Текст книги "Дорога смерти"

Автор книги: Роберт Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

– Ты просто выдал свою Фразу? – изумленно взревел Роланд.

– Выдал? Не вполне, – поправил старого генерала Селод, мысленно возвращаясь к перенесенным пыткам и усилиям, которые пришлось приложить, чтобы прийти в себя. Другой человек просто умер бы. Все его магические способности были направлены на то, чтобы его бренное тело, которое не имело права продолжать жить, все-таки не прекратило своего существования. Потребуются недели, возможно месяцы, пока он со спокойной душой предоставит довершить процесс выздоровления природе.

– Я пришел сюда не для того, чтобы болтать о Хейне, – тихо сказал Селод. – Вот что важнее всего: Хейн и его хозяин теперь владеют всеми чалдианскими Фразами, и даже сейчас, пока мы разговариваем, они движутся на запад, к Индору.

– Невозможно! – прогремел Роланд. – Моя Фраза спасена.

– Твоя, – печально улыбнувшись, согласился Селод. – Но не Амета Пейла.

Мгновение чета Каладоров продолжала сидеть в ошеломленном молчании, пытаясь осмыслить то, что в здравом уме просто не поддавалось осмыслению. Шесть чалдианских Фраз вместе с шестью Фразами, доверенными императорскому дому Индора, были единственным способом снятия Обета, заклинания, которое изменило саму природу мира. Чародеи претендовали на господство над множеством государств и народов, но, вступив в войну друг с другом, почти погубили их. Обет накладывал определенные ограничения на возможное использование магии, и спустя столетия мир стал более приятным и безопасным местом, где маги редко обладали большим могуществом, чем инженеры, торговцы или политики, – политики, подобные Каладору, которые в повседневной жизни задумывались о Фразах не больше, чем о любом другом ритуале. Это было обыкновенной церемонией до тех пор, пока наемный убийца не начал убивать их, одного за другим, чтобы завладеть их кусочками древнего заклятья. Попытка вновь ввергнуть мир в пучину хаоса бесконтрольной магии казалась истинным сумасшествием, но именно к нему, похоже, склонялся Император Индора.

Наконец Роланд преодолел шок, вызванный потрясающим известием, и на его лице появилось выражение твердой решимости.

– Тогда в дорогу, нужно спешить в Тирсус!

– Не самое лучшее предложение, – улыбаясь, произнес Селод. – Особенно учитывая, что они позади нас.

– Еще лучше. Мы поедем на восток…

– Боюсь, нет.

– Но…

– Вы не сможете остановить Хейна. Вернее, не сможете остановить того, на кого он работает. – Селод не счел нужным добавить, что если Каладоры отправятся на восток, чтобы перехватить убийцу, им придется проскользнуть мимо сотен военных и секретных агентов, брошенных на их поиски. А это почти невыполнимая задача. – Нет, Каладор, твоя дорога лежит не на запад и не на восток.

– Пожалуйста, Тарем, – взмолилась Миранда, – перестань говорить загадками. Это ужасная привычка.

И вновь Селод улыбнулся.

– Ладно. Я буду говорить прямо, хотя это изрядно испортит удовольствие. За моими словами кроется очень немногое, мои дорогие.

– Теперь еще хуже, – взвыла Миранда. Старик вздохнул и протянул руки к огню, словно бы говорил с неохотой.

– Насколько хорошо вы знакомы с Улторном? Роланд содрогнулся.

– Совершенно не знакомы. Это не место для армейских частей.

– Да и вообще для людей, – согласно пробормотал Селод. – На берегу реки Лесная Кровь, примерно в трех неделях пути от места ее слияния с Цирраном, посреди огромной поляны есть развалины старого замка. От всей постройки сохранилась лишь башня, до сих пор возвышающаяся над лесом. Это место известно как Хаппар Фолли, еще его называют Причудой Хаппара.

– Странное название, – пробормотал Роланд. – Безусловно, у него своя история.

Селод плотнее завернулся в плащ и кивнул.

– История простая. Хаппар был человеком, построившим башню, и это строительство воистину было причудой. Башня стала единственным строением, возведенным в самом сердце леса, и недаром. Ее постройка стоила Хаппару жизни. – Он вновь помолчал, наклонившись к огню, чтобы согреть руки. В глазах отражались отблески пламени. – Я предупреждал его.

– И как, ты полагаешь, мы найдем развалины башни в середине леса размером с Гатонь?

– Я знаю, где это, – мягко произнесла Миранда.

Роланд повернулся к жене, и глаза его сузились.

– Откуда ты?..

Миранда бросила на него короткий взгляд, неодобрительно скривив губы, и он проглотил остаток вопроса.

– Я знаю, – повторила она. – И мы сможем найти это место.

Выбитый из колеи неожиданным, весьма смутившим его поворотом событий, Роланд набрал побольше воздуха, прежде чем вновь присоединиться к разговору.

– Я все еще не понимаю, почему бы нам просто не отловить этого Хейна и не закончить все одним ударом.

– Некоторые вещи не заканчиваются одним ударом, – ответил маг.

«В самом деле нет», – подумал он. Это дело пытаются закончить на протяжении столетий. И если в мире осталась хоть толика справедливости, оно будет завершено без какого-либо участия Каладоров. Толика справедливости или везения, он не собирался привередничать, – и Тарем Селод встретит чету Каладоров возле развалин башни и скажет им, что они могут возвращаться домой, к спокойной жизни. Но в случае, если что-то пойдет наперекосяк…

– Поверьте, старые друзья, мне очень важно, чтобы вы оказались в Хаппар Фолли.

Роланд встретился взглядом со старым магом и воистину заглянул ему в душу. За тридцать лет, что он знал чародея, герцог всего несколько раз имел возможность соприкоснуться с истинной натурой этого человека. Сегодня он увидел боль (что именно имел в виду Селод, когда говорил, что Фразу у него выпытали?), глубокую печаль и безграничное терпение. Селод бесконечно долгие годы чего-то ждал – Каладор не знал точно, что именно, хотя сейчас у него появились определенные догадки, – и маг все еще продолжал ждать своего часа, пока наконец не наступит подходящий миг.

– А что нам делать в Хаппар Фолли?

Селод хмыкнул, словно Каладору следовало самому знать ответ.

– Поймете, когда придет время. Кстати о времени, мне пора.

Он медленно поднялся на ноги и отряхнул плащ. Каладор огляделся вокруг.

– А где твоя лошадь? – спросил он, и на его губах заиграла лукавая улыбка.

– Ах, дорогой Роланд, тебе ли спрашивать! – усмехнулся в ответ чародей.

С этими словами он натянул на голову капюшон и исчез.

3

Вновь проснувшись, Брент открыл глаза и увидел Марвика, все в той же позе сидящего возле его постели, словно он не двигался все это время. Белфарский вор был глубоко погружен в свои мысли. Он крепко обхватил ладонями голову, отдельные завитки рыжих волос выглядывали между пальцев. Марвик, шут по натуре, углубившийся в раздумья, представлял собой редкостное зрелище.

Брент окинул взглядом комнату и с облегчением обнаружил, что Старого Сыча нигде нет. Ему никак не удавалось сообразить, чем этот человек лечил его. Какое-то зелье или мазь?.. Воспоминания Брента о странном лекаре походили на ночной кошмар, и он даже начал задаваться вопросом, не был ли Старый Сыч всего-навсего плодом его воспаленного лихорадкой воображения. Но являлся ли загадочный лекарь сном или реальностью, стало ли выздоровление делом его рук или целительного воздействия времени, в любом случае боль наконец исчезла. Теперь он мог с новыми силами броситься в погоню.

– Марвик.

Вор поднял глаза, слегка озадаченный тем, что не заметил пробуждения Брента.

– Ты выглядишь лучше, – заявил Марвик, взглянув на своего приятеля, щеки которого вновь обрели цвет. – Как ты себя чувствуешь?

Брент приподнялся на локтях. Он и в самом деле чувствовал себя гораздо лучше, к тому же ощутил зверский аппетит. Сколько времени прошло с его последней трапезы, вернее той трапезы, которую он тут же не выдал обратно? Ему следует восстановить силы, прежде чем встречаться с убийцей…

– Он исчез, понимаешь, – добавил Марвик, когда стало очевидно, что Брент не собирается отвечать на его предыдущий вопрос.

– Он?

– Гомункулус, – ответил Марвик. Брови Брента поползли вверх.

– О чем ты? – раздраженно осведомился он, однако слова Марвика всколыхнули некие туманные воспоминания. Воспоминания о скрюченных пальцах Старого Сыча, проникавших в его плоть…

– Что здесь случилось? – подозрительно спросил Брент. – Что со мной сделал старик?

Марвик откинул назад волосы, словно раздумывая, как описать недавние события.

– Ну, Брент, как обычно говорила матушка…

– Никаких дурацких поговорок, – перебил Брент. – Просто факты. Пожалуйста.

– Здесь не происходило ничего простого, – хмыкнул Марвик. – И если хочешь получить объяснения, придется набраться терпения. Вкратце, гомункулус попытался материализоваться внутри тебя, а затем проложить дорогу наружу. В результате ты бы погиб, но Старый Сыч перехитрил его. – Он помолчал мгновение, ломая голову над тем, что считал величайшей загадкой. – Подумать только, старикан даже не потребовал гонорара!

Брент недоверчиво уставился на приятеля. Если бы только ему удалось выстроить в единую цепь разрозненные воспоминания о событиях последних дней! Но в памяти всплывали лишь отдельные картинки: дорога, словно в тумане мелькавшая перед глазами; какая-то женщина раздевает его; сильный запах лошадиного пота; нож, который он дрожащей рукой прижимает к животу какого-то путника; ощущение кожаных ремней, врезавшихся в бедро; мелькание разноцветных плащей Старого Сыча…

– Гомункулус? – пробормотал он. Марвик кивнул.

– Небольшой серо-зеленый демон, не длиннее твоей руки.

– Я знаю, какими они бывают, – буркнул Брент. Он позабыл о привычке Марвика разыгрывать его при малейшей возможности. Однако теперь Брент опасался, что у него недостаточно сил, чтобы иметь дело с шутником. – По крайней мере, я знаю, что детские страшилки утверждают, будто они есть. Ну и где сейчас этот гомункулус? Играет со своими сказочными друзьями?

– Он надоел Старому Сычу, и тот уничтожил его.

Брент подозрительно оглядел комнату. Нигде не было видно следов магического поединка.

– А где тело?

Марвик улыбнулся, припомнив неожиданную кончину твари.

– Тела нет. Сыч… ну, он просто уничтожил его.

– Итак, старый шарлатан вытащил гомункулуса у меня из живота и уничтожил его? – уточнил Брент, и глаза его подозрительно сузились.

Марвик пожал плечами.

– Ты просил простых фактов. Вот они.

Брент сел и спустил ноги с кровати. Как ни странно, движение не вызвало боли.

– Грубая работа, – обвиняюще заметил он. – Я полагал, что даже ты способен состряпать историю получше.

– Позволь тебе напомнить, – язвительно отозвался Марвик, – что сегодня утром у меня в руках находилось все содержимое твоего кошелька. Гораздо проще было бросить тебя здесь, в бреду, – сюда бы никто не пришел, – если бы мне требовались только твои деньги.

Брент обернулся и увидел кожаный кошелек, лежавший на шатком ночном столике. Возможно, Марвик говорил правду. Возможно, Старый Сыч пытался просто-напросто надуть его. Скорее всего, старик не имел ни малейшего представления о болезни Брента и устроил представление, желая обдурить Марвика и убедить того, что он действительно что-то сделал. Но почему Старый Сыч не потребовал платы? Брент быстро нашел ответ на этот вопрос: похоже, эти двое находились в сговоре, тогда возвращение кошелька являлось классическим приемом, в результате которого у простака возникало доверие, и в итоге можно было разжиться гораздо большей суммой. А Марвик, разумеется, был прекрасно осведомлен об истинном богатстве Брента, далеко не исчерпывающемся содержимым кошелька.

– Я спас твою жизнь, старый друг, – взволнованно продолжал Марвик. – И, полагаю, заслужил некоторой благодарности, а не обвинений.

Брент вздохнул, он прекрасно знал, что Марвик подразумевал под «некоторой благодарностью».

– Пошли письмо Карну и скажи, сколько ты хочешь…

– Мне не нужны твои деньги, Брент, – устало повторил вор. Они провели вдали друг от друга столько же лет, сколько некогда – вместе, и все же, к удивлению Марвика, ничего не изменилось. – Мне никогда не были нужны твои деньги. Мечтай я о горе золота, я бы занялся шпионажем с тобой и Карном. Но работа на правительство? Дающая кучу денег, но скучная, как дочь губернатора Тэма? Услышав последнее сравнение, Брент приподнял одну бровь.

– Ты знаком с дочерью губернатора? Марвик широко осклабился.

– И весьма близко. Она стремится побыстрее покончить с занятиями любовью, чтобы затем начать слезливо каяться.

Брент поднял вторую бровь.

– Бессмысленное мероприятие, – продолжал Марвик. – Как всегда говорила мамаша, не важно, какое положение занимает отец, важно – какое дочь.

– Мудрой женщиной была твоя матушка, – подытожил Брент, страстно сожалея о том, что Марвик просто не спер его кошелек и не исчез прошлой ночью. – Итак, Марвик, если тебе не нужны мои деньги, почему ты проболтался здесь весь день? Уголки губ Марвика поползли вниз, на лице появилось необычайно грустное выражение.

– Я и сам начинаю удивляться, – тихо проговорил он, отбрасывая с глаз непокорную рыжую прядь. – Вот тебе задачка. Предположим, после долгих лет отсутствия лучший друг твоего детства наконец приезжает в родной город, и он скорее мертв, чем жив. Что станешь делать?

С губ Брента сорвался долгий вздох.

– Достаточно. Спасибо за то, что подождал и убедился в моем окончательном выздоровлении. Но теперь мне лучше и пора отправляться.

– Отправляться куда? – живо заинтересовался Марвик. Он наклонился вперед, положил подбородок на переплетенные пальцы и уперся локтями в колени, приняв позу человека, который может слушать сколь угодно долго.

– Мне показалось, ты сказал, что правительственные дела тебя не интересуют.

Марвик ответил с обычной, чуть кривоватой ухмылкой:

– Придется сделать исключение. Держу пари, на этот раз не будет никаких покрытых пылью бумаг. Нет, Брент, сейчас ты похож на человека, за которым охотятся.

Брент медленно сжал руки в кулаки. Марвик и его чертова страсть к драме… Они сидят здесь, болтают, а тем временем след убийцы остывает.

– Охотятся не за мной, – бросил он хмуро. – Охочусь я.

– А-а, – откинувшись назад, протянул Марвик, словно для него все прояснилось. Он почесал подбородок. – Вот почему ты въехал в город с тварью, угнездившейся у тебя в кишках. Брент встал на ноги.

– Где моя чертова одежда? – Ему понадобилось не больше секунды, чтобы изучить убогую обстановку комнаты: койка, крохотная тумбочка, на крышке которой были нацарапаны десятки имен, и полное отсутствие комода. Продолжая говорить, он подошел к чулану, надеясь завершить разговор – и встречу со старым другом – не позже, чем он закончит одеваться. – Хорошо, Марвик. Есть некто, кого мне надо найти, и найти быстро, так что нет времени для болтовни и проволочек.

Марвик откинул голову назад и резко расхохотался.

– Умереть от нападения гомункулуса, это не проволочка? В любом случае, Брент, если ты кого-то ищешь в Белфаре, я именно тот человек, к которому следует обратиться. Скажем, если бы я искал антикварный магазин на окраинах Прандиса, то первым делом спросил дорогу у тебя, но Белфар теперь мой город. Если я не могу найти здесь человека, значит, его просто здесь нет.

Брент помедлил минуту, обдумывая это заявление. В конце концов, Марвик узнал о его появлении, как только он въехал в Белфар. Было это простым совпадением, или связи Марвика действительно столь обширны?

Обнаружив, что чулан пуст, Брент плюнул на все эти вопросы ради значительно более насущного.

– Марвик, где моя треклятая одежда?

Грабитель почесал нос, пытаясь освежить воспоминания о пропавшем костюме.

– Он провонял всю комнату. Здесь невозможно было находиться, так что я отослал его вниз, прачке.

Обнаженный Брент опустился на кровать. Теперь задержки не избежать, пока он не получит одежду обратно. Впервые он взглянул на чересчур пышный синий костюм Марвика с чем-то, напоминающим зависть.

– Ладно, – вздохнул он. – Я опишу людей, которых разыскиваю, и если ты поможешь мне их найти, я хорошо заплачу.

Брент почти не надеялся, что Марвик сможет это сделать, но, по крайней мере, у старого приятеля будет достойный повод убраться из его комнаты.

– Первый где-то дюйма на четыре повыше меня и абсолютно лысый. Крепкий, как скала, ловкий, как кошка. Возможно, с ним другой, примерно с меня ростом. Черные волосы, удлиненное лицо, тонкие черты, смуглый, вероятно иностранец, но по акценту этого не скажешь.

Марвик молча выслушал информацию и немного подождал, ожидая продолжения. Спустя мгновение стало очевидным, что на этом полезные сведения закончились.

– Брент, этого маловато. Уж наверное, ты бы мог добавить что-нибудь еще.

– Должен разочаровать, – фыркнул Брент. – С первым мое знакомство ограничилось боем на мечах почти в кромешной темноте. У меня имелись другие заботы, кроме как запоминать цвет его глаз. Другого я тоже видел только однажды, примерно с месяц назад, и не сомневался, что это был первый и последний раз. Я не обратил на него особого внимания.

Марвик ничего не сказал, но Брент догадывался, о чем тот подумал: обеспеченная жизнь сделала его мягкотелым.

– Так можешь ты найти их или нет? – прошипел Брент сквозь стиснутые зубы. – Я заплачу хорошие деньги…

– В последний раз повторяю, – перебил Марвик. – Мне не нужны твои деньги. О, я не чертов магнат, но у меня имеются башмаки на ногах, виски в стакане и уютное убежище, чтобы укрыться от зимней стужи. Так что я отвечаю: нет. Нет, Брент, я не стану помогать тебе за деньги. Ты можешь рассчитывать на меня только в том случае, если признаешь, что тебе нужен равный партнер. – Марвик мог и не трудиться произносить подобные вещи, это было больше, чем Брент когда-либо мог признать, даже в детстве. – Ну так как?

Бывший шпион оперся на стену, не замечая того, что облупившаяся зеленая краска пристает к его коже. Итак, он опять здесь, прошло столько лет после их последней встречи с Марвиком, и вот он стоит на берегу реки, в которую не входят дважды. Брент не понимал, как они могли быть такими близкими друзьями, и винил в том неразборчивость детских дружеских связей. Еще много лет назад, когда они только начинали взрослеть, чем серьезнее становился он, тем больше дурачился Марвик, словно устанавливая некоторое равновесие. И вот теперь Марвик опять дурачится, в то время как Бренту действительно требуется помощь.

Каррельян вздохнул. Помощи не получить, не ублажив этого вечного шута.

– Партнеры, – выдохнул он едва слышно и затем настойчиво добавил: Только до тех пор, пока я остаюсь в Белфаре.

Марвик улыбнулся чуть шире.

– А теперь расскажи мне, зачем ты здесь. Брент понимал, что если он не прекратит сжимать зубы, то к концу разговора от них ничего не останется. Меньше всего ему хотелось обсуждать причины, почему он оказался в Белфаре и охотится за убийцей, – просто он был слишком медлительным, чтобы остановить того сразу; просто у него не хватило сил, чтобы убить его, когда имелся шанс. Уж это-то он не хотел обсуждать совершенно точно, но Марвик ясно дал понять: он не двинет своей обтянутой синим бархатом задницей, пока Брент не сообщит ему основные факты.

– Лысый искалечил Карна.

– Что?! – вскричал Марвик, вскакивая на ноги, его лицо побелело.

– Он никогда больше не будет ходить, – мрачно добавил Брент.

– Как?.. Нет, не важно. – Марвик ринулся к двери, глаза его пылали от ярости. – Нет времени для объяснений. Запомни одно: эти двое умрут до рассвета.

Когда спустя несколько часов Марвик, проскользнув в переднюю дверь трактира, впустил тусклые солнечные лучи в сумрачную столовую, они осветили Брента, сидевшего перед миской того, что на вид очень напоминало кашу. Бывший шпион отставил чашку чая, над которой поднимался пар, и сделал знак старому приятелю присоединиться к нему.

– Ну? – спросил Брент.

– Никогда раньше не видел кашу подобного цвета.

Брент пожал плечами.

– Я чувствую себя почти как раньше, но мой желудок не вполне готов для твердой пищи. Думаю, мне пока не следует наваливаться на еду, – пояснил он, зачерпнув очередную ложку каши и окидывая ее взглядом, преисполненным глубокого отвращения. – Подозреваю, эту пищу можно назвать легкой.

– Как я уже говорил, – весело отозвался Марвик, – ты сам выбрал именно это жилье. Однако хорошо, что у них нет этого твоего электричества. Можешь себе представить, каково есть вот это при по-настоящему хорошем освещении?

Брент поднес ложку ко рту и проглотил так быстро, как только смог, стараясь свести к минимуму процесс ощущения вкуса.

– Что ты узнал?

Марвик вздохнул.

– Белфар – огромный город, а сейчас сезон оживленной торговли. Купцы непрерывным потоком вливаются через восточные ворота, и столько же их исчезает через западные.

В этот момент владелец трактира, человек с засаленными волосами, одетый поверх грязной рубашки в передник, заляпанный серыми и бурыми пятнами, остановился у их стола.

– Что желаете?

Марвик выдал очаровательную улыбку.

– Понимаешь, я только что съел столь же сытный завтрак и пока не голоден.

Хозяин недовольно взглянул на него, но удалился без возражений.

– Возможно, следует что-нибудь предпринять по поводу обустройства, пробормотал Марвик.

– К дьяволу обустройство. Ты нашел их или нет?

– Дай мне еще один день, – взмолился рыжеволосый вор. – Если эта парочка в Белфаре, они не смогут остаться незамеченными…

На середине фразы Марвика Брент положил ложку и резко отодвинулся от стола.

– Я знал, что следовало заняться этим делом самому, – заявил он, поднимаясь на ноги. – Как обычно, только потерял с тобой время.

Марвик недовольно следил за тем, как Брент, пошатнувшись, поднимается со стула.

– Тебе еще рано вставать с постели! – раздался скрипучий возглас.

Оба резко обернулись и увидели разноцветный вихрь, спускавшийся по лестнице из верхних комнат.

– Было бы чрезмерным нахальством надеяться на то, что он позабудет об оплате, – вполголоса пробормотал Марвик.

– Я как раз искал вас, – сообщил Старый Сыч, пересекая широкую комнату. Без церемоний он подвинул стул и уселся между Брентом и Марвиком, казалось, не замечая, что его пациент уже поднялся на ноги и собирается уйти. Старый лекарь осторожно принюхался к остаткам каши в миске Брента.

– Это может убить вас, – объявил он резко. – Я спасал вам жизнь не для того, чтобы вы тут же расстались с ней, питаясь здешней снедью.

«Спасал вам жизнь» – Марвик подумал, что в девяти случаях из десяти эти слова служили прелюдией к требованию кучи денег.

– Спас мою жизнь, – хмыкнул Брент. – Да, так мне и сказал Марвик… хотя больше половины заслуг он приписывает себе за то, что пригласил вас.

– М-м-м, – согласно промычал Старый Сыч. – Достаточно справедливо, полагаю. Очень немногие медики имеют опыт по извлечению гомункулусов. Пригласи ваш друг иного лекаря, по всей вероятности, вы были бы уже покойником.

Брент опустился на стул и внимательно вгляделся в лицо старика. Глаза Старого Сыча были практически скрыты отвисшей морщинистой кожей, но взгляд, брошенный на Брента из глубины складок, располагал к себе и, Бренту пришлось признать, казался честным.

С другой стороны, Каррельян, сам мастер мошенничества, понимал, что в вопросе извлечения монет из чужих кошельков Старый Сыч обладает перед ним преимуществом как минимум лет в сорок.

– Итак, – наконец заявил Брент, надеясь поскорее закончить с торгом, сколько я вам должен?

Марвик изумленно хрюкнул. Самому напоминать о деньгах? Из всех возможных глупостей…

– Ничего, – ответил Старый Сыч, и брови Марвика взлетели на лоб. Когда стоит вопрос жизни и смерти, я никогда не требую платы. В конце концов, вы находились не в том состоянии, чтобы обсудить возможный гонорар, и было бы несправедливо настаивать на оплате постфактум.

– Это… весьма великодушно, – промямлил Брент, удивленный не менее Марвика.

– Разумеется, – вкрадчиво продолжил Старый Сыч, – нельзя быть уверенным, что другой гомункулус не найдет к вам дорогу, а вы ничего не сможете поделать.

– Брент невольно улыбнулся.

– И я полагаю, вы знаете способ предотвратить опасность?

– Конечно, – кивнул старик.

– За определенную плату? – продолжал Брент.

Старый Сыч поднялся на ноги.

– Мы можем обсудить это в вашей комнате. Странный лекарь развернулся и, не дожидаясь Брента с Марвиком, начал подниматься по лестнице.

– Пойдем? – позвал Марвик, вставая. Брент, казалось, не собирался двигаться.

– Да, пожалуй, – пробормотал он, однако поднялся очень медленно.

Каррельян считал, что единственным человеком, мечтавшим его прикончить, был Джейм Кордор, но он вряд ли стал бы подсылать к нему гомункулусов. Брент на мгновение задумался. Гомункулусы; кроме короткой вспышки зеленого света, которую он успел заметить, прежде чем потерял сознание, Брент никогда не видел гомункулусов. Впрочем, насколько ему было известно, их никто не видел. О них рассказывалось в легендах, они служили страшилками для непослушных детей, или, возможно, как и крайн, эти твари некогда существовали, еще до Принятия Обета. Но сейчас другой век, век моторов и электричества, а не монстров и пугал. Идея насчет гомункулусов – Брент рефлекторно схватился за живот, – сама идея казалась бредовой. Особенно гомункулус, поселившийся у него в желудке.

Лекарь терпеливо ждал у двери в комнату Брента. Бывший шпион достал из только что выстиранных штанов ключ и отпер дверь. Старый Сыч проскользнул внутрь и без церемоний шлепнулся на стул, который все утро занимал Марвик.

– Итак, – бодро начал старик, – давайте подумаем, как мы можем защитить вас от последующих заражений.

Он кивком велел Бренту встать ближе и внимательно уставился на живот пациента, но что он хотел разглядеть под рубашкой, представлялось неясным.

Ощущая неудобство от позы, выбранной для него лекарем, Брент отступил назад.

– Не двигайтесь! – воскликнул целитель. – Я уже старик, и глаза у меня не те, что раньше.

Брент милостиво шагнул вперед.

– Со сколькими гомункулусами вы имели дело прежде?

Старик поднял глаза и усмехнулся.

– О, ваш – первый. Обычно пациенты умирают слишком быстро, чтобы попытаться спасти их. Но то, что оставалось после нападений гомункулусов, мне приходилось видеть… скажем, раз девять или десять. Старый Сыч гордо выпрямился на стуле. – Это сделало меня одним из главных экспертов по этому вопросу на всем континенте.

– Восхитительно, – пробормотал Марвик.

– Погодите, я еще не закончил. – Старый Сыч снова наклонился вперед и уставился в живот Брента. – Не думаю, – объявил он, – что мне когда-либо случалось видеть человека, столь перегруженного магической защитой.

Марвик прочистил горло, как он обычно делал, собираясь изречь очередную поговорку.

– Как говаривала моя мамаша, известному человеку приходится вкладывать деньги в броню.

– И что, черт возьми, это должно означать? – фыркнул Брент.

Марвик очаровательно улыбнулся в ответ.

– Мало друзей, много врагов, дни на земле сочтены, вечный покой.

– Опять перлы твоей матушки, полагаю, – хмыкнул Брент.

– О, вы даже раздобыли заклинание, которое защищает от вшей! – воскликнул Старый Сыч. – Никогда такого не видел.

Брент нахмурился, припомнив тот давний день с отвращением. Вши стали местью конкурента за шпионскую деятельность Галатина Хазарда.

– Случись вам оказаться в ситуации, когда придется обриться налысо, чтобы избавиться от мерзких насекомых, и вы бы тоже побежали к магам.

– Без сомнения, мудрое решение, – согласился Старый Сыч. – Меня привлекает его новизна. – Старик откинулся назад. – Что ж, дело сделано.

– Что сделано? – не понял Марвик.

– Заклинание. Ваш друг защищен от любого гомункулуса на всю оставшуюся жизнь.

Брент и Марвик переглянулись. Ради всего святого, ведь старик ничего не сделал, просто минут пять пялился на живот Брента. Явное надувательство…

«И все же, – подумал Брент, – он откуда-то узнал про вшей».

– Мне понятен ваш скепсис. Вы вообще не склонны доверять кому-либо, не так ли? – спросил старик Брента, но тот не соизволил ответить. – Что ж, я не обижаюсь. Моя профессия такова, что мне постоянно приходится, словно фермеру, трудиться от рынка до урожая и от урожая до рынка, доказывая свою компетентность. Потому давайте сядем, и в качестве жеста доброй воли я предскажу вам судьбу.

Брент откровенно недоверчиво передернул плечами.

На лице Старого Сыча заиграла лукавая усмешка.

– Я, безусловно, не имею привычки навязывать свои услуги против воли клиента… только прежде чем уйти, скажу вам одну вещь. Этот ваш друг никогда не найдет в Белфаре тех, за кем вы охотитесь.

– Что… – вскинулся Марвик, но Брент осадил его резким, изумленным жестом.

– Что вы знаете о них? – спросил Каррельян голосом, не предвещающим ничего хорошего. Казалось, Старый Сыч не заметил угрозы в тоне строптивого клиента.

– Итак, вы хотите узнать свою судьбу? Брент, нахмурясь, сел на кровать.

– Давайте.

Старый Сыч кивнул и принялся копаться в складках своего немыслимого одеяния. Через пару секунд он извлек небольшое, овальное зеркальце и положил его на койку подле Брента.

– Подумайте о том, кого ищете, и прижмите ладонь к стеклу.

Брент, не сводя скептического взгляда со Старого Сыча, медленно опустил руку и дотронулся до прохладной поверхности зеркала. Когда он вновь поднял руку, стекло затуманилось, подернувшись дымкой там, где его касались пальцы Брента. Как ни странно, дымка не испарялась. Более того, она заклубилась в границах отпечатка его ладони. Дымка потемнела, потом движение замедлилось, и появился смутный образ. Каким бы неясным он ни был, ошибка исключалась: перед ним было лицо убийцы.

– Этот? – спросил Старый Сыч.

Брент молча кивнул, а Марвик склонился над зеркалом, вглядываясь в расплывчатое изображение.

– Его зовут Хейн. Он и его спутник появились в Белфаре сегодня утром.

От этой новости глаза Брента сузились. Значит, несмотря на болезнь, он все же опередил их. Это значительно все упрощало.

– Вы можете найти их сегодня ночью в «Сумеречном гербе». Я могу добавить только вот еще что: не прерывайте их, выждите. Ваше время наступит после полуночи. Поспешите – и потеряете больше, чем можете вообразить.

С этими словами Старый Сыч убрал зеркальце в тот же потайной карман, откуда и извлек.

– Бессмыслица… – начал Брент мрачно.

– Возможно, мои слова вам показались бессмыслицей, – заметил Старый Сыч. – Однако все, что я сказал, очень просто, и это правда. А теперь я должен вас оставить. Удачи, Брент Каррельян. Я не завидую тому, что вас ждет впереди.

– Подождите! – крикнул Марвик, но загадочный целитель уже поднялся и выскользнул за дверь. Марвик стремительно вскочил на ноги, но Брент поймал вора за руку.

– Пусть себе шарлатан убирается, – буркнул он. – Скатертью дорога.

Марвик молча стряхнул руку Брента и устремился в погоню за стариком. Он отставал от него всего в пару шагов.

«Дураки гонятся за дураками», – с отвращением подумал Брент, обессиленно рухнув на койку.