Текст книги "Глория"

Автор книги: Робин Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 38 страниц)

Когда ее план напугать сотрудников не увенчался особенным успехом, она принялась за нас, надеясь, что мы испугаемся, и у нее появится больше возможностей для передвижения. Это опять не сработало, но она все равно продолжила охоту за деньгами. Нанимаясь к нам на работу, она увеличила свои возможности для поиска денег, но работа занимала слишком много ее времени. И тогда она выкрала Адриан.

Когда мы вернулись в гостиницу, было видно, что там затевалась адская вечеринка. В бар были внесены дополнительные столы и покрыты яркими скатертями. Ирис, сотрудники, члены моей семьи были заняты приготовлениями, но остановились на минутку, когда подъехали мы.

Все обнимали Адриан и приветствовали ее появление дома. Ирис сходу засунула в рот Адриан кусок ананаса, прежде чем та смогла бы сказать хоть несколько слов.

Я была поражена оказанным вниманием, а Адриан приняла его с ходу. Она наслаждалась всеми объятиями и поцелуями и съедала каждый кусок, который Ирис совала ей в рот.

Когда азарт немного утих, мы с Адриан сбежали в наш коттедж, чтобы принять душ и переодеться. Коттедж был вычищен, и все лежало по своим местам. Я бы никогда не догадалась, что он был разграблен, если бы не видела это собственными глазами. Когда мы приехали, Ирис оттащила меня в сторону и предупредила, что мама и Ванда провели весь день, наводя там порядок. Джеф и папа отремонтировали стены в доме Ирис, а мама и Ванда очистили оба дома от магии.

– Ты уверена, что готова к этому вечеру, – спросила я, включая душ для Адриан.

– Я с нетерпением жду этого, – сказала она, снимая с себя одежду. – Я хочу поблагодарить всех, кто искал меня, и особенно тех, кто был здесь ради тебя.

Я с трудом сглотнула, сдерживая эмоции, а она потянула меня за руки и прижала к себе.

– Я чувствовала твою печаль и страх. Иногда она была такой сильной, что невозможно было выносить этого. Часто я была так сосредоточена на том, что ты чувствовала, что забывала о своей боли.

И тогда я не выдержала, в перерывах между всхлипами я пыталась объяснить ей:

– Я не могла искать тебя, из-за своей ноги я была скорее помехой, поэтому мне пришлось сидеть здесь и ждать. Я чувствовала себя настолько жалкой и бесполезной! А ты сидела в пещере без воды, еды и даже света, и по-прежнему беспокоилась о том, что чувствую я.

Адриан прижала меня к себе еще крепче, несмотря на то что я наступала на пальцы ее ноги своим гипсом.

– Дорогая, ты пропустила главное. Я чувствовала глубину твоей любви, и это было для меня как спасательный круг. Ты была моей надеждой и поддержкой.

Я смотрела на нее в изумлении.

– Как так получается, что ты всегда можешь заставить меня чувствовать себя невероятно особенной?

– Потому что ты такая и есть, – сказала она с улыбкой. – А теперь давай в душ, от тебя воняет.

После душа она помогла мне убрать пленку с гипса, а я осторожно нанесла антисептический крем на ее раны и заменила повязки. Ну, вот что мы за пара? Я на костылях, она со всеми этими повязками как лоскутное одеяло. Но мы были вместе – рядом, и это было все, что для меня имело значение.

– Ты обещала мне, что никогда не снимешь его, – сказала я, застегивая на ней браслет.

– Я никогда не сниму его снова, – обещала она, целуя меня.

Люди со всех уголков острова собрались в нашей гостинице. Везде стояли мангалы и запах жареного мяса пронизывал воздух. Адриан двигалась через толпу людей, обнимая и целуя каждого, лично благодаря всех.

Мама стояла рядом со мной, обняв меня за талию.

– Я никогда больше не буду беспокоиться за тебя из-за этого острова. Тебя и Адриан здесь любят, и вы любите их.

– Они замечательные люди, мама. За исключением нескольких плохих парней, люди этого острова являются самыми любящими людьми в мире. Я считаю благословением жить среди них.

– Я могу понять, почему Глория влюбилась в это место, и ты тоже, – мама посмотрела на толпу людей.

– Благодарю за то, что позаботились о нашем доме и доме Ирис. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.

– Пожалуйста, и спасибо за неделю, что мы собираемся провести здесь. Я не могу дождаться, чтобы пойти на пляж и исследовать берег.

С момента их прибытия на остров, вся наша семья была занята поисками Адриан, а потом наведением порядка в гостинице. У них не было возможности насладиться тем, что может предложить остров. Они заслужили провести неделю в раю, а я планировала поменять их плохое мнение об этом месте.

Папа присоединился к нам с пивом в одной руке и куриной ножкой – в другой. Соус барбекю капал на его ноги и его шорты-бермуды, а он не обращал на это никакого внимания. Было так удивительно видеть его таким расслабленным.

– Ирис – удивительный повар, – сказал он, откусив от ножки, – если бы я не был уже женат…

Он с усмешкой позволил маме вынести свой приговор.

– Смотри, мальчик, – игриво предупредила мама. Она обняла его за талию и поцеловала в щеку.

– Коул предлагает нам выйти на лодке в море и порыбачить. Хотели бы вы пойти с нами? – папа спросил маму, а потом посмотрел на меня. – Джеф и Ванда тоже собираются с нами. А вы с Адриан хотите присоединиться?

– Дайте мне подумать об этом, – сказала я, глядя на свои ноги и костыли. – Я не думаю, что мои ноги поблагодарят меня за морскую прогулку.

– Я понимаю, – сказал он, кивнув. – Но подумайте об этом, мне бы хотелось, чтобы мы отдохнули все вместе.

Я стояла и смотрела на свою семью. Папа и мама, казалось, были ближе друг к другу, чем я могла припомнить. Хотя Джеф и дразнил меня, но это было добродушно. Все они приехали, когда я нуждалась в их помощи, и ни разу за все те изнурительные часы поиска Адриан не пожаловались на усталость. Я не смогу точно определить, когда мы снова стали семьей – любящей семьей. Мне стало грустно от того, что с нами не было Глории, чтобы стать частью семьи. Но опять же, может быть и была.

Вечеринка продолжалась, а мы с Адриан были уже истощены. Оттягивая расставание со всеми настолько, насколько смогли, но потеряв при этом все свои силы, мы сказали благодарственную речь и пошли спать. Крепко прижавшись друг к другу в постели, мы все еще могли слышать музыку и смех. Это был прекрасный переход от той мрачной тишины, в которую была погружена гостиница во время поиска Адриан.

Я почувствовала, как ее тело расслабляется рядом с моим, и услышала равномерное глубокое дыхание. И в первый раз после того, как она исчезла, я почувствовала, что тоже могу расслабится. Я так и сделала.

Глава 20

Я стояла на вершине утеса и смотрела, как Джеф и Ванда плавали в кристально-чистых водах, и не могла сдержать улыбки. Они были как два ребенка – плескались в прибое и собирали ракушки. Джеф заметил меня и помахал рукой. Я помахала ему в ответ и отправилась в путь своей скачущей, хип-хоповской походкой.

Мама с папой много времени проводили с Ирис и Коулом и по-настоящему наслаждались их компанией. Кончились предвзятые отношения к моей жизни здесь. Они пригласили их в Новый Орлеан, а папа планировал сводить Коула на игру "Braves".

Их отношение ко мне и моей сексуальности тоже очень изменилось. Теперь Адриан стала их второй невесткой. Что удивило меня больше всего – это мой папа. Именно с ним Адриан говорила о том, что она испытала в пещере от Марты. Потом она расскажет мне, что они обсуждали, и как он комментировал эти события. Но в основном он слушал, а это и было тем, что ей нужно.

Мама и Адриан, с другой стороны, посвятили много времени обсуждению свадьбы Ирис. Когда они собирались, чтобы обсудить свадебной платье, я тихонько исчезала так же, как и сегодня. Я бродила по гостинице, вдыхая сладкие запахи тропических цветов, смешанные с соленым морским воздухом. Я начала свой медленный обратный путь во внутренний дворик, чтобы расслабленно посидеть там и выкурить сигарету, когда столкнулась с папой.

– Я искал тебя. Я думал, что мы могли бы поговорить, – он поскоблил своим босым пальцем ноги песок и засунул руки в карманы шорт, выглядя при этом чуть неуверенно.

– Конечно, хочешь присоединиться ко мне во дворике? Я шла туда, чтобы расслабиться.

Он кивнул и пошел рядом со мной, ковыляющей потихоньку на своих костылях.

– Все еще болит? – спросил он и указал на гипс.

– Не совсем. Я пытаюсь нагружать ее своим весом, и это не вызывает у меня какой-то особой боли. Но пусть это будет нашим секретом. Шелби дала мне четкие указания – ни в коем случае не нагружать ногу. Она думает, что я помешала своему выздоровлению из-за того, что так много пользовалась ей в ту ночь, когда мы нашли Адриан.

Он усмехнулся.

– Хорошо, я буду держать твой секрет в тайне, но если ты хочешь в ближайшее время избавиться от гипса, то тебе надо с умом подходить к нагрузке.

– Я никогда не была слишком благоразумной, помнишь? – сказала я с озорной улыбкой.

– Да уж, действительно, – он вернул мне такую же улыбку. – Ты унаследовала это у Глории.

Я была удивлена, что он упомянул ее имя, а тем более сравнил меня с ней. У него было много обиды на свою сестру, и я всегда думала, что это из-за того, что она была лесбиянкой. Но теперь я не была так уж уверена в этом.

Я села на один из шезлонгов во дворе и уложила ногу. Он тоже лег на один из стоящих рядом со мной и вытянулся на нем с довольным возгласом.

– Это место великолепно! – сказал он и посмотрел вокруг. – Оно совсем не такое, как я себе представлял его, глядя на фото.

– И это совсем не то, что я представляла себе, когда ехала сюда. Я ожидала увидеть курорт, а не причудливые домики и дикую природу.

Папа помолчал немного, а затем нервно протер ладони о шорты. Это заставило меня занервничать, так что я закурила и стала ждать, когда он скажет то, что задумал.

– Есть много вещей, о которых я как родитель сожалею. Мне жаль, что я не могу вернуться в свое прошлое и многое там изменить. Я позволил мелким недоразумениям встать между собой и сестрой… и тобой.

Было так много вопросов, которые я хотела задать ему, но решила, что лучше будет позволить говорить ему самому.

– Ты знаешь, что мы с Глорией раньше были очень дружны.

– Да, она говорила мне об этом.

– Она рассказала тебе, почему мы перестали разговаривать?

– Она сказала, что все изменилось между вами после того, как она призналась, что она лесбиянка.

Она сказала также, что он первоклассная сраная дырка, но я оставлю эту подробность в тайне.

– Если быть честным, Хайден, то не это стало причиной, – его голос задрожал, и я знала, что весь последующий разговор будет очень чувствительным для него.

– Хочешь пива? – вдруг спросил он.

– Лучше ром с кока-колой.

– Отлично. Я сейчас вернусь.

Папа с большим удовольствием соскочил на ноги и побежал к бару. Он вскоре вернулся с несколькими банками пива, с полбутылкой рома, с двухлитровой бутылкой кока-колы на подносе и двумя стаканами льда.

– Они все еще говорят о свадьбе, так что я подумал, надо запастись, – сказал он, смеясь.

– Отлично, – я восторженно потирала руки, – со всем этим мы можем здесь скрываться от них несколько часов.

Он налил нам выпить, затем опять растянулся на шезлонге.

– Как я уже говорил, не это вызвало проблему между мной и Глорией, – он одним большим глотком осушил свой бокал и вздохнул.

– Это очень трудно для человека – признаться в чем-то вроде этого, так что будь со мной терпеливой.

Я снова кивнула и стала ждать, когда он заговорит снова.

– Твой дедушка был очень строгим со мной и Глорией. Он не получил высшего образования, поэтому требовал этого от нас обоих. После окончания школы и университета мы должны были влиться в семейный бизнес. Не очень-то нам и хотелось продолжать семейное дело, но поделать с этим мы ничего не могли и поэтому старательно учились.

– Я не могу представить себе тетю Глорию, погруженную в чертежи, – усмехнулась я.

– Она и не должна была этим заниматься. Папа решил, что она будет сидеть на телефоне и заниматься секретарскими делами. Это было унизительно для нее, ведь правда состояла в том, что она была гораздо умнее меня.

Папа остановился и снова налил себе выпить.

– Я очень испугался, когда отец умер. Я не был уверен в том, что готов управлять этим бизнесом, но у меня была Глория, чтобы помочь мне. И вот однажды она говорит, что хочет путешествовать и что уезжает. Я попал в тупик. Я был женат и с ребенком на подходе, а единственный человек, на которого я мог надеяться, сбегал. Сначала я просил и умолял, но она наставила на своем. И тогда я разозлился. Я сказал, что она не получит никаких денег от компании, но это ее вообще не заботило.

Когда папа посмотрел на меня, я кивнула ему.

– Мы спорили в течение нескольких дней, но однажды она усадила меня и сказала, что я не смогу ничего придумать для того, чтобы она осталась. Вот тогда она мне и сказала, что она лесбиянка. Все мои боли и страхи объединились в один большой шар ярости. Я сказал, что семья Тейт никогда не потерпит гомосексуалистов, и что я больше не считаю, что у меня есть сестра.

Папа сделал еще один глоток из своего стакана и, уставившись пустым взглядом прямо перед собой, снова заговорил.

– Я хотел сделать ей также больно, как она сделала мне.

– Как ты думаешь, ты мог бы ее простить?

Папа посмотрел на меня и улыбнулся, чтобы скрыть слезы.

– Я очень долго ждал, пока не стало слишком поздно, – он длинно выдохнул.

– Она уехала сюда, и было слишком просто отпустить ее. Она была далеко, да и какое это теперь имеет значение. Известие о ее смерти было для меня таким ударом, что я даже твоей матери не мог рассказать об этом, пока Глорию не похоронили.

– Мне очень жаль, папа, я не знала.

Я наблюдала, как его лицо сморщилось от переполнявших его чувств.

– Я был ужасно не прав в том, как поступил с тобой и Адриан в канун Рождества. Пожалуйста, не жди, пока я умру, и прости меня, – он проиграл битву со своими эмоциями, и они вышли из берегов.

– Я давно уже простила тебя, – сказала я, а он прижал меня в своих объятиях.

Так мы и прижимались друг к другу, когда он спросил меня так тихо, что я едва услышала его.

– Как ты думаешь, а Глория простила меня?

– Я уверена в этом, но, если ты хочешь, я могу сводить тебя на кладбище, и там ты сам можешь спросить ее.

Он оттянул меня от себя и, сквозь слезы, посмотрел на меня, улыбаясь.

– Да, я бы очень хотел этого.

После этого мы говорили на более легкие темы. Он давал мне идеи для улучшения работы гостиницы и предложил профинансировать новые проекты, если мои партнеры и я будем заинтересованы в этом. Затем он сделал что-то совсем уж особенное – он слушал то, что говорила я.

Мы закончили наш разговор будучи очень пьяными, так что маме пришлось повозиться с нами обоими. Мы беззаботно смеялись как дураки, когда она вела нас к бару на ужин. И прежде чем мы добрались туда, он взял меня за руку, а потом крепко прижал к себе.

– Мы всего лишь поскоблили верхушку айсберга наших отношений, я хочу, чтобы мы продолжили делать это дальше.

Это утро было мрачным, потому что моя семья уезжала в Новый Орлеан. Мы с Адриан отвели папу на могилу Глории и стояли в сторонке, чтобы дать ему возможность побыть с ней наедине. Так же, как сделала Адриан, когда я в первый раз посетила могилу Глории. У него было что сказать Глории, поэтому он провел с ней некоторое время.

После этого мы все в одном микроавтобусе поехали на аэродром. Мы сделали это по двум причинам. Во-первых – Ирис и Коул хотели поехать с нами, и во-вторых – никто не хотел ехать в открытом джипе и питаться по дороге адскими островными насекомыми.

На прощание все обменялись объятиями, а когда папа обнимал Адриан, то держал ее в своих руках больше минуты, шепча при этом ей что-то на ухо. После того, как он закончил говорить, она кивнула и улыбнулась.

Когда их самолет вырулил на полосу, я спросила у Адриан, что он ей сказал. Она посмотрела на меня с хитрой усмешкой.

– Я знаю, кому звонить, если ты будешь плохо себя вести.

Вернувшись в гостиницу, мы решили провести весь этот день в безделье и ничего не делать. Было очевидно, что Адриан устала: вокруг ее глаз были темные круги и в них не было обычного для нее блеска. Мы легли в баре на наши любимые шезлонги, и она крепко заснула.

А я, хотя и пыталась, но заснуть не могла, поэтому поковыляла в наш коттедж и взяла книгу Глории. Налив себе стакан чая, я легла рядом с Адриан и начала читать. На этот раз я читала с удовольствием и за каждым словом могла слышать голос Глории. Может быть я придумала себе это, но если читать между строк, то она простила своего младшего брата, хотя никогда не сказала об этом напрямую. По крайней мере, мне хотелось так думать.

Адриан храпела рядом со мной, а я читала страницу за страницей. Я тихонько засмеялась, когда Глория жаловалась, что Адриан "слишком худая". Они с Ирис сговорились ее откормить. В результате они обе набрали вес, в то время как Адриан осталась такой же стройной.

Но когда я добралась до конца книги, то весь юмор исчез. У Глории была тайна, и она решила поделиться ей только со мной. Мои руки слегка тряслись, когда я снова перечитывала последнюю страницу. Я прикурила сигарету и, с улыбкой посмотрев на ее последние слова, закрыла книгу.

Глава 21

Я с нетерпением жду дня, когда мы встретимся с Мартой в суде. Адриан страдала приступами паники, как правило, в любое время дня, когда имя Марты было упомянуто. Мы с Ирис заметили изменения в ее психике – время от времени она становилась нервной и угрюмой. Я знала, что все это связано с психологической травмой, нанесенной ей похищением. Адриан провела много времени с Мирой, разговаривая о случившемся, и казалось, что это помогло. Но я беспокоилась о том, что Адриан придется давать показания в суде и столкнуться с Мартой лицом к лицу.

Хотя, как оказалось, этот день не наступит никогда. В один из прекрасных солнечных дней во время обеда Марта замертво упала на землю. Вскрытие озадачило многих. Здоровое тело двадцатисемилетней женщины без следов наркотиков или травм просто прекратило жить. Ее сердце просто остановилось.

У нее не было семьи, кроме маленького Тедди, так что горстка островитян – из уважения к мертвому человеку – похоронили ее на старом кладбище соседнего острова. Мы не ходили на церемонию, но Адриан вдруг почувствовала, что должна увидеть могилу Марты, чтобы навсегда закончить и забыть эту историю. Взяв с собой Ирис и Коула, мы посетили место захоронения. Там на простом надгробии лежала кукла, аналогичная тем, которые Марта сделала для нас с Адриан. Игла пронзала ее грудь. Возможно, что кто-то сделал ее, чтобы объяснить загадочную смерть Марты. Я отказалась рассматривать другие варианты появления куклы на могиле.

– Я хочу усыновить Тедди, – сказала Адриан, когда мы ехали с кладбища обратно в гостиницу.

– Я знаю, любовь моя, – я уже обдумывала эту возможность, и она знала это.

Коул испустил долгий выдох.

– Есть много вопросов, которые вам придется рассмотреть, прежде чем вы сделаете это. И я не говорю о том, что ваша жизнь изменится, если вы возьмете на себя ответственность за ребенка. Во-первых, вы лесбиянки, а мы все знаем, что не все к этому относятся с пониманием. Во-вторых, вы обе жертвы его матери, и я даже не хочу говорить о том, что Хайден при всех обещала скинуть ее с утеса.

Коул виновато улыбнулся, надеясь этим облегчить наше разочарование.

Ирис повернулась на своем кресле и посмотрела на нас.

– Мы с Коулом тоже обсуждали это. Может быть они позволят нам усыновить его, и тогда мы бы все позаботились о нем.

Адриан заправила свисающую прядь волос за ухо и пожевала губы. Она выглядела так, как будто бы готова была заплакать. Ирис протиснулась между сидениями и положила руку к Адриан на колено.

– Мы не конкурируем с вами за мальчика, – тихо сказала она. – Первый шаг должны сделать те, кто имеет лучшие шансы получить его.

– Очевидно, что вы с Коулом уже обсудили это… – Адриан посмотрела в окно, а слезы текли по ее щекам. – Будете ли вы пытаться?

Ирис улыбнулась и снова сжала колено Адриан.

– Будем, но только с вашего благословения.

– У вас мое есть, – сказала Адриан и посмотрела на меня.

– Мое тоже, – сказала я. – Давайте, заберем нашего мальчика.

В тот же день мы все пошли в ЗАГС, где долго ждали, пока Коул и Ирис соберут кучу документов, чтобы подать заявку на усыновление. Они также подали документы на заключение брака, и через неделю состоится частная церемония. Их обеты будут обнародованы в сентябре – как и планировалось – перед друзьями и семьей, а сейчас это было сделано для того, чтобы увеличить шансы на усыновление Тедди. После этого началось длительное ожидание.

Однажды утром я зашла в бар, где Ирис и Адриан сидели и разговаривали за завтраком.

– Я бросаю, – я встала перед ними, просунув руки через костыли и уперев их в бока.

Адриан улыбнулась мне, уже зная, что я имела в виду, а Ирис вопросительно посмотрела на меня.

– Я собираюсь бросить курить, и мне нужна будет ваша помощь.

Адриан встала и обняла меня, а Ирис откинула голову назад и расхохоталась.

– Ты не думаешь, что у меня это получится? – с негодованием спросила я у Ирис.

– Ах, я думаю, что ты сможешь сделать это, – Ирис все еще смеялась. – Но как много нас погибнет при этом?

– Я думала об этом. Может быть вы должны отвезти меня на дальний конец острова и привязать к дереву. Но вам придется использовать цепи, потому что веревку я перегрызу.

Я не шутила.

Адриан пододвинула стул, и я села ожидая того, что она собиралась мне сказать.

– У тебя должен быть план, Хайден, – Адриан взяла меня за руку. – Я считаю, что ты очень серьезно подошла к этому, так что я буду поддерживать тебя в любом случае.

– Ладно, с чего начнем?

Адриан выдохнула.

– Ты должна отдать мне все свои сигареты, даже те, что ты спрятала в прачечной, и о которых ты думаешь, что я не знаю.

– У меня же должна быть одна пачка на случай чрезвычайной ситуации, – спросила я, чувствуя, как беспокойство ползет вверх по моей шее.

– Нет, ты должна мне сообщить обо всех тайниках, а я помогу тебе избавить себя от них.

– Ах, детка, ты ставишь себя перед неуправляемым поездом, – Ирис пожалела Адриан.

Я сердито посмотрела на Ирис.

– Возможно, вы должны помочь ей удержать этот поезд, а то ведь я могу раздавить чью-то задницу.

– Осторожнее, девчушка, моя сковорода все еще при мне.

– Внимание, Хайден, – сказала Адриан, пытаясь заставить меня обратить на нее внимание, – мы можем заказать какие-нибудь средства, которые помогут тебе сбавить твою тягу к никотину. Возможно и Шелби могла бы тебе что-нибудь прописать.

– Ладно, вот что я предлагаю, – сказала я. – Дай мне одну чертовую пачку, чтобы сегодня я накурилась по уши, а я отдам тебе все остальные, и завтра ты сможешь начать отучать меня от никотина, ласточка.

От моего набора слов Адриан закатила глаза.

– Договорились. Но ты прямо сейчас отдашь мне все упаковки, кроме одной.

Я вытащила пачку из кармана и закурила, обдумывая то, во что я только что вляпалась. Адриан слышит мои мысли, и она будет знать, если я попытаюсь улизнуть от нее и покурить. Я посмотрела на нее, и она насмешливо кивнула мне. Я была абсолютно зла на себя.

– У меня есть спрятанная пачка в нашем коттедже, и еще две я спрятала в прачечной.

Адриан приподняла брови и посмотрела на меня.

– Ладно, и пачка в джипе – на случай чрезвычайной ситуации.

– Оставайся здесь, – сказала Адриан и вышла.

Ирис посмотрела на меня и улыбнулась.

– Ты правильно делаешь, что просишь помощи, но если ты обидишь Адриан, то получишь сковородой.

Мне придется пройти лечение сковородой, я отлично знала об этом. Только жизнь без моей главной жизненной поддержки в лице Адриан очень уж напугала меня.

Адриан вернулась с упаковками сигарет и бросила их на стол перед нами. Даже несмотря на то, что у меня в руках была зажженная сигарета, я все равно смотрела на них с тоской.

– Это все? – спросила она, давая мне шанс соврать.

– Это все, что у меня есть…

– Я в последний раз спрашиваю тебя, любовь моя, ты действительно собираешься сделать это?

– Да, – сказала я, глядя на кучу сигарет ценой более ста баксов.

– Я просто хотела убедиться в этом, прежде чем избавиться от них, – сказала Адриан и взяла в руки пачки сигарет.

– Постой, минуточку! Что ты имеешь в виду, когда говоришь «избавится от них»? Ты должна просто отучить меня.

– Дорогая моя, для этого тебе не понадобятся четыре блока. Я оставлю пару пачек – и все.

– Что… что ты собираешься с ними сделать? – спросила я, чувствуя, что она меня без ножа режет.

– Я собираюсь сжечь их.

– Сжечь? – я посмотрела на Ирис в поисках поддержки, но она просто пожала плечами.

– Но… но это же навсегда…

– Угу, – сказала Адриан, – мы с тобой должны поехать к Шелби для обследования твоей ноги, так что почему бы тебе не пойти и не одеться, а я сейчас вернусь.

Я была готова к поездке, поэтому осталась сидеть на месте и снова закурила. Наблюдая, как дым от сигареты поднимается вверх, я с грустью сказала:

– Вы никогда не были моим лучшим другом, но я уверена, что буду скучать по вам.

Ирис обошла вокруг стола и похлопала меня по спине.

– Придет день, когда ты и не вспомнишь о них.

– Я сильно сомневаюсь в этом, – пробормотала я себе под нос, когда она пошла на кухню.

Адриан вернулась, уничтожив мои запасы.

– Ты готова?

– Да, – сказала я, уже пожалев о своем решении.

Мы забрались в джип и отправились в клинику. Адриан протянула рука и положила ее на мою ногу.

– На следующей неделе у нас очередной заезд гостей. Я пойму тебя, если ты захочешь, чтобы я одна справилась с ними. Кроме того, на костылях тебе трудно будет делать что-то.

– Это несправедливо, что ты одна будешь делать всю работу. Я могу управлять чем-то, делать что-то, не связанное с водой.

– Давай посмотрим, как ты себя почувствуешь перед их прибытием. Ты можешь начать страдать от нехватки кое-чего, вот тогда тебе нужно будет время для себя.

Мне уже нужно было время для себя. Даже со всем этим никотином, курсирующим по моим венам, мне уже хотелось сломать что-нибудь.

– Время для сапог, – сказала Шелби, развернувшись на своем маленьком крутящемся стуле.

– Ты снимешь гипс с моей ноги?

– Попридержи своих лошадей, Мартышка Чоп. Гипс остается, но ты можешь начать нагружать весом свою ногу. Когда почувствуешь, что она стала достаточно сильной, то сможешь ходить без костылей.

– Это просто усраться, как здорово!

После такой моей вспышки Шелби бросила взгляд на Адриан.

– Хайден решила бросить курить, – пояснила Адриан. – Прямо сейчас она немножко нервничает.

– Бедный ребенок! – Шелби улыбнулась сострадательной улыбкой. – Сколько времени прошло от твоей последней сигареты?

– Двадцать минут.

Шелби смеялась так, что чуть со стула не упала.

– Ты даже еще не начинала бросать. Почему же ты тогда такая злая?

– Я в трауре.

– Это была твоя идея? – Шелби сняла перчатки и вымыла руки.

– Моя, но я не должна от этого выглядеть счастливой.

– Ты собираешься сразу бросить курить или начать сокращать количество выкуренных сигарет?

– Сокращать, но это я буду выдавать ей сигареты, – сказала Адриан. – Я буду выдавать ей только по одной и только тогда, когда она будет находиться на грани безумия.

Роясь в шкафу, Шелби опять расхохоталась.

– Она всегда находится на грани безумия.

– Укуси меня!

– Я могла бы, но я не ем дерьма, а ты, Хайден, полна его, – поддразнила меня Шелби.

Адриан рассмеялась и, приложив руку ко рту, повернулась ко мне спиной.

– Я собираюсь дать тебе несколько образцов, которые могут помочь. Я получаю этого материала мало, так что если тебе что-то потребуется в больших количествах, то ты должна сказать мне об этом до того, как они у тебя закончатся. Я должна буду заказать их, и еще нужно время, чтобы они добрались сюда, – Шелби снова села на стул и повернулась ко мне. – И не сведи с ума Адриан.

– Спасибо, Шелби, я прошу прощения за то, что была такой задницей.

– Не беспокойся об этом, Мартышка Чоп. Половина успеха у тебя здесь, – она похлопала меня по лбу, – если потребуется с кем-то поговорить, ты знаешь, где меня найти.

– Спасибо, – хором сказали мы с Адриан.

– Адриан, к тебе это тоже относится, – смеясь сказала Шелби.

После того, как Шелби надела мне на ногу новую обувку, она проводила нас. Я посмотрела на свою ногу и застонала.

– Как говаривала Глория: «Это так же уродливо, как пукнуть в церкви, а потом смеяться над этим».

Адриан оторвала взгляд от земли и улыбаясь посмотрела на мой новый бути.

– Это… не секси, но на тебе это работает.

– Должна ли я принимать это, как комплемент?

– Нет, я просто пускаю дым из задницы, эта вещь – отвратительна.

На следующий день, когда я докурила последнюю сигарету в пачке, на меня напал приступ паники. Я облазила все места, где я могла забыть когда-то пачку сигарет. До того, как я решила бросить курить. Адриан присматривала за мной и постоянно нагружала работой, чтобы отвлечь мой разум от желания покурить. Я протерпела четыре часа, прежде чем гнев по-настоящему дернул меня за хвост.

Я красила стулья, которыми мы собирались заменить самые старые стулья в баре. Никотин обладал способностью замедлять мои движения, но без него я была гиперактивна и двигалась со скоростью света. Это – в свою очередь – повысило вероятность ошибок и моего раздражения на эти ошибки. Я уронила банку с краской и пришла в ярость из-за этого.

– Твою мать!

– Хайден! – крикнула Ирис, прежде чем опустить на мою спину свое железное лекарство, которое держала в руках.

– Люблю? – закончила я с глупой улыбкой и этим избежав лечения.

– Садись, сделай перерыв, – сказала Адриан, жалея меня. – Я собираюсь дать тебе сигарету, но это будет последняя до утра.

Я прикурила сигарету и сосала ее, как маленький ребенок сосет свой большой палец. Это принесло огромное облегчение, но когда она потухла, я должна была пройтись прогуляться от всех подальше, чтобы никто не увидел моих слез.

На следующий день прибыли наши новые гости. Я решила, что никто из них мне не нравится и сказала об этом Адриане. Банановое дерево нейтрализовало мой гнев. Я отошла подальше от гостиницы, чтобы совершить этот злодейский акт. Бойня была ужасная, а когда силы покинули меня, я лежала на земле и смотрела в небо, подсчитывая, – сколько же банановых деревьев росло на нашей части острова. Если тяга к никотину не пройдет быстро, мне для своих жертв потребуются целые джунгли.

Ирис нашла меня позже, сидящей на земле среди моих завоеваний, и присвистнула от удивления.

– Как ты меня нашла? – спросила я ее, когда она села рядом со мной.

– Я слышала твой боевой клич, а потом подождала, пока рычание и ругань не прекратились. Я полагала, что опасно подходить к тебе, когда ты в таком состоянии.

Пожав плечами, я покачала головой.

– Я не знаю, смогу ли я сделать это. Прямо сейчас я даже не уверена, хочу ли я это сделать.