Текст книги "Бытовик 2 (СИ)"

Автор книги: Роман Путилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Стоп. – я выставил ладонь вперед, как бы ограждаясь от бойкой девицы… или женщины, непонятно.

– Вы, совершенно случайно, не беременны? – задал я первый, самый актуальный в такой ситуации, особенно в моем прошлом мире, вопрос: – Просто, вы, уважаемая Гюлер ещё недавно были замужем, а от этого, говорят, детишки нарождаются. Не то, чтобы я был против детей, но рассуждения, что мол «отец не тот, кто кровный отец, а тот, кто ребёнка воспитал» мне претят.

– Как вы сказали? – не поняла моей речи степная красотка: – Отец не тот, кто отец…

Девушка впала в задумчивость, после чего, очевидно, поняв смысл фразы, густо покраснела.

– Нет, если вы, ваша светлость, решили обсудить со мной настолько интимные вопросы, то я вам отвечу – после того, как я последний раз делила постель со своим бывшим мужем, я уже роняла кровь и его ребенка я в своем чреве не ношу.

– Гхм. – я чуть не подавился, не ожидая от восточной женщины такого конкретного ответа: – Ну что, что-то начало проясняться. Скажите, а вы действительно расторгли брак или…

– Олег Александрович, поверьте, если бы я оставалась женой Мешко, Слободан не посмел бы меня бросить на пристани, с сундуками и парой служанок. – глаза девушки блеснули такой черной яростью, что я не позавидовал ни Мешко, ни Слободану Третьему.

Девушка сделала глоток, и я слышал, как ее зубки стукнули о край пиалы, видимо ярость и обида не оставила ее сердце.

– И, как бы не называли меня бывшие свекровь и свояченица, они не посмели бы бросить даже такую дикарку, как я, если бы я оставалась женой наследника.

Я прокрутил в голове ситуацию, и был вынужден признать, что это аргумент.

– Гюлер Бакровна, что я должен дать вам я услышал. Теперь осталось выяснить. Что я получу взамен.

– Князь, я помогу вам завоевать или привести к покорности племена, населяющие землю на протяжении десяти дней пути всадника на доброй лошади.

Я подошёл к окну и взглянул на далекие заснеженные шапки гор.

– Это до отрогов большого Тянь-Шаня, получается?

Девушка, сидящая ко мне спиной, энергично кивнула.

– Хорошо, я вас услышал, сегодня дам ответ. – я отставил пустую пиалу и встал с кресла.

Глава 22

Глава двадцать вторая.

Мне было необходимо срочно посоветоваться с товарищами, вернее с одной товарище… Даже не знаю, как правильно сказать.

Выскочившая вслед за мной служанка успела, с усилием отодвинуть засов, я распахнул массивную дверь и тут-же захлопнул ее обратно – ко дворцу спешило несколько десятков хмурых мужчин.

– Закрывай скорее дверь…– я навалился на засов, но он где-то застрял и не двигался с места. Девушка подскочила ко мне, чуть повернула широкую пластину кованного металла и засов, с лязгом, замкнул дверь.

– Скажи госпоже, чтобы хватала самое ценное, оружие и бегите наверх. – дверь -дверью, но, если первый этаж опоясан здоровенными окнами по всему периметру, то никакая дверь нападавших не удержит.

Я, позабыв о приличиях, спешил по центральной лестнице на второй этаж, ворвался в чью-то спальню (через приоткрытую дверь шкафа виднелось что-то белое и кружевное), распахнул окошко и… встретился взглядом с сотней глаз вскинутых на меня.

– Доброе утро господа. – Я высунулся в окно: – Гуляете? Очень рекомендую неспешную прогулку по берегу водоёма, продолжительностью не менее часа, да и врачи настоятельно советуют. Весьма помогает от расшатанных нервов…

– Ты кто? – из остановившейся возле дворца толпы типичных пиратов (тельняшки, жилетки, банданы и куча оружия), выдвинулся здоровенный мужчина с аккуратной русой бородкой и шалыми синими глазами.

– Азм есть князь. – гордо сообщил я вопрошающему: – А ты чьих будешь?

– Ты что, парень, перепил с утра? Я местных князей всех знаю, и ты на их фамилию даже не похож. Давай, спускайся вниз и открой взрослым дядям двери, а то не хочется красивые витражи в окнах выламывать…

– Вам тоже нравится? – понимающе покивал я: – Очень приятно встретить в этой глуши разбирающегося в высоком искусстве человека. Так и быть, вас одного я запущу, а остальным вашим друзьям придется погулять. У меня во дворце не прибрано, да и вообще, неприлично с грязными ногами вламываться в дом правителя.

– Ничего, нам местный князюшка кое чего задолжал и обманул, поэтому мы в своем праве…

К этому времени у группы поддержки бородатого блондина закончилось терпение, и они начали требовать у своего предводителя заканчивать разговоры с «дерзким пацаном» и предоставить им обещанных баб и столовое серебро сбежавшего и задолжавшего кровопийцы-аристократишки.

– Стоп! – гаркнул я, перекрывая шум на улице: – Ты, борода, скажи, хоть кто ты такой будешь? И как твой корабль называется?

– Я купец второй гильдии Калашников Надежда Кудеярович, а кораблей у меня три – «Орлик», «Бежан» и…

– Как, Надежда? – не сдержался я: – Красивое мужское имя. Очень хорошо пойдем на могильный камень. Знаешь, я люблю красивые эпитафии на могильных камнях. Вот, просто перед глазами стоит, выбитое на граните «Здесь лежит купец второй гильдии Калашников и команда судна 'Орлик». Пацаны шли к успеху, но Надежда оставила их…

Видимо. С озорством я переборщил, так как красивое лицо купца перекосило и он, вскинув кремневый пистолет, типа того, из которого в моем мире Пушкина застрелили, выстрелил в мою сторону. Так, как я ждал чего-то подобного, то успел поставить щит в тот момент, когда кремень только запалил порох на полке, поэтому большая круглая пуля, ударившись о голубоватую магическую преграду, гудя как солидный шмель, ушла в рикошет…

– Сука! Маг! – Выдохнули внизу и на мгновение показалось, что можно будет еще поговорить, потянуть время, пока не подойдет моя резервная рота, но в логику событий опять вмешался случай.

На своей щеке я почувствовал тепло чужого дыхания и в проёме окна, рядом со мной, высунулась Гюлер, при всём своем параде – смуглые плечи, глубокое декольте…

– А! Бабу хочу! – из рядов замерших речников выскочил какой-то тип с безумными глазами, в два прыжка добежал до стены дворца, размахивая огромным багром и скрылся из зоны видимости, скрытый свесом крыши, после чего внизу зазвенели разбиваемые вдребезги стекла…

Я в гневе обернулся, чтобы сказать тупой девку, что надо думать, когда можно показывать толпе мужиков сиськи… и все слова застряли в моей глотке. Девушка была чудо, как хороша – тонкая талия, пышная юбка, тонкие, но сильные руки держат длинную пехотную винтовку и что-то рычажное, типа знаменитого «винчестера», глаза горят огнем… И, я впервые подумал, почему бы и не «пуркуа па»?

– Прячьтесь где-нибудь? – я вырвал из руки девушки винтовку, слишком длинную для нее, обогнул вбежавшую в комнату служанку, волокущую какие-то узлы и выбежал к лестнице – стрелять из окна было пустой затеей. Во дворце были десятки окон, через которые, судя по звукам бьющегося стекла, проникали нападавшие, а вот парадная лестница на второй этаж была одна. Там я и удержу толпу, благо револьверы я сейчас не забываю заряжать, заодно успею за это время, с помощью своей магии, испортить деревянную лестницу, перекрыв путь мародерам. Когда я выбежал на галерею второго этажа, то увидел невысокую девушку в восточном платье и платке, что бежала к лестнице, таща на спине увесистый узел. Ей оставалось добежать до ступеней всего пару шагов, когда наперерез девице выскочил тот самый тип, что первый рванул бить окна. Руки его были в крови, свой багор он где-то потерял, однако, не растерял свой энтузиазм и желание познакомиться очень близко с какой-нибудь женщиной. Ухватив за узел, мужик опрокинул девушку на спину, и, захлёбываясь слюной от предвкушения, начал рвать на, оцепеневшей служанке, одежду, не обращая внимание ни на что, пока на его затылок не обрушился, обитый металлом приклад пехотной винтовки. Я откинул в сторону тело мужика и потащил девчонку к лестнице, когда со всех сторон, в холл хлынули десятки людей. Создавать круговую защиту я не умел, это удел очень опытных архимагов, успел только вырвать револьверы из кобур и открыть неприцельную стрельбу, надеясь прорваться к спасительной лестнице… Не свезло. Кто-то ударил меня сзади по голове, теряя сознание я почувствовал, как рвут оружие из моих ослабевших рук, бестолково бьют меня, куда попадут, а потом пол очень быстро взлетел к моему лицу.

Следующее, что я помню – меня держат, как распяленного и засушенного жука, десяток рук, так, что я даже не касаюсь ногами земли, паря в воздухе, а кто-то за моей спиной громко орёт, что если их не выпустят на их корабли, то меня повесят. А перед моими глазами, но как-то смутно, как в тумане, виднелись люди в форме моего княжества, которые целились из винтовок в мою сторону, и даже пушечное медное рыло выглядывало из-за дерева, мрачно уставившись куда-то мне в лицо. Потом меня потащили вглубь дома, двери перед моим лицом захлопнулись, отрезав от радостного солнечного дня, с ласковым солнышком…

– Ты что, правда князь? – из уютного безсознания меня вывели удар по лицу и теплая вода на затылок, от удара меня сразу стало рвать желчью, но стало чуть легче.

– Ты что, правда князь? – отскочив на безопасное расстояние, повторил свой вопрос смутно знакомый человек с окровавленной бородой и неряшливой повязкой на шее.

– Пошёл на х…! – радостно ответил я и меня вновь вытошнило, после чего в голове немного прояснилось. Этого типа я знал. Он носил женское имя Надежда, и был купцом-разбойником, а значит, сейчас будет торговаться.

– Пошёл на х…! – радостно повторил я: – Вешать меня ты права не имеешь, иначе вас всех потом на кол посадят. Меня положено казнить как лицо благородное, не менее благородным мечом, путем усечения головы, и никак иначе. Это вас, быдло, можно вешать за любое место, ваша честь не пострадает, у вас ее все равно нет. А меня только голову рубить или иным, благородным способом, короче, оружием.

Честно говоря, глядя на мертвых и стонущих людей, лежащих на полу и кое как перевязанных, я понял, что моя стрельба из револьверов вслепую была вполне эффективна, просто нападавших было очень много. А сейчас я нахожусь в окружении очень злых на меня людей, и я очень боялся, что меня сейчас деловито укокошат. И хотя, вся моя одежда и обувь была магически усилена, запрограммирована превращаться в жесткий монолит при ударе, шея и голова мои были вполне беззащитны, а вот позорного повешения я не боялся, был вполне уверен, что пока мне будут накидывать петлю на шею, говорить всякие обидные слова, я успею превратить любую веревку в гнилую паклю, что порвется в труху при первом же усилии. Идеальным было бы, если меня повесили в окне второго этажа. Высокий ворот чиновничьего мундира, упиравшийся в скулы, защитил бы шею от перелома, а добежать до своих, выпав из порвавшейся петли, заняло бы у меня не более пары секунд. И поэтому я оскорблял своих врагов, умоляя и заклиная их не бросать меня в терновый куст, то есть, не вешать.

Но судя по тому, что меня не волокли на второй этаж и не мылили какой-нибудь манильский канат, убивать меня пока не спешили. И даже бестолковую служанку никто не насиловал – вон она сидит в углу, избитая, но, явно, не изнасилована. И платье у нее разорвано ровно в том месте, что порвал тот сексуальный маньяк, что испортил мне всю обедню. Вон он лежит к лестницы, пыльным бугорком и никто не спешит оттащить его в сторону. И, кстати, со вторым этажом у ребят что-то не клеится. Вон, подошел какой-то речной пират к бородатому предводителю и шепчет ему на ухо, не понимая, что я их слышу, что сумасшедшая девка спряталась за металлической ванной и стреляет оттуда из какого-то чудо –ружья, в котором не кончаются патроны. Уже двух ребят подстрелила, остальные идти на штурм не хотят.

– Что, пацаны, понравилась вам моя зайка? – выкрикнул я в лица, недоуменно повернувшихся ко мне собеседников: – Жена моя будущая. Я ей, перед свадьбой, магическое ружьё подарил, очень дорогое. Она как выстрелит, у нее в ружье новый патрон появляется, который у кого-то из тех, кто рядом стоит, исчезает. Телепортация называется заклинание. Только ружье на её руки заговорённое, если украдут к неё эту вещь, то в чужих руках это простая винтовка будет. «Тест ДНК» такое волшебство название имеет. Не слышали, случайно?

Судя по тому, что речник, явившийся с докладом о состоянии дел на втором этаже принялся пересчитывать патроны, рассыпанные по карманам, в реальность чуда ружья, парни поверили, особенно после того, как счёт патронов в кармане у человека не сошёлся.

Я уж собрался рассказать, как моя Зая скоро пойдёт в атаку, сметая речников бесконечной лавиной огня, как в старой «стрелялке» «Дум», если ты знаешь заветную комбинацию кнопок, но меня невежливо прервали.

– Князь, давай договариваться. – брякнул бородатый Надежда, мрачно смотря на меня.

– Давайте, ваша светлость.

– Что?

– Ко мне положено обращаться – давайте, ваша светлость.

– Ваша светлость, давайте договариваться. – терпеливо повторил речной предводитель.

– Давай. Два корабля остаются у меня в залоге, с правом эксплуатации. Две трети твоей команды идут работать на мою шахту, рубить уголь. Ты возвращаешь всё, что украли твои орлы…

– Мы не крали…

– Хорошо, не украли, а положили не в тот карман. Возвращаете всё, что взяли не своё, после чего ты, с третью команды на одном корабле можете быть свободны. Остальных твоих людей я отпущу после того, как ты вернёшься и полностью погасишь ущерб от вашего мародёрства. Все разбитые стёкла во дворце должны быть заменены на аналогичные, каждая разбитая кружка в крестьянской семье должна быть заменена на такую-же или возмещена её стоимость, плюс десять процентов сверху, за недополученную прибыль. Если сожрали у крестьянина курицу без его дозволения, то покупаете ему такую-же плюс десятина стоимости сверху. Как только жители моего княжества получат возмещение, в тот же день шахтёры поневоле будут отпущены, корабли возвращены из залога, в том же состоянии, с учётом естественного износа, и вы будете вольны заниматься своими делами. Это не касается тех из вашей команды, кто не замешан в убийствах и прочих непотребствах. Таких советую выдать правосудию в моём лице самостоятельно и не теряя времени, иначе будут последствия и пострадает гораздо больше ваших людей.

– И всё? – с улыбочкой спросил купец: – Никаких казней каждого пятого, пожизненной каторги для всех? А если я, к примеру, не вернусь и не привезу выкуп?

– Нет, вы же герои. – я пожал плечами: – Невольно, конечно, но помогли отстоять город, пока сами все не испортили. Велё бы себя, как порядочные люди, уплыли бы с наградой, а так, кто сам себе злобный буратино? А если вы, купец Калашников, их последняя Надежда, через шесть месяцев не вернётесь сюда, то я вашим шахтёрам отрублю левую руку, каждому, и отпущу. Как вам такая сказочка про цветочек аленький и чудище заморское?

– Зачем руки то рубить?

– Руку отрублю, чтобы они помнили, как вы их и меня обманули, а вторую руку оставлю, чтобы было чем вас зарезать или удавить, когда они вас найдут.

– Ваша светлость, а вам не кажется, что вы не в том положении, чтобы…

– Почему? – я вытянул из-за спины руки, так как ремень, которым они были стянуты, почему-то сгнил за время нашего разговора: – Я здесь с вами разговариваю потому, что моя Зая на первом этаже…

Хотя с меня, пока я был без сознания, кто-то шустрый стащил все магические кольца и даже шейную гривну с заряженными магией, драгоценными камнями, запасов маны моего внутреннего источника хватило бы на десяток таких ремней.

Я ткнул пальцем в потолок и продолжил: – Хотел бы, давно бы улетел, превратившись в…

Приятно, когда могущественная богиня тебе подыгрывает и, как хорошо я придумал с мобильными идолами, что постоянно сопровождают меня в веломобиле. Стоило мне задуматься, в какую птицу я бы превратился, вздумай покинуть своих врагов, как над крышей дворца громко каркнул ворон и захлопали могучие крылья. Намек все присутствующие поняли правильно, я же продолжал давить:

– Я хоть и не маг огня, но устроить детонацию ваших патронов вполне способен. Вы же экономили, не защищённые от магического воздействия, боеприпасы покупали? Могу сломать любое холодное оружие.

Вот вы, капитан. – я ткнул пальцев в кортик с, обтянутой золотой нитью, рукояткой, что висел на поясе купца: – Дорого же за свой клинок отдали, а. между тем, вам обманули, там никаких легирующих добавок нет, и я могу его сломать по щелчку пальцев…

Я сделал вид, что собираюсь щёлкнуть костяшками, и здоровенный мужик прыжком отскочил от меня, прикрывая своим телом дорогое оружие.

– Нет, ваша светлость…– видимо, дорого заплатил за оружие каким-то жуликам.

– На будущее, рекомендую покупать оружие на моих предприятиях, так как сталь мы варим высочайшего качества и даём пожизненную гарантию, а при покупке в нашем фирменном магазине предоставляем скидку, в том числе, и за опт. – смело заявил я, на что, незамедлительно, получил заверения присутствующих, что в следующий раз, как только, так сразу.

– Идите, господа, посоветуйтесь с командой и через десять минут жду вас с ответом. – взмахом руки я отпустил своих… визави, наверное, и, с наслаждением, вытянул ноги. Сначала моё предложение, озвученное купцом Калашниковым, вызвало неконструктивную критику со стороны несознательной части речников, они даже двинулись в мою сторону всей толпой с самыми недобрыми лицами.

– Повторяю, для самых тупых – английские пушки у меня, две из них направлены на вас в настоящий момент, десять остальных – на стоянку ваших кораблей. Если мы сейчас не договоримся, то начнется бойня. Вы, конечно, парни лихие и героические, но мои солдаты с помощью пушек, раскатают вас в тонкий блинчик, а те из вас, кто выживет, позавидует мёртвым – это я вам всем обещаю. Кто вырвется отсюда и добежит до кораблей – мои пушкари имеют команду топить все суда. Вас после первого залпа будут ловить ваши же коллеги и товарищи с других кораблей. Бежать в пустыню бесполезно – жизнь белого раба в стойбище печальна, скорее всего вы умрете с голоду уже этой зимой. Поэтому, прекращайте быковать и сдавайте оружие.

Глава 23

Глава двадцать третья.

Наверное, торги, взаимные угрозы и митинг речников, которые пришли немного пограбить, а оказались перед перспективой на полгода оказаться в шахте, да ещё и лишиться руки, если что-то пойдет не так, продолжились очень долго – ведь мародеры пока пребывали только во второй стадии принятия неизбежного – гневались… Неожиданно, в дальнем фасаде здания послышались крики, из подсобных помещений повалили солдаты местного полка, с оскаленными физиономиями и тесаками в руках, и моряки предпочли сдать оружие. Все-таки, гражданские речники – не солдаты, дисциплиной и обученностью особой не отличались. Начались крики по поводу «Быть или не быть» и посты у окон оказались брошены, что позволило одному из взводов проникнуть во дворец.

Честно говоря, в дальнейших событиях я принимал самое пассивное участие – дал распоряжение первому же попавшемуся на глаза унтеру позаботиться о безопасности степной валькирии, что держала оборону в ванной комнате на втором этаже и отобрать у мародеров мои магические кольца и прочую «ювелирку» – я даже не мог лечить себя после побоев, так как берег остатки маны на случай, что меня попытаются убить.

Мою тушку забросили на какую-то телегу и повезли в лагерь, где рядом с веломобилем, с сооруженным в багажнике передвижным капищем, стояла какая-то палатка и лежал на шинелях с десяток раненых, получая благословение от идолов.

Подбежавший фельдшер сунул мне в рот какую-то пилюлю, велел уложить на расстеленную шинель поближе к истуканам и успокоив, что сон – это лучшее лекарство, убежал по своим делам, а я позволил себе расслабиться и послушать совета медика.

Перун, здоровенный мужик, с мускулатурой молодого Шварценеггера, облаченный в термобелье, уютно развалился на моем любимом стуле моей бывшей кухни, читал, непонятно откуда взявшийся журнал «Солдат удачи», заметив мое появление, бог что-то приветственно буркнул и продолжил чтение.

– Садись. – Мокоша, в образе молодой женщины, поставила передо мной тарелку какого-то супа и ложку, добавив к этому здоровый ломоть серого хлеба: – Ешь.

– Спасибо, а… – я ухватился за ложку: – А…

– Ну а что, хорошая девочка… – богиня, продолжая хлопотать у плиты, с карьера обрушила на меня поток ценных указаний: – Плохо, что муж ее бросил, но для степи сойдет, здесь и не такое бывает…

– А…– пытался задать я свой вопрос, но мне не дали вставить слова.

– Лучше бы конечно вдова…– на меня пристально уставились два изумрудных глаза и в душе возникла тревога за жизнь Мешко Слободановича: – Но, это как получится. А так девочка хорошая и за свое обеспеченное будущее любому глотку вырвет…

Пока я пытался переварить эту неоднозначную характеристику «хорошей девочки», богиня, помешивая что-то в кастрюле, продолжала сыпать ценными указаниями:

– Обряд с ней проведи честь по чести и с собой в степь возьми, она в этих делах дока, подскажет тебе, что и как делать, а то ты страдаешь излишним гуманизмом – как ругательство выплюнула Макоша, а супруг ее неодобрительно крякнул.

– Какой обряд? – охрипшим голосом уточнил я.

– Ну как какой – нерушимые узы брака. На закате приводи ее к своей таратайке, скажи, что положено, услышь ответ, подари кольцо…

– Так она же это…– слово «мусульманка» я проглотил, понимая, что несу чушь.

– Что? Такую как я, здесь называют Умай, такого как мой орел…– богиня кивнула на приосанившегося Перуна: – Здесь называют Алазом. Поставишь наши капища в своих новых владениях – старые боги уйдут, люди будут поклоняться нам, мы станем сильнее. Не затягивай с этим, степь пустоты не любит…

– Но я, как бы…

– Ты князь или не князь? – фыркнула богиня: – Для твоих предков и десяток жён не предел был. Ты пойми, жена для владетеля – это не постельные утехи, это связи, политика. Слободан же не зря своего сына на этой девочке женил. У него планы были упрочить свое положение здесь, чтобы Бакр его со стороны степей прикрывал… Нет, Слободан, конечно, первоначально хотел сына на джунгарской принцессе женить, но там даже разговаривать не стали на эту тему – Слободан для Джунгарии мелочевка пузатая, внимания не стоящая. А тут видишь, как сложилось. А в империи эта девка «чумазая» будет только насмешки вызывать, вот ее здесь и оставили, как кутенку ненужную. Хотели даже удавить, чтобы под ногами не мешалась, но решили не рисковать, мало ли как папаша её к этом делу отнесется. Так что, не раздумывай, бери девку в жены. Потом, когда здесь разберешься, и дела потребуют – женишься на другой, на третей. А насчет Гюлер не волнуйся. Если ты, вашим с ней детям, достойное существование обеспечишь, она тебе насчет других жен слова поперек не скажет, больно жизнь ее до этого помотала, она свое место в этом мире прекрасно понимает… Все, прощевай, тебя сейчас будить будут. А, чуть не забыла – там, в Свободном не все гладко. Непонятно что, но Сварог что-то недоброе чувствует.

Меня выбросило из сна, и я увидел склонившееся надо мной лицо вестового.

– Ваша светлость, вы как – оклемались? Господа офицеры очень интересуются.

– Да, Крас Людинович, все в порядке, только помоги мне встать.

Пока я болтался между сном и явью, меня успели раздеть и Полянкин простирнул и заштопал как мог мой мундир с брюками, и даже успел просушить его под южным солнцем, поэтому в небольшой домик на окраине Зайсана, где собрались командиры я прибыл в более-менее пристойном виде.

Пока я пребывал в отключке, произошли следующие события – кочевники Бакра выбили наше охранение, которое имело приказ отойти при первой же стычке, с дороги на Юг, и теперь хан праздновал победу и формировал новые конвои на Юг, так как награбленного добра с ставке Бакра уже скопилось прилично.

Так как мы не смогли освободить всех пленных, около сотни человек, под охраной степных всадников, продолжали собирать урожай, а сами степняки грабили крестьянские дома в пригороде. Причем собиралось все под чистую – снимались двери, вынимались оконные рамы. Все деревянные предметы аккуратно складировались на площадке погрузки, для последующего вывоза в степь, где каждая деревянная щепочка имела свою цену. Кроме того, на один из мостов, к баррикаде защитников было переброшено послание, в котором хан сообщал, что он закончил свои дела в пригороде и теперь готов заняться самим городом. Тому, кто на рассвете выйдет из-за защитных рвов и склонит свои головы перед великим ханом, была обещана жизнь. Тем, кто продолжит упорствовать, хан гарантировал смерть.

– Где основные силы моего… – хотелось пошутить насчет будущего свекра, но решил, что шутка будет с душком, тем более, что мне живым хан Бакр был не нужен, слишком тесно он был связан с англичанами.

Но меня поняли и показали на плане княжества основные силы кочевников.

Воины степи с комфортом разместились в домах, коней на ночь они также выгоняли на луга, но уже под сильной охраной и с, заранее расставленными, конными дозорами.

– Команду купца Калашникова разоружили?

– Так точно, ваша светлость, разоружили, поставили часовых на их кораблях.

– Остальные речники как отреагировали?

– Сдали оружие, которое забрали в арсенале княжества, готовы выполнять ваши распоряжения.

– Сколько мостов существуют, через которые кочевники могут прорваться в город?

– Четыре, ваша светлость.

– А рвы везде одинаково широкие?

– Везде. Хан пытался соорудить что-то вроде деревянного моста через ров, еще в самом начале осады, но у него ничего не вышло, не умеют они переправы строить.

– Понятно. – я завис над планом: – Господа, можно пригласить кого-то местного, чтобы пригород хорошо знал. Мне надо знать, этот план точный, или все относительно.

Через десять минут привели пару местных мужиков, которые подтвердили, что план этот – копия плана пригорода от фискальной службы, поэтому каждое строение и каждый забор здесь нанесены весьма точно.

Пригород представлял собой семь улиц, радиально сходящихся к пяти мостам. Дома, теснившиеся справа и слева, были огорожены заборами, примерно до плеча взрослого человека.

Все эти длинные, прямые улицы дважды пересекались переулками. Мои силы и воинство хана численно примерно равнялись, даже у меня было чуть больше. Но у меня примерно половину сил составляли мотивированные, но необученные ополченцы, и совсем немотивированные речники. Хан же располагал почти тысячей сабель легкой кавалерии, со всеми ее плюсами и минусами.

Мне была нужна победа вчистую. Недостаточно было вытеснить верховых разбойников за границы города, чтобы потом ждать, когда они вернутся. Я и так знатно сократил добычу ханской шайки, перехватив множество обозов и захватив повозки, с тягловой силой, причем, судя по допросам захваченных в плен погонщиков, это были жители городов Джунгарии, набранных ханом Бакром по системе «пост-оплат».

То есть хан не мог уйти к своим стойбищам без добычи и без обозов, а я не собирался их ему возвращать. Кстати, пленных погонщиков я посадил на баржу, в которой до этого предполагалось вывозить в империю конский состав эскадрона князя Слободана, а баржу отогнал и поставил на якорь в половине версты от берега. Таким образом я не отвлекал свои немногочисленные силы на охрану пленных, так как сомневался, что из жителей пустыни кто-то умел плавать.

И теперь у меня был кавалерийский эскадрон в сто сабель, четыреста стрелков, четыреста ополченцев и двести вооруженных речников, четырнадцать пушек и пять сотен разнообразных телег, арб и повозок.

– Слушайте боевой приказ, господа. – я навис над картой: – Старые пушки князя не трогаем, пусть стоят на прикрытии гавани, больно маловат у них калибр, да и снимать с укрепленной позиции эти колоды на маленьких колесиках – еще та морока.

На пять мостов необходимо выделить пять британских пушек и по одному взводному командиру. Ополченцы и речники остаются защищать баррикады на мостах и патрулировать наш берег рвов, чтобы ханские конники не проникли в город.

– Ваша светлость, но у нас нет столько артиллеристов…

– Нет такой необходимости. Каждый взводный возьмет на себя команду над защитниками одной баррикады. В каждую баррикаду встроить пушку, установить на ней толстые деревянные щиты вот такого плана. – я нарисовал на клочке бумаги мое виденье артиллерийского щита: – Подготовить заряды ближней картечи. Провести короткое занятие с орудием, показав последовательность действий при стрельбе, снабдить письменной инструкцией, что за чем делать, чтобы он просто громко читал команды, и никто не засунул свежий картуз с порохом в, невычищенный от горящих остатков выстрела, камеру ствола. С этими всё понятно? Идем дальше.

– На рассвете ханские пастухи вернут коней в поселок после выпаса, после этого мы должны выдвинуться сюда. – я показал въезды на улицы пригорода: – Семь взводов, каждый с пушкой, и тремя телегами, поставленными вдоль. По габаритам, три телеги и пушка – это, как раз, ширина улицы. Телеги снабдить деревянными щитами с отверстиями, поверх щитов закрепить несколько прочных оглоблей, под углом, на концы которых закрепить тесаки, ножи, что угодно, чтобы получились направленные под углом вперед рогатины… В промежутках, через дворы и сады…

– Ваша светлость, просим прощение, но зачем это…

– Господа, ну это же просто… – я обвел глазами озадаченных командиров: – Представьте – завтра утром хан поднимает свое войско чтобы исполнить свою угрозу – уничтожить и поработить всех, кто сейчас сидит в городе. Его воины садятся на отдохнувших коней, собираются напротив баррикад, обнаруживают там пушечные стволы. Как вы думаете, как они будут атаковать – в конном строю или пешими? Правильно, могут верхом, а могут и иначе. Я бы, на месте хана, бросил бы основную конную массу на одну баррикаду и проломил бы ее, после чего атаковал остальные баррикады с тылу, после чего все было бы кончено. Даже, если где-то возникнет очаг сопротивления, мчащиеся по улицам всадники, скорее всего, легко всех разгонят. Ополченцы кинутся к своим домам, речники побегут на корабли, а солдат не хватит, чтобы перекрыть все улицы. И представьте, орда готова к атаке, и тут хану докладывают, что с тылу, по всем улицам, двигаются непонятные телеги с пушками и солдатами. Что сделает хан? Верно, отложит атаку и пошлет разведчиков и или поедет сам. Что он увидит – медленно ползущие телеги, перекрывающие собой всю ширину улицы, скрепленные между собой крючьями или цепями, в середине такого маленького вагенбурга катится пушка, солдаты, укрывшись за щитами, медленно толкают телеги вперед. По дворам и огородам, между улицами, двигаются еще солдаты, чтобы никто не проскочил по дворам. Что вы будете делать на месте хана Бакра? Атаковать? Где, в каком месте? Бить по баррикадам и лезть в ловушку? Сомневаюсь. Мне кажется, что степняки инстинктивно попытаются пробиться вон из города, а значит атакуют какой-то из вагенбургов. Как атаковать. Телегу, поставленную вдоль, да еще и крепленную, торчащими во все стороны, рогатинами, не перепрыгнешь, да еще пушка бьет в упор картечью с стрелки из-за телеги, и из-под телеги стреляют. Растащить телеги под огнем тоже невозможно. Ударить с тылу не получится. Наши вагенбурги будут нести над собой яркий флажок на высокой палке и держать равнение. Допускаю, что по садам и огородам смогут прорваться отдельные всадники, но ударить плотной конной массой через дворики крестьян никак не получится. Да и то, то из степняков, кто сумеет вырваться, они явно будут думать о своем спасении, а не об ударе с тылу, следовательно, будут удирать в степь, где их встретит наш конный эскадрон, разделенный на пять взводов, коих хватит, чтобы справиться с одиночками.