и нескольких дней, как помощник Венициана, Понтай, закричал:

– Беда, магистр! Мачта!

Они вышли на палубу. Помощник показал на главную мачту: на расстоянии нескольких локтей от наблюдательной бочки на ней виднелась трещина.

– Только этого не хватало! – капитан выругался.

Спустя день утонул якорь: оборвался конопляный канат.

Венициан бегал по кораблю, понося всех, кто в погоне за прибылью не проявляет должной заботы о судне, когда произошло еще одно несчастье: порвался парус. Его клочья, вертясь над палубой, смели в волны почти все бочки с пресной водой… Капитан был вне себя: придется употреблять в пищу морскую воду! А что поделаешь? Моряки черпали воду из-за борта, кипятили, чтобы она испарялась, и по капле собирали для питья.

Но воды не хватало. Люди стали страдать от жажды. Пришлось вскрыть амфоры с вином, которые везли в Индию. Настроение чуть улучшилось, но ненадолго. Моряки и пассажиры стали болеть. Болезнь невиданная: у людей во рту горело, как от огня.

Несколько человек умерло в несказанных страданиях. Их выбросили за борт.

– Кровь! Кровь! – закричали наблюдатели, показывая вперед, откуда в их сторону плыла красная пена.

Моряки поневоле стали пятиться с носа корабля. Вместо воды им в лицо летели пена и брызги крови!

Капитан приказал повернуть в сторону, но вскоре стало ясно, что уйти от красных волн не удастся. Они окружали корабль со всех сторон… Не успела «Веста» выйти из окровавленной воды, как впереди показался такой же, как «Веста», трехмачтовый корабль. Он плыл им навстречу.

– Быть этого не может! Или я схожу с ума! – сказал Венициан, услышав такую новость. – Ни один корабль в это время года не может плыть оттуда! Муссоны этого не допускают!

Он выбежал на палубу и воочию убедился, что моряк говорит правду. Корабль, вне всякой зависимости от ветра, на полных парусах шел прямо на них! А у руля стоял… Скелет! Не человек, а лишь его скелет!

– Убрать долон! Приготовить вела алла фрин! Этот идиот врежется нам в бок!

Однако чужой корабль, не доплыв до «Весты», исчез, словно испарился…

Венициан побледнел.

– Вы видели, магистр? – спросил потрясенный Айстис, стоявший рядом с ним.

– Видел… Однако не советую рассказывать об этом кому бы то ни было!

Они оба в ужасе посмотрели в ту сторону, где только что видели корабль.

– Мираж! – глухо произнес Венициан, прийдя в себя. – Как я сразу не понял…

Внезапно небо нахмурилось. Солнце перестало излучать свет и напоминало угасающий диск. Темно-оловянные клубы густых облаков повисли над водой. «Веста», преодолевая волны, вошла в эту мглу.

Корабль сразу окружила густая темнота. Взвыл сильный порыв ветра. На «Весте» поспешно убрали часть парусов, а впереди уже показались огромные волны. Они катили вал за валом, сокрушая друг друга и взлетая вверх, выше мачт «Весты»! Ветер стал завывать еще сильнее. Казалось, он дует со всех сторон! Неистовство ветра и кипение волн сопровождалось раскатами грома. Молнии скрещивались, беспрерывно пронизывая тьму.

Корабль метался на волнах, как щепка.

Рухнула большая мачта, переломившись в том месте, которое было перехвачено веревками. Остальные две мачты едва удерживали «Весту» на плаву.

Моряки не сдавались. Повинуясь командам Венициана, они решительно боролись со стихией. Айстис понимал, что моряки не впервые столкнулись с грозными силами.

Шторм бушевал, недолго. Закончился он так же внезапно, как и начался. Снова засветило солнце.

Положив «Весту» в дрейф, Венициан дал возможность усталым морякам отдохнуть.

– Ты, пожалуй, уже проклинаешь то мгновение, когда решил отправиться в путешествие вместе со мной? – спросил Венициан у Айстиса, который в момент опасности помогал морякам бороться со штормом. – Сидел бы себе в Окелисе и попивал вино…

– Зачем же проклинать, магистр? – совершенно серьезно ответил ему юноша. – Я рад, что все позади и мы продолжаем плавание!

Не успел Айстис договорить, как Венициан схватил его за плечо:

– Гляди, что это?

Айстис всмотрелся туда, куда показывал магистр, и невольно вскрикнул: из волн торчала голова огромной змеи! Голова была величиной примерно в пять пядей и маячила на высоте примерно в двадцать пядей. Два больших глаза следили за ними. Затем голова повернулась, показав длинную шею, обросшую гривой.

– Морская змея! Берегитесь! – крикнул Венициан и пояснил Айстису: – Шторм расшевелил воды, и сейчас можно увидеть такое, чего ты еще не видел на своем веку!

– Морская змея! Морская змея! – кричали моряки, указывая в сторону, противоположную той, куда смотрели Айстис и Венициан, – на огромную темную массу, по величине превышающую корабль.

Прежде чем люди успели сообразить, как им быть, змея ударила о корабль с такой силой, что правый борт поднялся вверх, а левый коснулся волны. Из воды поднялись щупальца, каждое величиной с высокое дерево. Одно из них схватило рулевого вместе с моряком, бросившимся на помощь товарищу, и утащило их в море! Другое щупальце повисло над задней мачтой и сломало ее.

Послышался отчаянный крик, и сразу же все смолкло: чудовище утащило в воду еще одного моряка.

Видимо насытившись, змея шлепнула по волне длинным хвостом и скрылась. «Веста» с большим трудом снова обрела равновесие.

Взяв с корабля дань, Эритрейское море больше не препятствовало его продвижению вперед. Настал день, когда вахтенный матрос закричал:

– Земля! Земля!

Это были берега Индии. Издали они казались темно-синим облаком, нависшим над горизонтом, однако вскоре уже можно было разглядеть отмель. На нее накатывались волны. Лил дождь, все кругом заволакивал туман.

Боясь сесть на мель, Венициан приказал повернуть на юг и плыть вдоль берега. Он надеялся обогнуть мыс Корморин и найти подходящее место, чтобы привести в порядок мачты и запастись пресной водой.

– Остановимся на Тапробане[115]115
  Сейчас – Шри Ланка.


[Закрыть], – сказал Венициан.

После нескольких дней плавания справа показался остров.

– Обычно мы здесь никогда не останавливаемся, – объяснил Венициан Айстису. – Эта земля мало изучена. Но до Арикамеду еще далеко, а людям необходим отдых…

«Веста» спустила две шлюпки. В них заняли места десятка два моряков. С радостными восклицаниями они стали грести к берегу, который был совсем рядом и сверкал желтым песком. Чуть дальше от кромки воды под зелено-голубым небосводом величественно покачивались деревья высотой в добрую сотню пядей с темно-зелеными листьями и множеством крупных красных цветов. Деревья были опутаны невиданными вьющимися растениями толщиной с поясницу взрослого человека.

Айстис, магистр и моряки, оставшиеся на корабле, с палубы любовались темно-синими волнами, которые набегали на желтый песчаный берег. Вдали виднелись зеленовато-синие холмы, украшенные серебром водопадов.

Клепсидра[116]116
  Клепсидра — водяные часы.


[Закрыть] напомнила, что прошел час. Моряки, отправившиеся на берег, затерялись в лесу и не появлялись. Венициан забеспокоился:

– Не совершил ли я ошибку, отпустив их на берег? Еще останусь без моряков и погублю «Весту»…

Но тревога оказалась напрасной. Еще час спустя на берегу показались моряки. Они весело кричали и размахивали руками, давая понять, что можно высаживаться.

Венициан оставил на «Весте» пять человек, а с остальными отправился на берег.

– Гипарх писал, что неизвестно, остров ли Тапробан или окраина земли антихитонов[117]117
  Антихитоны — нечеловеческие существа.


[Закрыть], – сказал капитан, оглядываясь по сторонам. – Долго задерживаться здесь не следует…

Он велел морякам быстро набрать воды, срубить несколько деревьев для мачт и отправляться обратно на корабль.

Пока моряки выполняли распоряжение, Венициан с Айстисом разгуливали по берегу.

– Эта земля очень богата. Говорят, будто жаркое солнце переплавляет эту зелень, горы и воду в драгоценные камни![118]118
  В античные времена о Шри Ланке, более известной под названием Тапробан, распространялись легенды, будто это рай, где люди очень долго живут.


[Закрыть] Наши колонисты показывали синие сапфиры, ярко-красные рубины, фиолетовые аметисты, таинственные александриты, которые днем зеленоватые, а ночью, когда горит свет, принимают сиреневую окраску! Они получили эти камни у местных жителей, полудикарей, в обмен на изделия из бронзы и железа, – рассказывал капитан.

Через некоторое время моряки, спустив очищенные от ветвей стволы деревьев, заготовленные для мачт, доставили их на «Весту». С ними вместе поплыл и Айстис, который не переставал любоваться синевой волн и зеленью деревьев.

Разговоры о драгоценных камнях не будили в душе Айстиса чувства зависти. Янтарь ему казался более ценным. Завидовал он другому: в этих краях никогда не бывает зимы, царит вечное лето. Как хорошо было бы здесь его маме, которая называет себя мерзлячкой, никак не может согреться – ей бывает холодно даже в самый жаркий летний день… Ой, мама, мама, как ты живешь? Не забыла ли своего сына, которого боги услали так далеко? Но я вернусь, мама, обязательно вернусь! Не может человек быть счастливым без своего дома, своих соотечественников, своего языка!

Айстис увидел моряков, столпившихся на корме.

– Что они там делают? – спросил он магистра.

– Нашли жемчуг, – махнул рукой Венициан. – Здесь его много!

– Жемчуг? – Айстис вспомнил ожерелье из блестящих бусинок, которое видел на шее у Номеды.

– Эй! Юний! Иди сюда! – позвал магистр своего помощника. – Покажи нашему пассажиру свою находку…

Юний протянул Айстису большую плоскую раскрытую раковину. В одной ее половинке, прилипнув к голубому моллюску, сверкали два круглых розовых шарика, каждый величиной с горошину.

– Ожерелье из такого жемчуга в Вечном городе стоит больших денег: за него можно купить раба. Как мне повезло! Обычно в раковине бывает одна жемчужина, а в моей – две! – ликовал Юний.

– На отмели жемчуга попадается немного, зато в глубинах сколько угодно. Чтобы набрать побольше раковин, приходится нырять на дно, а это не очень приятное дело, – рассказывал Венициан. – В этих водах водится несметное множество хищных рыб – акул. Каждая из них величиной в десять пядей, а пасть у акулы шириной не менее пяти пядей. И вся усеяна зубами! Уж если акула схватит человека, смерть неминуема… Кроме того, здесь водятся рыбы мурены, которые стаями нападают на человека и рвут его на куски… От них невозможно отбиться!

Наблюдая за выражением лица Айстиса, Венициан продолжал:

– Поэтому поисками жемчуга на дне занимаются лишь преступники, рабы или невольники. Ныряют они, привязанные к борту крепкой веревкой, чтобы не сбежали… На шее у них для груза – большой камень. Рабы ищут раковины на глубине, а найдя, дергают за веревку. Только после этого их поднимают на поверхность. Наиболее ценны раковины, в которых встречаются оранжевые жемчужины. Бывают жемчужины и белые, и желтоватые, и розовые, и черные. Некоторым удается обнаружить и наиболее дорогой, самый красивый в мире жемчуг – «красную розу». Раба, который его нашел, отпускают на свободу…

Пока они беседовали, солнце пошло на закат. Айстис, не смея дышать, во все глаза смотрел, как солнце погружалось в воду… Вот оно зашло за горизонт, и над морем показались семь парусов. Над ними по небу рассыпались их неяркие отблески. Затем паруса превратились в замки. Им на смену пришли фигуры людей и зверей, вскоре слившиеся в башни, которые постепенно стали совершенно черными. А небо между тем продолжало быть голубым, только у самого горизонта полыхала огненная полоса.

– Здесь солнечный закат всегда такой сказочный, – пояснил Венициан, довольный потрясенным видом Айстиса.

На следующее утро «Веста», петляя между островами, которые возникали над морской поверхностью то слева, то справа, поплыла на северо-восток и вскоре снова приблизилась к берегам Индии. Наконец корабль вошел в небольшой залив.

– Вот и Арикамеду! – обрадовался капитан. – Наша фактория!

В бухте покачивалось около двадцати парусных лодок и маленький одномачтовый корабль. У самого причала выстроились небольшие домики.

«Веста» медленно приближалась к берегу.

Навстречу кораблю спешили колонисты.

На первый взгляд они казались такими же, как и римляне, которых Айстис видел в Вечном городе, Карфагене или Александрии: похожие одеяния, та же склонность ходить с высоко поднятой головой. Однако колонисты чем-то отличались от других граждан Великой Римской империи. Только позднее Айстис понял, что разница заключалась в обычаях, возникших за время пребывания вдали от Рима. Одни жили в колонии много лет и уже плохо представляли себе, что творится там, на западе. Их детям, родившимся и росшим на этом побережье, «Веста» казалась кораблем из страны сказок.

Некоторые бросились к кораблю в надежде увидеть своих близких, которых они в свое время покидали ненадолго, а получилось, что год шел за годом, но встреча все оттягивалась. Не обнаружив тех, кого надеялись увидеть, они с грустью уходили.

Были и такие, кто вовсе не подходил к «Весте». Они сами давно покинули родные края, не найдя счастья, и теперь не хотели видеть ничего такого, что могло бы напомнить о родине…

Моний, человек средних лет, облаченный в тогу, старый знакомый Венициана, выслушав историю Айстиса, охотно согласился, чтобы юноша пожил на фактории, пока мастера будут ремонтировать потрепанную штормами «Весту» и пока подуют ветры, благоприятные для обратного пути.

– Мы поселим вас во флигеле для гостей, – сказал Моний Айстису. – Чтобы вы не скучали, я прикажу, чтобы заботу о вас взял на себя наш переводчик Мегастен: он хорошо изъясняется на языке туземцев, интересуется их жизнью…

Айстис оглядел комнату, в которой его поселили. Привычное для римлян ложе. Каменный стол. Окно, выходящее на море. Светло и чисто. Чего еще ждать? Тем более что за дверьми не маячили стражники, как в храме Звезды.

В двери постучались.

– Войдите! – откликнулся Айстис.

Вошел высокий юноша, одетый в легкое белое одеяние. Левая его нога была обернута до половины голени, а правая покрыта полой того же одеяния.

– Дхоти, – сказал юноша, увидев, что новый житель рассматривает его одежду.

– Айстис, – представился хозяин комнаты.

Юноша рассмеялся:

– Мое имя Мегастен. А дхоти – это одежда туземцев, которую носят мужчины. Она мне очень нравится: в ней прохладно и легко…

Айстис с удивлением смотрел на гостя.

– Я – переводчик, – продолжал юноша. – На фактории живу уже третий год. Прибыл из Александрии, где изучал чужеземные языки.

– Из Александрии? – еще больше удивился Айстис. – А не знаешь ли ты некоего Такемта?

– Такемта? А как же! Ведь мы вместе учились! Он интересовался прошлым своего края, а я изучал языки дальней Индии… Такемт – великий человек! Его предки – жрецы фараонов. Деды и родители поведали ему очень много тайн. Он хочет написать историю родной страны, воссоздать прошлое, которое унесли с собой ветры времен. Откуда тебе известно о Такемте?

Айстис рассказал, как он с соплеменниками путешествовал в Карнунт, жил в Риме, преодолел Великие Пески, побывал в Александрии, где и познакомился с Такемтом.

– Какой ты счастливый! Ты так много видел! О, боги! – воздел руки к небу Мегастен. – Ведь и я отправился в путь, повинуясь зову далеких краев…

Мегастен рассказал о себе. Оказывается, дед его был знаменит во всей Элладе. После того как власть захватили римляне, его насильно, как и всех наиболее мудрых греков, переселили в Рим, чтобы он служил поработителям. Дед не согласился. Тогда его вместе с детьми сослали на Черный Берег. Ему навсегда запретили пребывание в Вечном городе, а тем более на родине – в Афинах… Так род Мегастенов, в котором были знаменитые писатели, поэты, дипломаты, общественные деятели, пришел в упадок. Отец Мегастена был уже лишь учителем танцев. Заботясь о судьбе рода, отец стремился, чтобы сын получил образование. Он послал его в знаменитую Александрийскую школу.

– Я с малых лет полюбил искусство танца, – рассказывал Мегастен. – Когда вернусь в Александрию, открою Академию танцев!

– Академию танцев? – недоверчиво переспросил Айстис.

– Да! Да! Академию танцев, в которой буду учить девочек и мальчиков не только танцам, но и пониманию прекрасного…

Айстис поинтересовался, чем Мегастен занимается на фактории, что представляет собой работа переводчика.

– Фактория – словно государство. У нее много всяких дел с туземцами. Без знания языка с ними не договоришься. Поэтому на фактории постоянно живет переводчик. Долгое время переводчиком работал Диорий, также грек, окончивший ту же Александрийскую школу. Несколько лет назад Диорий покинул факторию…

Не успел Мегастен закончить рассказ, как за дверьми послышались торопливые шаги и голос:

– Кто видел Мегастена? Его вызывает Моний!

– Я здесь! – отозвался переводчик и уже с порога сказал: – Как только освобожусь, приду снова!

Свое слово Мегастен сдержал, правда спустя несколько дней. Появившись у Айстиса, он сразу пригласил юношу к себе в гости.

Домик переводчика стоял недалеко от пристани, под тремя высокими пальмами. Снаружи он был выкрашен в белый цвет.

Внутри домика было уютнее, чем у Айстиса. Всюду, где только возможно – на столе, на ложе, на полу, – стояло множество больших и маленьких статуэток из камня, из дерева. На низких столах – горы восковых дощечек с надписями или новых, без надписей. Очевидно, Мегастен на них записывал все интересное, что узнает.

«Вот бы научиться писать!» – позавидовал ему Айстис, впервые сожалея, что не научился этому в Риме…

Рядом с восковыми дощечками лежали свертки папируса, вроде тех, что Айстис видел у Номеды и в Александрийской библиотеке. На стенах висели пергаменты различной величины с надписями и рисунками, нанесенными разноцветными красками.

– О чем они рассказывают? – спросил Айстис, указывая на пергаменты.

Мегастен взял палочку и стал ею осторожно водить по одному из пергаментов:

– На этой коже изображена вся земля, населенная людьми. Одни – культурные, другие – варвары, дикари, но все-таки люди. Видишь, земля людей начинается около Геракловых столбов на западе. За ними – море Тьмы, здесь море Захода, или Свебское море, с берегов которого ты прибыл… Далекие края… Видишь, сколько «белых пятен»! Когда появятся смельчаки, которые не побоятся сказок о чудовищах, злых духах и отправятся в путь, чтобы исследовать мир? Уже прошли те времена, когда человек открывал мир, ощупывая руками пещеру, где жил, охватывая взглядом дерево или холм около жилища… Пора отправляться в дальние путешествия, заново открыть мир! Ведь мы так мало знаем о нем… Немало и позабыли… Деды наших дедов знали куда больше! Вот на этих пергаментах я обнаружил карты тех краев, о которых мы сейчас ничего не знаем…

Помолчав, Мегастен продолжал:

– А как неглубоки наши знания даже о том, что нам, казалось бы, известно! Возьмем, например, Индию… Что мы о ней знаем? Только жизнь на узкой прибрежной полосе! В глубь страны мы еще не попадали… А сколько здесь разных народов, сколько обычаев! Сколько прекраснейшего искусства… Страна тысячи тайн!

– Почему люди не решаются пуститься в путешествие, чтобы исследовать другие страны? – поддержал Мегастена Айстис. – Пусть садятся на корабль и плывут на восток, пока не встретят восходящее солнце…

Мегастен нервно махнул рукой:

– Кому это интересно? Монию? Ему и здесь хорошо: туземцы за бесценок продают ему дорогие товары. Арикамеду для него – золотые копи!

Переводчик помолчал, как бы размышляя про себя над только что сказанным, а затем предложил Айстису:

– Пойдем пройдемся, я тебе кое-что покажу, а когда вернемся, я угощу тебя обещанным напитком, мне привезли его с далеких гор на севере…

Мегастен повел Айстиса в ту часть фактории, где хранились товары.

– Гляди, – показал он, – что доставила «Веста»! Видишь свертки льна, пурпурную одежду, египетский лотос, который любят туземцы. А вот золотые и серебряные сосуды, украшения… Там – пшеница, амфоры с дорогими винами, бочки меда. А тут – свинец, красные кораллы из Внутреннего моря, мешки с золотыми и серебряными монетами…

– Ого! Никогда бы не поверил, что это «Веста» привезла так много добра! – удивился Айстис.

– И это еще не все, – продолжал Мегастен. – «Веста» не единственный корабль, который в нынешнем году приплыл в Арикамеду. До нее к нам прибыла «Юнона», она доставила несколько сот молодых рабынь…

– Рабынь?

– Да, рабынь. Мы продали их богатым туземцам, как и мальчиков, обученных музыке… Не так давно «Великая волчица» – корабль из Остии – привезла драгоценные камни с Черного берега, александрийское стекло, железные изделия из Аквилеи.

– Из Аквилеи? – переспросил Айстис. – А янтарь тебе не довелось видеть?

Айстис показал обломок янтаря, который всегда носил при себе, ибо это был подарок Угне.

– Электрон! Разумеется! Мы получаем его из Аквилеи. Туземцы его очень любят. Если бы у меня был электрон!.. За ожерелье из электрона, – Мегастен обвел рукой вокруг шеи, – Моний недавно купил слона!

– Слона? Большого слона?

– Его самого!

– Зачем ему слон?

– Не знаю. Возможно, это просто каприз. Ведь Моний обладает несметными богатствами… Вот если бы у меня был электрон, я купил бы прекрасную девочку-танцовщицу и целыми днями смотрел, как она танцует…

Мегастен замолчал, замечтавшись, а затем махнул рукой и усмехнулся своим мечтам. Молодые люди стали смотреть, как рабы разбирают доставленные товары. Около рабов, не спуская с них глаз, стояли надзиратели.

– Что «Веста» повезет в Рим? – спросил Айстис на обратном пути.

Мегастен покачал головой:

– Есть что везти! Туземцы богаты. Товары для римлян уже укладываются. «Веста» повезет хлопок – это такое растение, из него изготавливают одежду. Мы закупили у туземцев перец, имбирь, гвоздику, другие пряности – все это вы повезете. Повезете и красители, в первую очередь – индиго, он в Риме пользуется особым спросом. Погрузим железо, которое здесь выплавляют в очень чистом виде. Тебе никто не рассказывал о железном столбе, который не ржавеет, хотя уже сотни лет стоит под открытым небом?.. Пошлем много благовонных курений и лекарств, бериллы, рубины и другие драгоценные камни. В Риме ждут из Индии птиц и зверей, в первую очередь львов, тигров, буйволов и слонов. Ты слышал о боях гладиаторов с дикими зверями? Вон там, под навесом, сложены слоновые бивни и панцири черепах… Если успеем, пошлем в Рим и молодых девушек – ведь сенаторам и всадникам нужны рабыни…

– Богатый край Индия, – сказал Мегастен, когда они уже сидели в комнате и пили вкусный напиток, которым оказался чай, – и могущественный… Если бы король этих мест, махараджа Сатавахана, захотел, он бы нас, словно крабов, согнал с берега в море! Но и мы ему приносим пользу… Вот местные власти и поощряют торговлю с Римом. Для этого и был основан Арикамеду. Давно было это… Еще до римлян, когда посланцы индийского правителя Ашоки побывали на Черном Берегу. Тогда Александрией правили первые Птолемеи. С тех пор многое изменилось…

Мегастен вспомнил своего предка, также Мегастена, которого один из полководцев Александра Великого – Селевика назначил, вместе со знатоком астрологии Дионисием, послом в государство Мавриев в Индии. Там он прожил более двух десятков лет и описал все, что видел, а Птолемеям привез много ценных вещей, о которых рассказывают в своих книгах греческие историки Элиян и Кальситен…

– Сейчас в Индию отправляются в основном такие люди, как Моний, Номеда, которые на торговле со здешними краями наживают огромные богатства! – сожалел Мегастен.

– А туземцы? Они путешествуют в дальние края?

– Разумеется! В Александрийской школе языку этой страны учил индиец. Колония индийцев находилась недалеко от порта, вправо от маяка… Все чаще и индийские корабли плывут в Александрию, добираются до Белого порта в Красном море, где тоже обосновалась большая индийская колония…

Слушая Мегастена, Айстис думал о том, какие большие богатства доставляются из Рима в Индию и обратно! Если бы хоть частица их попадала к его родичам!

Не надо рабынь, драгоценностей. Пусть будет хорошее железо, хлопок… Жемайтам многое пригодилось бы из этих краев… А в обмен можно было бы собирать янтарь… Подумать только: за ожерелье – слона! И Айстис представил себе, что он возвращается в родные края верхом на слоне… Наверняка сбежались бы смотреть не только дети, но и старики!

Местный правитель, рассказывал Мегастен, часто устраивает празднества в честь богов и неизменно приглашает Мония, других высоких римских сановников. В качестве переводчика на этих торжествах присутствует и Мегастен. Обычно больше никого с фактории не приглашают…

Когда наступила пора празднества, махараджа Сатавахана, узнав, что на борту «Весты» прибыл гость из далекого северного края, сделал исключение – пригласил и Айстиса.

– Пусть увидит праздник, – сказал он, – пусть другим расскажет, что видел…

Действительно, Айстису будет о чем рассказать!

Уже первое впечатление по пути во дворец махараджи было неповторимо: приглашенных на празднество у ворот фактории ждали слоны! Их широкие спины украшали дорогие красные покрывала, а хоботы и ноги – золотые кольца. На спинах покачивались балдахины, крыши которых были расцвечены птичьими перьями.

Услужливые рабы подняли путешественников и усадили под балдахины. Они заняли места на мягких диванах, привязав себя шелковыми веревочками. На шее каждого слона сидел индиец в белом дхоти, с красной повязкой на голове. Он железным крючком подгонял слона, указывая ему, в каком направлении нужно повернуть.

Перед слонами выстроилась сотня барабанщиков. Как только путешественники расселись, главный погонщик дал знак барабанщикам, они забарабанили, и кавалькада двинулась в путь.

За барабанщиками шагали слоны. Вокруг слонов, верхом на конях, ехали полуголые индийцы и длинными тупыми копьями разгоняли зевак.

Однако толпа все разрасталась. Особенно много народу собралось у врат фактории. Женщины поднимали над головой малышей, показывая им чужестранцев, гордо восседавших под балдахинами.

Айстис увидел впереди, в долине реки, дворец махараджи. Он был сооружен из светлого известняка и окружен глубоким рвом, за которым возвышалась земляная насыпь. Поверх насыпи – белая стена высотой примерно в пятнадцать пядей.

– Махараджа занял престол, совершив убийство, – шепотом рассказывал Мегастен. – Его отец состарился, но не желал уступить власть. Сын ночью задушил его собственными руками… Так говорит молва… Кто знает, как там было на самом деле… Кое-кто поговаривает, что он горячо любил отца, но было необходимо позаботиться о королевстве, на которое покушались другие махараджи. Их в Индии насчитывается свыше пятисот. И каждый хочет расширить свои владения… Конечно, за счет другого.

У ворот дворца путешественников встретили музыканты. Они играли на длинных медных трубах.

Слоны неторопливо вошли во двор. Толпа осталась по ту сторону ворот.

– Им сюда нельзя… Индийцы верят, что люди не равны от рождения. Предки одних рождены губами богов. Их потомкам суждено быть жрецами – брахманами. Предки других рождены из рук богов, поэтому им и их детям суждено быть земными правителями – кшатриями. Предки третьих рождены из голеней бога. Их потомки становятся вайшиями – ремесленниками, купцами, земледельцами. А детям тех, которые рождены из стоп бога – шудры, приходится всю жизнь быть на побегушках. В этот дворец имеют доступ лишь брахманы, кшатрии и вайшии.

Айстис лишь покачивал головой, слушая Мегастена. Какие странные обычаи! Ведь все люди рождаются равными! Лишь впоследствии одни становятся воинами, такими, как Гудрис, или жрецами, как Даумас, или кузнецами, как его отец…

Гостям помогли слезть со слонов и пригласили в другой двор, где их ждали нарядно разодетые женщины. Они окурили пришедших благовонным дымом, умастили их лбы маслами, на шею им надели гирлянды из желтых цветков.

После этой церемонии каждого гостя посадили в украшенный резьбой деревянный паланкин и понесли во дворец. Каждый паланкин несли шесть носильщиков – трое впереди, трое позади. Еще шестеро сопровождающих шли по бокам.

Носильщики негромко напевали монотонную песню. Им вторили музыканты, игравшие на трубах, цимбалах, барабанах. Кругом стоял невообразимый шум.

За спиной Айстиса осталось четверо ворот, одни красивее других по отделке. Гости оказались во дворе, где в две шеренги выстроились воины. Поставив паланкины на землю, носильщики низким поклоном пригласили гостей выйти. Дальше надо было идти самим.