Текст книги "Колдун не знает (СИ)"

Автор книги: Роман Сяньсян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Нет-нет, Олел, – Кхес поддержал братца, – Кхус же сказал – хорошему не научим. Мы, знаешь ли, своего рода изгои. Отщепенцы. Мы школу-то еле-еле закончили.

– Но я всё таки поеду за вами. Даже если вы не согласитесь. Что будете делать? Насылать на меня истребительную магию?

– Чего насылать? – Кхус удивленно вытаращил глаза.

– Ну чего там вы обычно насылаете, чтобы отделаться от приставучих учеников? Только сразу предупреждаю – в моём случае не сработает!

Братцы явно не хотели тащить меня за собой. Может быть, им было что скрывать, а может быть и вправду заботились о моём моральном облике. Но их утверждение, что хорошему они меня не научат, вызывало во мне только обостренный интерес. Хорошее, плохое – вещь такая: что одному хорошее, то другому реинкарнация или вовсе тотальное уничтожение.

– Нам надо перетереть эту тему. Ты иди пока, погуляй.

– Ладно. Я тут, рядом. Вы только не убегайте.

– Не убежим, не переживай. Хотя мысль…

– Нет-нет. Это неправильная мысль!

Я двинулся вдоль берега в сторону, но продолжал держать Кхеса и Кхуса в пределах видимости. Они действительно приступили к бурному обсуждению. О чем говорили не слышал, лишь иногда доносились особенно эпичные возгласы.

– Да что ты о себе возомнил! Мы не можем…

– Ты сам хорьком погрызенный!

– Никогда это значит никогда!

– Никогда никогда не значит никогда!

Они всё спорили и спорили. А ведь близился вечер. Если братцы не желали ночевать на суше, им надо бы уже выдвигаться. Так что я не стал дожидаться окончания дискуссии, а развернулся и бодро направился обратно.

Заметив, что я возвращаюсь, близнецы вроде бы как угомонились. Когда я приблизился, они выглядели вполне спокойно.

– Мы решили, малец Олел. Так и быть, плыви за нами. Но с одним условием.

– Каким?

– Если начнёшь ныть, остаёшься в первом же порту а мы продолжаем путь без тебя. Согласен?

– Согласен!

– Где там твоя лодчонка? Вечереет, пора и отчаливать.

Вскоре моя лодка уже плыла с лодкой Кхеса и Кхуса, соединенная с ней канатом. Это чтобы сразу же внезапно не оторваться, если вдруг налетит какая-то беда вроде шторма. Впрочем, небо было чистое, море спокойное, а ветерок – совершенно обыкновенным.

Ночь наступила тоже совершенно обыкновенная. Лодку слегка качало, и я заснул. В отличии от братцев, я никогда раньше не спал в море. Ну вот так сложилось.

*-*-*-*-*

Мне приснился сон. Я знал, что это именно сон, а не внеочередное свидание с системным интерфейсом. Не знаю, почему, но для меня это было очевидно. Наверное, потому что всё здесь происходило совсем не так – у меня не было никакого собеседника (или собеседницы) которые бы учили меня жизни.

Я просто сидел на троне. Трон бы не по росту велик и сделан из чистого золота. К его подножию вели семь ступеней, и вдоль этих ступеней росли деревья: настоящие живые деревья – пальмы, кипарисы, сосны и ещё какие-то, я всех не запомнил (да и не знал – нельзя запомнить название, если ты его не знаешь).

Подножие трона было осыпано драгоценными камнями, и ступени лестницы были осыпаны драгоценными камнями, да и сам трон был весь осыпан самыми разнообразными драгоценными камням. Всё это великолепие сверкало и переливалось так, что исходящий от него свет резал глаза.

На ветвях деревьев сидели птицы. Некоторые из этих птиц пели, а некоторые – говорили. Они подлетали, сменяя друг друга, садились одна за другой ко мне на плечо и рассказывали мне свои сказки. Некоторые из этих птиц говорили достаточно громко, так что вокруг собирались желающие послушать – львы, единороги и грифоны. Были и ещё какие-то мелкие звери, названия которых мне были неведомы. Другие же говорили шёпотом, на ухо.

Говорили они на разных языках, так что не всё из сказанного мне было понятно.

На ступенях лестницы располагались сады.

На первой ступени – виноградник, ягоды на его лозах были величиной с орех. Одна из птиц принесла мне в клюве виноград из этого виноградника, и его вкус был удивительно сладок и приятен.

На второй ступени и всех последующих ступенях лежали по два золотых льва: с каждой из сторон по льву. Я знал, что когда я стану спускаться или подниматься, то львы встанут на дыбы, и развернутся ко мне спиной – дабы защищать меня от сил тьмы, если те вдруг решат помешать моему перемещению.

Непосредственно у трона сидели два грифона. Один грифон держал в лапе меч, другой – яблоко. И всё это было сделано из чистого золота.

Трон стоял посреди огромного зала на возвышении. В самом низу его окружали воины с обнаженными саблями – первый ряд, с пиками – второй ряд, и с арбалетами – третий ряд, ближний к трону.

Огромные ведущие в тронный зал двери отворились и в зал с визгом и рычанием хлынула толпа нечисти.

Глава 12

В этой главе ГГ обретает навык чтения по губам, узнаёт о планах Кхеса и Кхуса, научается их различать и знакомится с культурой Красной Пустоши.

Огромные ведущие в тронный зал двери отворились и в зал с визгом и рычанием хлынула толпа нечисти.

* * *

Утром я проснулся сильно раньше обычного – всё таки спать в качающейся на волнах лодке с непривычки – удовольствие так себе. Особенно, когда снятся такие кошмары. Толпа нечисти меня не удивила, но вот трон – это было что-то особенное. Пожалуй, мне такой по нраву!

Солнце лишь слегка показалось над горизонтом. Для меня это было ну очень рано, а вот для братишек-птенцов Орла похоже, в самый раз.

С их лодки раздавались звуки оживленного спора. Говорили более чем эмоционально, но не понятно – плеск волны о борт и несколько истеричных чаек не давали ничего расслышать.

Жаль, что не умею я читать речь по губам. Стоп-стоп. А точно ли это так? Вдруг возникло упорное ощущение, что я как раз УМЕЮ это делать.

Надо-то для этого всего лишь извлечь из глубины памяти давным-давно находящийся там навык. Сдуть с него пыль, встряхнуть, освежить и пользоваться.

Не знаю, почему я так решил. Ощущение было не только упорное, но и устойчивое – прямо железобетонной крепости. Я попытался сокрушить его парочкой разумных доводов – нет, не исчезало.

Раз так, попробую попрактиковаться. Жаль только бинокля или подзорной трубы не было. Задача усложнялась, но разве такие пустяки не могут заставить отступиться от цели?

Вместо бинокля сложил кулаки и, приставив один к другому, сделал собственную подзорную трубу, правда, без стёкол.

Поле зрения концентрировалось, и можно было попытаться разглядеть движение губ говорящего.

Я заглянул в мою ручную «подзорную трубу» – тут же что-то щелкнуло в глубине сознания. Ого, да я и действительно умею читать по губам!

Еще минуту назад думал, что не умею, но на самом деле – способность была где-то во мне вшита, и теперь активизировалась.

Предчуствовал увидеть висящее в воздухе собщение наподобие такого:

!!! СИСТЕМНОЕ СООБЩЕНИЕ!!!

!АКТИВАЦИЯ!

Открыта функция

! ЧТЕНИЕ ПО ГУБАМ!

+50 % к уровню интеллекта

+30 % к раскрытию заговоров.

+200 опыта.

Но – увы – ничего даже близко похожего в воздухе не возникло. Потому что это была совсем не игра. Игры закончились в тот момент, когда наступила полная интеграция.

Проблема заключалсь лишь в том, что в один момент можно было видеть только одного говорящего. Всё таки чтение мыслей было бы намного эффективнее!

Хмм… откуда мне было это известно? Возможно, что существует и способность к телепатии, также покрытая толстым слоем пыли где-то на задворках голограммы моей личности? Я не знал этого, но испытывал точно такое же чувство, как с чтением по губам.

Единственная разница была в том, что, похоже, слой пыли в этом случае был куда как мощнее. Не тонкий слой, на котором можно пальцем нарисовать домик или написать нехорошее слово, а целая пустыня пыли, сдвинуть которую в состоянии только катаклизм мирового масштаба.

Или экскаватор. Или детская лопатка. Или даже ладонь. Разница в масштабе. Я знал, что у меня нет экскаватора. Да и лопатки у меня нет. Но где-то есть ключ – целая связка ключей, надо только знать предназначение каждого конкретного ключа и куда его воткнуть. И если знать это точно, то можно не только двигать пустыни, но и порождать и уничтожать вселенные. Как это, наверное, сейчас делает мой призрачный учитель, целитель-отравитель Омела.

Напрямую читался только Кхус – я различил его укороченное ухо. Если в диалоге Кхуса и Кхеса вместо реплик Кхеса поставить прочерки, то услышал увидел я вот что:

– А я говорил что это глупая затея.

–

– А если этого никогда не случится? Если ты ошибся?

–

– Ну ты и заладил. Да не он это. Просто так совпало.

–

– Всё, хватит с меня паранойи. Давай лучше пить вино!

–! –? –!!!

Вот где-то с этой фразы я потерял способность различать что он говорил – всё таки это был весьма необычный опыт. У меня тупо заболели глаза. Да и похоже было, что содержательаня часть их беседы на этом закончилась.

Как я делал это? Да просто смотрел на говорящего и у перед моим взором эти движения превращались в буквы, которые я и читал. Но я понимал, что это было неправильно. Что я ещё недостаточно хорошо активировал почти утраченный навык. Когда активация будет произведена окончательно, движения губ будут сразу же порождать звуки. Не нужны будут посредники – буквы.

Да, первый опыт чтения по губам был кратковременным и дался не то чтобы без затруднений. Но я был уверен, что очень скоро я восстановлю эту способность в полном объёме и на максимальной мощности!

А если к самой способности добавить хороший вспомогательный инструмент – бинокль или подзорную трубу – то и вовсе не будет предела моему совершенству.

После испытания нового навыка безо всякого перерыва мне пришлось освоить ещё один. Попроще, но не полегче. Утренний туалет оказался делом непростым. Опорожняться в море с лодки даже при такой небольшой качке это особое искусство. И чем меньше лодка, тем сложнее. Прежде я никогда так долго не находился в море.

Умывшись и проглотив пару бананов, решил пообщаться с братцами: засунув пальцы в рот, пронзительно свистнул.

Кхус с Кхесом на своей лодке тотчас повернулись в мою сторону и замахали руками, показывая, чтобы я грёб в их сторону. Ну как грёб – перебирал канат, связывавший лодки, тем самым подтягиваясь к ним вплотную. Не так-то это было легко, даже чисто физически. Не додумался спустить парус – и мне мешал ветер. Ветер не сильный, скорее ветерок, но дул он в направлении, противоположном моему движению. В итоге грубый канат ободрал мне ладони до кровавых мозолей.

Хотя я вырос далеко не в тепличных условиях, но с таким свирепым истязанием мне не приходилось сталкивался. Наконец добрался до их посудины. И вид у меня был, скажем так, не самый жизнерадостный.

– Что, мальчонка Олел, ручки ободрал? – Кхес ухмыльнулся, но Кхус на этот раз его не поддержал.

– Себя вспомни, когда на корабль попал.

– А чего вспоминать? – пыл Кхуса несколько поостыл, – Не слишком мне тогда было хорошо, согласен. Ладно, считай что это была неудачная шутка.

– У меня есть немного сквашенного молока, облегчает боль, – Кхес протянул бутыль.

– И как этим пользоваться?

– Будешь смазывать мозоли несколько раз в день. Три, а можно и пять. Да можно и десять, но тогда надолго не хватит.

Позавтракали. Братцы угостили меня сыром и оливками. Давно я не ел оливок, с того самого времени, как уехал из дома с учителем Оэлой. На Змеином острове оливки не росли, их можно было только купить у торговцев.

Но Оэла никогда их не покупал, потому что не любил. Он вообще не понимал, что люди в них находят. А мне оливки нравились. Они напоминали мне о счастливом детстве – окна моей комнаты выходили в оливковый сад.

Я вспоминал, как матери и сёстры, смеясь и перебрасываясь отдельными оливками, собирали урожай – сбор плодов считался исключительно женской работой, а потом засаливали в здоровенных бочках.

Часть урожая старшие братья отвозили на давильный пресс, привозя обратно сосуды с тягучей жидкостью. Казалось, что оливковое масло впитало в себя всё тепло летних дней, и шум близкого моря, и терпкий солёный ветер.

Да, похоже, моё детство закончилось. И его уже не вернёшь.

Обычно Кхес и Кхус предпочитали есть на суше.

– Конечно приятнее сидя на твердой земле зажарить какого-нибудь лунного зайца, чем закидываться на ходу. И это ещё нет большой качки! – Кхус закончил есть и вытер пальцы о салфетку с изящным растительным узором. Даа… непонятно, откуда у него взялись такие аристократические замашки.

Кхес высказался кратко:

– Надо поторапливаться. Поэтому будем есть на ходу.

Моё суденышко подтянули поближе, так чтобы связать две лодки в подобие катамарана. Справились с этой не слишком сложной, но муторной задачей до полудня. Обедали без изысков – супом из сушеной рыбы. Завтрак мне понравился куда больше.

В тот же день вышли в открытое море. Поползли однообразные дни и ночи. Кхус учил меня навигации по звёздам, Кхес – обращению с парусом. У меня на лодке тоже был парус, и не сказать, чтобы я был совсем неграмотным в этом умении. Но одно дело – плыть внутри закрытого пролива, и совсем другое – в открытом море.

Больше всего я боялся попасть в шторм. Как-то раз рассказал о своих страхах Кхесу. Начал издалека:

– Кхес, а если будет шторм. Вдруг он порвёт паруса? Поломает мачту? И куда мы тогда поплывём?

– Ну, во первых, в шторм паруса нужно убирать.

– Ну а если шторм налетит внезапно и мы не успеем их убрать?

– Тогда, мальчонка Олел, у нас есть вот эта штука – тут Кхес показал мне здоровенный топор, который лежал в специальном ящике под мачтой.

– Для чего он?

– Мы возьмём главного духа шторма за бороду и вот этой железкой раскроим ему череп. Тогда духи поменьше испугаются и убегут. Попрячутся в глубине! Ха-ха! – Кхес сипло рассмеялся.

– Ты явно чего-то не договариваешь. Для чего нужен этот топор?

– Ты точно из глухой деревни, парень. Не знаешь, что лучше не дожидаться, пока мачту переломит где-то наверху? Где её потом будет не восстановить? А гораздо лучше взять и перерубить мачту внизу, почти у самой палубы?

– А как её потом поставить обратно?

– Да очень просто. Посмотри повнимательнее, как закреплена мачта.

Я посмотрел. Ствол дерева, на который крепился парус, был воткнут в подобие длинной корзины, вставленной в палубу. Между этим стволом и стеками корзины были забиты клинья. Они очень плотно заполняли пространство между мачтой и стенами корзины.

– Ты просто выкидываешь из корзины огрызок старой мачты – для этого можно использовать саму мачту, как рычаг. Видишь вот это отверстие? – и действительно, примерно посередине ствола мачты было проделано отверстие, а в него продета массивное железное кольцо, – вот за это кольцо мы привяжем главного злого духа. Будем возить его по островам, крестьяне приведут своих детей, чтобы показать им это чудо-юдо, а потом пугать им. Будешь плохо кушать, придёт злой морской дуууххх!!! и съест. Ну а нам эти крестьяне в качестве платы принесут вина, оливок, сыра, фруктов и чего ещё там мы пожелаем. Как тебе такой план?

– Отличный план. Но почему-то я в него не верю.

– Эх, не поэтическая ты личность, малец Олел. Нет, чтобы поддержать фантазию. Но ты прав, Олел. В это кольцо вдевается ствол мачты и выдергивается старое основание. Ствол кладётся как рычаг воон на тот ящик, в котором у нас лежит якорь. Получается, что короткое плечо рычага идёт от кольца до ящика. Нажимая на длинное плечо, мы легко вытаскиваем старое основание. Понятно?

– В общих чертах. Звучит убедительнее, чем сказка про гастроли с морским духом.

– Убедительнее. Но – увы – не романтичнее. Подумаешь – вытащить старое основание мачты. Вот привязать к мачтовому кольцу главного злого духа – это даа…

Мы плыли и плыли, и всё было хорошо. Я решил пораспросить поподробнее, для чего же мы направляемся в Красную Пустошь.

– Послушай, Кхес, а для чего вы плывёте в Красную Пустошь? Сражаться с колдунами?

– Почти.

– Как это почти? Можно или сражаться, или не сражаться. Какие такие ещё могут быть «почти»?

– Я очень надеюсь, Олел, что нам не придётся столкнуться с ними лицом к лицу.

– Ты их боишься?

– Конечно боюсь. Можно подумать, ты их не боишься. Колдунов все боятся. Как и любого серьёзного врага. Врага не боится только дурак. Или же это не враг, а недоразумение.

– И поэтому ты не хочешь сражаться?

– Лично я, малец Олел, сражался бы с превеликим удовольствием. Вот прямо вот этими бы самыми руками и этим самым топором кроил бы черепа нежитям. Но у нас есть дело поважнее.

– Какое дело может быть важнее?

– Скажи, если ты стреляешь из лука и у тебя кончились стрелы, ты ещё долго сможешь стрелять?

– Что за глупый вопрос! Как можно стрелять из лука без стрел?

– Соображаешь, малец. Ну а теперь скажи, каково главное оружие колдунов?

– Колдовство, разумеется.

– Очень хорошо. Ну и чем можно разрушить колдовство? Или хотя бы его остановить?

– Другим колдовством.

– Вот-вот. Его ещё называют магией, точно?

– Магия это не совсем колдовство. Дело в том…

Кхес сплюнул через борт смачным таким плевком.

– Послушай, маг-недоучка. Не надо мне лекции читать. Я их знаешь сколько наслушался? И читали мне их специалисты помощнее чем ты.

– Но я просто хотел объяснить!

– А вот не надо тут ничего объяснять. Может быть магия – нечто большее. Но речь не про то.

– А про что речь?

– А речь про то, что с колдуном может справится другой колдун, или маг – назови его так, но маг– колдун у нас не так чтобы каждый второй и даже не так чтобы каждый сотый. Довольно редкие это звери, маги – колдуны.

– И?

– И получается нет никакого выхода! Не одолеть нам тёмную силу, так ведь получается? Так, малец, тебя я спрашиваю? Ну думай уже, включай соображение.

Я задумался. Если мачту можно срубить топором – то колдуна можно срубить чем? Заклинанием либо… Либо зельем! И если заклинание нужно знать и уметь им пользоваться, при чём заклинания бывают очень сложные, то зельем должно быть пользоваться сильно проще.

– Зелье?

– Потрясающе. Да, мы можем использовать зелье. Ну или привезти магов в товарных количествах, чтобы устроить им эпическую битву с колдунами. Только вот маги что-то не хотят выступать на нашей стороне. Трусливый нынче маг пошёл, мелкий.

– Я бы не обобщал.

– Так и не обобщай! А я обобщу. В общем, магов нужных уровней прокачки нам в должном количестве не привлечь. Но зато они согласны снабжать нас зельями. Только плати. Ну а открывать пузырьки много ума не надо. Хотя для того, чтобы зелье сработало, иногда недостаточно просто его открыть. Нужно ещё иметь ключ.

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что мы – транспортный корабль. Мы везём зелье. Которое используем против колдунов. Мы не одни такие. По океану сейчас плывут десятки таких лодок. Но этого количества зелья не достаточно. Нам нужно много, очень много зелья. И нужно сделать не один рейс, а несколько десятков. Когда мы достигнем Красной Пустоши, мы передадим зелье в надёжные руки до лучших времён – до Финальной Битвы! А сами вернёмся за новой партией.

– И где вы его берёте?

– А вот этого я тебе не скажу. Итак слишком много наговорил.

– Тогда скажи хотя бы, что это за зелье. Как оно действует!

– И этого я тебе тоже не скажу. А то вдруг ты захочешь им воспользоваться. В каких-то своих целях?

Мы плыли и плыли, и всё было хорошо. Солнце всходило и заходило, по ночам светили звёзды, мы завтракали сыром с оливками, обедали рыбным супом (все время одно и то же!), ужинали снова сыром с оливками. Кхус учил меня навигации по звёздам, Кхес – обращению с парусом, а заодно – краснопустошным народным песням. Все они были про несчастную любовь и горькие потери. Когда Кхес их пел, на его суровом лице всегда проступали слёзы. Запомнил кусок одной из них, наверное потому что она была самая печальная:

* * *

 
По пустошам гуляет ветер,
По пустошам бродит огонь,
Поднимает песок ветер,
Бросает его в огонь.
Из песка торчат черные скалы,
Уплыл мой любимый и не вернулся.
Проснулась бы я уже в новой жизни,
Слилась бы с любимым в новом теле,
Билась бы с ним в груди одним сердцем.
Но злой дух моря
Унёс мою лодку,
Оставил меня
Среди Красных Пустошей
Смотреть, как гуляет по ним ветер,
Смотреть как огонь
Песок сжигает.
Уплыл мой любимый и не вернулся.
 

* * *

– Скажи, Кхес, а в вашем народе есть весёлые песни?

– Нет, малец Олел. Нет у нас ни одной весёлой песни.

– А почему так? Вы не любите весёлых песен?

– Напротив, очень любим.

– Так и что?

– А просто у нас лучше всех получаются именно грустные песни. А весёлые песни мы можем петь и не наши. С тех пор, как на всех островах говорят на одном языке, нет необходимости изобретать свой собственный велосипед.

– Да, но я что-то нечасто слышал, чтобы другие исполняли ваши печальные песни.

– Это оттого, Олел, что они – ничтожные дилетанты. Не доросли до такого высокого искусства. Но зато ты видел, сколько их собирается послушать когда мы начинаем их петь?

– Не видел. Но теперь, кажется, вижу…

От горизонта, куда ни кинь взгляд, на нас стремительно надвигалась хищная стая боевых кораблей. Каждый из них был раз в десять больше, чем наши лодчонки.

С туго надутых парусов сморел уже знакомый герб: змея обвивала кольцами шар.