Текст книги "Колдун не знает (СИ)"

Автор книги: Роман Сяньсян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Теперь я мог видеть Сатаха в полный рост – с длинным ножом в руках. Наклонившись, варвар вытер этот нож об одежду Шалы. Я с отчаяньем бросился к телу Шалы. Под левой лопаткой из узкой раны сочилась густая темная кровь.

– Не надейся, Олел, новое воскрешение твоего друга точно не состоится. Ну что, будешь мстить сам себе?

Мстить себе я, конечно же, не собирался. Но поведение Сатаха мне не понравилось. Оно было чересчур не логичным, с моей точки зрения.

– Зачем ты убил человека, которого перед этим спас?

– Разве это так уж странно? Спас я для того, чтобы отблагодарить тебя. Отблагодарил. Ну а теперь он стал угрожать мне. И тебе, кстати, тоже.

– Он бы, может, никогда и не узнал, кто конкретно убил его брата. Так, заявил про месть для красного словца. Он его вообще не любил. Но надо же что-то было сказать.

– Плохо ты их знаешь. Обязательно узнал бы. И мне, кстати, не нравится, как ты на меня смотришь.

Сатах хлопнул в ладоши, и тут же рядом с ним выросли два дюжих варвара, чей взгляд излучал собачью преданность и точно не был отягощен раздумьями. Один кивок головы хозяина, и вот уже эти сатахские псы скрутили меня. Не так, чтобы до хруста костей, но чувствительно. Мог ли я вырваться? Наверное. Но не уверен, что это привело бы к освобождению.

– Для твоего же блага не делать глупостей. С тобой будут хорошо обращаться, можешь не переживать по этому поводу. Конечно, если не будешь делать глупостей. – Сатах развернулся и пошёл прочь.

Потом остановился, и, развернувшись добавил:

– Мы ещё поговорим с тобой, чуть позже.

*-*-*-*-*

Мне на голову надели мешок, усадили в седло и доставили на корабль. Так началось моё долгое плавание от острова, где жил Шала– Шалун. Местные жители называвли его просто Остров. И только теперь я узнал его название, правда это было название варварское. Возможно, у других народностей остров назывался иначе.

А варвары называли его «Берег людоедов».

Обращались со мной и вправду хорошо. Даже выделили отдельную каюту, если можно так называть отделенную от общего трюма перегородкой койку. Цепей не надевали.

Капитан, тщедушный и больше похожий на скелета, чем на человека (что вообще-то совсем не характерно для кабанистых варваров) был немногословен. Мой вопрос о месте нашего назначения он просто проигнорировал.

А когда я попытался выяснить, в качестве кого я тут, ответил, что я – особенный гость семьи вождя. Звали капитана Эц-Тсагах. Приставка «эц» перед именем означала, что его носитель принадлежит к роду, помогавшему основателю государства варваров в его основании и получившиму этот титул как знак монаршей милости. Титул передавался по наследству. Что-то вроде барона.

Барон Тсагах, так я его и называл. То, что целый барон всего лишь капитан корабля не слишком меня удивляло – разорившиеся потомки древних родов служившие в разных должностях не редкость во всех мирах. Удивился я тогда, когда узнал, что государство-то у варваров появилось всего лишь несколько десятков лет назад и Тсагах получил своё баронство не по наследству, а непосредственно из рук вождя.

Сами варвары называли себя «валта сутаранта» – люди южной окраины, подчеркивая тем самым географическое положение своей родины. Но чаще всего просто «валта». Это мне ещё Сатаха рассказал. Так их стал называть и я.

Плавание проходило по большей части приятно. Хоть барон Тсагах был и не разговорчив, но любил поиграть в кости, чем мы с ним и ещё двумя валтами и занимались всю дорогу. В кости я играл получше них, так что к окончанию плавания стал довольно богатым человеком. У меня теперь были: подзорная труба, полная карта всех островов валта суранта, десяток местных монет, и ещё несколько безделушек.

Огорчало лишь скудное питание. Я опять ел суп из сушеной рыбы, сыр и оливки.

На корабле везли и несколько других пленых, с которыми я был незнаком. По виду они были далеко не бедны.

– Заложники, – лаконично объяснил Тсагах.

С заложниками обращались гораздо хуже, чем со мной. Все они безвылазно сидели в трюме, никто для них специально не готовил – и кормили этих несчастных не супом, а кусками сушеной рыбы. Пить давали из кувшина с запахом плесени. В то время как я пил тоже самое, что и барон Тсагах. А барон Тсагах предпочитал пить вино. Воду он пил тоже исключительно смешанную с вином.

– Таким образом, – объяснял барон, – вода избавляется от неприятного запаха и вредных духов, вызывающих болезни.

Но, разумеется, гораздо больше нравилось Тсагаху вино ничем не разбавленное. К сожалению, запасы его были не столь значительны, и барону приходилось ограничиваться в пьянстве.

На валтском корабле, в компании пьяненького капитана-барона, похожего на скелет Тсагаха, я и встретил своё четырнадцатилетие. По закону Хвоста Змеи я теперь считался совершеннолетним.

Поинтересовался у Эц-Тсагаха, как у них с совершеннолетием. Когда Тсагах напивался неразбавленным вином, то становился намного разговорчивее. Но сперва он даже не понял, про что это я его спрашиваю. Я попробовал объяснить:

– Помаешь, Эц-Тсагах, это когда человек считается равным в правах с остальными.

– Равным в правах? А разве такое бывает? И что он может делать?

– Может совершать сделки. Покупать и продавать ценное имущество. Заключать брак, в смысле жениться.

– Жениться ты у нас можешь хоть при рождении. Многие родители, так и делают – женят своих детей как только те появятся на свет. Поэтому когда приходит пора обзавестись внуками, их родители уже не беспокоятся на этот счёт. Если, конечно, дети к тому времени не лишились своей пары по какой-то причине. Войны, болезни. Всякое бывает. Что до остального – если можешь, делаешь.

Нравы и обычаи у валтов были простые.

Так мы плыли и плыли, пока не увидели башни на стенах сторожевой крепости пограничного валтсткого острова. По такому случаю Тсагах откупорил новый кувшин с вином и немедленно к нему присосался.

– Добро пожаловать в наши края, Олел! Будешь пить со мной, раз ты уже прям такой взрослый?

Но я отказался, потому что тупое бухалово очень плохо сказывается на магических способностях.

Передо мной раскрывала объятия Страна Валтов.

Глава 19

В этой главе главный герой знакомится с последними тенденциями моды в одежде и транспортных средствах, узнаёт о неизвестных магических техниках, а также любуется на гарем вождя.

Чем дальше мы плыли, тем больше я удивлялся. Я представлял себе, что меня ждут заселеные дикарями земли, но всё что я видел, говорило, что я сильно ошибался. Пожалуй, что жители страны валтов, или, как они её называли – Валтан, были намного ближе к цивилизации, чем жители Берега Людоедов.

Всюду сновали многочисленные парусные лодки, и не в основном тростниковые, хотя тростник тут и водился в немалых количествах, а из дерева.

Да, когда-то именно на Береге Людоедов сделали первые деревянные корабли. Но с тех пор много воды утекло.

– Мы приближаемся к цели, сиятельному Валтансару, нашей столице, – сообщил Эц-Тсагаха.

По этому случаю он даже решил сменить своё обычное одеяние – затёртые кожаные штаны и такую же рубаху – на более изящный костюм. Когда барон предстал в своём обновленном обличье, я даже ахнул. Ничего подобного я не видел ни на Змеином острове, где деревенский староста со своими прихвостнями лишь копировали худшие образчики южной моды, ни тем более на Берегу Людоедов, где кожаные штаны и рубаха были признаком пижонства. И уж тем более на Жемчужном Берегу, где в любое время года неувядающим трендом были набедренные повязки.

Здесь же я увидел настоящий пир дизайна. Во-первых, шляпа. Сплетенная из особого сорта светлого тростника, украшенная затейливым узором она была одновременно функциональна – закрывало лицо от палящего солнца, и статусна, подчеркивая важный титул её носителя. Шляпы, как объяснил Эц-Тсагах, позволялось носить лишь приближенным к вождю, от Эца и выше.

Видно было, что его несколько огорчает тот факт, что, хотя он и принадлежит к высшим сословиям валтского общества, но в этих высших сословиях занимает самую нижнюю ступень.

– Понимаешь, Олел, вот если бы я был, к примеру, Бизу, и звали бы меня Бизу-Тсагах… Мне тогда было бы позволено носить в шляпе крупную жемчужину. Если же я был бы Шаду, и звали меня Шаду-Тсагах, то я бы мог вместо шляпы быть сопровождаем специальным слугой с зонтом.

– А самому Шаду можно носить этот зонт?

Тсагах посмотрел на меня так, словно я сказал нечто не просто неприличное, а требующее немедленной казни за оскорбление национальных святынь.

– Зонт должен носить только слуга. Носить зонт самому – величайшее унижение для Шаду.

– Прошу прощения, Эц-Тсагах. Надеюсь, всё у вас сложится очень удачно, и вождь непременно пожалует вам титул Шаду. Ну а Бизу то пожалует непременно.

– Твои слова да вождю бы в уши, Олел! Но это маловероятно. Чтобы быть Шаду недостаточно просто поддерживать вождя. Нужно сделать для него нечто особенное. Такое, без чего вождь оказался бы в крайне сложном положении. Шаду очень мало. Всего пять или шесть на всё государство. Так что спасибо, Олел, за понимание, но я даже не надеюсь.

Следующим предметом одежды был шарф из изумительной тонкости материи, который как бы парил вокруг шеи Тсагаха. Цвет его был настолько необычен, что я затруднился бы дать ему какое-то четкое определение. К тому же этот цвет менялся в зависимости от угла зрения и от освещения. Сначала он показался мне ярко – бирюзовым, но когда корабль повернулся по ветру и на како-то время закрыл парусами солнце, его цвет стал антрацитово – черным, впрочем, тут же изменился в бардовый.

Я слышал, что шарф предназначен для защиты от холода. Сам я никогда не видел носителей шарфов, но слышал рассказы о том, что в землях севера носят шарфы в непогоду и холод.

Но для чего нужен был этот почти невесомый кусок ткани?

– Шарф это важнейший символ нашей культуры! – принялся просвещать меня Тсагах. Его также имеют право носить далеко не все, а лишь те, кому вождь лично пожаловал такое право. Шарф символизирует мощное защитное поле, которым вождь окружает шеи преданных ему. Так, чтобы ни одна сволочь в горло не впилась. Ну а фасон и модель уж каждый выбирает по своему.

Бывают шарфы очень простые, но бывают и настоящие шедевры. Лично у меня – бутикмодель, называется «рассвет не даст забыть свет падающих звёзд». И, между прочим, название иногда самое важное в шарфе.

– Так а разве нельзя любой шарф просто назвать как тебе хочется?

Тсагах ещё раз посмотрел на меня так, словно я сказал нечто не просто неприличное, а требующее немедленной казни за оскорбление национальных святынь.

– Ты можешь назвать вещь только в том случае, если сделал её сам.

– Ну а кто узнает, что ты сделал её не сам? Или тут все за всеми следят, кто где какой шарфик прикупил?

И Тсагах опять посмотрел на меня так, словно я сказал нечто не просто неприличное, а требующее немедленной казни за оскорбление национальных святынь.

– Я тебе, Олел, посоветую поменьше задавать глупых вопросов, если ты хочешь проникнутся духом нашей великой культуры. Другой бы мог тебя за некоторые твои вопросы… Но я так и быть прощаю. Так-то парень ты неплохой.

Третьим знаковым предметом была иссиня-черная жилетка с серебрянными узорами. Плечи и руки она оставляла открытыми – климат позволял. По идее, это должно было подчеркивать мощные рельефные мышцы. Бицепсы, трицпсы. Тсагах этим похвастаться не мог, и его несколько печалил сей факт. Руки-то у него были очень цепкие, но не все об этом знали.

Тсагах даже заказал себе специальные увеличивающие зрительный объём мускулатуры устрашающие татуировки, но толку от них особого не было.

Зато узоры на жилетке были крайне изысканы и сразу же приковывали к себе взгляд. Диковинные цветы, птицы-звери и письмена. Поэтому чрезмерная тонкость рук Эц-Тсагаха была, можно сказать, почти не заметна.

– А что написано на твоей жилетке, Эц-Тсагах?

– На ней написано прекрасное стихотворение древнего поэта. Оно являет нам образец духовного совершенства. То, к чему следует стремится каждому благородному валту.

Читать их письмена я пока что не научился, так что попросил Тсагаха озвучить великое творение.

Тсагах, к сожалению, не помнил его наизусть, поэтому снял жилетку, расправил перед собой на удачно окавшемся под рукой бочонке из-под оливок и с выражением продекламировал:

Хорошо быть бессмертным,

Пройти все небеса

Насквозь.

Да, с этим было трудно не согласится.

Следующим предметом был пояс. Если узоры на жилетке были вышиты из серебрянных нитей, то пояс был украшен золотыми накладками с изображением различных морских птиц.

– Эти изображения не имеют какого-то особенного значения, – пояснил Тсагах. Просто красивые.

Штаны Тсагах одел ничем не отличающиеся, только лучше сохранившиеся – почти новые. Довершали картину высокие сапоги, также разукрашенные серебрянными узорами.

А кульминацией всего этого великолепия была шпага с инкрустированной драгоценными камнями рукоятью.

– Эту шпагу подарил мне лично вождь. Из рук в руки передал! – Тсагах, похоже, страшно гордился этим фактом.

– Можно подержать в руках?

С великой важностью Тсагах передал мне шпагу. Шпага была впечатляющая, но пользы от неё, конечно, было меньше, чем от обычного топора или тем более от хорошего лука.

Кстати мой лук! Где он? Нежели он пропал? Эта мысль теперь не будет давать мне покоя. Что-то я как-то расслабился. А по факту я ничего не знаю. Ни куда меня везут, ни что со мной будет.

Корабль заходил в порт Валтансара. Мимо проплыл гигантских размеров маяк. Тсагах не упустил возможности немного похвастать национальным величием:

– В бурю и туман его видно за сутки пути отсюда. И боле того – маяк имеет специальную систему зеркал, и может сжечь любой корабль, до которого дотянется его луч. Правда, это возможно только днём при ярком свете солнца. Но у здесь нас почти не бывает пасмурных дней.

– Вот это да-а-аа! – идея жечь вражеские корабли смертельным лучом очень мне понравилась. – А что, были случаи применения этого луча?

– Да, и неоднократно. Десять лет назад, например, мы сожгли целую флотилию непрошенных гостей. Это великое событие запечатлено в мозаике на стенах главного храма Валтансара. Эту мозаику собирали сто художников, а цветную слюду для неё изготавливали пятьсот мастеров со всех островов страны. Ты обязательно должен увидеть это чудо.

– Обязательно увижу! А каким богам посвящён главный храм?

– Он посвящен не богам, а Хаосу. Единому и безначальному. Согласно нашим верованиям, вначале был Хаос. Затем образовались два божества – Бог Севера и Бог Юга. Хаос же находился между ними, в центре. Божества часто заходили к нему в гости, и Хаос всегда одаривал их и угощал лучшими явствами. Ведь он был един и безначален и мог произвести из себя самого всё что угодно.

– То есть из одного возникло два?

– Точнее говоря, три. Считая и сам хаос.

– И что дальше?

– Дальше божества Севера и Юга решили тоже что-то подарить Хаосу. Каждый из них взял острую шпагу и они проделали в Хаосе семь отверстий – для глаз, рта, ушей и ноздрей. Так как им казалось несправедливым, что у них они есть, а у Хаоса – нет.

– Но ведь как-то он справлялся.

– Но они об этом не подумали. Божества появились позже безначального и были не столь разумны. И после того, как они сделали эти семь отверстий, Хаос умер. И стал Космосом – воплощением случайного, неправильного и множественного. Цель нашей веры состоит в том, чтобы постичь Хаос и по возможности вернутся к нему. Таким образом обретается бессмертие.

– То есть, вы – хаоситы?

– Называй как хочешь, всё равно это название не отразит сущность. Путь, названный словами, не есть настоящий путь.

И это вот всё говорит мне дядька, который всего день назад сидел напротив в потертых штанах и глушил тёплое кислое вино. Грубый и невоспитанный. Казалось бы.

– А жертвы у вас есть в вашей религии?

– У нас есть внутренняя алхимия. И жертвы тоже исключительно внутренние. Какой смысл кого-то жертвовать? Ты же не его собираешься культивировать и продвигать.

– Короче говоря, ваши жрецы население мухоморами не кормят и в клетки не сажают?

– У нас тут мухоморы не растут. Между прочим, погляди, чего покажу! В храм ты ещё может не скоро попадёшь. А тут у меня на дощечке есть изображение этой мозаики.

Я глянул на дощечку. На фоне маяка были изображены пылающие корабли. На всех парусах этих кораблей был герб – змея, обвившая шар.

Так вот, значит, как оно обернулось. А я– то был уверен, что колдуны победят варваров не напрягаясь.

– Что, гербы рассматриваешь? Ну да, это эскадра колдунов. Получили от нас по самое не горюй.

– А как же их колдовство?

– А никак. Не сработало.

– Да быть такого не может!

– Может-не может, а вот не сработало и всё тут.

Корабль приблизился к причалу, на котором нас уже встречала целая делегация.

Сразу же обращал на себя внимание украшенный развевающимися на ветру вымпелами роскошный паланкин. Рядом выстроились: во первых, двенадцать носильщиков паланкина, в одеяниях ещё более вычурных, чем у Эц-Тсагаха. Затем столько же красоток в незамысловатых бикини. Незамысловатость эта была кажущаяся: и верх и низ были отторочены алмазными и золотыми нитями. За красотками – два ряда военных, вооруженных пиками. За военными – не понятно кто самого разношерстного вида.

– Трап, спускайте трап! – в Тсагаха словно влили оживляющее зелье, настолько он стал активен. Бегал то в одну, то в другую сторону и что-то бормотал под нос.

– Что случилось, Эц-Тсагах? Какие-то неожиданности?

– Ещё какие! Нас почтил своим вниманием великий вождь! Эти красотки – лишь часть его обширного гарема, заслужившая примерным поведением прогулку. Военные – их охрана. Вся эта толпа сзади – разные придворные, ну а вот и сам вождь! – Тсагах склонился в поклоне и тычком в спину намекнул мне последовать его примеру.

Склоняться я не стал, а врезал Тсагаху по шее. Хотя я был и сильно меньше этого морского подхалима, но удар у меня был поставленный. Так что трудность была лишь в том, чтобы не проломить затрещиной Тсагаху череп.

– Хочешь лизать пятки своему вождю, лижи. Но мне не указывай!

– Как бы не пришлось тебе пожалеть об этом, наглец Олел, – возмущенно зашипел преклоненный Эц.

– Ничего, придётся или не придётся, а лапы свои больше не распускай. Если очень хочется что-то сказать, для этого у человека есть рот и язык.

– Тс-с-с! – зашипел Тсагах. Он смотрит на нас!

Из паланкина вылез здоровенный мордоворот, за ним ещё один, а за мордоворотами вылез вождь. Был он человеком роста невысокого, одет значительно скромнее всех остальных присутствующих. Не считая, может быть, моей особы – я никак не подготовился к встрече и был в том же, что и всегда – ничем не примечательных штанах и короткой линялой в неопределяемый цвет мантии.

Но кроме этих персонажей в паланкине был, как оказалось, ещё один. Вылез он вслед за вождём, и сначала я его не узнал. В стальном доспехе и белоснежном шарфе. Принц крови. Да это же… Это же…

– Сатах! Это ты?

– Это я, Олел. Собственной персоной.

– Как же… как же ты приплыл раньше меня?

– А я никуда не уплывал.

– Что-то я не понимаю. Как это ты никуда не уплывал? А кого же тогда я спасал на южной оконечности Берега Людоедов?

– Меня. Вижу, Олел, что тебе сложно это принять. Но пока просто прими – я был и там, и в то же время я здесь.

– Это какая-то особенная техника?

– Да-да. Но давай познакомимся с моим дядей.

Вождь как раз обратил к нам своё драгоценное внимание.

– Дядя, это тот самый Олел, про которого я тебе столько говорил!

– О, Олел! Мне крайне приятно видеть столь достойного юношу в наших землях! Добро пожаловать в Валтансар, центр нашего мира! Проходи в наш паланкин, присаживайся!

Я залез в паланкин, вслед за мной – вождь и Сатах, а затем мордовороты. Несмотря на такое большое количество пассажиров, внутри паланкина не было тесно.

Однажды мне уже удалось прокатится на паланкине – вместе с красоткой Эмелой, дочкой деревенского старосты со Змеиного острова. Но этот паланкин превосходил его по всем параметрам! Паланкин старосты был просто жалким подобием.

Изысканная роскошь внутреннего убранства так сладко обнимала вальяжно развалившихся на уютном и при этом просторном диване. Лёгкое, едва заметное покачивание корпуса – похоже, тут была какая-то специальная сложная система гашения колебаний от рукояток для переноски. И как завершающий аккорд этой симфонии – маленькие золотые клетки с певчими птичками, насвистывающих приятные уху переливы.

– Дело в том, Олел – наклонился ко мне племянник вождя, – что мы тут владеем некоторыми особенными техниками. Например я могу находится одновременно в нескольких разных местах.

– Неужели ты и сейчас находишься где-то ещё, кроме этого паланкина?

– Ну конечно. Я дам тебе возможность увидеть глазами моего другого я. Только ты должен впустить в своё сознание посредника, который осуществит связь.

– Что это за посредник и как я его узнаю?

– Очень просто.

Внезапно на меня словно опустилась тёмная ночь. В абсолютной темноте я услышал стук.

– Тук-тук. Можно мне войти? Я – посредник Сатаха.

– Заходи.

Тут же темнота рассеялась и я увидел внутреннее убранство чайного домика Шалы-Шалуна. Передо мной стоял чайник и пиала. Над пиалой поднимался пар и исходил запах чайного листа.

Стало вновь темно, и снова светло. Я был теперь опять в паланкине.

– Ну вот, как видишь, тот я всё ещё находится в доме Шалуна. А этот я едет с тобой в паланкине.

Вождь всё это время тупо пялился и улыбался. Так что я задумался, а кто же здесь на самом деле главный.

– Там ты и тут ты! Но как тебе удаётся?

– Всё дело в распределении пси-энергии. Но, разумеется, прежде чем её распределять, нужно ей владеть. И владеть ей нужно в очень значительном количестве. Потому что на сам процесс распределения тратится – пока что – едва ли не больше пси-энергии, чем распределяется.

– Но ведь ты… Сатах, ты говорил, что не обучался магии.

– Ох-хо. Странный ты парень, Олел. Слишком доверчивый. Но я тебя не обманул. Тот Сатах действительно не обучался магии. Ведь он – проекция этого Сатаха. Выделенная сущность, если быть точнее.

– Твоя копия?

– Нет, ну что ты. Разве я похож на какого-нибудь грязного деревенского шамана, создающего свои копии? Нет, Олел. И там я, и тут я. Просто это немного разные я.

– Научишь меня своей магии?

– А ты хочешь научиться? Тебе это точно нужно?

Наш разговор прервался