Текст книги "Бытовик 2 (СИ)"

Автор книги: Роман Путилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13

Глава тринадцатая.

Налегая на педали и пытаясь удержать бьющий по рукам, куль велосипеда, я начинаю понимать, что недоработал я свое транспортное средство, нужен, очень нужен тут какой-нибудь моторчик, да хотя бы на кристалле, чтобы в такие моменты не соревноваться с лошадью, у кого дыхалка вытянет, а резко ускориться…

– Стой! На подножку! – мы вылетели из-за очередного холма, и я понял, что надо заканчивать эти гонки: – Огонь залпами, по команде! Стрелять по последним всадникам!

Разведчики споро соскакивали с, поставленных на подножку, велосипедов, прилаживали стволы винтовок на рогульки рулей, прикладывались к прицелам, стараясь успокоить дыхание.

– Залп! – дым отнесло в сторону, и я удовлетворенно кивнул – одна лошадь билась на земле, вторая догоняла своих товарок уже без всадника:

– Перенести огонь на основную группу. Залп!

Кто-то еще упал в рядах удирающих кочевников, остальные, не оглядываясь назад, на павших товарищей, только ниже пригнулись к шеям животных, отчаянно подстегивая коней.

– Отставить стрельбу. Унтер командуйте, потихоньку двигаемся вперёд. В небольшой ложбинке, к которой мы подъехали через пару минут, упавшая лошадь уже встала и, настороженно косясь на нас глазом, хрупала сухую траву. Молодого паренька, типичного кочевника, в засаленном, рваном стеганном халате и с бритой наголо головой, мы нашли уже мертвым. Обширная рана в спине и неестественно вывернутая шея – печальная череда роковых совпадений. Богиня удачи от него сегодня отвернулась. Второй де тип, одетый в местные штаны, рубаху, жилетку и куртку, но, на удивление, чистые, был слишком рыжим, чтобы сойти за аборигена окружающих степей.

«Турист» был еще жив, но без сознания, и, в крайне тяжелом, состоянии. На затылке и шее его запеклась кровь, а вместо левого глаза зияла жуткая рана. Мне кажется пуля из револьвера в голову стала для него истинным милосердием. Взять в плен? Подлечить и допросить? Нет, спасибо, слишком опасным стал бы для моих людей пленный маг, как только магические силы вернулись бы к нему. Видимо, кто-то из орлов сумел нанести своему мучителю тяжелую рану, выклевав глаз, после этого маг-разведчик не смог ни сконцентрироваться, чтобы подлечить себя или оказать нам сопротивление, ни, даже, удержаться на лошади.

При молодом кочевнике ничего интересного не было, а вот за подкладом куртки рыжего, которого я приказал раздеть и тщательно проверил все швы на его одежде, обнаружилась матерчатое удостоверение, написанное на куске шелка, искусно написанное на трех языках, из которых я опознал текст на английском. Капитан Дэвид Бугхольм, эсквайр, из легкого пехотного полка герцога Корнуэльского, бла-бла-бля, оказывать всяческое содействие. Приятным бонусом шли два десятка золотых монеток с бородатым дядькой на аверсе и горсть серебряной мелочи, которую я отдал командиру отделения разведчиков, с строгим наказом поделить всем поровну. А соверены или гинеи пойдут в княжескую казну, иначе какой я атаман без золотого запаса? Этим эта история и закончилась, если не считать того, что везучего «нашего» орла вестовой выходил, примотал какие-то деревянные шины на сломанное крыло и пернатый хищник, уже следующим вечером, бродил по палисаднику у дома поселкового управления, недовольно клекоча и требуя у всех встречных обывателей или солдат свежего мяса.

Через семь дней.

Всякая героическая и победоносная компания русской армии, во всяком случае, в моем прошлом мире, начиналась с громкого поражения. Вспомним многочисленные операции по заманиванию неприятеля вглубь нашей территории, чтобы тот дороги обратно не нашёл, или ту же Нарву, в которой родилась императорская армия нового строя… Ну, намек вы поняли? Так я целый день и объяснял своим соратникам, новоиспеченным поручикам и подпоручикам, что побед без поражений не бывает, и чтобы победить сильного и опасного противника, надо получить от последнего крепко по зубам, в полете проанализировать полученный горький опыт, ну а потом уже будет легко.

Все началось через пять дней после нашей эпической победы над магом разведчиком и его кочевых приспешников. Меня оторвали от обеда тревожной вестью, что дальний разведывательный велопатруль обнаружил неизвестных, что восстанавливали рельсы британской узкоколейки, идущей к поселку Рудный с юга, с сопредельной территории. Наглость противника меня восхитила, и я выехал в сопровождении велосипедного взвода в сторону врага, а никто другой с юга к нам подходить не мог.

– Как видите, ваша светлость…– унтер, командир патруля протянул мне подзорную трубу, которыми я теперь снабжал все разведывательные и патрульные отряды, благо, в княжеском дворце был обнаружен значительный запас этих оптических устройств: – Вое поезд, рем прямо с вагонов готовые рельсы сгружают, а позади, за тем холмом еще один поезд стоит, там вагоны крытые.

Ну два, два поезда, а может быть и три, кто его знает, что там, за холмами. Во всяком случае, в моем поле зрения я вижу около роты смуглых стрелков, что прикрывают бригаду рабочих, что монтируют новые рельсы вместо снятых мною. И классный вагон, с занавешенными плотными шторами, окнами, где, вернее всего, передвигается какое-то начальство. Рабочие дело свое знают туго, готовые секции рельсового пути скрепляются друг с другом быстро и поезд с вражескими силами бодро приближается к поселку. Уверен, вечером они уже смогут дотянуть свой путь к крайним домам Рудного. Ворона запускать, чтобы выяснить, какими силами располагает противник я не стал – вражеские стрелки из передовой цепи одним залпом могли снести мою птичку. Ясно же, что враг разведал нашу численность и выставил достаточно сил, чтобы победить. А у нас за спиной сейчас работал рудник на котором трудилось около сотни рабочих и мастеров – самый ценный для меня ресурс.

– Пошлите кого-то в поселок, самого шустрого, пусть передаст командиру роты вот эту записку, а на словах передаст, что он здесь видел. – я протянул записку разведчику, на которого указал командир отделения и парень, вскочив на велосипед, лихо помчался вниз, с холма, в сторону Рудного. В записке я приказал немедленно организовать эвакуацию работников в Покровск, под предлогом продолжения общенационального праздника княжества – дня независимости, одновременно затребовав одну роту и один эскадрон в качестве подкрепления. Если я не удержу поселок тремя сотнями стрелков, значит не удержу его совсем.

Через два часа.

– Что тут у вас, ваша светлость? – командир роты, не утерпев, пришел сам, приведя с собой взвод стрелков.

– Как видите, Оскар Фридрихович, ползут, черти, не останавливаясь ни на минуту. Что в Рудном?

– Ваше приказание выполнено, народ с рудника снят и посажен на поезд. Поезд уже отправился в Покровск. Я командиру взвода сопровождения дал записку для командира полка, чтобы немедля перебрасывал нам подкрепление… Ну и дал команду, на всякий случай, все самое ценное собирать на погрузочной площадке, все равно работа встала.

– Народ ничего не заподозрил?

– А что народу? Сказали – заканчивай работу, едем в Покровск, с сохранением заработка, народ лопаты и прочий инструмент сдал в каптерку и пошел на поезд грузится.

– Ну и славно. Значит поступим следующим образом…

Но выдать гениальный план сражения мне не удалось – на полуслове меня перебила хаотичная стрельба, раздавшаяся за нашей спиной, примерно от поселка.

– Кто там может хулиганить? – повернулся я к подпоручику.

– Наверное вот эти…– Таубе хладнокровно махнул рукой в сторону кочевников, что быстро проскакали мимо занятого нами холма к поезду британцев.

Когда несколько всадников подскочили к классному вагону британского эшелона и что-то заорали, на белый свет вышли командиры вражеской экспедиции. Пять классических британских офицера в парадных красных мундирах, черных брюках, с кучей медалек на груди, только высоких медвежьих шапок не хватало, обошлись черными фуражками.

Один из всадников, одетый чуть лучше остальных, начал что-то доказывать командирам британцев, те сначала отказывались, но всадник горячил коня, махал плетью, вздымал руки к небесам и наконец один из британских офицеров кивнул, после чего кочевники, приложив руки к груди и поблагодарив белых господ, вновь направились мимо нашего холма, в наш тыл, где они были нам совершенно не нужны, и я указал на них.

Спешащие на звуки боя всадники заметили нас в самый последний момент и удар двух десятков стволов в упор был страшен – и туземный командир и большая часть его свиты была убита наповал, лишь двое всадников вырвались из этой мясорубки – один с криками поскакал в сторону Рудного, второй – назад, к британцам.

– Оскар Фридрихович, сейчас со своими отступаете до соседнего холма, оттуда нас прикрываете, и за тылом следите, думаю, там кочевники шалят. А мы здесь постреляем и мимо вас, на следующий холмик отступим.

– Слушаюсь. – подпоручик кивнул и рысцой повел своих воинов в тыл, а я пополз на гребень холма, посмотреть, что делают наши визави.

А потом начался ад, и я наконец понял, что значит несколько опытных магов под надежным прикрытием пехотного подразделения.

Смуглые стрелки, растянувшись цепью, двинулись в нашу сторону, пять британских офицера, встав в ряд, как на параде в честь Святого Патрика, подсветились защитным щитом, после чего накрыли вершину холма тремя плазменными шарами, тут же запустив следующую порцию огнезарядов «по минометному», на тыльный склон холма, где пыталось отсидеться наше отделение.

– Уходим! – крикнул я, поднимая свой велосипед и разворачивая его в обратную сторону: – Жми на педали!

Следующий залп прилетел еще ниже по склону, но нас там уже не было, мы, налегая на педали, неслись к соседнему холму.

– Что нам делать? – Таубе, поднявшийся из укрытия был бледен и растерян.

– Отходите, не задерживаясь к поселку, попробуйте там организовать оборону, бить дружными всей роты залпами, только по магам, может быть сумеем пробить их щит. А мы вас постараемся прикрыть, пока вы отходите до поселка.

Через час все наличные силы княжества собрались у крайних домов поселка Рудный. Линия траншеи… да кого я обманываю, никакой линии траншей, естественно, не было, ибо окопчик, что по глубине был мне по пояс и напоминал канал для прокладки телефонного кабеля, давал мало надежды на защиту.

Бойцы прятались в этом недоразумении, а мы с, ротным командиром, бродили вдоль и по третьему кругу объясняли, что главная задача – по команде высунуться наружу и дать залп во вражеского мага. Солнце еще высоко висело над горизонтом и не было никакой надежды, что сегодня нам не придется столкнуться с вражескими силами.

Несколько ватаг степняков предприняли вялые атаки на поселок с тылу, но были, без потерь с нашей стороны, отогнаны на почтительное расстояние. Очевидно, что старший отряда, попавшего под наш залп был в местных кочевых бандах каким-то беем или баем, так как за его гибелью жители степей стали совсем вялыми. Когда мы осматривали трупы степняков и лошадей, попавших под залп, к моей неописуемой радости, в переметных сумах на лошади старшего отряда я обнаружил несколько полотняных мешочков, набитых знакомыми мне монетками из желтого металла. Положительно, война со степью начинает мне нравится, так как приносит неплохой доход в иностранной валюте. Если бы не проклятые маги…

Сначала из-за холма вывалилась густая цепь индусов, что быстро начали сближаться с нами. Невысокие смуглые люди с бесстрастными лицами, бодро шли вперед, выставив вперед винтовки с длинными штыками. Мы с ротным ползали в пожухлой траве и злым шёпотом напоминали стрелкам, скрючившимся в своих окопчиках, что без нашей команды стрелять нельзя и стрелять только залпами и только по магам.

А вот и наш основной противник. Пять, затянутых в красные мундиры, силуэтов показались на вершине холма, о чем-то посовещались, после чего…я вскочил и крикнул «Огонь!». Почти получилось, почти. Но один из магов, видимо заметив меня, выставил вперед руки, повесив перед своими коллегами магический щит, за мгновенье до того, как в голубоватую переливающуюся поверхность ударили первые пули. Возможно, если бы залп был более кучный, пули ударили в одно место, но выстрелы были растянуты по времени, многие палили мимо или в дальний угол широкого защитного поля. Но метод мой почти работал. Маг, что держал щит, что-то тревожно закричал своим товарищам, поверхность щита зарябила, но птица удачи лишь махнула мне хвостом. Трое магов встали в ряд, забавно сцепив между собой руки, как маленькие лебеди в одноименном танце, после чего магическая защита заметно уплотнилась, а два оставшихся мага-огневика принялись часто-часто закидывать наши окопы своими огненными подарками, причем, пока один плазменный шар еще летел в нашу сторону, второй уже обрушивался на наши мелкие окопы. Да, скрючившийся на дне окопа стрелок представляет собой малозаметную цель, но маги все кидали и кидали свои шары, приноровившись и начав попадать все чаще и чаще. О продолжении залпового огня уже не шло и речи – индусы подошли достаточно близко и метро стреляли в тех, кто пытался высунутся из укрытия. Люди не побежали без приказа, они просто сдались на дне своих окопов, сжав зубы и стараясь не слышать крики сгорающих заживо товарищей, которым сегодня не повезло и в которых попадали плазменные снаряды.

А смуглые люди все приближались, и было их в два раза больше, и я сомневался, что мы сможем сегодня их остановить.

– Отходим! Я сказал – отходим! – я выскочил из окопа и замахал руками, привлекая внимание: – Отходим в сторону погрузочной площадки!

Потом было безумное бегство, вернее бодрое наступление в тыл. В сутолоке отхода, среди мельтешения солдатских рубах. Я столкнулся с человеком в мундире гражданского чиновника.

– Вы здесь откуда, Глеб Борисович? – я ухватил за рукав бывшего пленного, а ныне начальника рудника Землянского: – Я же сказал, всем работникам выехать в Покровск!

– Э… ваша светлость, руковожу эвакуацией ценного оборудования. Горный инженер показал мне на двух солдат, что волокли, примотав к лому, магнитно-магический блок от камнедробилки, самую ценную часть этой установки, о природе которой я уже догадался, но на заводе пока безуспешно бились над созданием его копии.

– Спасибо, Глеб Борисович, буду должен. – я на ходу пожал руку этому гражданскому человеку, что рисковал своей жизнью для спасения уникального технического изделия, после чего заорал.

– Уходим вдоль путей железной дороги, отходить двумя колоннами по одному, дистанция пять шагов, слева и справа от рельсов. Велосипедисты, в авангард, дистанция – пятьсот шагов, смотрим засады по дороге. Вперед, марш.

– Почему они перестали стрелять, Олег Александрович? – Оскар Фридрихович Таубе тревожно всматривался сквозь ветви деревьев, что росли на улицах Рудного, в фигуры магов, что продолжали стоять на вершине холма. Если индусы уже начали втягиваться на улицы поселка, то британские маги никуда не торопились. Они стояли на гребне о чем-то переговариваясь и улыбаясь, как люди, успешно закончившие трудную и важную работу.

– А зачем? Они же хозяева, зачем они будут кидать шары по поселку, если это уже их имущество? Вот, когда мы выйдем из поселка, тогда нам и прилетит.

Мои слова оказались пророческими ровно наполовину. Когда голова нашей колонны показалась за околицей Рудного, английские маги возобновили обстрел, вернее, попытались, но быстро бросили это дело. Дистанция до нас была приличная, шли мы быстро и соблюдая дистанцию, и пока снаряд, по крутой траектории, летел в нашу сторону, солдаты успевали разбежаться во разные стороны. После второго, неудачного броска, вражеские волшебники махнули на нас рукой и занялись своими делами, позволив нам выскользнуть из ловушки без новых потерь.

Эшелон в подкреплением мы встретили в трех километрах от Рудного. Пока грязные и измученные стрелки рассаживались по вагонам, я поднялся в кабину паровоза.

– Привет, Велимир Изославович. – поздоровался я с машинистом: – Придется тебе сегодня без поворотного круга обойтись и пятиться назад, нас опять выбили из Рудного и сегодня там враги.

Глава 14

Глава четырнадцатая.

– Святослав Авдеевич, где моя винтовка⁈– влетел я в кабинет начальника завода.

– Здравствуйте, ваша светлость. – тяжело встал со стула одноногий капитан.

– Здравствуйте, Илья Жданович, извините, голова кругом. – я протянул руку для рукопожатия и плюхнулся на стул для посетителей.

– Большие потери? – сочувственно осведомился капитан.

Сука! Да как они это делают⁈ Я сразу, как слез с паровоза, прибежал, извините, пришел очень быстро, на завод, и сразу в кабинет начальника, а о нашем фееричном поражении уже знает добрая половина города.

– Ну как считать… – какой-то паренек, на вид лет двенадцати, бесшумно проскользнул в кабинет и поставил перед нами по чашке с чаем и блюдо с ватрушками, после чего молча вышел.

Я подозрительно оглянулся на дверь, после чего продолжил:

– Если считать, что на нас навалилось, то потери небольшие, но сокрушительного поражения удалось избежать только чудом и заступничеством богов.

– Понятно. – капитан понимающе покивал головой: – А винтовочка ваша готова, там, в комнате отдыха, на столе стоит.

Ну да, винтовку сделали очень добротно. «Оптика» правда, какая-то длинноватая, местные Данилы-мастера недалеко ушли от подзорной трубы, да и качество линз вызывает множество вопросов, не осветленный «Цейс», конечно, но гораздо лучше, чем с открытого прицела, да и приклад сделали приемлемый, что сказать.

– И сколько мы таких можем изготовить таких винтовок в ближайшее время, дорогой мой Илья Жданович?

– Ну, если напряжемся, Олег Александрович, то пять штук за месяц изготовим…

– Что⁈ Что⁈ С трудом сдерживаюсь, чтобы не орать в голос, осознав, что здесь – это вам не там, да и там технологический уровень, зачастую, падал до нуля, стоило только прекратить производство…

– Понятно. Илья Жданович, давайте назначим на сегодня, на вечер, совещание во дворце, часов на семь вечера. Соберемся в расширенном составе, помозгуем, как нам жить дальше.

– Хорошо, ваша светлость, я буду…

– За вами коляску прислать.

– Не стоит, я тут, с вашей подачи, своим транспортом обзавелся.

– Карета, коляска?

– Прошу, ваша светлость, сами посмотрите. – начальник завода встал и жестом пригласил меня подойти к окну.

Неожиданно. Помню, в моем первом детстве, в журналах типа «Техника молодежи» и «Юный техник» публиковали подобные шедевры народного творчества – рама, сваренная из двух велосипедов, в середине удобное, мягкое сидение на двоих, две пары педалей и два руля, соединенные цепью через «звездочки», ну и, в качестве вишенки на торте – брезентовый тент над «кабиной» четырехколесной машины.

– Шикарная вещь, Илья Жданович что сказать. А не пробовали, на будущее, на продажу населению делать трехколесные велосипеды – сзади два колеса на одной оси и большая грузовая платформа. Ну, телегу, конечно, не заменит, но что-то объемное и тяжелое перевозить будет можно. Ну, ладно. – распрощался я с задумавшимся капитаном: – Жду вас вечером, заодно посмотрю, как ваша техника по улицам передвигается.

От завода до дворца я шел пешком, не торопясь и старательно изображая саму беззаботность, но в городе уже поселилась тревога. На тротуарах собирались и о чем-то тревожно переговаривались люди. Меня узнавали, кланялись, но основная часть обывателей отводила глаза. Я чувствовал себя жителем Берлина в апреле сорок пятого года и, как правитель княжества понимал, что мне срочно необходим свой Геббельс, который будет каждое утро бодрить обывателей и гарнизон столицы сообщениями, что в недрах металлургического завода, нашими гениальными учеными, уже разработано и поставлено на поток производство чудо-оружия, а с востока подходит танковая армия генерала Венка… Тьфу, боги! Что-то меня занесло в моих фантазиях, но Геббельс мне срочно нужен.

Какие настроения воцарились в городе я узнал из копии записки, что, в очередной раз, отправил мой двуличный секретарь своему абоненту в Орлове-Южном. Выбранный бывшим кабацким целовальником курьер из числа моих солдат, что для правдоподобности, был переведен в команду, что сопровождала наш эшелон из Покровска в Империю и обратно, привычно передал записку умельцу из числа агентов начальника контрразведки поручика Бородаева. За время поездки агент умело распечатывал записку, снимал копию и вновь заклеивал бумажку, не оставляя следов перлюстрации, после чего, при прибытии поезда на разгрузочную площадку на станции Орлов-Южный, наш бравый воин передавал записку неприметной личности, что ждала его в укромном тупичке на краю склада, получал несколько монеток и ответное послание, и все были довольны. Карп Никитич Сутолкин знал, что после окончания шпионской миссии его ждет приличная сумма в банке и возвращение на прежнюю должность, поэтому истово собирал все сплетни и пересуды, ходившие среди обывателей Покровска, да так подробно, что в этой части контрразведки можно было не работать.

Совещание во дворце.

– Господа, я собрал вас, чтобы вы заслушали доклад о ходе боя в окрестностях поселка Рудный, а также выслушать ваши предложения, которые могут возникнуть после окончания доклада. Прошу вас, Оскар Фридрихович.

Подпоручик Таубе прошёл к небольшой трибуне, разложил перед собой пару листов с записями и начал говорить. В принципе, бывший унтер-офицер с законченным гимназическим образованием изложил все грамотно и полно, после чего я предложил задавать вопросы, после которых потребовал от собравшихся офицеров, инженеров и мастеров с завода предложений, пусть и самых фантастичных.

Через час я подвел конец дискуссии.

– Итак, господа, подведём итоги. Сегодня прозвучало много интересных предложений. Давайте озвучим самые важные, на мой взгляд. Окопы и траншеи полного профиля. Согласен. Если бы рота успела подготовить позиции, как положено по уставу, а не по пояс, потери, безусловно, были бы меньше. Впредь, подготовка рубежа обороны полного профиля является первоочередным и обязательным делом. А для этого необходимо дополнить в стандарт снаряжения, как пехотинцев, так и велосипедистов, каждого солдата, малой лопатой. Производство в кратчайшие сроки разработает образец такой лопаты. Мое требование – предусмотреть возможность использовать лопаты в качестве топора и холодного оружия, чтобы было удобно наносить рубящие и тычковые удары. И, если использовать качественную сталь, то возможно, использовать широкий штык лопаты в качестве дополнительно защиты. Надо проверить, отстрелять из ружей, но удар штыка индуса лопата точно должна выдержать.

Второе. Артиллерия. Согласен со всеми выступающими, что орудия на башнях крепости в настоящее время бесполезны. Их мы буем снимать в любом случае, но, в качестве полевых орудий они не годятся, слишком тяжелые. Единственный вариант – постройка укрепленных фортов на возвышенностях вокруг Покровска. Но это не решение проблемы. Форты придется укрепить, обеспечивать возможность кругового обстрела, налаживать связь между фортами – вы представляете объем работы. Допустим – мы все сделали и готовы к отражению вражеской атаки. Мне кажется, что, в случае дуэли между магом и фортом, победа мага более вероятна…

Я пару минут подождал, пока затихнет возмущенный шум и ропот, после чего ехидно спросил: – Господа, моя светлость может продолжить своё выступление? Спасибо. Так вот. Представим, я британский маг, мне противостоит форт с четырьмя крепостными пушками. Если я выйду против форта в парадном мундире, в сопровождении свиты и пехотного прикрытия, и меня заметят, к примеру, с расстояния в три кило… прошу прощения, три версты, и орудия будут готовы к открытию огня, то, скорее всего меня накроют вторым– третьим залпом. Согласны, господа? А вот представьте, я снимаю свой красивый, красный мундир и надеваю темно-серый мундир индуса –пехотинца, да подкрадываюсь к форту в ночной темноте, а утром, на рассвете, встаю в полный рост и накрываю форт с дистанции в пятьсот метр… прошу прощения, двести пятьдесят саженей серией из десяти плазменных шаров. Уничтожу я форт? Скорее всего. Сможет ли форт что-то мне противопоставить? Вряд ли. Пару раз успеют выстрелить сонные часовые, но, особенно, если я буду стоять со стороны солнца, они в меня не попадут. А если я буду с напарником, который прикроет меня магическим щитом, так я вообще расстреляю форт, как в тире, тем более, что после первого же попадания в орудийный дворик там начнется паника и полнейший бардак. Имеет ли кто что-то возразить, озвучить действенные контрмеры? Пока не имеете?

– Хорошо. На этом объявляю совещание законченным, вновь соберемся завтра вечером. Надеюсь, что к тому времени вы приготовите изложенные на бумаге, разбитые по пунктам, с указанием сроков, меры по противодействию.

Вечерним паровозом привезли рапорт от командира взвода, что базировался на погрузочной площадке в Орлове-Южном, в котором унтер-офицер докладывал, что в его подразделении складывается удручающая ситуация. Отставные офицеры пехотного полка, пропив и прогуляв все деньги, заработанные от сдачи солдат полка в аренду, протрезвели, огляделись и поняли, что они, сами по себе, никому тут не нужны. После этого началась агитация солдат взвода, с предложением дезертировать и перебежать в новую воинскую команду, что частным образом формируют упомянутые офицеры, сопровождаемое обещанием золотых гор, молочных рек и кисельных берегов.

«Ваше сиятельство! – заканчивал свой рапорт командир взвода: – Если еще позавчера указанная зловредная агитация отклика в сердцах солдат не находила, то слухи о неудачном бое у поселка Рудный, дошедшие до нас вызвали новый вал слухов и сплетен. Господа бывшие офицеры рассказывают рядовым, что вы, ваша светлость, планируете солдат взвода перебросить в Рудный, где бросить всех наличных бойцов в самоубийственную штыковую атаку на британских магов, потому как вы недоучившийся студент, никакого военного обучения не проходивший и никакого понимания в военном деле не имеющий. И если я, командиры отделений и еще пара рядовых сохраняют верность данной вам присяге, то остальные солдаты из необстрелянной молодежи впали в полнейшее уныние и расстройство умов.»

Резолюция князя Булатова.

«Господину поручику Бородаеву. Немедленно разработать план операции с целью изъятию бывших офицеров полка и преданию их суду. По исполнению – доложить».

Господ офицеров привезли в Покровск через два дня. Троих из них выманили на переговоры, якобы с колеблющимися солдатами полка, готовыми поднять восстание, остальных похитили той же ночью, путем налета на дом, в котором они и прежде квартировали. Предварительно им было передан ящик коньяка, якобы от их благодетеля, купца Благодеева, поэтому изъятие спящих тушек бывших офицеров прошло без шума.

Суд, как говориться, был быстрым и вынес свой справедливый приговор в тот же день, а угольная шахта получила новых работников, приговоренных к ударному труду сроком на пять лет за дезертирство и подготовку к мятежу, Взвод, подвергшийся враждебной пропаганде, был переведен в состав двух сформированных ударных рот, набранных из добровольцев, и предназначенных для операции по освобождению поселка Рудный. И теперь эти две роты целыми днями учились быстрым перестроениям, мгновенной подготовке винтовок к открытию огня и слаженному залпу. Чтобы не было преждевременного износа ударно-спускового механизма оружия, слитность залпа отрабатывалась ударами двух сухих палочек друг о друга, а между рядами солдат расхаживали унтер-офицеры, и, как режиссеры оркестров, следили, чтобы, чтобы никто из исполнителей не выбивался из общего ритма, больно стукая по голове нерадивых длинными бамбуковыми палками. Именно на этих занятиях присутствовал я, когда на пустырь за городской чертой влетел, поднимая кучу пыли, велосипедист, судя по количеству навьюченного на раму его железного коня снаряжения, боец был из состава дальнего патруля.

– Ваша светлость! – резко затормозил боец напротив меня: – В степи человека нашли, русского, говорит из Корсанского княжества. На них кочевники напали, корсанский князь Слободан Третий за помощью послал. Старший патруля человека этого во дворец повез, а мне сказал вас немедля найти и сообщить…

На этом силы у посланца закончились, и он сухо, с надрывом закашлялся.

– Человеку помогите, воды дайте. – отдавая команды, я уже оседлал велосипед, подведенный вестовым.

Гонец от князя Корсанского выглядел как живой покойник – покрытый толстым слоем пыли, обтянутый сухой кожей скелет.

Доктор, пожилой титулярный советник Корнев Витослав Жданович, отказавшийся переселяться в далекую Восточную Сибирь и оставшийся во дворце, уже вливал в страдальца какой-то раствор ярко-зеленого цвета. Увидев меня, он приглашающе махнул рукой.

– Желаю здравствовать, ваша светлость. Десять минут он сможет говорить, потом, по крайней мере сутки будет спать.

– Спасибо Витослав Жданович. – я благодарно кивнул эскулапу: – Всегда поражаюсь высоте вашего профессионального искусства.

Польщенный доктор отошел в сторонку, пряча улыбку в бороде, а я склонился над вестником.

– Я князь Олег Александрович, рассказывайте, что у вас случилось.

Из сбивчивого рассказа представителя соседнего княжества выходило, что их князь, как и мой брат получил предложение от которого невозможно отказаться из имперской канцелярии. Только, в отличие от моего недалекого брата, князю Корсанскому передавалась во владение небольшая, но вполне обжитая территория в Бессарабии.

Проводить князя прибыл его свойственник и сват, хан нескольких кочевых племен Бадр. Слободан Третий выехал встречать своего родственника на околицу своей столицы, но в последний момент, когда до дружеских объятий старых кунаков оставалось несколько шагов, дозорные с ближайшей сопки подали сигнал тревоги. Короткая схватка конвоев двух владетелей позволила подлому Бадру ускользнуть навстречу густой толпе кочевников, валящих из-за окрестных возвышенностей, а Слободану Третьему запереться в укрепленном дворце, послать гонцов к соседям и впустить под защиту стен часть жителей столичного городка.

– Сколько дней сюда добирались? – спросил я гонца, который уже начал проваливаться в беспамятство.

– Четыре…– прохрипел человек, пытаясь открыть глаза: – Четыре, позавчера конь пал.

– Извести командиров полков, начальника контрразведки и начальника завода, что совещание у меня через час в кабинете. – кивнул я вестовому и двинулся во дворец. До начала совещания мне была необходима карта окрестных земель, чтобы иметь представление, где это чёртово княжество Корсанское располагается.